Выключаем свет

27 мая, воскресенье, студия Malfa — Я не могу расщепить звук. Это нормально? Как такое вообще может быть? — спрашиваю я педагога и начинаю ходить из стороны в сторону. — Возможно, это из-за твоей простуды, Кристина. Ты не могла разучиться расщеплять. Просто твой организм может сопротивляться. Тем более, тебе самой тяжело сейчас. Вся эта ситуация. Ничего страшного. — Мне меньше, чем за неделю нужно понять, что случилось с моим голосом. Классно. Проще простого. — Не переживай — мы будем много репетировать. Главное — расслабься, этот последний концерт уже ничего не решит. Тебе нужно перестать так много думать о работе, я тебе уже говорила об этом в прошлый раз. — Вы скажете Максиму Александровичу? — остановившись напротив неё, спрашиваю я. — У нас ещё есть время разобраться в этом, Кристина. Так что — я не думаю, что нам нужно сообщать ему об этом сейчас, — отвечает она и подмигивает мне. — Спасибо. Мы ещё около часа сидим в репетиционной и прогоняем несколько раз подряд новую песню. Я благодарю свой организм за то, что вообще не разучилась петь из-за стресса. Чувствую себя так, как будто я только что подала заявку на кастинг проекта и должна не разочаровать жюри. Правда, тогда я волновалась не так сильно. Теперь на кону — контракт с лейблом. И я не могу допустить, чтобы Фадеев решил, что я ни на что не способна. После репетиции я выхожу в коридор многочисленных дверей и решительно направляюсь к выходу. Мне хочется сворачивать горы из-за того, что у меня ничего не получается. Но единственное, что я могу сделать — вернуться в башню и следовать своему расписанию на остаток дня. Стоит мне только подойти к лестнице, ведущей вниз — к выходу, я слышу голос человека, которого отлично знаю, но с которым никогда не общалась. Олег Майами. — Крис, — зовёт он и подходит ко мне — весь в чёрном, как и я сегодня. — Привет. — Привет, — протягиваю я с подобием улыбки на лице. Он же улыбается так естественно, как будто мы с ним старые друзья. Наверное, меня в Мальфе научат и этому, если я не провалю всё ещё раньше. — Я Олег, — представляется он, как будто я не знаю его и не подписана на него в инстаграме. Он пожимает мне руку и до сих пор улыбается. — Максим Александрович сказал, что вы подписали контракт. Поздравляю! — Спасибо. — Вы как там вообще в своей башне? Сильно тяжело, наверное? — Тяжело, но жить можно. Всё ради этого всего, — отвечаю ему и развожу руками. — Ты умница. Тебе же девятнадцать, да? — Ага, только все как к маленькой относятся. — Как можно относиться к тебе, как к маленькой, если ты уже столько всего добилась? Если бы мне в девятнадцать предложили контракт с Мальфой, ух! Да я бы всем сказал: «Так, теперь попрошу ко мне на «вы» обращаться». — Хорошая идея, — отвечаю я, смеясь. — Ты вообще как, торопишься? — Вообще — да. Не могу долго находиться вне башни. К сожалению. Машина уже ждёт, — говорю и делаю максимально жалостливое выражение лица. — У нас там всё по расписанию. — Печально, конечно. Ну, давай я тогда тебя до машины провожу. Я тоже уже собирался ехать. — Ой, спасибо, — восклицаю я, удивлённая его вниманием. Мы спускаемся вниз, и мне кажется это таким странным. Такое ощущение, как будто я прошла какой-то сложный уровень в игре, и теперь мне открылись новые возможности. Новые люди, классные места, неизученные занятия. Олег толкает входную дверь и выходит на улицу. Я выхожу за ним и понимаю, что там до сих пор идёт дождь, а машины во дворе нет. — А где? — обречённо проговариваю я. — Иногда бывает, что во дворе шлагбаум опущен. И машины сюда не могут заехать. Надо вот туда пройти, — уверенно говорит он и поворачивается ко мне, осматривая с ног до головы. — Ты так приехала? Без куртки? — Ага. — Ну, ты, конечно, даёшь, — отвечает Олег и стягивает с себя тонкую чёрную куртку с капюшоном, оставаясь в одной футболке. — Надевай давай. — Да мне тут дойти-то. — Кристина, давай иногда парням оказывать тебе маленькие знаки внимания. В этом нет ничего страшного. Держи. Я надеваю его ветровку, которая велика мне раза в два, зато она защищает от ветра и гарантирует то, что мои волосы и одежда останутся сухими. Мы выходим под дождь, и я вижу, как футболка Олега мгновенно становится мокрой. Как же тут давать оказывать такие знаки, если человек из-за тебя мокнет под дождём? — Ой, вот и машина, — восклицаю я. — Отлично. Давай бегом, — с улыбкой командует он, пока дождь заливает его всего. Я залажу в машину, отряхиваясь от воды. — Может, я тебе куртку-то отдам? — Я вызову такси и нормально доеду, Кристина. Отдашь послезавтра, — отвечает он и подмигивает. — До встречи. — Послезавтра? — удивлённо спрашиваю я и вижу перед собой уже закрытую дверцу авто. — Эй! Я опускаю стекло, пока водитель возится с ремнём безопасности и откладывает свой телефон, с помощью которого коротал время. Вижу, как Олег, улыбаясь, отдаляется от машины спиной вперёд. — Что, Кристина? — Почему послезавтра? — Ты хочешь заставить меня стоять под дождём и объяснять тебе всё? — усмехается он. — Прости-и-и, — протягиваю я. — Конечно, иди. Олег, улыбаясь, уходит, я закрываю окно, чтобы дождь не залил весь салон, и машина трогается с места. Меня возвращают в башню. Последняя, она же седьмая, неделя 28 мая, понедельник, башня После того, как Максим Александрович официально раздаёт всем свои песни на финальный концерт, меня отправляют на репетицию с педагогом по вокалу. После вчерашнего занятия мне приходится тренироваться ещё чаще, что я и делаю с самого утра. А из-за того, что у меня так ничего и не выходит, я волнуюсь ещё больше. И если умение расщеплять пропало вследствие стресса, то я оказываюсь в чёртовом замкнутом круге. — У меня ничего не получается! — после очередного спетого мною припева заявляю я. — Кристина, расслабься, пожалуйста. Давай ещё разок. И так несколько раз — я раздражаюсь, а она пытается меня успокоить. До тех пор, пока на репетицию не решает заглянуть Фадеев. Он медленно проходит в репетиционную и облокачивается на спинку дивана. Его взгляд кажется необычайно внимательным. А я становлюсь ещё более раздражённой, хоть и боюсь это показывать всем вокруг. — Как у вас дела? — со своей привычной хрипотцой не спеша проговаривает он. Девушка чуть растерянно бросает на меня взгляд и молчит. Мы обе понимаем, что договорились молчать, но в башне время ещё ценнее, чем снаружи. Через пару дней нужно будет записывать песню в студии, ещё через день — репетировать номер, а в субботу — петь её на финальном концерте. У нас нет возможности скрывать мои неудачные попытки вернуть расщепление, поэтому я выкладываю ему всю ситуацию быстро и без анестезии. Мне кажется, что я прямо сейчас провалюсь под его взглядом, поэтому отвожу глаза. — Мы выделим тебе больше времени на занятия по вокалу, Кристина. Всё будет хорошо, я тебе обещаю, — отвечает он, заставляя тем самым меня поднять на него взгляд. — Даже если не получится до концерта — разберёмся с этим потом. Я смотрю на него и неожиданно для себя понимаю, что стала членом большой семьи. Мальфа позаботится обо мне, что бы ни случилось. Почему-то мне так кажется. Ближе к вечеру я снова оказываюсь в кресле у той женщины-психолога, чтобы поделиться своими чувствами после пережитой травмы. Я выдаю какие-то нелепые фразы о том, что осознаю реальность происходящего и воспринимаю действительность настолько адекватно, насколько можно. Потом ссылаюсь на боль в горле и сбегаю с сеанса раньше, чем положено. По дороге до башни рисую вечернюю кухню в квартире Максима, когда всё кажется тёпло-жёлтым и словно подсвечивается изнутри. Мне нравится, что я помню это свечение. Оно помогает. 29 мая, вторник, башня После обеда нас всех собирают в общей зоне и говорят, что к нам придёт очередной гость. У нас уже не остаётся предположений, кто это может быть, потому что нас посетила уже половина телеканала. Гостем может оказаться кто угодно. Но когда я вижу, кто это, — всё встаёт на места. Олег обещал, что я смогу отдать ему куртку именно в этот день. И он пришёл к нам в башню. — Здорова, ребят! — восклицает он, держа в руках четыре красивых букета цветов. Парни дружно здороваются с ним, а девочки подбегают за своими букетами. Я подхожу к нему с меньшим рвением, но не без интереса. Олег протягивает мне невероятно красивый букет в крафтовой упаковке. Я замечаю, что среди нежно-розовых цветов есть веточки лаванды, и еле заметно (надеюсь) округляю глаза. Невероятное совпадение. А ещё, когда букеты расходятся по своим владелицам, становится очевидным, что мой — раза в два больше остальных. Не знаю, с чем это может быть связано, но я же не одна это замечаю? — Очень красивые, — говорю я Олегу, принимая букет. — Я пытался произвести впечатление, — отвечает он и переводит взгляд с меня на кого-то из ребят. — Надеялся хоть как-то скрасить ваше время здесь. Как вы? Рассказывайте, что тут у вас самое интересное происходит. Мы все общаемся с Олегом так, как велят рамки шоу. Разговариваем про музыку, про концерт, главный приз. А потом он прощается с нами и уходит из квартиры. Я успеваю только сообразить, что так и не отдала ему куртку, а он уже заглядывает обратно и зовёт меня. — Я сейчас вернусь, — говорю ему и спешу к своему шкафу за курткой. Возвращаюсь и протягиваю ему. — А это мой тебе подарок, — усмехаюсь я. — Даже лучше, чем цветы. — Тут могу поспорить. — Разве цветы спасут тебя от дождя? — Только если поднимут настроение во время него. — У меня сейчас в голове только одна мысль — «оставить ей эту куртку, чтобы она не ходила под дождём с каким-нибудь букетом». — Боюсь, это мне не поможет. — Вижу, Крис, — смеётся он. — Слушай, мне разрешили тебя украсть на пару минут. Пройдёмся немножко? Я соглашаюсь на это хотя бы потому, что для каждого из нас выход из квартиры — целое событие. Тем более — днём, когда нас стараются не выпускать из башни в приказном порядке. Мы спускаемся вниз и выходим на улицу — на территорию служебного двора. Олег повязывает ветровку себе на талии и смотрит на меня. Мы как-то неожиданно для себя болтаем не пару минут, а целых двадцать. Олег даже предлагает сфотографироваться, чтобы запомнить момент, и делает снимок. Обещает выложить его только после финального концерта, чтобы никто не узнал, что я нарушаю правила. И мне нравится, что я могу не волноваться о таких вещах. Когда мы решаем, что пора заканчивать прогулку по двору, Олег достаёт из кармана плотный белый конверт и протягивает мне. Я удивлённо смотрю на него. — Фадеев просил тебе это передать. — Неожиданно. Спасибо. — Знаешь, хотел тебе сказать кое-что. Мне кажется, что Максим Александрович очень заботится о тебе и, правда, хочет, чтобы у тебя всё получилось. Даже вот письма тебе передаёт, когда не может прийти. Мы прощаемся, и Олег уезжает в неизвестном мне направлении. Я спешу вернуться в квартиру, но не могу оставить конверт без внимания. Нетерпеливо отрываю клеевую линию и достаю белоснежный листок с напечатанным на нём текстом. Читаю. «Кристина, хочу тебе напомнить этим посланием, чтобы ты не волновалась. Расслабься и доверься нашей семье. Мы желаем тебе только добра, и я лично хочу, чтобы у тебя всё получилось. Завтра тебе уже нужно будет записать песню — не переживай, записывайтесь так, как сможете. У меня не было возможности сказать тебе это лично, и не было возможности позвонить. Передать это через кого-то я тоже не мог, потому что о том, что я сейчас тебе сообщу — должны знать только мы с тобой и несколько близких мне человек из команды. Мы подумали и решили предложить тебе больше общаться с Олегом. Он же классный парень, ты уже это поняла? Надеюсь, что ты не будешь против этого. Ваше более близкое общение пойдёт на пользу твоему будущему. У нас большие планы с тобой, Кристина. И у нас всё получится». Олег Майами и я?! 30 мая, среда В тот самый момент, когда мы с ребятами понимаем, что нам приготовили сюрприз, я лежу на кровати и рисую в блокноте. Мне кажется странным, что в расписании появляется час свободного времени, но я решаю следовать совету Максима Александровича и отдохнуть от всего. Я вырисовываю Максиму правый глаз и вдруг слышу голос Пиэлси. Захлопываю блокнот и бегу к двери. Вижу Серёжу с его небольшой чёрной сумкой и подлетаю к нему. Кто бы мог подумать, что я настолько буду скучать по этому человеку? Настолько, что прижму его к себе из всех сил и не смогу отпустить. — Мартышка, как ты тут без своего главного советчика? — усмехается он. — Приходилось думать самой, — отвечаю ему и вижу через его плечо, как в квартиру заходит Родион. Меня передёргивает от одного его вида, и Серёжа, конечно, замечает это. — Крис, всё нормально, — говорит он, пытаясь меня успокоить. — Я рядом. Родион задерживает на мне взгляд всего на пару секунд, но и они кажутся мне чересчур пугающими. — Вы вернулись? До конца? — Да, до финала. — Все? — Ну, да, наверное. Я не разговаривал со Свободой. Он почему-то не выходит на связь. — Странно, — задумчиво отвечаю я и наблюдаю, как квартира начинает снова заполняться ребятами. Но второй человек, которого я была бы рада видеть, не появляется. Хотя уже должен бы, да? — Свобода, наверное, свернул на балкон, чтобы покурить. Я пойду проверю, — говорит Серёжа и уходит, оставляя меня прямо около входной двери. Мне остаётся только одно — ждать их обоих.