***
Новые элементы в облике Эмбера Люциус заметил сразу — очень уж явно тянуло от вора незнакомым мягким жаром. Да и в кои-то веки магик был не закутан в десятки слоев шуршащей ткани — что было странно для ноября. Ведь уже к середине осени помимо темных искрящихся одежд Эмбер укутывался в жаркий снежно-белый мех неизвестного животного, мягкий и пушистый. Сейчас же Малфой очень жалел, что, кажется, магик решил проблему своей терморегуляции — золотистой кожи видно было больше, чем одежды. Два крупных, на вид тяжелых браслета из неизвестного ему камня, похожего на янтарь, свободно обернулись вокруг тонких запястий. Несколько камней поменьше солнечными брызгами рассыпались по острым ушам, такие же осколки слабо переливались в алых прядях. Ещё два браслета тихо звенели на изящных лодыжках. Выглядел Эмбер до того довольным и счастливым, что хотелось дать ему сжевать лимон — у самого Люциуса настроение было не столь радужным. — Наследник Малфой, Лорд Малфой, рад вас видеть, — мягко и светло улыбнулся магик, демонстрируя наивный взгляд светлых глаз. — Добрый вечер, Эмбер, — усмехнулся Абраксас, которого, в отличие от сына, внешний вид вора совершенно не отвлекал. Вернее, он гораздо более профессионально прятал свой интерес. — Что привело вас ко мне? Вроде бы, ничего достойного моего внимания в последнее время не появлялось. Завуалированный намёк «какого хрена вы приперлись, интересных заказов сейчас нет, могли бы и не дергать меня, а обратиться к кому-нибудь другому» старший Малфой понял. Все же, Эмбер крайне редко лично брался за задания, и только в том случае, если это было сложно или интересно. В крайнем случае — по просьбе своих хороших друзей. Таковых было мало — лично Абраксас знал лишь про одного — наглого языкастого ассасина, которого до сих пор по какой-то причине не грохнули свои же коллеги и Глава гильдии убийц. Возможно, в друзья можно было записать таинственную Альбину Флаувер — очень уж тепло и сердечно общался с ней вор. Но Абраксас не был бы главой рода, если бы не умел игнорировать подобные намеки. — Видите ли, Эмбер, у моего… знакомого из коллекции пропала некая книга. Вы случайно не знаете, каким образом и куда она «уплыла»? — Откуда бы? — широко распахнул золотистые глаза магик, демонстрируя чисто детское удивление. В глубине зрачков мягко тлело веселье. Эмбер не только знал, каким образом и куда делся трактат по демонологии, он явно приложил к этому руку и не стеснялся это показать. — Ну, ведь без вашего ведома и мышь не проскочит. Ни за что не поверю, что вы не знаете, кто сумел обойти защиту. Вряд ли столь талантливый вор мог остаться без вашего внимания. Магик тихонько засмеялся, прикрывая рот ладонью. — Ваша лесть вам не поможет, лорд Малфой. — Даже если мой… знакомый всего лишь желает узнать, в чем слабость защиты, чтобы впредь таких ситуаций не повторялось? — Особенно в этом случае. Не рационально, — Эмбер принялся накручивать тонкую прядку на палец, лукаво поблескивая глазами из-под длинной челки. — Но я могу подумать. — Сколько? — тяжело вздохнул Абраксас. Он подозревал, что в родственниках у «сороки» были гоблины или гномы — иначе объяснить патологическую жадность и умение торговаться, близкое к божественному, было нельзя. Потому что он давно научился понимать слова парня — заплатить сейчас придется только за «подумать». И не факт, что в итоге своих размышлений тот согласится. Магик задумался, откинувшись в кресле. Начал что-то считать на пальцах. Спустя несколько долгих минут он продемонстрировал четыре пальца, демонстративно пошевелив ими, заставив вспыхнуть багровые гранаты и рубины в украшениях. Малфой скривился, но кивнул. Намёк он понял. Как и всякая сорока, Эмбер был падок на драгоценности. В частности, на камни. Четыре десятка алых рубинов и гранатов — еще небольшая цена. Можно сказать, вор сделал скидку своему постоянному клиенту — ведь могло быть и четыре стандартных гоблинских кошелька. Или мешка — если заказчик чем-то ему не понравится. И это все — просто за «подумать». А ещё было за «просто посмотреть» и «просто посоветовать». А за «просто испытать» цена была такой, что проще было поверить на слово — или обратиться к гоблинам с их взломщиками. Выходило дешевле. К Эмберу обращались только параноики — потому что магик выполнял свою работу от и до, настолько скрупулезно, что получившаяся в результате его деятельности защита наверняка могла сдержать как минимум легион демонов. Получив желанные камни, вор повеселел и тихонько замурлыкал, копаясь тонкими пальцами в сверкающих драгоценностях. Тихий звон и стук перекатывающихся рубинов и гранатов звучал колыбельной. Камни в его руках пели свою тягучую песню, очаровывая и завораживая. Мало кто из смертных мог сопротивляться тихому зову сокровищ, который был в сотни раз опаснее песен сирен и танцев вейл — потому что, в отличие от коварных соблазнительниц, тот не смолкал, оставаясь в памяти на долгие годы. Заметив, что его гости начали забываться в алом блеске камней, Эмбер печально вздохнул и ссыпал их в шкатулку к своим собратьям. Щелчок пальцев набатом прокатился по комнате, заглушая опасный шепот, выбивая его из сознания. — Я подумал. Две такие шкатулочки — и я на все согласен. И одну — с золотистым жемчугом. Согласны?***
На результаты своей деятельности Петунии полюбоваться не удалось — слишком была занята, выжигая вплавившиеся символы с крыши. Забавно — рисовала-то она мелом. Зато сколько страшилок она наслушалась в баре, куда пришли заливать шок мафиози и полиция… У-у-у-у, и не передать. Тут и седые волосы, и дикие вопли, и ослепшие глаза, и расцарапанные собственными руками лица, и перегрызенные вены… И это краткое описание. Блондинка кивала, охала на особо жутких моментах, и подливала виски в чужие бокалы. Ей было не жалко, а мужчинам нужно было хотя бы немного прийти в себя. Это она была закалена больной фантазией своего Тумана, который в качестве тренировки собственных способностей и сопротивляемости остальных членов Семьи регулярно превращал особняк в бред больного шизофреника, а вот остальные подобным похвастаться не могли. Результатом она была не то чтобы довольна… Она все-таки была Небом и не слишком любила насилие… Но удовлетворение было. Закончила она далеко за три часа утра, буквально выползая из бара. До закрытия бара ещё было часа два, но сил у неё больше не было, поэтому она скинула свои обязанности бармена на Элизу, которая была не против отвлечься. Далеко Петуния не уползла — свалилась прямо на ковер в своем кабинете, не добравшись до дивана. Глаза закрывались, она медленно проваливалась в сон. Тихий знакомый смешок над ухом её не смутил — она даже не подумала открыть глаза. Только пробурчала сквозь сон, ощущая, как её укрывают мягким пледом: — Спасибо, Виктор.