3асыпай на руках у меня, засыпай, Засыпай под пенье дождя, Далеко, там где неба кончается край, Ты найдёшь потерянный рай.
POV Вика
Утро выдалось пасмурным, впрочем не удивительно для Петербурга. Аня убежала на работу, сразу после ночной смены, выпив чашку кофе с глазированным сырком. Три дня безуспешно звонила в отдел, но никто не брал трубку. Ни Пряников, ни Аверьянов, ни Соколовский, ни Игнатьева, Симоненко тоже исчез. Они что все взяли отпуска? Или куда исчезли? В дверь позвонили и я вздрогнула. Никого не ждала в гости. Бреду к двери, поясницу ломит, уже особо не побегаешь. Открываю дверь и на пороге появляется Валера — Где твоя бдительность? Хоть бы в глазок взглянула! — Хмурится он внимательно изучая меня с головы до пят. — Я не боюсь тех, для кого дверь могла бы стать препятствием — бросаю я, отступая в сторону, — проходи. Что-то случилось? — А ты не знаешь? — Он снимает плащ, удивлённо косясь на меня. Да я вообще ничего не знаю. — Игнатьев, Аверьянов, Пряников, я и ещё один знакомый Игоря грабили банк Феникс. Я молчу, не понимая сути произошедшего. — Была перестрелка, Пряникова ранили, Фишер мертв, Игнатьев поймал пулю, мы с Аверьяновым целы. Повезло — с каждым его словом во мне нарастал клубок странных чувств, что-то радовало, а что-то нет, но вверх над всем этим брала злость. Я ни черта ничего не понимала. — Зачем нужно было его грабить? — спрашиваю я проходя на кухню, Валера шел за мной. — Мать Игоря спрятала там компромат на Фишера, но его не оказалось — я вздрагиваю. Все таки не успокоился, все- таки продолжал искать мести для Фишера. Неужели того, что Игнатьева пытались убить, дважды, его не успокоило? — А… — не решаюсь спросить, поворачиваясь к нему лицом и облокачиваюсь на столешницу на кухне. Валера смотрит на меня с некой болью в глазах, — а что с Соколовским? — Его и дочки Игнатьева с нами не было — говорит он отвернувшись и сев на стул у стола. Я ставлю чайник на газ, переваривая полученную и немыслимую для меня информацию. — А где они? — Свечку не держал — резко отвечает он, скрещивая руки на столе, — прости — с раскаянием добавляет он — Ничего. А что теперь с отделом будет? — Ничего, Аверьянов готов служить, Соколовский вернется и, наверное, продолжит службу, на счет Пряникова не знаю. Сейчас он в реанимации. — А ты? — А я ушел, после случившегося в банке мягко послал ФСБ. Вернусь в свой отдел. — Оставайся у нас — предложила я, — хотя с Соколовским мало кто хочет служить, мешают эмоции. — Мне они не мешают, ему тоже вроде не мешают. А вот тебе… — он не договаривает. А какие у меня могут быть эмоции? Отец моего ребенка мертв, мне скоро рожать, Игорь с Катей, между нам давно нет никаких отношений и намеков на них. Я знаю, что его мучает вина за случившееся с Даней и он всячески пытается мне помочь, но он не сможет заменить отца моему ребенку. Да я этого и не прошу. С ним не просто, опасно, беспомощно, много нехорошего творится вокруг него. Я не смогу с этим мириться, Катя похоже может. С ней они на одной волне, оба мажора, у обоих отняли что-то важное и ценное, их обоих коснулась месть. Я за убийство Дани отомстила, Стас мертв, а остальное мне не поможет вернуть Даню к жизни или стать счастливой. Катя хочет отомстить за отца, оно и понятно, я бы тоже не успокоилась, тем более когда это из-за твоего парня и он как никак служит в полиции. Но ведь Фишер мертв, а значит теперь все будет хорошо, должно было так быть. — Мне тоже ничего не мешает — произношу я, реагируя на свисток закипевшего чайника. — Вик, ну кого ты пытаешься обмануть? Я ведь вижу как ты смотришь на него, на его девушку… — я молчу, а как я смотрю? Мне неуютно и неприятно смотреть на них, порой хочется отчитать за слишком открытые чувства. Но может так и должно быть? — Давай не будем об этом — устало отвечаю, разливая кипяток по чашкам с чаем. — Не будем, — соглашается он кивая, ставлю чашку чая перед ним, пододвигая сахарницу и печенье, — когда рожать? — Приблизительно через месяц, а там как пойдет — сажусь напротив со своей чашкой чая, разглядывая собеседника. Все такой же, серьезный, прагматичный, таинственный я бы сказала. Все-таки он изменился. — Выбрала клинику? — Хочешь помочь? — Если позволишь, то да — я даже не удивилась. Кто бы сомневался, мне все хотят помочь. — Хорошо — согласилась я и почувствовала некую легкость, оказывается, не так уж и трудно принимать чью-либо помощь.**********
Телефон вибрировал под подушкой, как бы я не боролся со сном — все равно заснул. Не сразу вспоминаю зачем ставил будильник да ещё так поздно. Потер глаза, вспоминая про планы на эту ночь. Стараясь никого не разбудить, нащупал свою одежду и, с радостью, променял больничный халат на джинсы и футболку. Прихватив с собой Катину одежду двинулся в сторону палаты девушки по пустующему коридору. Вздохнул у двери, не решаясь постучать, толкнул дверь заглядывая внутрь. Темно, небольшой свет в палате от фонарей за окном. Прокрадываюсь к койке Кати, кажется спит. Может не будить? Не так я любил её будить, усмехнулся про себя. Выкинь эти мысли, Соколовский. Касаюсь её плеча рукой, слегка толкая в сторону. Она переворачивается на спину, но не просыпается. Похоже придётся будить голосом, вздыхаю и наклоняюсь к её лицу. — Катя, — полушепотом зову я, но она не реагирует. Неужели так крепко спит? Касаюсь рукой её лица, забираясь пальцами под шею и целую. Вздрагивает в моих руках, распахивая глаза, кажется испугалась и готова кричать. Прислоняю губы к её, что бы не будила соседку. — Тшш, — шикаю я — как ты себя чувствуешь? Не превратилась в тыкву? Я не опоздал? — Ты же сказал, что даже тыкву похитишь — улыбнулась приподнимаясь в койке. — Верно — шепотом соглашаюсь я, — держи, здесь одежда и твой телефон — я протянул джинсы, свитшот и кроссовки с аппаратом. Она улыбается, сбрасывая ноги на пол. — Я жду тебя в коридоре, не разбуди соседку — шепчу и тихо выскальзываю в коридор, не хочется смущать её. Хотя она не из робких девушек. В коридоре было тихо, дежурные спали в сестринских, да и кому придёт в голову ночью сбегать с больницы? Только мне. Но находиться здесь невыносимо тоскливо. — Я готова — послышался шёпот Кати рядом, и я вздрогнул, взглянув на неё. — Пойдем — беру её за руку и тяну в сторону запасного выхода, она послушно следует за мной, не задавая вопросов, торопится успеть за моим темпом движения. Выбравшись на улицу через запасной выход, минуя все посты и пролеты лестничных площадок, вздохнул свежий ночной воздух. Глаза девушки рядом горели озорством и свободой. — Мы с тобой как заключенные, выбравшиеся на свободу — засмеялся я, а она шутливо толкнула меня в плечо. — Каков план, Клайд? — улыбается она, осматривая территорию больницы. — Ну, Бони, для начала нам нужно пролезть вон в ту дыру в заборе и выйти на дорогу, а после навигатор нам в помощь — я обнял её за плечи, свесив руку и показывая в сторону предполагаемой «дырки» в заборе, — но для начала… — я прерываюсь, изучая её лицо. Она смотрит на меня с любопытством, её глаза светятся в отблесках фонаря. Я скучал по этому её озорству в глазах, как будто и вправду пойдем сейчас грабить с ней банк. Все ещё помнил её огонь в глазах в нашу первую встречу: интерес, удивление, некое недоверие и дерзость. Она не обиделась на мой ответ и наглость на её же шутку, а приняла его и подхватила, разжигая интерес во мне все больше и больше. — Да? — смотрит на меня испытывающее, пробегая взглядом по моему лицу, задержавшись дольше, чем следовало бы, на губах. Улыбаюсь про себя, стараясь не выдать себя сейчас с потрохами. Притягиваю к себе и целую, она испускает вздох от неожиданности, но с желанием отвечает, обнимая меня за шею. Как будто я собирался куда-то сбежать. Вкладываю всю свою нежность, стараясь не давать волю страсти, но с ней это не всегда получалось, да и она никогда не протестовала, всегда поддерживая мои желания. Прерываю поцелуй, когда обоим перестает хватать воздуха. — Всю неделю мечтал — шепчу ей у губ, встречаясь с ней взглядом. — Только это? — улыбается она, дразня меня. Держи свои мысли в руках, Соколовский, мысленно приказываю себе, снова слегка касаясь её губ. — Не только, все остальное позже — поддерживаю её настроение, и взяв за руку тяну в сторону бреши в заборе. Если мы сейчас никуда не уйдем, не уверен что уйдем вообще.**********
Прага ночью просто сказка, хоть и было прохладно, но красиво неимоверно. Все эти мосты с узкими улочками освещались высокими старинными фонарями, на каждом сквере играли и пели уличные музыканты, отдыхающие и горожане танцевали, пели хором, шумно разговаривали и веселились. Отблески таверн, ночных кафешек и фонарей отражались в реках и каналах. Игорь крепко сжимал мою руку, иногда останавливаясь для поцелуев и растирания моих подмерзающих рук. — Куда мы идем? Мы уже прошли даже наш отель — спросила я, когда заметила, что ушли достаточно далеко. — В наш отель — ответил Игорь, сжимая мою руку. — Но мы его уже прошли — заметила я, оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, где мы хоть предположительно находимся. Ночью тяжелее ориентироваться и узнавать местность. — Немножко осталось — успокаивал он, то и дело поглядывая в навигатор. — Нам ведь нужно успеть к утреннему обходу — замечаю его улыбку. — Я все рассчитал, но если бы кое-кто не отвлекал меня поцелуями, мы бы уже давно были на месте — отвечает он и я поражаюсь его наглости. Только он так мог. Досадно толкаю его в плечо, а он смеется, не отпуская моей руки. — Я готов это делать снова и снова, ради твоего выражения лица — смеется он, перебегая со мной дорогу на противоположную сторону улицы. — Тебе нравится меня злить? — Не злить, а дразнить — смеется он открывая передо мной большую деревянную дверь, приглашая внутрь. Похоже это тоже был какой-то отель, холл отличался от того, где мы жили до этого, но не уступал по размерам и красоте. Высокая и длинная люстра из множества хрустальных элементов, свисала в центре, играя бликами от света. Я уставилась на этот величественный потолок, наслаждаясь переливами и высотой люстры. Игорь отпустил мою руку оставив в центре, а сам ушел на стойку ресепшена. Что он мог задумать? И почему ночью? И как я могла согласиться на это безумство? А впрочем, чему ты удивляешься, Кать, с ним всегда одно безумство, начиная от знакомства заканчивая побегом из больницы. — Пойдем, тыква — шепчет где-то рядом Игорь, обнимая меня за талию и направляя в противоположную сторону. Мы зашли в лифт и Игорь нажал на 12 этаж. Я удивилась выбору номера. — Почему 12? — Это совпадение — улыбается он, — не замерзла? — Немного — искренне отвечаю я, честно этого холода даже не заметила, наверное от счастья что он был здесь, со мной, снова. Двери лифта раскрываются и Игорь тянет меня в сторону нашего номера, обнимая за талию. Проводит карточкой-ключом и распахивает дверь, подталкивая вперед. Первое что бросается в глаза круглый стол в центре номера со свечами и чем-то вкусным. Аромат еды настолько будоражил щекоча мой желудок, что тот предательски заурчал. — Я знал, что ты проголодаешься — засмеялся Игорь, закрывая за нами дверь — больничная еда не очень вкусная. — Это наш новый номер? — я сажусь за стол, разглядывая аппетитную курочку и салат. — Да, но ненадолго. Как нас выпишут, вернемся домой, или ты хотела бы задержаться? — открывает коробку сока. Отмечаю про себя, что не забыл про спиртное. — Мы обещали вернуться к отцу, он скучает — отвечаю я, пытаясь подцепить вилкой грибы на тарелке рядом с салатом. — Верно — он разливает сок и садится напротив, отблески свечи играют на его серьезном лице, — значит вернемся домой, твоя мама кстати живет этажом ниже, — он делает глоток сока не отрывая от меня взгляда. Я молчу, боясь разрушить наш момент. Сейчас было тихо и уютно, он снова меня удивил, практически всем, я боялась что после еды захочу спать, а терять хоть минуту этой волшебной ночи мне совсем не хотелось. За ужином или уже завтраком, Игорь рассказал про ту ночь в отеле, про дела в полиции, тайные разговоры с моей мамой, и как они искали меня по палатам и врачам. Я рассказала какие новые кафешки и места мы открыли с мамой и немного сблизились с ней за те дни, что его не было рядом. — Интересно, мы застанем рассвет? — спрашиваю я, рассматривая через окно темную ночь, откладывая вилку в сторону. Кажется я наелась донельзя. — Нет, — отрицательно качает головой мой собеседник, допивая сок и промокая рот салфеткой, — тебе нужно поспать, я и так украл у тебя сон этой ночью. — Я не хочу — возражаю я, он протягивает мне руку приглашая выйти из-за стола. — Как скажешь — неожиданно соглашается он, — но ты ведь не откажешь мне в том, чтобы просто полежать? — сжимает мою руку и тянет в сторону белоснежной кровати позади меня. — Так не честно — протестую я, — я засну! Он улыбается ослепляя меня своей улыбкой, отблески пламени от свечей играют на его лице, освещая его глаза, маня меня к нему. — Не заснешь — хитро улыбается он, садясь на кровать и притягивая меня к себе, смыкая руки за моей спиной, не позволяя отступить от него. А я и не хотела. — Вы что-то задумали — замечаю я, хитро сощурив глаза, изучая его лицо сверху вниз. — Вы правы, Екатерина — ложиться назад и я падаю сверху него, пытаясь удержаться хоть на руках — ничего криминального — подтягивает меня выше на подушки, обнимая и прижимая к себе. Его рука зарывается в мои волосы и это действует на меня как снотворное: его запах, тепло, руки и сытый желудок с усталостью уносили меня куда-то на край сознания. — Не так быстро — смеется он и я чувствую как его губы касаются моих. Отвечаю на поцелуй, касаясь его шеи, притягивая ближе к себе, его рука ползет выше моей талии, касаясь пальцами моего затылка заставляя меня задрожать в его руках. Он углубляет поцелуй, выбивая у меня дыхание кружа голову, а тело отзываться на любой контакт, словно ударами тока. Чувствую его улыбку, когда он отрывается от моих губ, слегка касаясь моего затылка. Дышу глубоко стараясь выровнять дыхание, уткнувшись в его ключицу. Целует меня в лоб обжигая дыханием, а мои веки становятся тяжелыми и я закрываю глаза, наслаждаясь звуком его сердцебиения. — Засыпай — шепот, последнее что слышу прежде чем провалиться в сон…