Dig up her bones but leave the soul alone Boy with a broken soul Heart with a gaping hole Dark twisted fantasy turned to reality Kissing death and losing my breath Midnight hours Cobble street passages Forgotten savages, Forgotten savages
MRMS — Bones
Лондон
Министерство магии
13:11 19 сентября 2009 года
***
Она будто вернулась в прошлое. Во время террора Волдеморта и его прихвостней, когда передовицы Пророка каждый день пестрели новыми фотографиями убиенных или покалеченных ими людей, а иногда и просто осиротевших детей. Скольких сил им стоила та победа, скольких жертв… И ради чего? Чтобы место почившего Лорда занял кто-то другой, столь же сумасшедший, если не больше? Маньяк. Вот какие полузабытые ассоциации у нее вызывала та фотография. Для магического мира это было малознакомым понятием. Для них совершенно обыденным явлением считались убийцы, отравители и воры, но только не серийнники и маньяки. Оттого обезображенное и выставленное на всеобщее обозрение под стенами редакции тело убитого парня вызывало такой панический страх. Для обычных людей подобное было если и не частым явлением, то весьма привычным. Гермиона все еще помнила, как однажды дома на Пасхальных каникулах перед окончанием четвертого курса увидела новостной репортаж о поимке и начавшемся суде над Стивеном Гривесоном, серийнике, убившем четверых подростков. Как и собственное удивление, когда на экране показали портрет симпатичного и интеллигентного с виду молодого мужчины, что был старше ее всего на десять лет. Хотя чему тут удивляться… Тот же Реддл был красавцем и умнейшим волшебником своего поколения, пока не спустил с цепи внутреннего монстра. Или у таких людей он и не был никогда прикован? — Мисс Грейнджер, вы тоже полагаете, это подражатели? Голос министра отвлек ее от созерцания папки со скудным отчетом Аврората. Она подняла голову и посмотрела на сидящего в центре стола уставшего седоволосого мужчину. «Стареет», — внезапно подумалось ей. Джон Локаст, избранный министром в 2004 году, взамен ушедшего на покой Кингсли Бруствера, в прошлом году отметил семьдесятишестилетие. И, хотя для волшебников это не считалось преклонным возрастом, каждый год, что он провел на посту министра, сказывался на нем не самым лучшим образом. Да и пропажа любимой племянницы стала сильным ударом по нему, от которого он похоже уже не оправится. — Вряд-ли это кто-то из них, министр. Потерпевший был полукровкой, подражатели же обычно выбирают кого-то из магглорожденных. Да и дальше мелкого хулиганства, те никогда не заходили, — Гермиона повторила снова все то, что ранее говорила своему заместителю. И, чем больше она думала об этом, тем сильнее росла ее уверенность в собственных словах. — Нет, здесь нужно искать кого-то другого. — И кого же вы предлагаете искать, мисс Грейнджер? — слева от нее раздался недовольный голос Главного Аврора. Он сидел, расслабленно откинувшись на спинку своего кресла, и не сводил с нее внимательного взгляда. «А вот и первые препирательства на новой должности», — внутренне поморщилась женщина. Внешне же она осталась совершенно спокойной и невозмутимой. — Полагаю, это ваша работа искать виновных, аврор Стивенс. Моя же убеждаться в том, что они ответят согласно всей строгости закона. — Согласно всей строгости закона… — повторил Ричард и затем с ухмылкой добавил: —Интересная трактовка амнистии Люциуса Малфоя. Или пожиратели нынче не заслуживают тюремного заключения? — Малфой увешан клятвами с ног до головы, да и к тому же оказывает содействие в поимке подражателей, и вам, Ричард, это прекрасно известно. Да и в целом претензии не по адресу. Решение об его освобождении принималось еще Вильфредом, вот ему и жалуйтесь. Хотя… нет, теперь я вместо него, и этот вопрос на данный момент закрыт. Если он думал ее подловить, то зря надеялся. Пусть она и занимала должность главы департамента всего несколько дней, но заместителем Болтона была куда дольше и, естественно, была в курсе его дел. — Та знаем мы, какое содействие он оказывает, как был скользким типом, так им и остался. Такого даже годы Азкабана не исправят, не то, что… — Господа, господа, не будем ругаться. Ссоры общему делу не помогут… — поспешил вмешаться министр, прежде чем разговор перешел бы на личности. Затем он обратился напрямую к аврору: — Ричард, вы можете что-то добавить к вашему отчету? Может ли быть связь между этим мальчиком и… другими пропавшими? Небольшая пауза, за которой скрывалось отнюдь не переживание за остальных пропавших. И это прекрасно понимали все присутствующие на собрании люди. Судьба племянницы, вот что волновало Локаста больше всего. Джулия Ховард, дочь его погибших сестры и зятя, была его единственной близкой родственницей. И с ее пропажей он смириться не мог. — Боюсь, господин Министр, ничего нового я вам не сообщу. Мы прикладываем все силы к их поиску, пока что… — И на что только вам выделяется такой бюджет, Ричард? — перебил его Локаст, после чего снял очки и устало потер глаза. За последний час он будто еще постарел на несколько лет. — Мы работаем, господин Министр. Если бы дело не касалось человеческих жизней, Гермиона однозначно порадовалась бы тому, как скривилось от подобных слов лицо Стивенсона. По какой-то причине их отношения не задались с самого начала. То ли он презирал женщин-карьеристок, то ли ему не нравилась ее слава, хотя она и сама ей тяготилась, то ли еще что-то третье. Да и разбираться в его тараканах ей совсем не хотелось. Затем она снова посмотрела на министра. И в голове пронеслась совершенно иная мысль: «Это его последний срок». Очередные министерские выборы были не за горами, только было совсем не похоже, чтобы Локаст хоть как-то переживал из-за этого. Скорее он мечтал хоть сейчас все бросить и удалиться на покой в свой дом в Глостершире, оплакивать потерю горячо любимой племянницы. Десять минут спустя она возвращалась по запруженным коридорам назад в свой кабинет. Совещание толком ничем и не закончилось, разве что Аврорату прибавилось еще больше головной боли. Хотя и остальные отделы случившееся не обошло стороной. Ей оставалось всего ничего, когда впереди она заметила знакомую рыжеволосую макушку старого друга. Или все же знакомого? В последние года они почти перестали общаться. Она так и не смогла поверить в виновность их общего друга. Он бы не смог так поступить с Джинни, со своим другом, с ней в конце концов. А Рон просто не желал ничего слышать на эту тему. — Подарок можно было и совой прислать, чтобы не ждать в коридоре, — негромко произнесла Гермиона, когда расстояние между ними сократилось до нескольких футов. Мужчина слегка вздрогнул от неожиданности и обернулся. На его лице застыла усталая улыбка. Да и в целом весь его вид кричал об усталости. — С Днем Рождения! Твой помощник предлагал подождать в кабинете, но я подумал, это будет не совсем уместно, — с этими словами он протянул ей небольшой, но увесистый пакет, запакованный в золотистую оберточную бумагу. Гермиона перехватила поудобнее свои папки и взяла подарок. Тот оказался несколько легче, чем она думала изначально. Хотя и не настолько легче, чтобы она ошиблась в предположениях. Она была почти уверена в том, что там была книга. Это даже было бы ожидаемо. Он всегда дарил ей книги. — Спасибо. Зайдешь? — предложила она и первой переступила порог, осторожно обходя расставленные по полу букеты и гору подарков. — Прости, сегодня здесь тесновато. — Не говори глупостей, сегодня твой день. Так и должно быть. Женщина положила свои вещи на край стола и обернулась к стоящему позади нее другу. Или все же приятелю? Какое-то время она молча разглядывала его, прежде чем поинтересоваться: — Ты ведь не просто так зашел? — Я не мог не поздравить тебя, — Рон пожал плечами и облокотился на стену. Свободный стул возле него так и остался не занятым. — Совиную почту не отменяли, а в последние годы ты слал поздравления только ей. Да и вряд-ли ты здесь из-за утреннего переполоха. Стивенс и сам прекрасно высказался министру. Так, что? Я права? Мужчина тяжело вздохнул и опустился на стоящий рядом стул. Он не спешил отвечать. Его невидящий взгляд будто устремился сквозь нее, отчего Гермиона ощутила легкое беспокойство. И что-то подсказывало, его слова ей не понравятся. — Я столкнулся с ним. И, Мерлин, это просто неправильно… Он живет припеваючи… Как ни в чем не бывало… — О ком ты? — Ты прекрасно знаешь, о ком я! О драккловом Поттере! Здесь, в Лондоне! — Ты видел Гарри? — на ее лице застыло изумление. — Как он? — Гарри?! — мужчина непроизвольно поддался вперед, а его лицо перекосилось от сдерживаемых эмоций. — Как ты можешь такое спрашивать?! После того, что произошло?! — Неужели ты действительно продолжаешь верить в его виновность? Улики были косвенными, просто всем было удобно избавиться от него! Признай это, наконец! Он был нашим другом на протяжении семи лет! — Пока не стал якшаться с темными магами и сам не стал убийцей! — отрезал мужчина. На его лице застыла маска холодной ненависти. Только в следующее мгновение ее сменила неестественно широкая ухмылка: — И если он такой верный друг, как ты о нем говоришь, то почему он ни разу не связался с тобой? В кабинете воцарилась мертвая тишина. Да и воздух как будто резко стал холодным и колючим. Гермиона присела на край стола. От праздничного настроение давно не осталось и следа. Сколько лет она гадала, как сложилась жизнь ее друга. Смог ли он справиться с потерей самой сути их жизней, его собственной магией. Она так и не решила, что хуже: тюремное заключение с дементорами в Азкабане или существование в качестве обычного человека, после того, как тебе открылся совершенно новый мир. — И как, по-твоему, он мог бы это сделать без магии? Да и кто бы хотел видеть перед собой постоянно напоминание того, чего сам лишен. — А как же тогда Малфой, Забини, Гринграссы и еще невесть кто? — Они-то тут при чем? — женщина нахмурилась. Подобные намеки ей совершенно не нравились. — Это в их окружении я встретил его, — сказал он, но затем, будто опомнившись, добавил совершенно другим тоном: — Прости, зря я поднял эту тему. Не хотел портить твой день. Лучше я пойду. С этими словами Рон поднялся со стула и направился к выходу. У порога он обернулся и добавил: — Еще раз с Днем Рождения, Миона. И да, новый кабинет тебе к лицу. Стоило двери за его спиной закрыться, как она поднялась и, на негнущихся ногах, подошла к своему креслу. В голове и на душе царил полный кавардак. «Неужели Гарри действительно все это время был здесь, в одном с ней городе? Был и не нашел способа с ней связаться? Или просто не хотел? Не мог же он и ее считать предательницей?..» Чтобы отвлечься от хаоса противоречивых мыслей Гермиона потянулась к оставленному подарку. Треск сдираемой оберточной бумаги в тишине кабинете получился особенно громким. И стоило ей увидеть подарок, как легкий смешок сорвался с губ. Она была права. Он снова подарил ей книгу. Пусть и действительно редкую на сей раз. Полустертая надпись готического шрифта еще блестела остатками сусального золота. — «Vergessene Rituale des Himmlischen Reiches». Давненько она не вспоминала немецкий.Париж, Франция
Где-то в 19 округе, вблизи парка Бют-Шомон
14:27 19 сентября 2009 года
***
Водитель взятого на прокат автомобиля уверенно вез их по запруженным улицам французской столицы. В этом плане Париж нисколько не отличался от других мегаполисов: когда перелет из другой страны занимал намного меньше времени, чем поездка по самому городу. Проблемы, проблемы, вечные проблемы… За ними, как за стеной, исчезала вся красота окружающего мира. И через тонированные стекла я видел не знакомые старинные дома, что мирно существовали с современными рекламными вывесками, а расстроенное лицо Дафны. Только, как она не старалась, полностью скрыть эмоции у нее не получилось. Это было видно по легкой сутулости плечей и по ослепительной, но слегка натянутой улыбкой, — она провела бы любого, кроме меня. И, тем не менее, ее слова, сказанные на прощание, не давали усомниться в ее искренности: «Гойя будет выставляться до конца месяца, поэтому на сей раз, так уж и быть, прощаю. И, если привезешь сувенир, конечно». — Разве нам не в аэропорт? — удивленно отозвался Блейз, когда машина свернула с проспекта на менее оживленные улицы. — Матео ждет нас у себя в офисе. И, кстати, мы приехали, — озвучил я, когда машина остановилась напротив трехэтажного дома из светлого камня на окраине небольшого парка. — Ne pars pas, nous avons encore besoin d'une voiture. Merci Я бросил напоследок водителю указание и вышел с машины вслед за Блейзом. Без спешки потянулся и вдохнул полной грудью свежесть здешнего парка. Осень еще полностью не уступила ушедшему календарному лету, отчего послеобеденное солнце проникало через тонкий хлопок белой рубашки и согревало своими лучами. — Ты так и не рассказал нам, как познакомился с ним. Итальянец по крови и британец по воспитанию, Блейз где-то на клеточном уровне сторонился Матео, настолько неохотно он называл его имя, отдавая предпочтения местоимениям. Или же это была его естественная реакция на незнакомцев, что внезапно оказывались вхожи в ближний круг? — Что сказать, это было эпично. Я промышлял на его территории и, естественно, ему это не понравилось, — со смешком отозвался я, пока мы переходили дорогу. — Чуть позже, залечивая раны, мы решили, что нам выгоднее и здоровее будет работать вместе. И первые мои полгода во Франции прошли именно с ним. После был Легион и виделись мы лишь во время моих увольнительных. Хотя и тогда хватало авантюр. Матео неплохой в общем-то человек, пусть и бывает порою изрядно эмоционален. — Тебе виднее, — хмыкнул друг и открыл большую витражную дверь. Едва мы переступили порог просторного и залитого солнцем мраморного холла, как нам навстречу вышла молоденькая симпатичная девушка. Негромко стуча каблуками по каменному полу, она подошла ближе к нам и обратилась с приветливой улыбкой: — Comment puis-je vous aider, messieurs? — Bonjour, mademoiselle, — я слегка кивнул ей головой в знак приветствия. И, к счастью, не подзабыв язык окончательно, добавил: — Nous sommes venus chez monsieur Lortie. Стоило секретарше, помощнице или кем там она была, услышать имя Матео, как ее широкая рабочая улыбка дрогнула, а взгляд сместился ниже. — Monsieur Lortie n'a pas prévenu qu'il attendait des invités… — в голосе сквозила неуверенность. Ей будто резко стало неуютно в нашем присутствии. — Que dois-je lui dire? Проследив за ее взглядом, я мысленно чертыхнулся. Из-под закатанной рубашки выглядывала черная татуировка змеи, что обвивала левое предплечье и запястье. Я настолько к ней привык, что забывал о том, какое впечатление она производила на других. Мюнхенский мастер постарался на славу: змея выглядела словно живой, с плавными изгибами и тщательно очерченными чешуйками. Для многих она сигнализировала о скрытой угрозе, для меня же означала стойкость к ударам судьбы, расчетливость и ловкость, чтобы их преодолевать. — Vous n'avez rien à craindre… — Carla, ça va, ils sont venus vers moi, — позади раздался усталый голос Лорти, отчего упомянутая девушка едва слышно выдохнула с облегчением и поспешила ретироваться в одной из боковых комнат. — Блэк, месье Забини, хорошо, что вы уже здесь. Пойдёмте в мой кабинет. Спустя несколько минут мы уже сидели в глубоких креслах напротив стола Матео, пока он разливал свой излюбленный коньяк по граненным стаканам. Я был совершенно не в настроении для выпивки, поэтому просто покачивал полученный стакан рукою и наблюдал за переливами жидкости между кубиками льда. — Так в чем дело, Матео? Мы сюда не ради твоего бара сорвались, хотя он всегда выше всех похвал. Экспонаты чистые, на все имеется сертификация подлинности и родословности. Quel est le problèmе? Ответом прозвучал тяжелый вздох. Лорти сделал большой глоток своего Реми Мартэн, поморщился и произнес: — Честно говоря, я и сам уже ничего не понимаю. — То есть? — я хотел озвучить тот же вопрос, Блейз меня опередил. — Буквально пятнадцать минут назад мне отзвонился человек, который остался следить за ситуацией. Груз освободили, он сейчас на погрузке. От услышанного брови удивленно поползли вверх. И я поспешно отставил бокал в сторону, чтобы случайно не опрокинуть его на себя. — Как освободили? Сам же говорил, что инспектор плевал на документы и не шел на уступки. Потребовал нашего прилета. А теперь все bien? Мне одному кажется это странным? Что за игры, Matheo? — Merde, Анри! — выругался мужчина, со звоном ударяя свой стакан о столешницу. — Говорю же, что сам об этом узнал буквально сейчас. Или думаешь, мне доставляет удовольствие с утра пораньше выяснять отношения с officiels? — Я и не знаю, что думать… — все происходящее казалось мне слишком подозрительным, чтобы просто принять это за обычную случайность. Да и не верил я в совпадения. Они никогда не бывали таковыми. — Гарольд, мистер Лорти, — Блейз подался вперед, будто стремясь оказаться между нами. — Будем трезво смотреть на вещи. Если таможня дала добро, спишем на заморочки органов и продолжим работу. Никому из нас не выгодно промедление реализации. Это обоюдный интерес. Не нужно искать виноватых там, где их нет. Матео кивнул и с тихим смешком рассмеялся. Отчего атмосфера вновь стала непринуждённой. И я позволил себе немного расслабиться. Сделал глоток коньяка и восхитился его терпким цветочным вкусом. — Месье Забини, а вы мне нравитесь, — с его лица не сходила широкая улыбка, от которой он выглядел намного моложе. — Мне импонирует ваш деловой подход. Далеко не все люди умеют разделять рабочее от личного, — и, прежде чем, тот смог ответить, добавил: — я знаю, что не сильно вам нравлюсь. Понял это еще в нашу первую встречу в Лондоне. Это ваше право, я его уважаю, и, надеюсь, что в будущем смогу изменить ваше мнение о себе. «Значит все же заметил», — я с интересом наблюдал за тем как стушевался от услышанного Блейз. Тот всегда истончал внешнее дружелюбие и очень редко кому удавалось пробиться сквозь эту маску, и тем более распознать истинные эмоции бывшего слизеринца. Затем взгляд устремился в сторону большего округлого окна, где вдали виднелись зеленые верхушки старых дубов и ясени. — И давайте без всяких «мистеров», — Лорти экспрессивно всплеснул руками, будто показывая как ему претил официоз. — Для друзей Анри можно по имени, bien? Забини в ответ отсалютовал своим стаканом. — Мир, дружба и жвачка… — начал я, но прервался, когда с улицы послышался визг тормозивших шин, скрип открываемых дверей и тяжелый топот толпы. Интуиция внезапно забила тревогу и я поднялся на ноги. Быстро и бесшумно подойдя к открытому окну, я осторожно выглянул наружу и тут же вернулся обратно со словами: — Конвой по чью душу? — О чем ты? — подскочил Лорти и резво кинулся к окну. — Merde… Мужчина выругался и бросился назад к столу, откуда достал пару пистолетов. Один из них он кинул мне, а второй забрал себе. Затем бросил виноватый взгляд на Блейза и добавил: — Прости, только два. Так что держись между нами. Блейз последовал совету без лишних вопросов. Только время от времени кидал на меня короткие взгляды. Убедиться в том, как лучше действовать? Доверять ли Матео? Я задавался теми же вопросами, но его реакция была красноречивее любых слов. Нежданные гости стали неприятным сюрпризом не только для нас с Блейзом. — Здесь есть второй выход? — я быстро подсчитал количество патронов в обойме. Девятнадцать. Хватит на небольшую компашку и ещё останется про запас. Я довольно улыбнулся и передёрнул затвор. — В конце коридора есть выход на балкон с пожарной лестницей. Дальше можно скрыться в одном из переулков, — отозвался Матео и осторожно выглянул в коридор. — Поспешим, двери их надолго не задержат. В тот же момент снизу донеслись приглушенные тяжелые удары. Я подтолкнул Блейза к выходу и бросился следом по длинному коридору. Бежать пришлось недолго. Совсем скоро мы оказались у боковой неприметной двери. Матео достал с кармана связку ключей и принялся методично подбирать ключ за ключом. — Нельзя ли быстрее? — прошипел я, стоило Матео отбросить шестой по счету ключ. — Как вообще можно носить ключи без лейблов? — Не торопи, — отрезал тот и принялся за новую попытку. Секунды утекали словно песок. Уровень напряжения рос в геометрической прогрессии. Я оглянулся назад и прислушался. Было слишком тихо. — Может лучше мне… — Блейз кинул на меня красноречивый взгляд. Я покачал головой в отрицании. Были и другие варианты, менее разоблачающие, чем демонстрация магии. — Есть, — тихо воскликнул Матео под скрип поворачиваемого ключа. — Быстрее… Едва мы выскочили на крохотную лестничную площадку, как он захлопнул дверь за нашими спинами. Провернул ключ и поспешил вслед по узким и проржавевшим решетчатым ступеням. Быстро перебирая ногами, я огляделся по сторонам. Ни одного караульного. Никого. Это обескураживало. Брать штурмом здании и не охранять черный вход? Глупо? Или самонадеянно? Я тряхнул головой, подобным мыслям было не место и не время. Преодолел последний пролет и резко остановился у края. Лестница заканчивалась на высоте четырех футов над землей. Не раздумывая, я спрыгнул, сгруппировался и перекатился через плечо по земле, чтобы смягчить падение. И поднялся как раз вовремя, чтобы увидеть сальто Матео. — Позер, — не сдержался от комментария. Тот только хмыкнул, но промолчал. Не сговариваясь, мы оба посмотрели наверх. И увидели Блейза, что нерешительно застыл у края. — Серьезно, именно сейчас? — Не всем же проходить армейскую подготовку, — огрызнулся тот. На его лице мелькнуло замешательство. Он и сам понимал, что остаться на месте не вариант. Только и решиться на прыжок тоже не мог. — Не думай, просто сделай это, тут не высоко, — прикрикнул я в попытке привести его в чувство. — Сядь на ступеньку и спрыгни с нее. Блейз прикрыл глаза и последовал совету. Только не удержал равновесие и упал на колено с тихим стоном. Я протянул руку и спросил: — Идти сможешь? — Думаю да, — он сделал несколько неуверенных шагов. Поморщился, но отозвался: — нормально, смогу. — Если кости целы, чего расселись! — вспылил Матео, от эмоций его акцент усилился. Наверху стали биться в закрытые двери. И мы поспешили прочь внутренними дворами и проулками. Предварительно спрятав пистолеты под полами рубашек. Несколько раз мы сворачивали направо, налево, снова налево в попытке сбить со следа возможную погоню со следа. Да только похоже никакой погони не было и в помине. И, когда минут десять спустя мы вышли на площадь к местному рынку, чувство тревоги успело притупиться, но не уйти полностью. — Кто, черт возьми, это был? — спросил я, аккуратно огибая спешащих навстречу людей. Вопрос крутился в голове с самого начала. Такая откровенная халатность и чрезмерная самоуверенность мало походили на отточенную до мельчайших деталей работу профессионалов. Был бы это кто-то из Blacksight — уволил бы, не раздумывая. Если бы они прежде не полегли в первой же перестрелки. — Марокканцы, — выплюнул Матео. — В конец обнаглели твари. Понаехали в страну и мнут себя особенными. А правительство только и радо их встречать со своей клятой толерантностью к угнетенным народам. Скоро белые останутся в меньшинстве, а им хоть бы что. Прогибаются перед черными и еще радуются этому. У вас в Британии небось не так? — Пока еще держатся, да надолго ли? — я покачал головой. — С такой-то политикой всего союза, это лишь вопрос времени. Где-то на периферии взгляда я заметил толпу детишек, бегающих от одного человека к другому. И бросил Блейзу: — Смотри за своими карманами. Пока мы с Блейзом ходили от одного лавочника к другому, в поиске обещанных сувениров, за которые местные продавцы пытались заломить, как глупым туристам, тройную цену, Лорти без устали отчитывал кого-то на беглом французском по телефону. Он часто вставлял в разговор жаргонные словечки, отчего я понимал едва ли половину. Хотя и этой половины достаточно, чтобы осознать, как кому-то обещают кары египетские, если наехавших на его офис эмигрантов не поставят на место. В какой-то момент остановившись у очередного лотка с безделушками, я почувствовал, как чьи-то руки очень аккуратно залезли в задний карман брюк, где лежала запасная обойма патронов. Движение было легким, почти невесомым и, если бы не опыт, я вряд-ли бы что-то почувствовал. Из чувства любопытства я выждал несколько секунд, давая воришке возможность рассмотреть свою добычу, и круто развернулся. Тут же схватив ошарашенного беспризорника за руку я с кривой ухмылкой, что впрочем совсем не затрагивала ледяного прищура глаз, произнес: — Maintenant, s'il vous plaît, rendez ce que vous avez pris. Малолетние преступники понимали только один язык. Язык угроз и насилия. Парнишка глядел на меня и в его широко распахнутых глазах появился страх. Не на такой улов он рассчитывал. Он попытался выдернуть руку, но я крепко держал его за тонкое запястье. Только выжидательно выгнул бровь и ждал. Тут позади воришки вырос Матео и положил руки тому на плечи, отчего тот испугано вжался головой в плечи. — Vous ne voulez pas d'ennuis, n'est-ce pas? — негромко вымолвил Матео, наклоняясь чуть ближе к ребенку. Ответом стало быстрое мотание головой. И краденная вещь тут же была передана обратно. — C'est un accident, je ne le voulais pas, désolé… — пролепетал он, все так же испуганно сжимаясь. Я только хмыкнул на это утверждение. Не хотел он, как же… Я перевел взгляд на застывшего в стороне второго такого же худого и невысокого ребенка и добавил: — Et demande à ton ami de restituer le portefeuille à son propriétaire Похвальная преданность. Другой бы тут же сбежал, спасая собственную шкуру. Даже стало интересно, как сложиться их жизнь в будущем. Короткий немой диалог между детьми закончился вполне предсказуемо. Украденный бумажник был возвращен крайне удивленному Блейзу. — Говорил же, смотри за вещами, — не сдержался я от подкола, — в толпе те еще ловкачи прячутся. Матео между тем поощрительно похлопал парнишку по плечу, прежде чем отпустить, и проговорил: — Si vous avez besoin de travail, trouvez Luc Granier et dites-lui que le Chercheur vous a envoyé, — в его голосе слышалось редкое благодушие. Мальчишки только облегчённо кивнули и поспешно скрылись в толпе. — И давно опекаешь беспризорников? — поинтересовался я, обернувшись к другу. — Как появилась возможность им чем-то помочь, — Матео пожал плечами, словно подчёркивая незначительность подобного поступка. — Мне в свое время не хватало помощи от кого-то постарше. Может тогда бы и получилось выбиться в люди несколько раньше. Я промолчал, прекрасно его понимая. Оба сироты и, кроме как на себя, рассчитывать было не на кого. Друзья, партнеры — сегодня они есть, а завтра их нет. И только семья остается рядом. — Кстати о помощи, нужна поддержка с марокканцами? Могу выделить ребят для охраны, они спецы в этом деле. — Вопрос уже решается, merci, но признателен за предложение и поддержку, это многое для меня значит. И, насчет товара, прости за утренний срыв, сам не ожидал подобного confusion. Неловко получилось… Я только отмахнулся. Ни к чему было разводить прелюдии к решенному вопросу. — Главное, что во всем разобрались и между нами все ровно. — Excellemment! — Матео просиял. — Я позвоню, когда сделка закроется. Думаю, это займет не больше пары недель. — Договорились, — я кивнул и обернулся к стоящему чуть в стороне Блейзу, что теперь предупредительно держал руки в карманах и с подозрением оглядывал всех близко проходящих людей. — Еще успеваем на вечерний Eurostar?Лондон,
Вокзал Сент-Панкрас
20:33 19 сентября 2009 года
***
Беседа в дороге не задалась, Блейз вовсю переписывался со своей пассией, Амалией, Эмилией или как там ее? Не замечал за ним ранее подобной увлечённости. Хотя это шло ему только на пользу, он перестал флиртовать с каждой более менее симпатичной девушкой на своем пути и остепенился. Я тем временем разглядывал купленное у еврея-антиквара золотое кольцо. Чисто спонтанная покупка. Мы как раз покидали раскинувшийся на добрый квартал базарчик, когда внимание привлек отблеск драгоценных камней на темном бархате витрины. Небольшой аметист, что притаился в центре изящного цветочного бутона из металла. Фиалковый камень настолько повторял оттенок глаз Дафны, что просто просился быть ей подаренным. И даже безбожно завышенная цена не отвадила от принятого решения, на что Матео только философски заметил: «Les femmes, ce que tu ne ferais pas pour elles». Наконец три часа спустя поезд прибыл к перрону, и вокзал встретил нас привычным гомоном тысяч суетящихся людей. Мысли, стремления и желания, у каждого они были свои, и в тоже время между ними было что-то общее — желание жить дальше вопреки всему. — Вот вы где, — позади раздался звонкий голос Драко. — Насилу нашел вас. Сложно было ответить на звонок? Слишком удивленный его появлению, я на автомате посмотрел на телефон в своих руках. Три пропущенных за последние шесть минут. — Его не было слышно. Я думал нас Чейз заберет. Зачем ты здесь? Что-то случилось? — Он у машин. Мне нужно было с тобой поговорить. — Прямо здесь? — еще сильнее удивился я. Интуиция, как и всегда в таких случаях, нашептывала малоприятные догадки. — Что такое, Драко? — Блейз наконец отправил очередное сообщение и вклинился в разговор. Блондин вздохнул и перевел взгляд куда-то в сторону. Затем поморщился и проговорил: — Грейнджер… — Что Грейнджер? — с раздражением бросил я. Сколько лет не слышал этой фамилии. И тут, как гром среди вокзального перрона. Слишком много приветов из прошлого. И весьма неприятных. — Явилась вечером к отцу с требованием встречи с тобой. — А больше ей ничего не нужно?.. — я едва сдержался от мата. — Не могли ее послать? Всегда уверенный взгляд Малфоя сменился мольбой. — Гарольд, я понимаю твои чувства и нежелание ее видеть, но и ты пойми меня. От нее зависит досрочное освобождение отца. Он не протянет в Азкабане. Пожалуйста, не заставляй меня выбирать между ним и тобой. — Мне одному это кажется плохой идеей? — проговорил Блейз. И я был с ним полностью согласен. Только и подставлять Драко тоже не хотелось. — Ладно, я позже скажу где и когда.