Хрустальный Человек

- Мы ничего не можем сделать, - возвестил адмирал Хаккет по интеркому всем экипажам. - Похоже на то, что ретрансляторы Цитадели не работают. - Их уничтожили? - переспросил один из капитанов: я узнал голос командующего шестьдесят третьей разведфлотилией, Петра Михайловича. - Это вообще возможно? - Неизвестно, - неопределённо ответил Хаккет. - Мы не можем подвести флот к Цитадели, ретрансляторы блокированы. Мы держали спешный военный совет, собравшись всеми кораблями около ретранслятора в Арктуре. Мой план по спасению Цитадели провалился с треском: если Властелин уже там, то мы бессильны, пока ретранслятор Цитадели закрыт от нас. Я нервничал не только из-за этого, но и потому что капитан вместе с её группой высадки пропали без вести - на связь не выходили, никакой весточки не подавали, поэтому я мысленно если не похоронил их, то был к этому готов. Ситуация была крайне осложнённая, но адмирал Хаккет не спешил уводить Пятый Флот из Арктура. Если Сарен действительно сможет каким-то образом впустить ждущих в тёмном космосе жнецов, первым делом они опустошат пространство Совета, а связанный с Солнечной системой ретранслятор находится именно здесь, в системе Арктура. Если нам суждено встретить их тут, то я вполне одобрял и понимал логику Хаккета, который решил попробовать не пропустить жнецов к Земле. - Лейтенант Моро, попробуйте ещё раз связаться с Советом, - порекомендовал Хаккет. - Это бесполезно, адмирал, - вздохнул я. - Я делаю это каждую минуту, но всё глухо. Сейчас попробую ещё раз. Я снова попытался выйти на каналы СБЦ и флагманских кораблей Советов: - "Нормандия" Цитадели. "Нормандия" Цитадели. Кто-нибудь слышит меня? В эфире стояла мертвенная тишина. Прессли суетливо пытался найти хоть какой-то сигнал о помощи, очищая эфир от шумов, но это ничего не давало. - "Нормандия" Цитадели, - снова попытался я, как вдруг, внезапно для всех нас, услышал сильно искажённый, но различимый призыв: - ... капитан "Пути Предназначения". Ещё раз повторяю: мы несём тяжелые потери, щиты повреждены на 60%, нам требуется срочная помощь! - "Путь Предназначения", где вы? - бросился я к интеркому. - Как слышите, приём? Помехи заглушили отчаянный голос матриарха Лиданьи, капитана флагмана Совета. Я развёл руками. - "Нормандия"... - в тридцатый раз силился я нащупать хоть что-нибудь. - Постой, - Прессли вдруг подошёл ко мне и показал на омнитуле некий график. - Открылся новый канал связи. - Когда? - я чуть не подскочил в кресле от волнения. - Прямо сейчас, но там тишина. Вероятнее всего, тот, кто открыл его, либо слушает, либо не может пробиться. Попробуй по нему. - Это "Нормандия", меня слышно? - мои руки замелькали по панели управления, пока я переводил найденный штурманом канал на общий интерком, который прослушивал весь Пятый Флот. - Джокер? Мы с Прессли восторженно переглянулись: таким тёплым и родным сейчас звучал голос коммандера, хотя тот факт, что ей удалось каким-то образом с нами связаться, выглядел просто невероятно. - Капитан! Мы со всем Пятым Флотом застряли в системе Арктура, - кинулся я пояснять ситуацию, боясь, что связь может оборваться в любой момент. - Ретрансляторы вокруг Цитадели заблокированы, мы не можем связаться ни с одним кораблём в системе. - Цитадель закрылась, - ответила Шепард. - Долго объяснять. Совет на "Пути Предназначения". - Попробуй открыть ретрансляторы, чтобы спасти Совет, - услышал я голос Гарруса и улыбнулся: я был рад, что эта костлявая задница тоже жива. - И тем самым потерять огромное количество человек? - перебил его Кайдан Аленко. Лейтенанту я тоже обрадовался, хотя слышать голос живой Шепард, когда она к нам пробилась, было во много раз будоражаще. Судя по настрою экипажа, бросившегося слушать наш эфир, все были со мной в этом солидарны. - Кайдан, Властелин - это угроза для всех рас галактики, - упорствовал турианец. - И речь идёт о более высоких ставках, нежели потеря людей в бойне. К тому же, это война! На войне всегда гибнут солдаты... - Так что нам делать? - встрял я в их перебранку, потому что понимал: время не на нашей стороне и оно у нас всех неотвратимо заканчивается. - Сможете открыть ретрансляторы, чтобы мы могли спасти Совет? Или нам подождать, чтобы сразу атаковать Властелина? Несколько секунд Шепард молчала, обдумывая свой нелёгкий выбор. - Спасти Совет, - неуверенно ответила она. - Я открываю ретрансляторы, давайте скорее. - Всему Пятому Флоту! - сообщил я в эфир. - Ретрансляторы Цитадели доступны, можно начинать переход! - Вы слышали Нормандию, - поддержал меня адмирал Хаккет. - Всем кораблям, готовиться к переходу через ретранслятор. Нормандия первой устремилась к ретранслятору, раскладывая тяжёлые маршевые крылья до предела и взрезая радостно космос всполохами голубых брызг. И весь Пятый Флот, как на картинке, медленно, но неотвратимо следовал за фрегатом клином, как того так сильно хотела Шепард. *** Когда я вынырнул в пурпурной вязкой туманности Змея, меня встретили радостные выстрелы с кораблей гетов, стремящиеся поцеловать в нос Нормандию. Я был готов к тому, что здесь уже идёт ожесточённый бой, но всё равно выругался, спешно заложив косую петлю с разворотом, что спасло Нормандию от первого удара. Цитадель сейчас сильно напоминала нераскрывшийся бутон тюльпана, дремлющий в ожидании восхода солнца. Всё пространство около неё было заполнено ослепительными взрывами и обломками разрушенных кораблей, посреди которых сновали, будто падальщики, истребители и эсминцы гетов - маленькие тараканы, пирующие на празднике смерти. Властелина нигде видно не было, но на моих глазах вальяжный турианский крейсер разорвало раздирающими и кусающими со всех сторон истребителями. Как только ошмётки разметало во все стороны и ослепляющий свет от взрыва рассеялся, я увидел, что защищал этот крейсер. Путь Предназначения, флагман Цитадели, несущий на себе сейчас весь Совет, неуклюже крутился, помигивая срабатывающими кинетическими щитами. Но врагов было столь много, а защитников осталось так мало, что огромный дредноут был просто бессилен в таком замкнутом пространстве. Я заложил изящную спираль Нормандией ровно в тот момент, как в эфире прогремел уверенный и спокойный голос адмирала Хаккета: - Всему Пятому Флоту: защитить "Путь Предназначения". Любой ценой. Маленькие инстребители Альянса пролетели мимо меня со скоростью голодной стаи пираний, взгрызая строй перехватчиков гетов и расчищая дорогу фрегатам и крейсерам. - "Путь Предназначения", продержитесь ещё немного, - обратился Хаккет к флагману Совета. - Это... это Альянс, - почти неслышимо выдохнула матриарх Лиданья в эфир. - У нас на борту Совет Цитадели! - Мы знаем, - ответил Хаккет. - Фрегаты, прикройте нас. - Так точно! - мой голос слился с десятками голосов других пилотов, уходящих в сторону и прорубающих строй эсминцев гетов, словно нож горячее масло. Передо мной замелькали знакомые, до боли ненавистные мне цифры: "Дредноут "Путь Предназначения": девять тысяч восемьсот пятьдесят шесть". Десять тысяч живых существ, которые не должны погибнуть. Ни в коем случае, раз уж здесь мы. Похоже, геты, окружившие Путь Предназначения, не сразу поняли, что со стороны ретранслятора на них вышел новый противник: большая их часть не спешила выходить из боя с дредноутом Совета, поэтому атака фрегатов, прикрывающих подступающие крейсеры, обрушилась на них стремительным дождём. И на моих глазах этот огненный дождь дарил надежду тем тысячам, которые сейчас наблюдали за боем с Пути Предназначения - это осознание придало мне новые силы и я, хохоча как ненормальный, вошёл в последнюю оборонительную линию гетов, оставляя за собой на ходу дизентегрирующие торпеды. Полупетлёй уйдя из-под зоны обстрела, я с наслаждением увидел, как в центре эскадрильи гетов расцвели один за другим разрушительные цветки сработавших торпед. - "Путь Предназначения", всё чисто, - обратился я к капитану дредноута. - Выходите из зоны боевых действий, - отозвался Хаккет. Дредноут неторопливо двинулся прочь от Цитадели, вспыхивая сизой сеткой кинетических щитов, оберегаемый эскортом из нескольких фрегатов Альянса. - Как только Цитадель раскроется, все силы бросить на дредноут противника. Мы присоединились к выжившим турианским кораблям, которых хорошенько потрепало, но они всё ещё держались, не думая выходить из боя. Хаккет громко и сухо объявлял потери среди наших сил. В результате нашей молниеносной атаки мы потеряли треть Пятого Флота, но глядя на ошеломляющее количество обломков кораблей Совета, тихо дрейфующих в лиловой пене туманности Змея, я понял, что мы ещё легко отделались. - Коммандер, - попытался я связаться с Цитаделью. - Шепард, ты меня слышишь?.. Интерком был глух к моим просьбам. Штурман Прессли сочувственно покачал головой, и я понял, что теперь всё зависит только от нас. - Цитадель раскрывается, - объявил Хаккет. Перед нами медленно распускался бутон гигантской космической станции, холодной серебристой сталью выделяющейся среди окружающей пурпурно-розовой дымки. И за гигантскими лепестками Цитадели я увидел слившийся с нею гигантский корабль жнецов - Властелина. Только сейчас я осознал, как сильно он похож цветом и структурой на Цитадель, словно являлся с нею одним целым: обхвативший кальмароподобными лапами башню Совета, жнец соединился с нею - и лишь потухшие линии на станции, которыми я всегда отмечал для себя жилые районы, напоминали о том, что это чудовище пришло убивать. Не дожидаясь приказа, я рванул в раскрывающуюся щель, шириной не превосходившую Нормандию. Следом за тем наконец отозвался адмирал: - Атакуйте этого монстра всем, что у вас есть. - Капитан, - настойчиво сказал я в интерком в надежде на то, что, быть может, Шепард всё-таки сможет меня услышать. - Держитесь. Просто... держитесь. Властелин наконец заметил флот Альянса, когда я проскользнул мимо него, оценивая размеры и пытаясь понять, где у него могут быть слабые места. Мимо меня с бешеной скоростью проносились кварталы Цитадели, мертвенно тихие и бесшумные: ни единого приветливого огонька, ни единого признака того, что здесь кипела жизнь - лишь валом обрушивались многочисленные призывы о помощи в эфир от тех, кому не удалось эвакуироваться. Дебютный мой выстрел не дал ничего: кинетический щит гиганта поглотил удар, словно отмахнулся от назойливого комара. Первыми ко мне подоспели наши фрегаты и потрёпанные турианские крейсеры, которые в едином порыве обрушили на жнеца проливной дождь из снарядов, но щиты Властелина лишь хищно поблескивали, словно смеялись над нами, поглощая весь урон. Подошёл уцелевший в бойне турианский дредноут Флота Цитадели, тяжело ухнувший в жнеца тридцативосьмикилотонным снарядом - чудовищная мощь, втрое превышающая снаряд, сброшенный на Хиросиму, просто схлопнулась словно мыльный пузырь, коснувшись Властелина. В ответ тяжёлый гигантский жнец лишь лениво отодвинул в сторону две своих лапы, не прекращая обнимать при этом Башню Совета - и на миг всё поглотило ярко-красным огромным лучом, который пронзил турианский дредноут насквозь и расколол на две части как спичку. Я содрогнулся: у турианцев не было ни единой секунды, чтобы спастись. - Отходим! - заорал один из капитанов Альянса. - Он слишком мощный, нам его не взять! - Отставить! - обрубил этот поток отчаяния Хаккет твёрдым, словно стальной клинок, голосом. - Продолжайте обстрел! Я пролетел под брюхом жнеца, кидая беглый взгляд на Башню Цитадели: я не знал, что там происходит сейчас, но я был убеждён, что именно там находится Шепард и её отряд. Лишь не мог понять, что мы можем сделать для них и как остановить эту гигантскую силу перед нами, если она моментально выкашивает даже крейсеры абсолютно играючи. Но когда я отлетел в сторону, чтобы развернуться и попытаться сообразить, какой неведомой силой нам победить этого жнеца, вдруг что-то произошло. Непобедимый Властелин внезапно как будто скорчился, вяло отпуская башню Совета, а по его корпусу забегали всполохи красных молний. Я моментально сообразил, что случилось. - Его щиты отключились! - заорал я, закрутив Нормандию спиралью и разворачиваясь над Цитаделью далеко за полем боя. - Прикройте с флангов, мы атакуем! Нормандия, будто в свободном падении, нырнула вниз: огромная скорость смешала все проносившиеся мимо нас корабли Альянса в одну сплошную разноцветную линию. Я услышал, как Прессли бормочет около меня: - Чёрт бы меня побрал, вперёд и с песней! Я понял это как призыв к действию - и закричал охрипшим от усталости и адреналина голосом так, что услышал барабанную дробь собственного сердца, пульсирующую в висках: - Вот развернулся боком флагманский фрегат и левый борт окрасился дымами, ответный залп на глаз и наугад - вдали пожары, смерть - удача с нами! Жнец расставил лапы и замигал, готовясь к атаке как раз в тот момент, когда я вплотную подошёл к нему и вдарил из основного орудия, не прекращая орать и неистово уворачиваясь от обломков погибшего под нами крейсера Альянса. Оглушительный взрыв и ударная волна, накренившая Нормандию и развернувшая наш фрегат на сто восемьдесят градусов, впечатала меня носом в приборную доску с размаху. Я почувствовал, как по губам заструилась тёплая и солёная от пота липкая кровь, а в голове разорвался снаряд пульсирующей вспышки боли. И лишь голос адмирала Хаккета вернул меня в реальность: - Молодцы, ребята. Молодцы. Я медленно отлепился от переборки, проплывая головой через оранжевые голографические мониторы и трясущимися руками обхватывая голову, к которой намертво присохла кепка. Рядом со мной Прессли побелевшими пальцами вцепился в спинку кресла, расставивший ноги и широко распахнутыми глазами смотревший на то, что творилось в иллюминаторах. Огромные щупальца погибающего жнеца расплылись в разные стороны, словно семена одуванчика, на который подул резвящийся играющий ребёнок. Череда залпов с оставшихся кораблей Альянса в едином салютовании смешалась в линию, раздирая останки Властелина в клочья, терзая его разрушенный остов и размалывая в труху куски корпуса. - И прав был капитан: ещё не вечер... - просипел я, размазывая по лицу кровь ладонью, но следом за тем приклеился взглядом к изображению с ладаров, чувствуя нарастающее головокружение от картины, которая предстала предо мною: огромный кусок с лапы жнеца медленно вгрызся в Башню Совета, прямо в зал, где Шепард посвящали в СПЕКТРы. - Капитан... капитан! - заорал я, бросая Нормандию вперёд. Перед мной заходил на стыковку с Цитаделью один из кораблей Альянса, на котором, если я не ошибался, в этот момент был Андерсон. - Как ты думаешь, капитан была там?.. - тихо спросил Прессли. Его вопрос остался без ответа. *** - Чудовищные разрушения, - прохрипел передатчик: Андерсон с группой поиска уже продирались через завалы в раскуроченном зале Башни Совета. Нормандия застыла перед зияющей дырой, в которую врезался обломок клешни жнеца: если бы не поле эффекта массы Цитадели, вакуум бы давно поглотил всё внутри здания. - Никого пока не нашли. По другому каналу Хаккет зачитывал потери. Практически весь Пятый Флот был уничтожен в этой бойне: такой ценой были спасены десять тысяч жизней на Пути Предназначения. И я чертовски надеялся, что Совет, который нам удалось спасти, оценит это по достоинству. Но сейчас меня больше поглощало совсем иное. - Нашли их! - отозвался Андерсон. Я подобрался, прижав плотнее кусок тряпки с кусочком льда к носу; панацелин почти весь вышел, а от остатков, которые мне предлагала доктор Чаквас, я сразу же отказался: если нам удастся найти Шепард, ей это может пригодиться больше, чем мне. Основные системы Цитадели всё ещё были отключены, но уцелевшие корабли Альянса и Совета продолжали эвакуировать пострадавших из полуразрушенных районов. - Всех? - радостно вопросил я у Андерсона, но ответ меня оглушил: - Нет... только двоих. Тихо, тихо, - услышал я его бормотание: вероятно, он обращался к уцелевшим. - Всё в порядке, вы в безопасности теперь. Некоторое время в эфире царило молчание, я лишь мог слышать скрежет и хлопки - по всей видимости, спасатели разгребали завалы, помогая Гаррусу и Кайдану выбраться оттуда. Наконец, вновь прозвучал голос Андерсона: - А где капитан?.. Молчание, воцарившееся вслед за этим вопросом, чуть не вышибло меня из кресла. Я лишь почувствовал, как тяжело ухает сердце, как пульсируют горячие распалённые виски, как струится ледяная жидкость от таявшего льда по моим губам. Весь экипаж Нормандии был прикован в этот момент к прослушиванию эфира: вокруг меня собрались Прессли, Тали, Рекс и Лиара, которые ни единым звуком не выдавали своих истинных эмоций. Лишь бормотал что-то неразличимо кроган, но столь тихо, что это почти сливалось с тишиной. - Где капитан, лейтенант Аленко?.. - вновь задал свой вопрос Андерсон, но я уже знал, что Кайдан ему не ответит. Никто не ответит. Просто потому что капитан мертва. Я оцепенел, прислушиваясь к радиопереговорам, которыми наполнилась рубка пилота на Нормандии. Я слышал, что в районе нижних жилых кварталов удалось спасти огромное количество жизней, я слышал, что потери среди жителей Цитадели не слишком значительны, я слышал распоряжения и поздравления от Хаккета. И это всё в другой момент меня бы, безусловно, вознесло на вершину блаженства и восторга, но не сейчас. - Пойдем, - услышали мы Андерсона. - Здесь всё. Я беспомощно повернулся к экипажу, застывшему за моей спиной. Лиара давно уже отвернулась, прислонившись боком к стене и прикрыв лицо руками. Тали'Зора и Прессли безмолвно смотрели друг на друга, а за их спинами кроган Рекс шевелил губами, обнажая ровный длинный ряд клыков: что это было - проклятия, сожаления, молитва? Кроганы вообще молятся? И почему я вдруг задаю себе этот вопрос?.. Я снял с головы кепку в каком-то непонятном порыве, потирая пальцем большое багровое пятно расползшейся по ткани крови. Доктор Чаквас, не говоря ни слова, положила руку мне на плечо - вполне возможно, так ей было проще справиться с гибелью капитана. Хотя Карин на своём веку повидала великое множество смертей: больше, чем кто-либо из нас. - Стойте, - пробормотал я, вглядываясь в иллюминатор. За огромной раскуроченной лапой жнеца я заметил какое-то движение, хотя и не мог сказать, что это было: отвалилась ещё какая-то часть или осела одна из ступеней в зале Совета?.. - Андерсон... подождите, - попросил я тихо своего бывшего капитана. - Выведи изображение из Зала, - требовательно сказал Прессли. Я безмолвно шевельнул рукой, приближая изображения с ладаров. В дальнем конце Зала Совета стоял Андерсон, пытавшийся рассмотреть что-то перед собой. За ним остановился спасательный отряд и Гаррус с Кайданом, которые переглядывались и, возможно, о чём-то говорили между собой. Я вдруг обратил внимание на то, что глаза у турианца будто были мокрые; Кайдан же выглядел просто ошеломлённым, будто ему по голове треснули пыльным мешком. - Ближе, - прошептал Прессли. По правую руку от меня, вцепившись в подлокотник, почти вплотную приблизила голову к монитору Лиара, с какой-то безумной надеждой рассматривающая картинку. Я приблизил изображение. И через секунду смачно выругался, вызвав тем самым истеричную, но громогласную волну смеха среди окружающих. На огромном камне, посреди хаоса и разрушений, сутулясь и прижимая руку к разодранному боку, стояла Шепард. И улыбка на её лице выглядела так, словно капитан смеялась над нами в глубине своей усталой души. *** - Давайте сразу в лазарет, - раздался голос из БИЦа. Как только я услышал приближающиеся суматошные шаги, я моментально обрубил диалог с Советом в рубке связи: советники настоятельно просили старшего офицера Нормандии явиться на аудиенцию. - Да пошли вы, - пробормотал я, вскакивая и семеня на костылях так быстро, как мог. По лестнице я не шёл: я скатился по ступеням, чудом оставшись на ногах, когда мимо меня пробежали Рекс и Алексей Дубянский - парнишка, который обычно работал на командной палубе в паре с Прессли. На пороге лазарета протестующе махала руками доктор Чаквас: - В лазарете мест нет! Я уже и так разместила там Кайдана и Гарруса. Несите в каюту капитана, я сейчас подойду. Из лазарета мне вяло помахал трёхпалой лапой Гаррус, подсоединённый к какому-то монитору трубочками. На соседней с ним койке в отключке лежал Аленко, а остальные места занимали члены экипажа, которые тем или иным образом пострадали во время нашей завершительной атаки. Рекс и Алексей, не затормозив, резко заложили вираж и умчались в каюту капитана, неся на руках чьё-то тело. Я не стал медлить и, козырнув Гаррусу, заковылял туда же, пока Чаквас не вернулась и не выгнала всех оттуда. На кровать уже уложили Шепард, которая позволила себе краткое отключение сознания после своего эпичного выхода в Зале Совета. Я только сейчас как следует рассмотрел её повреждения: одна из рук распухла до неузнаваемости, будучи вероятно сломанной, ткань на левом боку разорвалась - скафандр не смог удержать пулевого ранения. Я не знал, что происходило там, внизу, но судя по всему в Башне Совета творилась не меньшая бойня, чем у нас в туманности Змея. Кроган, ухмыльнувшись мне, хлопнул меня лапой по плечу и я чуть не упал, скривившись от боли. Когда все вышли из комнаты, я подошёл к кровати и уставился на Шепард, на лице коей как будто застыла эта ироничная ухмылка. - Добро пожаловать домой, коммандер, - прошептал я, убирая намокший от крови локон волос с её потного лба. - Ты была права, ещё не вечер...