When you close your eyes, what do you see?
Do you hold the light or is darkness underneath?
In your hands, there’s a touch that can heal
But in those same hands, is the power to kill
It’s so hard to tell which side you’re on
One day is Hell, the next day is the dawn
The lines are blurred, you keep rubbing your eyes
The tables turn, now it’s time to survive
Are you a man or a monster?
When you look at yourself, are you a man
Or a monster?
Sam Tinnesz (feat. Zayde Wølf) — Man or a Monster
Лондон
Ночной клуб «Kali»
11:37 11 сентября 2009 года
***
При дневном освещении клуб производил совершенно иное впечатление, нежели в ночном полумраке. Тяжёлые бархатные портьеры, ныне открытые, пропускали те немногие солнечные лучи, что светили городу в тот день, и, отражаясь от тёмно-бордовых стен, окрашивались в лёгкую алую дымку. Я вдохнул полной грудью пропитанный лёгкими благовониями воздух и поднялся навстречу вошедшей в зал троице. — Ночной клуб днём? — с усмешкой воскликнул шедший посредине темноволосый мужчина, оставляя властным взмахом руки своих сопровождающих у входа. — Choix intéressant, Black. Он подошел ближе и оказался прямо под льющимися из окна солнечными лучами. Я с интересом смотрел на старого приятеля. Сколько мы не виделись? Три года? Четыре? Прошедшие года оставили на нём свой отпечаток. Исчезла неизменная кожанка, на её место пришло классическое серое пальто, вязаный белый свитер сменился тонкой черной водолазкой, а его отросшие тёмно-каштановые волосы перестали наконец напоминать прическу бунтаря. На место былой развязности пришла статусная сдержанность. «И это тот человек, который скорее был готов продать мать родную, чем расстаться со своей потрепанной временем и переплётами курткой». Только его кривая ухмылка из-за небольшого шрама на левой щеке осталась прежней. — Клуб принадлежит моему партнеру. Подумал, неофициальная обстановка придётся тебе по душе больше, раз уж кабинеты навевают скуку. — Ты до сих пор это помнишь, — со смехом проговорил мужчина, вспоминая старую шутку. — Что сказать, работа заставила смириться и с кабинетами, и с костюмами. Он стал говорить по-английски намного лучше, чем мне помнилось. Хотя в его речи все ещё проскальзывали местами грассирующие французские нотки. Сложно избавиться от акцента, даже прожив несколько лет в другой стране, мне ли не знать. — Рад тебе, Матео, — с улыбкой произнёс я и жестом пригласил присесть за барную стойку. Руки проворно наливали в гранёные бокалы алкоголь, что растёкся в воздухе жасминовым ароматом с легкой цитрусовой ноткой. — Реми Мартэн для французского друга. Я добавил колотый лед и, протянув Лорти его бокал, сделал первый глоток обжигающего и немного сладковатого напитка. Коньяк отдавал терпким пряным вкусом муската и корицы. Слишком пряным, на любителя скорее, хотя в целом пить можно. — Merci, — кивнул собеседник. Он вальяжно облокотился спиной об дубовую столешницу, игнорируя стоящий рядом барный стул. — Как и я. Но ты ведь не ради воспоминаний о весёлых деньках и бокала отличного алкоголя меня позвал, я прав? Что случилось? — Поездка не утомила? Банальный вопрос о дороге, хуже только разговоры о погоде. За столько лет, проведенных порознь, былая лёгкость общения сошла на нет. Да и мы больше не были теми молодыми и безбашенными парнями, что промышляли кражами на парижских улицах на рубеже веков. — Людновато, как по мне, но два часа Евростара пережить можно. Тянешь время? «Угадал», — с внутренней усмешкой я отставил бокал в сторону. — Всего лишь проявляю учтивость, а еще говорят, что французы ценят прелюдию… Хорошо, перейду к сути. Ты все также занимаешься предметами искусства? — Обижаешь, — фыркнул он и закатил глаза. — Ни одна более менее важная выставка во Франции не пройдет мимо меня незамеченной. — А помимо Франции? — Есть еще завязки в Риме, Милане, Берлине, Нью-Йорке и так по мелочи. А в чем дело? — Сможешь организовать выставку предметов старины где-нибудь подальше отсюда? О доставке и документах не волнуйся. — Могу… — медленно протянул Матео и также оставил свой напиток в сторону. Он вмиг посерьезнел, от прежней веселости не осталось и следа. — Но, Блэк, мне нужны подробности. Выкладывай в чем дело. Зачем тебе я, когда у тебя своя галерея? — Откуда ты?.. Мужчина пожал плечами. — Работа обязывает знать все более менее значимые арт-галереи. Так что галерею mademoiselle Greengrass я не мог оставить мимо. Ну а то, что это твоя девушка, так ты сам про нее когда-то вспоминал. Так что? — На этот раз все в рамках закона. Просто не хочу проводить выставку в Англии, считай это моей прихотью. — И в чем тогда соль? — деланно удивился Лорти. — Ты не меняешься, — с широкой ухмылкой на лице произнес я. Он всегда был тем еще авантюристом и нередко переступал рамки закона. Впрочем, как и все мы. Не так ли?Париж, Франция
Август 1998 год
Я неохотно отложил в сторону свой недоеденный завтрак и со скепсисом посмотрел на смазливого француза, с которым познакомился в первый месяц моего пребывания в этом городе. — Матео, я говорил тебе, что твой юмор отстойный? Он только рассмеялся в ответ, отчего его небольшой шрам на левой щеке стал еще более заметным. — Миллион раз. И все же это отличная возможность вырваться из этой… крысиной конуры, — он оглядел мою обитель, брезгливость так и сквозила в его голосе. И был полностью прав. Крохотная комнатушка на чердаке старого обветшалого здания, где не было даже элементарных удобств, едва ли могла считаться пригодной для проживания. Только это было единственное доступное мне по средствам жилье. Никто не хотел нанимать на работу иностранца, у которого и фальшивых-то документов не было, не то, что настоящих. Еще и без знания языка. А без работы единственным доступным источником дохода оказались случайные кражи у невнимательных стариков, зазевавшихся туристов и беззаботных женщин. Голод и нужда, вместе с воспоминаниями о тяжелом детстве у ненавидящих родственников, довольно быстро пересилили душевные сомнения и муки совести. Только неопытность давала о себе знать и случайно удавшиеся кражи едва ли могли улучшить ситуацию: редко когда удавалось разжиться в день больше, чем сотней франков, да и то если сильно везло. Этих денег едва хватало, чтобы сводить концы с концами. После нескольких особо неудачных дней, когда деньги закончились, а рассеянные прохожие, как на зло, не встречались на пути, я бездумно бродил по пустынной улице в попытке найти хоть кого-то подходящего. В тот вечер я и познакомился с коренным парижанином Матео Лорти. Знакомство оказалось весьма фееричным, когда, вместо приветствия, он припечатал меня к ближайшей стене и произнес: «C'est pas ta rue, crétin». Ситуация получилась прозаичной: начинающий вор занял чужую поляну за что и схлопотал, но с того самого дня Матео стал моим первым знакомым, даже приятелем в чужом мире и… на полставки учителем французского. А еще он постоянно втягивал меня в различные авантюры. Как и сейчас. — В прошлый раз ты говорил то же самое, и чем все потом обернулось, а? — я напомнил другу про его последний гениальный план, когда нас едва не поймали с поличным за кражу со взломом. — Но деньги мы все же забрали, — на его лице царила ухмылка. — И были в шаге от решетки, — едко прокомментировал я, но спустя несколько минут в попытках доесть остывший завтрак под его рассуждения о перспективах нового дела, все же поддался на уговоры. В конце концов его затеи, несмотря на всю их рискованность, в итоге удавались: — Так что у тебя за план? — Всего три слова. Старушка. Парик. Компаньон.***
Дымка старых воспоминаний развеялась так же быстро, как и появилась. Тот случай можно было считать хрестоматийным примером авантюризма Матео. Обокрасть жилище одинокой, но богатой старушки среди белого дня, когда та стоит и рассказывает о своих ушедших годах в шаге от тебя, а после еще и желает хорошего дня со словами «какой воспитанный молодой человек»… В этом весь Матео. — Ты в деле? Я не сомневался в положительном ответе, но на этот раз Лорти не спешил соглашаться. Он выкроил паузу глотком напитка и поморщился: похоже лед успел подрастать и разбавить коньяк. Он молчал несколько минут, пока, наконец, не уточнил: — Значит тебе просто нужен посредник для выставки и продажи экспонатов в другой стране? Никаких теневых аукционов, поддельных документов подлинности и прочего? — Только посредник и ничего противозаконного. Десять процентов твои комиссионные. — Какие-то легкие деньги получаются. В чем подвох, Блэк? — Никакого подвоха, просто не хочу, проводить выставку здесь. Считай это моей прихотью. Его подозрительность можно было понять, но открывать все карты и говорить о реальной причине? Мы когда-то были близки, но то время давно прошло и откровенничать сейчас было бы просто глупо. — Так, о каких именно экспонатах старины идет речь? — Значит ты согласен? — Знаешь, кто отвечает вопросом на вопрос? — парировал он. — Не переводи стрелки, Матео. Мне нужен ответ, ты в деле или нет. — Bien. Твои мотивы это твои мотивы. Если ты гарантируешь, что проблем не будет, я в деле. — Отли… — И пять процентов сверху, — с ослепительной улыбкой добавил Лорти. «Хитрый лис, предложи ему любую сумму, он обязательно уравняет ее к большей». — По рукам, — пятнадцать процентов всего же не самая большая цена за безопасность и возможность окупить затраты на провальную выставку. — И еще одно. — Коллекционный алкоголь в подарок? — хмыкнул я. Даже страшно вспомнить сколько литров высокоградусных напитков мы выпивали в те года на двоих, когда отмечали успешно провернутые дела, коих тогда было не мало. И последующие за ним превеселые подъемы. — Ты знакомишь меня со своей обворожительной mademoiselle. Я продолжал улыбаться, но улыбка превратилась в оскал. В воздухе запахло чем-то жжённым, словно где-то поблизости занялся пожар. Матео раньше был тем ещё бабником, и такой интерес выглядел сомнительно, если не сказать подозрительным. Лорти, видимо, почувствовал изменения атмосферы и поспешил добавить: — В исключительно профессиональных целях разумеется. Я всего лишь хочу выразить свое восхищение ее последней выставкой. Это было смелое и восхитительное решение соединить скульптуры постмодернистов с архитектурными макетами. По тонкому льду ходишь, приятель. — Разумеется.Лондон
Квартира Стивена Уолта
14:46 10 сентября 2009 года
***
Они во второй раз за эти два дня оказались на пороге квартиры Стивена Уолта, нового парня баристы из кофейни на Монмут-стрит Энн Джонс. Только на этот раз никто не спешил открывать им дверь. И это казалось странным и подозрительным. Он должен был бы быть дома, до его ночной смены еще полно времени, но уже больше пяти минут никто не реагировал на трезвонящий без умолку дверной звонок. Хотя, Кэтрин была готова поклясться, что слышала приглушенный шум телевизора, пока тот не исчез. После вчерашнего разговора с бывшей девушкой погибшего брокера, личность ее нового воздыхателя вызывала много вопросов и образ ревнивого парня прекрасно вписывался в портрет предполагаемого убийцы. Только в реальности подозреваемый преступник оказался не брутальным качком, а вполне приятным и симпатичным молодым человеком, что подрабатывал барменом в одном из многочисленных ночных клубах. — И, по-твоему, это не доказательство вины? — спросил Рон, наблюдая за тем, как Кэтрин в очередной раз безуспешно топила указательный палец в дверном звонке. — Его может просто не быть дома, — отмахнулась она. — И ты в это веришь? — он вопросительно выгнул бровь. — Признай, ты просто симпатизируешь симпатичным убийцам. — Ахахах, очень смешно, лучше бы помог и спросил не видел ли из соседей, как куда-то выходил. — Думаешь, они только то и делают, что наблюдают за своим соседом через дверной глазок, им заняться больше нечем? — Хорошо, я сама спрошу, раз тебе это так сложно, — огрызнулась девушка. Она все еще была не в духе после вчерашней ссоры с коллегой, а его сегодняшняя язвительность делу совсем не помогала. Она отвернулась и сделала несколько шагов к противоположной двери на лестничной площадке, когда скрип открываемой двери заставил ее обернуться. — Ты, что, взломал замок? — возмущенно воскликнула Кэтрин. Только обвинений в незаконном проникновение ей сейчас не хватало. Но Уизли только смерил ее нечитаемым взглядом и с новой порцией язвительности проговорил: — Голыми руками? — он помахал перед ней своими ладонями. — Я, конечно, умею творить чудеса, но не такие. Она была открыта. — Прости, — несколько смущенно пробормотала та. Ей не стоило так остро реагировать. Уизли все же был прав, даже с отмычками он бы не успел вскрыть замок за те несколько секунд, что она не смотрела. Ему просто не хватило бы времени, даже будь бы он самим Гарри Гудини. — Мы так и будем стоять на пороге или может зайдем и проверим, куда подевался наш горе-любовник? — Да, пошли. В небольшой двухкомнатной квартире царила тишина. И пустота. — Здесь никого нет. — В спальне тоже никого, — прокричал Рон оттуда и, немного погодя, добавил: — И в ванной. — Похоже он куда-то ушел до нашего прихода, — проговорила Кэтрин, когда напарник подошел к ней. — Я не собираюсь торчать тут целый день в ожидании его появления. — Подожди… Она оглянулась по сторонам, вдруг что-то да упустила из вида, как ее внимание привлекла чашка чая, по краев заполненная напитком. Кто оставляет заваренный напиток нетронутым? Девушка дотронулась до керамики и тут же отдернула с легким шипением руку. — Горячий… Черт! «Он сбежал!» — они воскликнули одновременно и кинулись к двери открытого балкона. Опоздали. Незастекленная площадка имела выход на пожарную лестницу, которой Уолт, судя по всему, и воспользовался. Ему понадобилось не больше минуты, чтобы спустится по ней с третьего этажа и раствориться в толпе прохожих, а они подарили ему десятиминутную фору, пока ждали его отклика в коридоре. — Вина на лицо, — прокомментировал Рон и вернулся обратно в квартиру, чтобы тот час же плюхнуться на стоящий у стены диван. Кэтрин следом за ним зашла в гостиную и задумчиво посмотрела на оставшиеся открытыми входные двери. — Не пойму, если он сбежал, тогда зачем же оставил двери открытыми? Это же могло нас задержать и дать ему больше времени… — Кто поймет, что в голове у этих преступников, — протянул мужчина и взъерошил свои отросшие волосы. — Звони, объявляй в розыск этого паршивца. Она решила последовать его совету и полезла за телефоном в задний карман брюк. Тот завибрировал и первые ноты нового хита Бритни сообщили о входящем звонке. На дисплее значилось имя Кевина Стронга, их штатного судмедэксперта. Между бровей пролегла легкая морщинка, что ему могло понадобиться? Он ведь уже провел вскрытие и составил отчет, неужели нашел что-то еще? — Да, Кевин? Если это не срочное, то давай я… Прозвучавший по ту сторону связи голос коллеги был как обычно слишком бодрым и жизнерадостным. — Как обычно вся в заботах, Кэйт, — рассмеялся тот и добавил: — Я по делу. Только что пришли результаты присланного вами вчера образца ДНК. Он полностью совпадает с ДНК, что была найдена на теле погибшего. Так, что этот ваш человечек либо нанес те ранения, либо просто имел тесный контакт с жертвой в тот день. Присланный образец? — Погоди-погоди, о чем ты? — О сравнительном анализе частиц волос найденных на теле жертвы, о чем же еще. — Я ничего тебе вчера не передавала, — озадачено проговорила Кэтрин, складка между бровей стала глубже. — Твой напарник заходил и передал образец. — Кто? — она запуталась еще сильнее. Это он про Уизли? Она кинула беглый взгляд на сидящего мужчину. Тот преспокойно попивал подостывший чай, словно диалог его совершенно не касался. — Да высокий, рыжеволосый такой, представился твоим новым напарником, — в голосе собеседника прозвучали легкие нотки неуверенности. — Это же он, верно? — И что, он просто передал и все? Ничего не говорил? — Только сказал: «Проверьте-ка этот образец, может есть связь с убитым, полагаю, вам такое под силу». — Спасибо, Кевин, ты очень помог. «И почему же про новую улику в деле я узнаю от третьего лица? Что это еще за подковерные игры?». — Всегда рад, Кэт, — вымолвил на прощание Кевин и повесил трубку. Рон отставил чашку в сторону и резвым движением поднялся на ноги. — Кто звонил? — Кевин Стронг, знакомое имя, не так ли? — язвительно произнесла она. Чувство злости распирало ее изнутри. Какого черта он вытворяет и работает за ее спиной! — О чем ты? — нахмурился мужчина. — Кто это? Его лицо выражало весьма правдоподобное удивление. Надо же, сама невинность. — Значит отрицаешь, что вчера виделся с нашим судмедэкспертом? — деланно удивилась девушка. Только скрещенные руки и тяжелый взгляд выдавали ее с головой. — Ааа… вот ты о ком, — просветлел Уизли. — Точно, хотел у тебя потом спросить как его зовут, но вылетело из головы. — А найденная улика тоже вылетела? И чьи вообще это были волосы? — Нашего беглеца, — он пожал плечами, будто ответ был очевиден. — Что? Когда ты успел?.. — Пока ты с ним стояла и беседовала, я взял несколько образцов с лежащей в прихожей расчески. — А сказа ты не мог, потому что…? — Кэтрин всплеснула руками. Она вообще перестала понимать своего напарника. Черт, разве так должны себя вести напарники? — Не хотел говорить, пока не проверю гипотезу, — он снова потянулся рукой к своим волосам, запуская в них пятерню. — Так, что? Я был прав? В этот момент Дормелл хотелось чисто по-женски топнуть каблуком и обиженно надуть губы, но не произносить эти слова. «Да, твою мать, ты был прав! Доволен!». Вместо этого она снова подняла свой телефон и быстро нашла в записной книжке контакт дежурной части. — Алло? Майк, это Дормелл, объявляй в розыск Стивена Уолта, мужчина европейской наружности, шатен, карие глаза, рост примерно шесть футов, среднего телосложения. От двадцати пяти до тридцати лет. Есть? Фото скину письмом. Все отбой. Широкую довольную улыбку мужчины она игнорировала как могла. — Нужно проверить его место работы и еще раз поговорить с этой Джонс. Она должна знать, куда мог подеваться ее парень, — озвучила дальнейшие планы Кэтрин, пряча телефон обратно в карман штанов. Она едва ли не прямым текстом намекала на то, чтобы напарник взял на себя одно из двух мест. И ожидала она совершенно другого ответа. — Позвонишь, как появятся новости, — откликнулся Рон и стремительной походкой направился к выходу. — То есть? Ее возмущению не было предела. Он, что, хочет спихнуть всю работу на нее одну? Считает себя самым умным, раз его догадка подтвердилась? — Мне нужно отлучится, прости, — не оборачиваясь, кинул мужчина и исчез в коридоре. Он нарочно выводит ее из себя эти дни?Лондон
Министерство Магии
16:24 10 сентября 2009 года
***
Рабочий стол в кабинете главы Аврората, как обычно, был завален ветхими стопками картонных папок и исписанных пергаментов. Сам же владелец кабинета сидел в кресле и читал одну из таких папок и время от времени делал пометки пером на полях. — Ты опоздал, — заметил мужчина и отложил в сторону папку с донесениями полевых сотрудников, которую изучал последние полчаса. — Виноват, пробки помешали, — скорее для проформы, нежели действительно сожалея, произнес только что зашедший в кабинет Уизли. Не говорить же начальству правду о том, что причиной его опоздания был антикварный магазинчик, что оказался по пути. У старой подруге скоро был день рождения и нужно было пользоваться моментом, иначе снова пришлось бы идти в последний момент в книжный. Пусть они с Гермионой уже давно не были вместе (фактически они никогда и не были вместе, те несколько месяцев на последнем году школы не в счет) и редко общались, но он продолжал каждый год исправно поздравлять ее с днем рождения. Как никак, она была его подругой детства и скоротечной девушкой. — Пробки ему помешали… — перекривил его главный аврор Стивенс. Привыкший за годы службы к порядку и дисциплине, он требовал того же и от своих подчиненных. — Оставь для магглов эти недалекие отмазки. Докладывай обстановку. — Все в штатном режиме, ловим убийцу одного брокера. — Какого еще брокера? К гриндилоу, его. Что по нашему делу? Есть зацепки? Рон покачал головой, присаживаясь на жесткий деревянный стул для посетителей. Слишком нетипичным был случай, скорее даже уникальный. Шесть исчезновений за последние полгода. Никаких свидетелей, подозреваемых, да и еще без каких-либо следов волшебства. Никто из них не сталкивался с таким ранее. Он раз за разом прокручивал в голове те скудные сведения, что им были известны, но без толку. Между жертвами не было никакой связи. Разный пол, возраст, социальное положение. У него не было ни малейших идей, откуда начинать поиски и где искать виновника или виновников. Все это время они только топтались на месте кругами. И, кто знает, возможно было бы и замяли по-тихому, если бы не шестая жертва. Племянница министра. Дракл бы ее побрал. Рон ничего не имел против несчастной девушки, но это попахивало лицемерием. Долгие полгода никого, кроме родственников, не волновала судьба пропавших, но стоило пропасть родственнице высокопоставленного лица, и это дело сразу становилось первоочередным. Дошло даже до того, чтобы завуалировано воспользоваться помощью маггловской полиции. — Еще рано о чем-либо говорить. Прошло только три дня. Нужно больше времени, чтобы освоиться. Я сразу сообщу, как что-то станет известно. — Я не хочу на тебя давить. Ты лучший сотрудник Аврората с отличными показателями раскрываемости, поэтому тебе и поручили это дело, — произнес Ричард с необычной для всегда сурового вояки мягкостью. Затем с тяжелым вздохом добавил: — Министр каждый день требует письменного отчета. Мы сидим на пороховой бочке. В любой момент это может просочиться в прессу и тогда все взлетит на воздух. Боюсь даже представить какими будут заголовки в Ежедневном Пророке. Это будет сравни повторному воскрешению, слава Мерлину, почившего змеелицего, если не хуже. — Я сделаю все возможное, чтобы этого не допустить, сэр. — Знаю, я это уже не однократно говорил, но повторюсь, любая помощь в любое время. Ты всегда можешь обратиться ко мне. Рону казалось, что из-за всей этой истории в светло русых волосах начальства прибавилось немало седых волос. Эти похищения или исчезновения, он уже не знал как к ним относиться, всем им стоили немало нервов и бессонных ночей. Ситуация действительно была из ряда вон выходящей. Даже воскресший лорд, наверное, и то вызывал меньше страха у министерских, чем эти таинственные пропажи. То было понятное и осязаемое зло. А здесь все попахивало или неизвестным темномагическим культом или серийным маньяком. И неизвестно, что из этого было хуже. Хотя, и так, и так, все зашибенно паршиво. — Спасибо, сэр. Разрешите идти? — Да-да, ступай, и как что-нибудь станет известно… — Да, я помню, Ричард. Патронус даже среди ночи, — отозвался Уизли и поднялся с кресла. Не успел он однако дойти до дверей, как старший мужчина снова окликнул его. Рон обернулся и вопросительно посмотрел на того, под чьим непосредственным руководством начиналось его обучение в аврорате десять лет назад, и кто сейчас возглавлял весь их департамент. — Ты слышал о скором освобождении из Азкабана Люциуса Малфоя? — спросил Ричард, снова беря в руки отложенные отчеты. Вот тебе и новость. — Разве он не на пожизненном? — мужчина нахмурился. — С чего бы министерству выпускать закоренелого Пожирателя на свободу? — По состоянию здоровья. Колдомедики говорят, ему недолго осталось. Хотя мутная там история. Никого ведь раньше это не волновала. Тем более при бессрочном заключении. — Туда ему и дорога, — не сдержался Рон. Он на дух не переваривал эту некогда напыщенную семейку, возводящую в абсолют лизоблюдство и кичливость собственной родословной. Их галеоны и чистокровность никак не помогла главе их семьи избежать заслуженного Азкабана. Сколько лет прошло, а неприязнь к ним осталась прежней. — А к чему вообще весь этот разговор? — Да так, подумал, что тебе будет интересно знать. — С чего бы? — хмыкнул Рон, скрещивая руки на груди. Сколько времени он не вспоминал эту скользкую семейку и столько бы не вспоминал и в дальнейшем. — Ты ведь вроде учился с его сыном на одном курсе? — Мы никогда не ладили, скорее даже напротив. — Эх, точно, семейная вражда, вспомнил. Кстати ты не знаешь жив ли вообще младший Малфой? Давненько ничего о нем не слышал. — Я что слежу за ним? Как по мне, так пусть хоть удавится, одним гадом на земле станет меньше, — эмоционально высказался мужчина и взялся за дверную ручку. — Если это все, я могу идти, Ричард? Тот только рассеяно кивнул и вернулся к своим докладам. Рон поспешил покинуть кабинет, пока еще что-то не всплыло. Ему еще пробивать местонахождения этого ревнивого болвана. Раз уж он хочет заручиться помощью магглов, нужно наладить взаимовыгодные отношения. И постепенно привлечь ее к поискам. «А ведь хорек тоже пропал», — эта мысль догнала его в Атриуме. Только в отличие от жертв, чьи поиски он ведет, его исчезновение совсем его не печалило. Напротив. Мир станет лучше и чище без этих ублюдков.