***
После утренней трапезы все разошлись по комнатам. Оксана, перед тем как завернуть в свой коридор, сказала Антону быть готовым через полчаса, так как они планировали поездку в Питер за подарками. Шастун об этих планах знал еще с пятницы, с того момента, как опустил свое имя в урну, поэтому попросил денег у мамы в субботу во время телефонного разговора и получил их переводом на карту. Так что сейчас он отправился к себе одеваться, как обычно в толстовку и джинсы. Чисто шастуновский стиль, и никто не мог бы с ним поспорить. Подругу пришлось ждать лишних десять минут, сидя на её же постели. Антон болтал ногами и рассматривал другую половину комнаты, принадлежавшую Кузнецовой. Сама она была дома на выходных, поэтому её письмо лежало на кровати девушки. Чертик на левом плече Шастуна уверял, что можно посмотреть имя, и никто не заметил бы. Ангелочек же, что был на правом плече, говорил абсолютно противоположное. Да, Антон очень хотел посмотреть имя в письме Иры. Все потому, что в его голове была параноидальная мысль, что там именно его имя. Фролова же говорила, что её соседка та ещё интриганка. Вот вдруг Кузнецова так подстроила, чтобы они дарили друг другу подарки. Объяснений этому в его голове не было, была лишь мысль. Черт почти убедил его, что действие не будет считаться вторжением в личную жизнь, можно и аккуратно посмотреть письмо. Антон даже уже встал с кровати подруги, но не успел сделать и шага к чужому конверту, как дверь отрылась, и вошла готовая Оксана как знак свыше, что не стоит этого делать. Автобус приехал быстро, они даже не успели замерзнуть на остановке. Оксана на замерзшем окне рисовала пальцем разные каракули, а Шастун, сидящий рядом, наблюдал за этим. Они прижимались ближе к друг другу, потому что так было куда теплее, а ещё чтобы провод ярко-розовых наушников, которые они разделили на двоих, сильно не натягивался. Песни играли грустные и депрессивные, потому что воспроизводились с телефона Шастуна, а наушники были Фроловой из-за того, что наушники парня сломались. Так и ехали двадцать минут, пока не вышли около торгового центра. Оксана таскала бедного Антона по всем магазинам, что попадались ей на глаза. Да, она не собиралась там ничего покупать, но посмотреть, пощупать, померить было нужно. Шастун терпел, как мог, а потом тоже стал трогать на ощупь мягкую ткань, глазеть на смешные манекены, мерить дурацкие кепки. В одном из брендовых магазинов Фролова купила для своего получателя футболку с прикольным принтом, Шастун же решил одежду не покупать, вдруг не угадает с размером, хоть девушка уверяла, что знала размер своей соседки. В палатке со сладостями Антон купил рождественские леденцы; мармелад в баночках со смешными названиями: «Для учебы», «От лени» и «Для красивой дамы»; пряничное печенье в виде человечка из мультфильма «Шрек». Фролова тоже купила сладости, а затем потащила его в сувенирную лавку. Там Шастун увидел большой шар с искусственными снежинками внутри, и как маленький начал трясти его. Посередине стоял снеговик с метлой в руках, на него подросток и смотрел, когда маленькие снежинки опускались вниз. Покупать его Ире Антон не собирался, а если бы он купил этот шар себе, то денег не осталось бы. Поэтому он разочарованно поставил шар на место, откуда взял. Оксана же купила рамку для фотографий в новогоднем стиле. Дальше они отправились в магазин, где продавалась куча резинок, заколок, серёг, подвесок и много чего ещё. У Антона от их количества даже глаза на лоб полезли, но все же он там смог выбрать кулон на цепочке, сделанной под золото, а также серьги в виде сердечек. Фролова накупила разных резинок, каких-то невидимок, заколок, сам Шастун не очень в этом разбирался, поэтому спрашивать ничего не стал. Обедали они в известном всему миру фастфуде, потому что неожиданно поняли, что на обед в школу не успевали. Они были слишком увлечены покупками и не смотрели на время. Оксана делала фотографии того, как ел Шастун, а потом того, как они ели вместе. Подростки смеялись с комментариев Антона так громко, что ловили взгляды прохожих. После не очень полезной трапезы, они двинулись дальше, а точнее в магазин косметики. Там Шастун смог купить маски для лица, бальзам для губ и даже бомбочки для ванны, которые ему порекомендовала подруга. Фролова купила набор теней, лаки для ногтей и что-то непонятное, предназначенное, по предположениям Антона, для лица. Последний их пункт назначения перед отправкой домой, был поход за красивыми пакетами для подарочков, в которые они упакуют наборы из всех магазинов. Возвращались они тем же автобусом, даже водитель и кондуктор те же самые. Сейчас музыку друзья уже не слушали, потому что руки у обоих были заняты пакетами из магазинов. Антон даже пошутил, что он похож на бабку с базара. Уже когда они вышли около школы, он понял, что устал. Шастун шёл за Оксаной, у которой все еще было хорошее настроение, еле передвигая ногами. Время близилось к вечеру, поэтому в школу уже стали подъезжать ученики. Шастуну пришлось ускорить шаг, чтобы как можно меньше людей увидели его с баулами из магазинов. На лестнице ребята встретили Диму, возвращавшегося из библиотеки, где он готовил доклад по биологии, а в коридоре Сережу, выходившего из комнаты Паштета, в которой они играли в онлайн-игру. Оксана убежала к себе, а парни втроем вошли в свою комнату. Дверь открывал Матвиенко, потому что у одного были пакеты с будущими подарками, а у другого учебники и уже готовый доклад. Антон швырнул все эти пакеты на свою постель, не глядя, а потом пошёл раздеваться. Сережа завалился на кровать, рассказывая при этом, как три раза сделал Паштета. Позов хоть и слушал его, но сам пытался разобраться с тетрадками на столе. Шастун, освободившись от верхней одежды, подумал о том, что нужно разложить все подарки, а потом плюнул на это дело. Он запихал все покупки в тумбочку, на нижнюю полку, которая вечно пустовала у него. Когда Антон уже хотел лечь на постель и вытянуть длинные ноги, то заметил небольшую подарочную коробочку около подушки. — Парни, а это откуда? — привлёк их внимание Шастун, а потом показал эту коробочку. — Я не знаю, — стал хмуриться Сережа, приподнимаясь на локтях. — Я был последний раз в комнате перед обедом, — сказал Дима, поправляя очки, что сползли на нос, — А после я уже был в библиотеке. — А я у Паштета после обеда был, — добавил Матвиенко, — Давай, открывай. Антон, пожав плечами, снял верхнюю крышечку подарочной коробки. Сверху лежала бумажка с надписью: «От твоего тайного Санты», а под ней в фирменной упаковке лежали голубые носки с рисунком в виде желтых бананов. Шастун как-то хотел себе такие, но мама сказала, что это слишком по-детски, и не купила. Парни тем временем подошли ближе к нему. — Это от тайного Санты, — пояснил Антон друзьям, убирая записку в коробочку, которую затем поставил на прикроватную тумбочку. — А он у тебя шустрый, — хмыкнул Сережа, рассматривая разноцветные носки.***
Понедельник наступил слишком быстро, Антон даже не успел отдохнуть, как следовало. Утро прошло по старым правилам этой компании, ничего необычного не произошло. Уроки тоже проходили спокойно, без каких-либо происшествий. На уроке русского Воля сообщил, что репетиция вальса для новогоднего бала пройдет перед ужином, именно тогда, когда обычно у Шастуна индивидуальные занятия с физиком. Вот сейчас, он кидал взгляд на Арсения Сергеевича, который сидел за своим столом, закинув ногу на ногу, не отрывался от своего телефона, пока у доски Сережа решал, вернее, пытался решить задачу. Учитель кидал недовольный взгляд на Матвиенко, еле заметно качал головой, а потом опять устремлял свой взгляд в телефон. Челка у Попова немного съехала, и Антон в мыслях сам поправил её рукой, после чего получил улыбку от учителя. Но это было только в его голове. На деле же Шастун сидел за своей партой, пытался незаметно наблюдать за физиком, а темная челка Арсения так и оставалась не поправленной. Антон знал, что должен сообщить Попову о репетиции, чтобы тот назначил другое время занятий, но сделать это перед уроком так и не смог, несмотря на то, что физик сидел у себя, спокойно заполнял журнал и даже разрешил десятому классу зайти в кабинет на перемене. Но у Шастуна так и не получилось подойти к нему, будто учитель сидел в каком-то стеклянном куполе и не слышал, не видел ничего вокруг. — Матвиенко, а ты хоть чуть-чуть развиваешься? — спросил Арсений, наконец положив телефон на стол. Сережа повернулся к нему лицом, нахмурил брови, но на его вопрос не ответил, — Из года в год твои знания по моему предмету не увеличиваются, — физик положил руки, сложенные в замок, на свое колено правой ноги, которая находилась в этот момент на левой ноге, — Тебе не кажется, что ты начинаешь деградировать? — десятиклассник у доски с мелом в руках отрицательно покачал головой, — А ты хоть книжки читаешь? Вот какую последнюю книгу ты прочитал или хотя бы начал читать? — Нууу, — протянул гласную Сережа, задумываясь над вопросом, — Гарри Поттера, — Попов недовольно хмыкнул и повернулся всем телом к классу. — Не все читают Гарри Поттера, Арсений Сергеевич, — вставила свои пять копеек Кузнецова. — Да? — приподнял одну бровь физик, — Тогда проведем социальный эксперимент: кто ни разу не открывал книги про мальчика, который выжил, поднимите руку, — он увидел, как руки подняли Дима, Ира, Антон и еще пару человек, — Ну вот единицы, но это все не отменяет того факта, что ты, Матвиенко, применил неправильную формулу, в результате чего ты оказался в тупике, — Попов повернул голову к ученику, — Садись, три, — тот вернул мел на место и поплелся к своей парте под последний комментарий учителя, — физика это тебе не зельеварение. Арсений вывел красивую тройку в журнале, а потом потянулся к ноутбуку, чтобы поставить эту тройку в электронном виде. В нижнем правом углу экрана часы показывали, что до звонка осталось две минуты, поэтому физик не стал больше никого спрашивать, а задал домашнее задание. Звонок не заставил себя долго ждать. Попов махнул на десятый класс рукой, тогда они все быстро вскочили с места и направились к выходу из кабинета. — Тох, дай наушники, — попросил Паштет, уже стоявший на пороге. — Сколько раз повторять, что они у меня сломались, — ответил Шастун, который только отошел от своего стола. — Точно, — ударил себя по лбу Сорокин, а после покинул класс физики. А вот Антон нет. Он, держа в руках учебники и тетрадки, все никак не мог подступиться к учителю. Арсений сидел за своим столом, аккуратно выводил в письменном журнале тему сегодняшнего урока. Он был так сосредоточен, что Шастун не тревожил его. Слишком сильно боялся, что помешал бы. Когда кабинет уже опустел, остались только Попов и Антон, стоявший у первой парты ряда у стены. — Ты что-то хотел? — увидел его физик. Шастун сделал два больших шага и оказался напротив учителя, который следил за ним, не отрываясь. — Да, — кивнул Антон, — Я не могу прийти сегодня на занятие, потому что у меня будет репетиция вальса для бала, — быстро протараторил он, не смотря учителю в глаза. Его взгляд был направлен, куда угодно: в потолок, на доску с правильно решенной задачей, но не в эти глаза. — А ты что, будешь танцевать? — спросил Попов, облокотившись на спинку стула и сложив руки на груди. — Да, — быстро выдохнул ученик, — Может быть, перенесем занятие? — Может, — пожал плечами Арсений. — Только у меня каждый день репетиции будут, — тихо добавил Шастун. — Тогда закончим наши занятия в этой четверти, — сказал Арсений, — Девятый класс мы прошли, осталось объяснить тебе десятый, а это можно будет сделать в третьей или… — тут физик о чем-то задумался, а потом вдруг спросил, — А ты на каникулах тут будешь? — Куда я могу деться с подводной лодки, — хмыкнул Антон, а после осторожно спросил — А что? — Ничего, — покачал головой Попов, — Можешь идти.***
Антон разложил по маленьким праздничным пакетикам все купленные подарочки. Причем всё специально перемешал. В один пакетик положил рождественские леденцы и бомбочки для ванны, в другой уложил маски для лица и серьги, в следующий одну баночку с мармеладом и блеск для губ, в последний ушла последняя сладкая баночка и кулон на цепочке. Всего получилось четыре подарка. Шастун решил подарить три на неделе, а последний подарок на самом балу лично, тем самым признаться, что являлся её тайным Сантой. Проблема была с тем, как именно незаметно оставить подарок девушке, чтобы не спалиться. Тут ему помог Дима. Парни условились, что когда Антон будет на репетиции с Ирой, Позов будет класть на её постель подарки, которые выдавал сам десятиклассник. На том они и порешили.***
Новый год уже близко, а Сережа до сих пор не придумал, что подарить своему очкарику. Матвиенко вообще мало понимал, что происходит. Всё было хорошо, они с Димой были лучшими друзьями, почти семьей, но это ощущение недосказанности между ними не давало ему покоя. Будто Позов что-то скрывал от него или не договаривал. И это что-то, настолько сильно личное, чем он не может поделиться с хвостатым? Матвиенко смотрел на Диму, когда тот делал уроки, отвечал у доски, поднимал руку, залипал в телефоне и много чего другого, про себя думая, что это самый для него родной человек. Нет на всей этой планете того, кто был бы ближе его очкарика. Он ведь любил Диму всего без остатка, даже с его занудством, будто он знал все лучше всех. Любил как друга или брата. Хотя в последнее время Сережа начал сомневаться, какой точно любовью он его любил. Она ведь бывала разная. Иногда он думал о том, что Дима возможно в кого-то влюблен и скрывал это. А может быть его любовь и вовсе невзаимная, но почему Позов тогда не мог рассказать об этом лучшему другу? Ведь Матвиенко никогда от него ничего не скрывал. Потом он задумался, что когда-нибудь у Димы появятся отношения и тогда возможно их дружба сошла бы на нет. Тут Сережа понял, что не хотел отдавать кому-то своего очкарика или с кем-то делить его. Он ревновал Диму к его будущим партнерам. Дожил. Вот так вот. Новый год уже на носу, а идей подарка у него не было, зато есть куча ненужных мыслей и вопросов. В этой ситуации он бы мог выкурить не одну пачку сигарет, только вот Матвиенко не курил.***
Репетиции Антону не понравились. Лучше уж сидеть на скучных индивидуальных занятиях с холодным Поповым, чем постоянно считать в голове: раз, два, три, раз, два, три. Их учила танцевать Ляйсан Альбертовна. Шастуну и Паштету показали легкий вариант, главное следить за ногами и считать про себя. А вот один парень из одиннадцатого танцевал как бог, с наклонами и плавными переходами. Это всё потому что он ходил в танцевальную школу. На первой репетиции Антон подумывал сломать себе ногу, чтобы не танцевать вальс, ведь это очень сложно. А потом увидел, как Сорокин наступал на ноги своей партнерши, и понял, что сам он ещё не так плох. Но все же репетиции выматывали. Он чувствовал себя выжатым лимоном, после танцев хотелось лежать тюленем, закинув ноги повыше. И чем дальше, тем было тяжелее. В среду Шастун плелся до своей комнаты из последних сил, хватаясь за стены, чтоб не упасть. Он хотел бы сходить в душ, нужно было смыть усталость, пот и этот день в целом, но это было выше его сил. Антон хотел упасть на кровать лицом в подушку, но увидел подарок в обертке со снеговиками на постели и услышал комментарий от Сережи, что похоже это от тайного Санты. Он уселся на свою кровать и тут же стал разрывать упаковку, как бы ни было жалко красивый узор, любопытство сильнее. Второй подарок от его Санты был в виде беспроводных белых наушников, что повергло в шок Шастуна, ведь для школьников это довольно дорого. Третий подарок Антон нашел на своей кровати в пятницу и тоже после репетиции. Он опять был в красивой упаковке, аккуратно завернут. Там оказалась самая первая книга про мальчика, который выжил. Шастун уже ничего не понимал, а вот Оксана пыталась это сделать и делилась догадками за субботним обедом. — Это по любому кто-то из нашего класса, — сказала девушка, задумчиво смотря вверх. — Если ты про книгу, это могло быть совпадение, — сказал Позов, перед тем как отпить вишневый сок. — Антон же поднял руку, когда граф спросил про Гарри Поттера, — сказал Паштет, — Вот тайный Санта и решил подарить ему книгу, все логично. — Про наушники вообще все слышали, — добавил Матвиенко, продолжая складывать белую салфетку много раз, — Вообще это может быть, кто угодно, могу быть я, но это не я, — помахал головой Сережа. — Поразительно, — сказал Дима, облокотившись назад, на спинку стула, — А какие подарки у тебя, Окси? — Три крутейшие матовые помады, — показала три пальца Фролова, — И вот эта желтая толстовка, — она показала на себя, — Тоже огонь. Я думаю, что это девушка, ведь парень на глаз не сможет угадать размер. — Смотря, какие парни, — хмыкнул Матвиенко, не поднимая взгляда от своего импровизированного оригами. — Вот ты можешь? — спросила Оксана, сложив руки на груди. — Размер груди легко, — улыбнулся Сережа, а Позов закатил глаза. — Мне кажется, нет никакого смысла гадать, — вернулся к теме Шастун, — Все узнаем на балу, что будет послезавтра. — Мы же все останемся до конца? — спросила единственная девушка, — Встретим новый год как всегда в школе? — Конечно, — хором ответили Паштет и Матвиенко, а Дима и Антон молчаливо закивали в ответ.