Из разных миров

Шёл снег. Крупные хлопья падали за окном и оседали на земле, на перилах, на окнах, на крыше, на деревьях. Мария лежала на кровати в своей комнате в полной темноте и грелась под одеялом, наблюдая, как снежинки медленно проплывали мимо её окна. Ей не спалось. Она не знала, сколько лежала, не знала, сколько ещё будет лежать, но сон и не думал заглядывать в гости. Прогулка с Нейтом взбудоражила старые и давно забытые воспоминания, которые она теперь никак не могла от себя отогнать, а в полной темноте они стали ещё настойчивее. В них самих не было ничего плохого, просто они вели её в самые мрачные уголки её сознания. Нет, она была совершенно не против поностальгировать о старых добрых временах, но это была дверь, которую она закрыла и в которую не хотела входить. Ты не сможешь прятаться от них вечно. Рано или поздно… С большой неохотой Мария вылезла из-под одеяла и чуть-чуть приоткрыла окно, впуская в комнату прохладный воздух. Может быть, он поможет. Она остановилась, глядя, как снежинки кружили в свете фонаря. Эшли, Нейт и Мария — все школьные годы они были близкими друзьями. Делили между собой секреты, проблемы и радости, всегда были вместе и не собирались расставаться. Но затем жизнь решила, что всё складывалось слишком хорошо. Они пошли разными путями. И если с Эшли их связь с годами стала крепче, Нейт отдалился и стал совершенно другим. В какой-то момент он вообще пропал, а потом вернулся, и всё началось сначала и с тех пор еле плетётся — чем больше времени проходило, тем меньше она узнавала в этом высоком зеленоглазом парне своего когда-то лучшего друга. Сегодняшний день лишний раз подтвердил это. Он уже не тот, кем был раньше. Мария отошла от окна и бросила взгляд на часы, стоявшие на столе. Полчетвёртого, а она до сих пор не могла уснуть. Мысли продолжали бесноваться в голове, царапая черепную коробку изнутри. Хотелось поработать, но в таком состоянии она не выдала бы ни одной адекватной строчки — пустая трата времени, всё равно потом придётся переписывать. Нет, они хорошо провели время. Кофейня действительно оказалась недалеко, и зал был небольшим, но крайне уютным: милые столики из тёмного дерева и такие же стулья с красными подушками, много света, гирлянд, лампочек, картины на стенах, тихая ненавязчивая музыка… Это можно было назвать уютом. Но она вообще не планировала выходить из дома, и его появление перевернуло всё. Хотя бы кофе был вкусным. Нейт как всегда обаятельный и болтливый. Воспоминания, планы на будущее, нынешние дела. Но её никак не покидало чувство, что всё это… нереально. И когда они поругались из-за какой-то ерунды, она лишь убедилась в этом. Нужно походить, может быть, так получится сбросить с себя груз висевших мыслей. Накинув на себя плед, Мария вышла в коридор. Первое, что бросилось в глаза — в зале на первом этаже горел свет. Тусклый торшер слабо освещал угол комнаты, служивший библиотекой. Перегнувшись через перила, Мария увидела Маркуса, мирно читавшего книгу. В такие моменты он был особенно сильно похож на человека, жертвовавшего сном ради ещё одной интереснейшей главы, но его выдавал горевший жёлтым диод. Интересно, Маркус всегда проводил так долгие одинокие ночи? Ступая осторожно и тихо, Мария направилась на первый этаж. В детстве ей всегда казалось, что маски, висевшие на стенах, следили на каждым её шагом, поэтому она буквально проносилась по лестнице, лишь бы избавиться от этого жуткого ощущения. И сейчас, в полнейшей темноте, это чувство вернулось. Мария быстро спустилась, стараясь не запнуться о ковёр, и лишь внизу почувствовала себя в безопасности. В прихожей было темно и прохладно. Зарывшись в плед, Мария наконец-то добралась до гостиной. Маркус, услышавший её шаги, поднял голову, и диод на виске тут же сменил цвет с жёлтого на голубой. О чём бы он ни думал, своим появлением она выбила его из этого круга. На мгновение ей даже стало стыдно. — Всё в порядке? — спросил он, откладывая книгу и приподнимаясь с дивана. — Да. Просто бессонница, — пробормотала Мария, подходя ближе. — Занят? — Нет, для тебя я всегда свободен. — Можно я… посижу тут с тобой? Мне бы не помешала компания. — Конечно, — Маркус жестом указал на диван, во всём его взгляде читалось зачем ты спрашиваешь, но она не могла поступить иначе. Он такая же личность, как она, и ей не хотелось нарушать его пространство. Пусть он сам этого до конца и не осознавал. Он сел, а Мария устроилась рядом, всё ещё закутанная в плед. Тусклый тёплый свет лампы успокаивал и разгонял призрачные воспоминания, от которых она так стремилась убежать. — Тебе холодно? — Мне так комфортнее, — Мария пристально посмотрела на него. Нужно срочно отвести внимание от себя. — Ты так каждую ночь развлекаешься? Маркус улыбнулся уголками губ. — Почти. Иногда я просто нахожусь в режиме ожидания до утра. — И не скучно тебе… вот так сидеть ночами, в одиночестве? Он чуть нахмурился. — Мне не бывает скучно. Этого нет в моей программе. — Вот везёт-то, а, — Мария улыбнулась. — Что читаешь? Она невольно бросила взгляд на раскрытую книгу, которую он положил на стол. Атака вопросами выглядела странно, но она всеми силами пыталась забыться в разговоре. Маркус, кажется, ничего не заметил и продолжал терпеливо отвечать: — «Ромео и Джульетту» Шекспира. Карл давно советовал почитать, и я наконец-то добрался. Чёртов Шекспир. — Он любит его. Всё детство меня им пичкал, теперь я на дух его не выношу, — она помолчала мгновение и добавила: — Шекспира, не папу. Маркус задумчиво оглянулся на книгу. Шутку он, кажется, не понял. Ну да ладно. — Почему? Это же шедевр. Одно из самых известных произведений Шекспира. — Шедевр, не спорю, — Мария сдержала усмешку. — Вот только я терпеть не могу, когда меня заставляют что-либо делать, пусть и говорят, что это для моего же блага. Мария вспомнила, с каким трудом ей всё-таки дались пьесы и сонеты Шекспира. Как она ненавидела его и чуть не выкинула коллекционную книгу папы, лишь бы он не заставлял её в очередной раз читать это. Спасло редкое издание лишь то, что мама заметила страдания Марии и сказала прекратить издеваться над бедным ребёнком. Был скандал. Но пытки закончились, а книга выжила и теперь лежала на столе. Снова воспоминания. Мария чуть ли не физически почувствовала, как из темноты призраки прошлого тянут к ней свои руки, стараясь затащить в свою мрачную пучину. Она мотнула головой, цепляясь взглядом за Маркуса, сидевшего рядом с ней. Вот он — кусочек реальности, за который она должна держаться. Держаться. — Мне она даётся тяжело, — продолжил Маркус, глядя на неё со странным прищуром. — Во-первых, потому что это пьеса. Такое нужно смотреть, а не читать. Во-вторых, мне всё ещё сложно понимать человеческие эмоции. Я знаю, что такое ненависть, ревность, зависть, но я не понимаю их. Мне не положено. — Иногда мне хотелось бы уметь отключать эмоции. Или не испытывать их вовсе. Но именно они делают нас теми, кто мы есть. Когда-нибудь она встретится с демонами прошлого и разберётся с ними, решит жить с ними дальше или даст им бой. Но не сейчас. Ещё слишком рано. Она не готова. Хоть и прошло столько лет, раны ещё не затянулись до конца. Их ковыряние ни к чему хорошему не приведёт, несмотря на то, что они разрывали её изнутри. Прежде, чем Маркус успел сказать хоть что-нибудь, она спросила: — Нейт говорил, ты с презрением смотрел на него, когда мы уходили. Это так? Диод на мгновение мелькнул жёлтым и вновь стал голубым. Мария нахмурилась. — Я изучал его, — ответил он чуть погодя. — Зачем? Несколько мгновений тишины, затем Марии показалось, что Маркус начал говорить неуверенно: — Он выглядел странно. — Почему? — Он был очень нервным. Намного более нервным, чем во время нашей прошлой встречи. Я хотел удостовериться, что он адекватен и тебе с ним ничего не угрожает. — И как ты оцениваешь его? — Я не успел завершить анализ, но могу точно сказать, что он был крайне чем-то взволнован, когда пришёл. Он немного успокоился с твоим появлением. Поджав ноги и поправив плед, Мария устроилась на диване поудобнее. Присутствие Маркуса дарило странное спокойствие, и она со всеми силами цеплялась за это ощущение. Когда он только появился в их доме, она боялась его. Увидев его в первый раз, она с отвращением подумала: «Что это делает в нашем доме?». Он показался ей страшно некрасивым и деревянным, его улыбка раздражала, потому что ей совершенно не хотелось улыбаться. Её дни были похожи на ад, в котором она старалась выжить, чтобы ночью выплакаться и хотя бы на краткое мгновение ощутить спокойствие. Его первую ночь в их доме она как обычно не спала, но не плакала, а слушала, как он ходил по дому, пытался разговаривать с папой, осматривал дом. В какой-то момент она начала бояться, что ночью он придёт и задушит её. Но этого не произошло. Утром он налил ей чай и предложил яичницу с беконом. Она отказалась. Ночью он уже не ходил по дому. Стояла тишина. Она снова не спала, но и на слёзы не было желания. Она всё ещё боялась, что он задушит её ночью. Кто знает, что на уме у этих андроидов. Утром он снова налил ей чай и предложил вафли. Она отказалась. Она всегда отказывалась от завтрака. Она ненавидит завтраки. Ненави… — Мария, мне всё-таки кажется, с тобой что-то не так. Она взглянула на него и увидела на его лице… тревогу? — Я… — она замешкалась, не зная, что сказать. Она сама не понимала, что с ней. — Давно ты не спишь? — Только сегодня. — Кошмары? Нет, ей давно не снились кошмары. Несколько месяцев. Она помотала головой. — Воспоминания? Она кивнула, не в силах больше выдавить ни слова. Повисла тишина. Мария вдруг поняла, что она злится на Нейта за то, что тот разворошил гнездо и выпустил на волю её демонов. Пытаясь сыграть на чувстве ностальгии, он снова и снова во время разговора возвращал её в прошлое, и как бы она ни старалась, у неё не получалось увести разговор в другое русло. Не получалось уйти от прошлого, от которого она так стремилась убежать. А помнишь уроки мистера Джексона? А вечеринку в тридцать первом, когда нас всех чуть копы не повязали? А наш танец на выпускном? помнишь? помнишьпомнишьпомнишь… — Мария? Она не хотела помнить. Она не хотела идти с ним на прогулку. Какого чёрта она вообще согласилась? Это был не её Нейт. Её Нейт ушёл тогда, когда связался с теми идиотами. Нейт уже не Нейт, не её Нейт. — Мария! Этот Нейт бросил её, когда она нуждалась в нём больше всего. Бросил, а потом вернулся как ни в чём ни бывало, когда она вылезла из той пучины. Ненавижуненавижуненавижуненавижу Ты бросил меня. А потом вернулся и сделал вид, что ничего не было. Бросил! Нена… Рука легла ей на плечо, вырывая из этого бесконечного круга. Крепкая, тёплая, родная… та, которая спасала её не раз. — Мария… Она почувствовала слёзы на щеках. Маркус смотрел на неё обеспокоено, крепко сжимая её плечо и возвращая в реальность. Он не бросил её, никогда не бросал, даже тогда, когда она боялась его и шарахалась в сторону от любого его присутствия. Он всегда был с ней, рядом, даже тогда, когда она отталкивала его от себя всеми силами. Как вообще так вышло, что андроид оказался… человечнее… человека? — Расскажи мне. Войди в комнату к демонам, дай им уйти, хватит страдать. Они тоже страдают, освободи и их, и себя… — Тебе станет легче. Она вдохнула и открыла дверь.