***
Петуния поправила капюшон, легко уворачиваясь от якобы случайно споткнувшегося мальчишки. Кинув маленькому вору яблоко, девушка продолжила путь. Всем помочь нельзя, а еду рэкетиры не забирают. Лютный переулок напоминал бедные районы Сицилии. Вполне привычная ей иерархия и манера поведения с поправкой на магию. Впрочем, если представить, что это носители пламени, то разницы нет вообще. Ах, ностальгия-ностальгия! Сколько раз Реборн заставлял её шататься по тёмным улочкам, на своей шкуре испытывая местные нравы. Настоящий босс должен комфортно чувствовать себя в любой обстановке, в любой роли — таково было мнение киллера. Спустя много лет она была искренне благодарна репетитору за эти практические занятия. Ведь даже сейчас, здесь, в другом мире, эти знания снова ей пригодились. Стоило ли говорить, что такими походами она добирала необходимую ей дозу адреналина? Её целью было сумрачное здание, в котором бал правило аловолосое чудовище, хрупкое и нежное. Ничего описание не напоминает, нет? За вычетом цвета, так описывали саму Петунию. — Альбина! — прочирикало создание, вцепляясь аккуратными коготками ей в руку. — Альбина, вы — чудо! Эванс тихо рассмеялась и передала вожделенную коробочку пританцовывающему от нетерпения парню. О, если бы не гиперинтуиция, девушка бы никогда не поняла, какого пола это… нечто. — Ради вас, Эмбер, я готова работать службой доставки хоть каждый день. Тот чарующе улыбнулся, откидывая пряди от лица изящным движением. — Ради вашей выпечки, Альбина, я готов работать в заведении мадам Али. Греющие уши в тенях воры дружно поперхнулись. И Петуния, и Эмбер сделали вид, что ничего не заметили. — Ах, какое счастье, что мадам Али об этом не знает. Блондинка усмехнулась в ответ на нежную и немного испуганную улыбку. К роду человеческому Эмбер не имел ни малейшего отношения, что, впрочем, и не скрывал… здесь. В маггловском же мире он прятался под иллюзиями… Которые на Петунию не действовали. Ее гадостный Туманчик в своё время превратил особняк Вонголы в настоящую полосу препятствий, так что видеть сквозь иллюзии научились все. В крайнем случае, ощущали их наличие — если те были слишком сильными. Поэтому Эмбер и заинтересовался ею — даже самые сильные из магов не могли распознать его под гламуром. Это создание питало к ней преступную слабость. Пища, приготовленная с помощью Пламени, напоминала ему вкус еды своей родины, а за возможность ощущать этот вкус Эмбер был готов на очень, очень многое. Петуния не знала, кем именно он был, искра адского огня, по какому-то своему замыслу запертая в хрупком теле. Не знала, почему не вернется к себе домой, предпочитая кутаться в шелестящие одежды в сырой Англии. Не знала, зачем собрал вокруг себя воровскую гильдию, став её главой. Не знала — и не спрашивала. У каждого свои тайны, так что она даже не пыталась разобраться в том, что нашептывала ей гиперинтуиция. — Я ваш вечный должник, Альбина, — Эмбер мягко улыбнулся, пряча робкий взгляд золотистых глаз за ресницами. Блондинка только покачала головой, наблюдая за этим театром одного актёра. А ведь этому верили — даже она сама при первой встрече обманулась робостью и хрупкостью чуда, позже разобравшись в сути этого создания. Для этого ей понадобилась еще одна встреча — и она узнала это дружелюбие. Бьякуран, Юни, Блюбелл, Такеши, Луссурия, Энма, да и сама она — как много знакомых движений и эмоций Петуния увидела в Эмбере! Пугливость котенка, сила льва. Но в эту игру можно играть вдвоём. — Как можно, Эмбер? Для меня самой большой наградой является ваша радость! И — нежная улыбка, добрая и всепрощающая. Та самая, с которой Небо обнимало свою Семью и отдавало приказ на устранение. Выражение лица, движения тела, незаметные колебания Пламени — всё говорит только об одном. «Иди ко мне, в мои объятия. Я люблю тебя, я прощаю тебя. Иди сюда, бедное заплутавшее дитя, и в моих руках ты найдешь покой. Больше не надо будет бежать, не будет боли и страданий. Небо всё возьмёт на себя, мой несчастный ребёнок. Небо отпустит все твои грехи. Не будет крови на руках, смертей за спиной, и совесть мучить не будет — Я всё тебе прощу». Эмбер тихонько смеётся и качает головой, отступая на шаг назад. Его смех приводит в чувство замерших воров. Петуния смотрит мудрыми янтарными глазами, потерявшими на время свою голубизну. Великое Небо всегда готово укрыть других своими руками. На то оно и Небо — что на всех одно. Она не играет. И Эмбер знает это.***
— Поттер, успокойся! — рявкнула Петуния, не выдержав мельтешения брюнета. Тот выглядел почти безумно, едва не сбивая небольшой столик в её кабинете. — Не могу! — Сядь, горе луковое! — рыкнула блондинка, плеснув на дно стакана виски. Потом перевела взгляд на Джеймса, подумала, и достала второй стакан. — Пей. — А если что-то пойдет не так? — на долго мужчины не хватило, и он снова принялся метаться по комнате. — Что, ради всего святого, может пойти не так? — закатила глаза блондинка. Она, конечно, нервничала, но не сильно. Вот когда ей пришлось принимать роды у Хару, которая решила, что рожать надо вот прямо сейчас, и никак иначе — вот тогда была паника. А сейчас — пф! Учитывая возможности магии, вообще ерунда, но ты попробуй это втолковать упрямому оленю, которого из Мунго выперли как раз-таки из-за этой самой паники. Один из его друзей — Сириус, кажется — сейчас был на дежурстве в Аврорате, остальные тоже где-то шлялись, и в результате успокаивала уже-почти-папашу Петуния. — Почему мужчины всегда так нервничают? — Элиза с любопытством повернулась к Виктору. Тот смерил официантку странным взглядом. — Понятия не имею, меня, хвала всем богам, минула чаша сия. — Ну, ты же мужчина. Солидарность и всё такое. Ты должен его понимать. Говард устало закатил глаза и ловко подвинул полный стакан взамен пустого. Джеймс этого, кажется, и не заметил. — А вот ты можешь объяснить, почему мисс Петуния это все терпит? Нет? А почему? Ты же девушка, общая логика и всё такое. — Хам, — печально выдохнула Элиза, отправляя стремительно опустевшую бутылку в мусорку. — Так, голубки, вы мне там градус не понижайте, и помедленнее. Запасы у меня огромные, но Лили мне спасибо за спившегося мужа не скажет. С момента начала родов прошло всего полчаса.