***
Где-то в Менегроте
Он встал со скамьи: – До завтра? – До завтра. От двери девушка махнула рукой, и когда ее силуэт растаял в темном проеме, Амбарусса еще какое-то время стоял, глядя ей вслед. Пора было идти, он еще хотел осмотреть несколько проходов, но прежде, чем приниматься за дела, хотелось посидеть и подумать. Еще раз вспомнить эти зеленые, как сосновая хвоя, глаза. Этот резкий взмах рукой – она даже вскакивает, когда возражает, так горячится. Ну что спорить, упрямица, ты же все понимаешь. Понимаешь, что не уступлю – ни тебе, никому. И тебя не уступлю. Даже если сейчас уйду. Даже если из Менегрота уеду. Ноги сами несли его из одного коридора в другой, он боялся, что только впустую тратит время, что ничего не запомнит. Надо все-таки успокоиться. Оглянувшись, Амбарусса обнаружил себя в глухом тупике, где когда-то наткнулся на слуховую трубу, присел на скамейку и задумался. Было тихо, но вот, словно прямо за спиной, послышалось какое-то шуршание. Он улыбнулся – как в прошлый раз-то напугался! – …когда Маглор войдет и закроет первую дверь – дай мне знак. Удар наносим, пока он доходит до второй. И, как войдет, кричим: «Король убит!». Стража подхватит… Кровь бросилась в голову – казалось, что вспыхнули волосы. Амбарусса вскочил – даже не заметил, что не дышит. Речь сразу превратилась в невнятное едва слышное бормотание. Бежать?! Нет, дослушать, а потом бежать. Он сел, заставляя себя оставаться на месте, вцепившись побелевшими пальцами в край скамьи. – …видимо, искал Амраса, но вышел из комнаты и идет один. Это даже лучше – легче порознь скрутить и можно сразу показать народу убийцу рядом с телом Диора. И быстро перекрывай проходы… Давай… Дальше было не слышно – они отошли, а Амбарусса сорвался с места. Кто?! Голоса были знакомы, но на бегу не получалось сосредоточиться на них. Об этом – потом. Переходы, проклятые переходы! Лестницы и развилки, однажды он уже проходил здесь. Куда?! Перехватить Кано, пока тот не угодил в западню. Но где она? Где может быть сейчас король? Этот коридор, вроде бы, ведет на большую галерею, может быть, туда? Не хватало сейчас заблудиться! Он вылетел в какой-то зал. – Браннон Амрас! – в звонком голосе запыхавшегося Эглатона звучало явное облегчение, – Ух, наконец-то, уж думал, не найду. Меня браннон Маглор послал, его к королю позвали. Сказал, что если… Слова замерли в горле юноши, едва взгляд его упал на лицо лорда. – Где?! Где он?! Быстро! Куда пошел?! – В-в-в личные покои, что в зале приемов,… – от неожиданности язык плохо слушался оруженосца. – Как туда попасть? Который коридор? Ну?!... – В-в-вон тот, второй слева… А потом большой круговой проход, изгибается, он выводит... – Бежим! Там ловушка!... Предупредить!.. – договаривать ему было некогда, но молодой нандо, даже не особенно понимая, в чем дело, кинулся следом. Попавшиеся на пути эльфы отпрянули в сторону, кто-то упал – прочь! Вот он, зал приемов, верхняя галерея. – Кано! – Брат в трех шагах от той резной двери. – Кано! Стой! Время! Остановите время! Нужно быстрее, а он словно залип в вязкой патоке. Макалаурэ поднял голову, улыбнулся ему – шаг. Лестница – далеко, слишком далеко. Вихрем по галерее – туда, к дверям. Еще шаг, Певец, оглядываясь, тянется к ручке. – Да стой же! Последний шаг, распахнутая дверь. В прыжке через перила Амбарусса развернулся, пришел на бок и, уже в перекате, с силой ногой достал брата под колено. Левую руку он сильно отшиб о пол, зато подсечка достигла цели – Макалаурэ потерял равновесие. Рывок – он хотел шепнуть на ухо – не кричать же об убийстве короля на весь зал. Однако старший, опытный боец, опомнившись, ужом вывернулся из захвата, пришлось ударом отшвырнуть его от двери, и они покатились по проходу. Одного с братом роста, Амбарусса был чуть шире в плечах и крепче, зато гибкости и увертливости второго сына Феанора на Амон Эреб завидовали все поголовно. Перед глазами изумленных синдар, собравшихся в зале, на пороге королевских покоев развертывалось зрелище, поистине, невиданное по своей неуместности. Макалаурэ вывернул ему руку и давил на горло, вместо слов вырывался хрип. Старший все еще не понимал, что происходит, но тот, кто столько веков имел дело с Врагом, не задается подобными вопросами, пока не скрутит противника. Наконец, резким броском, разорвав брату рукав и ссадив о камень колено, Амбарусса перевернулся и, отплевываясь от залепивших рот волос, прошипел: – Диора там сейчас убивают. На тебя свалить хотят, не входи. Макалаурэ продолжал выкручиваться, он тек под пальцами, словно вода, не удержишь. – Ты понял?! Туда нельзя! Ответь же! – сквозь хрип, вцепившись онемевшими пальцами. – Понял,…– сдавленно вырвалось вместе с горячим дыханием откуда-то из-под мышки, и младший ослабил хватку, надеясь, что правильно расслышал. Старший тут же воспользовался этим, словно отпущенная пружина, разогнулся, швырнул брата наземь, и навалился сверху, победно придавив коленом. Амбарусса больше не пытался сопротивляться. Из зала к ним метнулась быстрая тень - оруженосец, наконец, одолел все лестницы. – Эглатон, стоять! Это наше дело, не лезь! Еще не хватало мальчишки в этой драке. Полезет защищать лорда, как его учили. На мгновение все замерло. – Я не знаю, что такое не поделили сыновья Феанора, что они должны выяснять это на пороге моих покоев, – раздался над их головами хорошо поставленный властный голос молодого короля. – Но вижу, что многие говорили мне о вас правду, которую я напрасно не слушал. Раздорам вашим не место в моем дворце, и если уж вы не можете от них удержаться, то пусть лучи утреннего солнца встретят вас выходящими из Менегрота. Он смотрел на братьев сверху вниз, и в лице его была… брезгливость? …презрение? – Сайнаэль, пройди ко мне сейчас же, ты мне нужен. Хаэрон, собери немедленно совет… Сопровождаемый несколькими придворными, Диор зашагал прочь, в свои комнаты.