...была Тсуна

      Тсуна сидит на тихой кухоньке дома семьи Савада и удовлетворенно придается светлым размышлениям. В кои-то веки она делает что-либо почти в одиночестве: не стало подле девушки ни заботливого репетитора, ни шумных друзей, ни нежданных гостей, ни игр «в стиле Вонголы». Лишь один прощальный конверт отделяет осчастливленную посланием Тсуну от такой жизни.       Губы девушки, складываясь улыбкой, бездумно «целуют» удерживаемое в пальцах роковое письмо. Взгляд её затуманен картинами прошлого, разделенными с друзьями яркими воспоминаниями. Проведенные вместе с ребятами полные ли опасностей, счастливые ли часы были для юной экс-Дечимо бесценны. Спасибо, Ноно, за любезный Подарок…       …но жизнь не стоит на месте. Прошлое прошлому, как говорится.       Хотя не всем её близким так просто отпустить его, как Саваде.       Слыша в паре шагов за спиной недовольное утробное рычание, приглушенное адамантовыми тисками воли, Тсуна как можно плавнее и спокойнее оборачивается, одним своим видом пытаясь успокоить замершего в негодовании Хищника. — Тррравоядные, — презрение к уехавшим ребятам тяжелыми каплями стекает с ядовитых клыков. А Савада улыбается. Тихо, умиротворенно, счастливо. Её верная Кёя осталась с ней. — Мужчины, — пренебрежительно, в своей излюбленной манере Ядовитый Скорпион пускает точно жалящие стрелы слов.       Бьянки спускается по лестнице неспешно, гордо, уверенно. Алая бестия светится от одной лишь возможности быть понятой, быть принятой, быть своей. Её милая Тсуна только её, ну почти. «Мужчины…» — повторяет про себя Тсуна слегка рычаще, как Кёя, и бескомпромиссно, как Бьянки. И понимает, осознает, с готовностью принимает в себя долгожданное озарение. Действительно, покинувшие её друзья-хранители — слишком юные, но мужчины.       А вот её девочки… её верные любимые люди будут с ней.