Брызги

Уиллис Хантли всегда был патриотом. Он посвятил свою жизнь службе Родине и никогда не жалел об этом. Он не жалел о том, что так и не дотянулся до «американской мечты», символа благополучия и успеха. Он не жалел о том, что так и не сумел сделать жену счастливой и потерял ее. Он почти не жалел об отсутствии наследника... Ведь, если бы Робин все же смогла выносить того ребенка, Уиллису пришлось бы делать выбор. А он никогда не стал бы одним из тех ублюдков, названных воскресных пап, которые на деле появляются раз в год, приносят сраного плюшевого медведя и из кожи вон лезут, чтобы за несколько часов показать молчащему, испуганному, чужому ребенку, что у него есть папочка, который его любит, думает о нем и даже помнит о дне его рождения. Значит, Хантли пришлось бы оставить службу, оставить страну, предать ее, подвести, разочаровать... А он был патриотом. И лишь эти мысли вытащили его из бутылки, когда он посылал всех в глубокую задницу и, закрывшись в кабинете, рыдал над помятыми УЗИ снимками. Все было к лучшему, зато Америка не потеряла ценного агента. Когда жена, не получая от Уиллиса никакой поддержки, не выдержала и ушла, он был на задании в Стамбуле. Развод тогда показался ему не такой уж и страшной проблемой в сравнении с чокнутым арабом, носящимся по городу с флешкой, информация на которой могла разозлить несколько обидчивых глав государств и ввязать в войну с США от трех до двадцати трех стран. Пока Хантли торчал на островах Рук, у него было время проанализировать свою жизнь, свои действия, свою значимость. Как-то он начал считать, сколько человек спас и гибель скольких сумел предотвратить. Он плюнул на это, когда дошел до ста тысяч — этого числа ему вполне хватило для того, чтобы считать себя, по крайней мере, не бесполезным. Сотня тысяч безликих, абстрактных, в хер ему не въехавших людских туш, которые никогда не узнают о том, что какой-то мужичонка, подставляя себя и своих ребят под пули, спас их, достаточно, чтобы считать свою жизнь прожитой не зря. Просранной не зря. Уиллис Хантли был патриотом, он давно сделал свой выбор и следовал ему, обходя по пути чужие капканы и умело расставляя свои собственные, прячась и нападая, уничтожая врагов и находя союзников. Один из них только что выпрыгнул из самолета, облаченный в подаренный Уиллисом вингсьют, твердо намереваясь поубивать всех плохих парней на чертовых островах. Хантли дал Джейсону все необходимое, чтобы завершить дело. В конце концов, он — парень толковый, наверняка справится. Уиллис козырнул Броди, пожелав ему удачи, и устремил взгляд вперед. Его снова зовет Родина. А если Родина приказывает патриоту отправиться в задрипанную Россию, патриот вытягивается по струнке, берет ноги в руки и скачет в задрипанную Россию. Хантли вспомнил, что дураки болтают о происходящем в этой стране, и снисходительно ухмыльнулся, но все же решил сперва посмотреть записи с камер видеонаблюдения, установленных на улицах Москвы, а уже потом ступать на новую землю. - А мой пистолет способен завалить медведя? - вдруг озадачился он и хрипло расхохотался. Потом он резко посерьезнел и задумчиво пробормотал что-то про пушку поубойней и излишнюю предосторожность, которая никогда не бывает лишней. Итак, Уиллис Хантли оставил позади безумные острова, населенные психопатами, убийцами и наркоманами, чтобы продолжить служить своей стране и оказаться в еще более непривычном и опасном месте... Его ждала безумная Россия.