Из разных миров

Группа мужчин оштрафована за порчу городской собственности. Этот заголовок, который Мария увидела в ленте новостей вчерашним утром, до сих пор не выходил у неё из головы. «Городской собственностью» оказался андроид. Казалось бы, подумаешь, напали на андроида, такое происходило чуть ли не каждый день, но они избили его до такого состояния, что другие андроиды по кусочкам собирали его всё утро. Мужчин поймали, они заплатили штраф, но только из-за того, что они напали на андроида-садовника, являвшегося собственностью города. Штраф был смешным, как за порчу скамейки или какой-нибудь беседки — в самом деле, городская собственность. Но самое страшное, что нападение произошло на той улице, с которой позавчера ночью Мария сбежала на такси благодаря WR600. И её не покидало чувство, что именно та группа мужчин, которой она испугалась, напала на того самого андроида, который её спас. И всё, что они получили — штраф. Смешные деньги, которые Мария еженедельно тратит на свои нужды. Скамейка — цена жизни, которая спасла её. Если бы не этот андроид, чёрт знает что было бы сейчас с Марией. Это жуткое чувство никак не покидало её. Она не была уверена на сто процентов, что это та же группа мужчин или что это был тот же самый андроид, но совпадений было слишком много. — Мария, ты в порядке? Она подняла голову. В такси было достаточно светло, и она прекрасно видела беспокойство на лице папы. — Да, конечно. А что? — она улыбнулась, отгоняя мысли прочь. — Ты какая-то мрачная с самой вечеринки… настолько плохо было? — Ну… скучно. Только и всего. Больше не пойду, — она усмехнулась. Маркус, сидевший рядом с папой, изучал её. Она уже привыкла к этому взгляду, поэтому никак не отреагировала. Она никому не сказала, что ей наговорил Нейт, но была уверена, что Эшли уже в курсе — всё это время она пыталась хоть как-то выйти с ней на контакт, но Марии нужно время наедине с собой и со своей семьёй. Завтра папа отправится в больницу на обследование, нужно время для подготовки и сбора всего необходимого. Ему нельзя волноваться по всякой ерунде и в контексте всего остального проблемы с друзьями Марии — сущая мелочь, о которой даже и не нужно думать. Ну а пока они направлялись в гости к другу папы. — Мне обязательно было ехать? — спросила Мария. — Ты не хочешь? — папа нахмурился. — Хочу. Просто… ты редко берёшь меня на встречи с друзьями. Что мне там делать? — В этот раз пригласили нас обоих, дорогая. Я не мог не взять тебя. — Вот оно как… — Мария усмехнулась. Папа нарядился. Надел свой лучший тёмно-бордовый пиджак и любимый тёмный шарф вместе со своим пальто, лучшие тёмные брюки. Выглядел он отлично, но Мария подозревала, что он неважно себя чувствовал и пытался бодриться. Но было бы смешно обвинять его в попытках впечатлить своего друга, потому что она сама постаралась и надела своё любимое чёрное платье — универсально и довольно стильно. Маркус облачился в униформу андроида — жилет с опознавательными знаками поверх его обычной одежды. Зима хоть и доживала свои последние дни, было ещё недостаточно тепло, и на Маркуса попросту было холодно смотреть. Он, конечно, холода не чувствовал, но… Мария закуталась в пальто. — Не переживай. Всё будет хорошо, — папа улыбнулся. — Конечно, — она улыбнулась в ответ. — Я и не сомневаюсь. Какое-то время они ехали молча, пока такси не остановилось. Двери открылись. Мария подхватила картину папы, которую он вёз в подарок, и вышла, Маркус начал вывозить коляску. Поездка получилась долгой, потому что они направлялись за пределы города, на берег реки Детройт. Вечерело. Недалеко возвышалась горевшая белыми огнями башня «Киберлайф» — единственное напоминание о цивилизации в этой глуши. Дом, в который они приехали, выглядел мрачным за счёт тёмной отделки, выделявшейся на фоне белого снега. Никакой охраны, что весьма удивляло. Хозяин будто никого не боялся. Самоуверенно… — Пойдёмте, мы и так опоздали, — послышался голос папы. Маркус повёз его к двери, Мария медленно проследовала за ними, боясь поскользнуться. Хоть дом и выглядел мрачно, ей здесь нравилось. Спокойно, удалённо, умиротворённо. Вся суета мирской жизни где-то там, на другом берегу реки. Мария позвонила в дверь, чувствуя какое-то странное волнение. Она бросила взгляд на папу, который, посмотрев на неё, ободряюще улыбнулся. Дверь открылась. На пороге стоял андроид — невысокая девушка в тёмно-голубом платье и с босыми ногами. У неё были длинные светлые волосы, собранные в хвост, аккуратно уложенные на левом плече, красивые голубые глаза. Андроид улыбнулся, и Марии почему-то стало легче. Она узнала её — это была Хлоя, первый андроид, прошедший тест Тьюринга. — Добрый вечер, — поздоровалась она. Диод горел голубым. — Пожалуйста, входите. Маркус завёз папу внутрь, Мария вошла следом. Хлоя закрыла за ними дверь и, поймав взгляд Марии, заговорила: — Позвольте вашу одежду. Забрав пальто, Хлоя удалилась. Прислонив картину к одному из кресел, Мария наконец-то смогла оглядеть прихожую. Она никогда раньше не была в этом доме, лишь слышала о нём. Помещение, в котором они оказались, было большим, но обставлено довольно уютно и со вкусом. Первым делом в глаза бросался большой портрет красивого мужчины в костюме-тройке, руки его были засунуты в карманы. — Твоя картина тут смотрелась бы лучше, — усмехнулась Мария. — Ты просто привыкла видеть их повсюду, — папа фыркнул. Посреди прихожей расположился большой серый ковёр. По левую стену стояло несколько больших кресел, повсюду стояли какие-то странные скульптуры. Марии казалось, это у неё дома полно непонятных произведений искусства, но нет. Она ошиблась. Дверь открылась, и на пороге наконец-то показался хозяин дома. Элайджа Камски был почти на голову выше Марии и выглядел намного более внушительно, чем на обложках журналов или в статьях. Он был одет в тёмно-синие джинсы и чёрную рубашку, поверх которой был накинут простой пиджак. Он внушал уважение и… ни капли страха, который обычно испытываешь, видя одного из величайших людей XXI века. — Карл! — он улыбнулся. — Рад, что вы всё-таки добрались. — Думал, что мы проигнорируем столь редкую возможность увидеть тебя и посмотреть, чем ты тут занимаешься? — папа улыбнулся. — Нет уж, не дождёшься. Сам виноват, что пригласил. Они пожали друг другу руки. Мария смутно помнила прошлую встречу с Камски — несколько лет назад он лично привёз им в подарок Маркуса. Тогда Мария зарылась глубоко в себя и тогда вообще с трудом осознавала, что здоровается с самим Элайджей Камски — человеком, благодаря которому андроиды сошли со страниц фантастических романов и стали реальностью. Сейчас ей было намного лучше. Отчасти в этом была заслуга Камски — это ведь он привёз им андроида, который до сих пор помогал ей оставаться в себе. — Я нечасто приглашаю к себе гостей, но ты в числе моих желанных, — Камски перевёл взгляд на Марию и с улыбкой чуть склонил голову. — Мисс Манфред, очень рад вас видеть, — он протянул руку, ожидая её дальнейших действий. Мария протянула руку в ответ, последовало лёгкое рукопожатие — было бы крайне неприлично оставлять приветствие без ответа, но ей было как-то забавно думать о том, что она пожимает руку тому, о ком в детстве читала в учебниках. В конце концов, он вершил историю, когда она только родилась. — Взаимно, мистер Камски. Можно просто Мария, — смущённо добавила она, когда Камски отпустил её руку. — Только если вы будете звать меня Элайджей, — Камски улыбнулся ей. Мария почувствовала, как её щёки краснеют. — Ну всё, хватит, ты её смущаешь. Я и так еле вытащил её сюда, — вмешался папа со смехом. Мария улыбнулась, чувствуя смущение, но не в плохом смысле. Ей было приятно. — Как скажете, — Камски поднял руки. — В таком случае, приглашаю вас к столу, всё уже давно готово. Мария взглянула на Маркуса, который всё это время просто стоял позади папы и держался за ручки кресла. Получив команду, он тронулся в сторону столовой, куда их уже вёл Камски. Мария подхватила картину, которую она до этого прислонила к креслу, и прошла следом. Столовая оказалась огромной. Большую часть комнаты, конечно же, занимал длинный стол с приставленными стульями — Мария насчитала пять, но один явно был убран, чтобы папа мог не вылезать из кресла. Огромное панорамное окно открывало чудесный вид на реку и на сам Детройт — он горел яркими огнями и выглядел очень живописно на фоне заката. По углам стояли скульптуры, похожие на те, что находились в прихожей. На большом столе уже было накрыто на троих — пустые тарелки, бокалы и столовые приборы уже ожидали начала ужина. Несколько андроидов — полных копий Хлои — сновали туда-сюда, завершая приготовления. — Мы привезли тебе подарок, Элайджа, — послышался голос папы. — Подарок? Мне? — Камски с прищуром улыбнулся. — Это то, о чём я думаю? Мария сделала шаг вперёд и вручила ему запакованную картину, надеясь, что она ему понравится — папа долго выбирал, какую именно вручить гениальному учёному и хорошему другу. Камски взял и с интересом оглядел обёртку. — Он небольшой, потому что ты приглашением застал меня врасплох. Просто… последняя моя работа. Если бы ты пригласил нас заранее, я бы написал что-нибудь специально для тебя. Папа скромничал и пытался звучать так, будто совсем не гордился своей работой, не смотрел полчаса почти все свои картины и не выбирал мучительно между той, что они в итоге привезли, и той, что осталась в мастерской. Мария с трудом сдержала улыбку. Папа до сих пор пытался придать себе веса и выглядеть и звучать более безразличным и беззаботным художником, чем он был на самом деле. Хотя это последнее, что он должен был делать — все и так считали его лучшим художником Детройта и живым классиком. — Могу я… посмотреть? — спросил Камски. — Конечно, — в голосе папы звучало удивление. — Она теперь твоя. Камски осторожно вскрыл упаковку и оглядел картину. Мария знала, что там изображена обнажённая женская фигура со спины, покрытая пятнами синей краски. Судя по лицу Камски, подарок ему понравился. — Я повешу это в гостиной, — он улыбнулся. — Спасибо большое, мой друг. — Рад, что ты оценил, — в этот раз папа звучал по-настоящему довольным. Мария улыбнулась. Камски передал картину Хлое в зелёном платье, попросив отнести её в гостиную, и пригласил Марию и папу к столу. Маркус помог папе сесть и встал чуть позади него, готовый сделать что угодно в любую секунду, Мария села рядом с ним, а Камски устроился напротив. Когда все расселись, Хлои начали подавать ужин. Мария чувствовала себя немного неуютно, потому что обычно она сама себя обслуживала, а тут… Бросив взгляд на Маркуса, она заметила его ободряющую улыбку. Он рядом. Он с ней. И от этой мысли она вмиг расслабилась. Как же смешно… Хлоя в белом платье поставила перед Марией большую тарелку с карбонарой, красиво украшенной аккуратными кусочками ветчины и зеленью. Голод наконец-то дал о себе знать. Другая Хлоя в тёмно-зелёном платье разлила красное вино. У Марии шла кругом голова от обилия запахов. И, судя по всему, не у неё одной. — Пахнет замечательно, — папа улыбнулся. — Предлагаю тост, — Камски поднял бокал с вином. — За нашу с тобой встречу, дорогой друг. Чтобы она была не последней. Папа рассмеялся, уже держа в руках бокал с вином. Хлои, обслуживавшие их, встали за спиной Камски, ожидая команд. — На это уже можно только надеяться, — с усмешкой добавил он. — За тебя, Элайджа. И за этот чудесный вечер. Они оба выглядели крайне довольными. Было странно находиться здесь, потому что друзья папы обычно были младше его буквально на пару лет, порой выглядя намного хуже него, но Камски… он был совершенно другим. Молод, умён, талантлив и красив, этого нельзя было отрицать. Мария взяла бокал с вином и, подняв его одновременно с Камски и папой, сделала глоток. Она любила хорошее вино, а это… это было отличным. По ней и не скажешь, что она любит выпить, но это не значит, что она не разбирается в алкоголе. После тоста наконец-то можно было приступить к ужину. Мария осмелилась взяться за вилку и приступить к еде. — Мисс Манфред, вы необычайно молчаливы, — с усмешкой отметил Камски. — Я просто наслаждаюсь вином, — ответила она с лёгкой улыбкой. — Папа нечасто берёт меня на встречи со своими друзьями, и куда более редко я лично получаю приглашение от них. Не принимайте моё молчание за грубость. — Мария просто скромничает, — вставил папа. — Обычно она та ещё болтушка. — Чем вы занимаетесь? — Изучаю английскую литературу в колледже. Может быть, не самое престижное занятие, но мне нравится. — Кто-то же должен сохранять мировое наследие. Нет искусства — нет культуры. Нет культуры — нет нас. Так что в какой-то степени мы вам обязаны своим положением. Мария и раньше думала об этом, но ни за что не смогла бы облачить свои мысли в более красивую оболочку. Позор ей. Камски усмехнулся, аккуратно накручивая пасту на вилку. — Мне тоже много раз говорили, будто то, чем я занимаюсь, бессмысленный перевод краски, холстов, — сказал папа. — А я просто никого не слушал и продолжил рисовать. Теперь посмотрите, где я, а где они. — А что твои родители?.. — Мария нахмурилась. — Они были в числе первых, кто это говорил. Что лучше бы я занимался чем-то серьёзным, что принесёт мне деньги. А рисование можно оставить как хобби. Но никак не посвящать этому всё свободное время. А мне было всё равно, я просто… рисовал, выражал так себя. Мне нравилось. И до сих пор нравится. Мария никогда не встречалась с родителями папы, лишь однажды слышала голос деда по телефону. Где они жили, какими людьми они были, что с ними стало — она не знала. И спрашивать было страшно. Что касается родителей мамы… с ними она проводила много времени. С родителями Мария иногда ездила к ним на выходные, иногда они вместе встречали Рождество или День благодарения. Но в один бабушки не стало, а затем, уже после мамы, ушёл и дедушка. Теперь вся её семья — это папа. И Маркус. — Мне тоже всегда было всё равно, что обо мне думают, — послышался голос Камски. — Элайджа, ты не можешь основать собственную компанию в шестнадцать. Элайджа, ты не можешь заниматься исследованием искусственного интеллекта. Элайджа, ты не можешь создать андроида, который пройдёт тест Тьюринга. И что же теперь? — Камски улыбнулся одними уголками губ. — Людям свойственно ошибаться. — Нет чувства лучше, чем оставить в дураках тех, кто сомневался в тебе. Мария скорее склонялась к мысли, что таких людей надо попросту игнорировать, но не решилась вставить ни слова. Ей просто казалось, что она маленькая девочка, присутствующая при разговоре двух взрослых. Тем не менее, вино она пила… — Кстати говоря, как поживает ваш андроид? Проблем не доставляет? — О, нет. Маркус просто замечательный, — папа улыбнулся. — Никаких проблем, только хорошее. Без него наша жизнь была бы куда более скучной и… унылой. Да? — он посмотрел на Марию. — Да, конечно, — она закивала. — Что же, я очень рад, — подытожил Камски. Марии хотелось сказать всё, о чём она думала в такси и в прихожей. О том, как она благодарна Камски за Маркуса, о том, как Маркус вытащил и её, и папу из кошмара, как помогал им, поддерживал их и как он заботился о них, но не стала. Ни к чему это, пожалуй. Всё это сентиментальности, которые должны остаться в их семье, за закрытыми дверями. — Что же… поделишься своими планами, Карл? — спросил Камски, взглянув на папу. Вечер обещал быть интересным.