Библиотекарь

      Он сам не знал, зачем сказал это. Зачем показался на глаза, внутренне умирая от страха. Как будто кто-то толкнул его в спину, и он не заметил, как оказался под пристальным вниманием хозяина кварты и его гостей.       Надо было промолчать. Не лезть — эти «заговорщики» сами бы разобрались. Бездна какая-то… да, тут чем глубже, тем гаже, но на его взгляд все почти одинаково мерзко. Подуровни Аякона его нисколько не разочаровали в этом качестве.       Страх? А зачем? Убить его могли везде, и угодив под крышку, сильней бояться смысла не было. Другое дело, что лишний раз туда лезть не было никакого желания…       Так зачем?       Говорят, то, чему научился в раннем спаркстве, не забывается и не теряется в архивах, переходя в раздел глубинных настроек личности. Так привычка быть полезным, быть услужливым, чтоб заслужить одобрение и похвалу покровителя, въелась в его системы, и пробудилась сейчас.       Так странно. Низшие — и боятся того, что так близко, и не знают, как быть… и если действительно не знают — а в голосах звучала настоящая тревога — то дело может кончиться плохо, ведь как известно, чего больше боишься, то чаще и случается. И если что-то случится со Стэппером, например, культисты его поймают, то вероятно, что вскоре что-то случится с Оптрониксом — Дай Атлас как-то хвастался талантами своих палачей…       И что тогда будет со Слингом? Если он даже успеет сбежать — пропадет едва возникшая новая опора, мастер, который умеет чинить не хуже элитных врачей, пусть и затевающий что-то мутное… ай, да какая разница, что он затевает? Это первые меха, к которым Слинг испытал нечто, похожее на искровую близость, после того, как его изгнали…       Надо же! Сам не заметил, как обзавелся семьей. Состоящей из обслуги и бродяги, м-да… но ему ли привередничать? Особенно сейчас, когда он наконец получил шанс на то, что не измерить деньгами, на то, что называется «стать своим».       Общее дело. Общая опасность. Общие достижения — вряд ли библиарий и его подопытный проигнорируют вклад Слинга, они очевидно настроены на сотрудничество. Риск? А разве он не рискует каждый миг самой своей жизнью здесь?       И пора уже, в конце концов на что-то решиться. Его прошлое его отвергло, раз упав, в высшую касту уже не вернуться, какие бы сказки не рассказывали модные романчики о приключениях, восстановлении справедливости и непременно — всепобеждающей любви. Система стремится защитить только лишь саму себя, но не тех, кто случайным образом оказался вне ее.       И какой ему смысл тревожиться о сохранении стабильности того, что стало чуждым и враждебным? И уж тем более его не волнует, как пострадают те, кто когда-то решил использовать его, а после выбросить. Да, оступился, сам виноват… но почему он, раз оступившись, не имеет права желать подняться? Почему он должен смирено и тихо погаснуть во мраке и ржавчине?       — Я могу проводить… или показать известные мне маршруты, если у вас будет карта.       — Ты не преувеличиваешь? — мягко спросил Оптроникс.       — Нет, зачем? Я там… прятался иногда, — пробормотал он.       Сидящий на ремплатформе вармех фыркнул удивлённо и уважительно — Юникрон Милосердный, настоящий вармех! Слинг их раньше только в холофильмах видел…       — Ну, что ж… — Мастер повернулся обратно к Каперу. — Дело приобретает шансы на успех.              Но для того, чтоб отправиться на дело, обнаружить наличие проводника оказалось недостаточно. На экране терминала развернулись окна программ — карты, графики патрулей и движения следящих дронов, и Слинг принялся составлять маршруты — хотя бы примерные. Капер, оценивший вправленный шарнир плеча, сел за притащенный Оптрониксом из лаборатории верстак и принялся обтачивать обрезок железа, готовя себе кастет — пусть старый и ржавый, вармех еще мог показать класс тем, кто решит схватиться с ним в рукопашной. Сам же Оптроникс отозвал в сторонку Стэппера, и бывший бродяга, виновато опустив голову, ждал осуждения. Да, хотел, как лучше. Но сколько хлопот он доставил мастеру!       — Простите…       — События развиваются слишком быстро, — тихо, почти беззвучно, сказал библиарий. — Слишком стремительно для случайности…       — Что?       — И нам слишком везет.       — Мне так не кажется, — неуверенно возразил бесклассовый меха. — Блюстрик попался культистам, и, если он погибнет, нас ждет облава. Так себе везение. Смерть полицейского — всегда повод к насилию, и кто знает, чем дело кончится…       — Ты ошибаешься. То есть… конечно, мы рискуем. Но события выстроились слишком удачно — ты встретил юного полицейского, который прислушался к тебе, а не поволок в камеру. Полицейский оказался спарком обладателя тактического компьютера под шлемом. После чего попался культистам Дай Атласа, у которых не вырвать жертву законными методами, если ты не из высшей касты — и Проул вынужден сотрудничать с нами. Вдобавок, ко мне залез воришка, оказавшийся бывшим нобилем и знающий маршруты в Бездне, а скучающий вармех решил вспомнить старые ворны. И это только видимая часть событий! Сколько случайностей и непредсказуемых цепочек размышлений и рассуждений привели меня к решению изменить свой корпус? А наша встреча? Я ведь тогда думал, что не готов, не хотел брать тебя и колебался… но я был готов, вот в чем дело. И моя первая операция на себе. Почему именно голова, именно сенсорная зона? Почему не когти, не тяжи серво? Не проводное подключение в запястье, наконец? Словно с обрыва — и в ржу, но я не упал. Я сумел взлететь! Вероятность успеха, без практики, на себе — сотая доля одного процента!       — Дело не в удаче! — решительно возразил Стэппер. — Вы обладаете глубокими познаниями, и решительностью, чтобы их применять, и нужными инструментами. Это не «сотая доля», а очень хороший шанс на успех!       — Именно! Когда сознание обманывает нас нерешительностью, призраком слабости, иллюзией бессилия, реальность бросает нам вызов, и нам же подыгрывает, когда мы его принимаем! А если же нет… интересно, реши я начать менять себя с чего-то попроще, полегче, был бы я столь же удачлив? Не возьми я к себе тебя, повезло бы мне так же с тем, кто стал бы следующим, заняв твое место? Как ты думаешь?       — Н-не знаю, — пробормотал бывший бродяга. — Я думаю, это просто удача, ну, рискнули и выиграли. Но мы и проиграть могли с той же вероятностью…       — Э, нет! Это не спорт, в такой игре и удача возрастает пропорционально риску. Мы играем не за победу, мы играем за жизнь! Это не гонки, хотя и там игроки рискуют.       — Но как это проверить? Вашу теорию, что нам подыгрывает… эээ… реальность, или судьба, или там, Юникрон.       — Боюсь, никак, — Оптроникс обернулся, кинул взгляд на занятого изготовлением оружия ветерана, на погруженного в тактическую программу Слинга. — Выхода все равно нет, отступать поздно, да и некуда. Осталось только идти вперед, выкладываясь на полную. И вырвать победу, как бы ни были малы наши шансы.