***
Шастун даже не пытался отвечать на поцелуй, к которому сильно призывала Ира. Он будто окаменел всем телом, когда увидел, как из красивых голубых глаз напротив улетучился блеск, а потом и вовсе глаза стали почти бесцветные. Время будто шло в три раза медленнее. Наверно, поэтому Антон видел, как меняются эмоции на учительском лице. Сначала это было удивление, потом видно, как тот расстроился, а после была злость и лютая ненависть. Он смог прийти в себя, только когда Попов практически пробежал мимо и поток воздуха хлынул в их сторону. Слышался топот на лестнице от ботинок учителя, который стремительно покидал школьный холл. Шастун схватил девушку за плечи, отстраняя от себя и своих губ. Кузнецова посмотрела на него глазами побитой собаки, а сам он понимал, что нужно догнать физика. Срочно нужно ему все объяснить, но и девушку он не должен обидеть. Ведь она точно ни в чем не виновата. — Ир… — Антон просто не знал, что сказать. — Я тебе совсем не нравлюсь? — шепотом спросила Ира, поджимая губы. Он шумно выдохнул, наконец, отпустил ее плечи. — Дай мне немного времени подумать, — сказал Шастун, неуверенно потирая шею. Блондинка кивнула в ответ, но парень этого не увидел, потому что быстро развернулся и помчался наверх. Сердце тут же начинало биться чаще, когда Антон быстро перешагивал ступеньки длинными ногами. Он должен успеть, должен догнать, должен объяснить. Сам не знал, кому конкретно должен, но то, что должен, это факт. Шастун был уверен, физик умчался к себе в комнату, туда он и бежал. На третий этаж спального корпуса к комнатам учителей. Во рту пересохло слишком быстро. А ведь он даже не знал, что надо сказать ему. Антон увидел его спину на лестничном пролете между третьим и вторым. — Арсений Сергеевич! — Шастун окрикнул его тут же. Попов даже не думал останавливаться, продолжал свой путь, а он ускорился и закричал опять, — Арсений Сергеевич, стойте! — Чего тебе, Шастун? — холодно и резко спрашивал физик, останавливаясь у своей двери. То ли не успел дойти, то ли дал ему шанс. — Я хотел… — голос куда-то пропал тут же, а в горле застрял противный ком. Руки затряслись, пришлось сжать в кулаки. Зачем он, вообще, побежал за ним? — Я хотел вам объяснить: то, что вы видели, это…оно ничего не значит, и… — Зачем ты мне это говоришь? — тем же тоном перебил его неуверенную речь Арсений, смотря на подростка как на пустое место, — Мы друг другу никто. Я твой учитель физики, ты мой ученик, и всё. Последние слова как ножом по живому. Попов не ждал ответа, тут же ушел к себе, хлопнув дверью со всей силы, из-за чего у него вздрогнули плечи. Шастун проглотил вязкую слюну, которая накопилась во рту, смотрел на закрытую дверь и хотелось выть в голос, чтобы все услышали. Они друг другу никто, и никогда не станут кем-либо больше. Просто учитель физики и ученик десятого класса. Захотелось курить раньше, чем выйти в окно. Вот только Антон больше не курил с того самого раза, когда был наказан в комнате за дверью, на которую он все еще смотрел. Плыть по течению не получалось, потому что его тут не было. Бездонное болото, куда его засосало по пояс. Нужно было срочно выкарабкиваться, пока он окончательно не погиб как тысячи других. Он развернулся на пятках и ушел, но не так быстро, как пришел сюда. На лестнице встретился с Шеминовым, который посмотрел на него внимательно будто хотел увидеть что-то новое. Шастун промолчал, опустил голову и прошел мимо, а лингвист проводил его взглядом, пока тот не скрылся на втором этаже. У своей комнаты Антон резко остановился. Подумал буквально минуту, а после зашагал к девичьей комнате под номером семь. Перед тем, как постучать двумя костяшками, Антон сжимал ладонь в кулак. Постучал. Получив разрешение войти, аккуратно проникнул внутрь, прикрывая дверь за собой и оставаясь стоять на месте. Оксаны в комнате не было, видимо, как всегда пропадала у Паштета, а Кузнецова стояла у окна, где уже давно было темно. Девушка повернулась к нему лицом, когда Антон зашел, и молча ждала от него хоть какого-нибудь действия или слова. — Давай встречаться? — тихо спросил Шастун, наконец посмотрев на нее. По Ире нельзя было сказать, что она выражала радость, была больше удивлена. Сохраняя молчание, девушка подошла к нему и заключила в крепкие объятия, а сам Антон обнял ее в ответ.***
Стас, когда проводил взглядом потерянного Шастуна, который непонятно что делал на третьем этаже, где были только комнаты для учителей, решил зайти к физику. Он раньше никогда не стучал и сейчас не собирался, быстро шагнул внутрь. В комнате было ужасно темно, даже настольная лампа была не включена. Арсений сидел на широком подоконнике, не закинув ноги. Шеминов смог заметить друга, когда глаза привыкли к темноте. Тот что-то пил из бокала. После лингвист заметил бутылку джина на столе и сразу догадывался: дело дрянь. — Зачем мне кого-то любить, если это так больно? — тихо спросил Попов, так и не посмотрев на него.