Хрустальный Человек

Глава 33 Сегодня я проснулся поздно. С кухни приятно потянуло свежим кофе - автоматика, как обычно, проснулась раньше меня и принялась хозяйничать. Я с трудом нашарил тапки и прополз по коридору, будто призрак отца Гамлета, шарканьем разметая пыль в разные стороны. Неделя прошла как кошмарный сон. Три дня мне пришлось терпеливо ждать, пока мне дадут добро на операцию, когда будут готовы результаты анализов. И вот, на мое удивление, они оказались готовы раньше на день, чем положено. Позавчера утром поехал в больницу. Самочувствие мое было неважнецким - меня, наверное, можно было фотографировать и вешать в газеты под заголовком "В Ванкувере появились зомби". В больничке меня еще раз потерзали врачи, а потом... что было потом, не помню. Как дошли до палаты, тоже. На какие-то мгновения мне удавалось задремать, когда наконец в начале двенадцатого меня позвали в операционную. Там меня попросили заполнить пару бланков, поставить свои закорючки под строчками: "С последствиями ознакомлен", на несколько копий сразу. Помню, спрашивали что-то о моей личной жизни, но это я осознал уже смутно. Наркоз подействовал моментально, еще до того, как вытащили шприц. Когда проснулся, сильно замёрз. Чуть позднее пришло осознание, что не просто холодно как в гробу, но ещё и мокро. Приподнял одеяло, узрил тьму кровищи ниже колен, натянул одеяло обратно. - Там какой-то мужчина сидит! - влетела в палату соседка по корпусу, "анекдотичное блондинко", спустя час после моего пробуждения. - Чего?? - я уже окончательно "в себе" и даже перекатываюсь с бока на бок: задница затекла. - Мужчина. В форме. Высокий такой. На часах - около двух. А в больницу я приехал где-то около девяти, если не раньше. Мысль о том, что это может быть кто-то из призывной комиссии, побуждала прыгнуть в окно ласточкой. Идя в противофазе, с мутной головой и заплетающимися ногами, я шатаясь преодолел очень длинное пространство от палаты до сидений в холле. Сидит, читает... Я мутно посмотрел на него, попытавшись сформулировать что-то разумное, но он меня опередил: - Как ты, лейтенант?.. Я глухо что-то пробормотал, долго ворчал по поводу того, что я в порядке и что хренушки я вернусь на гражданку или перейду на другой корабль. Мы спорили два часа, но Андерсону так и не удалось меня переубедить. То, что он делает мне огромное одолжение, я понял уже позже, когда добрёл до квартиры. Но на момент нашего диалога я был слишком зол и расстроен, чтобы принимать логику во внимание. Я разучился думать вне приказов. Точно так же, как разучился ходить. Забавно, но только лишь вернувшись на гражданку, я понял, насколько трудно перемещаться по большому городу на своих двоих, как в былые юношеские времена. В вагоне монорельса меня вообще чуть не порвали. Я уже был почти на выходе, одной ногой на платформе, а народ всё прет и прет, и тут меня крепко приложило головой об стену, потом кто-то пихнул меня под ребра, ну а под конец об мою макушку вообще кто-то локтем облокотился. Ну да, если во мне метр шестьдесят, это не означает, что я подставка для кофе! И никакие зазубренные правила, никакой опыт и знания мне не могли подсказать, что делать в этой ситуации. Понимаете ли, инстинктивное стремление перераспределить нагрузку с циклонического барьера на стандартные кинетические щиты не помогает, когда ты едешь в общественном транспорте. Потому мне оставалось лишь попытаться выполнить хотя бы один из пунктов: а) Не допустить, чтоб раздавили череп. б) Стряхнуть чью-то ногу со своей ступни. в) Не терять ориентацию в пространстве. г) Выжить. Не помню, как мне удалось выбраться. Вернее, вылететь. Как ракете на старте. Что самое странное - все было на месте, ноги и даже, о чудо, голова. Только вот потолок стал полом на ближайшие часов дцать. Слыхал рядом голос какого-то озабоченного, а что он мне говорит, что я ему пытаюсь ответить - тайна, покрытая мраком. Приехал домой и с облегчением провёл магнитной картой по замку. Хм. Не открывается. Я забарабанил в дверь костылем так, что та чуть не слетела с петель, с криком "Врагу не сдаётся наш гордый Варяг!". Сел у двери, начал петь. Когда повылезали соседи, петь перестал. Включил омнитул, попытался вспомнить, как Шепард взламывала заклинившие замки. Из лифта на мое разочарование вышел не слесарь, а соседка. Она изумленно уставилась на существо с омнитулом, пытающееся взломать замок старой задрипанной двери. Предвкушая ее вопрос, я, не поворачиваясь, терпеливо пояснил, разжевывая как малому ребенку: - Да, абсолютно верно, я взламываю собственный замок. Но документы у меня внутри, так что личность я вам продемонстрировать не могу, если, конечно, вас не утешит пачка презервативов или мокрый проездной билет. Да, у меня нет ключа и - да, я взламываю замок омнитулом. Свой собственный замок. Вот ведь странно, да?.. Соседка без слов вернулась обратно в лифт и уехала вниз. Видимо, забыла, что собиралась вообще-то в свою квартиру. Вспомнил, что уже сутки ничего кушал, потому что до операции есть нельзя, а потом было как-то некогда. Спустился вниз, взял сосиску, и тут какой-то парень, в стельку пьяный, лезет: "Жрааать хочу... дай пожрааать...". Напомнил мне хаска, у меня даже волосы на висках поседели разом. В конце концов он просто выхватил еду из моих рук и убежал. Ахренеть культура. Все эти мелочи жизни, через которые люди каждый день проходят и забывают, на меня подействовали так же, как на непосвященного первый выход в открытый космос. О чем мы думали тогда, полгода назад?.. Мол, мы вместе - это сила. Мол, нас много. Мы крутые, честные, свободные, верные, непобедимые. А сейчас?.. Я встречаю людей, которых уже, черт возьми, даже не помню, а они от меня чего-то требуют, ответа за свои действия. Сейчас выходит, что я нахожусь в многослойном куске дерьма - снизу повидло, ну а сверху то самое. То, что было тогда - уже не вернется никогда, несмотря на всевозможные сборища и пьянки дембельнувшихся, которые лишь еще глубже вгоняют гвозди в крышки гроба. *** Тогда, пять суток до рокового дня. - Не хочешь взглянуть? Шепард истово замотала головой, не глядя на меня и не прекращая нарезать круги по кокпиту. Пока мы летели сюда - её решимость была на пределе, и она горела желанием закончить дело, которое её так сильно мучило. Но стоило мне приблизиться к Алкере, как из неё словно вышибло все остатки духа, и теперь вот уже пятнадцать минут я терпеливо уговаривал её хотя бы посмотреть на орбиту планеты. Меня самого передёрнуло, когда я подвёл фрегат ближе к мертвенно-бледной Алкере: я как будто снова, наяву, увидел крушение Нормандии SR1, смерть Прессли и Шепард застыла перед глазами словно наваждение. Три раза Сузи повторила фразу "Выживших не обнаружено", три раза я перечитывал письмо Хаккета, в котором эпитафией стояла последняя строчка: "Если вам удастся отыскать доказательства их смерти, пожалуйста, предоставьте их органам Альянса". И я до последнего был уверен, что успокаивать придётся меня, но не тут-то было. Шепард встала в позу и с застывшей маской отчаяния на лице затравленно металась по рубке пилота, внушая мне повернуть назад и покинуть Туманность Омега "к такой-то матери". - Чёрт бы тебя подрал, женщина, убедила, - проворчал я, подготавливая корабль к процедуре разрядки парой неуловимых движений. - Мы улетаем? - с неисповедимой надеждой в голосе повернулась ко мне Шепард. - Нет, - ответил я, передав контроль Сузи и неуклюже поднимаясь из нагретого кресла. - Просто я должен Прессли и остальным девятнадцати своей жизнью. Пойду сам. А ты торчи тут. Можешь пасьяс разложить, только историю посещений экстранета не пытайся открыть, не выйдет. - Не выйдет, - монотонно подтвердила ИИ, слабо мигнув. Капитан застыла в кататонической безвольной позе, пока я с решительным видом проковылял мимо неё к лифту. Гаррус и Грант уже ждали в шаттле с увесистой коробкой, которую адмирал Хаккет передал нам через посольство на Цитадели. Всё время, пока я летел в шаттле, я не сводил глаз с арктических промозглых пустошей Алкеры, мелькающих под нами. Против своего обыкновения, я почти не обращал внимания на приборы и шёл, что называется, "по ближайшей видимости". Где-то на горизонте, за частоколом ледяных клыков, назревала яростная метель, пока ещё лишь слабо покусывающая стекло Кадьяка острыми снежными песчинками. Это зрелище заворожило меня, пока я не заметил мигающий флажок на карте следования - сигнал о том, что мы приблизились к нужному месту. И тогда я прочувствовал всей кожей лютый холод, продравший до глубины души, и силился унять нарастающий озноб: прямо подо мной раскинулись сломанные кости Нормандии. Гигантские остовы некогда величественного фрегата утопали во льдах, бледно отражая сверкающую и переливающуюся всеми цветами аврору и возлежа на краю гигантской расщелины. С высоты я отчётливо видел прогрызшие Нормандию следы укусов корабля коллекционеров: фрегат аккуратно нарезанными дольками распался на несколько частей, почти нетронутый местами, а неподалеку от него изваянием зарылся в снег уцелевший Мако. По клацнувшим мандибулам Гарруса я понял, что он чувствует примерно то же, что и я. Но турианец был одним из первых, кто покинул корабль тогда - чётко проследовавший застрявшей в подкорке субординации, не колеблющийся и уверенный в том, что остальные члены экипажа тоже спасутся. Он не мог тогда знать, что я попытаюсь вытащить Нормандию и что, когда катастрофа стала неизбежной, решился погибнуть вместе с ней. Я пятнадцать минут возился с непривычным мне экзоскелетом, но Грант даже не стал шутить надо мной, как обычно всегда делал: юный кроган был поглощён зрелищем снаружи. Наконец, бойко хрустнув колючим снегом, мы аккуратно ступили на поверхность Алкеры, выискивая место, куда можно водрузить наш груз. Гаррус помотал головой и вдруг тронул меня за плечо. Его голос, и так всегда хриплый, теперь звучал совсем приглушенно и тихо: - Я думаю, что там... Я повернулся в ту сторону, куда он мне указывал. Сверкающий кусок черно-красного бока фрегата сохранил целой и невредимой серебристую надпись с именем корабля. Остов медленно покрывался коркой инея, обещая в будущем окончательно погрузиться во тьму вечных льдов. Но сейчас он смотрелся как нельзя лучше для той цели, ради которой мы сюда вернулись. Придерживая меня за руку, Гаррус осторожно повёл меня через сугробы, иногда останавливаясь, чтобы осмотреть каждую деталь, каждый кусочек той мозаики, которая когда-то звалась Нормандией. Грант неторопливо нёс ящик, молча следуя за нами. Я тяжело дышал, запыхавшись от ходьбы по снегам, пока Гаррус и Грант вскрывали коробку. Наконец, последняя пломба была снята, и на льду выросла двухметровая статуя первого фрегата, построенного турианцами и людьми совместными усилиями - первого корабля, победившего жнеца. Золотистый бок изваяния Нормандии SR1 слепяще сверкнул, отразив северное сияние, и я отвернулся, радуясь тому, что через скафандр не видно моего лица. - Я еще немного побуду здесь, - сказал я, и Гаррус кивнул, а затем неторопливо побрёл вместе с кроганом к шаттлу. Я не мог бы вынести вида Нормандии в музее. Здесь, среди вековых льдов, в гробовом и непрекращающемся покое, ей было лучше. Свистящий звук неподалеку от меня прервал мои воспоминания и мысли: я обернулся и увидел, как на небольшое плато сел наш Молот. Не нужно было родиться гением, чтобы понять, откуда он здесь взялся. Шепард всё же переборола себя и решила, что капитан должен отдать последнюю дань своему кораблю. - Вот. Это те, что я нашёл, - я передал ей одиннадцать тусклых жетонов с именами тех, что приняли смерть вместе с Нормандией два года назад. - Давай поищем остальные, - хрипло предложила Шепард, ненадолго засмотревшись статуей Нормандии. Я не знал, читает ли она эпитафию, выгравированную на золотистом боку мемориала, но полагал, что лучше, наверное, не портить накорябанными кем-то словами память о том, что было. Мы прошлись вдоль нетронутого бока корабля, приблизившись к первой ужасающей дыре в корпусе. Здесь, должно быть, прошёл первый выстрел коллекционеров: разрез был настолько точным, будто Нормандию рассекли на кусочки гигантским хирургическим скальпелем. В том, что осталось от этой палубы, я узнал ангар. Шепард медленно прошлась по заметённому снегом полу, проводя рукой по длинной металлической плите. - Здесь любила начищать свои пушки Эшли. Ты помнишь?.. - Я помню. Мы нашли здесь пару жетонов и пошли дальше, ненадолго задержавшись перед уцелевшим Мако. - Его просто невозможно убить, - горько усмехнулась Шепард, похлопывая старину-вездеход по корявому боку. По правому борту от него мы увидели еще один кусочек "мозаики" и направились туда. - Эта каюта, - задумчиво пробормотала капитан, зайдя внутрь и бережно отодвинув пару оплавившихся балок в сторону. - Вон там, - она махнула рукой, - стояли анабиозные капсулы. И... - И приборная панель, в которой вечно ковырялся Аленко, - улыбнулся я, подбирая очередной жетон, блеснувший в искрящихся крупинках инея. Мы преодолели небольшой склон, усеянный рёбрами Нормандии, и остановились, заметив в ложбине под нами ещё одну часть корабля - ту, которую я не разглядел с неба. Чем ближе мы подбирались к ней, тем глуше у меня стучало сердце в груди. Наконец, я остановился, пропуская Шепард вперёд, и отвернулся, позволяя ей самой поискать там воспоминаний. - Джокер! Ты идёшь или где?.. - удивлённо позвала капитан, остановившись возле входа в нетронутые взрывом обломки. - Пойдём, Шепард, - ответил я, настойчиво кивая в сторону Кадьяка. - Я себе уже всё отморозил. - В скафандре? - изумленно поинтересовалась она, а затем терпеливо, словно молодая мамаша, вернулась и, подхватив меня под локоть, потащила за собой. Я нехотя поплёлся следом, а затем вновь остановился, не доходя пары шагов до обломков. Моё место. Я нежно провёл рукой по заснеженному креслу, такому жёсткому и неудобному и такому замечательному. Тусклый блеск привлёк меня, и я разворошил напорошенный снег, поднимая с сиденья ещё один, последний, жетон. "Штурман Чарльз Прессли, SSV Нормандия SR1". Мне показалось в тот момент, что время полностью остановилось, пока я стоял там и вертел в руках этот жетон, не в силах успокоиться. Секунды вновь пошли лишь тогда, когда Шепард приобняла меня, неуклюже тюкнувшись своим скафандром об мой. - Двадцать, - тихо констатировала она, мягко вытаскивая жетон Прессли из моих рук. - Это всё. Нам пора, Джефф. Я молчал, пока мы брели до Молота, лишь проводил взмахом улетающий шаттл и бросил последний долгий взгляд на золочёный мемориал Нормандии, тихо засыпавший во мраке белого безмолвия. Лишь когда мы были на полпути к Нормандии, ожидавшей на орбите Алкеры, я будто очнулся и, неуклюже и далеко не с первой попытки сняв шлем экзоскелета, повернулся к Шепард: - Нет. Это ещё не всё, - возразил я глухо. Капитан поставила автопилот и с любопытством посмотрела на меня. - Знаешь, вообще-то я должен был отдать тебе их ещё полгода назад, как и просила Лиара, но... Я не договорил и снял с шеи одну из двух цепочек, которые носил от станции Лазарь до ретранслятора Омега-4. В ладони капитану упал ещё один, двадцать первый, жетон, на котором было грубо высечено: "Капитан Джейн Шепард, SSV Нормандия SR1". - Вот теперь... это всё, - пробормотал я, глядя на её побелевшие от напряжения руки, крепко сжавшие цепочку. *** В монорельсе меня начало вырубать по количеству выпитого, однако мой автопилот как всегда неотразим - и посему я восемьдесят процентов пути продефилировал по дороге с закрытыми глазами. Продолжая свободный дрейф в ожидании вагона, внезапно перед моим лицом на центральной станции возник Кайдан Аленко. Первой мыслью было, что я допился до галлюцинаций. Второй мыслью было: "Какого?..". Аленко был какой-то определенно странный: он посмотрел на меня так, будто у меня на лбу выросли зеленые рога. Мой мозг, отрубленный по приятию определенного количества машинного топлива, был занят вопросом "Как бы зайти в вагон и продолжить при этом спать", а он стоит и смотрит аки турианин на ретранслятор Харон. Я окликнул его, но он испарился в толпе, и мне оставалось только чертыхнуться и посетовать на игры разума. Ровно на моей станции автопилот плавно вытащил мою тушку на улицу и вот тут у меня вдруг включились мозги - это было неприятно и больно. Я застыл в смятении, позволяя толпе пихать и толкать меня, словно реке, огибающей вставший на её пути камень. Я вновь ощутил себя потерянным. За последние месяцы я пытался вытравить это ощущение алкоголем и таблетками, но раз за разом возвращался в одно и то же состояние беспомощности и растерянности, словно выброшенный на берег кит. Пожалуй, впервые за последние месяцы я задумался о том, что происходило со мной и теми, кого я знал, после рокового дня. То, что я больной ублюдок - это, наверное, абсолютно точно. Возраст, опыт, воспитание, образование... бах. Всё это не имеет значения, если человек сражался, вечно. И возраст тоже сходит на нет. И смерть уже в радость. Самое страшное - война, в которой никак не удается погибнуть. Это как чистилище. Ты вечно напряжен и не можешь расслабиться. Потому если бы долбанула атомная бомба - было бы проще. Это не страшно. А когда воюешь и не можешь умереть - это вот страшно. Ждешь, когда всё кончится и прекрасно понимаешь, что для конца войны надо умереть, а это от тебя не зависит - если ценишь жизнь, а не являешься слабаком в петле. Я всю жизнь воевал. И хотел бы я, чтобы это было просто красивыми словами. Я всю жизнь находился в состоянии войны. Настолько беспощадной, оказавшись уже при рождении, так сказать, "на линии фронта", в месте, ставшим потом точкой катаклизма, что оказался попросту не готов к "гражданке". Я привык воевать, а не подметать садики или сидеть на телефоне. Я напряжен до сих пор - потому что война никуда не делась, просто приобрела здесь, в "мирной жизни" иной оттенок: психологически я уже не смогу поменяться, я слишком привык выкладываться до конца, только так я мог в детстве выжить. Наверное, поэтому я не могу смириться. С того самого злополучного дня и до сих пор. Я цеплялся за Нормандию и Сузи, и смог прикинуться дурачком, чтобы меня не выгнали злобные дяди Альянса. За что цеплялись другие? С того самого дня, как нас раскидало по разным частям галактики, я ни разу не получал весточки от них - и я не знаю, чем они живут, во имя чего борются и переживают ли так же, как я. И это натолкнуло меня уже на совершенно иную мысль: а вдруг из всех, кто остался, я один такой?.. Почему-то до сего дня мне казалось, что заступников у неё очень много, но теперь, когда прошло уже целых полгода и ничерта не изменилось, я не был в этом так уж уверен. Я развернулся и зашагал в другую сторону. Альянс должен мне ответы. *** Тогда, трое суток до рокового дня. - Тебе правда интересна эта мура? Шепард развалилась на диване, а я скромно притулился на краю, рассматривая очертания предметов в полумраке капитанской каюты. Старый шлем на столе, пара термоклипс, в углу притулена полуразобранная снайперская винтовка... романтика космодесантника, мне неведомая. - Если бы мне была неинтересна эта мура, я бы просто поступил как козёл и затащил тебя в постель, - пожал я плечами нарочито бесстрастно. Капитан улыбнулась. - Ну, если говорить о тех моментах, которые меня раздражают... - она задумчиво покусала губу. - Склады. Я просто ненавижу чёртовы склады. Я поперхнулся, растерянно уставившись на неё. Глаза Шепард блеснули в темноте, словно два голубых маяка, предвещающих мучительную смерть. - Только я усядусь, только в оптический прицел "Клыка" гляну... - принялась она пояснять терпеливо. - А там - тададам! Задница Миранды! Во весь оптический прицел! Я фыркнул простодушно. - Не, из меня конечно снайпер как из крогана балерина, но... Но Клык? Серьёзно?.. По-моему, если нет Вдовы, то лучше уж Богомол. Ну или M-97, если нужна скорострельность, а у Клыка так задирает ствол, что третья пуля летит в молоко. Клык! Господи. Да ну, я прям поверить не могу. Шепард уставилась на меня как на индоктринированного. - Откуда какой-то там пилот, пусть и самый крутой, столько знает о снайперках? Да я же тебя изнасилую сейчас. - От верблюда, - пожал я плечами. - Одинаковую стрелковую подготовку проходят и пилоты, и штурмовики. У нас разве что нет выбора, в отличие от десантуры. Своей первой в жизни отдачей я сломал себе нос и половину челюсти, те ещё ощущения. - Ну уж и поныть нельзя, - Шепард бросила в меня подушкой, и я чуть не полетел кубарем с дивана. - Не знаю, у меня все пули всегда ложатся ровно. Я просто делаю небольшую поправку и стреляю чуть ниже, вот и всё. Например, первому врагу - в пах, вторая пуля с поправкой на отдачу идет уже в грудь, а третья пуля попадает точнехонько в чан. - Мне страшно, - проныл я. - И моему внутреннему цинику надо на горшочек. - Внутренний циник?.. Мой внутренний циник побьет твоего внутреннего циника. - Признаю свое невежество, - поднял я руки, смиряясь. - Чёрт, мужчина, да где твоя гордость, я не буду из тебя ее вытаскивать! - взревела Шепард, дёрнувшись в мою сторону с очередной подушкой, однако пиликающий сигнал на компьютере прервал её. - Сейчас войдёт Келли и скажет, что ты получила новые сообщения на персональном компьютере, - съязвил я. - Не войдет, после успешного спасения с базы коллекционеров у неё все слова ушли в обожающие взгляды, направленные в твою сторону, - отпарировала Шепард, нехотя подходя к компьютеру. По тому, как она подобралась и посерьёзнела, я понял, что дело нешуточное. - Что-то случилось? - поинтересовался я, зевая. - Сообщение от Хаккета, - удивлённо приподняв брови, пояснила капитан, принимая вызов. *** - Эй, ты, в кустах. Я тебя вижу. Выходи с поднятыми руками. Я чертыхнулся шепотом и вышел из-за ограды, смиренно подняв руки, однако выражая полнейшую непокорность лицом. - Спокойно, дружище, - ответил я. - Я не удивлюсь, если ты младше меня по званию. Незнакомец фыркнул, сложив массивные татуированные руки на груди. Я невольно содрогнулся, когда представил эти руки на своей шее. - Такой Пекеньо, а ещё выеживается, - пробормотал он, брезгливо осматривая меня. - Ладно, я пойму, если ты надрался, потому поясняю для тугих, что это охраняемая территория и гражданским по ней шляться глубокой ночью не стоит. Я в темноте плохо вижу, могу же и прибить. - Аха, - недоверчиво хмыкнул я, посетовав на себя за то, что не явился в своей форме. - А как ты меня там обозвал? Лазаньей? - Открой словарь и посмотри, - отбрил незнакомец, медленно приближаясь ко мне. - Давай, амиго, считаю до трёх. - Серьёзно, я из Альянса, - попытался я наладить с ним дружеский контакт. - Если ты дашь мне опустить руки, я покажу тебе жетоны. - Жетоны можно подделать, - не отступался он. - Что Мистер Мускул может знать о подделке военных жетонов? - в свою очередь, фыркнул я пренебрежительно. - Поддельные жетоны имеют много мелких отличий от настоящих. Они чеканятся или выдавливаются специально изготовленными штемпелями, изображение на которых вырезается вручную. Поддельные жетоны состоят из трёх слоев вместо двух, порядковый номер отсутствует в реестре, часто не указана группа крови. Продолжать, мучачо? Кажется, я заставил его задуматься. - Всё равно, проваливай, - наконец, решил он. Кажется, я мог слышать, как его мозги скрипят в процессе размышлений. - Здесь крыло с военными преступниками, это может быть опасно для таких Пекеньос как ты. - Шепард - такой же преступник, как я - сливочный кисель! - не выдержал я. - Твоя задница должна быть благодарна ей за то, что ты не индоктринированный батон, истекающий слюнями. Пока я изрыгал из себя тираду, незнакомец приблизился достаточно близко, чтобы больно схватить меня за плечо, а другой рукой вытащить жетоны из-под рубашки. Не церемонясь, верзила подвёл меня под тусклый свет ближайшего фонаря и вчитался. - Слушай, я не прошу тебя позволить мне осуществить её побег или что-то такое, - пояснил я, порядком уставая от этого бесцельного разговора. - Просто хотя бы покажи, где её держат. Или передай ей сообщение. И я уйду. Честно. Он аккуратно пригладил мою рубашку в том месте, где бесцеремонно смял её кулаком, и вздохнул. Кажется, я заставил его немного смягчиться. - Извини, я не могу. И дело не в том, что я тебе не доверяю, туда вообще никого нельзя. Компрендес?.. - Си, сеньор, - мрачно буркнул я, а потом заметил кое-что знакомое на траве и быстро поднял, пока он не успел опомниться. Громкий хруст позвоночника я по обыкновению проигнорировал. - Слушай, если ты к ней приставлен или там бельё её стираешь, я не знаю. Просто передай ей это. И всё. - Ты, блин, смеёшься надо мной? - он недовольно рассмотрел предмет, который я ему передал. - Что это за хрень? - Шишка, - простодушно ответил я. - Она поймет. - Ладно, - буркнул он со вздохом. - Вали давай, пьянь. *** Тот самый день. - Ты уверена, что лететь туда в одиночку - это хорошая идея? - поинтересовался я по интеркому, старательно следя за тем, чтобы продержаться в маскировке как можно дольше. Если батарианская Гегемония обнаружит, что корабль Альянса шныряет по её территории - они не просто сотрут нас в порошок, они объявят войну всему человечеству. Зная батарианцев, они могут полезть и на весь Совет, за ними не заржавеет. - Абсолютно, - холодно ответила Шепард. - За успешное выполнение задания нас не просто восстановят в Альянсе. Мы укусим жнецов за хвост, а это гораздо важнее. - Смотри, как бы укушенный за хвост не откусил тебе голову, - съязвил я. - И в случае чего - сразу маякуй, мы вышлем за тобой шаттл. - Ладно, - бросила капитан и отключилась. Адмирал Хаккет действительно обещал нас восстановить в Альянсе всем составом и снять все обвинения в терроризме, которые на нас повесили из-за Цербера. Ввиду того, что сейчас мы были на правах пиратов, не летая ни под каким флагом, это было бы весьма кстати. Призрак, обозлённый тем, что мы его послали, наверняка попытается нас устранить, на Совет надеяться нет смысла. Да и я не прочь, чёрт подери, снова одеться в форму Альянса. Хотя после вольных хлебов мысли о субординации несколько омрачали думы, но всё же я по праву могу назвать себя военной косточкой. Спасибо, Цербер, за корабль и деньги, а теперь - всем спать, ковбоям - водки, как говорится. - Я всё ещё не понимаю, за каким чёртом ей туда лететь одной, - я положил щеку на ладонь, недовольно хмурясь. - Если бы я не знал Хаккета, я бы счёл это подставой. - Вероятность "подставы" составляет 89%, Джефф, - отозвалась Сузи. - Откуда такие цифры?.. - Сформулирую этот запрос так, - уклончиво мигнул голубой шарик. - На этой территории были замечены индивиды, своим поведением похожие на индоктринированных. Однако, неясно, связано ли это с Левиафаном Дита, который похитила батарианская Гегемония, либо с... - Мне казалось, этот инцидент с непонятной фигней Дита - миф, - пожал я плечами. - Не могли же упереть батарианцы что-то настолько большое? Хотя нет, не отвечай, могли. Я задумчиво поскрёб щетину: - Судя по брифингу Хаккета, учёные Альянса действительно нашли артефакт жнецов, который мог давать эффект одурманивания. Но он надежно экранирован и... - Об этом нет никаких данных, - отбрила Сузи. Я не на шутку взволновался. - Сузи, а координаты этого астероида у тебя есть? Маскировка продержится как минимум час, у нас будет время, чтобы подойти поближе. - Шепард не отправляла координат, Джефф, - мне кажется, что ИИ, если бы мог, сейчас вздохнул. - Однако, путём примитивного сканирования, можно определить местоположение этой научной базы. - Делай, - согласился я и постарался связаться с капитаном по интеркому. Глухо. Абонент не абонент. - Джефф, я вычислила местоположение базы. - Прекрасно! - я размял пальцы и уставился на шарик горящими от волнения глазами. - Давай координаты. - Нет нужды, - мигнула Сузи, и я непонимающе перевёл взгляд с неё на иллюминатор. А потом пожалел, что мои штаны белого цвета. Прямо на меня, в сторону ретранслятора Альфа, двигался на всех парах гигантский астероид. - Джокер, я сидел в обзорной комнате и тут увидел... - с растерянной миной влетел в рубку Гаррус, но его ненавязчиво отпихнул в сторону протиснувшийся следом Заид. - Да, да, мы все видели жопу в иллюминаторе, турианец, - проворчал Массани. - Что скажешь, пилот? - Я скажу, что это она самая и есть, - сглотнул я, встряхнув затёкшей от работы рукой. - В последний раз с Шепард я связывался, когда она летела на базу Альянса, где они держат артефакт жнецов. С тех пор она недоступна. Просто нет связи. - Ты думаешь, она... - Гаррус взволнованно щёлкнул головными пластинами, но Заид явно был настроен более решительно: - Это еще ничего не значит, пирамидоголовый. Там могут быть просто глушилки. От батарианцев. Этот вариант я не рассматривал, однако он показался мне притянутым за уши. Шепард бы нашла способ нас предупредить, если бы на нас вдруг полетел долбаный гигантский астероид. - Судя по траектории, столкновение астероида с ретранслятором Альфа неизбежно, - вставила вездесущая Сузи. - Кто-нибудь в курсе, что происходит с системой, когда ретранслятор взрывается? - я повернулся к бойцам, застывшим за моей спиной. - Ничего хорошего, - мрачно констатировал Гаррус. - Попытайся снова с ней связаться. Я попытался. - Нихрена, - вздохнул я. - Я могу только предложить вариант расстрелять астероид, но если там Шепард... - Может быть, лучше мы доберемся туда на Кадьяке и поищем её сами? - предложил турианец, но его перебил внезапно прохрипевший интерком: - Нормандия! Нормандия! Как слышно? Твою мать. Нормандия... - Коммандер, я здесь, - откликнулся я, уводя фрегат от ретранслятора к астероиду. Я был уверен, что сигнал идёт именно оттуда. - Я на астероиде. Мне нужна срочная эвакуация, - я впервые слышал в голосе Шепард столько страха. Похоже, когда она действует в одиночку, она чувствует себя вовсе не такой крутой и непобедимой, как в команде... - Мы уже на подходе, Шепард, - вклинился Гаррус. - Держись. Когда Нормандия поравнялась с гигантской глыбой, я с содроганием понял, что этот астероид, возможно, даже больше в диаметре, нежели ретранслятор. Страшно подумать, что случится, если они столкнутся. До сих пор никто не пробовал, и результат мог быть каким угодно. Вдруг Млечный Путь разорвет пополам?.. А вдруг ничего не будет?.. Точных данных ни у кого не было. - Джефф, - тихо обратилась ко мне Сузи, когда я уже разглядел посадочную площадку на астероиде и пошёл на снижение. - Эта система насчитывает в общей сложности триста тысяч батарианцев. Я чертыхнулся. - Астероид никак нельзя остановить? - чувствуя подступающее отчаяние, поинтересовался я. Да, батарианцы - это, конечно, те ещё ублюдки, но никто не заслуживает такой гибели. Особенно, в таких масштабах. - Слишком поздно. На посадочной площадке я уже мог видеть коммандера, отчаянно машущую рукой и подпрыгивающую, чтобы её было лучше заметно. В шлюз Нормандии она запрыгнула, даже не дав мне окончательно снизиться. Впрочем, эту спешку я только одобрял: до столкновения с ретранслятором оставались считанные минуты. - Сузи, пошли транзитную массу и сразу, со сверхсвета, стыкуйся с ретранслятором, - мои руки судорожно мелькали по панелям. - Джефф, переход из сверхсветовой скорости в стыковку с ретранслятором не... - Давай, - настоял я, понимая, что на тихом ходу мы не успеем. Нормандия дёрнулась, будто в агонии, а затем рванулась вперёд, на миг посбоив полем эффекта массы, из-за чего я чуть не поцеловался с ногами. Через минуту система Бахак, моргнув в последний раз, навсегда исчезла с галактических карт. *** Я не спал всю ночь, но, невзирая на это, был полон какой-то неотвратимой решимости. В штаб Альянса я влетел так быстро, как мне позволяли мои ноги, ещё не до конца оправившиеся после очередной остеосинтезирующей операции. И в первом же коридоре чуть не протаранил носом грудь Кайдана Аленко. - Опять ты, - проворчал я, отступая на шаг назад и потирая разбитое лицо. - "Опять"?.. - Кайдан так удивился, что даже забыл поздороваться. - Ладно, я по делу, - отбрил я. - Где вы её держите? - Джокер... - биотик устало потёр лицо рукой, но я не был намерен сдаваться. - Слушай, я не виню тебя за то, что тебе всё равно, - не отступал я, - но тебя там не было, а официально суд даже не состоялся. Хаккет обещал отмазать нас от трибунала, а в результате... - Ты можешь заткнуться на секунду? - раздражённо перебил меня Кайдан. - Хаккет обещал - и он вас всех отмазал. Всех. Даже тех людей, которые официально не служат и не служили в Альянсе. Так что я не понимаю... - Послушай, - я пристально всмотрелся в его глаза. - Может быть, ты уже забыл, но мы с тобой служили вместе, мы были друзьями. Чёрт, да ты с ней... - Замолчи, - рявкнул Аленко, а затем потёр переносицу своим привычным жестом, явно стремясь взять себя в руки. - Даже я не смог пробиться к ней за эти полгода. Если бы ты перестал трепать языком и послушал меня хотя бы секунду, ты бы понял, что я ничерта не влияю на ситуацию. Я отправлял ей кучу сообщений на датапад, но я даже не знаю, дошли ли они. Но нет, Джокеру надо как всегда найти крайнюю занозу в заднице, чтобы сидеть и ковырять её до остервенения. - Я тоже писал, - тихо ответил я. - Ты сам знаешь, что это за обвинение. Джокер, она обвиняется в том, что, действуя в сговоре с террористической организацией Цербер, взорвала систему, в которой жило триста тысяч батарианцев. Это тебе не... - Это был приказ Хаккета, а не Цербера, - огрызнулся я. - Мы давно кинули Цербер ещё до того, как с нами связался Альянс. - Это ты так думаешь, - мрачно заявил Кайдан. - Но никто до сих пор точно не знает, что там с Цербером на самом деле... - Ну, вот это уже просто через край, - завёлся я. - Какое ей обвинение выдвигают? Хотя бы примерно ты в курсе, что её ждёт? - За такое преступление - смертная казнь, - услышал я над своим плечом и обернулся. Адмирал Андерсон. Собственной персоной. А рядом - крайне удивленный верзила, который вчера помял мне мою лучшую рубашку. Кажется, последний вовсе не ожидал увидеть "какую-то пьянь" здесь. - Джокер, ты очень вовремя, - обратился ко мне Андерсон как ни в чём не бывало. - Мне нужно, чтобы сегодня ты снова прибыл на Нормандию. Доступ к твоему ВИ знаешь только ты, а нам нужно... - Лейтенант Вега, - склонил Кайдан голову в некотором подобии полупоклона. - Майор, - отсалютовал татуированный, бесстыже косясь на меня. - Капитан, - я не собирался так просто сдаваться. - Эта шутка очень хреново пахнет, поверьте мне. Я знаю в этом толк. - Это не шутка, - дёрнул плечами Андерсон. - За уничтожение целой системы бывшим служащим Альянса, вступавшим в сговор с террористической организацией, может быть только одно наказание. Ты это знаешь, она это знала. Хорошо то, что Хаккет на её стороне. Старый капитан Нормандии вздохнул тяжело. - И я. А теперь - марш на Нормандию. Шепард вас избаловала, - непонятно было, шутил старик или нет, до того он выглядел помятым и усталым. - И даже не думай угнать Нормандию из доков. - Какой толк от Нормандии без Шепард... - пробормотал я тихо, провожая взглядом удаляющихся Аленко и Андерсона. Большой парень неловко потёр шею, глянул им вслед, будто растерявшаяся от свободы воли собака, и бросил миролюбиво: - Пока, Пекеньо. А затем припустил трусцой за своими сослуживцами. Стоя посреди коридора, я чувствовал себя ещё более потерянным, чем вчера. Но Андерсон хотя бы в одном был прав - в том, что без меня Нормандия будет лишь куском декораций. Мои знания - единственная защита Сузи от Альянса. Возвращаясь через заросший, цветущий внутренний двор штаба, в котором очертя голову носился какой-то мальчишка с игрушечной репликой фрегата Иводзима, мне на какое-то мгновение показалось, что из окна за мной наблюдают. *** Спустя неделю после рокового дня. - И куда ты направишься?.. - А, ну ты же дала Виго уйти. Пока он не сдохнет, я не успокоюсь, - проворчал Заид, поглаживая свою любимую винтовку Джесси. - Я на Палавен, - Гаррус задумчиво клацнул мандибулами. - Я не знаю, что будет делать Альянс, Шепард, но я сделаю всё, чтобы жнецы не пришли на готовое. - Та голограмма, что я видела на астероиде... - Джейн поморщилась, вспоминая. - Это определённо был жнец. Как тогда, на Вермайре, с нами разговаривал Властелин. - Он не сказал тебе точную дату вторжения?.. - все мы укоризненно воззрились на сказавшего сию глупость. Грант раздраженно обвёл нас взглядом. - Не, ну а чё. - У нас мало времени, - просто ответила капитан со вздохом. - Шепард, ты мой Крант. Я буду готов, когда придёт время, - юный кроган ободряюще кивнул капитану. - Мы обязательно встретимся, - мне показалось, что в глазах Шепард стоят слёзы. - Все мы. - Сомневаюсь, - заметила Миранда, но все шикнули на неё, и она обиженно скрестила руки на... груди. - Джек, не пиратствуй, - улыбнулась Шепард. - Да ну тя к чёрту, - насупилась та, сплюнув. - Ну, ты обещала без нас не начинать, - ободряюще вставил я. - Шепард, ты всегда найдёшь Мигрирующий Флот, если захочешь, - Тали похлопала капитана по руке. - Даже, если он будет хорошо прятаться. - Звучит как угроза, - нервно улыбнулась Джейн, а затем опустила голову. - Всё. Пора. Шепард в последний раз обвела взглядом клан нормандийцев, сейчас смотревшийся столь сиротливо. Бывшие сослуживцы невольно жались друг к другу, словно в доке Цитадели было крайне холодно. Я вздрогнул, дёрнув плечами. - Джокер... береги её, - прохрипел турианец, переступив с ноги на ногу. - Можно убрать вас с Нормандии, но нельзя убрать Нормандию из вас, - сказала Шепард, а затем двери шлюза схлопнулись, и Нормандия печально поплыла в сторону Земли, взрезая носом пурпурную дымку туманности Змея. *** Я заблокировал двери в кокпит и сейчас наслаждался назойливым стуком и угрозами о смертоубийстве. Похоже, техники, прокладывающие новые коммуникации и перекраивающие Нормандию на свой лад, были страшно разъярены тем, что пилот забаррикадировался от них в своей же собственной рубке. Шарик Сузи благоразумно молчал, освещая темную и мрачную комнатку нежным лазурным светом. Я ещё раз посмотрел на бутылку в своей руке, а затем выронил её, когда пальцы внезапно ослабели от напряжения. - Прости, Вакариан. Я не смог. Сузи тихо чирикнула и моргнула - как мне показалось, сочувственно. Я опустил лицо в ладони, чувствуя, что смертельно, чертовски устал. - Я не смог.