Вернувшись из Конохи к вечеру, Орочимару с некоторым удивлением обнаруживает своих «избранных» подчинённых/учеников/экспериментов — за исключением Джуго, который, видимо, вышел прогуляться по лесу — собравшихся в одном месте и крепко о чём-то задумавшихся.
Понаблюдав за ними ещё немного, он так и не заметил какой-либо реакции на своё появление и был несколько… уязвлён. Не то чтобы Орочимару ворвался в комнату, выбивая дверь, столь эффектным способом объявляя о своём возвращении — дверь все равно была незакрыта, — но… Не заметить его? Серьёзно?
В его убежище обычно стараются собственную тень из вида не упускать, а тут!.. От кого-кого, а от той же Карин он подобной небрежности не ожидал. Ладно ещё Суйгецу, мечник часто допускал такую ошибку… и так забавно пугался, ха. Однако все равно решил остаться у него под боком, надо же.
Кабуто вдруг шевельнулся, повернул голову в сторону Орочимару, задержал на нем взгляд — совершенно пустой — и пробормотав что-то неразборчивое отвернулся обратно.
Всё интереснее и интереснее…
Прикинув в мыслях несколько вариантов повышения бдительности подопечных — у него ещё где-то завалялась парочка неудачных экспериментов с зашкаливающим уровнем кровожадности и уходящим в минус интеллектуальным развитием — он разочарованно хмыкнул и отправился в лабораторию. В конце концов, сейчас были дела и поважнее: у него появились определенные успехи в усовершенствовании техники бессмертия.
Мелькнувшая на лице Саске ухмылка ускользнула от внимания уставшего мужчины.
***
Выйдя из лаборатории к утру, шиноби обнаружил, что всё… спокойно. И это было подозрительно. Кабуто так и не присоединился к нему, но увлекшийся исследованиями Орочимару не придал тому особого значения и очнулся только через несколько часов. Пожалуй, тут все же стоило самому узнать в чем дело.
Встреченный по пути Джуго поздоровался с ним со всем почтением, а на вопрос, не произошло ли чего, странно замялся. И заверил, что ничего не случилось. Тем не менее, члены его команды и не переваривавший никого из них Кабуто — что было, кстати, взаимно со стороны первых — все ещё тихо сидели на своём собрании и никто ещё даже не начинал ругаться.
Шутки кончились, — решил Орочимару и выпустил ки, будто холодной водой окатив — все, кроме, естественно, вальяжно восседавшего Учихи, вскочили на ноги, судорожно кланяясь в приветствии. Суйгецу был близок к панике и вода стекала с него ручьём, но, хоть это все ещё было смешно, нукенин не стал запугивать его, главной своей жертвой избрав Якуши.
Полный облегчения вздох вырвался не только у поспешившего скрыться за спиной змеиного сэннина Хозуки, но и у повторившей его манёвр Карин, и девушка даже — о чудо! — не разозлилась из-за этой мелочи.
— Кажется, за время моего отсутствия что-то произошло, Кабуто? — Саске зашевелился, скрестив руки на груди, и с задумчивым хмыком обвёл фигуру Орочимару заинтересованным взглядом.
Врали люди, называя Орочимару злодеем — по его личному мнению, он оказал большую услугу всей Конохе, избавив их от этого мелкого засранца. Возможно, не вымани он тогда Учиху из деревни, молодого наследника бывшего когда-то великим клана прибила бы за наглость совсем не молодая наследница не менее великого клана. Тобирама Сенджу вернулся бы из мертвых только, чтобы благословить свою внучатую племянницу и сказать, как он ей гордится. Впервые за долгое время.
— У меня возник вопрос, — вырвал его из размышлений об упущенных возможностях голос Саске. — Мы долго думали, но сами так и не пришли к ответу.
—
Мы? — усмехнулся он, бросая взгляд на Кабуто, но сразу же вернул внимание обратно на ученика. — И для какого же важного вопроса вы все здесь собрались? И может перестанешь так на меня смотреть, Саске-кун? А то мне даже как-то не по себе… могу всякое подумать на твой счёт, — ехидно прищурил глаза мужчина.
— Оцениваю твои шансы, — этими словами ничуть не смутившийся Саске словно запустил цепную реакцию — переполошились все, кроме виновника и «жертвы» провокации в лице Орочимару.
— Орочимару-сама! — Кабуто, полный праведного гнева, был уже не в силах терпеть столь пренебрежительного отношения к своему господину, но тот лишь махнул рукой, усмиряя желавшего встать на защиту его чести подопечного.
— Я жду, Саске-кун.
Уже успокоившийся и пришедший в себя Суйгецу, охваченный восторгом от сложившейся ситуации, тщетно пытался не засмеяться и лишь дрожал в нетерпении. Джуго вообще жалел, что вернулся обратно, в то время как Карин мыслями уже пребывала в своих фантазиях. Что насчёт Саске… Учиха вообще тактичностью никогда не отличался, да…
— Как тебе Наруто? — змей, если и удивился, то виду не подал. Запрокинул голову, вспоминая, как все проведённое в Конохе время, проходил под присмотром Узумаки, который сразу при встрече заявил, что ни капельки ему не доверяет и собирается проследить, чтобы его «змеиная задница» не натворила каких-нибудь бед.
«И не отлипал же, зараза…» — с горечью вздохнул саннин.
— В каком смысле, Саске-кун? Тебя интересует его самочувствие? Рука в порядке, — и бросил взгляд на его искусственно взращённую конечность. Стоит ли говорить, что на операцию он так и не согласился, но лучший — и единственный — друг в лице Узумаки Наруто в его разрешении не нуждался — коварно подкрался сзади и напал. Очнулся Саске уже с новой рукой и пошёл, естественно, мстить…
Весёлое было времечко. Учиха же ностальгии предаваться не спешил и на поддразнивание не повелся. Или ещё на парочку уровней прокачал самоконтроль, кто знает.
— В том смысле, смог бы ты переспать с ним? — резко закашлялся Якуши, придушенно хохотнул Хозуки, тихо запищала от переполнивших её эмоций Карин, прикрыл глаза Джуго, искренне не понимавший, что он вообще забыл в этой компании. А Орочимару… Ну, наверное, он задумался, да. И попытался не заржать.
***
— Даттебайо, — Наруто с искренним сожалением проводил фигуру змея, отдаляющуюся от ворот Конохи всё дальше и дальше. Если бы пару лет назад кто-нибудь сказал, что он будет скучать по Орочимару, Наруто покрутил бы пальцем у виска.
И что в итоге? Стоит, провожает печальным взглядом бывшего заклятого врага. Не то чтобы он успел так сильно проникнуться выдающейся харизмой мужчины, который определённо умел произвести нужное впечатление, но, к собственному удивлению Наруто, тот оказался не самым худшим вариантом.
Небольшой промежуток времени, проведённый
за слежкой в компании Орочимару прошел вполне… умиротворенно. Что гражданские, что шиноби не имели абсолютно никакого желания находиться в поле видимости нукенина, в том числе и друзья джинчуурики. Сакура-чан, например, боялась не сдержаться и чисто рефлекторно врезать бывшему сокоманднику своей учительницы. Да и чего стоила одна его шутка, когда они все собрались в кабинете Хокаге. Каким-то образом разговор зашёл в сторону их учеников и Орочимару похвалил Цунаде за воспитание столь талантливой преемницы, но потом добавил:
— Она полная твоя копия. Почти во всём, — что за «почти» было понятно по скользнувшей на лице ухмылке. Наруто уже не помнит, когда в последний раз ему было так страшно. К счастью, Сакура, в отличие от него, была дисциплинированным учеником и в тот день обошлось без кровопролития.
Возвращаясь обратно к теме… Наруто никогда бы не подумал, что будет
так сильно скучать по чувству одиночества. Оказывается, внимания и заботы тоже может быть слишком много. Кто бы ему сказал, никогда бы не поверил. Даже то, что он будет желать компании Орочимару звучало менее бредово. Однако, так оно и было. Его правда все достали.
Правда.
Быть Героем Четвёртой Мировой оказалось далеко не так круто. Да, по началу ему даже нравилось, как тогда, когда он победил Пейна, но только в самом начале, а дальше…
Просьбы об автографах и совместных фотографиях, приглашения на свидания… Не так давно эти люди называли его ничтожеством, ни на что не годным неудачником. Монстром. Сейчас его зазывают в магазинчики и лавки, обещая бесплатный товар, а особо наглые — скидку. Но из памяти ещё не выветрилось воспоминание, как в его голову швыряли вещи, которые он хотел честно купить.
Легко представлять, что
Тёмный Наруто, которого он встретил на Острове, пытаясь овладеть силой Курамы — это совершенно другое существо. Но ведь это не так. Ями — это часть Наруто. Его тёмная сторона никуда не исчезала. Просто Узумаки признал её существование, принял себя, свои страхи.
Всё чаще его начало преследовать желание заорать во все горло о том, как ему надоело все это лицемерие, ложь. Мысли о том, что его всё ещё презирают, врут, глядя в глаза, что всё это делается напоказ, а за спиной продолжают шептать проклятия в след — не позволяли в полной мере наслаждаться жизнью.
Тьма буквально разъедала душу, война и её последствия никак не хотели отпускать его, возвращаясь каждую ночь в кошмарах.
Да, у него были настоящие друзья в которых он не сомневался, даже Саске-теме, хоть и ушёл из деревни снова, — ну теме же! — но не так, как раньше. Теперь он мог вернуться в любой момент и уже не за тем, чтобы попытаться уничтожить Лист.
Вот только, говоря честно, друзья его тоже порядком достали, не в обиду им, конечно. Он не мог,
не хотел смотреть на дорогую Сакуру-чан, которая, хоть и не подавала виду, но Наруто видел, как она разрывалась между желанием последовать за Саске и долгом перед деревней, семьёй, друзьями. Натянутая улыбка и «всё порядке» — всё, что он получает при встрече со своей первой любовью. И хоть с безответностью своих чувств, которые тоже со временем претерпели изменения, он смирился, но с таким скотским поведением по отношению к девушке со стороны Учихи — нет. Когда-нибудь он с этим точно разберётся. Вот отдохнёт немного — и вперёд, с песней…
Стоило вспомнить об одной неразделенной любви, как в голову сразу хлынули мысли о другой. Не замечать чужие чувства оказалось так легко и мог ли он винить кого-то, когда сам так долго отвергал другую?
Неприятные воспоминания отозвались болью в сердце и Наруто мотнул головой, в попытках отогнать их. Не добившись в этом деле успехов, он шуншином переместился в резиденцию Хокаге.
Без всяких церемоний открыл дверь пинком ноги и коротко хохотнул, как только словил печальный взгляд своего сенсея.
Хатаке Какаши явно не ставил целью всей жизни получение должности Хокаге. Скорее уж наоборот — упирался, как мог. Но бесполезно идти против Сенджу Цунаде, которая с самой счастливой улыбкой заявила, что прошедшая война сильно её ослабила и она не может в полной мере выполнять свою работу и бла-бла-бла — говорила она много и с каждым словом сияла всё ярче и ярче. Её довольный вид явственным образом свидетельствовал о том, что она просто решила спихнуть всю работу на Какаши, предпочтя не ждать ещё пару лет, пока Наруто станет Хокаге, — а он обязательно станет им в самое ближайшее время! Вот только подучит чуток материальчик…
Если в первое время Наруто был смертельно обижен, — вместе с Конохамару, которому теперь точно не светило стать Седьмым — то после только злорадно смеялся над сенсеем, утопавшем в оставшихся после Пятой бумагах.
«Пусть теперь читает, хоть до упаду!» — скалились Наруто и Сакура, припомнив каждую извращённую книжку, на которую когда-либо менял их тренировки сенсей.
— Наруто, что-то случилось? — не обратив особого внимания на выбитую дверь, но увидев возможность оторваться от бумагомарательства, Какаши оживился. Узумаки, честно говоря, был даже рад, что Шестым Хокаге стал именно Какаши-сенсей. Иначе бумажки разбирать пришлось бы ему, а за пару лет их точно станет меньше и вот тогда!..
— Мне нужна миссия! Одиночная и куда-нибудь подальше, — в ответ на него посмотрели таким взглядом, что сразу становилось понятно — Копи-ниндзя тоже не прочь свалить из деревни куда-нибудь далеко, да подольше, но мечтать не вредно. Джинчуурики решил не ждать момента, когда ему начнут читать нотации, так как предпочитал игнорировать слово «субординация», — хотя окружающие вовсе сомневались в том, что он был в курсе значения этого слова — и уверенным шагом подошёл к рабочему столу, потянувшись к свиткам с миссиями.
— Наруто, — джинчуурики, не обращая внимания на слова сенсея, пытался найти что-то подходящее, копаясь в бумагах, заваливших всю поверхность стола.
— Должно же быть что-то… — бормотал он себе под нос, продолжая своё дело под осуждающим взглядом Хатаке. В конце концов, тот не выдержал и, встав со своего места, подошёл к ученику вплотную и развернул к себе, крепко сжав за плечи.
— Наруто, успокойся, и скажи: что-то случилось?
— Да в порядке всё! Просто устал сидеть в деревне, хочу немного развеяться… — смотреть в глаза Узумаки упорно отказывался и делиться душевными переживаниями не хотел — у Какаши-сенсея и своих было достаточно, подкидывать ему чужие не хотелось совсем. Хатаке вздохнул, посверлив того взглядом несколько секунд, показавшихся вечностью, да взлохматил блондинистый ёжик, игнорируя возмущенное «эй!».
— Побудешь послом в деревню Песка, — неожиданно заключил тот и отчаянно отмахивающийся от «портившего» причёску сенсея Наруто удивленно замер, глядя широко распахнутыми глазищами, в которых открыто читалось недоверчивое «да ну?!». — Полагаю, Гаару твои манеры, — точнее, полное их отсутствие, — никак не смутят.
К утру Узумаки Наруто уже покинул Конохагакуре-но-Сато.
