Протягивая руку

Домой мы добрались к часу, измученные обратной дорогой, она, как правило, самая долгая, поэтому, приземлившись на диван прямо в верхней одежде, так сидя и уснули, не успев включить телевизор. Я проснулся уже в три еще более уставшей, чем был, когда лег. Было ужасно душно, я переоделся в домашнее – не помогло. Умылся холодной водой – тоже. Сел под вентилятор — аналогично. Эта духота была как бы изнутри, она сдавливала, мешала дышать, внушала какое-то необъяснимое беспокойство. Тут неожиданно вспомнилось утро и рассвет, и сердце бешено заколотилось. Да что же это? Я, старательно подавляя это чувство, отправился на кухню — одними закусками сыт не будешь – сделал бооольшой омлет и, будучи удовлетворенным своим творением, отправился будить Хёка. — Хён! – сначала я громко позвал его из кухни, но не реагировал. – Хё~н. – подхожу и трясу его за плечо. Снова никакой реакции. Я даже испугался. – Хён! – хлопаю его по щекам; вот теперь он отбивается. Он смотрит сквозь меня мутными глазами, и я, наконец, облегченно вздыхаю. – Ты меня напугал. – обиженно протянул я, мысленно называя себя слишком мнительным. Прошлый раз разбудить его оказалось также тяжело. – Я уж было подумал, что ты умер. Не делай так больше! — Прости, Донхе-а, я не хотел.— он шмыгает носом, готовый от моего сердитого вида расплакаться, и обнимает меня за талию. Ну и кто из нас старший? — Но у меня действительно крепкий сон. — Крепкий сон – это хорошо. Но питаться надо вовремя; у тебя ведь диета? – спрашиваю, умиленный одним только его видом. На такую прелесть невозможно долго обижаться. - Да, это не проблема. – отстраняется и встает. – Иди, начинай без меня. Я сейчас проснусь и приду. Оказалось, отсыпался он не зря: у них сегодня репетиция почти до полуночи. Я немного приуныл – его опять целый день не будет дома. Увидев мое расстроенное лицо, он чуть не подавился. Придя в себя, он предложил остаток дня рождения провести с друзьями и даже готов был стать спонсором. А что, очень даже классная идея. *** Подробно обсудив этот вопрос, мы трое решили собраться в небольшой кофейне в центре города. Разумеется, туда пришло и бесплатное приложение к Сонмину, хотя сейчас, наверное, это даже к лучшему. Так четверо богатых парней — о том какое имущество у их семей даже заикаться не стоит, а мне Ынхёк дал на самом деле большую сумму – отмечали день рождения. Мин подарил пару элитных кроссовок, вещь действительно нужная; Шивон подарил книгу о самоанализе, и, чувствую, она мне скоро пригодится; макнэ просто взял и оплатил наш счет, хотя по всем правилам это должен был сделать я; Шиндон же подарил на сегодня выходной – поистине широкий жест от ненавистника халтуры. За час беседы я успел рассказать о причине моего прогула, про поездку, про то, как на море красиво. — Надо будет съездить. – Кюхен мечтательно прикрывает глаза; похоже, я подал мелкому идею для свидания. — Если только после соревнований. – это слово макнэ ненавидел также сильно, как и имена других мужчин из уст Мини. — Сонмин-а, — начинаю аккуратно, не зная, с какой стороны подойти к этому вопросу. – А как ты понял, что любишь Кюхена? – тот напрягся: то ли ему не понравился вопрос, то ли его слишком интересовал ответ. — Ну, просто в какой-то момент я беспричинно начал скучать по нему, а когда снова увидел, в груди так сладко защемило и сердце быстро забилось. Появилось такое освежающее чувство, как будто в жаркий день выпил прохладной воды или… нет! Съел арбуз! – на одном дыхании выпаливает Сонмин, а Кю внимательно ловит каждое его слово и расплывается в довольной улыбке. — То есть, он как ангина? – блин, язык мой – враг мой! Но слово – не воробей… — Да. – Мы все удивленно посмотрели на него. – От которой лечиться не хочется. – «ангина» крепко обнимает Тыковку и что-то на ухо шепчет. А тот лишь краснеет и смущенно улыбается. — А почему ты спрашиваешь? – тут к разговору подключился Шивон. — Мне кажется, я влюбился. – макнэ хитро смотрит на меня, чувствую, в его дьявольской голове проносятся сотни вариантов подколов в мою сторону. Но он молчит. Это пугает. — Тогда, думаю, ты не к тем обратился – мы немного необычная пара. – попытки Мина отстраниться успехом не завершаются. — Нет. – признаваться так признаваться. – Я как раз по адресу. — То есть, ты в парня влюбился? – Шивон при своей фанатичной религиозности относился к подобному роду отношений весьма толерантно, о чем говорила его дружба с Сонмином. Киваю. Я уже морально подготовился к потоку издевательств со стороны младшего, но он снова промолчал. Может не так страшен черт?.. — А вот тут будет трудно. – Мин решился провести подробный инструктаж. – Если он натурал, то дело гиблое… — Не слушай его. Любой натурал поддается соблазнению. – Кю, наконец, подал голос. – Посмотри на Мини. – он немного ослабляет хватку и кивает на него головой. – Меня первый месяц постоянно с пола соскребали. А теперь что? Он любит меня почти так же, как я его. — Почему почти? – возмутился было Сонмин. — Потому, что я люблю чуточку больше. – здесь он не преминул показать на объятиях, насколько больше он любит, и чмокнул Тыковку в нос. Мин едва мог дышать. — Ты его сейчас раздавишь! – крикнули мы хором, когда услышали подозрительный хруст. После того, как мой друг, потирая бока, снова устроился в своем кресле, я, памятуя о том, что рассказал Итук-ши уточнил: — Вообще-то, он раньше с другим парнем встречался. — Тогда не парься, просто скажи ему в лицо о своих чувствах. Глядишь, полегчает. – флегматично протянул Кюхен, которого немного удивил мой выбор. — Я не могу. – прежде чем меня успели спросить почему, малой выдает то, от чего мы в шоке замираем: — Значит, это либо Сонмин, либо твой брат. — Да. — Что, да? – почти угрожающе. — Хён. Хёкдже хён. – трудно описать, что произошло после этих слов. Кюхен, получившй ответ, который его вполне устраивал, в мгновение успокоился; Сонмин облегченно вздыхает и как-то жалостливо смотрит; у сомбея взгляд наоборот осуждающий; нахмурившись, он качает головой. — Это не правильно, Донхе. Вы все-таки кровные родственники. – несмотря на то, что я ожидал этих слов, они отдались мне резкой пощечиной. — Это очень трудно, Шивона. – тут же вступается за меня Мин. – Этот вопрос он должен решить для себя сам. Тебе, наверное, надо побыть одному? – хён действительно хорошо умеет чувствовать людей. *** Через несколько минут я уже брел по улице, мысленно возвращаясь то во вчерашний день, то к сегодняшнему разговору. Шивон прав. Шивон безусловно прав; но что делать? Откуда это чувство? Я не мог себе ответить. Говорят, одного мгновения достаточно, чтобы влюбиться; должно быть, так оно и есть. Закапал мелкий дождь под стать моему настроению, когда я был всего в нескольких кварталах от дома. Пришлось ускорить шаг. Только зайдя в квартиру, я осознал, что гулял довольно долго – сейчас было почти девять. Неохотно раздевшись, я завалился на диван, уткнулся носом подушку и уснул, все еще находясь в душевных переживаниях. Сон был какой-то беспокойный: снился отец, он что-то доказывал мне; Шиндон, который снова и снова заставлял репетировать; Сонмин и Кюхен при весьма смущающих обстоятельствах. Потом эти двое целующихся неожиданно сменились на меня и Хёкдже. И вот когда его руки уже держали за застежку на ширинке, я слышу стон и просыпаюсь. Поначалу совсем не понимаю, где я, который час, что происходит. В комнате темно, в штанах тесно, а рядом кто-то стонет и трясется. Немного придя в себя, понимаю, что это Ынхёк. — Хён, — трясу его плечи. Он поворачивается, и я вижу заплаканное лицо; внутри все сжимается. Тут раздается страшный грохот, Хёкки отчаянно прижимается ко мне. Оказывается, за то время, что я проспал, дождь только усилился, началась гроза. И тут до меня дошло. – Ты грозы боишься? Он трясет головой и сильнее прижимается. Обнимаю его и глажу по светлой голове; он и правда как ребенок. Ну, как его можно не любить? Ужасный привкус горечи и радости – хотя он брат и ему плохо, он все же рядом со мной, сейчас он нуждается во мне. Всхлипы постепенно стихают, но мышцы еще напряжены, тело еще мелко сотрясается. — Я с тобой, хён. – теперь плачу уже я. – Я рядом. Я не брошу. Я люблю…