Destroyer!

      Тайлер, лежа в своей кровати, смотрит в потолок, слыша, как на раскладушке ворочается Джошуа, пару часов назад вышедший из душа.       Юноша даже не решился тогда посмотреть на мужчину, сжимаясь в размерах, отвернувшись к стене.       Сейчас же Джошуа ворочается от того, что ему холодно.       Тайлер, привстав на локтях, смотрит на Дана. Одеяло мужчины скомкано в ногах, а сам он обнимает себя руками за голый верх, утыкаясь носом в подушку.       Джозеф выдыхает, вставая с кровати.       Мальчишка на носочках, стараясь быть тихим, подходит к раскладушке Дана, смотря на его профиль.       Мужчина хмурится во сне, крепче обнимая себя руками.       Ему очень холодно.       Тайлер с боязнью цепляет край чужого одеяла и медленно тянет его вверх. Он дотягивает его примерно до груди Джоша,       и Джошуа открывает один глаз, смотря парню в лицо.       Тайлер, широко распахнув глаза, застывает, все ещё держа одеяло кончиками пальцев.       Джош смотрит на него не отрываясь, сдвинув брови к переносице.       Мужчина цепляет одеяло и резко натягивает его до своего носа, недовольно выдыхая. Он закрывает глаз, которым пристально смотрел на мальчишку, пока тот, отшатываясь назад, отходит от кровати старшего, обнимая себя руками.       Тайлеру холодно. •••       Утром Тайлера будит заведенный будильник Джошуа, но младший лежит на кровати, зная, что его выключит сам Джош.       Но Джош его не выключает.       Юноша, сдвинув брови «домиком», приподнимается на локтях, окидывая раскладушку Джоша взглядом.       Но старшего здесь нет.       Мальчик, недовольно простонав, все же встает со своей кровати, медленно подходя к подоконнику, на котором стоит чужой будильник. Он выключает его и видит, что до звонка еще два часа, поэтому у него будет достаточно времени на сборы.       Заодно спросит Джоша о ТОЙ формуле. •••       После душа Джозеф-младший понимает, что Дана в доме нет.       Так говорит и Кэра, которая сейчас, сидя на стуле в кухне, пьет чай, попутно читая какую-то книжку.       — А куда это он так рано ушел? — спрашивает Тайлер, открывая холодильник. Он достает оттуда бутерброды, приготовленные тетушкой, и разогревает их в микроволновке.       — Сказал, что к другу, — отвечает Кэра, делая глоток чая.       — Понятно.       Юноша, ожидая, когда бутерброды станут горячими, делает себе кофе, пытаясь найти на полке навесного ящика печенье.       — Я поеду сегодня к отцу, — неожиданно говорит женщина, из-за чего парень даже дергается, чуть не выронив из рук открытую пачку печенья. Кэра переводит дыхание. — Но тебя с собой взять не смогу… Крис пока что не хочет, чтобы ты видел его в таком состоянии.       Тайлер, нахмурившись, поворачивается лицом к тете:       — Но я бы хотел…       — Ему так будет легче, Тайлер.       — Я соскучился по нему, — тихо говорит Джозеф, опустив голову вниз, — хочу увидеть его.       — Он просил. Не подводи его.       Кэра, выдыхая, закрывает книгу:       — Я не дам Криса в обиду, — пытается улыбнуться она, смотря на юношу, — останусь переночевать сегодня в его палате. Буду следить за ним и расскажу, как ты скучаешь по нему. Вдруг он передумает и разрешит тебе прийти?       — Мне бы хотелось.       Тайлер поднимает голову, грустно улыбаясь тетушке. •••       В школе Тайлер ведет себя тихо, пытаясь не попадаться одноклассникам на глаза.       Особенно Берту, Марку и Стивену.       Джозеф, сидя на подоконнике в коридоре левого крыла, читает сборник повестей Стивена Кинга. Он, утыкаясь взглядом на произведение «1922» в содержании, сразу открывает нужную страницу, принимаясь за чтение.       Ему нравится, что повествование ведется от первого лица, ведь именно так он может прочувствовать все переживания, эмоции и чувства человека, ведущего свой рассказ.       Тайлеру и вправду бывает интересно примерять на себе чужие маски, проникаясь чужой жизнью.       Но жизнь одного человека он никогда и ни за что бы не захотел примерить на себе.       Тайлер увлекается чтением, потому и не замечает, как к нему подходят парни.       — Привет, ТайДжо, — окликает Джозефа Марк, слабо улыбаясь, — что читаешь?       Тайлер, поднимая взгляд из-под сдвинутых к переносице бровей, хмурится:       — «1922» Кинга, — отвечает он, окидывая одноклассников взглядом.       — Моя любимая повесть у Стивена, — говорит Берт, заглядывая в книжку Джозефа, — ты только начал?       — Да, пару минут назад, несколько страниц прочел… — Тайлер тоже пытается улыбнуться, но это выходит настолько натянуто, что он сразу же перестает.       — Готовься к худшему, — слабо посмеивается Берт, поправляя лямки рюкзака.       — Спасибо, Берт, — саркастически отвечает Тайлер и его губы образуют собой единую линию.       — Нет, я просто предупредил тебя, чтобы ты был аккуратнее, — брюнет стукает одноклассника кулачком в плечо, улыбаясь, — но это стоит прочтения, правда.       — Стоит проникнуться чужой историей, чтобы понять, что твоя не так уж и плоха. «1922» — наглядный тому пример. Если, конечно, тебе хочется копаться в чужих мотивах, — подмечает Марк Эшлеман, хмыкая, — но это произведение шедеврально. Ты не пожалеешь.       Тайлер, кивая, вновь утыкается носом в книгу, стараясь всем своим видом показать, что он увлечен чтением, а не разговором с ними.       — Иногда стоит прожить чужую жизнь, чтобы понять, — кивает кудрявой головой Стив, улыбаясь, — чтобы принять.       — Смотря, чью жизнь прожить, — пожимает плечами Тайлер, — если это какой-то маньяк или бродяга, зачем тратить на это свое время?       — А ты думаешь, что у маньяка или бродяги не было причин? — спрашивает Марк, потирая макушку головы. — У каждого они есть. История бродяги или маньяка может быть в тысячу раз печальнее твоей, но ты этого не поймешь, ведь будучи заточенным за решеткой своих лживых стереотипных убеждений, ты приравниваешь таких людей к отбросам общества. Но на отбросах все и держится. У них самая честная жизнь.       Тайлер хмурится, но все равно кивает, надеясь на то, что парни подумают, что он согласен с ними, и уйдут.       Марк, Стив и Берт, кивая однокласснику в ответ, отходят в сторону кабинета.       (Эшлеман, оборачиваясь назад, грустно смотрит на Тайлера, качая головой). •••       Сентябрьская погода радует.       Солнце светит, птички поют, ветер теплый — все как нужно.       Джош подъезжает к дому Брендона, паркуясь около чужого гаража.       Мужчина выходит из фургона и идет к крыльцу дома Ури, нажимая на кнопочку несколько раз.       Долго ждать не приходится, поэтому через пару секунд Джошуа оказывается стиснутым в чужих объятиях, будто Брендон специально стоял за дверью, ожидая прихода друга.       — Я не люблю обниматься, Брендон, — бурчит Дан куда-то в чужую шею, задыхаясь.       — Ага, — соглашается Ури, сжимая Джоша крепче, — я знаю.       — Ну так отпусти меня!       Ури, выдыхая, отпускает мужчину, но улыбаться не перестает:       — Николь недавно ушла, но шарлотка еще осталась! — говорит Брендон, пропуская Дана в дом. Тот, закрывая входную дверь, стаскивает кеды, наступая на пятки.       — Не хочу есть.       — Тогда чай?       — Чай. •••       Джошуа, сидя на высоком барном стуле, пьет вместе с Брендоном чай, почему-то посмеиваясь.       — Знаешь, а еще в старших классах мы с Райаном, перекопав даркнет «от» и «до», нашли способ приготовления метамфетамина, который, если поднапрячься, был нам доступен, — продолжает рассказывать Ури, откусывая кусочек шарлотки, — и знаешь, что мы сделали?       — Сварили мет? — смеет предположить Джошуа, отпивая чай из кружки.       Тот самый, которым они тогда напоили Тайлера.       — Мы начали его варить! — смеется Брендон. — Но потом пришел его отец и, когда почувствовал странный запах, спустился в подвал, увидев нас, начал кричать, мол, какого хуя происходит? И знаешь… знаешь, что мы сказали?       Дан смеется:       — Удиви.       — Мы сказали, что это проект по химии! — Ури дает себе рукой по лбу. — Ты представь, там же была мини-лаборатория, мать его за ногу! А мистер Росс все равно нам поверил, прикинь?       — Зато у тебя хорошие познания в химии, — замечает Джошуа, допивая чай, — и у меня теперь тоже.       — Кстати, метамфетамин мы так и не сварили, — хмыкает Брендон, на секунду подвисая, вспоминая, как они с Райаном судорожно разбирали их «мини-лабу».       — А я Тайлеру недавно подсказал формулу героина, — хрипло посмеивается Джош, смотря в пустую кружку.       Брендон хмурится, но после не сдерживает смешков:       — Неужели в тихом омуте…       — Нет, — перебивает Дан, качая головой, — у него просто было задание по химии и я сказал, что могу помочь. Он даже не настоял на том, чтобы я сказал, формулу ЧЕГО именно я ему подсказал.       Брендон с осуждением смотрит на старшего,       но после сдавленно пищит:       — Ты даже коварнее Онегина! — смеется он, качая головой. — Это жестоко. Его наверняка наругали в школе!       — Хуй знает, — пожимает плечами Дан, — даже если наругали, что он мне сделает? Ничего.       Брендон, переводя дыхание, все еще качает головой:       — А он сильно злился на тебя, когда узнал, что чай — наших рук дело?       — Он не злился. Только сказал, что ненавидит меня, и все, — пожимает плечами Джошуа, не смотря на друга, — но знаешь, это меня и бесит.       Ури, допивая чай, переводит на Джоша взгляд из-под сдвинутых бровей:       — Бесит? Я не понял.       — Меня бесит, что он никак на это не реагирует. Знаешь, его: «Я тебя ненавижу» — просто для галочки. — Джошуа, нахмурившись, смотрит в окно. На улице уже темно. — Меня так раздражает, что он не говорит, не сопротивляется, не противодействует… строит из себя жертву. Больше он ничего не умеет.       Брендон пожимает плечами:       — У парнишки мать умерла и батя в больнице… ты не думаешь, что ему сейчас не до этого?       — Похуй вообще.       — Не сравнивай его с собой, — советует Ури, тоже переводя взгляд за окно. Он наблюдает за людьми, идущими по тротуару, — не всем быть такими же.       — Он все равно бесит меня. Ебаный тюфяк, — выплевывает Дан с омерзением, — такой весь беспомощный, жалкий… воротит.       — Если я спрошу, ты же все равно не-       — Все равно не отвечу, — договаривает за друга Джош, напрягая скулы.       — Окей… •••       Тайлер сидит за своим рабочим столом, сгорбившись над ним.       Он все еще пытается найти ТУ формулу в книжках, но ее нигде нет.       Юноша, переводя взгляд на часы, понимает, что ему уже пора ложиться спать,       если бы не Джош, которого все еще не было дома.       Время близится к двенадцати часам вечера, поэтому парнишка, устало потирая глаза, спускается в гостиную, чтобы, включив телевизор для фона, не заснуть, ожидая старшего. Тайлер обнял себя руками, подгибая ноги.       По оголенным ногам пробегают мурашки, поэтому юноша поправляет короткие штанины шортов, в которых обычно играл в баскетбол.       Но какой теперь к черту баскетбол?       Смешно же.       Рукава кофты он натягивает до кончиков пальцев. Парень выдыхает, наблюдая за картинкой на экране.       Там показывают какой-то старый фильм, который Джозеф точно когда-то смотрел, но когда и с кем?       Парень, склонив голову набок, крепче обнимает себя руками, смотря фильм.       Мужчина на экране, склонившись к женщине всем корпусом, цедит сквозь зубы одну фразу, которая настораживает Тайлера: «Попробуй прожить мою жизнь с самого начала и до конца, и только потом ты поймешь, что значит быть мной.»       Юноша, нахмурившись, выключает телевизор, откидывая пульт в сторону.       Такое ощущение, будто все твердят об одном и том же.       Тайлер запускает пятерню в свои волосы, оттягивая их в сторону.       Звонок в дверь.       Мальчишка, медленно вставая с дивана, подходит к парадной и, посмотрев в глазок, открывает дверь.       Он отходит в сторону, пропуская Джошуа в прихожую.       Мужчина, от которого снова пахнет чем-то спиртным, слабо пошатывается, когда стаскивает кеды, наступая на пятки.       — Ты снова пил? — спрашивает Тайлер, закрывая дверь на замки.       — Тебя ебет? — беззаботно пожимает плечами Дан, улыбаясь.       Юноша сдвинул брови «домиком», качая головой.       — Где Кэра? — спрашивает Джош, проходя в гостиную.       — В больнице. С отцом, — добавляет парень, потерев шею.       (Ровно по полосе).       — Ночью ее не будет? — уточняет Дан, подходя к лестнице.       — Придет завтра к девяти вечера после работы.       — Замечательно.       Мужчина поднимается по лестнице, хватаясь за деревянные перила.       Тайлер идет следом, попутно выключая свет в гостиной.       В комнате парнишки немного душновато, поэтому Дан приоткрывает окно. Джозеф, неплотно прикрыв дверь, подходит к своему рабочему столу, склоняясь над тетрадью:       — Так что это за формула? — решается спросить он, не отводя от выписанных элементов взгляда.       Джошуа, отходя к раскладушке, снимает с себя рубаху, оставаясь полуобнаженным. Он хмыкает, смотря на Джозефа:       — Это формула героина.       Тайлер, застывая на месте, шумно выдыхает, редко моргая:       — Героина?       — Героина, — утвердительно качает головой мужчина, посмеиваясь.       Юноша, закрывая тетрадь, медленно отходит от рабочего стола к своей кровати, залезая на нее.       Джош, нахмурившись, смотрит парню в спину:       — И все? — спрашивает он, скрещивая руки.       — О чем ты? — глухо отвечает вопросом на вопрос парнишка, утыкаясь носом в подушку.       — И вся твоя реакция на мою выходку?       — А что я должен сказать? — безразлично спрашивает Тайлер, сминая одеяло в ногах. — Могу только пожелать тебе спокойной ночи и добрых снов.       Дан напрягает и расслабляет скулы.       Он начинает злиться.       Мужчина встает со своей раскладушки, в пару шагов оказываясь около чужой кровати.       Он залезает на нее, поворачивая парня на спину.       Джош садится на его бедрах:       — Ты меня заебал. Тайлер, удивленно уставившись на старшего, прижимает руки к груди, пытаясь согнуть ноги в коленях:       — Слезь с меня.       — Ты. Меня. Заебал. — С расстановками произносит Джошуа, сжимая чужую шею рукой.       Он хочет сказать.       — Я тебя подставил, — говорит Джош, впиваясь ногтями в недавний порез, — а ты просто лег спать? Тебя вообще не ебет?       Парнишка поднимает руки, пытаясь упираться ими в грудь мужчины.       Но его руки ослаблены, безжизненны,       мертвы.       (Хватка Джоша — мертвая).       — Тебя жизнь вообще ничему не учит? — спрашивает Дан, усмехаясь. — Неужели ты и правда НАСТОЛЬКО тупой?       Тайлер прикрывает глаза, широко открывая рот.       Ему нужен кислород.       (Но не из формул).       — Я даже не могу описать всей своей злости к тебе, — продолжает Джош тихим голосом, склонившись к уху мальчишки, — меня так раздражает твоя бесхребетность, твоя жалость к себе, твоя слабость. Я бы выбил из тебя эту гадость, — Джош слабо улыбается, — и задохнулся бы ты совсем не от моей руки.       Тайлер хватает воздух из последних сил, ведь Джошуа не собирается отпускать его шею.       — Ты как поднял руки, так и опустил их, причем сразу же, — Джошуа проводит кончиком носа по чужой скуле.       Джозеф-младший поднимает руку, царапая ногтями спину Джоша:       — Отпусти меня… пожалуйста.       Дан выпрямляет спину, ослабляя хватку:       — Пожалуйста? Ты серьёзно думаешь, что если на моем месте будет маньяк, его остановит твое «пожалуйста»? Ты идиот?       Тайлер медленно моргает, не сводя взгляда с лица старшего.       Они рассматривают друг друга какое-то время, и Джозеф чувствует, как рука Джоша стекает вниз, больше не сжимая его шею.       — Я говорю это тебе… а не маньяку, — давит охрипшим голосом юноша, откашливаясь.       Мужчина, не слезая с бедер парнишки, бегает взглядом по его лицу, замечая, как покраснели его щёки; как медленно он моргает; как раздуваются его ноздри; как кусает парень губы, пытаясь отдышаться.       Руки юноши лежат на его груди,       но Джош хватает их за запястья одной своей, заводя над головой Джозефа:       — Тай-лер, после всего, что с тобой произошло, ты все еще веришь в Бога?       Тайлер молчит, чувствуя, как больно сжимают его запястья.       — Веришь?       Джош раздраженно выдыхает, одной рукой доставая из-под ремня своих джинсов нож. Он поднимает кофту парнишки, оголяя его живот и грудь.       Мужчина прислоняет лезвие ножа к низу живота Джозефа, медленно проводя им вверх, нажимая несильно, но достаточно для того, чтобы оставить красный след:       — Твоя вера тебя погубит, — тихо и спокойно говорит Джошуа, проводя ножом выше, делая красную линию, в некоторых местах которой немного сочится кровь, — тебя погубит все то, что вбили в твою голову. Сначала они говорят, что Бог поможет тебе, ведь он тебя любит, — Дан закусывает губу, смотря на белую грудь, которая от боли резко поднималась и опускалась.       Но Тайлер смиренно лежит и все ещё молчит.       (Он слушает?)       Джош смеётся:       — Да нахуй ты ему не нужен, Тай-лер. Богу нет до тебя никакого дела, — мужчина продолжает вести линию вверх, доходя до впадины между ключиц по солнечному сплетению, — да и почему ты вообще должен верить в Бога? Тебе вообще давали выбор?       Тайлер молчит.       — И я о том же, — выдыхает Джош, начиная вести линию под ключицами юноши. Он давит сильнее, — вместо того, чтобы начать верить в себя, ты веришь в какого-то левого чувака, которого даже не видел никогда. И не увидишь, потому что его не существует.       Тайлер закусывает губу, чтобы не зашипеть от боли.       (Он будет терпеть?)       Джошуа проводит от одной верхушки ключиц до второй, пересекая вертикальную линию, немного провернув кончик ножа напоследок:       — И этот крест ты будешь нести на себе всю жизнь, если вовремя не начнешь думать. Скоро станет поздно. Не тяни с этим.       Тайлер чувствует, как его запястья практически вытекают из чужой хватки, ведь Джошуа расслабляет пальцы.       Мужчина, отложив нож в сторону, берет руки парня в свои, после складывая их на груди Джозефа крест-накрест:       — Не воображай себя Иисусом, иначе этот крест будет уже на твоем горбу.       Джош, смотря подростку в глаза, слабо улыбается, когда замечает, что Тайлер смотрит в ответ с боязнью, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать.       Его глаза щиплет,       и Джош это понимает.