Багряные звезды

Ворин смотрит на Вивек — нарядный, пылающий праздничными огнями и гирляндами из канета, тимса и драконьего языка — и чувствует покой и радость. Пусть он не может отдаться гуляниям целиком, пусть должен следить, чтоб никто никого не покалечил и не нарушил запретов Храма, праздник ему нравится. Кажется, что Песнь, и яд, и древнее море, пусть ненадолго, но скрылись в самой глубине его души — не беспокоят его, не мешают. Позволяют почувствовать себя по-настоящему живым, смертным — и молодым... Ворин, конечно, помнит о них, не может не помнить — но эта память отступает на задний план, лишь дергает где-то на краю сознания. Сегодня он почти-свободен. У него на шее тоже цветочная гирлянда — золото канета красиво играет с бирюзой храмовой мантии… Кто-то хватает его за руку — так внезапно и быстро, что Ворин не успевает ни отдернуть руки, ни разразиться бранью — и втаскивает в самое сердце толпы. Чужая рука сразу же отпускает его, но Ворин все равно чувствует себя неуютно. Пусть на мгновение, но ему кажется, что его руки снова плотно обтянуты металлом и зачарованной кожей, так плотно, что почти врастают в мясо… Он потирает запястья. Эта память ему не нужна тоже — хотя бы сегодня. Все вокруг танцуют старый народный танец — что ж, понятно теперь зачем его втащили в круг. Ворин не учил этот танец и не уверен, видел ли вообще раньше, но все равно знает так, будто впитал с материнским молоком. Он не удерживается — и тоже сдается ритму музыки, древней, точно море... ...такое же дремлет в его груди… ...недвижимая соленая вода давно заменила кровь… ...поэтому даже в артериях кровь темна... Никто не замечает ни того, как он сбился с шага, ни мертвых иссохших рук, что на мгновение прошлись по его плечам. Впрочем, так лучше. Сегодня это не важно. Ворин не учил этот танец и не мог учить, но все равно знает: и пусть не все его движения такие же, как у меров вокруг — этот танец тоже правильный. Ворин будто создан, чтобы чувствовать бой литавр, топот ног, звон монет и пластинок — и поддаваться им. Танец уносит мысли, тень мыслей и их сон: именно для этого — и для вхождения в целебный транс — когда-то и придумали этот танец... Он танцует и быстро забывает и о неприятном касании, и о толпе вокруг, и о умершей памяти, и о том, что должен быть сдержаннее — и не замечает ничего. Он танцует так, что ему уступают место и смотрят, не в силах оторвать взгляд. Ворин танцует так, как тысячи лет назад танцевал Индорил Неревар Мора. Но об этом мир еще не готов узнать.