***
Кастиэль оттер тыльной стороной ладони пот со лба и устало взлохматил волосы. От теплового оборудования здесь было жарко, как в аду. Хотя, по мнению Каса, это местечко и взаправду было преисподней. Парень остановился возле проржавелой раковины в углу кухни. Вступил в ожесточенную битву со скрипучим краном, который отказывался исправно подавать воду. Кое-как вымыв руки и вычистив грязь из-под ногтей лавандовым мылом, Коллинз насухо вытерся вафельным полотенцем. Затем молодой человек поплелся в крохотное подсобное помещение, по совместительству служившее раздевалкой для сотрудников заведения. Там он стянул дурацкую бело-зеленую рубашку-поло, скомкал ее и швырнул на одинокий покосившийся стул, заляпанный побелкой с хлипкого потолка. Передумал. Вздохнул тяжело, подняв униформу и расправив складки, повесил ее на железный крючок, к которому скотчем была приклеена бумажная карточка с его именем. Переоделся в чистые джинсы и серый пуловер, которые до этого покоились в холщовом рюкзаке. Скажи парню еще пару месяцев назад, что он будет впахивать в «Куриных лапках», - у виска бы покрутил и отметелил парочкой ласковых. Но вариантов у него, откровенно говоря, было немного. Работники социальной службы оказались на редкость сварливыми женщинами за сорок, которые ничего толкового, кроме как посетовать на безработного юношу, предложить не смогли. Лишь пару жалких вакансий, вроде подметания улиц в сухое время года и уборки снега зимой. Нет, парень не брезговал и не считал это занятие постыдным. Но был уверен, что бессмысленно тратить свое время и получать за это сущие копейки. Поэтому Коллинз сразу же отверг их разглагольствования о прелестях труда на свежем воздухе. Работать в зачуханной забегаловке он, конечно, тоже желанием не горел. Но благодаря Гейбу ему удалось выбить довольно сносные условия. График два через два, полный социальный пакет и бесплатные обеды с холестерином. Коллинз к стряпне поваров, в отличие от брата, который трескал за две щеки, относился с недоверием. Видать, было от кого заразиться пренебрежительностью. Но хоть эта работенка и не была верхом ожиданий, зарплата худо-бедно помогала оплачивать счета и теснить мышь в холодильнике. Поэтому Кас с вечера заводил будильник, а ранним утром, влив в себя порцию двойного эспрессо, уже стоял за прилавком с улыбкой. Пусть и кислой. Сумма, выделенная властями за его «героическую схватку» с преступником, как выразился представитель городской ратуши, пошла на покрытие устаревшей медицинской страховки и обновление кровли в доме, которая под напором выпавшего снега стала опасно проседать. Оставшуюся часть Коллинз пожертвовал приюту для детей-сирот. В детском доме он проводил почти все свои свободные дни. Играл с малышами, травил байки, пока они по полу не катались от смеха. Помогал с ремонтом жилых комнат и проведением экскурсий. Глядя в их благодарные, освещенные радостью лица, Кас и сам чувствовал себя счастливей. Во всяком случае, пока не вспоминал об одном конкретном человеке. Коллинз весь извелся, пребывая в омуте беспокойной неизвестности. Нервничал, теребил себя и накручивал по пустякам. Как ему загладить свою вину перед Дином? Когда парень вернется и почему Кас, дурень, сам об этом тогда не спросил? Наверное, находился в таком состоянии, что шестеренки в голове вертелись со скрипом. Можно было, конечно, позвонить или сообщение отправить, но он хотел извиниться и обсудить все лично. По телефону не передать и толики того, что насквозь перегрызает сердце. После больницы Кас завязал приятельские отношения с Джо, которая с присущим ей оптимизмом и энергичностью вселяла в него веру и почти пинком под пятую точку выбивала все сомнения. Кастиэль искренне симпатизировал девушке, но по возможности оставался сдержан. Вряд ли Дину понравится, что он водит тесную дружбу с его друзьями. Зимние праздники Кас встретил с родными: Гейбом и Анной. Они собирались устроить скромное пиршество, и Кастиэль удивленно поперхнулся апельсиновой долькой, когда сестра принесла бутылку дорогого имбирного эля и подарки из тех магазинов, к которым Кас на расстояние пушечного выстрела не приближался. Девушка вручила ему зеркальный фотоаппарат, на который Кастиэль в тайне пускал слюну, а Габриэль стал счастливым обладателем плеера из новой линейки. Плюс ко всему, родственница известила братьев, что увольняется и будет снимать квартирку неподалеку от центра их города. На какие шиши она все это устроила, Кастиэль мог только догадываться. К нему закралась мысль, что девушка нашла себе богатого спонсора, о чем он и не преминул сказать ей в довольно нелестной форме. Но Анна, положив руку на сердце, открестилась от этого заявления. Сказала, мол, ей пару месяцев назад зарплату повысили. Кас чувствовал себя неловко, когда дарил ей собственноручно сшитого медвежонка с круглыми пуговицами вместо глаз. После длительных выходных, проведенных в омуте рождественского волшебства, он узнал, что Винчестер вернулся. Кас испытал смесь клокочущей радости и одновременно терзающего беспокойства. Не мог же он просто завалиться к Дину в дом, который, условно говоря, пытался ограбить. Парень не знал, что сказать и с какой стороны подступиться. Поэтому все оттягивал момент их встречи, перекручивал в голове всевозможные варианты, но не находил подходящего. До того момента, пока не вспомнил, что на носу день рождения Винчестера. Кинув беглый взгляд на время, Коллинз засуетился. Чтобы отпроситься у босса на пару часов пораньше, пришлось дать обещание отработать сверхурочную смену. Ну и хрен с ним, лишь бы платил исправно. Парень натянул куртку и обмотался ярко-синим шарфом, в который Дин когда-то увернул его насильно. На выходе отсалютовал коллегам, и подошел к брату, который клевал носом за своей кассой, прикрыв глаза фирменной кепкой. Услышав шаги, Габриэль тут же вытянулся и приободрился: - Что, уже поскакал к своей Джульетте? - он уморительно изобразил скачущую лошадь, заработав смешок от одного из посетителей и презрительный взгляд от Каса. - Гейб, - осуждающе покачал головой парень. Он понимал, что брат просто пытается снять напряжение, заботливо укутавшее Коллинза в тугой кокон. Но такие вот подначки только провоцировали его задуматься, правильно ли вновь врываться в жизнь Винчестера. - Ах, этот индюк будет читать тебе оды, стоя на балконе… - прижав ладони к сердцу, мечтательно вздохнул Габриэль. - Иди ты, - беззлобно послал Коллинз. Сравнение с индюком против воли вызвало нервный смешок. Хорошо, что посетителей было немного, а остальные работники лениво развалились за своими местами и к их разговору проявляли не больше внимания, чем к своим обязанностям. Ну, во всяком случае, пока брат не начинал пародировать животных. - Дом не разрушьте, когда в порыве страсти будете срывать друг с друга одежду. Парень закатил глаза, махнул на него рукой и пошел на выход. Когда над дверью приветливо звякнул колокольчик, Кастиэль загнул свой локоть за спину и показал Габриэлю средний палец. Так, чисто по-братски.***
Молодой человек свернул через три поворота и заскочил в уютную цветочную лавку. Крылья носа затрепетали, когда он почувствовал сладко-пряный, свежий аромат растений. В глазах зарябило от обилия красок и запахов. Он подошел к миловидной женщине-консультанту, лицо которой освещала приятная улыбка. Попросил заказ, который сделал сегодня утром по пути на работу, и она удалилась. Через пару минут продавщица вернулась с охапкой сочно-желтых высоких тюльпанов. Кастиэль долго их выбирал, ходил меж рядами в поисках чего-нибудь стоящего. Вообще, это Джо посоветовала прикупить букет. Сказала, мол, что кроме нее Винчестеру цветы уж точно никто не дарил. Кас сомневался, однако Харвелл умела быть настойчивой. Но все представители флоры казались либо уж больно девчачьими, либо какими-то безжизненными. А потом он увидел россыпь голландских тюльпанов. Яркие, солнечные, дерзкие и гордо вытянувшиеся вверх. Прямо, как и Дин. Коллинз влюбился в них с первого взгляда. Что подарить человеку, у которого все есть? Когда-то давно он поинтересовался об этом у самого Винчестера, на что тот лишь пожал плечами и сказал, чтобы Кас не забивал себе этим голову. И уж тем более не смел что-либо покупать. Сейчас Кастиэль понял, чего не хватало такому человеку. Дина всегда воспринимали как сына Джона Винчестера, праздного разгильдяя. Не более. Всем было плевать, что он не просто отпрыск уважаемого человека, но еще и самостоятельная личность, способная мыслить и принимать собственные решения. Кастиэль хотел подарить Дину внимание. Время, проведенное с наслаждением. Ласку. Чувства. Хотел показать, что Дин, именно Дин может быть для кого-то целым миром. Точнее, не для кого-то, а для Каса. Он хотел взять его за руку и, глядя в глаза, смело и открыто признаться в любви. Парень надеялся, что на этот раз слова не застрянут комом в горле. Может, это и было излишне сентиментально, но порой только так можно разрушить неприступную крепость. Или растопить чье-нибудь сердце. Коллинз поблагодарил продавщицу, расплатился и попрощался напоследок. Прижимая цветы к груди, он помчался на автобусную остановку. Парень рассчитал, что с учетом плотного трафика и прочих неурядиц он доберется к месту назначения через час-полтора. Пальцы задубели от холода и крепкой хваткой сминали изящные зеленые стебли. Кастиэль вышел согласно карте, просмотренной до этого вместе с Гейбом. Харвелл подсказала ему, что Винчестер сейчас проводит вечера у своего старого друга, Бальтазара. Коллинз пришел бы и днем, но приток клиентов кафе был слишком высоким, чтобы отпустить его с поста. Да и в светлое время суток Дин принимал дружные поздравления от Сэма и Джо, которых пригласил к себе домой. Не хотелось их прерывать. Сориентировавшись, парень нашел частный сектор, по которому ему еще предстояло пройти полквартала. Как и всегда в таких местах, Кас чувствовал себя крайне неуютно. Здесь словно неоном горела вывеска о состоятельности жильцов этого района. Элитный, мать его. Намотав длинный шарф почти до носа, парень ускорил шаг, чтобы букет не успел замерзнуть. Сам он уже давно окоченел. Поминутно уверенность Кастиэля в своих действиях таяла. На черта он купил эти цветы? Как они и его жалкие поздравления будут смотреться рядом с чеками, которые выпишут Дину его приятели? Кас понял, что пришел по адресу, выведенному на клочке бумаги и лежавшему в его кармане, когда услышал грохочущую музыку, доносившуюся из двухэтажного особняка. В широких оконных рамах мелькали огни и тени, из них тянулись тонкие струйки сигаретного дыма и переливы смеха. Дом окружали стальные ворота. Калитка была открыта. Кастиэль горько усмехнулся. Странно, что Дин в свете последних событий не посоветовал другу охранников с дубинками нанять. Коллинз прошел по убранной от снега дорожке к белоснежной двери. Покрасневшие от холода пальцы не сразу попали по звонку. Но когда Коллинз справился с этой задачей, дверь тут же открыл высокий мужчина со светло-пшеничными волосами. Словно он только его и ждал. - Ты по вызову? – без приветствий поинтересовался блондин, выгнув изящную бровь и бесцеремонно осмотрев посетителя с ног до головы. Со смешком взглянул на букет. Кастиэля передернуло от его слов. Вряд ли молодой человек имел в виду доставку пиццы. Коллинз внутренне осклабился. Хоть молодой человек и был приятной наружности, от него так и источались надменность и высокомерие. Терпеть Кас таких не может. Он вовремя остановил себя, напомнив, что, вообще-то, Дин тоже сначала ему показался гордым мудаком. Впрочем, он и сейчас таким являлся. - По зову сердца, - невозмутимо, но не без доли едкой иронии отозвался парень. - Заманчиво, но ты не по адресу. Сегодня сюда по зову других органов приходят, - дерзко заявил блондин и уже хотел было захлопнуть дверь перед замерзшим носом Коллинза, но тот уловчился податься вперед и вклинить ногу в дверной проем. - Простите, Дин Винчестер сейчас здесь? – вместе с выпадом спросил он. Мужчина удивленно остановился. Черты его лица заострились, когда хитрая ухмылка растянула губы. - А-а-а, - многозначительно протянул он и раскрыл дверь чуть шире, освободив стопу Каса. Молодой человек еще раз взглянул на Коллинза, но на этот раз с более осознанным и внимательным видом. – Так ты к Дину. Надо полагать, тот самый Кассиэль? - Кастиэль, - твердо поправил парень, недоверчиво склонив голову набок. – Как вы узнали? Мы знакомы? - Просто интуиция, - молодой человек хрипло усмехнулся и пожал плечами, – приправленная красочными описаниями. Я тебя так и представлял, - парень прищурил один глаз и сделал из четырех пальцев рамку, словно прикидывал, какой ракурс будет наиболее удачным. Кастиэль не стал расспрашивать, как именно он его себе представлял. Стало как-то неудобно, когда он подумал, что Дин (это же он рассказал?) обсуждает его с кем-нибудь посторонним. Появилось ощущение, будто бы он оказался обнаженным посреди толпы, которой дай только повод рот разинуть. Кас осторожно поинтересовался: - Так могу я увидеть Дина? Блондин повернул голову назад, обвел взглядом помещение и поскреб затылок. - Боюсь, что сейчас он немного занят. Но можешь попытаться найти его, - возле молодого человека нарисовалась точеная брюнетка, которая поежилась от холода и положила голову ему на плечо, нетерпеливо зашептав что-то на ухо. Кастиэля ничего бы не смутило, если бы эта девчушка не стояла в откровенном платье, которое едва-едва прикрывало белье. – Меня, кстати, Бальтазар зовут. - Рад знакомству, - натянуто произнес Кас и пожал выставленную руку. Бальтазар пропустил его внутрь. Здесь пахло дорогим алкоголем, дымом и парфюмом. Кастиэль почувствовал, как холодная кожа теплеет. От всего, что его окружало, веяло богатством владельца. Повсюду сновали люди. Их было так много, что сложно выловить взглядом кого-то конкретного. Девушек больше, чем мужчин. И все они были вызывающе одеты. Некоторые представительницы женского пола откровенно липли к Кастиэлю, как жвачка к подошве, и намекали на интим. «Проститутки», - догадался Коллинз, хотя это было и несложно сделать. Квартира больше походила на элитный бордель. Напоследок он уловил оклик от блондина, который обнимал темноволосую за стройную талию: - Эй, парень! Не трогай здесь ничего. Украдешь что-нибудь – собственными руками придушу. Повезло, что внутри было темно и шумно. Никто, кроме Коллинза не обратил внимания на его слова. Никто не увидел, как отчетливый румянец вспыхнул на скулах Кастиэля. И вовсе не от стыда: в нем заворочалась злость. Вот, значит, что о нем Дин рассказывает? Кастиэль прочесал весь первый этаж, ловко маневрируя между толпой, стараясь уберечь цветы от травмы. Ему вспомнился тот вечер, когда он вот так же пробирался сквозь толпу с украденным бумажником. Только на этот раз он не убегал, а напротив, пытался найти Дина. Стоило ему спросить у кого-нибудь, видели ли они Винчестера, то ответы настолько разнились, что совсем сбивали с толку. Да и все провожали парня с букетом странным взглядом. Кас решил подняться по крученой лестнице на второй этаж. Длинный коридор, по бокам которого расположились закрытые комнаты, окутали мягкие тени. Бесшумно ступая по персидскому ковру, выложенному лентой вдоль стен, Коллинз прислушивался к малейшему шороху, который пробивался сквозь толщу музыки. Он уловил недвусмысленные стоны, звенящие за стенами. В конце холла было распахнуто окно, возле которого курили скрытые во мраке фигуры. Табачный смог повис в воздухе. Кастиэль подошел к пускающим воздушные кольца дыма людям и поинтересовался, видели ли они Дина. Кас уже и не надеялся на внятный ответ, но вполне трезвые ребята подсказали, что видели его где-то здесь с девушкой. Должно быть, предположили они, что парень в одной из комнат. С девушкой. Какой, мать его, девушкой?! Кастиэлю казалось, что Дин верен ему, несмотря на их хромающие отношения. Или, может, стоило выйти за порог, как он… Кастиэль тактично стучался в каждую дверь. Чаще всего ответа не следовало, и Кас осторожно заглядывал внутрь. И тут же захлопывал дверь, когда видел, как будь то на кушетке, столе или полу переплетались полуобнаженные тела. Кас нервно сглотнул и крепче сжал цветы, которые слегка повяли из-за нехватки влаги. Господи, да зачем он их только купил! Оставалось две комнаты. Коллинз постучался в ту, что была по дальней стороне коридора. И впервые ему ответили так скоро и резко: - Убирайтесь! Кастиэль был бы и рад исполнить просьбу говорившего. Если бы это не был Дин Винчестер. Коллинз уже не контролировал себя, когда с учащенный сердцебиением потянулся к золотистой, вычурно изогнутой ручке двери. Свет сонмом ворвался в полутемную спальню, треугольником выхватив пикантную картину. Дин, его Дин сидел на кушетке, обитой черным бархатом, без рубашки и с расстегнутыми брюками. Жгучая ревность и недоумение окатили Коллинза, когда он узрел верхом на Винчестере девушку с яркой копной рыжих волос, приподнявшуюся над его бедрами. Дин выглянул через ее плечо и рявкнул: - Я же сказал… - он запнулся и с нескрываемым ужасом уставился на вошедшего. Замер. Затем выдавил из себя с придыханием: - Кас?.. Кастиэль готов был ко всему. Готов к тому, что Дин променяет его, не простит и не захочет видеть. Он считал, что это лишь малая часть того, что он заслужил, как бы ему ни хотелось обратного. Коллинз готов был развернуться и никогда больше не возвращаться… Худые плечи девушки, которая была с Дином, напряглись. Она медленно, очень медленно развернулась на свет. На ней была лишь тонкая шелковая сорочка на бретельках, которые безвольно свисали с ее плеч. В этот момент краска сошла с лица Кастиэля, оставив вместо себя болезненную бледность. Букет выпал из обмякших рук. Солнечные цветы каскадом рассыпались по паркету. Девушка в алой сорочке была его сестрой.