Игра теней

Глядя, как приминается под ногами снег, на котором остаются причудливые узоры от ботинок, Женя продолжала протаптывать дорожки на детской площадке, иногда поглядывая на сестру, которая в очередной раз пыталась ссадить свою маленькую дочь с самой верхушки лестницы. В голове стоял полный беспорядок, к которому за два прошедших месяца девушка уже вполне привыкла. Но сейчас, когда появилась возможность вспомнить тот пропавший момент длинною в шесть месяцев, Женя почему-то испытывала страх. И она продолжала бродить туда-сюда, крутя бусины на перчатках и кусая губы, даже не задумываясь о том, в какое состояние они придут на холоде. — Еще раз залезешь, поедем домой! — громкий голос сестры отвлек от мыслей, и Женя подняла взгляд на подошедшую к ней Настю. — Так значит, ты встречалась с Паулем Ландерсом? И ничего мне не сказала! — Причина, наверное, все та же. Вы бы с мамой опять начали меня поучать, — пожала плечами Женя и помотала головой. — В голове просто не укладывается. Я и гитарист Rammstein. — По-моему, все очевидно, — усмехнулась Настя. — Приехать в другую страну, по сути — в никуда. Между вами явно было что-то большее, чем просто работа. Согласись! Тем более, я кое-что нашла на просторах интернета. Смотри, — и Настя быстро вынула телефон, показывая его сестре. — Так, это не то, — быстро листала она фото. — Это тоже. Лера, слезь быстро! — крикнула она дочери, продолжая. — А, вот! И Женя уставилась на фотографию, где за работой была изображена она, а перед ней, Пауль, смотрящий на нее каким-то нежным, добрым взглядом. — Смотри, как мило, — улыбнулась Настя, пытаясь разглядеть реакцию сестры. — Да, — согласилась Женя, но тут же осторожно опустила руку сестры, держащую телефон, и подняла взгляд. — Только проблема в том, что, в отличие от него, я ничего не помню. — Блин, Женька, — чуть надула губы Настя и обняла сестру. — Я даже не знаю, чем тебе помочь. Ну… представь что ли, что ты только познакомилась с мужчиной. — Это не мужчина, а гитарист Rammstein! — Да не важно! — отмахнулась Настя. — Первое свидание и все такое. — Ага. Только на этом первом свидании он мне будет рассказывать, что между нами происходило шесть месяцев! — Жень, ну посмотри на это с другой стороны. Привлекательный мужчина, который, по всей видимости, тебя любит. Если он тебе понравился тогда, то это произойдет и сейчас. Тебе надо лишь успокоиться и все пойдет само собой. Вот увидишь. Женя вздохнула и снова кивнула головой, понимая, что сестра в какой-то степени права. Надо успокоиться и полностью положиться на свои ощущения и чувства. — Просто я боюсь вспомнить что-то ненужное, — тихо призналась Женя. — И я все еще не могу понять, почему я вернулась. — Я поняла, к чему ты клонишь, — усмехнулась Настя. — Я перерыла весь интернет, но за пол года не нашла ни одной его фотки с другими девушками. Фанатки на улице после концертов не в счет. Конечно, есть такие умельцы, что и за всю жизнь не узнать. Но мне кажется, что тут вовсе не это. Я читала, что у них что-то в группе произошло. Может из-за этого… — Насть, я не хочу, — вдруг произнесла Женя. — Чего не хочешь? — вскинула брови та. — Не хочу знать ничего. — Ой, да ладно тебе! Чего бояться? Из любой ситуации есть выход. Лучше что ли сидеть и думать о том, что было и чего ты не помнишь? — Да ты сама недавно говорила, что иногда хочется забыть некоторые моменты из своей жизни. И врач сказал, что я не помню именно этот промежуток, потому что там что-то произошло и мой мозг просто защищается таким образом. — Говорила, — кивнула Настя. — Но с чего ты взяла, что это связанно именно с Паулем? Может там что-то другое! Жень… — Нет, — мотнула головой та. — Я не хочу. — Женя… — Не хочу! И она, быстро подойдя к съехавшей с горки племяннице, поцеловала ее в раскрасневшуюся щеку и, помахав рукой, направилась к подъезду, спиной чувствуя, как сестра смотрит ей вслед. *** В небольшой кофейне за вечерним часом выходного дня было слишком много народа, чтобы кто-то узнал в мужчине, сидящем в дальнем углу, известного человека. Поэтому Пауль мог спокойно наблюдать за входом, не предпринимая попыток замаскироваться в нужные моменты, поскольку внимания на него никто не обращал. Официанты суетились, одни клиенты сменялись другими, напоминая собой конвейер. Все были заняты своими делами: смеялись, общались, пили кофе. И только Пауль продолжал тревожно поглядывать на часы и снова переводить взгляд на вход в ожидании одного единственного человека. А в голове роились мысли, и сердце стучало так быстро, что Паулю приходилось часто дышать, ощущая зарождающееся внутри беспокойство. Еще вчера, когда Женя остановила его на лестнице, давая ему шанс, Ландерс решил, что сделает все возможное, чтобы больше не потерять ее, поскольку без этой девушки гитарист не видел своей дальнейшей жизни. Это Пауль понял еще в тот момент, когда там, в Берлине, в коридоре концертной площадки его щека пылала от звонкой пощечины. Именно тогда он видел свою Женю в последний раз. А сейчас, сидя за столиком и дожидаясь ее, Ландерса вдруг неожиданно охватил страх. За долю секунды его мозг совершил мыслительный процесс, приводя к неутешительным выводам. А что, если она стала другой? Что, если она уже не такая, какой нравилась ему? Но Пауль тут же отогнал весь этот бред из головы, твердо убеждая себя, что Женя не может измениться. Она все такая же улыбчивая, веселая и милая. Такая же, какую он знал с самого начала. Вот только все это нужно просто вытащить обратно из той потайной комнаты, находящейся где-то внутри нее. — Добрый вечер, Пауль, — раздавшийся рядом голос заставил мужчину отвлечься от мыслей и перевести взгляд в тот момент, когда Женя присела напротив него. Быстро стянув с себя куртку и размотав шарф, Женя положила их на соседний свободный стул и уставилась на Пауля, словно в ожидании его действий. — Рад, что ты пришла, — улыбнулся Ландерс и, хотел было накрыть ладонью ее руку, лежащую на столешнице, но вовремя опомнился, сказав: — Я заказал тебе Капучино, — и он пододвинул девушке вторую чашку, стоящую рядом с ним. — Ложка сахара и немного корицы… Как ты любишь. — Спасибо, — Женя кивнула, но тут же нахмурилась и, чуть склонив голову на бок, поинтересовалась: — А что я еще люблю? — Свою работу, тихие вечера за просмотром хороших фильмов, вино… только красное, а еще… — Пауль вдруг усмехнулся. — Если хочешь проверить меня, спрашивай, что хочешь. Я знаю о тебе практически все. И то, что ты не любишь платья и то, что от высоких каблуков у тебя через час начинают болеть ноги, и то… — Не надо, — перебила его Женя, мотнув головой. — Я поняла, что вы хорошо знаете меня. Вот только я вас не знаю, так же, как не знаю себя с момента… — она неожиданно замолчала, пытаясь вспомнить последнее свое воспоминание. — Наверное, когда подруга предложила приехать в Германию. Поэтому я и согласилась на вашу помощь. — Шенья, давай на «ты», — попросил Пауль. — Хорошо, — согласилась она и, отпив кофе, отодвинула чашку, давая мужчине понять, что она готова слушать. Ландерс долго молчал, смотрел по сторонам, совершенно не зная с чего начинать. Но собраться с мыслями помог выжидающий взгляд Жени. И слова полились сами по себе. Пауль начал свой рассказ с самого начала, с того момента, как Женя появилась в составе их гримеров. Как сейчас гитарист помнил тот день. Улыбчивая брюнетка с искренним добрым взглядом прыгала вокруг Оливера, пытаясь дотянуться до его лица. Но, несмотря на все неудобства и на то, что язык она знала не в совершенстве, не понимая половины из того, что говорили, Женя продолжала излучать какой-то особенный свет. А потом, после совещания всей группой, была перестановка кадров, и Женя перекочевала к нему, Паулю. Так все и получилось. Работа, разговоры, дружба и… Дальше Ландерс не стал вдаваться ни в какие подробности, стараясь не преувеличивать того, что было между ними. Он просто показывал фото со своего телефона, рассказывал про значимых людей в окружении Жени. Их было так много, что через полтора часа Женя почувствовала, как масса информации давит на мозг, вызывая головную боль. — Думаю, не сегодня достаточно, — сморщилась она, потирая пальцами висок. — Устала? — поинтересовался Ландерс. — Нет. Просто столько информации, которую я не помню. Все похоже на бред. — Я понимаю, — кивнул Пауль и мягко улыбнулся. — Но все это правда. Это твоя жизнь, которой ты добилась сама, своими собственными усилиями. — Если бы я помнила хотя бы что-то из того, что ты мне рассказал, то я бы обязательно порадовалась этому, — горько усмехнулась Женя, но тут же пожала плечами и добавила: — Хотя, мне стало немного легче. А ведь еще пару часов назад, я не хотела идти. Боялась, что узнаю что-то… Потом поняла что, раз уж начала… Wer Honig lecken will, darf die Bienen nicht scheuen*, — произнесла она и тут же уставилась на Пауля, губы которого медленно начали расплываться в улыбке. - Что-то не так? — Вот видишь, — с улыбкой проговорил Ландерс, — не все так плохо. Ты помнишь, поговорку, которой я тебя учил. Как это по-русски? Фолкоф боятсья — в льес не ходьить… — Да, — кивнула Женя, чувствуя, как ее губы невольно растягиваются в улыбке. — Покажешь мне город? — неожиданно перевел тему Пауль и, не дожидаясь ответа, взял свою куртку, начав одеваться. Женя тоже думала не долго, поэтому вскоре оба уже выходили из кофейни, направляясь в сторону центральных улиц. Они шли рядом под медленно падающими хлопьями снега. Пауль спрашивал. Женя отвечала, постепенно ощущая, как появляется какая-то легкость в общении с мужчиной. Пауль много шутил, смеялся, улыбался. Иногда даже казалось, что он как большой ребенок. Радуется новому городу, снегу, из которого можно было слепить комок и запустить в ближайшую стену. Но иногда, по его взгляду, девушка понимала, как тяжело ему дается это веселье. И все это только ради нее, чтобы помочь отвлечься от тягостных мыслей и своего состояния незнания прошлого. Поэтому Женя даже мысленно похвалила себя за то, что приняла правильное решение, запихнув свой страх далеко в темный угол. Проходя по набережной Невы, Женя остановилась, подняв взгляд к небу, где рассыпались яркие цвета фейерверков, и замерла с полуулыбкой на лице. Пауль стоял рядом и так же заворожено смотрел, но не на огни, освещающие темное небо, а на девушку, которая была так близко и в то же время так далеко, что гитарист не знал, как успокоить свои бушующие чувства. Хотелось обнять, дотронуться, как делал это раньше. Но Ландерс знал, что сейчас этого делать нельзя. Для Жени он — совершенно чужой человек. Даже не друг, не хороший знакомый. Он — гитарист всемирно известной группы, который волею случая появился в ее жизни. Пауль даже усмехнулся, поскольку все это действительно походило на бред, на сюжет из дешевого дамского романа, который читают за приготовлением семейного ужина или в одиночестве. Но, к сожалению, все происходящее было правдой. Поэтому Пауль обдумывал каждый свой шаг, каждое свое слово, цель которых была одна — вернуть Женю. И они снова шли, разговаривали, рассматривали город. И каждый пытался понять итог всего происходящего здесь и сейчас. — Спасибо за прогулку, — останавливаясь возле своей парадной, слегка улыбнулась Женя, только сейчас почувствовав, что она замерзла. — Скорее я должен благодарить тебя за это, — в ответ улыбнулся Пауль и, наконец, решился сказать то, что обдумывал уже около получаса. — Шенья, я понимаю, что сейчас я для тебя совершенно незнакомый человек. И мне, как и тебе, тяжело осознавать все это. Поэтому, я еще раз хочу предложить начать все заново. — Заново? — переспросила Женя, чуть прищурив глаза. — Как это «заново»? — Свидание, — снова улыбнулся Пауль и осторожно, чтобы не порвать тонкую ниточку, которая начала протягиваться между ними, коснулся руки Жени, спрятанной в перчатку. — Сходим куда-нибудь. Куда ты захочешь. Поговорим о тебе, обо мне. Просто забудем на какое-то время о том, что было раньше. — «Какое-то время» продолжается уже два месяца, — горько усмехнулась Женя и осторожно вытянула свои пальцы из ладони Пауля. — Прости, я не это имел в виду, — вздохнул он и, помотав головой, потер пальцами переносицу. — Черт! Извини. — Да все нормально, — дернула плечами Женя. — Просто я, наверное, никак не привыкну к этой дыре в моей жизни. Это все так странно. А вообще завтра в первую половину дня я буду в клинике. Потом мне нужно забрать племянницу из детского сада, отвезти ее домой и… — Я понимаю, — закивал Ландерс, понимая, что свою судьбу не обманешь и Женя, как и прежде, не собирается становиться для него кем-то большим, чем друг. — Да нет. Я хотела сказать, что раньше семи я завтра не смогу, — улыбнулась Женя. — И если тебя это устроит, то… — В половине восьмого я заеду за тобой, — просиял Ландерс. — Тогда, до завтра, — кивнула Женя и, попрощавшись с мужчиной, быстро юркнула в парадную. Но скрываться в своей квартире девушка не спешила. Добежав до пролета перед своим этажом, Женя осторожно взглянула в окно. Пауль все так же стоял перед парадной, словно задумавшись о чем-то, а спустя пару минут, вдруг улыбнулся, помотал головой, наклонился, подобрав снег, слепил из него комок и, запустив в ствол дерева, развернулся, направившись со двора. И только тогда, когда его фигура скрылась из вида, Женя поднялась в свою квартиру, сняла сапоги и верхнюю одежду и, не включая свет, прошла на кухню. Разместившись на подоконнике, она еще раз взглянула на улицу, где в свете фонаря был виден медленно падающий снег, и достала телефон, открывая папку с фотографиями, которые еще в кофейне переслал ей Пауль. На каждом фото были одни и те же люди: она или она и он. Веселые, улыбающиеся, дурачившиеся и такие жизнерадостные, что у Жени не осталось даже сомнений в каждом слове Ландерса, еще недавно рассказывающего о ее жизни в Берлине. Да и сама Женя будто чувствовала, что внутри что-то оживает каждый раз, когда он смотрит на нее, говорит с ней. Именно поэтому она решила идти до конца, прогнав свои страхи прочь и убедив себя, что рядом с этим человеком, в ее прошлом, не может быть темных полос, вспомнив о которых потом придется горько пожалеть. — Вячеслав Афанасьевич, это Женя Власова. Я вас не отвлекаю? — спросила Женя после того, как обдумав все еще раз, набрала номер своего врача. — Добрый вечер, Женя. Конечно, не отвлекаете. Тем более я сам просил вас звонить каждый раз, когда у вас что-нибудь произойдет. — Вот как раз об этом я и хотела с вами поговорить. И она вкрадчиво начала рассказывать врачу все, что произошло за последние дни, в особенности делая упор на приезд человека из ее прошлого, которое так упорно не хотело возвращаться в ее голову. Врач слушал внимательно, иногда вставляя короткие реплики в речь пациентки, а по окончанию ее рассказа, который закончился дрожащим голосом и накатывающей паникой, вынес вердикт: — Успокойтесь, Женя. Да, это все очень тяжело. Но если вы хотите услышать мое мнение, то самым эффективным способом будет ваше возвращение в привычную для вас среду. — Вы хотите сказать, что мне нужно вернуться в Берлин? - опешила Женя. — Да. Но это решать уже вам. А я просто даю совет. Но завтрашнюю явку никто не отменял. — Я приду. Спасибо вам. До свидания. И Женя отключила вызов, снова уставившись на падающий в свете фонаря снег, полностью погрузившись в одну единственную мысль, которая так и не ушла из ее головы до самого утра.