Destroyer!

— Проедемся?       Тайлер смотрит на Джошуа из-под сдвинутых бровей, отдергивая свою руку. Он хмурится и делает шаг назад, будучи наготове дать деру отсюда. Но все же интерес берет верх, и мальчик спрашивает: — Что ты тут делаешь?.. — звучит тихо и опасливо, что заставляет Дана как-то кривенько улыбнуться. — За тобой приехал, разве непонятно? — отвечает тот, пожимая плечами. Он запускает руку в карманы рваных джинсов, упираясь поясницей в капот своего фургончика.       Джош не сводит с Тайлера взгляда, и юноше становится настолько некомфортно, что даже под ребрами свербит. Он не доверяет Джошу, не доверяет его виду, пусть со стороны кому-то и может показаться, что Дан не желает зла. Желает — Тайлер уже знает его. Юноша оборачивается назад через плечо и видит Марка и Берта, которые, сходя с крыльца учебного заведения, смотрят в ответ с удивлением. Они наверняка считают это подозрительным, и Джозеф старается улыбнуться им. Хотя бы натянуто.       Тайлер поворачивается лицом к Дану: — Только если домой, — говорит он, подумав, и проходит к пассажирской спереди двери, залезая в фургон. — Конечно, — кивает Джош, но уже скорее сам себе, чем мальчику и встает с капота.       Джошуа открывает дверь и усаживается на водительское сиденье, захлопывая ранее открытую дверь, из-за чего парнишка, поморщившись от запаха табака в салоне, дергается: — Где ремень безопасности? — настороженно спрашивает Тайлер, пытаясь понять, где тот, собственно, находится. — Его нет, — беззаботно и непринужденно отвечает Джош, заводит двигатель и покидает школьную парковку. Он выезжает на дорогу, но едет в противоположную от дома сторону. — Эй! — громко говорит Тайлер, когда Джош прибавляет газа. — Дом в другой стороне! — он хмурится сильнее, чем до этого, но Джошуа, ведущего фургон, это только забавляет. — Я знаю! — отвечает тот, улыбаясь. — Но я везу нас не домой!       Тайлер округляет свои глаза и недовольно хлопает ладонью по панельке, чтобы вразумить Дана: — Останови! — Ты сам сел, чел. — Ты сказал, что повезешь меня домой! — Ага, а ты больше меня слушай!       Дан легко смеется, но вот Тайлеру вовсе не до смеха. Он испуганно смотрит на дорогу и чужие дома по ее обочинам. Провожает взглядом чужие дворики и палисадники, понимая, что они проносятся мимо него все быстрее и быстрее… Господи, чем он думал, когда залезал к нему в фургон? Он что, надеялся на святую снисходительность? У Джоша? Семь раз отмерь — один раз отрежь… Отец толковал это столько раз! Столько раз! Почему нельзя запомнить элементарные истины вместо очередной молитвы? — Да куда ты несешься?! — не выдерживает Тайлер и начинает кричать на Джошуа, вновь ударив по панельке. — Сбавь скорость! — Остынь, — спокойно отвечает тот, резко сворачивая на повороте вправо, — все нормально. — Куда ты меня везешь?! — не унимается Джозеф, резко почувствовавший себя жертвой. Его сердце снова начинает биться с такой же скоростью, с какой они летят по дороге. И мальчик не уверен, что колеса вообще соприкасаются с асфальтом. Это страшно — понимать, что не знаешь, куда тебя везут и что с тобой будет. Тайлер чувствует страх, давящий на его плечи. — Куда нужно, но если не заткнешься — повезу тебя в лес.       Джош все еще говорит это спокойно, даже в какой-то шуточной манере, но Тайлер знает, что Джошуа точно не шутки сейчас шутит. И довести Дана… что ж, он не думает, что сделать это сложно — напротив, очень и очень легко. Поэтому, откидываясь на спинку сиденья, судорожно вдыхает и медленно выдыхает, прикрывая веки. За окном все еще проносятся чьи-то дома и пожухлые лужайки, на которые он уже даже не смотрит. Только чувствует, как улыбается Джошуа. Не зло — но и не по-доброму. Как-то странно. Необычно. Никто так не улыбается — Джош знает, что озадачивает Тайлера этим.

***

      Едут они недолго. Джошуа буквально вдавливает педаль газа в пол, улыбаясь, как ненормальный. Он изредка поглядывает на Тайлера, который, скрестив руки на груди, смотрит за полуопущенное стекло, провожая взглядом пейзажи — будто нескончаемые чужие дома и пожухлые лужайки с иссохшими кустами.       Но спустя какое-то время Джошуа все же постепенно замедляется, съезжая на обочину дороги: — Выходи.       Тайлер от неожиданности дергается, когда слышит его голос и, повернувшись к нему лицом, хмурится, не сдерживая злобы в взгляде: — Куда ты нас привез? — спрашивает он сухо и грубо, но Джошу все равно — его это даже не забавляет уже. — Выходи, — повторяет Джош, — или мне достать нож?       Джозеф судорожно выдыхает, понимая, что выбирать ему все равно не придется. Он вываливается из фургончика и, с силой захлопнув дверь, ждет Джошуа. Дан обходит машину со стороны капота и начинает идти по обочине, запустив руки в карманы рваных джинсов.       Тайлер не хочет, совсем не хочет, но все равно почему-то следует за ним, понимая, что так, наверное, будет лучше. Джошуа, идущий впереди, достав из кармана красные Мальборо, закуривает сигарету и убирает пачку обратно. Он идет и даже не оборачивается назад, чтобы проверить, не убежал ли мальчик уже.       Но Тайлер послушно идет. Он тихо выдыхает, опуская голову вниз, и упирается взглядом в свои потрёпанные черные кеды: — Куда мы идем? — все-таки выдавливает из себя Тайлер, не поднимая головы. Его голос звучит тихо. И устало — ему уже не хочется бодаться. Неизвестность не пугает — только если совсем немного. — Скоро узнаешь.       Джошуа курит, выдыхая едкий дым, который частично попадает на лицо мальчишки. Тайлер щурится от табачного дыма, поморщив нос, но продолжает следовать за Джошем, все еще не поднимая головы.       Джош резко останавливается, поэтому Тайлер случайно натыкается на него и отшатывается назад. — Мы пришли, — хрипло говорит Джошуа, не поворачиваясь в сторону парня.       Тайлер поднимает голову и натыкается взглядом на кладбище. Он съеживается, обнимая себя руками: — Нельзя ходить на кладбище после пяти часов вечера, — с опаской произносит он, оглядываясь вокруг. Никого здесь нет. Кроме них. — Я знаю.       Но Дан все равно идет к металлическим воротам, открывая калитку. И Тайлеру приходится следовать за ним. Он все еще оглядывается по сторонам и думает, на кой черт его привез сюда Джошуа. Он не мог сделать этого просто так, Тайлер понимает это, но от понимания этого легче почему-то не становится. Скорее, только тяжелее. Потому что Джозеф не знает, что у этого мерзкого панка с голубыми волосами на уме. Да ему и не хочется знать, если честно. Ему до этого дела нет никакого. Настораживает? Тайлера очень настораживает вся эта ситуация, но то, что Джошуа спокоен, все же успокаивает и самого юношу, потому он следует за Даном, практически шаг в шаг. Они идут мимо свежих могил и старых. Тайлер особо не вглядывается в чужие имена. Только на даты смотрит… две тысячи первый — две тысячи пятый… две тысячи седьмой — две тысячи десятый… семнадцатое октября две тысячи восьмого года — восемнадцатое октября две тысячи восьмого года. Тайлера передергивает от таких ничтожно маленьких дат, и становится страшно, когда вспоминает все, что отец говорил про кладбище: безымянные, умершие меньше, чем за день, вылезают из-под земли после пяти часов вечера, и злые мавки, коими стали ни в чем неповинные дети, ушедшие из жизни не по своей воле, могут забрать с собой. Тайлер в это верит и проверять не хочет.       Джош берет еще одну сигарету и закуривает ее, сбавляя шаг: — Как относишься к кладбищам? — спрашивает он тихо, и Джозеф не может расслышать никакого подвоха в его вопросе. Потому что его нет. — Ну… как я должен относиться к кладбищам, если я верю в Бога? — отвечает вопросом на вопрос он, потирая ладони друг об друга. Уже холодало. — Я не верю в Бога, — Джош все еще идет вперед, стряхивая с сигареты пепел. Тайлер смотрит на него из-под сдвинутых бровей, сминая подол своей бордовой рубахи пальцами: — Зачем мы приехали сюда?       Дан игнорирует этот вопрос, продолжая идти дальше. Они проходят по прямой тропинке прямо вглубь темного леса, в котором продолжается кладбище. Тут кресты стоят перекошенные, старые; если встречаются памятники, то изображения на них стертые, выцветшие; никаких пригорков, земля давно утрамбована.       Джош тушит сигарету о подошву старых кроссовок, выкидывая бычок в сторону, замедляет ход и поначалу он хочет показать что-то Тайлеру, когда смотрит куда-то в сторону, но потом резко передумывает, начиная вновь идти быстрее.       А Тайлер и не замечает. Просто следует за мужчиной и дальше, чувствуя себя как-то обеспокоенно сейчас. Джош же —  спокоен, даже умиротворён в какой-то степени. Он продолжает идти какое-то время, но потом останавливается, оборачиваясь на мальчика через плечо: — Хочешь домой?       Тайлер хочет согласно кивнуть на этот вопрос, но предчувствие какого-то подвоха заставляет его нахмуриться: — А ты отвезешь? — с недоверием спрашивает он, сощурившись.       Джош смотрит на него. Больше улыбки на его губах нет, и это заставляет Джозефа напрячься — но уж точно не опечалиться. — Да, — отвечает он и разворачивается, начиная идти обратно. Он не смотрит на мальчишку больше и отчего-то слабо мотает головой, будто недоволен. — Зачем мы вообще сюда приходили? — подает голос Джозеф, ускоряя шаг, чтобы стать на одном уровне с Джошуа. — Тихо тут, правда? — Джош игнорирует вопросы Тайлера в который раз, но не потому, что не знает, что ответить — просто не хочет отвечать. Тайлер все равно не поймет. — Конечно, это же кладбище… — с непониманием хмурится мальчик, запустив руки в карманы брюк. Тайлер не понимает, что всем этим хотел сказать Джош.       Дан прикрывает глаза, продолжая идти медленным шагом: — Тихое и красивое место, — говорит он, облизывая обсохшие губы, — думаю, твоей маме тут понравится.       Тайлер на секунду останавливается, с болью сглатывая ком, встрявший в горле. Он опускает взгляд к земле и почему-то сдвигает брови к переносице. Поджимает губы, но не горестно — озадаченно: — Наверное, ты прав… — тихо отвечает юноша, грустно оглядывая старые могилы. — Тут спокойно. — У мертвецов нет привычки беспокоить.       Джошуа начинает идти быстрее, но будто спиной чувствует, как парнишка позади него останавливается на месте. — Поехали домой, — устало говорит Джош и спокойно выдыхает. Оборачивается на Тайлера через плечо, глядя на то, как тот, слегка кивнув, обходит его, ускоряя шаг.

      И они правда поедут домой.