Тайлер смотрит на Джошуа снизу вверх, сдвинув брови к переносице.
— Я с тобой никуда не поеду, — выдает мальчик спустя какое-то время. — Никогда больше.
И Тайлера трясет от его же слов, но он не
понимает, почему именно.
А Джош все также улыбается, смотря на подростка без злобы, даже как-то светло:
— Я напиздел про права. Они у меня есть. Могу показать.
Джозеф хмурится, скрещивая руки:
— Я не поэтому не хочу никуда с тобой ехать, — мальчик дрожит, подавившись от своих же слов,
и Джошуа это замечает. — Я просто не хочу, Джош.
Мужчина выдыхает, опуская взгляд:
— А я сказал, что ты снова начнешь избегать меня, — выдает он, но при этом все равно слабо улыбается. Джошуа машет рукой. — Я просто хотел кое-что рассказать тебе и показать одно место, которое много для меня значит. — Дан поднимает взгляд. — Тайлер, нам с тобой нужно поговорить.
Юноша не хочет соглашаться с этим, ехать куда-то с Джошем, о чем-то с ним разговаривать, но Джошуа сказал
нам, и Тайлер просто не может отказать.
***
Молчание. Такое висящее, угнетающее и пугающее для Тайлера, и такое спокойное и умиротворенное — для Джошуа.
Мужчина смотрит на дорогу, отчего-то слабо улыбаясь, пока фургончик буквально несется, еле соприкасаясь шинами с асфальтом.
Тайлера пугает такое дикое спокойствие Джоша.
Подросток старается смотреть в пассажирское окно, нервно вцепившись пальцами в ткань брюк на своих коленках.
Мимо с огромной скоростью сначала проносятся чужие дома, потом редкие сады, и вскоре после них расстилаются огромные зеленые поля с колыхающейся травой.
Она тоже умиротворенная, совсем спокойная.
Но внутри у Тайлера все совсем неспокойно.
Мальчик не знает, куда они направляются, но едут они уже довольно долго. Возможно, около часа.
Но Тайлер не решается задать вопрос о их направлении. Он просто молча сидит, наблюдая за тем, как одно поле плавно перетекает в другое, как за ними стройными рядами строятся леса, а где-то в вышине летают птицы, наворачивая круги.
Тайлер впервые видит такую местность. Она ему непривычна.
***
Спустя долгое время езды Джошуа сворачивает на какую-то проселочную дорогу, и Тайлер оглядывается, пытаясь понять, куда они направляются.
Но впереди только поле желтых цветов.
Тайлер сдвигает брови к переносице, когда Джошуа останавливает фургон прямо посреди поля, вынимая ключ из замка зажигания.
— Мы приехали, — говорит мужчина, поворачиваясь к юноше лицом. —
Можешь выходить, — вместо «
Выходи».
Тайлер немного непонимающе смотрит в ответ, но его рука тянется к ручке двери, открывая ее.
Мальчик выходит из салона mitsubishi, ступая в высокую траву, но стараясь не наступать на желтые цветы.
Лепестки кажутся нежными, они манят к себе, и Джозеф дотрагивается до них кончиками пальцев, чувствуя их мягкость, будто шелк.
Тайлер не сравнивает их с волосами Джошуа.
Тайлер слышит, что Джош выходит тоже, хлопая водительской дверью,
но открывая задние, зовет юношу.
Джозеф хмурится, обходя фургончик.
Джошуа расстилает в проеме и на подножке клетчатый плед, присаживаясь:
— Сядь,
пожалуйста, — тихо произносит Джош, отводя взгляд в сторону, к цветам.
Мальчик мнется какое-то время, но после все же садится рядом, облокачиваясь о проем плечом.
— Зачем мы приехали сюда? — решается нарушить тишину Тайлер, искоса посмотрев на мужчину. — Я таких мест вообще не знаю.
— Потому что дальше церкви никуда не ходишь, — посмеивается Джош, но не по-злому. Просто посмеивается, и Тайлеру даже не хочется закатить глаза.
Они снова замолкают, и Тайлер начинает успокаиваться, концентрируя внимание на желтых лепестках и зеленой траве, которая все еще не теряет своей сочности.
— Я нашел свой дневник у тебя на рабочем столе. — говорит Джошуа спустя продолжительное время, все еще не смотря на мальчика. — Что прочитал?
Джозеф немного ежится, хлопая глазами.
Черт, да он уже успел забыть про эту книжку сто раз!
— Кэра нашла ее на книжной полке и была озадачена тем, чья она. Я сказал, что скорее всего она принадлежит тебе, поэтому взял её, чтобы потом отдать тебе, но я забыл сделать это. Она так и осталась лежать на моем столе, — поясняет юноша, сжимая пальцами коленки через ткань брюк. — Я хотел прочитать, буду честен, и я даже открывал ее, но понял, что это
не мое дело и лезть в него я не имею права.
— Совсем-совсем ничего не почитал? — спрашивает Джошуа даже как-то немного грустно, но потом слабо улыбается. — Я бы на твоем месте ее от корки до корки вычитал бы. Такая возможность была, Тайлер, а ты ее засрал!
— Это было бы нечестно по отношению к тебе, — пожимает плечами Джозеф, поворачиваясь к Джошуа. Тот все еще смотрит на цветы. — Да и какая мне разница?
Джош выдыхает, прикрыв глаза.
В его ушах только шум и шелест шелковой травы, которая щекочет пальцы, если к ней склониться. Слабый, еле уловимый аромат желтых цветов доносится до носа, приятно щекоча его корень.
— Что ты хотел рассказать мне? — спрашивает Тайлер, шмыгая носом. — Или ты меня сюда просто так привез?
— Красиво тут, не правда ли? — пропускает вопрос мимо своих ушей Дан, открывая глаза. — Так умиротворенно, тихо. Меня даже немного пугает это место тем, что так притягивает.
— Да, тут красиво, — соглашается мальчик, опуская взгляд к траве. — Мы же за городом?
— Ага, — кивает мужчина, поворачиваясь лицом к мальчику. — А знаешь, сколько еще удивительных мест есть на свете? Ты был когда-нибудь в Австралии?
— Нет. Я никогда никуда из штата не выезжал, — пожимает плечами Тайлер, смотря на Джошуа в ответ.
Мужчина мягко улыбается, совсем по-домашнему:
— Я прикасался к березам, когда был в России. Знаешь, они такие… мягкие? — Джошуа как-то сомневается в правильности выбора слова, но не сдерживает улыбки. — А еще я гулял по торговым улочкам в Китае. Я был в Японии на фестивале аниме, представляешь?
Тайлер отрицательно качает головой.
— Тайлер, ты знаешь, что такое хентай? — спрашивает Джош, улыбаясь уже немного шире.
— Нет.
— Это творение какого-то божества, Тайлер, — мужчина смеется, немного щурясь от солнца, которое выглянуло из-за облачка. В уголках глаз появляются морщинки, и Тайлеру кажется, что это даже осветило лицо Джоша и зажгло веснушки на нем.
— Так что это? — интересуется мальчик, заглядывая Джошу в лицо.
— Это порнографический мультик.
Джозеф кривится:
— Фу, Джош! — восклицает он, но не сдерживает смеха. — Ты придурок! Мерзость!
—
А целоваться не мерзость?
Тайлер стихает, даже как-то напрягаясь.
— Ты об этом хотел поговорить? — тихо спрашивает юноша, отводя взгляд в сторону.
Он будет смотреть куда угодно, лишь бы не на Джоша.
— Я не хочу разговаривать об этом, — спокойно отвечает Дан, смотря на профиль юноши. —
Я хочу снова тебя поцеловать.
И Тайлер дрожит.
Юноша не смотрит на Джошуа, но он точно уверен в том, что Дан сейчас повернут к нему лицом.
— Зачем? — решается спросить мальчик,
и его голос так предательски натягивается, что Джошу становится даже немного жаль.
— Глупо отрицать, что я к тебе ничего не чувствую.
И Тайлер задыхается.
— Как это понимать?.. — растерянно спрашивает Джозеф, не поддаваясь желанию повернуться лицом к мужчине.
Нет, не должен. Нельзя.
Джош как-то слабо улыбается, смотря на пальцы мальчика, которыми тот впился в свои же колени:
— Если ты и правда думаешь, что прожив двадцать восемь лет бурно и со скоростью, я вдруг резко остепенюсь и просто остановлюсь на одном месте — это не так.
Так или иначе, я все же остановился. На пороге твоего дома. Это получилось не специально, больше случайность и стечение обстоятельств. Но и тебе не следовало тогда врываться в кабинет Венеры, чтобы ничего не увидеть.
Джош говорит так спокойно и тихо, что внутри у Тайлера вновь начинает что-то спирать, а грудную клетку давит.
— На заходе моего Солнца я не стану тратить оставшееся время просто так, отпуская каждую секунду в игры ветра.
Я дорожу своим временем.
Юноша стекает по дверному проему, поджимая ноги, поставив их на подножку.
Да что же это такое?
Мальчик не может посмотреть на Джоша, ответить ему или просто сказать хоть что-нибудь, поэтому он продолжает молчать, напрягая скулы.
— Но я уеду скоро. Может, завтра, может, через неделю. Больше я тут не протяну.
Я не должен привыкать. Это не моя жизнь. Я кочевник, мне обязательно нужно куда-то ездить, где-то быть… да и дома у меня уже давно нет.
Тайлер закрывает глаза, желая оказаться в любом другом месте, но не
рядом с Джошем.
Почему внутри так жжется?
— Я привык жить моментом, хотя, признаюсь, отчасти и прошлое меня не отпускает… — продолжает выговариваться Джошуа, смотря на профиль мальчика. — Я все еще
ищу, и я обязан найти, иначе все впустую.
— Что ты ищешь? — решается спросить Тайлер,
пока внутри так давит, тяжелеет, и совсем не греет больше.
Но лицо Джошуа светится от солнца, а веснушки дарят то самое тепло:
—
Кого.
И мальчик больше не хочет ничего спрашивать, потому что понимает, что Джош для него — запутанная загадка, отображенная на сломанном мониторе, в который хоть лампами свети — ничего не увидишь. Джош — черный тип. Он непроницаем. Он закрыт в десятках… нет… в сотнях черных ящиков, как самая маленькая фигурка в Матрешке — в больших.
У него нет кожи. У него хитиновый покров. Ни у кого не получится под него проникнуть, содрать его, оставив Джоша голым.
Джош не позволит.
И улыбка Джошуа доводит Тайлера до дрожи, потому что юноша все же решается повернуться в сторону старшего; его ресницы трясутся, а веки хотят закрыться, чтобы не
видеть, чувствовать, ощущать.
Тайлер сглатывает ком, вставший в глотке, но взгляда от Джоша не отводит.
Совершенно другой Джош сейчас перед ним. Такой светлый, теплый, мягкий.
Мужчина выдыхает, но улыбка не сползает с его губ. Он смотрит в ноги, замечая то, как трава медленно шевелится, будто в спячке.
— У меня внутри все ноет, — шепотом говорит Тайлер, сгибаясь вперед, к коленям. Для Джозефа это проблема, а для Джошуа это
признание.
— Да, и такая хуйня случается, чувак, — сочувствующе качает головой Дан, усмехаясь. — Ну, типа, когда что-то чувствуешь, такая муть иногда донимает.
—
Чувствуешь? — переспрашивает мальчик, сжимая губы единой линией. — О чем ты?
Дан качает головой, смотря в сторону:
— Давай, Тайлер, — тихо начинает он, напрягая скулы, — скажи мне, что это все ничего для тебя не значит.
Наеби меня, если сможешь. — Джош улыбается. — Мне не пятнадцать лет, чувак, и я далеко не слепой.
— Что ты хочешь, Джош?
Голос Тайлера трясется, и юноше уже самому становится противно от него.
Какого же, Джошуа?
Дан долго молчит, все еще смотря в сторону.
Тайлер не знает, сколько времени проходит с его вопроса, но над ними сгущаются тучи, а где-то вдалеке уже стеной идет ливень, направляясь к ним.
Трава забеспокоилась.
— В Огайо всегда как-то дождливо и пасмурно,
но тут я провел самые солнечные дни своей жизни, поэтому не жалуюсь, — мужчина потирает шею. — Чего я хочу? — спрашивает он, переводя взгляд на юношу. — Хуйня в том, чувак, чего
ты хочешь.
Мальчик ежится, поднимая голову.
Он медленно поворачивается лицом к Джошу, немного сдвигая брови к переносице:
— Причем тут я? — шепотом спрашивает он, потому что больше не в состоянии говорить хоть чуточку громче.
— А причем тут я? — задает встречный вопрос Джош, посмеиваясь. — Тайлер, тебе еще жизнь доживать, ты как раз-таки тут и
причем.
Тайлер дрожит. Он будто соткан из нервных волн, которые давят на грудную клетку.
Но он молчит, хотя обещал себе, что больше не будет.
Джошуа разочарованно выдыхает, после чего машет на парнишку рукой:
— Хотя, знаешь… забей болт, чувак. Этот разговор все равно никуда бы не привел. — Джошуа выдерживает небольшую паузу. — Поехали домой.
Тайлера берет крупная дрожь, и он правда не знает, что нужно сделать, чтобы она прекратилась.
Так еще и свинцовые тучи тяжело шагают в их сторону, обступая.
Джош собирается встать и, шагая по шелковому зеленому ковру, обойти фургончик, чтобы сесть и уехать отсюда, вдавив педаль газа в пол.
Но его останавливает рука Тайлера, которая впивается в локоть, сжимая пальцами.
Мужчина поворачивается в сторону парнишки, нахмурившись.
Тайлер смотрит куда-то вниз, пальцами второй руки нервно барабаня по своей коленке:
— Я не знаю, откуда ты, кто ты, кого ты ищешь и почему должен уехать, — начинает тихим голосом парнишка, зажмурив глаза, — но я могу пожелать тебе только удачи в поисках.
Теперь Джошуа трясется, а внутри у него кто-то крадет дыхание.
Какая же сука.
Мужчина хочет вырвать свою руку, не сдерживаясь больше и не улыбаясь, сказать все, что он, блять, думает, сказать, что ему, твою мать, вообще-то больно.
Он, блять, душу вывернул, а ее растоптали этим: «Желаю удачи в поисках.»
Джошуа будет рвать и метать, кричать, биться в истерике, вырывать волосы от такого вселенского отчаяния, которое поселилось у него в груди.
— Знаешь что, Тайлер? я-
—
Я тоже хочу поцеловать тебя. Сейчас.
Тайлер никогда бы не подумал, что ему будет так больно от собственных слов, поэтому он закрывает глаза, разжимая пальцы на чужой руке.
Юноша сгибается к коленям, пытаясь успокоить самого себя, но он не знает, он правда понятия не имеет, как ему теперь утихомирить бешеный ритм биения своего сердца.
Колотится.
—
Тогда почему бы тебе не сделать это?
Голос Джошуа, сидящего сбоку, звучит так размыто, смазано, будто отдаленно, и поначалу даже кажется, что мужчина говорит это не Тайлеру.
Но кроме них тут больше никого нет.
Подросток медленно выпрямляется в спине, переводя взгляд на Джоша.
Черт бы его побрал, почему он снова улыбается?!
Джош выдыхает, посмеиваясь:
— Блять, Тайлер, — выпаливает он, взяв лицо юноши в ладони, — мы целоваться будем или че?
Тайлер чувствует теплые ладони и большие пальцы, которые мягко оглаживают щеки.
Он смотрит на мужчину из-под чуть прикрытых век, не в силах унять дрожь во всем теле.
— Я не могу…
поцелуй меня сам.
Джош тихо выдыхает, бегая глазами по лицу мальчика.
Щеки покраснели, ресницы задрожали, а искусанные от нервов губы слабо приоткрылись.
Тайлер наклоняется ближе, переводя взгляд на чужие губы.
—
Пожалуйста.
Джош слишком долго ждал этого слова.
Мужчина наклоняется тоже, замечая, как Тайлер закрывает веки, и ресницы образуют собой единую линию.
Юноша пытается расслабиться, отпуская дрожь, и его успокаивают только теплые ладони, взявшие его лицо.
Джошуа невесомо, еле ощутимо касается губ Тайлера, соприкасаясь кончиками носов. Он чувствует, как Джозеф придвигается к нему еще ближе, поставив свои руки на колено Дана, обхватывая нижнюю губу.
Джош улыбается. И правда, черт бы его побрал так улыбаться!
Тайлер чувствует какую-то тягучую сладость вместо привкуса табака, пока засасывает губу старшего между своих.
Да и внутри снова что-то тепло разливается, а после, поднимаясь, ударяет в голову.
Тайлер сам не знает, почему он целует Джоша так
отчаянно, а Джош не
знает, почему в поцелуе Тайлера столько
грусти.
Мальчик перемещает руки на плечи Джошуа, цепляясь за ткань его рубахи пальцами.
На губах привкус чужих, но он не отталкивает, наоборот, рождает внутри желание прикасаться, чувствовать, ощущать.
Так тепло, трепетно и нежно, и Тайлер правда не понимает, почему он делает это.
Но он делает. На том и точка.
