Благородные узники свободы

1,5 года спустя - Ка… - Чанёль только успевает заикнуться, когда Бэкхён накрывает его губы ладошкой, предостерегающе глядя на него тёмными глазами. - Не называй так, знаешь же, что он бесится. – говорит старший, и Чанёль только кивает, принимая правила игры. - Не понимаю, Бэкки… - квартирмейстер вздыхает. - Чего? - Хён оставил Этерну на него, разве он сейчас не капитан? - Капитаном был, есть и остаётся Су, а Джонин его просто заменяет, это разные вещи – быть и заменять. И он тоже так считает. – отвечает Бэкхён. - Но командует он. – продолжает противиться Чанёль. - А ещё Фань и я, и что у нас на Этерне теперь три капитана? – Бэкхён хмыкает. Чанёль пожимает плечами, снова устремляя взгляд на море, и несколько мгновений думает о чём-то своём. - Прекрати заморачиваться, ты только… - Бэкхён не договаривает, только вздрагивает от чужого возгласа. - Неужели я не понятно изъясняюсь? - негодует Джонин, поймав одного из матросов за шкирку. - Джонин-а, уймись, прошу тебя, скоро на Этерне вовсе не останется матросов из-за твоего пыла. – просит боцман, спокойно поглядывая на основную палубу. - Простите, ка…. – матрос замолкает от грозного взгляда, опуская взгляд. - Опять. – шипит сквозь зубы Джонин, нервно сдувая серебристую чёлку с глаз. - Такого больше не повторится. – обещает матрос, смиренно кивает, и Джонин тут же отпускает. - Вот видишь. – указывает на несчастного матроса рукой Бэкхён. - И так уже полтора года. – вздыхает квартирмейстер, кивая. - Давай, ты не будешь… - Бэкхён, хён, иди сюда. - Иди. – кивает квартирмейстер. – Наша маленькая раскомандовавшаяся истеричка не любит ждать. - Я всё слышу, квартирмейстер. – грозится следом Джонин. - Шучу, Кот, прости. – Чанёль оборачивается через плечо, улыбаясь ему. Бэкхён поднимается на капитанский мостик, вырастая возле Джонина, пока тот упирается локтями в поручни, склонив голову. - Ну, что стряслось? – Бэкхён проводит пальцами по чужим, уже снова мягким волосам. После того, как Джонин вылил на себя, всё что нашёл, его волосы приобрели слегка седовато-серебристый оттенок и долгое время были жёсткими. - Не делай так. – Джонин вздрагивает, уворачиваясь от руки и запахивается получше в короткий камзол на белоснежную рубашку, заправленную в чёрные штаны, которые в свою очередь - в высокие ботфорты. - Ты совсем перестал воспринимать любые чужие прикосновения. – Бэкхён вздыхает. – Даже элементарные. – первый помощник кладёт руку младшему на плечо, крепко сжимая. - Хён, давай по делу и не сыпь мне соль на рану. – просит Джонин. - Твоя рана, дорогой мой, должна была уже покрыться новой свежей кожей. – хмыкает Бэкхён по-доброму, не убирая руки с чужого плеча. - Моя рана всё ещё кровоточит. – отвечает Джонин спокойно, заправляя длинную чёлку за правое ухо. – Мы теряем скорость. - Откуда такие выводы? – интересуется старший. - Я не дурак. – хмыкает Джонин. – Взгляни хотя бы на паруса. Понимаю, мы полагаемся в основном на них и на ветер, и весёл у нас вообще быть не должно и не может, и всей сути их я до сих пор не понимаю, но боцман не слушает меня, когда я пытаюсь предложить слегка сменить курс, чисто визуально, чтобы я смог поставить Этерну так, что она поймает морской бриз. - Ну так прикажи ему тебя слушаться. – кивает Бэкхён. - Как только я оказываюсь у штурвала, он тут же прогоняет всех матросов с мачты, кроме самых необходимых. – очередь Джонина вздыхать. - Ты не можешь командовать от штурвала? – предполагает первый помощник. - Хён всегда говорил, что делать два дела одновременно – губительно не только команде, но и Этерне. – отвечает Джонин. - Мне поговорить с ним? – интересуется первый помощник своей ролью во всём этом. - Нет, сделай одолжение, отвлеки его всего на минуту. – Джонин кивает. – Фань-хён! - Чего вам угодно, сударь? – интересуется с нижней мачты боцман. - Нужно, чтобы вы соизволили спуститься к нам. – просит вместо младшего Бэкхён. Пока боцман спускается с мачты, а потом поднимается на капитанский мостик, Джонин спрыгивает на основную палубу и забирает у Чанёля штурвал, и как только Крис оказывается возле Бэкхёна, резко даёт вправо, от чего Этерну тут же кренит. - КОТ! – сокрушается боцман, но слишком поздно. Основной парус хорошенько надувается. - Поднять все паруса, вёсла с воды, идём на полном ходу, смотровой – на место! – командует Джонин. - Есть, смотровой на место. – рядовой матрос быстро поднимается наверх, замирая на смотровой палубе. - Я не делал этого не просто потому, что мне не хочется. – фыркает боцман, когда Джонин передаёт штурвал в руки подоспевшего штурмана и возвращается на капитанский мостик. – Море неспокойное. - Фань-хён, я понимаю, ты хотел переждать шторм, но лучше мы его просто обгоним. – кивает Джонин, направляясь в капитанскую каюту. Здесь прохладно, откровенно говоря, холодно и почти темно. Горит только одна свеча, та, которую никогда не тушил, даже на ночь, Джунмён. Мысленно Джонин уже привык называть капитана так, и ему нравится звучание чужого имени, жаль, он не может сказать это так, чтобы человек, чьё имя называет Джонин, его услышал. Плотник, а Джонин не силится теперь отзываться на это «плотник», закрывает за собой дверь, сбрасывая с плеч камзол, который вполне пошёл бы за короткий пиджак в военной форме, разувается и забирается в кровать, закутываясь в одеяло по самую шею. Снаружи тепло, а здесь действительно прохладно, и Джонин прикрывает глаза, поглядывая на огромную толстую высокую свечу, которую ни хён раньше, ни Джонин сейчас никогда не гасит. В ней масло, от чего обычным ветерком она никак не потухнет, разве что намочи её хорошенько. На дворе два часа дня, и Джонин знает, что до ужина у него ещё 4-5 часов, чтобы хорошенько выспаться, ибо ночью он всё равно спать не сможет. Вот уже почти полтора года он не может спокойно спать ночью из-за преследующих его кошмаров. Он переворачивается на бок, сильнее кутаясь в одеяло, и продолжает следить глазами за пламенем на «вечной» свече, Бэкхён-хён говорил, что Джунмён забрал эту свечку из дома, когда-то много лет назад. Может, думается Джонину, он так же подолгу глядит на несгорающий фитилёк. Джонину до мурашек хочется, чтобы хён увидел, каким он стал, пока ещё не поздно, пока Джонин снова не сорвался и не канул в пучину боли с головой. Первый помощник находит Джонина уже спящим. В каюте, откровенно говоря, холодно, а всё из-за того, что Джонин открывает нижний и верхний иллюминаторы, которые делают такой сквозняк, что кажется, снаружи зима. Бэкхён прикрывает один из них, уменьшая сквозняк, и прикрывает «вечную» свечу металлической шапочкой, чтобы света в каюте было не так много. Старший получше кутает младшего в одеяло, потому что тот, кажется, очень замёрз, и быстро выходит, пока не разбудил. Солнце упрямо клонит к горизонту, Бэкхён наблюдает за ним глазами с капитанского мостика. - Он ещё спит? – интересуется из-за плеча Лухан, вырастая рядом. - Да, я закрыл один иллюминатор и прикрыл свечу, думаю, до утра. – отвечает первый помощник. - Он устал. – кивает штурман, опираясь о поручни. – Это неудивительно. Он хорошо держится, умница. Он сумел взять себя в руки, ты помог ему. Но было бы здорово, если мы могли хотя бы переписываться, скажи? – Бэкхён переводит взгляд на Лухана, который задумчиво глядит на закат. - Скучаешь? - Угу. – Лухан кивает, улыбаясь. – Боюсь при следующей встрече его просто не узнать. - Лу… - Бэкхён вздыхает. – Знаю, не в моих правилах это говорить, но... - Я знаю. – перебивает штурман. – Спасибо, Бэкки. - Обращайся. – Бэкхён кивает, советует Лухану тоже пойти отдохнуть и спускается на основную палубу, вынося для Чанёля его жилетку, чтобы надеть на широкие плечи в одной только тонкой рубашке – ночь обещает быть холодной. Джонин открывает глаза и понимает, что в каюте слишком светло, хотя не должно. Он рывком садится, выглядывая в иллюминатор, и понимает, что уже утро, и он проспал всю ночь. Он недовольно морщит нос, потерев спросони глаза. На основной палубе пока тихо, квартирмейстер у штурвала да первый помощник на смотровой. - Что видно? – интересуется Джонин. - Море. – отзывается Бэкхён. - Странно, я думал там видно моё недовольное лицо. – Джонин хмыкает, складывая руки на груди, когда накидывает на плечи свой короткий камзол, спускаясь с капитанского мостика. – Зачем, Бэкхён-хён? - Чувствуешь себя хорошо? – первый помощник капитана спускается с небольшой палубы, приземляясь рядом с Джонином на ноги. – Вот и славно! – подытоживает он, не дождавшись согласия. – Не благодари. Джонин слегка ошалело наблюдает за первым помощником и продолжает, когда квартирмейстер отдаёт штурвал в его руки. Джонин остаётся на палубе один – он помнит свою первую вахту здесь. Отлично помнит, до мелочей, словно это было вчера. Помнит, чем пах Джунмён, помнит, насколько согревающим было его тепло, помнит выражение его лица, помнит, как сам, первый обнял его тогда. Хён был расстроен из-за Бэкхёна и Чанёля, которые наломали дров накануне, Джонин всё помнит. Помнит, как спал стоя у штурвала в родных руках, потому что простоять всю ночь оказалось для него тяжёлой задачей, Джонин помнит, что капитанский камзол, который на него тогда надели был тёплым и пах хозяином. Джонин всё помнит. И пока вспоминает, не замечает, как на основной палубе появляются пираты и сами молча становятся по своим местам выполнять свои обязанности. - Джонин-а. – зовёт откуда-то сзади боцман. - Ммм? – младший оборачивается, не выпуская из рук рукоятки штурвала. - Иди, нам тут очередное послание оставили. Джонина сменяет штурман, и он поднимается на капитанский мостик, принимая из рук боцмана очередную бутылку из под рома, с пробкой и письмом внутри. Обычно, подобным образом пираты могут предупреждать только об одном. Джонин легко бьёт бутылку о правый борт Этерны и тут же выбрасывает обратно в море, вынимая свёрнутый в несколько раз листок. - Ну что? – не терпится первому помощнику узнать. Джонин перечитывает раз, и ещё раз, и вздыхает, сминая листочек в руке. - Как у нас с припасами? – спрашивает он. - Всё нормально, три дня назад были на суше. – отвечает боцман. - А с боеприпасами? – Джонин вскидывает бровь, глядя на стоящего напротив артиллериста, и все переглядываются. - Так! – Бэкхёну надоедает гоняться за младшим, и он ловит его за кисть, резко останавливая. – Джонин! Говори! - Это уже не первое письмо, где нас пытаются предупредить о гвардейских суднах и о том, что идёт официальная охота на пиратов. Кому именно принадлежит эта гвардия – неизвестно, но с письмом, пришедшим от «Перехватчика» сегодня это уже пятое пиратское судно, которое просто разносят в щепки. И если мы поторопимся – то можем успеть ему на помощь. - Это самоубийство! – подсказывает идущий следом боцман. - Пираты не бросают пиратов! – квартирмейстер толкает боцмана в плечо, обгоняя, чтобы оказаться возле первого помощника. - Нас это тоже ждёт, ну так никакой разницы. Сейчас или позже. – соглашается артиллерист. - Боцман, решай. – Джонин оборачивается на Криса. – Решай сейчас, сам, или я решу за тебя, ну же! - Какой же занозой в заднице ты стал, с тех пор как Мёна забрали! – фыркает Ифань. – Но я думаю, он мог бы гордиться этой занозой! - Это означает – да? – переспрашивает Джонин. - Это означает – делай то, что считаешь нужным, Этерна в твоём распоряжении, как и команда. – отвечает старший, серьёзно кивая. Джонин на мгновенье отворачивается, глядя на море, а потом кивает. - Все по местам! – командует он громко. – Поднять все паруса, полный ход Этерне, штурман, лево руля! - Есть, лево руля! – отзывается Лухан. - Закрепить узлы, приготовить оружие. Оно может понадобиться вам в любой момент! – Джонин поднимается обратно на капитанский мостик, вынимая из-за пояса тяжёлый резной пистоль с тёмно-дубовой рукоятью. Ветер сопутствует, Этерна быстро набирает ход, устремляясь вперёд по морской глади, матросы работают слажено, приказ всем ясен. Но всё оказывается немного не так, как ожидает изначально Джонин. - Бэкки… - зовёт откуда-то от правой кормы Чанёль, оборачиваясь да ища первого помощника капитана глазами. Матросы переглядываются, и те, которые не отвечают за ход корабля, толпятся возле Чанёля, заглядывая за борт. Минуту спустя у остальных тоже появляется возможность рассмотреть происходящее. Разгромленный корабль догорает, по воде плавают бочки, канаты и обломки «Перехватчика», и сердце в груди леденеет от этой картины. - Не успели… - выдыхает Джонин. – Полный стоп Этерне, бросить оба якоря, спустить шлюпки на воду, найти живых. - Следующие, скорее всего, мы. – Лухан оставляет штурвал, поскольку Этерна стоит на месте, и кладёт обе руки Джонину на плечи. - Ты к этому готов? - Кто и зачем бы этого не делал, он за это заплатит. – выдыхает Джонин. - Это не он. – выдыхает Лухан, сжимая чужие плечи. – Ты же это знаешь, ты чувствуешь. - Знаю. – Джонин кивает. – Знаю его, но не Лорда. - Он бы не стал за спиной короля… - Да хоть Бога! – голос Джонина переходит на высокие ноты и скачет эхом вверх. - Успокойся. – Лухан разминает чужие плечи. - Да хоть Бога. Его ничего не остановит. – договаривает Джонин уже тише. - Ты помнишь условия, я уверен. – кивает Лухан, а потом кладёт подбородок младшему на плечо, убирая одну руку. – Безопасность Этерны и команды. - Прошло чёртовых полтора года, Лу. - Я знаю. Но ты помнишь цену, которую он заплатил? – настаивает штурман. - Помню. – Джонин кивает. - Вот и не забывай её никогда. – Лухан хлопает другой рукой младшего по плечу и спешит к боцману, который манит его рукой к себе. Среди обломков «Перехватчика» команда Этерны не находит ни единого живого пирата. Рассвет застаёт неожиданно, солнце уже встало, но его плохо видно из-за неясной погоды, над морем стоит туман, и любой звук улетает вдаль, словно канув в Лету. Этерна идёт по штилю тихо и гладко, буквально не оставляя за собой следов. На судне тихо, команда в любой момент готова отразить абордаж, потому что находится в ожидании, но погода, откровенно говоря, далеко не радует. - Ничерта не видно. – шипит сквозь зубы Лухан, крепко сжимая рукоятки штурвала. Туман настолько густой, что обволакивает Этерну так, что Джонин с капитанского мостика не видит нос корабля и штурмана со штурвалом. Туман настолько густой, что, кажется, его можно просто пощупать, на Этерне неспокойно, хотя и тихо. Такая погода основательно создаёт проблемы. - Кот. – зовёт боцман, останавливаясь за его плечом. - Знаю. – выдыхает Джонин, сжимая поручни капитанского мостика. – Знаю. Он понимает, что подвергает опасности не только себя, но и корабль. В такой туман лучше просто стать и ждать – и отбиться, и ускользнуть будет легче. Только Джонин понимает, что если абордаж грянет неожиданно, команда не сможет в долю секунды сменить курс, особенно учитывая, если Этерна будет на якоре. Джонин, вместе с первым помощником, артиллеристом и боцманом стоят на основной палубе, поближе к штурвалу, квартирмейстер с матросом – на смотровой. - Проклятая погода. У меня такое ощущение, что мы идём просто в руки врага, сами. – выдыхает Бэкхён. Утро прохладное, и он дует на тонкие замёрзшие пальцы. Его голос звонким эхом поднимается вверх и теряется где-то среди серого неба. - Бэкки, ничего не видно, так что не каркай! – раздаётся сверху голос Чанёля, который звучит чуть более глухо. Джонин резко напрягается. - Квартирмейстер, ну-ка повтори. – зовёт он, чувствуя, что звук его голоса тоже выходит не звонким, а глухим. - Я ничего такого… - теряется Чанёль. - Повтори! – рявкает Джонин. Он думает, что ему показалось, но Чанёль находится выше на несколько метров. - Бэкки, ничего не видно, так что не каркай! – повторяет Чанёль, поглядывая вниз. - Слышите? – Джонин устремляет взгляд на остальных. - Что слышим? – переспрашивает Мин, прислушиваясь. - Кот? – переспрашивает боцман. - Лу, а ты? - Звук… - Лухан оборачивается к остальным через плечо. – Звук словно теряется, он… - Натыкается на преграду! – выдыхает плотник, выхватывая штурвал из чужих рук и набирает в лёгкие побольше воздуха. – Йохохо и чарка рому! – его голос поднимается вверх, но опять-таки звучит глухо и словно застревает, натыкается на преграду, как кажется, слева, и Джонин резко даёт право руля до упора. Не ожидающие матросы шумят и едва не падают. - Джонин, что творишь, ненормальный ребёнок? – сокрушается первый помощник, а потом слева из тумана выплывает три больших гвардейских судна, и команда Этерны поражённо охает. - По местам, трюмные крысы! - рявкает боцман. – Покажем им, где раки зимуют! - Пушки к бою готовь! – подхватывает артиллерист. Штурвал передают в крепкие надёжные руки квартирмейстера, на Этерну сыпятся шквалы выстрелов и пушечные ядра. Джонин успевает заметить двоих вылетевших за борт матросов от сильного взрыва, разнесённый в щепки правый борт, а потом удар – и темнота. Джонин приходит в себя далеко позже, не зная и не считая времени. Приходит в себя, но глаза открывать не спешит. Он чувствует, как по лицу скользят чужие пальцы, очерчивают скулы и губы, контуры ключиц и опускаются на грудь. Джонин чувствует, что лежит, судя по всему, в полураскрытом халате. Он старается не дрожать, чтобы не выдать, что очнулся. Пальцы скользят по животу, по точёным выделяющимся мышцам на стройном теле, в ямку пупка, а потом мягко касаются бедра. Когда чужая рука поднимается по бедру вверх, к его руке, Джонин хватает за незнакомую кисть, тянет, роняя рядом, и тут же подминает под себя, прижимая незнакомца к кровати в районе шеи рукой. Он давит на руку чуть сильнее, а когда сопротивления не следует, слегка приподнимается на локтях, чтобы взглянуть в лицо своему, судя по всему, похитителю, и замирает, словно баул ледяной воды на него опрокинули. Эта белая мраморная кожа, ровный нос, красивые губы, эти кофейного цвета глаза, взглянув в которые однажды без страха, Джонин пропал. Это его капитан, его Су, его Джунмён. Джонин глядит на него удивлённо и ошарашено, тут же убирая руку с тонкой шеи, и тянется пальцами к родному лицу, убеждаясь, что это не сон, и хён правда здесь, живой, настоящий, материальный. Джунмён протягивает руку навстречу и касается тёплой щёки, от чего Джонин тут же прикрывает глаза и трётся щекой о ласкающую руку. А потом подаётся навстречу, жадно целуя любимые губы. У Джунмёна тот же вкус и тот же запах. Насытившись присутствием любимого человека рядом на ближайшие пару минут, Джонин отстраняется, лёжа на боку, и всё не может насмотреться на любимое красивое лицо. Волосы Джунмёна короткие и тёмные, он выглядит ещё старше и мужественнее. - Ты стал таким красивым. – тянет Джунмён, на что младший только улыбается уголочком губ. – И эта ухмылочка. – Джонин улыбается шире. – Дай мне посмотреть на тебя. – Джунмён встаёт на ноги с большой богатой кровати с башенками и балдахином, а Джонин наоборот ложится на спину, так, что надетый на него халат съезжает, демонстрируя красивое стройное обнажённое тело. Ему нечего стесняться. Джунмён скользит взглядом по открывшемуся его взору великолепию, отмечая новые родинки и шрамы, отмечая, что его мальчик вырос, что он стал ещё сильнее и красивее, что мышцы приобрели форму. - Хён, ты такой забавный во всех этих одеждах. – наблюдающий в ответ Джонин посмеивается. - А без них? – интересуется в ответ Джунмён, улыбаясь. - А без них, наверняка, ещё лучше! – Джонин прикусывает губу, поджимая пальцы на ногах - скрывает в себе неимоверное желание скорее прикоснуться, но обсудить нужно так много. Пока есть время, пока его снова не забрали, пока он здесь, нет! Нет, нужно целовать его, целовать-целовать-целовать, снова и снова, всю ночь напролёт. - Тебе к лицу белый. И этот новый цвет волос. Не стану спрашивать – как. – отмечает старший. – И эта новая привычка кусать и облизывать губы, бессовестный ты мальчишка. Джонин улыбается, а потом садится, от чего расшитый белоснежный халат сбивается на бёдрах и спадает с одного плеча: - Хён, где наш корабль? - Он разбит. - А команда? - Кто – сбежал, кто – в тюрьме. Джонин падает обратно на кровать, раскинув руки. - И что их ждёт? Сбежавших найдут, заключённых повесят? – Джонин меняет позу, глядя на старшего. – Меня тоже повесят? - Глупенький. – выдыхает Джунмён, присаживаясь рядом. – Я всё сделал именно так, чтобы дядя не заподозрил меня ни в чём. Всё это время он видел несуществующий смысл в каждом моём действии, и когда я начал активно бороться с пиратством, он так же не верил, что я завязал. Я должен был заставить его поверить, что мне плевать на всё это. - Тебе не плевать? – переспрашивает младший. - Мне никогда не будет плевать на тебя, кем бы ты ни был. – отвечает Джунмён. – Поэтому когда я отправлял одного надёжного человека на ваши поиски, я не знал, к чему это приведёт. - Хён, ты думаешь, что не узнал бы Этерну? – переспрашивает Джонин. - Меня там не было. Я только отдавал приказ. Отсюда, из столицы. – кивает старший. - Но столько душ… - Джонин теряется в словах. - Они все живы, разбросаны по темницам в стране. – капитан Этерны наблюдает, как на лице его мальчика растёт удивление. - Как? – охает он. - А потом им дадут денег и отпустят. – кивает старший. - Дадут денег и отпустят? А твоя, как же твоя команда? – Джонин чувствует, как эмоции внутри не успевают сменять друг друга. - А они останутся здесь, на время. – отвечает Джунмён. - Наши? Здесь, почему? Их нельзя отпустить? – с надеждой интересуется плотник. - Пока нет. Да и тем более, Джонин, разве нам не понадобится наша команда, чтобы управлять новым кораблём? – Джунмён снова улыбается, а младший снова удивляется. - Хён, ты…шутишь? – охает он снова. - Я похож на шутника? - Ну, немного… в этой одежде… – Джонин теряется в словах в который раз и неловко улыбается. - Иди ко мне. – слышит младший заветные слова и тут же устраивается головой на чужих коленях, позволяя перебирать свои волосы. – Ты берёг Этерну и команду? - Берёг. – Джонин кивает. – Но, прости, хён, ты не просил беречь себя. – Джонин резко садится, пряча виноватый взгляд. Джунмён валит младшего на спину, на подушки, и нависает сверху. Тонкий палец невесомо касается острых ключиц. - Теперь я рядом, - шепчет он. – И беречь тебя – моя забота. Джонин блаженно улыбается в тёплые губы, прикрывая глаза и всецело доверяясь, отдавая всего себя. Над столицей встаёт солнце, поднимаясь высоко в небо, с балкона в большие королевские покои через тонкий тюль проникает прохладный утренний ветерок. Джунмён полулежит возле спящего Джонина и мягко гладит по тёплой щеке. Если раньше во сне Джонин казался ещё совсем ребёнком, то сейчас он кажется таким взрослым, но таким до безумия красивым, что старший не может отказать себе в удовольствии прикоснуться к нему. Оставляя на гладкой щеке нежный, чтобы не разбудить, поцелуй, Джунмён осторожно выбирается из постели, одевая обнажённое тело в тёплый мягкий халат, такой же, какой был вчера на его мальчике, только бордовый. И первый раз за последние полтора года Джунмён просыпается действительно счастливым. В дверь негромко, но по-особенному стучатся, и Джунмён поспешно открывает, только бы лишний шум не разбудил это спящее чудо. Джунмён выходит в небольшой предбанник к своим покоям, встречая там стучавшего Мину. - Доброе утро, Ваше Величество! – тут же кланяется в пояс тот. - Самое лучшее утро на свете! – улыбается Джунмён и отвечает на поклон коротким кивком. - Завтрак? – предлагает Мину. - Да, но тише. – Джунмён открывает перед своим помощником дверь, и тот подхватывает, кажется, огромный поднос, чтобы зайти в покои и поставить его на рабочий стол короля. - Дядя уже выехал? – интересуется шепотом Джунмён, пока Мину снимает все принесённое с подноса и ставит на стол. - Лорд Ким выезжает из загородного южного поместья сегодня после полудня, мой король. Он будет в столице через полтора дня. – отчитывается Мину. Джонин ворочается во сне, переворачиваясь со спины на бок. – Ваше Величество, сегодня должен быть малый совет, мне отменить? - Отмени. – кивает Джунмён. – Скажи, я просто решил немного отдохнуть. Никто не должен знать о нём. – Джунмён кивает на спящего мальчишку. - Приказ понял, выполняю. – Мину кланяется и поспешно выходит, а Джунмён закрывает за ним одну дверь, а затем и вторую, в покои, на защёлку. В небольшом порту, который примыкает непосредственно к выходу из королевского сада, столпились люди. Сэхун лениво подпирает плечом высокий фонарный столб, по которому вьётся плющ, и наблюдает, как его дядя раздаёт указание слугам и особенно Аину – личной няньке принца. Как же хочется столкнуть его с причала в море и посмеяться сверху, злорадствуя, что тот не умеет плавать. - Сэхун-а. – зовёт вдруг дядя, протягивая к нему руку. – Ты же знаешь, что когда меня не будет, за тобой присмотрит Аин. - Мне скоро 21, да, пусть он за мной присматривает. – выдыхает Сэхун. – А то вдруг я что-то разобью во дворце или в камин залезу – я же туда как раз помещаюсь. – иронично хмыкает Сэхун. - Не ёрничай. – одёргивает дядя. – Он будет отчитываться передо мной, и если твоё поведение будет недостойным титула принца, я заберу тебя в столицу, чтобы Джунмён лично вправил тебе мозги. - О, спасибо, хотя бы увижу брата за последние полгода! – Сэхун показательно кланяется. - Сэ, милый, ты же знаешь, что брат занят. – дядя треплет младшего племянника по щеке. - Он не занят! – фыркает Сэхун. – Мы все знаем, что ты держишь меня здесь для того, чтобы контролировать его, потому что волнуешься из-за его якобы повышенного интереса к пиратам. - Сэхун! – голос дяди звучит строго. – Где твои манеры? - В море! – выдыхает Сэхун. – Пока. – он машет дяде на прощание и, не дождавшись, пока тот поднимется на борт корабля, идёт обратно в летнюю южную резиденцию, которая служит его жилищем, потому что Сэхун не может назвать домом место, в котором нет хотя бы брата. Всё, что он может – это писать и получать письма. Сэхун входит во дворец с восточной его части и медленно идёт по коридору, а когда почти оказывается у своих покоев, плюхается на небольшой расшитый золотом диван. - Сэхун! – тут же доносится голос Аина, и он вырастает рядом. - Чего хочешь? – Сэхун закидывает на диван одну ногу, а потом и вторую. - Что ты себе позволяешь? – Аин кивает на ноги принца в обуви на бархатном диване. - Мой дворец – что хочу, то и делаю. – отвечает младший. - Это дворец твоего брата, Его Величества, короля. – поправляет Аин. - Брат мой, значит и дворец – мой. – отвечает Сэхун. – Сходи на кухню. Я голодный. - Я не… - Это приказ! – тут же повышает голос принц. - Слушаюсь, Ваше Высочество. – Аин уходит, а Сэхун потягивается и поднимается, подхватывая с маленького стола у дивана, здесь в коридоре, большое краснобокое яблоко. Он толкает дверь в свои покои, оказавшись в предбаннике, а потом входит в саму комнату. - Сэ, мама разве не учила тебя не грубить старшим? – Сэхун замирает, прикованный к полу, и роняет яблоко из рук. Этот голос – до боли знакомый и родной, и ему нужны долгие несколько мгновений, чтобы обернуться и взглянуть на говорившего человека. Прямо перед ним Лухан! Сэхун глядит удивлённо, ошарашено, не веря своим глазам. – Привет. – улыбается тот, протягивая ему руку. Сэхун мнётся – может, это просто игра его воображения, мнётся, но всё же делает шаг вперёд, принимает руку и тут же чувствует, как его тянут в объятия, крепко сжимая. – Каким же хамом ты стал, а. – Лухан негромко смеётся, и Сэхун убеждается, что это правда он, и тут же обнимает в ответ, зарываясь носом в чужие волосы и прижимая к себе так сильно, как только может. - Лу. - М? – Сэхун отстраняется от крепкого плеча, неотрывно глядя в глаза напротив. - Это и правда ты? – переспрашивает младший. - Я. – кивает штурман Этерны, цепляя своего мальчика за подбородок и мягко целуя в губы. - Сэхун! – в дверь настойчиво стучат, просясь войти. Лухан выпускает младшего из рук, поцеловав в нос, и устремляется к открытому балкону, выскальзывая туда, а Сэхун поспешно открывает дверь. - Хотел есть и закрыл дверь! – фыркает Аин, внося в покои поднос. - Я…по привычке. – отвечает Сэхун, отворачиваясь от пронзительного взгляда своей няньки, ибо тот, кажется, иногда видит его насквозь. – Оставь меня…пожалуйста. – тут же просит принц, поглядывая в сторону балкона. - Мне не нравится твой тон. – хмыкает Аин. – Он говорит о том, словно ты что-то задумал. - Я сказал, оставь меня, я хочу поесть без твоей компании, в тишине и спокойствии. – Сэхун повышает голос. - Не могу. – Аин кивает. – Приказ Лорда Ким – быть с тобой и днём и ночью. - Я - родной брат короля, и если ты сейчас же не уберёшься, я позову стражу, и они выкинут тебя прочь. – Сэхун начинает кипеть. - Я это понимаю, Ваше Высочество, но Лорд Ким старше, и я слушаюсь в первую очередь его приказов, и заботиться о вас – мой долг. – Аин хватает Сэхуна выше кисти и тянет к себе, чтобы усадить за стол. - Дружок, оставь это мне! – Лухан широко улыбается с порога балкона. – В конце концов, он – мой мальчик, и далеко не твой! – штурман Этерны пожимает плечами, выдёргивает руку Сэхуна из чужих пальцев, а потом просто одним метким ударом кладёт Аина на лопатки, оставляя без сознания. - Лу. - выдыхает Сэхун, глядя на него, на что тот только пожимает плечами и продолжает улыбаться. - Я соскучился. – Лухан снова раскрывает руки, чтобы младший шагнул в его объятия. Джонин лениво потягивается, прогоняя сладкую негу в теле, и открывает глаза. Но безумно удивляется, когда понимает, что в больших королевских покоях он один. Он рывком садится и подпирает кулаками щёки, а потом вздыхает. - Доброе утро. – дверь без предупреждения открывается, и на пороге вырастает приятной наружности юноша, одетый примерно так же, как и хён вчера. У него в руках маленький серебряный поднос, а на нём сложенный в несколько раз лист. – Его Величество просил оставить для вас. Джонин хмыкает, показательно сбрасывая одеяло и, не обращая внимания на незнакомца, встаёт с кровати, не стесняясь своей наготы, а потом надевает белоснежный халат. Только после этого он берёт оставленное ему письмо, разворачивая. Джонин! Ты должен понимать, что мои обязанности ПОКА никто не отменял. Письмо тебе передаст Мину - он мой помощник, и я доверяю ему, так что и ты должен. Сегодня возвращается мой дядя, и я не должен заставлять его сомневаться во мне, поэтому будь умницей и займи себя чем-нибудь. Если понадобится помощь, обращайся к Мину – он сделает всё, что ты попросишь. Встретимся вечером. Я люблю тебя. Мён~ - Мён! – фыркает Джонин, пробегаясь по написанным буквам глазами несколько раз. – Хорошо, Мину! – Джонин прячет письмо под подушку и встаёт, несколько раз обходя юношу. – Ты знаешь, что у… - Джонин запинается. Это для него Джунмён может быть просто Мёном, Су, хёном, капитаном или любимым, а для Мину он – король и Ваше Величество. – Что у короля есть брат? - Конечно. – кивает Мину тут же. – Принц, Сэхун. - Хехе, принц, - улыбается сам себе Джонин вслух. – Вот не зря ему так корона идёт! – Джонин продолжает разговаривать сам с собой, а потом снова поворачивается к юноше. – Где он? - Его Высочество в загородной южной резиденции, он живёт там уже больше полугода. – отвечает Мину. - Какого чёрта он там, а хён здесь? – удивляется Джонин, оседая за чужой рабочий стол, в высокое бархатное кресло. - Как только Его Величество проявил интерес к пиратству, опять, и сказал, что будет с ним бороться, потому что торговые судна не в состоянии достигать своей цели – их грабят пираты, Лорд Ким, дядя короля, решил перестраховаться, и силой увёз молодого принца в загородный дворец, как гарантию того, что Его Величество снова не сбежит. - Погоди-погоди, - перебивает Джонин. – Хочешь сказать, что Лорд Ким поставил его перед выбором? Он угрожал Сэ? - Не угрожал, - поправляет Мину. – Король видел брата последний раз полгода назад. - Чего?! – Джонин резко поднимается. – Полгода назад? А с кем Сэхун там, в загородной резиденции? - Дядя навещает его, он проводит одинаковое количество времени с обоими племянниками, но сегодня Лорд Ким вернулся в столицу, а с Сэхуном остался его верный слуга, кажется, Аин, так его зовут. – Мину следит глазами за Джонином, который кончиками пальцев притрагивается к парусам большого трёхмачтового корабля, стоящего у книжного шкафа на полке, достаточно большого и красивого, чтобы узнать в нём Этерну. - Значит, пока Лорд Ким здесь, Сэхун там, по сути один, так? – Джонин оборачивается на помощника, и тот тут же отводит взгляд. – Что? - Его Величество никому не позволяет касаться этого кораблика. – говорит он. - Сам ты кораблик! – фыркает Джонин. – Это не кораблик, это – Этерна. – Джонин снова поворачивается к деревянной модели и гладит пальцами вырезанную букву «Э» на правом борту. – Это – наш дом. – Джонин целует буковку и снова поворачивается к Мину. – Мне нужна твоя помощь! - Какая? – удивляется Мину. - Раздобудь для меня одежду. – кивает Джонин. – Такую, как положено носить, скажем, какому-то уважаемому гостю. - Но… - Тебе показать письмо? Там сказано, что ты должен во всём слушаться меня. – Джонин вскидывает бровь. - А ещё Его Величество просил смотреть, чтобы вы чего не натворили. – кивает Мину. - Ну, для начала не ВЫкай. – хмыкает Джонин. – Я, судя по всему, младше тебя. - Вы – любимый человек короля. – Мину глядит куда-то вперёд. - О, Боже мой, сколько чести! – Джонин фыркает, приседая на край кровати. – Раньше я был любимым человеком капитана, а теперь короля. Растём. – он улыбается. – Одежду неси, оловянный солдатик! - Слушаюсь. – Мину вздыхает, но кланяется и уходит, оставляя Джонина одного. Джонин снова забирается в кровать и обхватывает вторую подушку руками – пахнет. Мину возвращается совсем скоро со стопкой одежды, и Джонин прячется за высокими шторками, переодеваясь. - Зачем вам одежда? – интересуется Мину. Джонин застёгивает на себе белоснежную рубашку и надевает сверху чёрный камзол, украшенный золотыми дорожками и пуговицами, а потом шнурует на себе потуже ботфорты и выходит из-за ширмы, останавливаясь напротив зеркала. – Вам очень идёт, но всё же? Джонин приглаживает волосы, забирая их за ухо, и улыбается своему отражению. - Где сейчас король? – спрашивает он, расстегивая несколько верхних пуговиц на рубашке и оставляя на камзоле застёгнутыми только посередине. - Кажется, сейчас прогулка в саду с Лордами Министрами, а ещё сегодня пожаловали важные гости, и Лорд Ким должен быть вот-вот. – отвечает Мину. - Отлично. – Джонин оборачивается на Мину. – Веди меня к нему. - Но… - Сейчас же. - Меня за это накажут. – Мину поникает. - Наказывать здесь будут только меня, за то, что я всё это придумал и осуществил, а тебя простят, так что веди меня к нему. – Джонин уверенно кивает. Мину кивает в ответ, выскальзывая из покоев, а потом зовёт Джонина к себе. Они выходят не через центральную дверь, а через маленькие двери ванной комнаты. Во дворце у каждой важной комнаты стоят по два стражника, которые почтенно кивают, видя Мину. Джонин старается не нервничать и держаться достойно. Минуя несколько длинных коридоров, они выходят на задний двор, и Джонин охает от восторга, когда его взору открывается великолепнейший парк-сад, с позолоченными лавочками, фонтанами и яркими цветами. - Вон они. – Мину указывает рукой куда-то вперёд и вправо, и Джонин видит небольшую делегацию. – Подождём у поворота. Джонин с Мину спускаются в парк, останавливаясь у поворота, и Джонин восторженно оглядывается по сторонам. - Ваше Величество. – слышится из-за спины голос помощника. - Мину? – удивляется Джунмён, и Джонин ликует – уже соскучился по его голосу. – Что ты здесь делаешь? - Хочу представить вам ещё одного гостя! – говорит юноша. В этот момент Джонин осторожно поворачивается и мягко улыбается. - Доброе утро… - выдыхает он и с заминкой добавляет. – Ваше Величество. – а потом глубоко кланяется. Джунмён сначала смотрит удивлённо, а потом Джонин видит, как он не может скрыть улыбки. - Доброе утро. – здоровается он в ответ. – Прогуляетесь с нами? – Джунмён ведёт рукой в сторону небольшой делегации с ним, придворные в которой тут же перешептываются и переглядываются. - Сочту за честь. – Джонин ещё раз кланяется, краем глаза отмечая, что Мину отходит к рядовому стражнику. - Ты что здесь делаешь? – шипит сквозь зубы Джунмён, когда они уходят немного вперёд. - Скучаю по тебе. – отвечает Джонин, осторожно сжимая тонкие пальцы в своих, чтобы никто не заметил. - Мой король. – зовёт в спину Мину, и руки приходится разнять, оборачиваясь. – Лорд Ким здесь. - Уже во дворце? – интересуется Джунмён. - Да. - Ну, тогда мы должны его встретить. – Джунмён кивает, направляясь в другую сторону от того места, куда собирался. – Если он тебя узнает…Если он узнает о нас… - Не узнает. – отвечает Джонин. – Успокойся, ладно? Не выдавай своего волнения. - Дядя! – Джунмён улыбается, хотя улыбка наиграна, и ускоряет шаг, устремляясь к дяде, который тут же обнимает его. - Ты знаешь, было бы неплохо, если бы ты повлиял на Сэ, и он приобрёл хоть немного уважения к старшим. – говорит Лорд Ким. - Ты бы его приобрёл и не рушил чужие жизни. – шипит сквозь зубы Джонин, стоя возле Мину, и помощнику приходится закашляться в этот момент, чтобы посторонние уши не услышали его. - Я напишу ему. – кивает Джунмён. – Как там ещё дела? - Всё, как всегда, лучше расскажи, как здесь, в столице? – Лорд Ким улыбается, приобнимая Джунмёна за плечи, и вся делегация снова пускается в прогулку по парку. - Здесь тоже особых изменений нет. – Джунмён пожимает плечами. – Разве что новости из моря. Разгромили… - Джунмён на мгновенье запинается. Дядя не знает, но он должен рассказать об Этерне, а это тяжело – говорить о ней так. Джунмён слегка вздрагивает, когда вся делегация останавливается, и Джонин, на свой страх и риск хватает его за руку, которую Джунмён держит за спиной. – Ещё одно пиратское судно. - Что обнаружили? - Шелка. Столичные. Их, видно, перепродали. – отвечает Джунмён, не забывая соврать. - Отличная новость! – дядя хлопает его по плечу, и Джонину приходится выпустить тёплые пальцы. – Сэхун, так же, очень соскучился, думаю, его стоит позвать в гости через пару недель, как ты на это сморишь? - Не могу не согласиться. – кивает Джунмён, улыбаясь шире. - Племянник, может, ты представишь мне своих уважаемых гостей? – взгляд Лорда Ким цепляется за высокого стройного юношу, стоящего подле короля, и Джунмён тоже оборачивается. - Позвольте мне, уважаемый Лорд. – кланяется Мину. – Его Величество встретил нового гостя за несколько минут до вашего появления и ещё не успел полноправно познакомиться с ним. - Конечно, Мину! – Лорд доброжелательно улыбается. - Это… - Кай. – кланяется Джонин. – Я купец, милорд. - Купец? – улыбается Лорд Ким. – Какими судьбами к нам в столицу? По делу? Чем торгуете? - К сожалению, уже ничем. – Джонин разгибается. – Именно поэтому я пришёл просить милости Его Величества! - Уже ничем? Вас встретило горе? – Лорд Ким, кажется, искреннее сочувствует. - Да, мой корабль разгромили, ограбили и отправили на дно морское пираты. – отвечает Джонин, краем глаза поглядывая на Джунмёна. – Я чудом спасся, меня подобрали королевские рыбаки у вашей бухты. - Да, они поставляют рыбу к королевскому столу. Вы, наверное, безмерно им благодарны? – Лорд Ким глядит заинтересовано. - Безмерно. – соглашается Джонин. – Я торговал…деревом. – Джонин улыбается, видя восторженное недоумение на лице Джунмёна. – Изделиями из дерева – украшениями и мебелью. - Иными словами…плотник. – кивает Лорд Ким. - Да, моя команда занималась этим. Но выжил только я. – соглашается Джонин. - Очень любопытно, а не хотели бы вы продемонстрировать нам своё мастерство? Возможно, во дворце нам понадобиться такой полезный человек, как вы. – предлагает дядя короля. Джунмён теряет дар речи. – Что скажешь, Джунмён? - Хорошая…идея. – выдыхает он, нервно улыбаясь. - Тогда, мы обязательно обсудим нашу следующую встречу, возможно, завтра, а сегодня Его Величество ждут государственные дела, а вы можете осмотреть дворец, Мину вам всё покажет. – Джонин почтенно кланяется, Лорд Ким кивает ему в ответ и уводит Джунмёна под руку, что-то активно рассказывая. - Какой же он подлый. – делает вывод Джонин, когда Мину вырастает рядом. – Была бы моя воля… - Он – дядя короля. – напоминает Мину. - А я – любимый человек короля, и думаю, что в этом плане привилегий у меня побольше будет. – кивает Джонин, разворачиваясь на 180 градусов и уходя прочь. - Лорд Министр экономики сказал мне, что Мину от твоего имени отменил вчера малый совет, мотивировав это твоей усталостью. – говорит дядя, всё ещё прохаживаясь с племянником под руку по парку. - Да, я… - Джунмён на секунду запинается. Лучшая усталость в его жизни - стройная, улыбчивая, нежная и любимая, зовут – Джонин. – Я заработался накануне, ну, знаешь, ещё один пиратский корабль, отсюда командовать было сложно, и утром я чувствовал себя слишком уставшим. Поэтому не отменил, а скорее перенёс. - Это верно, - кивает Лорд Ким. – Ибо я уже приказал собрать его по полудню. - Вот и хорошо. – соглашается Джунмён, кивая. – Ты вернулся, и мы можем спокойно заняться делами. И мне нужно написать Сэхуну. - Уверен, он обрадуется, узнав, что ты ждёшь его в гости через две недели. – улыбается Лорд. Они останавливаются у ступенек, ведущих ко дворцу, вверх из парка, и Джунмён замечает стоящего в тени каскадов фонтана Джонина, который улыбается ему, поманив пальцем к себе, а потом скрывается, чтобы дядя не успел его заметить. - Я хочу немного прогуляться в одиночестве, совсем чуть-чуть, освежить голову перед малым советом. Ты не против, дядя? - Конечно, но не задерживайся, совет уже скоро. – Лорд Ким кивает, и Джунмён кланяется на его поклон в ответ. Ждёт, пока дядя поднимется во дворец вверх по лестнице и пока ему откроют двери, а сам устремляется вниз, к каскадам, едва ли не через две ступеньки. - У меня сейчас совет и очень мало времени. – выдыхает он, когда находит Джонина. - Мне хватит. – отзывается младший, бережно беря красивое лицо в свои ладошки и сладко целуя в губы. Джунмён обхватывает стройную талию в ответ, прижимая покрепче к себе - кажется, прошло уже так много времени, как он последний раз целовал своего мальчика, и, получив его снова, очень тяжело сполна насытиться. - Ваше Величество! – слышатся откуда-то сверху голоса стражников, и Джунмёну приходится выпустить младшего из своих объятий. - Мне нужно идти. – выдыхает он в чужие губы. – До вечера, и будь осторожен. – Джунмён крадёт у младшего ещё один короткий поцелуй и тут же спешит вверх по лестнице. Джонин провожает его взглядом и решает, что было бы неплохо прогуляться в парке, хён всё равно занят до вечера. В королевском парке свежо и тихо, здесь можно немного отдохнуть и подумать. Сидя на золочёной лавочке, Джонин думает, что это всё – не его. Не его обстановка, не его люди, не его место, не его одежда, в конце концов. Ему не нужно всего этого богатства и роскоши, ему нужен только хён, рукоятки штурвала и солёный ветер в лицо. Джонин и не замечает, как стемнело, а потом вскидывает глаза и как раз вовремя – в окнах покоев короля, тех, часть которых выходит на парк, зажигается свет, и Джонин улыбается своим мыслям. Хён, наверное, будет волноваться, когда увидит, что его нет. Поднимаясь и бредя по парку обратно во дворец, Джонин замечает Мину, который, кажется, ждёт именно его. - Его Величество ожидает вас, желает с вами поужинать. – говорит Мину. - Ты так и не понял, когда я попросил не ВЫкать? – вздыхает по-доброму Джонин. Они возвращаются в покои короля совсем не тем путём, как выходили сегодня утром. Мину оставляет его у входа и ретируется, а Джонин толкает одни двери, и вторые, и оказывается, наконец, в пункте своего назначения. Джунмён сидит за столом, забросив ногу на ногу, в расстегнутом камзоле, подперев голову рукой, а локоть уперев в быльцу кресла, задумчиво глядит сквозь открытый балкон на море. - Оно тоже скучает по тебе, хён. – улыбается мягко Джонин, опуская руки на тёплые плечи. – Море. – уточняет он. - Где ты был? – в голосе старшего слышится доля тревоги и усталость. - В парке, там здорово и красиво. – Джонин обходит большое кресло, а потом усаживается старшему на колени. – Дворец шикарный, много слуг, всё такое красивое и богатое. Сад цветёт, а в парке можно расслабиться и подумать, но это – не моё. – Джонин отрицательно кивает. - И я знаю, что не твоё. - Я должен кое-что показать тебе. – кивает Джунмён, обхватывая своего плотника за талию. – Давай поужинаем, и я всё объясню. Ужин проходит в тишине, а потом старший достаёт из большого шкафа длинный в пол чёрный плащ с огромным капюшоном и самолично одевает на младшего, беря его руку. На выходе из покоев уже ожидает Мину, в этот раз они идут в противоположную сторону, и Джонин готов поклясться, что даже используют несколько потайных дверей и коридоров. - Как продвигаются дела? – интересуется Джунмён, пока они идут. - Всё хорошо, Ваше Величество! Они работают даже быстрее, чем предполагалось. Осталось совсем немного. - Ваше Величество. – повторяет Джонин, посмеиваясь. Он уже не первый раз слышит это обращение. - Милорд, вы рассказывали мне о тихом искреннем мальчике. – улыбается с другой стороны Мину. - Мой мальчик вырос. – отвечает Джунмён, улыбаясь в ответ. - Не говорите так, словно меня здесь нет. – фыркает Джонин. – Долго ещё идти? - Почти пришли. - Мне не нравится это – Ваше Величество, мне нравится – мой капитан… – Джонин едва успевает договорить, потому что они уже и правда пришли. Мину открывает перед ними решётчатую дверь, они выходят на небольшой, но спрятанный от посторонних глаз, причал, что ютится в бухте. Но Джонина шокирует не это, а то, что в бухте строится судно, корабль – величественный, грандиозный, красивый. Джонин теряет дар речи, задирая голову, чтобы охватить взглядом всё это великолепие, и капюшон спадает с его головы. - Что это? – выдыхает восторженно младший, хотя и сам всё прекрасно видит и понимает. - Я ещё не дал ему имя. – отвечает Джунмён, всё ещё держа его руку. – Он прекрасен, правда? - Прекрасен? – Джонин оборачивается, поскольку стоит на пару шагов вперёди. – Это самое грандиозное, что я когда-либо видел. Это как Этерна, но… Ох! – Джонин восторженно выдыхает, не в силах подобрать слов. – Над ним ещё много работы? - Проверить, закрепить узлы, доделать мачты, пошить паруса, вставить иллюминаторы и доложить доски на нижней палубе. – отвечает Джунмён. - Ещё и нижняя будет? – Джонин выдыхает этот вопрос с особенным восторгом. – И капитанский мостик? - Он уже готов. – улыбается Джунмён, видя с каким восторгом младший разглядывает судно, а потом негромко вскрикивает от неожиданности, потому что Джонин вдруг тянет его за руку вперёд. И когда они подходят ближе, Джонин снова ахает. - Он же… Он линейный, четырёхпалубный! – младший снова оборачивается на Джунмёна. - Ты прав, сынок. – подтверждает его мысль невысокого роста мужчина, который сидит недалеко и что-то выпиливает из бруска дерева. – Здравствуйте, Ваше Величество! - Здравствуй, Квон. – отзывается Джунмён, доброжелательно улыбаясь мужчине. Джонин обходит строителей и по трапу оказывается на стоящем пока ещё не на воде, а на специальных крепежах, корабле и продолжает тянуть за собой, пока не видит впереди то, что искал. Он поднимается по ступенькам вверх и только тогда замирает. - Капитанский мостик. – шепчет он, а потом блаженно прикрывает глаза, когда крепкие руки обнимают сзади за талию. – Навстречу ветру, на свободу, навсегда. – продолжает шептать он. - Навсегда. – поддерживает Джунмён, целуя тёплую щёку. – Нам нельзя долго здесь находиться, мы должны вернуться, пойдём. - А капитанская каюта большая? – вдруг спрашивает Джонин. Старший негромко смеётся, обнимая его за плечи, и ведёт прочь, обратно на причал, где ждёт Мину. На дворе ночь, а здесь много факелов и фонарей, которые и освещают рабочим место стройки. Джонин долго оборачивается, пока они снова не оказываются в тайных коридорах дворца. А потом уже в знакомых покоях, когда Мину желает спокойной ночи и уходит, младший после душистой ванны забирается в большую кровать и наблюдает, пока Джунмён сидит за столом, перебирая какие-то бумаги. - Ничего не меняется. – выдыхает Джонин, перемещаясь на край кровати и потянувшись рукой к старшему. – Хён, хватит работать, иди ко мне. – Джунмён сдаётся и присаживается рядом, опираясь о подушки за своей спиной, а Джонин в свою очередь о его плечо. - Когда его выпустят в море? – задаёт он вопрос, который интересует его с тех самых пор, как он увидел великолепный корабль. - Джонин… - старший вздыхает, утыкаясь носом в чужие волосы и вдыхая любимый запах. - Нет, скажи мне. – настаивает Джонин. - Ещё слишком рано. - Ему, или тебе? – уточняет Джонин. – Ты не готов, да? - Всё нужно продумать. – отвечает старший. – Это не так просто – выйти из бухты незамеченными и… - Всё, что нам нужно – это наша команда, корабль уже есть, остались лишь мелочи в его постройке, ну так почему же ты до сих пор сомневаешься, хён? – Джонин вздыхает. - Ты, наверное, заметил, что Сэхун не здесь, и… - Я знаю про Сэхуна. – перебивает Джонин. – Мне рассказал Мину. Но с ним всё будет в порядке, ведь… ведь Лухана нет внизу, в темнице, и никто из основного состава команды не погиб, так? – Джонин внимательно глядит на старшего. - Так. – кивает Джунмён. – Ты хочешь сказать, что…? - Да, думаю вероятность того, что Лухан у Сэ – велика. – подтверждает Джонин. – Я чувствую себя птицей в золотой клетке. - А я, выходит, твой хозяин? – младший видит, как Джунмён печально улыбается. – Но я не могу тебя выпустить, не уйдя вместе с тобой. - Ну тогда, пока ты со мной, просто забудь закрыть клетку, и я сам освобожу тебя. - кивает младший. - Мы не можем так, необдуманно. – теперь очередь Джунмёна вздыхать. – Если всё провалится, ребят казнят, не чужих, а наших, и тебя тоже, и я ничего не смогу сделать. Ты просто не знаешь, на что способен мой дядя для достижения цели. - Ну, я догадываюсь, судя по всему, что он родных племянников держит, словно рабов. – Джонин хмыкает. – Извини, хён, но он – редкая сволочь. - Они с отцом никогда не были похожи. – соглашается Джунмён. – Папа был понимающим и мудрым человеком, а дядя, как его младший брат, был сорвиголовой, и я был удивлён, когда после смерти родителей он заявил, что ему не нужен трон. Честно говоря, тогда я думал, что именно он займёт его, а мы с Сэ спокойно сбежим. Но дяде не нужна ответственность, он достаточно богат и умён, чтобы у него была власть в виде меня, и он играет мной, как марионеткой. - Неужели ты не хочешь снова стать свободным, хён? – Джонин занимает сидячее положение, внимательно глядя в глаза напротив. – Я же знаю тебя, знаю, что хочешь. Знаю, что тебе тяжело без моря, потому что ты его дитя, был всегда, даже при живых родителях. Ну, так что же тебе мешает? Плевать на последствия, пока это не успех и не фиаско, мы должны попробовать, иначе потом будем жалеть. Ты будешь жалеть. Джунмён протягивает к нему руку, чтобы погладить по волосам. - Ложись спать, ладно? Мне нужно только подписать пару приказов. – Джонин получает нежный поцелуй в уголочек губ и тёплый в щёку, а потом старший откидывает край одеяла, помогая младшему снова забраться в тёплый кокон. – Спокойной ночи, мой драгоценный мальчик. - Подумай о том, что я сказал, хён. – отвечает Джонин, поворачиваясь на бок. – Я тебя люблю, долго не сиди. – Джонин гладит большим пальцем светлокожую ладошку, что держит край его одеяла, и прикрывает глаза. Сон смаривает его моментально. Утро следующего дня встречает ясной погодой, но Джунмён делает вид, словно вчера вечером никакого серьёзного разговора не было, а Джонин делает вывод, что хёну просто нужно подумать, поэтому ведёт себя тихо и ласково. У хёна сегодня нет важных дел, поэтому Джонин не выпускает его с кровати весь этот день – целует, что-то рассказывает, дурачится, а ближе к ночи наблюдает, как замученный Джунмён засыпает на его руках с улыбкой на губах. На следующий день так же ничего не меняется, Мину прикрывает их обоих, Джонин даже прячется в ванной, когда неожиданный визит Лорда Ким застаёт их в буквальном смысле этого слова – врасплох: расслабленными, целующимися, в ворохе одеял. Королевские покои сторожат два верных стражника, которые не выдадут своего короля и под страхом смерти и, конечно, Мину, к которому Джонин быстро привыкает. Под конец второго дня младший напоминает, что хён должен был подумать, но Джунмён выходит из себя и просто уходит из комнаты. Плотник ждёт его до утра, не смыкая глаз, а когда что-то дёргает его выглянуть в окно, он замечает тоненькую фигурку на первой лавочке в большом королевском парке, которая, свернувшись калачиком, сидя дремлет. Весь следующий день Джонин ругает себя за то, что довёл хёна до такого и что тот ушёл спать на улицу. Король! В этот же день Лорд Ким изъявляет желание пообщаться с Джонином поближе, и всё то время, пока Джонин демонстрирует свой талант плотника в компании Лордов, Короля и придворных, Джунмён неотрывно глядит на него, кажется, совсем серьёзно, а потом болезненно морщится, когда в результате работы Джонин протягивает ему высеченный корабль. На четвёртый день молчания Джонину кажется, что он застрял здесь навеки. Он весь день проводит с Мину, а вечером бродит в парке до самой ночи, пока не замечает обеспокоенную фигуру у окна королевских покоев, что, судя по всему, выглядывает его. Джонину всё равно, его счастье – это Джунмён, но быть здесь Джунмён и сам не рад, и спасает его от этого только младший. В ту ночь старший целует совсем отчаянно и касается особенно нежно. Джонин засыпает в тёплом коконе из одеяла, от витающего в комнате тёплого воздуха разведённого камина и крепких рук, чьи прикосновения особенно приятно ощущаются на обнажённой коже. Едва почувствовав, что просыпается, Джонин хлопает ладошкой по соседней подушке, точно зная, что она пуста. Он не находит там хёна, но находит сложенный в несколько раз чёрный плащ с большим капюшоном и конверт, запечатанный королевской печатью. Младший поспешно садится, отбрасывая в сторону огромное и мягкое, но такое мешающее сейчас одеяло и поспешно усаживается за стол, открывая конверт. Любовь моя! Действуй! Никто не должен тебя узнать, ты должен быть максимально осторожен. Всё продумай, реши, как ты это провернёшь, и будь готов, что я поставлю твои слова под сомнение. Я отправил тайное письмо Сэхуну. Если всё получится…послезавтра на рассвете! Мы снова будем свободны. Люблю. Твой капитан. Джонин с облегчением выдыхает, а потом разрастается живым звонким смехом. Он влезает в халат и игнорирует все попытки Мину заставить его поесть. Джонин весь день проводит за чужим столом, раздобыв себе пару листов бумаги и ручку, и только внимательно вслушивается в ответы Мину на все его вопросы о королевском дворе. Как только на столицу опускаются сумерки, Джонин поспешно переодевается, а потом натягивает на плечи плащ, пряча голову и лицо под капюшоном. Мину, как всегда, покорно ждёт на выходе из покоев. - Фань, не бурчи! – смеётся Бэкхён с боцмана, когда тот расхаживает по большой камере и отчитывает матросов так, словно они на корабле, и те определённо что-то напортачили. Они в заточении уже почти неделю, их кормят и поят, но ничего не говорят и не объясняют причины того, почему они всё ещё живы и с какой целью здесь находятся. - А давайте споём? – предлагает Чанёль. Он сидит у решётки, что разделяет камеру, где находится вся команда Этерны, и вторую, где один первый помощник капитана. Он отдельно только потому, что, когда их только пытались здесь закрыть, Чанёль рвался к нему из последних сил, что есть мочи. И дорвался. - Нам всё равно делать нечего, а их это выведет из себя! - А это идея! - смеётся артиллерист. - Я всё позабывал. – расстраивается лекарь. - Весёлый мертвец - пастырь черных овец, собрал он вольный сброд. И вдаль погнал их по волнам ветер вольных вод. – начинает Чанёль то, что вспомнил. - Йо-хо, черт нас ждал у адских врат. Йо-хо, прочь от песни, что поет пират. – поддерживает Бэкхён и принимает протянутую Чанёлем руку через прутья. - Йо-хо, громче черти! Что ж нам Дьявол не рад? Йо-хо, прочь от песни, с ней хоть в Рай, хоть в Ад! – Крис довольно улыбается, потому что, кажется, вспомнил слова. - Как-то там…- Исин на мгновенье задумывается. - И вышли они плечом к плечу - лишь восемь друзей в ночи... Мертвец стал на край из пучины морской отнять от смерти ключи. В подземелье стоят гул и голоса из других камер, такие же пираты, что поддерживают песню. Стражники не могут их ни перекричать, ни заткнуть. - В бездне бездонной, в подводном аду, где сгинет сам Посейдон. Смертный стон, могильный звон там они найдут. – подпевает Мин. - Йо-хо...грянем вместе - чёрт сбежал от нас в Ад. Йо-хо...прочь от песни, что поёт пират! – поддерживают Кёнсу с Ченом и матросы. А потом в песню вливается чужой незнакомый, кажется, до этого голос, и человек, оказавшийся в подземелье у камер, приседает на корточки, скрывая лицо за чёрным капюшоном, и продолжает. - Йо-хо! Громче черти! Что ж нам дьявол не рад? Йо-хо, прочь от песни, с ней хоть в Рай, хоть в Ад! – незнакомец замолкает, песня заканчивается, пираты тоже молчат, а потом он кивает пришедшему разодетому с ним человеку, и тот под руку уводит стражников в коридор. Незнакомец сбрасывает капюшон и улыбается Бэкхёну – к нему ближе всего, первый помощник капитана Этерны поражённо охает. - Джонин! – выкрикивает он, подаваясь к прутьям, что разделяют его и плотника. Остальная часть команды так же в соседней камере стремится оказаться поближе. - Мы думали, тебя давно убили. – признаётся Чанёль. - Хён, я жив, как видишь. – кивает Джонин, улыбаясь и ему. – И вы будете. А теперь слушайте внимательно. - Это Мён! – перебивает Бэкхён. – Мён поймал нас, мы у него, мы в столице, именно поэтому ты сейчас по ту сторону решётки. - Бэкхён-хён, дай мне сказать. – хмыкает Джонин. Он устраивается поудобней и во всех деталях пересказывает своей команде план грядущего побега, затем представляет Мину, чтобы они знали, кому стоит доверять, и, попрощавшись, быстро уходит. Видеть друзей, семью в целости, живыми – большое счастье. Джунмён ждёт его в своих покоях, взволнованный и слегка растерянный. Джонин только входит в большие покои, тут же сдёргивает с себя плащ и бросается в ожидающие его руки, которые Джунмён протягивает, завидев его на пороге. - Они всё знают. Мы готовы. Ждём ваших указаний, капитан. – шепчет в ухо младший, крепко обнимая. - Мне страшно, что Сэхун может не получить письма. Мы не можем оставить его тут одного, но если его не будет, весь план полетит чертям под хвост, и вас всех и правда повесят. – Джунмён вздрагивает. - Шшш. – Джонин гладит ровную спину. – Хён. - М? - Йо-хо...грянем вместе - чёрт сбежал от нас в Ад. – почти шепотом напевает Джонин в чужое ухо. - Йо-хо...прочь от песни, что поёт пират. – с лёгкой заминкой поддерживает Джунмён, прижимая своего мальчика поближе к себе. – Я, кажется, придумал ему имя. – Джунмён отстраняется от чужого плеча, и между его бровей залегает складка. - О, хён, кажется, ты думал об этом всё время. – улыбается Джонин, разглаживая её. – Какое оно будет? - Нобилес! - А, в этот раз у нас высокородный господин? – улыбается Джонин шире. – Благородный, значит. - Нет, строптивый мальчишка. – исправляет Джунмён. – Как ты. - Но я не благородный. – улыбается Джонин. - По происхождению – да, но по поступкам. Свободный, благородный пират. - Забавно звучит. – кивает Джонин. – Благородный узник свободы. - Именно. – улыбается Джунмён, снова обнимая своё сокровище. Весь следующий день оба колотятся, словно сумасшедшие – нервы сдают! Утро заветного дня начинается ещё тогда, когда за окном темно. Солнце только собирается подниматься. Джонин просыпается от сладкого поцелуя и тут же одевается в приготовленную одежду – его одежду, ту, в которой он был, когда Этерну на абордаж взяла королевская гвардия. Она чистая и выглаженная, и Джунмён с восторгом наблюдает за белой рубашкой, что идеально ложится на стройную фигуру, а потом и за коротким камзолом, который так ему идёт. - Ты прекрасен. – выдыхает старший. – Иди, поцелуй меня на удачу. Джонин негромко смеётся, присаживаясь к старшему на коленки и обнимая за шею руками, а потом неспешно целует. Он закрепляет за поясом пистоль и пояс со шпагой, а потом Джунмён помогает ему одеть просторный чёрный плащ с большим капюшоном. - Пожалуйста, успей. - просит младший, замирая в предбаннике королевских покоев. – Я прошу тебя, любыми силами, успей. – Джонин склоняет голову, и они на мгновенье замирают, соприкоснувшись лбами. - Беги. – выдыхает старший, целуя младшего в лоб. – Беги и будь осторожен. - И ты, хён! Всё получится! Не забывай, что я тебя люблю! - И я люблю тебя, сокровище моё! Ну, иди, иди! – Джунмён буквально силой выпихивает младшего за дверь. План заключается в том, чтобы одним отвлечь королевский двор от другого. Джонин до последнего надеется, что Сэхун, а с ним и желательно Лухан, получили письмо, и что они уже в пути. У короля с утра аудиенция, потом завтрак с дядей и малый совет. Время обретения свободы –полдень. Нобилес, проверенный и готовый в путь, в маленькой бухте, опущенный на воду, уже как сутки, и ждёт только свою команду и капитана. Джонин ждёт на судне, в то время как Мину выпускает узников из темницы ровно в десять, чтобы успеть подготовиться к отплыву. В это время как раз начинается малый совет, и Джунмён порядком нервничает, но старается не подавать виду, отвечать на все вопросы и с серьёзным лицом принимать решения. Когда Джонин со смотровой палубы видит из далека квартирмейстера, внутри что-то ухает вниз, и он облегчённо вздыхает. - Бэкки… - тянет Чанёль, когда вся команда поднимается на новый корабль. - Ой, нет, потом. Я сейчас не готов это слышать. – отмахивается первый помощник по-доброму. – Не вовремя. Не злись. - Я не злюсь. – заверяет его Чанёль. - Разбирайтесь поскорей, у нас меньше двух часов до отплытия. – просит Джонин. Сам он нервно расхаживает по капитанскому мостику – только бы все успели, только бы всё получилось. Стрелка часов активно клонит к полудню, а ни Лухана с Сэхуном, ни Джунмёна нет. Джонин сгрызает все ногти и кусает губы в кровь. Если только что-то пойдёт не так… Джунмён поглядывает на часы – 11.30 – Нобилес сейчас выходит из бухты, чтобы оплыть к побережью и оказаться у центрального королевского порта, где к команде и должен присоединиться капитан. У него есть чёртовы пятнадцать минут, чтобы закончить совет и сбежать. - Ну, на сегодня, пожалуй всё. – улыбается Лорд Ким. На часах 11.50, и у Джунмёна дрожат пальцы. – Продуктивный получился совет. Я не против отдохнуть, а потом, может, пообедаем вместе, Джунмён? – Лорд хлопает племянника по плечу, и кланяется уходящим Лордам Министрам. - Хорошо. – спокойно соглашается Джунмён, хотя внутри всё горит и взрывается. Он благодарит всех богов, что покои дяди, точнее, их окна не выходят на море и на причал. Он провожает его до двери, закрывает её, а потом устремляется через другую, прочь, со всех ног. - Где они все, чёрт побери! – сокрушается боцман. Нобилес уже в порту, ожидает только троих, большой корабль удачно прячется за подошедшими тремя другими торговыми суднами, и все молятся, чтобы недостающие члены команды скорее явились, и судно могло спокойно уйти в море. - Сэхуну с Луханом дальше всех! Если они получили письмо, и у них всё вышло, значит они уже где-то рядом. – отвечает он, сцепив ладошки в замок. - Надеюсь, Лу не подведёт! Не думаю, что он появится без Сэхуна. – кивает Бэкхён. - Мён, где же ты есть? Где? – шепчет Джонин, расхаживая по верхней палубе и крупно дрожа. - Мы не можем долго ждать, через пять минут нужно отправляться. – навигатор Чен поправляет на себе монокль, заглядывая в карту. - Лухан и Сэхун уже на месте? – по правому борту, соскальзывая с поручней, спрыгивает Джунмён, тяжело дыша. – У нас мало времени! - Хён! – выкрикивает Чанёль. - Занимайтесь своими обязанностями, на приветствия сейчас нет времени! – приказывает Джунмён, поспешно входя в капитанскую каюту. Теперь Джонин нервничает по другому поводу. - Уже время, пора. – боцман оборачивается на плотника. - Совсем обалдели – без нас? – Лухан поднимается на Нобилес по канатной лестнице и подаёт руку Сэхуну. - Быстрее, они вот-вот поймут, словно что-то… - Сэхун не успевает договорить. Со всех сторон раздаётся колокольный звон тревоги, сигнализирующий, словно произошло что-то серьёзное. - Что встали, крысы трюмные!? – команда хором оборачивается на капитанский мостик. Джунмён вырастает там неожиданно, в белой просторной рубашке, с пистолем за поясом и в треуголке. – По местам, наш мальчик большой, разгоняться будет долго! Поднять все паруса, штурман – за штурвал, идём на полном ходу! Команда поддерживает своего капитана задорным свистом и визгом и тут же устремляется выполнять приказ. Королевская гвардия во главе с Лордом Ким понимает, что сбежали не только узники, но и Король, когда Нобилеса не видно и на горизонте. Небо ало-золотое, солнце красит в эти оттенки и море, Нобилес, подгоняемый попутным западным ветром, спокойно и ровно идёт навстречу уходящему солнцу. На корабле гул, но не шум. Пираты поют на верхней палубе, поют и пьют ром. Джонин блаженно прикрывает глаза, откидываясь на чужое плечо, когда его обнимают за талию. - Любимый. – шепчет Джунмён в ухо и целует в щёку. Джонин слегка разворачивается в его руках и целует в губы. - Раньше ты стеснялся таких поцелуев. – улыбается Джунмён, отстраняясь несколько долгих сладких мгновений спустя. - Раньше я думал, что ты будешь у меня всегда. А потом тебя забрали, и теперь, получив тебя назад, я понимаю, что должен ловить каждый момент. Carpe diem, хён, сarpe diem. - Чанёли… - оба отвлекаются на голоса на верхней палубе. Квартирмейстер слегка буйствует, но не в силу выпитого рому – его он не пил, а в силу, того, что он устал ждать. - Так-так, вольный сброд, давайте послушаем, что нам скажет наш квартирмейстер! – зовёт капитан, призывая своих пиратов к относительной тишине. - Лулу, иди, всё пропустишь! – Сэхун выскакивает на капитанский мостик, замирая возле брата и Джонина, и Лухан прибегает следом, замирая с Сэ в такой же позе, как и предыдущие два – в обнимку. – Ну, давай, Чанни-хён, мы все надеемся на тебя! – поддерживает Сэхун. - Чувствую себя, будто на сцене в театре. – бурчит первый помощник капитана. - Бэкки, я сейчас заткну тебе рот кляпом, если ты не дашь ребёнку сказать! – смеясь, грозится боцман. - Ладно, всё, посмеялись, и хватит, я молчу. – Бэкхён покорно опускает голову. - Я тебя внимательно слушаю, Чанёли. Квартирмейстер кивает, замирая напротив. - Ну…, в общем…тут такое дело…я… Ну я, кажется. Нет, не кажется, я…. - Да говори уже! – выкрикивает Джонин, не в силах больше терпеть. - Бэкки, я тебя люблю. – выдыхает Чанёль, опуская взгляд. На Нобилесе повисает тишина. Первый помощник поднимает улыбающиеся глаза и сам делает шаг на встречу, кое-как обнимая высокого Чанёля за шею, и потянувшись к его губам: - И я тебя люблю, дура высокая. – выдыхает он, и квартирмейстер, наконец, получает свой поцелуй. Пираты взрываются свистом и криками, хлопая и поддерживая. - Ну наконец-то. – выдыхает Сэхун. – Думал, этого никогда не случится. Я за ромом. – Сэхун выскальзывает из рук Лухана, направляясь в сторону кухни. - Сэ! - в унисон фыркают капитан и штурман, а потом последний устремляется за младшим, на ходу его ругая, и Джонин с капитаном взрываются смехом. - Ну что… - выдыхает Джунмён. – Одно приключение на этом закончилось… - Нет, хён, - Джонин разворачивается к нему лицом, не прекращая обнимать. – На этом наши приключения только начинаются!