Проводите меня домой

Дроиды перестали стрелять — потому что они уже стали просто грудами металлолома, отец с Митару и Торианом постарались. Арен смотрел, как мама медленно спускалась по лестнице с галереи, как джедай устало сел на пол, прислонился к ящику и закрыл глаза. То, что было сделано так быстро и казалось таким легким, отняло у них много сил. Может, почти все. — Ториан, — спросил Арен, — а что ты такое кричал в бою? Тот смутился, даже покраснел. — Это плохое слово, ты маленький еще. N’eparavu takisit. («Прошу прощения.» Мандо’а) — Это значит «трус», — мама уже почти спустилась и все слышала. — При мандалорцах ты и правда так не говори, Арен, для них это самое неприличное слово. — Мама! Арен подбежал к ней наконец и обнял. Она тоже обняла его и села, где стояла, на нижних ступеньках лестницы. Прижала его к себе крепко. — Вижу, тебя тут уже плохому научили. — Мама... «Научили ставить щит, и у него получилась молния, и Реза погибла, и он теперь умеет собирать комлинк, и Ратари предатель, надо все рассказать...» Но мама сказала: — Потом, все потом, — и не отпустила его, стала покачивать, как маленького. Отец тоже подошел, положил ему руки на плечи, и так они были вместе долго-долго, целых пять минут. Потом Митару зарычал, мама вскинулась, и отец развернулся с бластером наготове — а в склад уже входили имперские солдаты в броне и шлемах, и с ними низенький худой офицер. И еще тот человек с Нар-Шаддаа, который назвался Рау. Только теперь он был в черно-красно-фиолетовой робе и в руке нес старый ситхский шлем — глухой такой. Рау прошел в центр склада, встал рядом с гравиплатформой, которая рухнула и побилась. Поднял обломок кристалла, покрутил в руке и положил обратно. Поклонился церемонно всем, и отдельно — джедаю. — Дарт Империус, — напряженно сказала мама. Рау отдельно поклонился и ей, но сначала обратился к джедаю. — Мои коллеги и я хотим поговорить с тобой. Пожалуйста, составь мне компанию по пути на Коррибан. Джедай даже вставать не стал. Поднял голову и начал тянуть из-за спины капюшон, но тот зацепился за что-то и не надевался. Рау подошел, высвободил капюшон и помог его надеть. Потом сказал, словно отвечал на неслышный вопрос: — Ну шучу. И говорить будут не все, и на Коррибан не надо. Здесь поговорим. Солдаты внесли крупный переносной голотерминал, и офицер принялся быстро его подключать. Рау наморщил нос и обернулся к Митару. — И нечего так рычать. Все в порядке и с Мако, и с твоим «Богомолом». А не предупредила она, потому что я в ангар подогнал и охрану, и мощную глушилку. Скоро сам все проверишь. — Установили? — это Рау сказал уже офицеру и солдатам, получил утвердительный ответ. — Теперь выходите и ждите снаружи. Талос, останься, смотри, кристалл интересный какой. Был, слава Звездам. Рау подождал, пока солдаты покинули склад, потом включил голотерминал и только тогда обратился уже ко всем. — Сейчас будет небольшое разбирательство. Просьба всем вести себя спокойно и осмотрительно. Если кто-то решил, что я тут один, мало что могу,и сопровождение у меня незначительное — он жестоко ошибается, давайте обойдемся без демонстраций, тем более тут сменный узел для двигателя — пострадает, жалко. Можете сесть, кому как удобно... сесть, говорю. Оружие уберите... убрали, молодцы. Перебивать не надо. Дарт Марр, вам всех видно? Мастера Ан-Тейо тоже? Начинаю запись. Рау поколдовал с настройками голотерминала еще немного и наконец продиктовал: — Дату выставить автоматически. Допуск — Дарт Марр, Дарт Империус, Дарт Воурон, лорд Гнев, Ситхская Безопасность, всех не помню, потом добавлю. Тем временем голопроекция стабилизировалась — Дарт Марр стоял неподвижно, как статуя,заложив руки за спину. Рау осмотрел всех, кто есть в комнате — готовы? Решил, что готовы, и сказал: — Ну, поехали.