Вилос - Красная глава. Фанатское продолжение. 4-ая часть.

Вошли двое. Пит подошёл к главной, доложил: - Капитан, войска Цизина вскоре будут в деревне Улфра, до нас им идти ещё день. - Хорошо. – Посмотрела на пленников. – Что ж, вами ещё займёмся, а пока посидите в укромном месте. – Перевела взгляд за их спины. – Ремуэлла, эти северяне под твоим присмотром. Они нам не враги, но и не друзья. Неизвестная ответила молодым голосом: - Поняла. Ну что, ноу-ре, встали и вышли, поговорим на улице. Сергалов тычком оружия подняли и вывели наружу. «О, так вот какая ты, Ремуэлла». Сергала рыжего окраса с бирюзовыми глазами. Она недоверчиво уставилась на сергалов, перенеся вес тела на одну ногу и уперев руку в бок. На ней тёмные тряпочные штаны и куртка, грудь и левая рука перебинтованы, а за спиной весит странное оружие: копье с красной лентой, от наконечника к древку приделан длинный изогнутый клинок, от чего оружие напоминает подобие не то алебарды, не то косы. Она шумно выдохнула, сказав: - Чтоб вас. - Я тоже рад знакомству, - пробурчал Зеральт. Реклатс продолжает смотреть на неё. Взгляд Ремуэллы наглый, бесстрашный, движения спокойны, но в них можно найти настороженность. Она не боится, нет, просто, как всякий здравомыслящий сергал, ожидает подвоха от врага. Она также не сводит с воина взгляда, иногда щурясь, словно пытается что-то в нём рассмотреть. Вдруг вооружилась и наставила наконечник в грудь чёрного. - Ближе этого расстояния были только мёртвые. Реклатс медленно кивнул. - Я всё понял. Секунда, две, перевела взгляд на второго и, когда тот кивнул, убрала копьё. - У меня дежурство, а теперь ещё и вы, - недовольно сказала и поджала губы, покачав головой, словно к ней приставили двух ребятишек. – Ладно. Как там у вас… гу-су, ноу-ре. - С нами не обязательно общаться на нашем старом. Мы его не используем. - Да? С чего бы это? - Грубо говоря, мы отшельники. Нам не довелось разговаривать на этом языке, мы узнали слова из книг. Она тихо засмеялась, махнула рукой, приказывая страже идти впереди. За ними пленники и замыкает сергала. - Северянин и книга – редкое сочетание, - сказала она, идя сзади на расстоянии копья. – Однако, поговорить с сергалом Севера – удача. А то последний век разговаривают только наши клинки. «Что правда, то правда». Реклатс рассматривает деревню, её жителей, что смотрят в ответ зло, или же просто отворачиваются. Дети выглядывают, провожая взглядом, и прячутся, если на них посмотреть. Мечник заметил ребёнка с мягкой игрушкой… Вспомнил детей в Ровьенгуре. Он слышал об участи тех, кто попадает в лапы Рейн, и от одного только представления ему становиться противно… и что-то ещё, не понятное ему. Сергалы ступают в сторону гор, обошли несколько домиков и вскоре вышли к небольшой пещере с воротами в ней. Скучающий стражник, завидев их, потянул ручку, открывая проход в пещеру. Внутри сыро, прохладно и мрачно. Но и несколько факелов способны дать представление об этом месте. «Темница. Ничего удивительного». Просторное помещение с огромной колонной в середине, слева несколько решёток, справа нагромождения из различного инвентаря, от палок до ящиков. За колонной, напротив входа, каменная арка с заколоченным досками проходом. Реоновец открыл решётку каменной камеры и жестом приказал серому и чёрному войти. - Элла, может, ещё кого оставить? – спросил один из конвоиров, закрывая замок. - Не, тут и одного хватит. Ступайте. В затемнённом помещении остались трое. Ремуэлла, пододвинув табурет, уселась напротив клетки и уставилась на них, всё ещё держась на расстоянии копья. Молчаливое рассматривание друг друга прервал Зеральт: - Очень интересно. Да? Он бесится. Его можно понять. Ещё чуть-чуть, и припомнит своему другу все слова. Он упёрся об левую стену, недовольно смотря себе под ноги. - Ну, мы живы, не зажарены, так что хоть в чём-то ты оказался прав. Девушка тихо хмыкнула. - Угу. - Воин прислонился спиной к стене и спустился на пол, продолжая смотреть на рыжую. От чего-то он не в силах оторвать от неё взгляд. Зеральт подозрительно посмотрел на неё. Вновь обратился к другу: - Ну что, доволен? - Вполне. Ведь мы и так собирались явиться к Реоно, да и вообще, могло быть и хуже, и сейчас мы бы не разговаривали. – Вдруг вспомнил, что хотел обсудить. – Эй, Зеральт. Какого хасата ты допустил это? - Я?! - Ты! Их совершенно не волнует, что они не одни. Девушка же, уперев руку на колено, а на руку голову, наблюдает за ними. - Дежурить вызвался ты! Засыпая, я был уверен насчёт тебя, а проснулся мокрый, голый, со вскипевшей головой и затёкшим телом. Да ещё без оружия. Стрелок ударил кулаком по стене. - Да, мой промах. Не услышал, не заметил! Наверное, они вышли из тех камней… как его… Каменный лес. - Ха! – подала голос Ремуэлла. – Так это вы на патруль Бекарда попали. Редко он там ходит, но вам повезло. «В мир духов такое везение», – подумал Реклатс. - Каменный лес, - бубнит арбалетчик. – Кругом одни леса и моря! Интересно, какие ещё встретятся нам? Реклатс дунул себе под нос и грубо спросил: - Говорила, что с северянином не доводилось поговорить? Ну вот он, аж целых два. Время у нас есть, так что… - Ага, не переживай, успеем. Времени много, ты прав, капитан явится не скоро. - Кто ты? – начал чёрный. Она слегка повернула голову, но не отвела взгляда. На секунду скривила губы, словно решаясь на ответ. Выпрямила спину и заговорила: - Ремуэлла, солдат, выживший из деревни Яситола. Войска Джериса прошли там чуть больше двух седмиц назад, истребив всё и вся на своём пути. - А ты, тем не менее, здесь, - зло возразил серый. Сергала медленно достала копьё, нацелила на дерзкого и положила наконечник на прут решётки, а конец древка себе на колено. Арбалетчик немного сместился подальше. - Ваши друзья очень удачно забыли меня под завалом, посчитав мою потерю сознания за смерть. Хотя, если бы не те восточник с талаксийцем и агуднером, то так оно и было бы, наверное. - Хм… Интересная троица. - Да. Некий Джек, выживший из Астны. С ним Рой и рогатоголовый. Имени не помню. Реклатс отметил, что говор её стал более свободным. Исчезли нотки злости, или, по крайней мере, ему так кажется. - Астна пала давно, почти циклоид, - сергал вспомнил те дни. То, как за ночь был захвачен город. Вспомнил того ребёнка. Она вдруг нахмурилась. - Вы были там?! - Да, - увидел оскал и поспешил объяснить, повысив голос. – Как наблюдатели! Мы не из Шигу! - Не держи меня за дуру! - Я держу тебя за незнающую. Позволь, я расскажу, кто мы. Она посмотрела на выход, свет факелов блеснул в глазах. - Ну, скоротаем время. Реклатс рассказал всё то, что и капитану Реоно. Конечно, добавив подробностей, ведь здесь они не помешают. «Надо убедить её в том, что мы друзья для них. Хотя бы выйти из статуса врагов». Она слушала не перебивая, изредка меняя положение тела, даже копьё убрала. Под конец рассказа, она поднялась и… подошла. Став вплотную к решётке, сказала: - Звучит интересно. Северяне, которые против войны. Хм… вот что, я скоро приду, и мы продолжим. Такие истории не каждый год услышишь. Она скрылась, послышался стук в дверь. - Открывай! Её выпустили. В темнице стало тихо, и Реклатсу показалось, что немного одиноко. - Надеюсь, здесь ты понимаешь, что у нас ничего не получится? – спросил Зеральт. Напарник закатил глаза и недовольно спросил: - Опять за старое? - Да, только в новой обложке, - сергал язвит, и не ясно, то ли от скуки, то ли от некой обиды. – Друг, я всё понимаю, ты горазд на выдумки того, как нас убить. Но Реоно незачем принимать нас в свои ряды. Да даже если и примут, то мы для них будем мясом… то есть, отправят на смертный бой какой-нибудь, и с концами. Или скажут, чтоб проникли в Шигу, что ещё хуже. – Уставился на свои кисти. – Мнда, с запасом завязывают. - Ну… - возразил мечник, рассматривая узел на запястьях, - мы выжили после разговора с Сильвес, живы и сейчас, так что, может, что-то из этого выйдет. - Я тебе завидую. Честно. – Осуждающе покачал головой. – Столько оптимизма, даже у Кортона под конец его дней улетучилась вера в его дело. - Она не улетучилась, брат, - твёрдо и серьёзно заговорил Реклатс. – Дед передал её нам, потому что он не успевал закончить начатое. В нас его идеи и вера, он заложил их через тренировки и книги, своими словами и деяниями, и я ему благодарен за это. В наших руках закончить то, что он так хотел, а хотел он одного. Великого, да, на фоне всего - почти невозможного, но одного. Я сделаю всё, чтобы исполнить его мечту. Мою мечту. Нашу. Мы спасём Тали, ради него, ради тебя и меня, ради всех вокруг. - Ты говоришь, как она. Эти слова прозвучали неожиданно, черный удивился, приоткрыв пасть. - Рейн говорила точно также. С такой же уверенностью, что сейчас вижу в тебе. Вы верите в свои правды, в свои истины, готовы отдать всё ради них, вас разнит только разное понимание. Вместе вы смогли бы многое, но… не в этой жизни. – Замолчал на несколько секунд. – Слушай, я не знаю, кто прав. Надеюсь, что ты, и, наверное, именно поэтому я здесь, с тобой, а не где-то ещё. «Ты прав, друг. Вместе мы смогли бы многое. Её талантам, характеру, упорству можно только позавидовать. Многие рождены, чтобы сохранить мир, но лишь единицы появляются с целью и желанием его изменить. Такие бросают вызов миру, лезут из кожи, но меняют его, потому что им тесно в этих рамках. Они ломают их, ломая привычное, и вместе с тем вносят новое, и может… может, этот момент настал? Пора что-то менять, мы оба хотим изменить устоявшиеся законы, вот только делаем это разными способами. И видим разные результаты». Время идёт, а Ремуэлла нет. Реклатс погрузился в размышления. Вспомнил встречу с Сильвес и невольно улыбнулся. «Дурак. На что ты рассчитывал, а? Прийти к Рейн с самой нелепой просьбой. Надо было себя на её место поставить, а после посмеяться над этим. Зато теперь могу тешить себя мыслью, что я пытался. Ага, как же. Те зверства, что она творит, весь этот ужас, распространяющийся по воле её, все те, кто пал от её рук, всё это для неё в порядке вещей. Сколько зла, сколько силы, сколько желаний и веры. Но ни толики понимания грядущего, – он вспомнил её глаза, полные уверенности и насмешки. – Для неё нет поводов останавливаться на достигнутом. Смертельно раненного Актини лучше добить, чем оставлять его помирать. Потому что он не помрёт». - Её вспоминаешь? Реклатс поднял глаза. - Есть такое. - Может, у нас всё же получилось? - И это мне говорит Зеральт? – он весело посмотрел на него. Сероглазый дунул себе под нос. - Да уж, замечтался, ты прав. Зесс, я думал, мы не выберемся после твоей речи. - Хватит это уже повторять, - посмотрел на решётку. Он готов сидеть здесь столько, сколько нужно, но только, если вернут доспех и меч. - Да я… эх, просто всё думаю, случись всё плохо, как бы всё обернулось? - Очевидно же. Реклатс тоже представлял альтернативное развитие той встречи. «Их было с десяток, ещё солдаты на первом этаже и во дворе. Если бы я успел вытащить меч, Рейн просто бы отстранилась, а её командиры ринулись бы на меня волной. Несколько секунд, может, минут мы смогли бы продержаться, после чего, будучи духом, я сказал бы Зеральту, что он был прав». Вспомнил те ощущения, что зародились в нём при общении с Сильвес. Те злость и гнев, появившиеся из ниоткуда… «Они были очень странными. Наверное, всё дело в ней». Дверь отворилась, впуская уличный свет. На полу выросла тень, и, вместе с грохотом закрываемого прохода, исчезла, а на её месте появилась Ремуэлла. В подмышке бутылка, в руках у неё по миске. Она просунула их через решётку, рядом поставила бутылку с водой и молча вернулась на табурет. Сергалы подобрались к ним, в таре оказалась белая каша с чем-то чёрным. Первые сомнения в адрес пищи были безжалостно разорваны чувством голода. - А с чем каша? – всё же поинтересовался стрелок. - Насекомые. Чёрного не остановило это, во всяком случае, Кортон рассказывал, что пища южан не такая, как на Севере. А его друг отложил миску и потянулся к бутылке, при этом сказав: - Посмотрим, как ты это переваришь. Пока он утолял жажду, а его собрат заглатывал кашу, что делать с завязанными руками не очень удобно, заговорила девушка: - Я слышала, у вас в Шигу пленников не кормят. Мол, зачем кормить того, кто будет съеден. - Мы не из Шигу. – Зеральт оставил бутылку, взял свою порцию и ушёл к противоположной стене, да там и сел. - Ах да, вы просто северяне, не шигувцы. Можно даже сказать, северянин и восточник. Мечник, расправившийся со своей порцией, осуждающе посмотрел на неё. - Нет, я не восточник, - твёрдо сказал он, приложившись к горлышку. - Ты сам говорил… - И вы тоже говорили. Да, родители мои с Севера и с Юга, вот только восточные сергалы появились через поколения, на землях Азето и Мутза, и восточник тот, кто рождается средь них в этих местах. Я родился на Юге, в северной части Рибенка, а вырос на Севере, в самых отдалённых местах. Да и посмотри на меня, - в подтверждение, провёл перед собой руками, указывая на себя, – северянин с глазами южанина. Нет, я не восточник. Я полукровка, считающий себя ноу-ре. - Дело твоё, конечно. Но как вы пришли к идее выступить против своих братьев и сестёр? - Мы все братья и сёстры. Просто очень давно все это забыли. Рыжая дёрнула ухом и замерла, как будто пытается прислушаться к чему-то, при этом со смятением смотрит на сергала. Рукой расчесала гриву, спросила: - Расскажи о родных местах. Холодно у вас? Мужчина хмыкнул, отвернувшись на пару секунд. - Спросить северянина про холод тоже самое, что спросить южанина про жару. – Улыбнулся, улыбнулась и девушка. – Скажу просто. Я скучаю по родным краям. По холоду, по снегу, по пасмурному небу и светлым ночам. - Там дом, - подал голос его друг, - там близкий сергал. Ночные посиделки у очага, где были истории, нравоучения, наказания, поощрения, - его голос притих. – Там холодно, но теплее всего. Зеральт не скрывает своей тоски по дому. В первое время после ухода из храма он очень сильно переживал, часто ругал себя и брата за то, что оставили деда, не раз хотел вернуться, и лишь с расстоянием предложений возвратится было меньше. Только тяга к дому росла. Реклатс знает это. Его одолевают точно такие же чувства, только он старается не выпускать их. Они не к чему сейчас, пока не закончено дело. - Мир Севера опасен. Дикий, жестокий, в снегах прячутся звери и хищные растения, сами морозы в зиму опасны своим холодом, а метели способны накрыть тебя вечным покоем. Порой, кажется, что даже неживые и духи стремятся выгнать нас с Севера. – Подцепил миску, заглянув внутрь, и отодвинул. – Если не можешь пользоваться оружием и простыми боевыми навыками - ты покойник. Не можешь ориентироваться в местности, знать, что опасно, а что нет, то считай себя трупом, которому дали отсрочку. Но и ближе к Текане не лучше, разве что, снежных сезонов уже нет… А природа там всё также пытается тебя сожрать. Постоянная борьба между нами и зверями. Добавляет трудностей и то, что в этом холоде мало что может прорасти, но и этого мы уже не можем, и единственная добыча пищи – охота. Но она уже не способна прокормить Север. Ремуэлла внимательно смотрит на них, словно пытается увидеть то, что скрывают и показывают сергалы. - Ваш мир опасен, коварен, но вы продолжаете в нём жить. - А что ещё делать… - вяло пробурчал сероглазый. - Наш тоже не самый приятный. Жара и засуха, заблудиться в песках не сложно, а сгинуть в бурях и в пасти песчанных червей не составит труда. Самые ценные знания, это то, как найти воду и еду, как определять направление и защитить себя от пылевых смерчей. Здесь ещё безопасно, но чем ближе к Каменной отмели и Золотому кольцу, тем опаснее. Сердце пустыни не терпит чужаков, лишая их сначала шансов на выживание, а после и жизни. - И вы также продолжаете в нём жить. - Мы смогли в нём выжить. Освоили земледелие, научились добывать воду не только из земли, но и из воздуха. Те поселения, что ближе к равнинам, преуспели лучше, так что мы получаем… получали оттуда продовольствие. К сожалению, Лесное море и плантации в горах Рибенка теперь под контролем Шигу. Она внимательно, и даже с грустью, посмотрела на мужчин. - Вы бы могли также, ведь центральные земли не так опасны, как северные и южные, можно было бы освоиться, объединится с Реоно, жить, помогая друг другу, - с разочарованием вздохнула, – но вы не захотели. «Мы всё ещё для неё Шигу. Просто ей так проще, но я не хочу, чтобы она продолжала так считать». - Почему ты продолжаешь называть меня и моего друга частью Шигу? - А кто же вы? – Они оба осуждающе уставились на неё, и она махнула рукой. – Ладно, ладно, вы не от Рейн. Но, думаю, ты всё понимаешь. – Выдержала паузу, продолжила. – Вот когда не будешь по ту сторону клетки, вот тогда, может, моё отношение и изменится. Реклатс улыбнулся, посмотрев из-под лба. - Это легко проверить, ведь для этого нужно всего ничего! - Она повторила жест с копьём, нацелив на него. – Ой, да ладно тебе, ну во имя Вилоса, мы вам не враги. Иначе нас бы здесь не было. - Но ты здесь. Не друг, но и не враг. Так сиди, мой мохнатый не то ноу-ре, не то соу-ре, и молись Вилосу, чтобы эти слова не были последними. «Очень надеюсь. Тебя я хотел бы слушать…» Он опять не может оторвать от неё взгляда. Рассматривает глаза, шею, грудь, ноги, хвост. Как под действием чего-то влияния, и, что интересно, ему нравится, хоть внутри что-то говорит, мол, хватит. Но ему плевать. В этой темнице есть кое-кто приятная и красивая, пусть и опасная, и ею он хочет вдоволь насмотреться. Она тоже не сводит взгляда, иногда переводя от глаз ниже или в стороны. Они просидели так очень долго, Зеральт успел задремать и теперь валяется в стороне. Сверху-вниз, снизу-вверх, задержаться на глазах, и опять также. Он, сидящий у стены, скрестив ноги, и она, сидящая на табурете, одной рукой подперев голову, а второй держа копьё клинком вверх. Сергал даже не понимает, не забыл ли он дышать при этом. Шум замка и затвора, дверь открылась, но вместо тёплого ветра и света Вилоса в помещение ворвались холодный воздух и свет факела. Кто-то сказал: - Элла, наступила ночь, иди отдыхай, я сменю тебя. Рыжая не сразу ответила. Вдруг резко махнула хвостом и оторвала голову от руки, часто заморгав. - Да, Ровин. Благодарю. Она поднялась, замерла, вновь посмотрев на зеленоглазого. В бирюзовых глазах он уже не видит вражды. Девушка ушла, на её место пришёл светлошёрстный сергал в доспехах солдата и с мечом на поясе. На секунду оскалился на пленников, и, когда дверь закрыли, грубо сказал: - Советую поспать. Так будет лучше для всех. «Знаешь! Ты прав». Ведь с уходом Ремуэллы всё стало не интересно, и единственный выход всё это не видеть – сон. Не меняя положения, закрыл глаза, попытался уснуть, но погрузился в размышления: «А что, если всё не так? Вдруг Кортон потерял рассудок под старость лет, и все эти духи и Зессы ему померещились? И нет никакой катастрофы, и это война просто закончится чьей-то победой, после которой на Тали начнётся новый этап жизни. Без войны, без врага. – Мысленно улыбнулся, тихо хмыкнув. – Что, если дед не прав, и нам следовало бы присоединиться к Шигу, чтобы встать рядом с победителем? И тогда, сейчас я не сидел бы здесь с чувством ожидания, а рубил бы своих южных врагов рядом с Кровавым генералом. Я смог бы взойти на вершину мира, вместе с Великой задать начало новому. Новой Тали». Шумно выдохнул, словно сдувая мысли-паразиты. «Она уничтожит этот мир. Во чтобы не верила, конец один. И мне он не нравится. Я остановлю её. Ради Тали, ради Кортона, ради Зеральта. Ради Ремуэллы». С такими мыслями он провалился в сон.