Из разных миров

— Просто прочитай и скажи, что ты думаешь. Маркус оторвал взгляд от книги, которую Мария принесла из библиотеки на первом этаже. Стоял поздний вечер, Карл спал уже час, а они сидели в её комнате в свете настольной лампы и занимались чем-то странным. Маркус до сих пор не понимал до конца, чего именно пыталась добиться Мария, но он всеми силами хотел ей помочь. — Хорошо, — он вновь посмотрел на оглавление книги. — Какой мне начать читать? — Давай шестьдесят первый. Я подготовила несколько, так что если возникнут сложности, просто перейдём к другому. Маркус открыл нужную страницу и бросил взгляд на выпавший сонет. Мария заглянула в книгу из-за плеча. Он начал читать, стараясь вникнуть в смысл. Шекспир был сложным, и у Маркуса иногда возникали проблемы с его восприятием, но он очень хотел сделать всё на высшем уровне. От результата этой работы зависело качество статьи Марии. Закончив читать, он понял, что у него всё-таки есть проблемы с восприятием. В отчёте о самодиагностике этого не было. — Ну что? — послышался её голос. С другой стороны, в его программу не заложен анализ сонета. Он кивнул, обозначая свою готовность. — С чего начать? — спросил он. — С сюжета. О чём этот сонет? Самый дурацкий вопрос, который только можно задать… — Мария фыркнула. Маркус снова уставился на страницу с сонетом. — Речь идёт о мужчине, которому образ не даёт спать. Сначала он винит в этом образ, но потом понимает, что дело в нём самом. Мария продолжала делать пометки на ноутбуке. Дослушав фразу, она кивнула. — Надеюсь, ты никакую статью не цитируешь… нет? — Нет, конечно нет. Ты же сказала, что я должен это сам сделать. — Отлично, — она улыбнулась. — Теперь дальше по вопросам. Какое впечатление у тебя оставил этот сонет? — Я в смятении. — Почему? — У меня ощущение, что я не до конца понимаю его замысел. Здесь явно заложено нечто большее, чем просто образ, мешающий спать. — Ты же понимаешь, что образ не буквально стоит над ним? — Да. Он в его воображении. Мария продолжала записывать. — Кому адресован этот сонет? — Образу. — А кто этот образ? — Женщина. — Как ты это определил? Маркус бросил взгляд на книгу, пытаясь понять, правильно ли он ответил. — Предположил, что Шекспир — мужчина, поэтому от лица мужчины и ведётся речь. Следовательно, он обращается к женщине, но обобщённо можно сказать, что повествование ведётся от лица человека в адрес того, кто ему небезразличен. — Почему небезразличен? — Из-за тех, кто вам безразличен, вы не проводите бессонные ночи. Он вспомнил её последний приступ, как она плакала. Нейтан явно был важен для неё, и она сама признавала это, так что Маркус хорошо усвоил этот урок: безразличие — признак отсутствия интереса. Мария кивнула с усмешкой. Видимо, поняла, о чём он подумал. — К тому же, он прямо говорит ей «моя любовь к тебе»… — Хорошо. Любовь. За этим словом стоял целый комплекс сложного соединения человеческих чувств, эмоций и мыслей. Простое слово, смысл которого не понимают многие люди. И не понимал сам Маркус. [Поиск… Найдено совпадение. Любовь — чувство, свойственное человеку, глубокая привязанность и устремлённость к другому человеку или объекту, чувство глубокой симпатии] — Ты чего завис? — послышался голос Марии. — Я понял, почему мне не до конца понятен этот сонет. — И почему? — Он о любви. А любовь — чувство, свойственное человеку, — он пристально посмотрел на неё. — Я — не человек. И мне, наверное, нечего добавить к тому, что я сказал. Несколько мгновений Мария смотрела на него, глядя на его лицо. Он выглядел как человек, разговаривал как человек, вёл себя как человек, но был ли он им? Нет. Ему не хотелось разочаровывать её, но эмоции были для него недостижимы. — Знаешь что… попробуй… прочитать ещё раз. Мне важны твои размышления, и даже если вдруг ты не сможешь… это тоже будет результат. Или мы просто перейдём к другому сонету. Он кивнул, снова обращаясь к тексту. Мужчина вопрошает, хотел ли образ лишить его сна. Затем он говорит о том, что она послала свой дух, чтобы наблюдать за ним и, возможно, найти его в грязи и в пыли. Затем он понимает, что это не она его так сильно любит, а он её. Маркус вспомнил, как до рассвета просидел у кровати Марии после того самого приступа. Он сам не понял, как это воспоминание всплыло в его голове. Можно ли сказать… что он не смыкал глаз, потому что беспокоился за неё? Но сейчас не это важно. Он ещё раз прочитал последние две строчки и сообщил: — Они в разлуке. — Как ты это понял? — “Далеко от меня и близко от других”. Возможно, он считает, что эти другие нехорошие люди, потому что в следующей строчке он говорит “чужих”. — Верно. — Он тоскует по ней. Любит её. И из-за этого не может спать, воображая её присутствие. — Ты что-нибудь… почувствовал, когда читал сонет? — Я не чувствую. Но нахожу сонет интригующим. Я всё ещё в смятении, но мне кажется, на людей он производит серьёзное впечатление. Особенно на тех, кому эта тема близка. Шекспир был гением. Сидя сейчас в этой комнате в свете тусклой настольной лампы и бледного экрана монитора, глядя на растрёпанные волосы Марии, на её голубые глаза в полутьме, он как никогда раньше хотел быть человеком, чтобы понять этот сонет. Что значит любить, тосковать, не спать, думать?.. В глубине его программного кода что-то шевельнулось, что-то, что он никак не мог понять и отследить. Это же он ощутил в тот миг, когда Мария обняла его. Это было неожиданно и сначала даже напугало его, но на место испуга пришло какое-то странное ощущение. Маркус даже не мог описать его и дать ему имя, но он раньше никогда с таким не сталкивался. Нужно провести самоанализ перед переходом в режим ожидания. — Как думаешь, под каким впечатлением Шекспир мог это описать? — Он описал здесь то, что переживал сам. Самый логичный вывод. Несколько мгновений тишины, прерываемые стуком клавиш — Мария фиксировала его слова. — Думаю, можно перейти к следующему сонету, если ты не против. — Хорошо. Маркус вновь склонился над книгой, ощущая, как нечто беснуется в глубине его кода.