Игра теней

Из приоткрытых губ вырывалось учащенное дыхание, поэтому через пару минут во рту все пересохло. Но Женя продолжала стоять, прислонившись спиной к стене возле входной двери. Ее взгляд широко распахнутых от непонятого страха глаз, бегал по прихожей, пытаясь понять, что происходит. А из-за двери продолжал доноситься напряженный тихий голос. — Шенья, открой, пожалуйста. Чужой язык резал слух, а слова эхом разносились в голове. И девушка могла поклясться, что сейчас, стоящий на площадке мужчина прислонился лбом о входную дверь, продолжая умолять открыть ему. — Нам нужно поговорить. Пожалуйста. Из-за напряжения, головная боль начала возвращаться с новой силой, и Женя медленно съехала по стенке на пол, заткнув ладонями уши, чтобы не слышать этого голоса, который продолжал говорить с ней. Но он не уходил, а лишь просил, умолял, звал ее, медленно приводя тело девушки в состояние дрожи. — Шенья, прошу тебя… Нам нужно поговорить, Шенья… Шенья… Пожалуйста… Жень, открой! Женька, это я, открывай! Она будто очнулась, понимая, что голос мужчины уже давно сменился голосом сестры, которая усиленно начала стучать в дверь, надеясь попасть в квартиру. Поэтому, быстро вскочив на ноги, Женя повернула замок и распахнула дверь перед сестрой, которая тут же влетела в квартиру. — Ты в порядке? — обеспокоенно глядя в ее глаза, спросила Настя. — Он ушел? — Женя с опаской выглянула из-за косяка и, убедившись, что там никого нет, закрыла дверь, судорожно вздохнув. — Что случилось? — быстро снимая с себя верхнюю одежду, Настя не сводила взгляда с сестры, которая, постояв с пару секунд в прихожей, развернулась, направившись в кухню. — Я не знаю, — пожала плечами Женя, пытаясь отойти от произошедшего. — Я подошла к квартире, а там он. Ну, я домой забежала и тебе звонить. А он под дверью стоял, просил, чтобы я ему открыла. Поговорить хотел. Насть, объясни мне, что происходит. Мне кажется, что я с ума схожу, — умоляюще взглянула Женя на появившуюся перед ней сестру, а в глазах блеснули слезы. Тяжело выдохнув, девушка подошла к окну. Долго рассматривала падающий снег, который увеличивал сугробы во дворе, а затем, повернувшись к Жене, навалилась поясницей на подоконник и, подумав с пару секунд, вдруг помотала головой. — Вообще, врач велел тебе ничего не рассказывать. Он говорит, что ты сама все должна вспомнить, — вздохнула Настя. — Но я не могу смотреть, как ты мучаешься. Так что… — она снова замолчала, а потом, резко отстранившись от подоконника, придвинула к себе стул и села напротив сестры. — Чуть больше полугода назад ты уехала в Германию по приглашению Юли, твоей одноклассниц. Устроилась работать гримером. Rammstein были в числе твоих клиентов. — Офигеть! — опешила Женя, широко распахнув глаза. — Не помнишь? — Неа, — мотнула головой Женя. — И почему я вернулась? — Я не знаю, — пожала плечами Настя. — Мы сами были удивлены. О возвращении ты никогда не говорила. Тебя все устраивало. Поэтому, мы с мамой даже не поверили, когда нам позвонили из больницы и сказали, что ты… — А он… — вдруг спросила Женя, указав большим пальцем за свое плечо. — Я не знаю, Жень, — помотала головой Настя. — Ты не рассказывала нам про свою личную жизнь после того… — После того, как вы с мамой сделали все, чтобы я с Максом перестала встречаться, — хмыкнула Женя. — Вот видишь, это ты помнишь, — усмехнулась Настя, но ее усмешка вышла горькой. — Но если бы мы тогда этого не сделали, он бы точно тебя куда-нибудь втянул. — Да, знаю, — вздохнула Женя. — Но я понять не могу. Почему именно полгода? — Ну, — пожала плечами Настя, — как сказал твой врач: человеческий мозг интересная штука. Возможно, в этот период у тебя что-то произошло. Ты же не просто так вернулась, даже не предупредив нас. — Что произошло? — Ну, а чего ты ему дверь не открыла? — кивнула Настя в сторону прихожей. — Может он тебе все бы и рассказал. — Издеваешься? — нахмурилась Женя. — Я его не знаю… Точнее, не помню. Господи, я так устала, — простонала она и уронила голову на руки, сложенные на столе. — Ну потерпи немного, — жалостливо взглянула на сестру Настя и осторожно провела рукой по ее волосам. — Врач же сказал… — Ага, — пробубнила Женя, не поднимая головы. — Месяц, два, пять, а может и год, а может и два. А может вообще никогда! — Не говори ерунды! — сморщилась Настя и, взглянув на часы, сказала: — Слушай, мне пора бежать за своей бандиткой, — с этими словами она встала и, выйдя в прихожую, начала собираться. — А ты не накручивай себя. Может быть вообще все это к лучшему. Знаешь, иногда очень хочется забыть некоторые моменты в своей жизни. Так что, можно считать это своеобразным жестоким подарком судьбы. — Ага. Еще бы знать чего забыл, — печально усмехнулась Женя и, поцеловала в щеку, подавшуюся вперед сестру. — Пока. — Пока. Звони, если что. Буду рада сбежать от семейного быта, — и с этими словами она быстро начала спускаться вниз, слыша, как Женя закрыла тяжелую металлическую дверь. Мороз тут же начал щипать отогревшие щеки, как только девушка покинула парадную. И она уже хотела было двинуться в направлении станции метро, но поспешные шаги и голос, донесшиеся из-за медленно закрывающейся двери, заставили девушку остановиться. — Подождитье, — голос с акцентом заставил развернуться и нахмуренно уставиться на парадную. — Постойтье, пожалуйста. В распахнутом коротком пальто и с теплым шарфом в руке, к ней спешно приближался гитарист Rammstein, Пауль Ландерс. Но как только мужчина оказался на улице, он тут же запахнул пальто, поежившись от мгновенно пробравшего холода. — Вы подруга Шеньи? — Не мучайтесь, — чуть усмехнулась Настя, видя как, пытается четко выговорить мужчина, при этом заматывая шарф вокруг шеи в попытке согреться. — Я говорю по-немецки, — и она спокойно перешла на его язык, даже заметив, как он выдохнул. — Я ее сестра. — Я… — Гитарист Rammstein, Пауль Ландерс. Да, я знаю, — кивнула девушка, внимательно глядя на мужчину, который казалось, нервничал еще больше, чем она. — И давно вы здесь? — Настя кивнула в сторону парадной, понимая, что все это время гитарист находился где-то на этажах. — С утра. Хотел поговорить, но она не открывает. — Ну, потому что она вас не помнит, — даже не задумываясь, выдала Настя. — Но мне нужно с ней поговорить. Я должен… — начал было Пауль, но тут до него дошел смысл слов девушки и он, чуть нахмурив брови, непонимающе уставился на нее. — Что? Что значит «не помнит»? Внимательно взглянув на Пауля, Настя тяжело вздохнула и неторопливо начала рассказывать о том, что произошло с ее сестрой два месяца назад. И в тот момент Паулю казалось, что он перестал дышать, что все вокруг остановилось, а он сходит с ума, поскольку весь этот рассказ напоминал сущий бред, сюжет из плохого сериала для домохозяек. И он даже поймал себя на мысли, что хотел рассмеяться, узнать про скрытую камеру. Но на лице девушки не было и намека на шутку. Поэтому внутри все тут же упало, переломилось несколько раз, мозг отключился, а взгляд замер на белом снегу, не в силах оторваться. Настя говорила что-то еще, но в его голове продолжали звучать только два слова: «авария», «амнезия». И сколько он пробыл в состоянии прострации, Пауль не знал. Лишь только тогда, когда девушка коснулась его руки, в ушах будто что-то лопнуло, давая проникнуть звуку. — Почему моя сестра вернулась? Что произошло? Но Пауль ничего не ответил. Он лишь мотнул головой, продолжая смотреть вниз и, развернувшись, не обращая внимания на девушку, побрел вдоль тротуара шатающейся походкой. Ноги подкашивались и Пауль, несколько раз запнулся носком ботинок, едва не упав, но продолжил идти, чувствуя, как изнутри что-то вынули, а положить обратно забыли. И он брел по улице, казалось целую вечность. А когда на глаза попалась вывеска, которую он прочел не с первого раза, Ландерс, не задумываясь, направился к двери. Тепло помещения тут же заставило расслабиться, превратив разместившегося на стуле гитариста в талое мороженое. Рюмка. Вторая. Третья. Чтобы заглушить чувство нестерпимой боли от осознания того, что он натворил. Ведь именно в том, что произошло, Пауль винил лишь себя. Несколько раз он прокрутил в голове те события, понимая: если бы он рассказал все сам, то ничего бы этого не было. И он обдумывал эту мысль до тех пор, пока был способен на этот процесс, поскольку потом перестал считать пустые рюмки, стоящие перед ним на столе. Решив, что на этом хватит, Пауль кое-как поднялся на ноги и, оставив несколько купюр, направился к выходу, держась за стены, столы и стулья других посетителей. Холода он уже не чувствовал, поэтому даже не пытался замотать шею шарфом или застегнуть пальто, а так и брел в неизвестном направлении, пока ноги предательски не подкосились и Ландерс не рухнул в сугроб. *** Голова трещала по швам, в желудке шел бой, а к горлу подкатывал тошнотворный ком, перебороть который стоило не малых усилий, так же, как и разлепить веки. Но открыв глаза, Ландерс, к которому вернулась способность думать, был весьма удивлен. Ведь последнее, что он помнил — это улица. А сейчас он лежал на диване, укрытый теплым мягким пледом. Но при внимательном рассмотрении Ландерс обнаружил, что обстановка даже близко не напоминает его гостиничный номер. Поэтому, приложив еще больше усилий, Пауль сел, схватившись одной рукой за ноющую голову, и огляделся. Небольшая комната была залита лучами холодного солнца, а скромная обстановка, состоящая из шкафа, дивана, стола и телевизора, висящего на стене, была настолько уютной, что Пауль, несмотря на головную боль, поймал себя на мысли, что был бы рад еще пару часов провести здесь, под теплым пледом. Но вернувшийся разум оказался сильнее чувства собственного комфорта. Поэтому, осторожно встав на ноги, гитарист направился на поиски «живой души», чтобы понять, как он здесь оказался. И едва он шагнул на кухню, как тут же замер в дверном проеме, будто не веря своим глазам. — Проснулись? За обеденным столом сидела Женя, которая, едва заметив появившегося мужчину, пододвину в его сторону стакан с водой и запакованную таблетку, а сама, взяв в руки тарелку и чашку, поднялась и направилась к мойке, отправляя туда грязную посуду. — Шенья… — не веря своим глазам, пробормотал Пауль, медленно проходя в кухню и вставая у стола. Она лишь кинула на него взгляд, продолжая стоять боком, а потом, подошла к столу, поставив чашку кофе и тарелку с яичницей и сосиской, и отошла обратно к кухонному гарнитуру, продолжая смотреть на помятого мужчину, который, в свою очередь, безотрывно смотрел на нее. — Как я здесь оказался? — Пауль спросил первое, что пришло в голову. А сам не отводил взгляда от Жени, словно боясь, что сейчас она растворится, а он окажется в своем гостиничном номере. Но весь ее облик совершенно не походил на ту Женю, которую он знал еще два месяца назад. Похудевшая, без привычного блеска в глазах, без той веселой улыбки, она стояла перед ним, скрестив руки на груди и чуть сведя плечи вперед, будто зажимая себя в кокон, пытаясь отгородиться ото всех. Но на его вопрос все же ответила. — Я видела, как вы разговаривали с моей сестрой. Видела, как заходили в бар, — и Женя кивнула за окно, куда Ландерс тут же перевел взгляд, к своему удивлению понимая, что место, где он глушил свою боль, находится всего в паре шагов. — Сосед помог вытащить вас из сугроба и… — Почему? — только и смог произнести Ландерс, охрипшим голосом, поскольку то чувство боли снова начало возвращаться, усиливаясь в те моменты, когда Женя, с которой он проводил так много времени в Берлине, обращалась к нему на «Вы». — Потому что мне нужны объяснения, — пояснила Женя. — Сестра рассказала, что я была вашим гримером на протяжении шести месяцев. А вы не просто так сюда приехали! Ведь так? Пауль шумно выдохнул и, взяв в руки стакан, залпом осушил его содержимое, понимая, что он не сможет подобрать ни слова, чтобы рассказать Жене о том, что произошло. Но к его удивлению, девушка сама подтолкнула его к разговору. — Почему вы здесь, Пауль? — чуть нахмурившись, спросила Женя, пристально глядя на мужчину. — Что нужно гитаристу известной группы от простого гримера? Зачем вы приехали ко мне? О чем пытались со мной поговорить? — О нас, — ляпнул Пауль. — О нас? — переспросила Женя, в удивлении вскинув брови. — Мы с вами… Он ответил не сразу, продолжая смотреть на девушку и пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить всю ситуацию. Но чем больше он смотрел, тем больше мысли перетекали в другое русло. Он отпустил ее один раз по своей собственной глупости. И сейчас он не мог допустить повторения, решив, что ему выпал еще один шанс. Поэтому, совершенно не отдавая себе отчета в том, что делает, Ландерс кивнул. — Мы встречались. Женя, прерывисто выдохнула, видимо пытаясь осознать его слова, и повернулась спиной к Паулю. Мысли бегали в голове подобно гончим собакам, преследующим добычу, но так и не могли собраться воедино. Девушка понимала, что за ее спиной стоит человек, который был частью ее жизни. Но теперь он стал абсолютно чужим. Она не помнила его. Лишь знала, как гитариста Rammstein, мировую недосягаемую звезду. И это просто не укладывалось в голове. — И почему я уехала? — задала она новый вопрос, снова поворачиваясь к мужчине. — Мы немного повздорили с тобой. Из-за моей работы, — сказал Пауль. — Ну и… — он вздохнул и сделал шаг вперед, сокращая расстояние. — Шенья, мне очень жаль, что так все вышло, — он взглянул в ее глаза и осторожно взял за руку, понимая, как желал почувствовать снова эти прикосновения. Но девушка быстро вытянула свою руку и, осторожно отстранив мужчину от себя, поджала губы, уставившись в пол. — Я не помню вас, — спустя пару секунд начала говорить она, мотая головой. — Я не помню ничего из того, что было. И если у вас есть чувства ко мне, то у меня их нет, — Женя передернула плечами и подняла на Пауля жалобный взгляд. — Простите меня. Но вам лучше уйти. Сейчас. Внутри все разрывалось и бурлило от переизбытка всевозможных чувств. Он хотел остаться, но в то же время понимал, что все это бесполезно. Женя не помнила ничего из того что было, включая даже те светлые и радостные моменты между ними. Поэтому, Пауль только кивнул, вышел в прихожую и, быстро одевшись, открыл дверь, выходя из квартиры. Но все же задержался. Снова взглянул на Женю, которая с измученным видом стояла перед ним, готовая закрыть дверь. «Это твой шанс все исправить!», — кричал внутренний голос. — Шенья, — неуверенно начал Ландерс, понимая, что он, словно утопающий, хватается за последние сантиметры своей спасительной соломинки. — Давай начнем все сначала? — Сначала? — с горечью усмехнулась та. — Да я даже не знаю вас. Вы для меня — звезда! Что-то недосягаемое. Понимаете? А вы говорите, что я встречалась с вами. Это похоже на какое-то безумие. По крайней мере, в моей голове. — Я понял, — кивнул Пауль, понимая, что его шансы снова растворяются в неизвестности. — Извини, что побеспокоил тебя. Он улыбнулся и, кивнув, начал спускаться вниз по лестнице. А Женя так и осталась стоять. В нутрии нее сидели противоречивые чувства. С одной стороны она совершенно не знала этого человека, он был для нее чужим, далеким, словно герой из несбыточных сказок. Но с другой стороны Женя понимала, что все это было реальностью и сказкам иногда свойственно сбываться. К тому же, она прекрасно помнила ту цель, с которой бежала к соседу, с просьбой помочь вытащить музыканта из сугроба, но когда на кухне он приоткрыл небольшую завесу ее жизни, она испугалась. Поэтому сейчас на раздумья у нее ушло несколько секунд, прежде чем она шагнула вперед и, перевесившись через перила, заметив в их пролете Ландерса, крикнул вниз. — Я передумала. Мне нужна ваша помощь.