Он украл мое сердце

Если жизнь – дикие американские горки, то Кастиэль слишком часто падает вниз. Скупое одиночество, которое не могли скрасить ни брат, ни сестра, затягивало его все глубже, глубже, глубже… Особенно по вечерам, когда с заходом солнца пробуждалось и ворочалось в душе то, что мирно посапывало днем. Кас отдавал себе отчет в том, что добровольно, фактически, кровью расписался в своем бессилии. Но разве от этого было легче? Анна, как нашкодивший ребенок, приезжала к нему каждый день, прихватив с собой домашнюю выпечку. Устраивалась рядом с братом, виновато взирая исподлобья. Коллинз никогда ее не прогонял, но и общаться с ней так, как в детстве, не мог. Словно их разделяла стеклянная стена, через которую видеть удается, но подойти достаточно близко преграда не позволяла. Время близилось к воскресному обеду. Кастиэль сидел, подобрав под себя ноги, и перебирал фотографии, разложенные веером на столе. Рядом возилась Анна, бесшумно накрывая на стол. Но сейчас его внимание отвлек пыльный рисунок, который он откопал за неприметной тумбочкой. Кас долго рассматривал неровные, где-то откровенно кривые и отрывистые линии, которыми были прочерчены ярко-голубые, почти синие глаза. Не выдержав, он скомкал свой портрет и кинул его в плетеную урну, стоявшую в углу. Когда-то давно парень стянул этот листик из дома Винчестера, на котором Дин худо-бедно что-то вырисовывал. Наверное, не зря говорят, что любовь открывает истоки творчества. Но теперь, Кас не сомневался, – лишь отравляет душу. - Кастиэль, - мягко, но обеспокоенно позвала сестра, сняв с плиты закипевший чайник и развернувшись к нему всем корпусом. - Что? – резко полыхнул парень, складывая снимки в аккуратные стопки. Анна устала от повисшей между ними недосказанности, устала глядеть на метавшегося, словно рыба в сетях, брата. - Не мучай себя. Ты ни в чем ни виноват. - Виноват. - Если и так, то не ты один, - девушка помяла подол платья и приблизилась к брату. Может, станет легче, если ему все рассказать? С чего все началось, и как один секрет покрылся пылью большой тайны, скрываемой от Кастиэля несколько лет? Сестра попробовала завести щепетильный разговор, и Кас, на удивление, впервые не стал перебивать. Он вообще никак не выражал своей реакции, замерев со стеклянным взором и слушая ее тихую речь. Девушка поведала, что по прибытии в другой город действительно устроилась медсестрой в местной больнице. Все шло своим чередом, и жизнь потихоньку налаживалась. Но копеечной зарплаты, с учетом отсутствия приличного образования, едва-едва хватало на самое необходимое. Девушка боялась залезать в долги, зная, к чему это привело ее семью. К брату ей было стыдно обратиться за помощью. И однажды случилось то, чего она больше всего боялась. Рабочий штат, в следствие урезанного бюджета, предсказуемо сократили. И девушка попала под увольнение. В расстроенных чувствах, на грани нищеты, тем же вечером она встретила молодого, опрятно одетого мужчину. Знакомство с которым закончилось в постели. Наутро молодой человек попытался ей заплатить за ночь, но Анна, подобрав остатки своей гордости, оскорбилась и ушла. А дома она узнала то, что ее выселяют из квартиры за неоплату счетов. Без крыши над головой и средств к существованию, она все же вернулась к случайному любовнику. То принял ее и обогрел, но сразу же предупредил, что их отношения – свободные. Осознать смысл его слов Анна смогла только тогда, когда познакомилась с еще несколькими пассиями своего партнера, которых он и не скрывал. Все они были проститутками и не имели ничего против общения, построенного исключительно на сексе и деньгах. Будучи уже влюбленной, девушка закрывала глаза даже на измены. Но со временем мужчина, которому наскучила рыжеволосая простушка и ее просьбы о большем, бросил ее. Анну, разбитую и потерянную, как ни странно, вытащила из трясины одна из девочек, с которым спал ее уже бывший партнер. И постепенно, желая доказать непонятно кому свою мнимую независимость и самодостаточность, девушка прониклась философией новоявленной подруги. Легкие деньги, богемный образ жизни и внезапно открывшиеся возможности искусили молодую девушку и затянули в свои ловко расставленные сети. Анна добавила и о том, что Дин действительно не искал ее, что это было лишь нелепым стечением обстоятельств. Но потом прикусила губу, когда увидела, что Кас потускнел еще больше и заявил, что слышать об этом не желает. Сестра пообещала, что найдет себе пристойную работу. Брат устало кинул, что она вольна поступать так, как считает нужным. Кастиэль просто уяснил наконец, что изменить свою жизнь человек может только, если сам того хочет. А ставить условия родным людям – верный способ потерять и без того хрупкое доверие. Как это уже случалось. Через неделю девушка предложила переехать к ней. Коллинз яро противился жить на деньги, которые Анна заработала, торгуя своим телом. Но рациональное звено в этом было: жилье проще оплачивать на двоих, а съемная квартира тянула меньше, чем старый, но энергозатратный дом. Да и слишком многое здесь напоминало о том, что хотелось поскорей забыть. Кастиэль, предупредив, что большую часть аренды берет на себя, все же согласился. За два дня Коллинз продал все, что можно было, на гаражной распродаже и с помощью Гейба, у которого знакомых было больше, чем вмещала записная книжка. И в скромные апартаменты сестры въехал с четырьмя картонными коробками и походным рюкзаком. От нового жилища было проще добираться до центра города и детского приюта. Вдвоем было уютней, хоть парень и отвык делить с кем-то кров, да и наедине с собой и своими проблемами он теперь почти не оставался. Кас реже стал думать о Дине. И о том, как их отношения вдребезги разбились о… Обо что, собственно говоря? Возможно, Кастиэль принимал все слишком близко к сердцу. Возможно, он слишком много хотел от парня, который и так отметал ради него свои принципы и подстраивался под его гребенку. Возможно, стоило перестать размышлять об этом и вовсе. Их чувства были похожи на путь по хлипкому подвесному мосту, на который годами не ступала нога человека. Они зашли на него с разных концов и слишком быстро стремились сойтись. И когда между ними оставались несчастные метры, сырые доски не выдержали давления. Мост оборвался, разбив путников и то, что они несли с собой, о скалы. Или это они подожгли его, не заметив, как бросили под ноги шипящую спичку?.. Кастиэль боялся, что стоит ему вновь сблизиться с Винчестером, как все пойдет прахом. Нет смысла делать одно и то же, в надежде получить иной результат. Люди не меняются. И лучше он будет тихо скулить в своем углу, чем снова замкнет круг их отношений.

***

Дину казалось, что жизнь бесцеремонно перевернула его вверх ногами и решила потрясти вниз головой. Чтобы сбить и перемешать все мысли, оставив беспомощно барахтаться в них. Кошки на душе скребли острыми коготками так, что хотелось выть. Понятно, что простых извинений перед Касом за то, что член в штанах не удержал, было мало. Кастиэлю нужно было время, много времени. В идеале – вся жизнь вдали от Винчестера. Но парень, упертый рогами, не собирался просто так сложить ручки и пустить все на самотек. Не после всего, через что они прошли рука об руку. Даже если и в свободной ладони каждый сжимал свои секреты. Винчестер, на свой страх и риск, решил вновь приехать к Коллинзу домой. Он оправдывал себя тем, что всего лишь собирается убедиться, что парень в порядке. И ничего больше. Но пустой дом встретил его лишь безликой, вбитой острым клином в землю табличкой «Продается». Дин замер, как вкопанный, часто моргая и не веря собственным глазам. Не может быть, чтобы Кас просто уехал, да еще и без всяких объяснений... Реальность говорила об обратном. Парень заявился к Джо, чуть ли не сорвав дверь с петель. Мрачный и встревоженный, он рассыпался в признаниях о том, что они с Сэмом были полностью правы. Девушка состроила сердитую мину и сказала, что пусть глухой к советам друг сам расплачивается за свои поступки. Но Дин, обреченно повесив голову и возя мыском ботинка по полу, все же заслужил прощение от Харвелл. Как никак, с парнем их связывали долгие годы дружбы, и долго дуться она не могла. Джо сообщила, что Кас переехал к своей сестре. Но где живет Анна, Харвелл точно не знала. Винчестер тут же напрягся – из-за него отношения брата и сестры явно переживают не лучший период. Ведь Кастиэль был уверен, что все это время его сестра добросовестно щеголяла в белом халате медсестры, а не играла роль подстилки мужикам на забаву. И, конечно, Коллинз наверняка винит во всем себя. Он всегда такой был: никогда не отступится от своих правил, но чуть что – взваливает все мирские грехи на свои хрупкие плечи. Привычным движением Дин поцеловал подругу в нежную кожу щеки и пообещал, что на этот раз все исправит. Как – он и понятия не имел. Но ведь все начинается с желания, верно? Когда Винчестер решился-таки набрать Касу, то обнаружил, что занесен в черный список. Надо же, какая неожиданность. Видимо, парень был серьезен в своих намерениях ограничить их общение до… его полного отсутствия. Дин смекнул, кто может подсказать ему, в каком двигаться направлении. Через высеченное каменными буквами на сердце «не хочу», ему пришлось обратиться к Габриэлю. Вызнав, когда Кастиэля не будет на смене в кафешке, в которой братья теперь работали на пару, парень заглянул туда. Можно было и самого Каса в забегаловке подловить, но обстановка там отнюдь не располагала к душевным раскаяниям. Первое, что сделал Габриэль, - залепил твердым кулаком Дину в нос. Винчестер не полез давать сдачи, потому что понимал, что заслужил такой радушный прием. Гейб не преминул упомянуть, что предупреждал парня обо всем еще тогда, когда Кас залил в себя бутылку высокоградусного и устроил не свойственную ему истерику. Но потом работник «Куриных лапок» сам же ушел на рабочую кухню и принес лед, завернутый в чистое полотенце. - Ну давай, идиот, рассказывай, что здесь забыла твоя королевская задница, - менторским тоном заявил Гейб, пока парень прикладывал холод к переносице. Дин настолько завозился со всем этим, что ему даже плевать было, что сейчас он сидит на грязном ящике из-под овощей в тесной подсобке. - Кас, - на выдохе только и произнес Винчестер. Будто бы Габриэль и сам не был в состоянии догадаться. - И ежу понятно, что не меня проведать приплелся. Но братишка из меня кишки вытрясет, если узнает, что я разболтал тебе чего-нибудь, - оценив понурый вид парня, он громко цокнул и все же предложил: - Ладно. Совет хочешь? – удивительно, но Гейб сказал это так серьезно, как никогда прежде. Может, потому что несмотря на расхлябанность Винчестера, он считал его не такой уж занозой. Во всяком случае, этот золотой мальчик не поджал хвост, когда Кастиэля пытались перемолоть в мельнице заговора, устроенного при ограблении. Значит, он заслужил каплю уважения. Дин, помявшись, коротко кивнул. - Касси, поверь мне, если захочет, становится непрошибаемым, как бетонная стена. Хочешь добиться его расположения – сделай что-нибудь стоящее. Не корми его затертыми «извини меня, редкостного кретина». После того, как Винчестер убедился, что его нос, к счастью, не сломан, он отряхнул джинсы и вышел из каморки. Гейб, нацепив свою привычную гаденькую ухмылку, предложил сделать заказ в обмен на информацию. Да, просветление на него напало ненадолго. Дин, сварливо оценив купленный бургер, откусил его прямо у кассы. Однако, не так уж плохо. Жить можно. В итоге братец Каса смиловался и чиркнул на листке две строки. Два адреса. Винчестер бросил на него вопросительный взгляд, но парень лишь загадочно пояснил: - На твоем месте, сначала я бы поехал по второму адресу. Он похлопал Дина напоследок по плечу и сказал, что каким бы придурком Винчестер не был, он будет им в еще большей степени, если упустит Каса.

***

Дин, уже вырулив на Импале в сторону дома под грохочущий из динамиков рок, прикинул, куда ведет загадочный второй адрес. Южнее центра города, примерно два квартала вниз по ходу движения. Что там находится такого, что связано с Касом? Или это все же нелепые шуточки его брата? Винчестер решил, что хватит мариноваться в собственном соку, и круто свернул по прикинутой траектории пути. Была – не была. Уже приблизившись, парень понял, куда направил его Гейб. Здание городского приюта для детей, кирпичное и квадратное, как коробка, занимало большую территорию и безошибочно виднелось издалека. Дин остановил детку на противоположной стороне улицы и озадаченно уставился на дом. Что имел в виду Габриэль? Где-то на задворках памяти всплыли слова Коллинза о том, что он работает здесь волонтером с детьми. Винчестер еще раз покосился на приют, кривя губы. Побренчал пальцами по колену, крепко призадумавшись. Даже если предположить, что Кас сейчас здесь, то что это меняет? Не станет же он отвлекать парня от игры в прятки или наливания супа в столовой. Или чем там он еще занимается. Но не вариантом было и ждать его у входа, чтобы потом встать на колено и молить о пощаде. Да и под окнами петь серенады как-то несолидно. Вряд ли эти поступки занимают первые позиции в списке стоящих. Так, развести шуму из ничего. Хлопнув себя по бедрам и грузно выдохнув, Дин вытащил звенящий ключ из замка зажигания и выпорхнул наружу. Покрутив головой по сторонам, он перемахнул через дорогу. К ботинкам неприятно липла слякоть, хлюпающая под тонкими рифлеными подошвами. Дорожку ко входу окружали черные, словно обугленные, деревья, тянувшиеся вверх голыми костями. Пожилой охранник у ворот, оторвавшись от свежей газетенки, спросил, с какой целью Дин прибыл сюда. Парень, на мгновение растерявшись, ляпнул, что он волонтер. Мужчина, с подозрением уставившись на него, сказал, что сначала позовет сюда ответственного, который подтвердит эту информацию. Доверяй, мол, но проверяй. Дин нервно улыбнулся. Кажется, сейчас его спровадят куда подальше, когда поймут, что он соврал. Можно было бы начать размышлять над планом «Б», но… у него-то и плана «А» в наличии не имелось. Охранник скинул кому-то вызов, и через минуту к ним выбежала низкая девушка с русыми растрепанными волосами. Она пулей подскочила к Винчестеру и принялась трясти того за руку: - Ох, наконец-то! – воодушевленно, словно наступил долгожданный отпуск, выпалила она. – Так ты новый волонтер по программе «Child’s hope»? Молодой человек, обескураженный шквалом ее эмоций, хотел уже опровергнуть это заявление и остудить пыл девушки. Но потом узрел, что вот он, его шанс. Наверное, его с кем-то перепутали, но теперь это только на руку. Он может прикинуться волонтером, пока его ложь не раскроют, увидеться с Касом и все объяснить ему. Тем более, если Кастиэль убедится, что он готов совершать поступки не только во имя себя, то посмотрит на него совершенно другими глазами… Так ведь? - Да. Кажется, да, - выдавив из себя как можно более доброжелательный оскал, подтвердил парень. - Замечательно! – она что-то пояснила охраннику, и пригласила парня идти следом. – Пройдешь в главный холл, там ребята подскажут, что да как, - девушка целеноправленно засеменила к двери. - Вот черт, совсем забыла! Меня Бекка зовут, - она оглянулась через плечо и улыбнулась во все тридцать два. - Дин, - молодой человек потрусил за ней, с любопытством оглядываясь по сторонам. Они остановились у входа и, прежде чем войти, стряхнули с ног мокрый снег. Внутри помещение было точь-в-точь, как фабрика бородатого Санты. Кругом сновали детишки, словно маленькие эльфы, одетые порой не по размеру. Светло-желтый холл, деревянная вагонка до середины стены. По центру стоял огромный круглый стол, за которым рисовали малыши. Обстановка больше походила на уютный пансионат, нежели на захудалый приют. Но если присмотреться, то можно было понять, что такое впечатление создают сами обитатели жилища, нежели искусный интерьер, которого, по большому счету, и вовсе не было. Несмотря на то, что в некоторых местах ковер был затерт, краска на стенах облупилась, а части плинтуса не доставало, дети все равно носились с неподдельной радостью, явно не обращая внимания на весомые недостатки своего дома. Возле массивной лестницы столпились молодые люди, возбужденно обсуждая что-то. Бекка подтолкнула парня к ним и, извинившись, что ей надо срочно попасть в другой корпус, улетучилась. Винчестер, испытав непривычное доселе волнение, приблизился к толпе. Призывно кашлянул, и пару человек обернулись, с интересом осмотрев его с ног до головы. - Эм… Меня сюда отправила Бекка и… - этого оказалось достаточно, чтобы ребята, примерно его ровесники, протянули долгое «а-а-а» и окружили его пестрым кругом. Они, точно рой жужжащих пчел, наперебой принялись посвящать «новичка» в тамошние порядки и обязанности. Дин рассеянно кивал, а взглядом пытался найти знакомую вихрастую макушку. Но его не было в зоне видимости. Может, сегодня он взял выходной? Пару часов, которые молодой человек провел с галдящими детьми и не менее шумными волонтерами, отозвались зудящей болью в голове. Его взяла под свое крыло группа из нескольких ребят, которые устроили кружок авиамоделирования. И как Дин не отнекивался, что клей только нюхал, но никак не пользовался им по назначению, ему пришлось делать вид, что он в состоянии помочь мальчишкам сварганить фигурку самолета. Бекка дважды подходила и спрашивала, успел ли освоиться Винчестер, на что тот лишь вытягивал шею и спрашивал, все ли волонтеры присутствуют. Она, несколько озадаченная его вопросом, отозвалась, что некоторые сопровождают детей на экскурсии в музее естествознания. Улизнуть было задачей трудновыполнимой, если не сказать – невозможной. Парень умолял стрелку часов бежать быстрее, потому что скоро должна была подойти другая группа добровольцев, которые подменят нынешнюю. Дин, разочарованный тем, что Коллинз отсутствовал, надеялся, что он будет в числе новоприбывших. И когда возле дверей завозилась толпа малышей, раскрасневшихся с мороза, Винчестер вытянул шею, стараясь разглядеть, с кем они пришли. Неподалеку стояла Бекка, к которой он и обратился: - Слушай, а кто говоришь, детей в музей водил? – нарочито будничным тоном спросил он. - Наши старожилы, - с ноткой гордости откликнулась она. – Могу вас познакомить – они с удовольствием поделятся своим опытом. - Было бы здорово, - Дин сделал вид, что пришел в неописуемый восторг от того, что ему передадут «бесценный» опыт. Девушка сопроводила его до предбанника, где располагался гардероб для верхней одежды и где сейчас дети, разбившиеся на пары, сдавали дутые куртки разных размеров и цветов. Старших было трое. Взрослые девушка и парень следили за порядком, стараясь угомонить слишком расшумевшихся ребят. Бекка не стала их отвлекать и повела Дина в другую сторону. И еще до того, как третий волонтер, который помогал белокурой девочке справиться с заевшей под подбородком молнией, обернулся, Винчестер узнал его. Бекка, окликнув его и радостно поздоровавшись, защебетала: - Дин, познакомься – это Кас. Кас, это наш новенький – Дин. Надеюсь, вы найдете общий язык. Кастиэль, сидя на корточках, вздрогнул от произнесенного имени. Куртку малышки удалось расстегнуть, и он развернулся, чтобы увидеть, кого ему представляют. Лицо вмиг побледнело. Взгляд, точно как у лани спустя секунду, как яркие фары ослепили ее посреди дороги. - Дин? – растерянно и как-то затравленно пробормотал парень.

***

Кас, по просьбе координатора их проекта, целую неделю с фотоаппаратом ходил по пятам за детьми. Ту камеру, которую подарила сестра, он сдал обратно в магазин. И купил другой, побюджетней, зато заработанный на честные деньги. Наряженные девчонки и мальчишки бегали, как угорелые, чтобы построиться и сделать коллективные снимки вроде тех, что делают в классах в школе. Но Кас не удержался и делал фотографию за фотографией, глядя, как они маячат перед объективом, высовывая языки, ставя друг другу рожки и щурясь от детских, порой щербатых от еще не выросших зубов улыбок. Коллинз увлекся процессом, но все равно замечал, как за ним исподтишка наблюдает праздно шатающийся Винчестер. И только когда настало время ужина, дети ушли, а память на аппаратуре была заполнена до краев, он выключил камеру и развернулся. Дин стоял на расстоянии вытянутой руки, весь из себя довольный, что наконец-то застал парня наедине. - Что ты тут делаешь? – Кастиэль заговорил с прохладцей, хотя внутри прошла рябь волнения. До этого ему спешно удавалось разминуться с Дином, черти что забывшим тут. Нет, серьезно: Винчестер и благотворительность находились дальше, чем Мексика и граница Канады. Но он все равно с упорством маньяка, после того, как в первый день Коллинз отказался с ним разговаривать, приходил сюда. Стоило разобраться с этим раз и навсегда. Как там говорится, лучшая тактика обороны - это нападение? Остальные ребята либо уже разошлись, либо помогали в столовой, куда и собирался пойти Кас. Так что теперь не было никого, кто мог бы помешать Винчестеру третировать его. Только они вдвоем, замершие друг напротив друга. - Тебя жду, - на полном серьезе заявил Дин. Ему, правда, захотелось себе язык вырвать за то, что это заявление так открыто претендовало на наглость. - Очень зря, - буркнул Кастиэль, запихивая фотоаппарат в специальную сумку, перекинутую через плечо, стараясь не вдыхать горьковатый аромат одеколона собеседника. Какой-то новый запах, раньше таким Винчестер не пользовался. – Мне просто интересно, какого лешего тебя вообще занесло сюда? - Принимаю участие в волонтерской программе… - Дин напряг память, чтобы вспомнить слова Бекки, - «Child’s hope». - Не убедительно, Винчестер. Сколько тебе платят? Только бы не залипать на его губах, выгнутых в невесомой улыбке. Только бы не рассматривать бледные веснушки, рассыпанные на переносице. Только бы... - Волонтеры работают на добровольных началах, Кас. Кастиэль не хотел подходить к нему ни на сантиметр ближе. Не стоит дразнить тигра, даже если неприрученный зверь рычит из-за железных прутьев клетки. Но Кас не мог допустить, чтобы их услышали посторонние уши, поэтому сделал широкий шаг вперед и, понизив на всякий случай голос, прошипел: - Тебе не стыдно? Не знаю, как ты сюда попал, но не думай, что таким способом снова затащишь меня в койку. Слова, произнесенные так уверенно, раскаленной стрелой пронзили сердце Дина. Оскорбительно. Нет, сексом с Кастиэлем он готов заниматься круглые сутки, но разве все затевалось только ради постели? - А мне казалось, наши отношения несколько глубже, чем банальный трах. Они точили друг друга испытующими взглядами, словно стремясь предугадать, каким будет следующий ход противника. Обоих чуть вело одновременно и от близости, и от горечи взаимных размолвок. Дин видел, как трещало по швам самообладание Кастиэля, как его глаза бегали то по лицу, то по плечам; как он скомкано облизнул сухие губы и чуть нахмурился. Неизвестно, закончилась бы эта беседа очередной ссорой или долгожданным потеплением, но из-за угла нагрянула Бекки, сияющая, как полуденное солнце. - Ребята, вы чего тут застряли? - ее звонкий голосом разошелся эхом по помещению. - Все уже в столовой, - девушка даже и не заметила потрескивающего напряжения между парнями. Дин выжидающе уставился на Коллинза, но момент, будто упорхнувшая с плеча бабочка, был уже потерян. Тот лишь фыркнул и бросил устало: - Не голоден. До завтра, - и прямой походкой направился к двери, прихватив из опустевшего гардероба свою ветровку. Оказавшись снаружи, Кастиэль глубоко, почти судорожно втянул внезапно сжатыми легкими воздух. Вдох. Выдох. Надо просто проветриться. И все встанет на свои места. И все встанет на свои места... Но Каса все равно не отпускало чувство, будто бы его тянули в разные стороны, цепко схватив по обеим сторонам за руки. И он боялся плюнуть на все и сорваться туда, где его с распростертыми объятиями ждал Дин Винчестер. Уже в который раз.

***

На следующий день Дин застал Каса, который как ни в чем не бывало сидел с одним из волонтеров. Это был тот самый парень, место которого занял Винчестер. Оказалось, что тот заболел и так замотался, что не смог предупредить о своем отсутствии заранее. Повезло или нет, но Бекки особо вникать в ситуации не стала, заявив коротко и ясно: больше народу – больше толку. И Винчестер остался, готовый землю носом рыть, но добиться внимания от Кастиэля. Несмотря на то, что Коллинз упорно притворялся, что вчера между ними не пробежала искра. Но Дин-то отчетливо наблюдал, как наедине его хваленый самоконтроль раскрошился едва ли не до основания. Парни сидели за тем столом, на котором обычно рисуют дети. Об этом можно было судить хотя бы по цветным росчеркам на поверхности столешницы и грифельной пыли. Кастиэль и этот тип сидели непозволительно близко и о чем-то ворковали, заполняя бумажные бланки. Волонтер поднялся и, шепнув что-то Касу, отчего тот хихикнул, удалился. Винчестер, превозмогая инстинкты собственника, вопящие связать наглеца и бросить в чулан, пока тот не одумается, прошагал к Кастиэлю и остановился за его спиной: - Эй, Кас, как дела? Коллинз рваным движением выпрямил спину, выронив шариковую ручку, которая мазнула густо-синей пастой по листу. - Были лучше, пока ты не подошел, - не оборачиваясь, произнес он. Винчестер обогнул стул и расселся там, где только что был паренек, убалтывающий Каса. - Да ну? Потому что я помешал этому голубку пускать на тебя слюни? - Этот «голубок», - свободной рукой он показал кавычки, - просто хотел поговорить. Иногда у людей нет скрытых мотивов. А ты что, ревнуешь? – Кастиэль оторвался от своего занятия и теперь смотрел прямо на Дина. Винчестер, опешивший от такого хода конем, поспешил оправдаться: - Я просто хочу, чтобы ты перестал выеживаться и делать вид, что меня не существует. Парень криво хмыкнул: - Невозможно не замечать тебя, учитывая, как ты ежедневно мозолишь всем глаза, - отрезал он и вновь вернулся к бумажной волоките, искоса поглядывая на парня. – Это все? Вновь строгий, поучительный тон и холодная выдержка. И черт побери, это заставляло Дина почувствовать себя дураком, который бравирует на смех публике. Это сбивало с него всю спесь. Ведь даже если Кастиэль терялся один на один, то сейчас все преимущества были на его стороне. - Кас, я… - ему безумно хотелось рассказать, как он скучает, как хочет хотя бы просто по-человечески поговорить с ним. Как раньше. Но парень остановил себя, решив зайти с другого бока. – Скажи, что надо сделать, чтобы ты простил меня? - Винчестер покорно выдохнул, готовый махать из-под землянки белым платком и признать свою безоговорочную капитуляцию. Молодой человек преодолевал себя, потому что терпеть не мог заискивать и умолять о чем-то. Но ему пришлось посыпать землей могилу со своими былыми привычками, чтобы взамен родился хоть крохотный шанс повернуть время вспять и собрать ушедшее по крупицам. Винчестер не удержался и положил руку на чуть шершавый локоть Коллинза. Кастиэль убрал ладонь не сразу. Он не скоро сообразил, что такое естественное по ощущениям прикосновение сейчас должно быть противоестественным. Но когда осознание накрыло его с головой, он тут же отдернул руку. Смущенный тем, что допустил прореху в своей обороне, Кас взбеленился: - Дин, - он вскинул голову, сверля парня недовольным взглядом. – Дело не в твоих поступках, а в твоем отношении. Не надо этой показухи. Я же вижу, как ты через силу приходишь сюда и бросаешь взгляд на часы каждые десять минут. Но тебя здесь никто не держит, - Кастиэль собрал бумаги и, чуть задев Винчестера плечом, поднялся. - Отлично. Уверен, ты еще передумаешь, - сухо бросил Дин ему в спину, хмуро насупившись. В конце концов, парень не сказал, что поступки Винчестера и вовсе не простительны. Значит, надежда есть. Кас, заприметивший сгрудившихся над новым проектом ребят, поспешил убраться отсюда поскорей. Он прекрасно слышал слова парня. И боялся того, что мысленно почти готов был с ними согласиться. Но только почти. Ведь насколько искренне раскаивается Дин? Как бы то ни было, два плюс два не даст в сумме пять. А Винчестер всегда складывает одни и те же числа. От автора: да, я знаю, что в США нет детских домов как таковых. Но раз уж здесь стоит жанр AU… то, надеюсь, эта оплошность простительна? Если вам кажется, что глава не закончена или сюжет завис, - то вам не кажется. Просто, опять-таки, не хотелось пихать слишком много разномастных отрывков в один, поэтому глава разделена на две. Спасибо всем, кто еще читает!