Я чувствую вину, на сердце — мгла, Поэтому и нет на мне лица. А был ли кто-то счастлив до конца? Как я еще ни разу не была.
— Ну привет, моя бунтарка — я замираю, не веря своим ушам. Кажется он улыбается, а я снова начинаю злиться. — Привет — шепчу очень тихо. — Я не должен тебе звонить, нас могут подслушивать, но ты просто вынуждаешь меня рисковать — как он это делает? Как заставляет чувствовать меня и злость и вину одновременно? — Ты меня обманул — я задыхаюсь от этих слов, снова, снова ты повелась… — Прости, — его голос наполнен раскаянием и грустью — я знаю, я виноват, но иначе бы ты… — Я скучаю — выпалила я, раньше чем успела осознать эту мысль. Он замолчал, я слышала в трубке его дыхание. — Дождись меня, не твори глупостей, — просит он очень серьёзно и вкрадчиво — и я тоже очень скучаю. — Будь осторожен — шепчу очень тихо, наверное и вовсе не услышал. — Буду, — отвечает так же тихо, — береги себя — гудки, но я улыбаюсь. Как мало мне для счастья надо Ну что ж, не творить глупостей, значит. Я попробую не наворотить тут дел.**********
Стираю номер из журнала вызовов, отбрасывая аппарат на ковер рядом. Злится, но кажется готова идти на компромисс. Если все пройдет хорошо и я не погибну, надеюсь она сможет меня понять, простить и принять. В ином случае — мне лучше погибнуть. Засыпать в кровати Кати без Кати для меня в новинку, но сон не шел. В голове крутились картинки предстоящей операции и её исходы. В дверь стучат, но не дожидаясь ответа заходят. Аркадий с бутылкой спиртного. — Вам не кажется, что нам пора завязывать? — Кажется, но иначе я не могу избавиться от этих паразитов… — Глистов? — Мыслей — он смотрит на меня исподлобья, протягивая бокал и усаживаясь рядом на ковер. — Понимаю — задумчиво проговариваю я, рассматривая блеск кромки бокала в свете ночных огней. — Как Катя? — Злится — он открывает бутылку, забирая у меня бокал. — Ничего, она отходчивая. — Я столько раз её обманывал, что уже не знаю, когда будет последним — мужчина протягивает мне бокал со спиртным и я залпом осушаю содержимое. Собеседник усмехается, ставя бутылку рядом с нами и делает глоток из своего бокала. — Знаешь, иногда приходится врать, чтобы уберечь то что тебе дорого. — Я хочу быть со всеми честным. А с ней…я не могу, она ведь такая упертая, все равно сделает по-своему — Аркадий подливает мне в бокал и смеется. — Есть в кого, — замечает он — а вы с ней похожи, ты тоже упертый. Я горько усмехаюсь, упертый, давно надо было остановиться, а не тянуть всех в свое месиво «месть». — Думаете, у нас есть шанс его посадить? — спрашиваю, внимательно изучая профиль собеседника. — Шанс есть, но именно ли это то, что ты хочешь? — Не знаю… — признаюсь я — но, я согласен на страшный конец, чем бесконечный страх… — Не думай об этом, выпей — касается своим бокалом моего и выпивает одним глотком — к тому же, ты хотел семерых детей. Я улыбаюсь, действительно, когда-то хотел.POV Вика
Приехала в отдел за вещами, может и не стоит забирать их, но здесь были ценные номера знакомых, рыбки, портрет, не хотелось все оставлять здесь без присмотра. Вошли с капитаном Симоненко в кабинет, а там уже о чем-то активно беседовали Жека с Игорем. Последний кажется собирался съесть обед Аверьянова, пока Жека выражал свое недовольство чем-то, размахивая листком бумаги перед ним. — Здравствуйте, господин капитан — как всегда с иронией поздоровался Игорь, разрезая мясо, завидев Симоненко в дверном проеме. — Доброе утро — поздоровался Валера, рассматривая действия Соколовского — вкусно? — Проголодались? — Игорь изгибает бровь, так по простому, словно отдал бы ему обед Аверьянова. Как бы Жека на это отреагировал? — Я позавтракал дома, — замечает капитан, подходя к Аверьянову и разглядывая листок, — а это что такое? — Ничего особенного, — злится лейтенант, разрывая листок на кусочки и выкидывая в мусорное ведро у ног Игоря. Улыбаюсь про себя, детский сад ей Богу. — Жека, сядь, поешь и успокойся — Соколовский уступает место за столом товарищу, усаживая его в кресло. Аверьянов недовольно садится, разглядывая обед. — Слушай, может мне тоже женится а? Регулярное питание, здоровый сон, нормальное давление, пошло оно все… — как всегда, со свойственным только Соколовскому, тоном спрашивает Игорь, пожимая плечи Аверьянову. Давай, давай — проносится в голове, даже Жеку уже женили. — А вот это отличная мысль, — раздается голос Пряникова, и все напрягаются — когда начнешь воплощать? — Как только разберусь с кое с кем — в своем репертуаре отвечает Игорь, ничуть не смутившись начальника. — Собираемся, у нас вызов, криминалист уже ждет вас — сообщает Пряников, останавливая свой взгляд на мне — а тебе, Вика, легких родов. — Спасибо, товарищ подполковник — я пытаюсь улыбнуться. Он размеренно уходит, Симоненко собирает вещи со стола, то и дело поглядывая на меня. Аверьянов складывает контейнеры с обедом обратно с бокс, Игорь улыбается, вальяжно прогуливаясь по кабинету. — Всем счастливо, — улыбаюсь я, упаковывая коробку с вещами. — Я возьму коробку — подскакивает Симоненко, забирая её с стола не дожидаясь моего ответа. Жека следует за ним. — Виктория Сергеевна? — отрываюсь от рапорта. Разговаривать с ним не очень хотелось. — Да? — его пронзительные голубые глаза внимательно изучают моё лицо, задерживаясь на глазах. — И все-таки, чем я заслужил твою злость? — я замираю, опуская взгляд на его скрещённые руки на груди. — Про жениться ты серьезно? Кажется он удивился такому вопросу, криво улыбнулся и резко посерьезнел. — Вполне — наконец отвечает спокойно и ровно, я ухмыляюсь. — Рада за тебя, — как можно равнодушней говорю я, стараясь не выдать своего желания уйти отсюда — я не злюсь, просто переживала, что тебя и… Игнатьеву мог убрать Фишер… — хмурится, морща нос — а ты мог бы и сообщить — обхожу стол с рапортом в руках, желая поскорее уйти. Он ловит меня за локоть останавливая, смотрю прямо ему в глаза, с вызовом, задерживая дыхание, чтобы не грубить. — Спасибо, но не стоит за нас переживать, — серьезно говорит он, не отводя взгляда — я позабочусь о Игнатьевой и о себе. Но, извини, если заставили тебя поволноваться — отпускает меня, отклоняясь назад. — Не за что — бросаю я. — Легких родов — слышу я напоследок, прежде чем закрыть за собой дверь.**********
— А ты знаешь что они задумали? — пытала я маму, сидя на балконе с бокалом вина. Вечерние огни города и улиц залили весь балкон отблесками предстоящей ночи, было прохладно, но не холодно. Легкий ветерок щекотал щиколотки и играл в волосах, щекоча шею. — Ты же знаешь отца, он не во что меня не посвящает. Я смеюсь. — Как и Игорь — Правильно, я бы тебе тоже не сказала — её глаза светятся в свете города — Почему? — удивляюсь я, делая глоток красного полусладкого — Ты же захочешь поучаствовать — Если бы папе угрожала опасность, ты бы не пошла помогать? — Твой отец всегда делал все, чтобы я не участвовала в опасных делах, и Игорь делает тоже самое, только ты не позволяешь ему этого. — Но я же сейчас здесь — замечаю я, задумавшись над её словами. — И слава Богу — Просто я боюсь его потерять. Очень — произношу я, засмотревшись на переливы вина в бокале. — Все будет хорошо, — воодушевленно говорит мама, касаясь моего плеча в знак поддержки, я стараюсь улыбнуться — может сходим завтра в какое-нибудь вкусное кафе? — Сходим — соглашаюсь я задумавшись, интересно чем сейчас занят Игорь?**********
Здание было холодным, подвальным, но идеальным для нашей операции. Я, Ваня и Аркадий обсуждали детали, время, возможные исходы и план действий, вплоть до минут. Ваня удивлял своими способностями взламывать и чертить карты. Он расчертил огромный план помещения и банка со всеми стыками сигнализации и систем безопасности. — Что будет после? — спрашивает Ваня. — Вызовем копов — говорю я — Так ты же мент — удивляется Ваня. — Если я убью кого-то, то вы должны вызвать копов. Если убьете вы, то я сделаю вид, что не заметил — отвечаю, внимательно оглядывая собравшихся. Аркадий хмурится. — Сяду я, мне терять нечего — говорит он, как всегда серьезно и спокойно, как будто каждую неделю "сидит". — Нет-нет, так дело не пойдет. Рассчитываем на другой исход — возражаю я, — Вы мне, Аркадий Викторович, ещё здесь нужны. — Интересно, зачем? — Не хотелось бы из-за вас жениться в СИЗО — он кажется попытался улыбнуться или рассмеяться, но вышло нервно — а если серьезно, то нам ещё ваш и бизнес моего отца возвращать — серьезно добавляю я, рассматривая карту подземных ходов на столе. У Аркадия звонит телефон, эхом разнося звонок по помещению. — Да? — мы с Ваней переглядываемся дожидаясь завершения разговора. Тишина между нами начинает затягиваться. Аркадий кладет трубку на стол. — Что там? — нарушаю я тишину, всматриваясь в лицо Аркадия Ипподрома — Пряников хочет участвовать с нами…