Feel it comin' in the air
Hear the screams from everywhere
I'm addicted to the thrill
It's a dangerous love affair
Life's a game, but it's not fair
I break the rules, so I don't care
So I keep doin' my own thang
Walkin' tall against the rain
Jay-Z— Run This Town
Лондон
Где-то в Мэнор Хаусе
8:47 10 сентября 2009 года
***
Рабочая студия известного своей эксцентричностью художника, куда тот пригласил Дафну во время вчерашней беседы, была под стать своему владельцу. Чего только не было в этом большом и просторном двухэтажном помещение, больше походившем на полосу препятствий, чем на мастерскую. Пустые ведра, горы пенопласта, мокрые обрывки ткани, стеллажи с разбросанными по ним кистями вместе с стоящими толстые картонные папками и многое другое. Она очень медленно ступала между брошенными на старый исцарапанный паркет обрывками измазанных холстов, которые сменялись размотанными колючими проволочными катушками, чтобы в следующее мгновение резко наклониться и изогнуться, чтобы не задеть свисающие с потолочных перекладин поржавевшие металлические каркасы и вместе с тем не напороться на прибитые к стенам, подобно церковным распятиям, крестообразные композиции с налипшими на них бесформенными комками из покрашенного серого гипса. Гринграсс на своем пути к небольшому свободному участку, что виднелся в самом конце комнаты, проявляла поистине чудеса гибкости в стремлении сохранить в первозданном виде свой новый белоснежный брючный костюм. «Угораздило же меня одеть его именно сегодня». Только отступать было некуда, ей нужна была эта выставка и она решительно продвигалась вперед. — О, вы уже здесь, я ожидал вас несколько позже, — из-за отсутствия внутренних перегородок звук будто рассеивался и хриплый мужской голос будто звучал одновременно отовсюду и неоткуда конкретно. — Простите за небольшой беспорядок, но вы сами настояли на встрече здесь… — Ничего страшного, — она поспешно проговорила, оглядываясь в поисках говорившего. Определенно в прошлый визит здесь было куда чище. — Просто люблю встречаться с людьми в привычной для них обстановке. Так всегда можно узнать что-то новое. — Ах, вот оно что, — протянул со смешком мужчина и наконец показался на небольшой площадке на втором этаже. Как и тогда, он снова был в надвинутой до глаз вязанной шапке и кожаном фартуке, только в руках за место кистей теперь находился то ли резак, то ли ножницы. — Подождите пару минут, я сейчас закончу, — произнес он и снова скрылся в боковой комнате второго этажа, откуда почти сразу же стали доноситься глухие удары. — Хорошо, — негромко отозвалась девушка, хотя он бы все равно ее не услышал. Четверть часа спустя они уже сидели за круглым столом в крохотной кладовке, что заменяла собой кухню. Впрочем и кухней эту комнатку можно было назвать весьма условно из-за поистине спартанского убранства: их стол, пара табуреток, на которых они сидели, крохотная столешница с электрочайником и несколькими тарелками на ней да и небольшой холодильник в углу. В рабочем быту художник был весьма непривередлив. — Итак, вы упомянули вчера про желание организовать мою выставку, — Джуда первым начал разговор, одновременно помешивая ложечкой молоко в чашке зеленого чая. И, сделав пробный глоток, продолжил: — в эту субботу, то есть послезавтра, я вас верно понял? — Да, мистер Джуда, все именно так. Что скажите? Вы ведь любите вызовы, если я не ошибаюсь… Последнюю фразу Дафна произнесла с лёгкой, но тщательно выверенной небрежностью, словно она была сказана без всякого скрытого умысла. Она позволила многозначительной паузе говорить за себя и сделала глоток обжигающе горячего напитка. Без сахара, он немного горчил, но эта горечь была именно такой, какой она ее любила. Легкая и бодрящая, то, что ей было так необходимо в это утро. За работой она прятала свои истинные чувства глубоко внутри и старалась сделать все, чтобы склонить художника к сотрудничеству, ради чего прибегала к умеренным дозам лести и восхищения его творчеством и талантом. Только вот все это было напускным, искусственным, настроение оставляло желать лучшего. Он так и не вернулся вчера домой и не прислал ничего в ответ. «Как на него это похоже», — пронеслась в голове шальная мысль с оттенком грусти и легкой обиды. Он даже не извинился, только поставил ее перед фактом и вспылил, когда она попыталась воспротивиться. Пожалуйста, забудь об этой выставке, ее не будет, это все, что тебе следует сейчас знать. Что за пикси его вообще укусила?.. Нет. Она мысленно тряхнула головой, прогоняя прочь лишние сейчас мысли. Сейчас не время и не место для них. К счастью, ее собеседник не заметил ее отстранённости, и как ни в чем не бывало, продолжал: — … просто Джерри, мисс Гринграсс, я не настолько старый и вы правы. Я действительно люблю сложные задачи. — Тогда зовите меня тоже Дафной. Значит мы договорились? — спросила она, стараясь не подавать виду, как многое зависело сейчас от его ответа. Но, к ее большому разочарованию, мужчина лишь покачал головой и зачем-то обернулся к открытой двери. — Что вы видите? — Простите? — Вон та картина, — он указал рукой в сторону небольшого коридора, где на стене действительно висел небольшой холст с изображённой на нем размытой тенью. — Что вы видите? «Это ещё к чему?» — мысленно вопрошала Дафна, отставляя чашку на столик, чтобы подняться с треноги и подойти к картине поближе. И чем ближе она подходила, тем сильнее в хаосе нарисованных темно красных линий ей виднелся чей-то знакомый силуэт. —… потерянного человека, который бросает вызов всему известному и не боится разрушить устои, — слова появлялись из неоткуда, будто это кто-то другой говорил ее устами, — того, кто лишился чего-то очень важного, чтобы просто смириться… Это сложная, полная противоречий личность… Из тех, кто сами строят свою судьбу… И кто не считается с ценою… Дафна резко замолчала на полуслове. Вместо безликой картины она видела пред собою живого и очень даже знакомого ей человека. Ей становилось не по себе от осознания того, насколько сказанные ею слова прекрасно ему подходили. И она могла лишь молится о том, чтобы цена не оказалась невосполнимой. — Должен признать, у вас интересная интерпретация. От прозвучавшего рядом мужского голоса девушка вздрогнула. За своими мыслями она совсем позабыла о том, где находилась. Так не характерная для нее рассеянность била сегодня через край. — Вы полагаете? — Никогда не смотрел на эту картину с позиции человеческой природы, скорее как о неудержимом буйстве одной из стихий… Об отсутствии границ для первозданных элементов, что в своем хаосе формируют новый порядок, — Джуда задумчиво смотрел на свое творение, вертя в руках свою кружку с чаем. — Да трактовки чем-то схожи, но ваше видение вдохновляет меня гораздо больше… Он замолчал и застывшие на холсте мазки акрила молчали вместе с ним. Словно им не нужно слов чтобы понимать друг друга. Дафна не хотела рушить это мистическую связь между картиной и ее создателем, только времени на подобные отступления у нее не было. — Тогда, Джерри, могу ли я… Художник наконец-то отстранился от картины. Он встретился взглядом с ожидающими ответа сине-фиалковыми глазами девушки и произнес: — Хорошо, мисс Грин… простите, Дафна… вы должны понимать, что, как любой деятель искусства, я против спешки и сжатых сроках, — на этих словах он сделал паузу и снова задумчиво посмотрел на своё творение. Он будто колебался и искал ответа среди разлетевшихся алых брызг. — Но, я наслышан о ваших выставках и отношении к свободе художников, да-да мне пришлось навести кое-какие справки, да и ваше глубокое видение искусства… Это импонирует мне… Я согласен, и уже кое-что придумал… Стоило Дафне услышать слова согласия, все остальное пронеслось белым шумом за пределами ее сознания. Первая отметка в длинном перечне нерешённых задач… А время неумолимо поджимало. Полчаса спустя, когда ключевые детали были озвучены и обговорены, она вышла на улицу вдохнуть свежего воздуха и набрать помощницу. — Алло, Анет?.. Да, все получилось… Звони грузчикам, они нужны мне здесь как можно раньше и сама тоже езжай… Все, жду, давай. «Это будут нелегкие дни».Где-то в южной части Лондона,
по дороге к аэродрому Биггин Хилл
09:01 10 сентября 2009 года
***
Утро нового дня наступило быстро, пожалуй, даже слишком. Хотя так всегда бывает перед чем-то значимым и важным. Да и ночь на раскладном диване… Комфортной ее точно не назовешь. Зато ледяной душ и чашка обжигающе горячего кофе итальянской обжарки, что придавала напитку характерный горьковатый привкус, отлично бодрили и несколько сглаживали неудобства офисной ночевки. Я в последний раз взглянул на собственное отражение в большом напольном зеркале ванной комнаты. Приталенный умелыми руками портного черный костюм-двойка сидел как влитой и отлично скрывал спрятанный под пиджаком Глок. Небольшой армейский нож занимает привычное место у голени под просторной штаниной брюк. Вот, уж действительно одежда на все случаи жизни. «Хоть на гала-концерт в этом, хоть на встречу с террористами» — подумалось мне, пока руки проворно поправляли воротник такой же черной рубашки. Пора. Дорога оказалась относительно свободной и двадцать минут спустя бронированный Рендж Ровер заезжал на территорию заброшенной фабрики в южной части города. Когда-то процветающий кондитерский завод, из-за бездарного руководства наследника семейного бизнеса в 90-тые годы начал терпеть огромные убытки, и вскоре за бесценок все ушло с молотка. С тех тор здание вместе с небольшим участком прилегающей земли неоднократно переходили от одного владельца к другому, пока около года назад их не выкупил я. Пусть и через подставную компанию. Полезно иметь в городе и за его пределами подобные схроны. Нас уже ждали выстроенные в ряд грузовые минивэны и серебристая малфоевская ауди. Сам Малфой стоял в стороне в окружении группы людей, на черных униформах которых виднелась эмблема частной военной компании. Моей компании. А чем еще мог заняться бывший «герой», что отдал большую часть своей юности борьбе со злом, а после провел немало лет, колеся по миру и впутываясь в различные сомнительные истории? Очень многим, но я занялся именно этим. И, как по мне, это было нечем не хуже остальных вариантов. Подобравшись, я убрал с лица выбившуюся прядь волос и резким движением открыл дверь машины. Это привлекло внимание Драко. Он махнул парням, чтобы те оставались на своих местах, а сам направился в мою сторону с распростертыми в приветствие объятьями. — Ну, наконец-то, а мы уже заждались тебя. — Ты-то, так точно заждался, Дрейк, — ухмыльнулся я, похлопывая сонного друга по плечу. Взгляд вскользь прошелся по обезличенным минивэнам. — Как ужин? — Я еще жив и здоров, так что считай вечер удался, — он пожал плечами. Затем понизил голос и тихо спросил: — О твоем такого не скажешь, да? Асти рассказала о вашей ссоре… — Ссора… — задумчиво повторил я, вспоминая вчерашнюю смс-ку и позавчерашний скандал. — Скорее уж холодная война. Настолько ее зацепила эта чертова выставка. — И что будешь делать? — Пока не знаю. Предпочитаю решать проблемы по мере их важности. И сейчас это не Дафна. Возможно это прозвучало несколько цинично. Но было чистой правдой. Сделка с арабами сейчас была куда важнее проблем в личных отношениях. — Ладно, дорогой, показывай творение своих пташек. Время поджимает. — Открой и сам все увидишь, — он устало махнул рукой в сторону машин, мол «иди. смотри». Не говоря больше ни слова я подошел к ближайшему минивэну. Щелчок пальцами и стоящий рядом охранник ретиво открывает багажник. Секунда, вторая и… Ничего. Фургон был пустой. Ради интереса я даже залез внутрь и прошелся по нему. Ничего. Абсолютно ничего. Он был совершенно пустым. Наконец-то маскировочный прототип оказался рабочим. Спустя столько неудач, получить такое совершенство. Только подумать, какие перспективы перед ними открывались, сколько возможностей. Конечно, образец еще нуждался в различных тестах, полевых испытаниях, но действенная тактильная иллюзия пустоты... Этот прорыв окупал все вложенные в проект миллионы. Довольная улыбка заиграла на моем лице. — По коням, парни.***
Не сбавляя скорости, мы беспрепятственно миновали пост охраны частного аэропорта Биггин Хилл. В запасе оставалось не больше пятнадцати минут. Следовало поспешить и прибыть на место раньше «гостей». Прямо. Налево. Прямо. Направо. И еще раз налево. Мы петляли по территории. Позади нас оставались большие и не очень ангары, открытые площадки, служебные пристройки, взлетные полосы. И вот мы затормозили у самого дальнего ангара. Я снова проверил время: «9.48». Оставалось совсем ничего до назначенной встречи. К счастью, их еще не было. Я вышел с машины и дал ребятам команду осмотреться. И пусть здесь мы не впервые, осторожность никогда не была лишней. Очень затратной, да, но не лишней. В конечном итоге все эти затраты окупаются твоей жизнью и свободой. Особенно, если последнюю разработку Драко удастся в ближайшее время внедрить в цепочку поставок. Это откроет массу возможностей… Я обернулся в поисках Себастьяна, но он уже сам шел мне навстречу. Как всегда немного чеканным размашистым шагом, словно оправдывая тем самым известное выражение: «Ты можешь покинуть армию, но она тебя никогда». Остановившись в полуметре от меня, он завел руки за спину, выпрямился и отрапортовал: — Периметр оцеплен, сэр. Короткий ответ и никаких вопросов. Я кивнул и перевел взгляд на безоблачное небо. Себастьян всегда понимал с полуслова. Хотя, учитывая количество проведенных вместе лет, это и не удивительно. — Будь… — я хотел предупредить его, но замолчал на полуслове, стоило мне услышать гул работающих двигателей. Шум с каждой секундой становился все громче. Это означало только одно: — А вот и они. Я внутренне подобрался. На таких встречах расслабляться было нельзя. В любой момент все могло выйти из-под контроля. И пойти прахом. В прямом смысле этого слова. — Будь начеку, — наконец сказал я ему, наблюдая за тем, как небольшой белоснежный джет заворачивает под навес ангара. — Всегда, босс. Тем временем самолет остановился и пилот заглушил двигатели. Через минуту раздался щелчок открываемого дверного механизма, и по опустившемуся трапу сошла дюжина вооруженных автоматами мужчин. Они становились внизу полукругом и цепко следили за каждым нашим движением. Наметанный глаз сразу определил — советский автомат Калашникова. Надежное, неприхотливое, а главное простое в обращении оружие, пусть и устаревшее по современным меркам. Последним на землю сошел невысокий мужчина средних лет. Вся его внешность говорила сама за себя: бронзовый оттенок кожи, нос с легкой горбинкой, смольные волосы с пышной бородой, — черты столь характерные жителям Ближнего Востока. Особенно выделялись его глаза. Черные, они будто сливались со зрачком в два глубоких бездонных колодца, что таили в себе неразгаданные тайны пустыни. Мы направились навстречу друг другу. Его поступь была степенной, плавной, он будто обдумывал каждый свой шаг, прежде чем делал его. Легкий ветер колыхал полы традиционного халата, накинутого сверху на льняную тунику. Между нами оставалось не больше метра, когда он остановился и склонил в приветствии голову. Вблизи мужчина казался старше своих лет. В черных волосах проскальзывала старческая седина, лоб был испещрен глубокими морщинами, и одни только глаза горели внутренним огнем, что часто был присущ фанатикам. — Салам алейкум, господин Феникс — с его губ сорвалось традиционное мусульманское приветствие. Феникс. Или Черный Феникс. Под этим прозвищем я был известен своим теневым партнерам. Когда-то озвученное в шутку одним из русских, с которыми я прожил несколько лет в самом начале двухтысячных, оно быстро приклеилось и стало своего рода визиткой. Визиткой чертовой везучести. — Ва-алейкум ас-салям, господин Назри, — я склонил голову в ответном приветствии, вспоминая азы мусульманского этикета, который, помимо других вещей, пришлось изучать в подготовительном лагере. «Всегда следует разбираться в психологии врагов, а тем более и союзников». Кажется так всегда любил говорить инструктор по рукопашному бою. — Наш общий знакомый высоко о вас отзывался. И я рад возможности познакомиться лично. Надеюсь сотрудничество будет долгим и плодотворным. Иншалла. Он говорил медленно, с сильным восточным акцентом, но, к счастью, вполне разборчиво. Рахим ибн-Назри, если верить составленному на него досье, последние двадцать лет своей жизни числился в ближнем круге Усамы бен Ладена, которого американцы после подрыва Близнецов окрестили террористом №1. Когда-то давно, в другой жизни, Назри был обычным ливийским хирургом, чье счастье составляли прелестница жена и трехлетний сын. Далеко не ревностный мусульманин, он никогда не интересовался экстремисткой идеологией. Не интересовался до тех пор, пока вся его налаженная, мирная жизнь не исчезла поздней апрельской ночью 1986 года в пламени американских взрывов. То, что позднее западные СМИ окрестили безликой операцией «Каньон Эльдорадо», оказалось карательной акцией. Она обрушилась на беззащитные головы спящих ливийцев за их «поддержку мирового терроризма». Одна из таких бомб упала во двор дома Назри. Стены из песчаника оказались бессильными против ударной взрывной волны, и двухэтажное здание в считанные секунды обрушилось карточным домиком на головы его жильцов. Сам Рахим выжил только по воле случае, когда вышел на работу подменить заболевшего коллегу. Гибель близких ожесточила его окровавленное сердце, и добрым осталось только данное ему в младенчестве имя. Со временем он окончательно забросил врачебную практику и присоединился к ячейке радикальных исламистов, где встретил бен Ладена, человека, которого многие считали борцом за независимость арабского мира от гегемонии Запада. Его трагедия могла бы вызвать сочувствие, если бы не реки крови на его руках. Никто не поднимался на верхушку террористических организаций, оставаясь чистым. А он поднялся в иерархии «Аль-Каиды» от рядового боевика до ответственного за внешние отношения организации и ее снабжение всего за несколько лет. Именно благодаря ему, и таким людям, как я, смертники бен Ладена никогда не знали недостатка в оружии и взрывчатых веществах. Это был кровавый бизнес. Я давно сбросил розовые очки и четко отдавал себе в том отчет. Но если не я, то кто-то другой. Так устроен человеческий мир. Он не может без насилия. — На все воля Аллаха и ваших кошельков, — я не шутил. Кредиты здесь никто не выдавал. Воцарилось гнетущее молчание. Мы пристально рассматривали один одного. Лица —застывшие маски. Нервы натянуты до предела. Все чувства обострены. Одно неосторожное движение и все взлетит на воздух. И тут ливиец рассмеялся. Его лающий смех в этой кромешной тишине показался просто оглушительным. Недоуменный шепот пронесся по рядам его людей. Они крепче сжали приклады автоматов и взирали на своего предводителя с немым вопросом в глазах. Я ждал. Превратился в оголенный провод, но ждал, пока тот не заговорит. Либо не решится на что-то другое. Краем глаза я видел, как Себастьян незаметно подавал условные знаки нашим людям. «Повышенная бдительность» — вот, что означали его якобы случайные постукивания пальцем по карману. Эти встречи действительно были хождением по тонкому льду. Отсмеявшись, Назри покачал головой и проговорил: — Простите, меня предупреждали о вашем своеобразном юморе, господин Феникс, не смог сдержаться. Не волнуйтесь, деньги не проблема. — Тогда, если с приветствиями закончили, прошу за мной, — я приглашающе махнул рукой в сторону машин. Ливиец переглянулся со своими людьми и неторопливо последовал следом. По мере того, как мы подходили ближе, пара моих парней резво открывали багажники машин и выгружали на пыльный пол по несколько пластиковых ящиков различных размеров. Я замедлил шаг и пропустил вперед себя старшего мужчину, что уже успел открыть ближайший к нему ящик с уложенными в нем ровными рядами немецкими MP-7. — Здесь все, что просили: три сотни пулеметов «Каштан» на 30 патронов и столько же «МПшников» с магазином на 40 патронов; сотня старых, но надежных русских «Валов»; сотня южноафриканских «Мехемов» с осколочно-фугасными снарядами; 50 гранатометов «Страйкер», — сверяясь с списком, я неспешно озвучивал содержимое каждой машины. — И моя любимая американская новинка «XM29 OICW». Модуль, состоящий из модифицированной винтовки G36К, 20-мм гранатомета и модуля управления огнем. Сотня единиц. Я ничего не упустил? — Да, все верно, — довольно кивнул Назри, поглаживая свою бороду. — Как и договаривались, платим наличными. — Сумма вам известна. — Да-да. Jalb almal! — он обернулся к своим людям и громко скомандовал на своем языке. Затем снова повернулся ко мне лицом и повторил уже по-английски: — Деньги сейчас принесут. Пять миллионов, мелкими купюрами, все как просили. Отлично. Я незаметно выдохнул. И пусть расслабляться еще было рано, но градус напряжения заметно снизился. — Босс, — тихий голос Чейза привлек мое внимание. Я обернулся к нему и вопросительно выгнул бровь. Себастьян подошел ближе. — Колона полицейских направляется в нашу сторону, — едва слышно произнес он, склонившись над моим ухом. Черт. Только этого сейчас не хватало. — Сколько? — только и спросил я одними губами. — Минуты четыре, максимум семь. Дьявол. Сохраняя на лице хладнокровие, я развернулся обратно к покупателю. — Господин Назри, мне только что сообщили, сюда направляются местные правоохранители. Все под контр… — Щенок! Вздумал нас подставить!!! — мигом взревел мужчина и его люди тот час же ощетинились дулами автоматов в нашу сторону. Атмосфера снова накалялась с молниеносной скоростью. Моджахеды в считанные секунды готовы были устроить здесь кровавую бойню. «Дерьмовая ситуация» — была набатом мысль. — Господин Назри! — я попробовал достучаться за охваченного яростью разума, но тщетно. Рука сама потянулась в карман пальто за верной спутницей агрессивных переговоров. — Всем стоять! —громка скомандовал я, резко поднимая руку с зажатой в ней гранатой. Выдернутая чека была демонстративно брошена под ноги побледневшего террориста. Тот не ожидал подобного поворота событий. Как и остальные. Все замерли на своих местах. — Не стоило вам этого делать, господин Назри, совершенно не стоило, — с звенящей сталью в голосе прокомментировал я. — Как я уже сказал, сюда направляется полиция. Ни нам, ни вам проблемы не нужны. Поэтому не тратьте впустую драгоценное время. — Хорошо. Что тогда вы предлагаете, господин Феникс?***
Я стоял у самого выхода из ангара и наблюдал, как отлетающий джет ливийца становился все меньше и меньше, пока и вовсе не исчез с горизонта. Я получил свои деньги. Террористы — оружие. А таможенники — проверку. Все довольны. Наконец-то можно было выдохнуть полной грудью. Это был огромный риск с неконтролируемыми переменными. В любое мгновение все могло обернуться полным провалом. И последствия были бы просто катастрофическими. К счастью, прототип новой маскировки не подвел и скрыл от вездесущих ищеек таможенной службы не только многочисленные ящики с оружием, но и дюжину «непрошенных» гостей. Малфоевским пташкам определенно стоило выписать премию. Заслужили. — Отличная работа, Бастьен, — голос звучал все также ровно. Безэмоционально. Сухо. Снова вспомнилась реплика впечатленного Назри, которую тот произнес на прощание: «Аллах поистине одарил вас неукротимой волей, господин Феникс. Воистину слухи о вашем хладнокровии не преувеличение». Адреналин в крови все еще зашкаливал. Это вечные танцы на стеклах. Но ничего из переживаемого внутри хаоса эмоций не нашло отражения на лице. Будто не моя жизнь и свобода висела на волоске всего несколько минут назад. Так что это? Безразличие к собственной жизни? Или просто годы постоянного соседства со смертью сделали свое дело и мне было все равно? А страх просто выжжен за ненадобностью? — Знаете, босс, в такие моменты вы действительно пугаете. Будто у вас не кровь в жилах, а лед. Я медленно покачал головой. — Нет, Бастьен, не лед. Пламя. И когда-нибудь оно вырвется наружу. Ибо ничто не может быть в оковах вечно.