30 мая, среда, башня
— Свобода! — восклицает Серёжа, заходя ко мне на балкон, пока я стряхиваю серый пепел со своей сигареты. — Где тебя носит?
— Я курю.
— Я вижу, что ты куришь. Крис тебя потеряла. Не хочешь её увидеть, нет?
— Мы с Дашей разговаривали. И теперь мне нужно было покурить.
— С Дашей? О чём?
— Хотел узнать, как дела у Крис.
— Я чего-то не понимаю? А у самой Крис ты это не мог узнать?
— Серёж, — начинаю я и выкидываю остаток своей сигареты. — Мне кажется, что-то произошло. С ней или в ней. Я не знаю, как себя вести. Подумал, что Даше здесь будет виднее, не знаю.
— Мне кажется, ты опять всё усложняешь и просто обходишь стороной единственный правильный путь — поговорить с Кристиной.
— Да не обхожу я его, я хочу быть готовым к нему. Ладно, слушай, Даше сейчас будет важнее твоё внимание. Её попросили, — говорю я и изображаю руками в воздухе кавычки, — уйти с канала. Она сама только что узнала, поэтому ты не в курсе.
Серёжа моментально меняется в лице, хотя оно и так не выражало особой радости от происходящего.
— Понял, — говорит он. — Удачи, Макс, она тебя там ждёт.
И он сразу же уходит, потому что его девушке нужна поддержка. Потому что он это понимает. А я?
Быстрым шагом, чтобы уже не остановиться, направляюсь в квартиру. Не колеблясь ни секунды, открываю дверь и сразу вижу её большие глаза, уставленные на дверь. Рядом с ней лежит Серёжина сумка, куда я кидаю и свою.
— Крис, — вслух проговариваю я её имя, чего не делал уже целую неделю. Но понимаю, что очень хотел. Это придаёт мне уверенности.
— Максим, — читаю своё имя по её губам и сразу расслабляюсь.
— Ты такая красивая, — говорю ей, прижимая хрупкое тело к себе. — Я соскучился.
— Ты забыл про камеры.
— Да мне всё равно, какая теперь разница? — задаю вопрос, заглядывая ей в глаза.
— Не знаю, может, есть разница.
— Крис?
— Ладно, пошли, вещи закинем. Наверное, сейчас будет какое-то невероятно интересное мероприятие для всех.
И мы быстро закидываем вещи, идём в общую зону, а я пытаюсь понять, будет ли у меня возможность побыть с ней наедине. Смогу ли я сказать ей, насколько я соскучился? Или камеры теперь станут крепкой стеной между нами? С чего вдруг?
После общего сбора, на котором Серёжа не произносит ни единого слова, я иду помогать Крис собраться на студию, потому что хочу побыть рядом с ней. Мы вместе подходим к её кровати, и я вижу рядом на полке букет цветов. Какой-то слишком большой букет. Рядом с кроватью
моей Крис. Она начинает собирать рюкзак, как ни в чём не бывало.
— А откуда цветы?
— Что? — переспрашивает она и растерянно оборачивается. — А, цветы. Это Олег Майами к нам приходил.
— Ясно, — отвечаю ей и замечаю, что она смущается от моего вопроса, но продолжает собираться. Оборачиваюсь, чтобы увидеть такие же букеты около кроватей других девочек. И вижу, что букет
моей Крис пышнее, ярче и больше. Сделаем вид, что я этого не замечаю.
Я провожаю Кристину до машины, заодно выкуривая сигарету. Мне, конечно же, нельзя никуда выходить, но разве я всё ещё участник вашего проекта? Открываю дверцу машины, чтобы пропустить Мартышку на заднее сиденье, и вижу там Родиона.
— Так, стоп. Этот здесь что делает?
Крис заглядывает через моё плечо внутрь и тут же хватает мою руку, отступая назад.
— Какого хрена? — спрашиваю я одну из девушек-сотрудниц, ошивающуюся около входа. Она судорожно заглядывает в свой планшет, потом смотрит на нас и наклоняется к салону машины. Громко вздыхает, как будто мы доставляем ей какие-то проблемы. Как будто Кристина может поехать на студию с этим уродом.
— У вас совпадает время записи, значит, вы можете доехать до студии в одной машине. Мы не можем предоставить каждому отдельный транспорт.
— Да мне плевать, что вы можете или не можете. Пусть он пешком идёт. Вы серьёзно вообще?
— Максим, у нас нет возможности менять ничего. Давайте так — Крис поедет на переднем кресле, а Родион будет сзади сидеть.
— Она не поедет с этим в одной машине, — прижимая Крис к себе, говорю я.
— Максим, — тихо произносит она, утыкая голову мне в плечо. — Не надо…
— Надо, — отвечаю ей. — Пусть Кристина едет сейчас, потом водитель вернётся за ним.
— Слушай, тебе же тут не детский сад, ага?
Я чувствую, как моё тело наполняется злостью, вынуждая меня сжимать зубы до скрипа. Но за пару секунд до того, как я мог взорваться, к нам не спеша подходит Майами. Откуда ты-то здесь взялся?
— Привет, ребята, — обращается он к нам и встаёт около
неё. — Привет, Крис.
Я округлившимися глазами смотрю на него.
— В чём замес? — спрашивает он.
— Максим не даёт Кристине ехать на студию в одной машине с Родионом.
— А, Максим виноват? — восклицаю я, а мои брови поднимаются всё выше из-за этого абсурда. — Вы издеваетесь?
— Не вижу проблемы, — заявляет Олег. — Крис, поехали со мной. Я как раз на машине сегодня и на студию еду. Бывают же совпадения, да?
В его голосе слышится такая усмешка, как будто мы без него тут бы под землю провалились. Он же в курсе, что это не так?
— Это было бы здорово, — негромко произносит Крис, отрываясь от меня. — Спасибо.
— Ну, всё тогда. Пойдём, — обращается он к
моей девушке, которая уже делает шаг к нему.
— Максим, всё хорошо? — спрашивает она напоследок, на что я безысходно киваю, потому что другого выхода нет.
Крис вместе с Олегом уходит к его машине. Он, как сраный джентльмен, открывает перед ней дверь, и она садится на переднее сиденье. Вижу, как пристёгивает ремень безопасности своими тонкими ручками и поворачивает голову в мою сторону. Всматривается мне в самое нутро двумя стеклянными глазками, не отрываясь до тех пор, пока машина не покидает двор. И тут я окончательно убеждаюсь —
что-то изменилось.
Зажигаю очередную одноразовую сигарету, чтобы успокоиться и не разнести им всю квартиру. Нереально компетентная сотрудница уходит внутрь, любезно напоминая, что мне тоже не мешало бы вернуться назад. А Родион, всё это время сидевший молча в машине, нерешительно выглядывает наружу. Я кидаю на него гневный взгляд, давая понять, что ко мне лучше не приближаться. Со звоном закрываю дверь автомобиля, надеясь, что он не успеет вовремя убрать свою голову оттуда. Пинаю колесо и ухожу внутрь. Гори оно всё синим пламенем.
***
Минут двадцать спустя до меня доходит, что Крис окажется на студии вместе с Родионом, и я иду на балкон курить. После одной выкуренной сигареты задаюсь вопросом: «А что он вообще там будет делать, если новых песен у старых участников не намечается?». Вторая сигарета, серый дым и вечерняя уплывающая Москва.
Узнаю у сотрудников, что Родиона вызвал Фадеев, потому что ему нужно записать бэк-вокал для какой-то песни. Нервно нарезаю круги около её кровати, разглядывая щедро подаренный букет. Подхожу ближе, оттягиваю одну из веточек её любимой лаванды и вижу привязанную к стебельку розовую открытку в виде сердца. Одёргиваю руку и оглядываюсь по сторонам. Опять раздвигаю зелень в разные стороны и вытаскиваю этот кусок розового картона.
«Девушке, которая в дождливый день выходит на улицу без куртки и улыбается так, как будто это было задумано. Олег, который теперь тоже без куртки».
Засовываю открытку обратно и иду курить. К вечеру сигарет в последней пачке не остаётся.
***
Часов в восемь ребята решают вместе отдохнуть, выпить и поиграть в дурацкую игру «Я никогда не…». Крис возвращается ровно к тому моменту, когда все собираются в общей зоне на диванах с бокалами. Не знаю, у кого что, но у меня белое вино. Назима уговаривает Кошелеву присоединиться к нам, и та, прибывая в хорошем настроении, сразу же соглашается.
— Для тех, кто не знает правил, объясняю, — начинает Никита. — По очереди говорим один любой факт. Типа «я никогда не прыгал с парашютом». Если прыгали, то пьёте. Шотов у нас нет, к сожалению, но ладно. Погнали.
Крис садится рядом со мной с бокалом красного и улыбается так, как будто уже выпила. Начинается игра, в которую я последний раз играл на последнем курсе университета и не особо проникся её гениальностью. Но в этот раз до меня доходит её цель — вытащить друг из друга всё гнилое нутро, раскопать и выбросить на всеобщее обозрение, чтобы все потом держали в голове этот гниющий факт, смотря прямо тебе в глаза.
— Я никогда не изменял своей девушке, — отточено произносит Родион.
— Локальный вопросик. Для парней.
Рука с бокалом потеет. Крис, вздыхая, смотрит на меня и понимает, что я должен выпить. Из-за той истории с Женей. Делаю небольшой глоток, пока ребята смеются над какой-то нелепой шуткой и кладу руку ей на бедро подогнутой под себя ноги. Она никак не реагирует.
Спустя череду вопросов очередь доходит до Крис.
— Я никогда не говорила, что не хочу привязываться ни к кому на проекте, — уверенно произносит она и обращает взгляд ко мне.
— Крис, — шепчу я ей. — Что случилось?
— Пей, Максим, пей.
Ребята начинают какое-то бурное обсуждение, а сразу после наступает моя очередь говорить. Но у меня как будто пропадает дар речи от этой глупой детской игры. Делаю глоток вина и произношу что-то вроде «я никогда не падал с велосипеда», на что все смеются и начинают вспоминать какие-то нелепые истории из детства. Мне уже становится некомфортно, а Крис допивает свой бокал и наливает ещё немного вина. Наблюдаю за её действиями и вдруг слышу, как Женя приступает к своему факту.
— Ладно, тогда давайте не обходить стороной и женскую половину. Я никогда не изменяла своему парню, с которым встречаюсь сейчас. Посмотрим, какие вы тут хорошие, — говорит Женя и смеётся.
Я вижу, как Крис поднимает бокал в воздух и неуверенно смотрит на меня.
— Кошелева? — еле слышно произношу я, вскидывая брови.
Чувствую, как тело бросает в дрожь, а лицо начинает гореть. Вспоминаю, как она краснеет, когда я спрашиваю её про букет. Как он подходит к нам во дворе и увозит
мою Крис. Перед глазами всплывает чёртова открытка, текст которой я уже знаю наизусть. Она подносит бокал ко рту и делает глоток. Мы с ней заканчиваем
нашу игру.
