Глава 4. Состояние интерференции.
- «Миа Хардман», хм, посмотрим... Стоявший напротив мужчина стал что-то набирать на своём датападе. Наружность у него была не то чтобы внушительной – даже форма не очень спасала положение и не скрывала от глаз щуплость фигуры – но было в его взгляде что-то такое, что не вызывало сомнений: встреть он сопротивление – церемониться вряд ли будет. - В базе такого имени нет, - он, нахмурившись, посмотрел на напарника, который стоял неподалёку и насвистывал какой-то мотивчик себе под нос. – И что делать будем? - Ха, да ты как с L5 свалился! Не знаю, что за праведники разгуливают в этом вашем Сити, но тут мы возимся с настоящими бесенятами! – говоривший прервался, что бы смачно сплюнуть себе под ноги. – Ни разу не было, чтобы нормально ответили. Иногда спросишь имя, а он тебе «Зовут меня Отсоси, а фамилия - Козёл», - он скривился, словно от зубной боли. – Но это не наша проблема. Родителей нету? Миа отрицательно покачала головой. В мозгу по-прежнему было пусто, вся история как будто и не с ней происходила: с такими же ощущениями она смотрела драмедии в экстранете - вроде интересные дела на экране творятся, но всё настолько далёкое, что ни одна из струн внутри даже и не дрожит. - Ну, тогда никаких проблем: грузим и поехали, нам ещё квартал целый осматривать… Щуплый кивнул, убрал датапад за спину, и крепко ухватив подростка за руку, повёл её к кару. По размеру он был больше обычных моделей: внутри салона могли разместиться семь пассажиров. Четыре кресла располагались по одну сторону, два – по другую: так, что пассажиры сидели бы друг напротив друга; одно сидение было в самом конце, и сидящий на нём располагался бы в направлении движения. Отсек, в котором находился водитель и его напарник, был отделён от салона тривиальной металлической сеткой – меж прутьями разве мизинец мог бы протиснуться. Миа залезла внутрь аэрокара, за спиной у неё раздалось шипение механизма, закрывающего дверь. Пути назад не было. Да этого сакраментального «назад» - тоже. Вначале она выбрала место напротив двери, позади водителя. Прижавшись виском к холодному металлу перегородки, она вздохнула. Волнения или страха не было – так же, как и не было сил. К тому же, смысл пустых треволнений? Вряд ли они наградят её способностью искривлять пространство-время вокруг себя – к чему тогда трепать себе нервы лишний раз?.. Спустя первые десять минут полёта, Миа поняла, что если сейчас же не пересядет, то случится что-то очень не хорошее. Максимально быстро она сменила место дислокации, и какое-то время даже дышала через раз. Когда приступ тошноты отступил от неё, она подтянула к себе брошенный ранее рюкзак, поставила его себе на колени, обняла, и, положив на него голову, погрузилась в дрёму. Сквозь липкую пелену полусна, она чувствовала, как маневрировал по магистрали аэрокар, слышала гул мотора, звуки большого города. На каком-то моменте она провалилась в сон, и виделись ей нелепые радужные жуки, которые через каждые тридцать один шаг (она подсчитала!) обращались в пепел. Один из их тучи решил обмануть судьбу, взлетел – и чуть было не опалил брови Мие, но она успела увернуться, отклонившись влево. - Эй! Осторожнее! Во сне она и не почувствовала как завалилась в бок – но там, где ранее было пустое сидение, теперь сидела девчушка лет одиннадцати. У неё были дивные синие глаза и тёмные волосы, кое-как собранные в хвост. Она, несмотря на невеликий возраст, уже была очень красивой. Но всю картину портила копоть, которая жирным слоем закрывала лицо девочки, шею и руки. Помимо них двоих в салоне было ещё трое новых пассажиров. Рядом с Синеглазой – как про себя окрестила её Миа – сидел сгорбившись совсем ещё маленький мальчик, тоненький, как тростинка, и с водянистыми волосами. Напротив него, с меланхоличным выражением лица, ногу на ногу, устроился парень – по виду даже старше Мии – он был полностью поглощён изучением кончиков своих пальцев. По соседству с ним расположился бычьей внешности субъект: похожие на него в Востоке-3 издевались над младшеклассниками. Поглядев ещё какое-то время на разношёрстную компанию, она вновь уткнулась головой в рюкзак: общаться ни с кем не хотелось. Но молчание в салоне царило не долго: зазвучал мальчишеский голосок. - А к-куда нас везут? Со стороны Меланхолика послышался сухой смешок, но на вопрос стала отвечать соседка Мии: - Мы в лапах у Службы Контроля Беспризорных Детей, у этих, - далее её речь изобиловала весьма красочными эпитетами, которых совсем не ждёшь из уст маленькой девочки. – Как думаешь, куда нас могут везти? - она попробовала изобразить смешок, но получилось слабо, ругаться ей удавалось лучше. – В приют нас везут. - Не в приют, а в учреждение специализированного характера BS04E, - вступил в беседу один из мужчин. По голосу – тот щуплый. - Да толку им объяснять что-то? – Миа видела, как водитель повернул голову в сторону своего напарника. – Бесенята неблагодарные, говорю же... Но полученный от взрослого ответ не устроил мальчика, и он продолжил расспросы – только на сей раз старался говорить шёпотом, чтобы никто больше не вмешивался в разговор. Миа хоть в беседе участвовать не стала, но уши навострила – информация была не бесполезной. Из тихого повествования Меланхолика, знатно сдобренного комментариями Синеглазой, она узнала следующее. Весь Таун – бывший когда-то, давным-давно, городком Грейт-Фоллз – поделён на восемь частей: и в каждой части есть своё «учреждение специализированного характера». Действительно, назвать это просто приютом было бы не совсем точно: на территории учреждения есть свои СУЗ и больница, а также – отдельной постройкой – расположено профильное здание. Воспитанники, сдавшие ИВЭ, обязаны явится туда со своими результатами – и их распределят на соответствующую должность. Но и тут всё было не просто: воспитанники получали рабочие места только в одной конкретной сфере – той, которая была закреплена за приютом. Из их части города Таун получал своих мусорщиков. «Всю жизнь мечтала». - Почти приехали. Откроем вам двери, чтоб без фокусов! И барахло своё не забудьте, - через плечо бросил им водитель. Миа почувствовала, как кар начал снижаться – за рассказом время пролетело незаметно. Наконец, их транспорт полностью остановился, и дверь отъехала в сторону, пропуская внутрь воздух. Подростки стали вылезать наружу по одному, Миа замыкала процессию. Поправив оттягивающие плечи лямки рюкзака, она выглянула из кара. Территория, раскинувшаяся перед ней, заметно отличалась от увиденных ею ранее окрестностей Тауна. Площадь перед циклопическим зданием красного кирпича была свободна от плотной локальной застройки: путь до дверей лежал через обыкновенный пустырь. Идущий впереди работник СКБД обернулся к ним и произнёс: - Сейчас, чертята, мы войдём в Главный Корпус. Там с вами поговорит, кто надо, и вы получите новый чип и новую жизнь. Поэтому, советую выбросить из головы то дерьмо, что вбили в вас на улицах. Идём! – он головой указал на здание, резко, на пятках, развернулся и направился к дверям. Мии понравились слова о новой жизни – это, без преувеличения, было то, что нужно. Она окинула взглядом новый дом: прямо перед ними были три этажа Главного Корпуса; по бокам, словно сторожевые вышки, расположились две шестиэтажные башни. Позади же высился массив, видимо, жилого корпуса – 12 этажей, без каких-либо украшений, только узкие окна и вентиляционные трубы на крыше. Подобные здания она видела на иллюстрациях к учебным файлам, посвящённых промышленной, кажется, Англии XIX века. Те же куцые линии, убогие черты – но, в то же время, строение вызывало почтение своей монолитностью и весом. Но вот взглянуть на этого кирпичного левиафана изнутри, Мие не было суждено сегодня. Панацелин закончил своё действие, и события последних дней вкупе с голодом, ударили по ней многопудовым молотом, опрокидывая её в темноту. «Да сколько же можно?..»***
Потолок. Белая штукатурка, вся испещренная паутинкой трещин, которые складывались в причудливые узоры. Или не складывались – это как посмотреть. Не так плохо, кстати, увидеть после пробуждения именно это: белый потолок лучше гнойного неба, кровать – лучше, чем изгаженный асфальт трущоб. Некоторое время Миа посвятила разглядыванию трещинок. Но на третьей ассоциации, сразу после выявления драконового пениса, сознание влезло в её мыслительный процесс, разом выдав череду своих коронных вопросов: кто я? Где я нахожусь? Что, чёрт возьми, тут происходит? С вопросом за номером один она разобралась быстро – Миа помнила, почему и зачем она больше не Виктория Д. Марлоу. А вот с остальными вопросами было чуть менее, чем никак. Звук открывающейся двери разгладил морщины на её лбу – сейчас всё прояснится, и гадать не придётся. - О, Виктория, как хорошо, что ты уже пришла в себя: мы все за тебя очень перепугались – ты ни с того, ни с сего потеряла сознание, но всё уже позади, - миссис Хэндрикс улыбнулась, пытаясь приободрить её, и похлопала своей сухой ладонью по её руке. Крик шальной птицей вырвался из горла: не может быть, этого не может быть!..***
Потолок. Белая штукатурка, вся испещренная паутинкой трещин, которые складывались в причудливые узоры. Или не складывались – это как посмотреть. Не так плохо, кстати, увидеть после пробуждения именно это: белый потолок лучше гнойного неба, кровать – лучше, чем изгаженный асфальт трущоб. Некоторое время Миа лежала не дыша. Сон. Просто сон. Но не смотря на эту короткую мантру, она всё же вздрогнула, когда услышала, как дверь в палату открылась. - Очнулась, не завернулась! – около её кровати стояла крупная, с пробивающимися усиками, дама в белом халате. Миа на некоторое время отключилась от реальности, уйдя в архивы своего социального опыта, чтобы найти там любую адекватную фразу, которую можно было бы выдать за ответ на прозвучавшую фразу. - Эм-м-м, - да, её экспедицию не назовёшь удачной. - Смирно лежи, сейчас смотреть тебя буду. Медработница удивительно проворно, для своей комплекции, оказалась у больничной койки, одним нажатием вызвала инструметрон и начала сканирование: водила прибором, держа его параллельно телу, над головой, животом, ногами... - Всё, молодцом, быстро оправилась, как псина, - вынесла свой вердикт медсестра. – Можешь забирать свои вещи и чип, они в приёмном отделении лежат, покажешь дежурной талон – она сама разберётся. – Женщина сунула ей в руку белую пластиковую карточку, на которой что-то было выбито. После этого она, казалось, вообще потеряла всякий интерес к пациентке, и отошла к шкафу, который стоял у противоположной стены. Миа покрутила в руках талон, вздохнула и слезла с кровати. Больничная пижама была ей велика, штаны то и дело пытались сползти. Она подтянула их ультимативно высоко, и твёрдым шагом вышла за пределы палаты. Коридор встретил её пустотой и практически стерильной чистотой. Хотя, несмотря на все старания персонала, было видно, что стены ждут ремонта уже давным-давно: штукатурка на потолке сильно потрескалась, обнажая кое-где серое тело монолитных плит; облезлая краска из последних сил цеплялась за стены; иногда попадались выцветшие плакаты, призывавшие людей не сжигать мусор, а распределять оный по специальным контейнерам. В конце коридора её поджидал лифт. Зайдя в кабину и вскользь оглядев шесть кнопок на панели, она поняла, что не уточнила, где можно отыскать дежурную. Здраво рассудив, Миа остановилась на варианте первого этажа – ей же нужно приёмное отделение, в конце-то концов, вряд ли оно может располагаться где-то ещё. Выйдя из лифта, она оказалась в просторном помещении. Но в отличие от предыдущих мест пребывания, здесь оказалось многолюдно и душно. В нос ударил запах пота и какого-то медицинского раствора. Дети разных возрастов ютились на сидениях, установленных около стен и в середине зала; кому места не хватило, сидели прямо на полу. Среди пациентов виднелись дети с переломами, фингалами, костылями – была даже девочка, у которой из головы торчал металлический штырь. Судя по тому, как оживлённо она спорила с соседкой, ей этот штырь вообще не доставлял каких-либо неудобств или огорчений. «Весело тут у вас». Протиснувшись сквозь толпу, она добралась до стойки, за которой виднелась девушка с бэйджем дежурного врача. Игнорируя косые взгляды, вызванные, по всей видимости, нарушением очереди, Миа подошла к врачу и протянула талон. Та взяла его, внимательно изучила и мотнула головой себе за спину – там виднелась дверь. Поскольку девушка не собиралась ещё что-либо говорить Мии, она обошла стойку и открыла дверь. За ней находилась совсем узкая комнатушка, стен которой не было видно из-за стеллажей, полностью заполненных вещами. Миа нахмурилась: откуда дежурной было знать, что она возьмёт именно своё?.. - Ты что это на чужое добро уставилась? Имя, быстро! Она вздрогнула, услышав за спиной старческий дребезжащий голос. Быстро обернувшись, Миа увидела перед собой невыносимо древнюю старуху, которая неприязненно её оглядывала. - Имя назови своё, чего телишься? - М-миа Хардман, - она нервно сглотнула. - Хардман, хм, а, да, держи свой рюкзачище, чип и катись, - старуха с неожиданной силой кинула в грудь Мии её рюкзак. - А куда катиться-то? Получив вместо ответа взгляд, проникающий прямо в душу, Миа решила скорее ретироваться и решать проблемы по мере их поступления. Прижимая свои пожитки к груди, и сунув чип во внешний карман рюкзака, она стала, лавируя, пробираться к двери, виднеющейся недалеко от лифта. Не успела она протянуть руку к открывающей панели, как дверь отворилась сама, и Миа взглядом столкнулась с ледяным барьером глаз работницы СКБД: форменная юбка выгодно подчёркивала талию, а собранные в строгий пучок светлые волосы вкупе с идеальной осанкой без лишних слов объясняли серьёзность занимаемой должности. Подросток нахмурилась и чуть сгорбилась, словно вновь попала под колючие ветра Аляски, чем вызвала снисходительное хмыканье со стороны женщины. - Вы из новых, как я понимаю, - проговорила она, поджав губы. – Следуйте за мной, я покажу вам вашу комнату. – И, не дожидаясь ответа, развернулась, направляясь вглубь коридора. Миа нахмурилась ещё больше, но всё же пошла за своим, неожиданно появившимся, проводником. Они преодолели два совершенно идентичных в своей пустоте коридора, и оказались перед двустворчатыми дверьми. Над ними мерцали голографические буквы, складывающиеся в девиз, ну или нечто близкое к этому понятию: «Огонь чистит, вода - моет». За дверьми располагался ещё коридор, или, точнее, помещение коридорного типа – и на сей раз, это было не продолжение их хода, а поперёк лежащее пространство. - Только что мы с вами прошли в Жилой Сектор. Всего в нём 11 жилых этажей, и за каждым из них закреплён свой Наблюдающий. Я – Наблюдающий за Седьмым Этажом. Теперь, вплоть до вашего совершеннолетия, я несу ответственность за вас, а вы несёте ответственность передо мной. Поэтому, лучше запомните несколько простых правил прямо сейчас. – Вызванный ранее лифт пропустил их в своё чрево. Как только цифра «7» была нажата, а двери закрылись, Наблюдающая продолжила. – Правило номер один: чётко следуйте указаниям Наблюдающих. Правило номер два: не задавайте вопросов. Правило номер три: занимайтесь своим делом. Выйдя из лифта, они оказались в таком же помещении, какое было на этаже первом: длинный коридор, по левую и правую стороны находились комнаты воспитанников. - Вот, ваша комната, - она рукой указала на комнату, которая была практически центральной. На двери, белой краской, по трафарету, было написано «5G». – Туалеты и душевые есть в начале и в конце коридора. Седьмая распахнула дверь, пропуская внутрь Мию. - Советую сменить пижаму на другую одежду. Расписание занятий получите вечером. – Служащая развернулась, собираясь уходить, но не сделав и полшага, вновь обернулась к новой подопечной: - Касательно вашей, кхм, техники. Все сторонние модули были изъяты, но в вашем полном распоряжении по-прежнему остаётся экстранет-модуль. Разумеется, ради вашего же блага, мы поставили ограничитель по времени – 1 час – а так же, закрыли доступ к некоторым сайтам. Наблюдающая не стала ничего более уточнять или интересоваться мнением воспитанницы: просто кивнула и удалилась, звонко цокая квадратными, весьма устойчивыми, каблуками. Миа стояла на пороге своего нового пристанища: девять коек – три трёхэтажных конструкции, две из которых были по правую и левую руки от входа соответственно, и одна стояла прямо напротив двери; два небольших окна – также напротив входа. Никаких тумб видно не было, но внимательнее осмотрев комнату, Миа заметила, что около изголовья у каждой кровати есть прикреплённый к каркасу кровати небольшой ящик; в ногах же у всех имелся отдельный крючок для одежды. Заняв не застеленную лежанку – слева от входа, самую нижнюю – Миа тут же расчехлила свой ноутбук: хотела убедиться, правда ли всё так плохо, соответствуют ли слова Наблюдающей действительности. Да, Седьмая не обманула: ни одного из модулей, добытых таким трудом, всеми правда и неправдами, не было; все программы канули в лету. Она заскрипела зубами – все её наработки так же отправились прямиком в анус компьютерному Сатане. Выйдя в экстранет, Миа даже присвистнула – доступными остались только сайты Альянса, облако Цитадели и убогий информационный сайт BS04E. Она откинулась назад и невидящим взглядом продолжала скользить по монитору. Мысли метались, создавая идеальную модель броуновского движения у неё в черепной коробке. Вздохнув, она решила ещё раз проверить – вдруг существовала какая-то брешь?.. Не то чтобы ей действительно был нужен какой-то сайт, просто всё её естество было против этих навязанных и ничем не обоснованных рамок. На сайте Альянса один баннер сменялся другим: красочные плакаты призывали вступать в доблестные ряды, соблазняли полётами в самые дальние уголки Галактики. На Мию смотрели плечистые мужчины с волевыми подбородками, одетые в красивую форму. Этот баннер сменился другим: вместо развевающегося флага и гордых воинов, на нём были изображены сосредоточенные, уставившиеся в монитор, представители технических войск – сейчас Альянсу были нужны соображающие кодеры и техники. Мир замедлил ход. Делом своим заниматься, говорите? Ха.***
Выделенный час подходил к концу. Миа вновь откинулась назад: но на сей раз на её лице плавала улыбка человека полностью собой довольного. Пару минут назад, после нажатия кнопки "Отправить" на закрытом альянсовском канале, куда-то далеко, через правительственные сервера, через оптоволокна бесчисленного количества проводов, летели решённые ею совсем детские проходные задачи с прикреплённой к ним анкетой. Теперь оставалось только ждать.***
- Набор осуществляется только с восемнадцати лет! Это правила! Это Устав! - Посмотри на результаты, идиот! А ей ведь только четырнадцать! Ты понимаешь вообще, что за потенциал кроется в ней?! Время текло, текло сквозь нити разгорающегося спора, утекало прочь от стрелок допотопных настенных часов, что силились поймать крупицы секунд и заточить их в темницу минуточасов. День догорал, сдаваясь под напором ночи. За стенами, где-то в отдалении, слышался чеканный шаг солдатской роты. - Чёрт с тобой, делай, что хочешь. Девчонка на твоей совести будет. Я умываю руки.