Хрустальный Человек

Глухие хлопки выстрелов эхом прокатывались по лагуне, отражаясь от стен и растворяясь в тяжёлом грозовом небе. Рекс стоял по колено в воде и стрелял из пистолета: раз в полминуты новый громкий хлопок улетал, трепеща, навстречу молниям в штормовом море. Я расположился около широкого трапа Нормандии, по которому десять минут назад вкатили настрелявшийся и пропахший солью и йодом Мако, ощущая зудящее, вибрирующее напряжение, гулявшее по лагерю саларианского отряда Группы Особого Реагирования. Вот Шепард отделилась от своей группы высадки и спешно подошла к Рексу, не обращая, кажется, никакого внимания на смертоносную пушку в руке крогана. Саларианцы заметно напряглись, Кайдан и Эшли стояли на почтительном расстоянии, но были готовы пристрелить Рекса, я это видел. Не мог услышать, о чём разговаривали кроган и капитан. Когда они оба наставили друг на друга пистолеты, я был полон решимости швырнуть костылём в крогана - смешно, знаю, но что ещё я мог сделать. Эшли целилась в Рекса из штурмовой винтовки: даже издалека я видел, как у неё подрагивает палец на спусковом крючке - но вот кроган вдруг убрал пистолет и подал руку Шепард для рукопожатия. Я выдохнул. Следующие минут десять капитан разговаривала с командиром Киррахе и своим маленьким, но гордым кланом Нормандийцев. Похоже, что они пришли к какому-то консенсусу, хотя Киррахе явно был зол из-за того, что вместо целого флота прибыли всего лишь мы. Ну что же, год назад на его месте я бы реагировал точно так же. Сейчас, зная, на что способна эта маленькая, но сплочённая команда, я был убеждён, что командира саларианцев ждёт большой сюрприз. От группы отделилась Эшли Уильямс и побежала в мою сторону. Капитан Шепард некоторое время молча смотрела ей вслед, а затем снова принялась обсуждать что-то с Кайданом и Гаррусом. Я переступил с ноги на ногу, чувствуя усталость от столь долгого стояния на костылях. А ведь это было только начало. Наконец, сержант подбежала ко мне. Я кивнул ей. - Ну, что там решили? - Там дальше чёртова громадная база Сарена, в которой он выращивает клонированных кроганов и творит много другой ереси, - криво улыбнувшись, показала Эшли винтовкой вдаль. - Вся утыканная ПВО, естественно. Рекс, конечно, взбунтовался из-за кроганов, ну ты знаешь, из-за генофага. Мол, будущее кроганов в этих клонах увидел и всё такое. Хорошо, что коммандеру удалось всё уладить. Я театрально простонал. - В общем, план такой же, как до этого. Саларианцы и Шепард разделятся на четыре группы. Шепард - это отряд "Тень" - с Гаррусом и Кайданом пойдут в обход, а саларианцы будут отвлекать врага. Если повезёт, быстро саботируем зенитки. - А дальше что? - полюбопытствовал я. - Дай угадаю, в программе взрывы, не так ли? - Круче, - покачала головой Эшли. - Там будет хренов огромный взрыв. Ядерный. Я потерял дар речи на некоторое время. - Саларианцы используют свой корабль для подрыва, тебе нужно будет загрузить бомбу на Нормандию, - продолжала Уильямс добивать меня убийственным планом сумрачного гения Шепард. - Когда "Тень" отключит зенитки, сядете на базу, воссоединитесь с отрядом Шепард и установите бомбу. А потом подберёте нас. - Погоди, - протестующе приподнял я один из костылей. - Что значит "нас"? Кого это - вас? - Я пойду с саларианцами, - просто ответила Уильямс. - В отряде "Аэгор". "Манновай" и "Джаэта" поведёт сам командир саларианцев, Киррахе. Пару секунд я переваривал услышанное. - Постой, а как же это твоё "чёртовы инопланетники" и всё такое прочее?.. - с какой-то странной надеждой поинтересовался я. - Саларианцы классные ребята, - искренне выпалила Эшли, широко улыбаясь. - И я сама напросилась добровольцем. Не могу сказать, что это вызывает у меня восторг, но... лейтенант, мы делаем большое дело. Полетав на Нормандии, я поняла, что люди там или инопланетяне - мы все просто животные, а сейчас неважно, у кого сколько глаз или рогов на башке. Хотя пить они всё равно не умеют. Я не знал, что ответить на это. Эшли говорила совершенно правильные, с моей точки зрения, вещи, но я не мог принять мысль, что она пойдет отдельно. Впрочем, похоже, что у нас действительно не было выбора. - Ладно, - сухо ответил я, глядя на лазурную морскую воду под ногами. - Береги себя, Эш. Эшли осторожно обняла меня. Я бы сказал, объятие несколько затянулось, но это дошло до меня уже позже. Я вообще не мог вспомнить, когда меня последний раз обнимал друг или любое теплокровное существо: по-моему, это была Лиза, до того, как она... Я отмёл мысли о Лизе. Они были слишком грустными, а сейчас такой настрой служил на поражение. Лишь чувствовал, как щетина на моей небритой роже царапает щёку сержанта Эшли Уильямс, ощущал запах гари и морской соли, смешавшийся в её волосах, да смотрел куда-то на играющую воду и песок, не готовый поверить в то, что в прекрасной голубой лагуне сейчас стоит взвод солдат, за спиной которого тихо ждёт своего часа атомная бомба. Наконец, Эшли отошла назад и, посмотрев мне в глаза, произнесла тихо, но торжественно: - Уходит обратно на нас поредевшая рота. Что было - не важно, а важен лишь взорванный форт. Мне хочется верить, что грубая наша работа вам дарит возможность сегодня увидеть восход. Она улыбнулась и, не оборачиваясь, побежала обратно, где её ждал наш маленький, но очень гордый клан. *** - Адамс, Тали, как поживает бомба? - осведомился я, готовясь к взлёту. Уже давно растворились в тропических прибрежных чащах и "Тень", и "Аэгор", уже минуту раздавались громкие выстрелы и грохот взрывающихся в стане врага гранат. - Всё готово, - услышал я уверенный голос Тали по интеркому. - Но бомбу придётся ещё раз проверить на месте. - У нас полно времени, - проворчал я. - На базе у нас его не будет. И у тех, кто будет отвлекать врагов от нас, его будет ещё меньше. - Мы не меньше твоего переживаем за сержанта Уильямс и капитана Шепард, - отозвался главный инженер Адамс. - Но здесь как при перепое - расслабляться никак нельзя. С бомбой придётся повозиться в любом случае. - Ладно, всё зависит от того, насколько быстро вырубят зенитки, - я нервно смотрел на обновлённую статистику и в пятый раз перепроверил показания. Саларианцы держались, но их теснили, причём серьёзно. В какой-то момент я засомневался, что всё вообще получится, когда вдруг услышал несколько голосов в радиопереговорах: - Сержант Уильямс, отвлеките летунов! Дадим "Тени" немного времени, - протараторил Киррахе. - Не дайте летунам уйти на дозаправку. - Держите линию, зададите этим ублюдкам жару, - Эшли. - Стойте! - снова Киррахе. - Летуны нас больше не сдерживают. Похоже на то, что у гетов проблемы со связью. Секунд пять в эфире стояла тишина, пока я не услышал довольный голос Киррахе: - Это наверное "Тень" нам помогает. Ну да, саботировать вышку связи - это в духе Шепард. К тому же, в её отряде три непревзойденных техника и дешифратора: она сама, плюс Гаррус и Кайдан могли вывести из строя что угодно лёгким мановением руки. Мануальная терапия, мать её. Я довольно усмехнулся, поправляя кепку и поднимая Нормандию в воздух. - А буря мглою небо... тьфу, - я поймал себя на том, что у меня началось что-то вроде лёгкой истерики в предвкушении большого взрыва. - Держитесь, пойдем низко, шторм разошёлся. За окном уже вовсю разгулялся ветер, пригибая тяжёлые стволы пальм прямо к земле. Огромные волны залили наполовину лагуну, в которой до этого базировался лагерь саларианцев: похоже, мы вовремя начали штурм. Поднявшись повыше, я осмотрелся - не столько по приборам, сколько по обстановке за иллюминатором: белоснежная база Сарена была воистину огромна - похоже, мы разворошили главное гнездо этой крысы. Будет здорово, если удастся взорвать его вместе со всем комплексом, хотя это слишком просто для Нормандии. У нас всегда всё через одно место... зато весело. Саларианцы уже полностью прорвались к базе, отряд "Тень" давно проник внутрь здания, саботировав системы безопасности и взяв огонь внутри на себя. Я это понял по тому, как отряды Киррахе и Эшли воодушевлённо орали в эфире всевозможные кличи и одобрения в сторону саботажников. Ну и ещё по тому, что взрывов и безумной пальбы снаружи стало явно меньше: периметр перед комплексом был вычищен, взрывы следовали за Шепард как привязанные. Зенитки хищно скалились в небо: при мысли о том, какую дыру они могут проделать в Нормандии, меня передёрнуло. - Воу, - Гаррус нарушил тишину в канале "Тени". - Вы только подумайте, что эти пушки могут сделать с Нормандией... - Спасибо, адмирал Ясенхрен, - пробормотал я. Судя по комментарию турианца, они уже пробились к орудийной башне. Скоро, совсем скоро... я нежно погладил подлокотник кресла, словно мог таким образом успокоить рвущийся "с цепи" в бой фрегат. - Держать строй! - орал Киррахе в эфире. - Держать чёртов строй! Я занервничал: отряд "Тень" слишком долго возился внутри, а ведь самое отвратное в том, что ничего с этим не сделаешь. Я нащупал в одном из карманов штанов пузырёк с обезболивающими и пару завалявшихся капсул стимулятора. Потом мне будет ооочень плохо, но это будет потом. Я отправил горсть таблеток на язык, следом за тем резко почувствовав, как в голове будто стрельнул электрический разряд, оглушив меня. Жуткий свист в ушах, как во время перепадов давления, заставил меня застонать и скрючиться, склонившись к собственным ногам. На базу летел флагманский корабль Сарена - огромная эбонитовая хищная креветка, казавшаяся живой. Преодолев головную боль и дичайший свист в голове, я прохрипел: - Шепард... что вы там делаете?.. - Джокер. Что происходит? - Шепард была абсолютно спокойна, будто мы тут не бомбу собрались взрывать, а на пикник приехали и я ей сообщил, что мы вилки дома забыли. - На вас... на вас только что полетел флагман Сарена... дредноут, - я стиснул зубы, пытаясь усилием воли прогнать цветные круги, плясавшие перед глазами. - Это не флагман Сарена, - ответил Гаррус. - Корабль живой. - Мы сейчас отрубим зенитки, - перебила турианца Шепард. - Давай быстрее. Я почувствовал, как горячий пот заструился по моему телу. Ноги онемели к чёрту, в ушах словно ваты наложили, но я отчетливо различил спустя несколько минут радостный солдатский рёв в эфире: - "Тень" отключили ПВО! "Манновай"! "Джаэта"! Поднажали! Что-то "Аэгор" замолчал... Я похолодел ещё сильнее. "Аэгор" вела Эшли. Но некогда было разбираться: я рванул вперед, будто в Нормандию ударила молния; в первые секунды меня так вдавило в кресло, что я даже почувствовал половину своих ребёр. Зенитки больше не скалились на меня: я пролетел мимо них, заложив крутой вираж и выискивая площадку для посадки. Ага, вот эта подходит. Я нервно огляделся, но похоже, что этот дредноут не собирался нападать на меня. Подо мной простиралась практически идеальная посадочная плошадка, закрытая со всех сторон стенами: почти ровная, если не считать хлещущих из шлюзов речных потоков. Похоже, что шторм поднял уровень воды, но это меня волновало сейчас в последнюю очередь. Фрегат неуклюже накренился, когда я понял, что неизбежно зацеплю крылом стену огромного здания - слишком уж мало было места. Но я надеялся на худшее до того, как сообразил, куда садиться, поэтому лишь вздохнул и заложил крутой вираж. Неприятный толчок возвестил о том, что, складывая крыло, Нормандия-таки задела им по стене: по корпусу пробежал голубой всполох кинетического щита фрегата, среагировавший на урон. Нас немного потрясло, но я посадил Нормандию как раз в тот момент, когда услышал голос Киррахе в эфире: - А, нет, "Аэгор" работает за троих. Так держать, Уильямс, прижимайте их, пока мы отходим! *** Тали и Адамс вытаскивали тяжелую бомбу из Нормандии, когда я, не удержавшийся и спустившийся на инженерную палубу, чтобы проконтролировать процесс, увидел, как дальняя дверь в одной из башен открывается. На всякий случай я, прислонив один из костылей к стене, приготовил штурмовую винтовку: приземлившись, нам пришлось расчистить площадку от нескольких гетов и кроганов Сарена, поэтому мы были готовы ко второй волне. Стоя по колено в яростно бегущей сточной воде, всё прибывавшей из шлюзов, Тали нервно возилась с бомбой, попеременно оглядываясь. Дробовик кварианка держала на коленях: я уже видел десять минут назад, как она, не переставая одной рукой держать бомбу, отстрелила джаггернауту гетов башку. Крепкая девчонка - в этот момент я понял, почему Адамс от неё в таком диком восторге. Я почувствовал счастливое головокружение, когда из двери выбежали три знакомых силуэта: Гаррус отстреливался прямо на бегу, пока Шепард возилась с омнитулом, пытаясь, видимо, саботировать дверь. Кайдан бежал к нам, взрезая целые волны своим биотическим щитом, словно торпеда. Тали уступила место лейтенанту: одна голова хорошо, как говорится, а два сапога пара. Вдвоём они принялись колдовать над бомбой, пока Шепард и Гаррус, размазывая по лицам кровь и грязь, подходили к нам. - Так, - я быстрым шагом, радуясь, что принял убойную дозу обезболивающих, направился к лифту. - Мы в небо, подберём Киррахе и остальных. Держитесь здесь. - Нормально, - махнула рукой Шепард. - Давай. Ковыляя к креслу так быстро, как мог, я пытался связаться со всеми тремя оставшимися отрядами штурмовиков. - "Манновай", "Аэгор", "Джаэта"! Мы готовы подбирать вас, нам нужны координаты, - рычал я в омнитул, давно потеряв по дороге один из костылей и неуклюже семеня на оставшемся. - Повторяю: мне нужны координаты! - Киррахе на связи, - отозвался комадир саларианцев. - Мы будем на посадочной площадке у входа в комплекс через минуту. Максимум. - Дорога чиста? - я буквально с разбега рухнул в кресло, стискивая зубы от множества неприятных ощущений, которые пытался всеми силами игнорировать сейчас. - Никак нет. Много трупов, - Киррахе шумно вдохнул. - Трупов врагов. Будем там через минуту. Киррахе, отбой. Нормандия, цепляя за верхушки деревьев раскладывающимися на ходу крыльями, оставляла далеко под собой и бомбу, и Шепард, и Кайдана, и Гарруса. Я надеялся, что мне хватит времени, чтобы подобрать всех. Иначе... хреновое получится "иначе". Я этого допустить никак не мог. Снижаясь на ходу с чудовищными перегрузками, я падал в деревья носом, будто подбитый в полёте коршун. Зависнув над посадочной площадкой, я открыл шлюз в инженерном отсеке: камера наблюдения на палубе показала мне вбегающих саларианцев. Половина отряда "Манновай", половина "Джаэты"... стоп. - Эй, а где "Аэгор"? Они же с вами были? - опешил я, врубая интерком одной рукой и поднимая Нормандию другой. Жутко затрясло и неистово замигал силуэт кинетических щитов, когда фрегат, словно гигантская газонокосилка, крылом срезал верхушки с целой рощицы пальм. - "Аэгор" остался на базе, - быстро сообщил Киррахе, пересчитывая своих человек и не глядя в камеру наблюдения. - Гарантировать отход. - Вот дерьмо, - на поэтичные ругательства уже не было сил. Я искренне надеялся, что Эшли с остатком отряда пробьются к Шепард. Как раз в этот момент в эфире зазвучал виновник торжества: - Коммандер, - это была Эшли. На фоне я различил громкие взрывы и неистовую автоматную пальбу. - Как бомба? - Мы почти закончили, дуйте в точку встречи! - рявкнула Шепард в ответ. - Никак нет, - спокойно ответила сержант Уильямс. С каким-то слишком уж нехорошим спокойствием, я бы сказал. - Нас зажали в угол, врага слишком много. Мы не сможем к вам пробиться. - Джокер! Подбери их, - приказала капитан. - Никак нет, - повторила Эшли, затыкая мне рот. - Их слишком много. Это опасно. - Ладно, чёрт с вами, мы сейчас подойдем, - успокоила меня Шепард. - Джокер, возвращайся к бомбе, там остался Кайдан. Я вздохнул и направил Нормандию обратно. Мне безумно хотелось развернуться и подобрать остатки "Аэгора", но Шепард была права: я не мог разорваться на две части. К тому моменту, как все вернутся, мы закончим с бомбой и покинем этот Ад. Я был на полпути и уже видел тиски, в которые снова придётся впихивать Нормандию, когда эфир взорвался от оживлённой перепалки. - Шепард, - Кайдан прохрипел так, будто ему что-то отдавили. - Здесь геты. И Сарен. Полминуты тянулось, словно резина, тягостное молчание, пока Шепард раздумывала, что предпринять. - К чёрту, коммандер, - рявкнула Эшли как-то по-залихватски. - Спасайте бомбу. - К чёрту такие слова, Уильямс, - парировала Шепард. - Мы успеем всех подобрать. - Коммандер, - вклинился Кайдан. - Идите спасайте Эшли. Я взрываю бомбу. Снова повисло на несколько секунд молчание, в процессе которого я бы изгрыз все ногти и перешёл на мясо, если бы не загонял Нормандию как скаковую лошадь. - Ты что творишь, Аленко? - процедила Шепард. - Я взрываю бомбу, - спокойно повторил Кайдан. - Я взорву эту чёртову бомбу, я доведу дело до конца. - Да ничерта! - вышла из себя коммандер. - Капитан, - Эшли звучала так, будто вот-вот рассмеётся в эфир. - Спасайте бомбу. Мы дадим вам время. Ещё десять тягучих секунд. Ответ Шепард прогремел как канонада. - Прости, Эшли. Из моей груди вырвался стон: я не смог из себя выдавить даже "нет" или что-то подобное... просто потому что не мог в это поверить. - Всё в порядке, - ответила Эшли весело. - Я... ни о чём не жалею, капитан. Мне хочется верить, что грубая наша работа вам дарит возможность сегодня увидеть... А затем повисла тишина. *** Когда я приблизился к посадочной площадке, я увидел, что внизу уже идёт нешуточный и кровавый бой. Аленко лежал на бомбе: похоже, он уже был "готов", Гаррус жался где-то за стеной, а посреди всего этого великолепия Шепард ожесточённо била морду Сарену. Прямо так, прикладом, с криком вдалбливая всю свою злость в голову того самого урода, за которым мы гонялись столько времени по галактике. Именно того самого урода, из-за которого позади осталась Эшли и остатки отряда "Аэгор". Именно того, который прятался, избегая честного и открытого боя. Я понял, что теряю контроль, когда вдруг резко повёл вниз, руша все надежды Нормандии на спокойную посадку. Я спикирую на голову этого ублюдка, если придётся. Я не дам ему убить ещё одного человека, который мне дорог. Сарен как раз вырвался из хватки Шепард и ударил её ногой в живот, сбрасывая с себя и своей плавающей платформы, напоминающей летающий скейт. Он был настолько труслив, что даже не спешился, чтобы принять бой! Ещё один повод уронить на него Нормандию. Впрочем, когда я уже начал садиться, Сарен заметил меня. Только сейчас я мог разглядеть его как следует: тело турианца было испещрено какими-то трубками и проводами, а вся морда светилась от имплантатов, вживлённых под кожу. Часть лица словно расплавилась, обнажая кость черепа и провода, тянущиеся по нему. Я не смотрел на турианца. Я смотрел на гета. Ещё одного гета - это уже не было живое существо, это уже был киборг. От увиденного к горлу подкатил приступ тошноты, который я тут же задавил силой воли, натянув машинальным жестом козырёк кепки так низко, как мог. Увидев Нормандию, Сарен напоследок стрельнул куда-то в сторону, а затем, явно перебарывая желание добить Шепард, устремился на своём летающем блюдце в сторону устрашающего дредноута, который всё это время маячил где-то на горизонте. У меня не было времени, чтобы размышлять, почему так: я был занят вакханалией, творившейся подо мной. На ходу, еще не коснувшись земли, распахнув шлюз на инженерной палубе, я наблюдал, как капитан и Гаррус взваливают безвольное тело лейтенанта Аленко, волоча его в Нормандию. Чудовищный гул заполнил всю площадку: я не мог понять, чем конкретно он был вызван - скорее всего, дредноут спешил спастись, улетая прочь. - Держитесь! - закричал я, когда увидел по камере наблюдения, что Киррахе помог втащить Кайдана и показал мне, что всё готово. - Сейчас может тряхануть! Задержав дыхание, я, не тратя время на разворот, проламывая крыльями фрегата стены, устремился в небо, словно птица, вырвавшаяся из клетки. Я делал это с закрытыми глазами. Открыл глаза я только тогда, когда мы уже вылетали с орбиты Вермайра. И пожалел об этом, наблюдая за тем, как медленно расцветает на том месте, где мы были минуту назад, роскошный и всепожирающий ядерный гриб. *** Я стоял около шкафчика, глядя куда-то мимо него, в пустоту, положив горячий лихорадочный лоб на холодную металлическую переборку. За моей спиной молча, не произнеся ни единого слова с момента выхода в космос, проходил экипаж, занимающий свои места. Вот остановились около лазарета лейтенант Аленко и капитан Шепард: я различал их уже по шагам. - Почему... почему я?.. - прошептал Аленко, но я прекрасно его слышал в гробовой тишине, стоявшей на корабле. - Потому что... - тихо прохрипела Шепард. - Потому что я не могла оставить тебя. Я стиснул зубы и крепче закрыл глаза, пока чёрное полотно перед ними не превратилось в какое-то белое сияние, медленно заполоняющее всё. Не проронив больше ни слова, Шепард и Аленко разошлись; я не интересовался - куда и зачем, Нормандия в траурном покрове тихо растворялась в космосе на пути к Цитадели. Простояв так ещё бесконечность, как мне казалось, я наконец отлепил голову от холодного металла и достал из шкафчика один большой мешок. Он казался мне сейчас особенно тяжёлым, будто в нём лежали пудовые гири. На одном костыле я медленно прошёл к лифту и опустился на инженерную палубу, не глядя по сторонам, подошёл к двери, ведущей в маленькую комнатку, которой почти никто никогда не пользовался. Переработчик мусора. Прессует всё ненужное в аккуратные кубы и выбрасывает в космос. Но сейчас я собрался опустить в него нечто нужное. Важное. Я в последний раз открыл мешок и постоял так, а затем, вдохнув полной грудью, опустил мешок в переработчик. Тихий стук отдавался набатом в моей голове, распаляя без того разгорячённую голову, пока переработчик пережёвывал мешок, формируя из него кубик. Я нажал на кнопку. Два сапога и пара ортезов, которые теперь были лишь космическим мусором, бесшумно разорвавшись на тысячи серебристых искр, слились со звёздным полотном и навсегда исчезли в космосе, поглощённые вакуумом. Я понял, что в щетине застряли солёные крупные капли, когда провёл привычным жестом ладонью по лицу, чтобы смахнуть пот. За моей спиной размеренно продолжалась жизнь. Киррахе о чём-то с кем-то переговаривался, выражая благодарность за спасение. Гаррус неторопливо постукивал разводным ключом, спрятавшись под Мако. Рекс громко хлопал шкафчиками, выпуская пар. А я стоял и всё смотрел на космический мусор, которого конечно же больше не было - и ничего, кроме звёзд не было. Но он всё равно стоял у меня перед глазами: тысячи маленьких серебристых граней, пожираемые вакуумом. Дверь с тихим шипением открылась. Я натянул козырёк пониже на глаза и заставил себя улыбнуться, когда повернулся. В дверях переработочной стояла Шепард. К сожалению, у неё не было такой волшебной кепки как у меня, прикрывающей лицо - потому что глаза у неё тоже были красные. И она тоже, что удивительно - она тоже натянуто улыбалась, словно подсмотрела это у меня и решила повторить. А затем капитан втиснулась в тесную комнатушку и, когда я положил руку на её плечо, не отпрянула или рявкнула рассерженно, пряча за показным гневом скорбь: положила голову мне на плечо, жестковато и грубо обняла меня, не зная, как надо, чтобы мне не было больно. И стояла так, смотря на космический мусор за окном, которого там конечно же больше не было. А затем мы вышли из комнаты. И мы улыбались одинаковыми натянутыми улыбками. Потому что, вспоминая речь Шепард много-много дней назад, ушедших в лету: если не мы - то кто?..