Хрустальный Человек

- Рыба! - Нет, так в этой игре не говорят. Ты спутал с тем, во что мы играли до этого. Турианец растерянно почесал скулу, рассматривая карточную комбинацию на столе, а затем решил попытаться снова: - Тогда я вынимаю "джокера" и он всё бьёт. - Нет, Гаррус, - я вздохнул и отложил свои карты рубашкой вверх, а затем раздвинул комбинацию на столе так, чтобы были видны все карточки. - Джокер, конечно, крутой и он всех действительно бьёт, но это не относится к делу. - Но ты же сам сказал, - протянул турианец задумчиво, сосредоточенно перебирая свои карточки. - Что есть такие карты, которые можно настроить на нужную цифру. Сравнив твои слова с информацией в экстранете, я пришёл к выводу, что такие карты называются "джокер". - Я тебе потом покажу, что такое "джокер", - я снова взял в руки карточки и, быстро рассортировав их, кивнул на стол. - К тому же, мы без читерских колод играем. А сейчас ходи. - Если я положу "два", я проиграю?.. - Гаррус размышлял слишком долго для игры, в которой всё зависит от везения, а не холодного рассчёта как в преферансе или покере. - Нет, но тебе надо положить так, чтобы я тебя не перебил, - я показал на стол для наглядности, - В идеале, если у тебя будет двадцать одно очко, ты побеждаешь гарантированно. - Ясно, - турианец положил на стол одну из своих карточек после минутного раздумья. Его омнитул моментально замигал красным, проигрывая весёлую мелодию. - Ты положил двадцать два, - усмехнулся я, сгребая карточки в кучу. - Я победил. - А что, так нельзя? - мандибулы турианца дёрнулись смущённо, он даже выглядел немного паникующим, словно его застали за просмотром кино для взрослых. - Двадцать один - это предел, - пояснил я, показывая на пальцах. - Дрейф крейсера в четыре тысячи после выхода из ретранслятора - это, например, предел, дальше уже слишком большой разброс. Понимаешь?.. - Ясно, - хотя я прекрасно видел, что ему ничерта не ясно. Я показал жестом перерыв и потянулся к чашке, когда в столовую вошла капитан. Сказать, что у неё был адский вид - это ничего не сказать: Совет потребовал немедленного возвращения на Цитадель, а все прекрасно понимали, что речь пойдет не столько о Сарене, сколько о подрыве атомной бомбы на планете-саде. За коммандером неслышимой тенью скользил Кайдан, онемевший после произошедшего на Вермайре, но не тянущийся обсудить это с другими членами экипажа. - Коммандер, - кивнул я Шепард. Гаррус вздёрнул с гордой грацией голову, всё ещё не выпуская карт из рук. - Во что рубитесь?.. - капитан выдавила из себя усталую улыбку, хотя вряд ли турианец понял, насколько она была притворна: не каждый инопланетянин мог различать многообразные эмоции людей, особенно на фоне того, как часто люди лгут. - В мировую игру прогрессивной части Млечного Пути, - патетично ответил я. - Хотя многие её не знают, потому что считают устаревшей. - Джокер учит меня играть в игру под названием "паа-зек", - поддержал разговор турианец. - Хотя я не до конца понял, почему двадцать один по достоинству выше, чем двадцать два. - Ты даже название её запомнил неправильно, - укорил я Гарруса. - Научись произносить её название правильно, тогда дойдёт, почему двадцать один рулит. - Я только "квазар" знаю, - почесала Шепард затылок, усаживаясь за стол. - Ещё бы, - буркнул я, собирая свои карточки в металлическую коробку. - У нас тут всё-таки ретро. Ну, ты знаешь. Для настоящих мужиков. - Ну да, куда мне, убогой, - капитан кивнула на чашки. - Чем балуетесь?.. - Чаем, - выпалил я, пододвигая к себе поближе драгоценный сосуд. Гаррус застыл с приоткрытым ртом и отстранённым взглядом, будто его осенила столь гениальная идея, что он не может её сформулировать вслух. - Может быть, капитану тоже налить нашего чая?.. - повернулся ко мне турианец. Я поперхнулся. - Не стоит, - предостерёг я его. - Капитан разве переживает меньше нашего?.. - упорствовал Гаррус. Я вздохнул, протягивая Шепард свою чашку с чаем. Капитан никак не выказала своих эмоций, когда осушила всё до дна. Лишь немного поцокала языком, задумчиво рассматривая потолок. - Так, где взяли спирт?.. - Доктор Чаквас предлагала нам серрайс бренди, но мы решили её не обкрадывать, - чистосердечно признался турианец. Я закатил глаза. - И что, ты вот так спокойно лакаешь общий спирт вперемешку с чаем?.. - капитан изогнула бровь. - Ты же декстроаминокислотник. - Чай - мой, - терпеливо объяснил Гаррус. - А спирт могут пить все, Шепард. - Тем более, медицинский, - хохотнул я, наливая себе добавки. - Ну медицина же не может убить, правда ведь. Я запнулся, осознав неуместность сказанного. Капитан поставила на стол ещё одну жестяную кружку, звякнув ею так, что у бедного турианца вылетели из лап все карточки, которые он всё это время сжимал в пальцах. Я молча достал из-под стола пахнущую букетом аммиака, панацелина и йода бутылку, на которой облезлой бахромой поблескивала истёртая этикетка, предупреждающая о том, что внутри сего сосуда содержится суровый медицинский этиловый спирт. Мы неторопливо распределили суровую смесь по трём кружкам, внимательно прислушиваясь к тому, как позвякивают капли, ласкающие жестяные бока посудин. Капитан первой взяла свою кружку и приподняла её: - Не чокаясь, по-флотски. Мы опорожнили. Потом налили ещё. Я обернулся, чтобы позвать лейтенанта Аленко, но его нигде уже не было видно. Капитан словно забыла о нём, лишь рассматривала жуткую бурду в своей кружке, побалтывая её туда-сюда. Несколько капель выскочили из посуды и замерли на столе, отражая синий блеск от корабельных ламп. - Нормандия на бесшумном ходу?.. - вдруг невпопад спросила капитан. Я медленно кивнул. - Так точно, - ответил я. Нет, не прижился на корабле термин "маскировочная система", вместо него все упорно говорили по старинке. - Через пять часов достигнем туманности Змеи. - Хорошо, - капитан смотрела куда-то в угол стола, где я оставил хаос из различных костей, фишек и прочего игрального барахла. За последний час мы с Гаррусом чего только не перепробовали в попытке перебороть меланхолию. - Это что, домино?.. Я вытащил из-под кучи различных игорных принадлежностей маленькую старинную коробочку, - антиквариат, можно сказать. Шахматы и шашки давно перевели на компьютеры, насоздавали голографические доски и фигуры, а вот такая ерунда, как домино, этой чести не удостоилась. Я даже мог отчасти понять - почему: прелесть этой многовековой игры не в том, чтобы достигнуть конца, а в процессе, когда с глухим стуком кладёшь костяшку, выдавливая из поверхности стола божественного происхождения щелчок, особенное предназначение коего - прозвучать в полной тишине. - Пытался научить Гарруса, но... - я дёрнул плечами. - Эшли всегда доводила дело до конца, - вдруг произнесла Шепард; я даже не сразу понял, что это тост. Мы подняли свои кружки вверх. - Эшли всегда была готова поступить как настоящий солдат, - поддержал Гаррус, а затем они оба посмотрели на меня. - Эшли... - я приподнял кружку над кепкой, как будто салютовал сержанту, где бы она ни была. - Эшли первой поняла, что Нормандия - это семья. Мы махом опрокинули кружки, не обращая внимания на лёгкое головокружение, которое уже начало немного захватывать власть. - Раздавай, - махнула Шепард двумя руками, будто накрывала стол невидимой скатертью. Я осознал абсурдность ситуации только в тот момент, когда у всех в ряд выстроились кости домино. - Ради Эшли мы, блин, обязаны научить Гарруса играть в эту игру. Первые пять ходов всё шло гладко, пока Гаррус не шлёпнул костью и не произнёс с важным видом: - Рыба! - Да далась тебе эта рыба! - распалился я. - К тому же, у тебя не она. - Как это не она, - Гаррус непонимающе уставился на Шепард. Лицо коммандера приобрело какой-то нездоровый пунцовый оттенок, но язык всё ещё слушался её превосходно. Это одна из тех загадочных вещей, которая отличает космонавта от простых смертных: ты можешь налакаться в полную сингулярность, но пока ты сидишь на месте, ты трезвее всех вокруг. - Не она, - довольно произнесла Шепард. - У тебя не рыба, у тебя яйцо. - Ага, у тебя три попытки, - поддержал я, чувствуя, что сам уже хорошею от нашего коктейля. - Если не перебьёшь, твоё яйцо протухнет. Шепард уронила голову на руки в беззвучном смехе. Гаррус выглядел напуганным. - Ну, эт термин такой, - пояснил я, икая. Если бы турианец мог побледнеть, он бы уже был белым как полотно. - Лан, забей, пусть будет рыба. *** Когда я осилил очередной подъём по лестнице, от стены около двери в рубку связи вдруг отделился Кайдан, словно он там всё время стоял, слившись с полумраком БИЦа. Если бы я не был немного "тёплым" в этот момент, я бы точно скатился по лестнице обратно, переломав себе всё, что можно сломать. - А мы тебя искали, - рассеянно бросил я, смотря мимо него. - Ну, то-есть я искал. - Извини, - лейтенант Аленко тупо уставился в пол. - Не стоило. - Вот как, - протянул я. - Когда-то один парень по имени Кайдан сказал мне, что общее горе не нужно переживать одному. В толк не возьму, куда он делся. Может, сдох давно. Ты его не встречал? - Джокер, - Кайдан наконец уставился на меня таким голодным взглядом, будто варрен, упавший в яму и просидевший там пять дней без еды и воды. - Этого никто не поймет. Потому что там должен был быть я. - Ну, началось, - хмыкнул я, но лейтенант меня перебил: - Я серьёзно. Если смотреть хотя бы с тактической точки зрения, было бы выгоднее спасти отряд "Аэгор", а не одного-единственного человека, да ещё и застрявшего на атомной бомбе. Если бы ты опоздал, Нормандия бы взлетела на воздух... по частям. Этот риск того не стоит. Я тяжёлым взглядом уставился на друга. - Если бы да кабы, то во рту б росли грибы и был бы то не рот, а целый кандидоз. Пошёл ты нахрен со своей тактикой, Кайдан, - проворчал я с чувством. - Не пойду, - заупрямился Аленко. - Я же знаю, как теперь весь корабль на меня смотрит. Смотрит и думает "Ходит тут, хмырь, когда хорошая девчонка могла жить..." Он не договорил, потому что я наотмашь стукнул его костылём по плечу. Не сильно, но ощутимо. Лейтенант настолько не ожидал такого от меня, что даже не успел защититься, лишь с каким-то удивлением на лице присел на пол. Я медленно привалился к стене, с сочувствием глядя на друга сверху вниз. - Ну ты идиот, - протянул я мягко. - Кубический. Стоишь здесь, загоняешься по поводу того, как о тебе подумают. А ты задумайся, как себя Шепард чувствовала, когда её отряд полностью полёг на Акузе? Полностью, чтоб его. Как ты считаешь, если бы она думала "Ходят тут всякие Шепарды, когда хорошие парни могли жить", она бы стала тем, кем стала?.. Аленко медленно поднялся, отряхивая штаны, хотя на корабле и так царила стерильная чистота. - А Эшли, как ты думаешь, одобрила бы все эти бредни?.. - продолжал я беспощадно. - Я спорю на свою кепку, она бы тебе первая вкатала, услышав такое. Кайдан неловко ухмыльнулся. Правда, кривовато у него это вышло, но начало положено всё-таки. - Короче, индульгировать очень опасно. Особенно на боевом фрегате, могут отыметь, - подытожил он, скрестив руки на груди. - Да ладно, - одобряюще похлопал я его по плечу. - Ну, всё. Не надо. - Да почему не надо, - упрямо возразил Кайдан. - Да потому что не надо, - снова повторил я, кивая ему на прощание. Проходя мимо галактической карты, я услышал из-за спины упёртое: - Надо. *** Я тихо отстукивал ненавязчивый ритм на подлокотнике, прислушиваясь к разговорам за спиной. Кайдан, Гаррус и Шепард неторопливо собирались на встречу с Советом, в последний раз всё проговаривая и проверяя перед входным шлюзом. - И что, так им и скажем?.. - услышал я обеспокоенный голос турианца. - Что на самом деле гоняться надо было не за Сареном, а за его кораблём?.. - Ну, ты слышал Лиару? - невозмутимо ответила Шепард, но я различил в её голосе некоторую тень сомнения. - Плюс шифр, плюс закодированное послание в маяке протеанцев на Иден Прайме... Жнецы - это не скафандр в трусы заправлять. - Жнецы вымерли пятьдесят тысяч лет назад, - резонно констатировал Кайдан, вклиниваясь в беседу. - Или не вымерли, но куда-то делись. Их никто не видел, они по сути легенда. Ты же слышала, как Совет отреагировал на твою новость в последний сеанс связи. - "Ах, да, жнецы", - саркастично протянул я из своего кресла, делая воздушные кавычки пальцами. - Вот именно, - подтвердил лейтенант Аленко урезонивающе. - Я бы от них помощи не ждал. Согласись, раса разумных машин - это действительно бредово звучит. - Но мы же разговаривали с этим Властелином, - мягко ответил Гаррус. - Этого должно быть достаточно. - Короче, - я услышал, как с тихим шипением отползает дверь, выпуская делегацию в комнату очистки. Шепард произнесла следующие слова таким мрачным голосом, будто собиралась надавать по голове этому жнецу Властелину точно так же, как она отмудохала Сарена на Вермайре. - Я хочу, чтобы Нормандия вела все флоты в этот бой. Ну да, я бы тоже этого хотел. Только вот проще узнать у собаки валентность магния, нежели добиться от Совета какой-то ощутимой помощи. Впрочем, меня обнадёживало, что на встречу с Советом также пойдёт Андерсон, старый добрый капитан мог убедить удава проглотить самого себя. Я погрузился в размышления, потому что всё равно делать было решительно нечего в отсутствие капитана. Я видел Властелина, эту летающую креветку, которую мы всё это время звали флагманом Сарена. Один размер этого дредноута, его мощь и неприятный свист, который проникал тебе прямо в мозги, когда он пролетал мимо - всё это было само по себе неприятно, а если принять как факт информацию о том, что он оказался разумным... откровенно говоря, это было выше моего понимания. Это как если бы Нормандия вдруг заговорила и начала давать мне советы. Жуть какая-то. Но я видел Сарена. Видел трубки, которые испещрили его тело, видел провода и даже микросхемы, которые заменяли ему половину башки. Это тело уже действительно было трудно считать живым. А вот марионеткой - запросто. Я вспомнил матриарха Бенезию, маму Лиары - как сказала Шепард, Бенезия была "индоктринирована" Сареном, то-есть загипнотизирована или что-то вроде того. Только тут нечто глубже, чем простая мозголомка: как будто мозг просто взяли и перепрограммировали. Если учесть, что мозг по сути своей - это набор извилин с кучей подключенных к ним девайсов, по которым беспрерывно бегает электрический ток, то почему бы и нет. Такое возможно. Я читал о карательной психиатрии, которая была распространена в двадцатом веке, когда посредством простой лоботомии человек превращался в безвольный овощ. Вот тут наверное что-то очень похожее, хотя моих знаний не хватает до конца, чтобы осознать, в чём именно суть индоктринации. Если мне не показалось, то неприятный свист и шум, который я ощутил на Вермайре, действительно исходил от Властелина. А что, если Сарен, находясь на Властелине, ощущал такое постоянно?.. Мог ли даже самый сильный человек остаться в своём уме, когда он вынужден постоянно испытывать то, что на краткие мгновения ощутил я?.. Да и есть ли вообще мозг такой мощи, который способен этому противостоять? Я в этом как-то совсем не уверен... И если древняя раса протеан исчезла именно из-за нашествия жнецов - кораблей, подобных этому дредноуту Властелину, - то возможно ли, что среди протеанцев тоже был такой предатель как Сарен? Который просто не смог противостоять этой мощи внушения, индоктринации? А где тогда все остальные жнецы? Куда могла деться целая флотилия огромных разумных дредноутов? Охо-хо... я почувствовал, что у меня начинает закипать голова от всех этих вопросов. Глянул на биосинхрометр: еще рановато, но лучше выпить таблетки сейчас, а то опять могу забыть. А когда забываю - мне потом плохо очень. Пока я возился с таблетками, ко мне в рубку пришёл Прессли. Штурман выглядел очень обеспокоенным. - Тебя тоже тревожат эти летающие каракатицы? - осведомился я, поворачиваясь к нему. - Меня сейчас тревожит кое-что другое, - нервно ответил Чарли. - А именно - приказ, который поступил минуту назад старшему офицеру Нормандии. - Лень протягивать руки к консоли, что за приказ? - полюбопытствовал я. - Очистить корабль. *** Экипаж длинной жалкой вереницей сходил на берег. Процессия могла называться траурной, особенно при виде того, с какой обреченностью люди несли в мешках и сумках свои скромные пожитки, скрашивающие им нескончаемые будни на фрегате. Уже и главный инженер Адамс, и доктор Чаквас, и штурман Прессли, и доктор Лиара Т'Сони, и Рекс покинули корабль, в смятении и с тысячей вопросов в голове. А я всё сидел в своём кресле, не в силах встать и уйти. Нормандия успела стать мне домом. Настоящим домом, которым мне не смогла стать ни одна космическая станция Альянса. Коммандер Шепард покидала корабль, говоря, что Нормандия поведёт флоты Цитадели и Альянса в бой. А вернулась на корабль полностью раздавленная и опустошённая, потому что теперь Нормандия была не её. И я не знал, кто поведёт Нормандию теперь - быть может, адмирал Михайлович, который так стремился попасть на борт с тщательной инспекцией. Пусть лучше даже Михайлович, но я всё равно знал, что этого не будет: у Нормандии теперь нет капитана, финита ля комедия, вся охота за Сареном и Властелином накрылась медным тазом. Капитан ушла предупреждать Совет о том, что необходимо перебросить все возможные силы в пространство Пангеи, лежащее за Мю-ретранслятором, потому что именно туда направился Сарен. Чтобы предотвратить то, что постигло цивилизацию протеан пятьдесят тысяч лет назад - тотальное уничтожение от дредноутов вроде Властелина. Жнецов, как их все называют. А обратно пришла, полностью осмеянная и униженная, с висящей на шее табличкой "Психопатка, не кормить". И что теперь делать мне?.. Я не знал, о чём таком капитан Шепард разговаривала с Властелином, флагманом жнецов. Я не знал, что она видела, когда прикоснулась к маяку на Иден Прайме. Я не знал, что такое шифр, полученный капитаном на Феросе, когда колония сошла с ума из-за жившего под ней древнего огромного растения Торианина. Я не мог представить ничего из того, что было известно Шепард или Лиаре, но я верил в то, что мы всё делаем правильно, что нужно как можно скорее лететь на планету Айлос в пространстве Пангеи, куда направился Сарен после Вермайра. А теперь я не знал, в чём мне быть уверенным. Какая-то часть сознания твердила мне, что Совет может быть прав. Что это мы ошибаемся, что никакого вторжения нет и что просто Сарен съехал с катушек, поэтому носится по галактике и творит безумные вещи. Или что с катушек съехала Шепард. Но как же это чертовски сложно - взять, споткнуться и упасть, когда ты уже готов сорваться с места и побежать. Я уже десять минут видел в камеру наблюдения второй палубы, как капитан Шепард мнётся у своего шкафчика, словно не понимает, что ей необходимо незамедлительно покинуть корабль. Я не видел её лица, но прекрасно представлял, о чём она сейчас думает. Потому что я думал о том же. Все мы думали. Это естественно, когда корабль погибает в бою - и капитан гибнет с ним. Это естественно, когда капитан уходит на другой корабль. Но это неестественно - когда капитана выгоняют с корабля. Я решился и приподнялся в кресле, нашаривая костыли, чтобы спуститься к капитану и поддержать её. Меня насторожило какое-то движение на экране, поэтому я остановился на полпути, уже выползший из кресла и готовый пойти к Шепард. Лейтенант Аленко, который всё это время как-то скрывался ото всех по тёмным углам корабля, подошёл к капитану и спросил вдруг у неё: - Капитан. Шепард. Скажи мне, как ты пережила ту трагедию на Акузе, где молотильщик уничтожил весь твой отряд?.. Похоже, коммандер не ожидала такого вопроса - тем более, в такой не слишком подходящий момент. Она помедлила немного, но затем всё же ответила, прислонившись спиной к шкафчикам: - Я не знаю. Просто пережила и всё. - Но ведь что-то тебе давало силы, чтобы идти дальше? - упорствовал Кайдан. - Наверное, - пожала плечами капитан. - Когда погибли отличные солдаты на Акузе, когда погибла отличный сержант Эшли Уильямс на Вермайре... я просто думала о том, что буду стараться втрое сильнее, чтобы не повторить этого. Чтобы мне не пришлось перед ними краснеть, если я когда-нибудь их увижу снова. Лейтенант кивнул и подошёл к ней ближе. Я снова сел в кресло, увлечённый их беседой. - Ты сильный человек, капитан, - сказал Кайдан, встречаясь с ней взглядом. - И то, что ты пережила, даёт тебе силы, чтобы пережить то, что происходит сейчас. Шепард бессильно опустилась на пол, словно утомилась и ей внезапно захотелось присесть. Наблюдать за этим было странно: я никогда не видел, чтобы капитан открыто демонстрировала свою усталость, не считая того случая в её каюте. Она могла кричать, могла ругаться, могла молчать и сверкать глазами, но она никогда... не опускалась вот так. В прямом смысле этого слова. - Кайдан, я не знаю, - утомлённо произнесла капитан, глядя на него. - Они меня просто достали. - Шепард, я это понимаю, - кивнул лейтенант. - И я могу понять, почему они выводят из себя, но кто мы: солдаты, пытающиеся в очередной раз по-своему спасти мир - или просто тряпки? Капитан заинтересованно посмотрела на него. - Мы проделали такой путь, - голос Кайдана стал ожесточённым. - Гоняли этого ублюдка, прошли столько планет и пролетели через полгалактики просто для того, чтобы опуститься и сдаться?.. Я же знаю, Шепард, что ты не из таких. - Ну да, всё так, - хмыкнула капитан, - но что я могу сделать? Ты всё сам прекрасно слышал: Совет отказывается верить нам, Совет отобрал у нас Нормандию, потому что счёл невменяемыми и списал дружно на берег. - Ну, Альянс по-прежнему на нашей стороне, - ответил Кайдан. - И если не Совет, то Альянс нам поможет. Он не оставит это просто так. Шепард, это ты должна говорить нам, а не я тебе. - Ну да, будто мне не нужно слышать такие слова? - усмехнулась Шепард. - Нужно. Всем нам нужно иногда, - согласился лейтенант. - Но я знаю тебя. И я знаю, что сейчас ты встанешь и найдешь путь. Ведь я прав?.. Шепард помедлила немного с ответом, а затем произнесла задумчиво: - Да, пожалуй. Наверное, мы найдем какой-то способ... - Конечно же, найдем, - упорствовал Кайдан. - Потому что ты удивительный человек, потому что ты всех собрала для такой задачи и... - О, Господи, - Шепард тяжело вздохнула. - Ты не можешь просто сказать "Всё будет отличненько", да?.. Кайдан рассмеялся. - Всё будет отличненько, Шепард, - он протянул ей руку - и капитан, приняв его помощь, поднялась столь резко, что оказалась в его объятиях. Я как будто примёрз к изображению, на котором столь стремительно простая дружеская болтовня переросла во что-то не слишком понятное и... ладно, я люблю иногда посмотреть кино с пометкой "только для взрослых", но в этот момент мне стало не по себе. Нет, я не хочу сказать, что почувствовал ревность - ни в коем случае... Впрочем, провались я пропадом, конечно же я ощутил ревность. В конце-концов, капитан была общая, а на моих глазах она такой быть переставала. Холодно отбривающая всех Шепард, сверкающая глазами и пафосно кладущая ноги на стол была лучше, чем то, что я видел сейчас. Никогда бы не поверил, что меня спасёт Андерсон. - Джокер, - услышать голос старого доброго кэпа посреди творившегося безумия было гласом свыше. - Сообщи капитану, это срочно. Пусть встретит меня по координатам, которые я тебе вышлю сейчас. - Так точно, кэп, - я не удержался, чтобы добавить: - Чертовски рад слышать тебя, Андерсон. - Взаимно, сынок, - усмехнулся Андерсон, но затем поторопил меня: - Давай, не задерживай, это срочно. Я включил интерком как раз в тот момент, когда на камере наблюдения лейтенант Аленко подозрительно склонился очень близко к капитану. - Капитан! - боженьки, как же приятно их обломать. - Срочное сообщение от Андерсона, он ждёт тебя в Сверхновой, этом новомодном клубе в жилых районах. Он просил тебя прибыть как можно быстрее. - Спасибо, Джокер, - бросила капитан машинально, но затем вдруг спохватилась, когда до неё дошла некая важная мысль. - Погоди, ты что, следишь за нами? Она по привычке посмотрела прямо в камеру наблюдения - своим знакомым, холодным и продирающим до костей взглядом стальных глаз. Кайдан, стоящий рядом, неловко чесал затылок, как будто его только что застали поющим и играющим с резиновым утёнком в ванной. - Нет, - соврал я без промедлений. - Не слежу. Просто подумал, что ты на корабле. - Ага, - недоверчиво хмыкнула капитан, но, вероятно, приняла стратегическое решение оставить взбучку на потом. - Ну ладно. Кайдан, бери пушку и пойдем на свидание с Андерсоном. - На свидание. С Андерсоном. Да, - отчеканил Аленко, а затем бросил тихо - очень тихо, но я всё-таки расслышал: - Всё будет хорошо, Джейн. Джейн! Аллилуйя, я вспомнил её имя.