the ocean is inside you

      Кёнсу почувствовал поцелуй на плече, роняя тихий стон. Он ещё не до конца проснулся, даже улыбаясь, чувствуя, как чужая рука гладит его бедро. Горячее дыхание опалило его щеку, а потом последовал ещё один поцелуй, теперь в шею. Кёнсу резко открыл глаза, когда рука оказалась меж его ног, поглаживая внутреннюю сторону бедра. Осознание происходящего и того, где он находился, резко ударило в голову, и он хотел было развернуться, но ему не дали. — Ты снова течёшь, — прошептал ему в самое ухо Чонин, оставляя чувственный поцелуй на мочке. — Чонин, — выдохнул Кёнсу, пытаясь совладать с накатывающим возбуждением. Альфа был прав, Кёнсу снова возбужден до предела из-за течки. — Сколько времени? Губы альфы снова изучали его шею, а сам он прижимался ещё ближе. Рука уже во всю сжимала ягодицы Кёнсу, заставляя того едва постанывать от нетерпения. Кёнсу сам вжался в пах Чонина, чувствуя жар чужого тела. — Не знаю, — ответил Чонин. До времени, если честно, никому не было дела, особенно когда Ким резко скинул с них одеяло, переворачиваясь. Кёнсу сам не понял, как оказался под альфой, вжатый в кровать всем его телом. Чонин едва отстранился, давя на поясницу Кёнсу. До невольно уперся локтями о кровать, выпячивая задницу, подстраиваясь под прикосновения Чонина. За прошедшую ночь они, кажется, научились понимать друг друга просто идеально. Чонин погладил тонкую спину, оставляя поцелуй на пояснице. Кёнсу прикрыл глаза, чувствуя, как член Чонина проскальзывает между ягодиц, уже мокрых от смазки. Ещё секунда, и Чонин резко входит, буквально до конца. Кёнсу стонет во весь голос, сжимая в руках ткань простыни. Он резко откидывает голову, чувствуя, как Чонин ложится на него всем телом, рычит куда-то в затылок и в общем-то сходит с ума буквально так же, как и Кёнсу. На Киме, кажется, снова нет презерватива, но это перестаёт беспокоить Кёнсу уже тогда, когда альфа выходит и снова входит на всю длину. Ещё один стон, ещё один толчок и они оба летят в бездну удовольствия, даже не задумываясь о том, как из неё потом выбираться. Оргазм настигает слишком быстро, Кёнсу даже вылетает из реальности на какое-то время. Он чувствует, как собственная смазка и сперма стягивают кожу бёдер, а на пояснице, кажется, ещё и сперма Чонина. Он тяжело дышит, пытаясь не утонуть в этих чувствах, слишком глубоких и грязных, как ему кажется. Чонин все ещё держит их на весу, продолжая прижиматься к спине омеги, сжимая его талию. — Доброе утро, — хрипит в затылок Кёнсу альфа. Кёнсу ничего не отвечает, пытаясь выбраться из-под парня. Чонин отпускает его, валясь на бок, следом ловко прижимая омегу к себе. До не удивляется этому почти, лишь покорно льнет к чужому телу, от которого так ярко пахнет гранатом, пока в комнате ощущается аромат их перемешанных запахов. — Нам надо перестать трахаться без презерватива, — шепчет вдруг Кёнсу. Рука Чонина по-хозяйски лежит на его талии. Альфа улыбается, привстав на подушке, опираясь на руку, и смотрит Кёнсу прямо в глаза. — Ох, наш невинный До Кёнсу знает такие слова? — нагло улыбается Чонин. — Хотя, как мы выяснили, не такой уж и невинный. — Иди к черту! — усмехается До, переворачиваясь на спину. В мышцах ощущается приятная ломота, она тянет и выкручивает всё тело, да так, что омега буквально не может собрать себя. Он не помнит, сколько раз они занимались сексом за прошедшую ночь, но явно одним разом они не обошлись. Казалось, это было просто какое-то сумасшествие. Кёнсу периодически вылетал из сознания, когда удовольствие топило его с головой, не давая сделать и глотка трезвого мышления. Все рамки и границы окончательно стёрлись между ними, уходя на второй план, оставляя только Чонина и Кёнсу. Такими, какими они были. — Сколько времени? — вновь спрашивает Кёнсу после нескольких секунд молчания. Он понятия не имеет, где его телефон, потому ждёт пока Чонин нащупает свой на тумбочке рядом с кроватью. Умудряясь перекатиться через самого Кёнсу и зависнув над ним. — Семь утра, — выдыхает Чонин, глядя Кёнсу прямо в глаза. Он не понимает ни единую эмоцию в этих глазах, кроме моментов, когда Кёнсу откровенно хорошо. За прошедшую ночь Чонин ясно научился различать эти моменты. — Я должен идти, — выдыхает в губы альфы Кёнсу, упираясь ладошками ему в грудь. — Куда? — удивляется Чонин. — К себе, в общагу, — закатывает глаза Кёнсу, едва удивляясь. Чонин кажется сейчас таким милым, с растрёпанными волосами и едва надутыми губами. И не скажешь, что этот же человек буквально всю душу вытрахал из Кёнсу ещё пару часов назад. — Зачем? — Лухан, или… Бэкхён могут вернуться в любой момент, если уже не вернулись. Да и твой сосед тоже, — Кёнсу делает ещё одну попытку оттолкнуть Чонина, но ему снова не удаётся. Чонин ловко перехватывает чужие запястья, прижимая их к кровати. Он опускается ниже к губам До, пытаясь поцеловать, но Кёнсу успевает отвернуться. Чонин останавливается буквально в миллиметрах, а затем тяжело вздыхает. — Что даже если вернутся? — усмехается Чонин. — Ты прекрасно знаешь, Чонин. Не задавай глупых вопросов, — Кёнсу делает третью попытку и на этот раз его отпускают. Чонин перекатывается на другую сторону узкой кровати и снова опирается на полусогнутую руку, изучая худую спину омеги. У Кёнсу настолько тонкая, почти прозрачная кожа, что Чонин видит очертания каждого позвонка. У альфы это был своеобразный фетиш. Кёнсу наклоняется, видимо, отыскивая на полу свои хипсы. Чонин знает, что омеге придётся постараться, чтобы найти свою одежду. Ведь альфа совсем не думал, куда её кидает, когда вчера жадно раздевал Кёнсу. Омега тем временем натягивает чёрные хипсы на округлые бёдра, скрывая под ними аппетитные ягодицы. Чонин успевает заметить на них следы от пальцев, что скоро станут синими. Он и не знал, насколько вчера сошёл с ума. Кёнсу едва морщится, делая пару шагов в сторону кровати Чанёля. Видимо, его джинсы где-то там, а Чонин довольно ухмыляется. — Почему ты так смотришь? — спрашивает Кёнсу, принимаясь надевать свои узкие джинсы. Чонин вчера помучался с ними, кажется. — Я давно не просыпался с кем-то вот так вот, — отвечает Чонин, ложась на спину и утыкаясь взглядом в потолок. В комнате повисает тишина, в которой слышится лишь шелест одежды Кёнсу. — Не привыкай, — вдруг выдаёт До, крутясь в комнате, пытаясь отыскать свою футболку. Чонин замечает её на полу рядом с кроватью, но с другой стороны, так что Кёнсу её не может видеть. Альфа подбирает её с пола и машет Кёнсу. — Это ищешь? — спрашивает альфа. — Отдай, — Кёнсу протягивает руку, прекрасно понимая, что так просто ее не получит. — Приди и возьми, — Чонин прикусывает губу, продолжая улыбаться. Когда он так делает, у него виднеется ямочка на левой щеке, что становится для Кёнсу открытием. Он буквально зависает на этом, понимая, что она очень идёт Чонину. — Это ты так своё джентльменство проявляешь? — усмехается Кёнсу, все же подходя к кровати. Чонин на это улыбается и тут же тянет До к себе, заставляя распластаться на широкой груди. Кёнсу примерно этого и ожидает, по сути, сам сдаваясь в эти объятия Чонина. Когда он так делает, Кёнсу чувствует долгожданное тепло. — Я не говорил, что я джентльмен, — улыбается Чонин. — Тогда мне стоит опасаться тебя? — Кёнсу поднимает взгляд на альфу. — А что, если бы я был джентльменом, я бы не представлял угрозы? — Чонин подтягивает Кёнсу ближе, заставляя полностью улечься на себя. Кёнсу, как ни странно, не сопротивляется, видимо, принимая своё поражение. Чонину он сопротивляться не может, и альфа легко понял это ещё вчера. — Просто отдай мне футболку, — шепчет Кёнсу, опираясь на грудь Чонина руками. Он резко садится, прижимаясь задницей к паху Кима. Тот все ещё не одет, так что из горла альфы вырывается то ли стон, то ли рык, когда он чувствует трение грубой ткани по члену. Чонин сжимает бёдра омеги, ловя его ухмылку. Футболка оказывается на кровати, так как руки Чонина уже на бёдрах Кёнсу, а омега довольно улыбается. Он тянется за ней, вновь двигаясь на паху альфы, а тот совсем не понимает, каким образом Кёнсу из стеснительного и неопытного омежки за одну ночь смог превратиться в этого коварного и сексуального стратега. — Кёнсу, ещё одно движение, и ты точно никуда не уйдёшь, — выдыхает альфа. Кёнсу же наиграно удивляется, натягивая на себя футболку, и вновь трется о пах Чонина. Он чувствует, как твердеет член альфы, упираясь меж ягодиц самого До, и это кажется ему довольно забавным. — Кёнсу! — Чонин сжимает бёдра теперь сильнее, а потом резко садится. Кёнсу хватается за его плечи, оказываясь вплотную к альфе. Он, в общем-то, полностью одет, а Чонин всё ещё голый, и это по-особому заводит. Кёнсу кажется, что у него есть какое-то превосходство над альфой, впервые за прошедшие дни. До этого ему казалось, что Ким Чонин владеет им полностью, и Кёнсу превращается в его безвольную куклу. — Что такое, Чонин? — омега невинно хлопает пушистыми ресницами, растягивая губы в улыбке. Они похожи на сердечко сейчас, так что Чонин подвисает на этой улыбке. Кёнсу, кстати, не так уж и часто улыбался. — Ничего, — выдыхает альфа, приближаясь к этой самой улыбке. Он затягивает Кёнсу в поцелуй, чувствуя, как сердце ускоряет свой ход. Чонин знает, что это всего лишь адреналин. Всего лишь действие гормонов от связи истинных, и он спускает всё это с тормозов, наслаждаясь этим. Даже если ему и придётся жениться на Бэкхёне, то кто ему запрещает получить немного удовольствия со своим истинным? — Всё, мне нужно идти, — Кёнсу удаётся вырваться из объятий альфы, когда они разрывают поцелуй. — А что прикажешь делать с этим? — усмехается Чонин, указывая на свой стояк. — Рука в помощь? — улыбается омега, прямиком направляясь к двери. Он оборачивается в последний момент, кидая взгляд на Чонина. — Советую проветрить тут всё, — Кёнсу хлопает дверью, выходя из комнаты, а Чонин чувствует себя почти использованным. Они занимались сексом всю ночь, но он все равно на утро остался со стояком. Как такое возможно вообще?       Кёнсу вернулся в комнату, тихо открывая двери ключом, обнаруживая, что она совершенно пустая. Он облегченно выдохнул, иначе было бы довольно затруднительно объяснить, где он был. Омега закрыл двери, опираясь на них затылком, пытаясь переварить все произошедшее. Он чувствовал на себе запах Чонина, чувствовал продолжающуюся течку. Она лишь ослабла, но конечно же не прошла, а это предвещало много проблем. Где гарантия, что они снова не потеряют голову как вчера? Кёнсу теперь пытался проанализировать, что это было вообще. Неужели связь истинных может быть настолько сильной, но ведь Минсок описывал всё немного по-другому. Да, притяжение, но не полное безумие, когда ты чувствуешь, что есть только два варианта: либо оказаться в его объятиях, либо выпрыгнуть в окно, потому что иначе боль и желание прошивают каждую клеточку твоего тела. Кёнсу никогда не ощущал ничего такого прежде, что весьма логично. Он ведь ещё ни разу не встречал альфу, который мог бы ему хоть понравится. Не говоря уже о том, что сама мысль о сексе с чужим человеком вызывала отвращение. Кёнсу никогда не подумал бы, что ему понравится чувствовать чей-то член в себе, понравится стонать и выгибаться под чьим-то телом. Но, кажется, в этом была особенность Чонина, ему хотелось подчиняться, хотелось прижиматься ближе и пропитываться его запахом и теплом с головы до ног. Кёнсу задумался. Человеческий организм — это действительно что-то странное. Как действие гормонов, простые химические реакции, могут вот так вот менять людей и их жизни? Это оставалось для Кёнсу загадкой. В любом случае, их истинность с Чонином теперь не подлежала сомнению. И это сильно напрягало Кёнсу. Как теперь дальше существовать с ним в одном пространстве, если каждый взгляд на человека возвращает к осознанию того, что это твой истинный альфа и он ни на сотую грамма тебе не принадлежит? Кёнсу понятия не имел. Лишь понимал, что зря поддался этому искушению. Теперь мысль о том, что родители собираются переезжать не казалась такой уж и плохой? Может, это его шанс? В конце концов, у него будет полгода чтобы попробовать научиться соседствовать с Ким Чонином, а если не получится, то он просто уедет отсюда. Да, принесёт в жертву всё то, что строил годами, но в конце концов, это лучше, чем смотреть на то, что со своим истинным вы останетесь чужими людьми. Чонин точно был не тем, в кого Кёнсу готов был влюбляться. Истинность — да, но не любовь. Кёнсу решил, что нужно сходить в душ. Он все ещё чувствовал усталость в мышцах, запах Чонина перемешанный с его собственным. Кёнсу раньше и подумать не мог, что вишня и гранат могут сочетаться. Но как оказалось, могут. Он усмехнулся, хватая полотенце из шкафа и направляясь в ванную. По дороге он захватил пачку таблеток, чтобы заглушить течку и свой запах. Он надеялся, что раз всё ослабло, он не будет сходить с ума от желания. И Чонин тоже. Судя по всему, альфа чувствовал его куда острее, чем казалось Кёнсу. Он ведь понял, что у омеги течка, ещё за день до неё. Это было удивительно, Кёнсу решил, что надо будет поискать информацию про всё это. Он же биолог, в конце концов. Тёплые струи смывали с него все следы прошедшей ночи, заставляя Кёнсу блаженно прикрывать глаза, стоя под ними. Он вышел из душа, останавливаясь перед большим зеркалом в ванной. Всё тело было покрыто отметинами и засосами, заставляя Кёнсу пораженно раскрыть рот. Он не помнил, когда Чонин успел всё это, но был рад, что альфа не оставил их на видных местах. Руки и шея омеги были чисты, видимо, Ким контролировал себя даже в таком состоянии. Зато бёдра, плечи и даже ключицы были усыпаны большим количеством засосов и следов от пальцев альфы. Кёнсу не чувствовал никакой боли, ни ночью, ни сейчас, лишь какое-то глубокое удовлетворение. Это осознание испугало Кёнсу. Ему нравилось. Нравилось смотреть на все это. Кажется, это было ненормально, но Кёнсу не сильно разбирался. Омега обернулся в большое полотенце, подходя к столешнице. Он вытащил из блистера две таблетки, тут же отправляя их в рот и запивая водой из-под крана. Течка снова набирала обороты, заставляя чувствовать тугое возбуждение внизу живота. Кёнсу ненавидел это ощущение. Когда ты понимаешь, что конец близко, и совершенно ничего с этим не можешь сделать. Он посмотрел в зеркало, на удивление обнаруживая там совсем не уставшее после бессонной ночи лицо. Нет, Кёнсу имел довольно живой румянец на щеках и странно блестящие глаза. Гормоны, не иначе! Он натянул чистое белье и домашние штаны, отправляя всю вчерашнюю одежду в стирку. Надо было замести абсолютно все следы. Кёнсу чувствовал себя так глупо, продолжая скрывать это от Лухана и Минсока, но он понимал, что по-другому нельзя. Тайна все же остаётся тайной, когда о ней знают лишь двое. Поэтому если они с Чонином не хотели нажить себе проблем, то нужно было скрывать это даже от самых близких людей.       Лухан приехал первее Бэкхёна, ближе к вечеру, когда Кёнсу делал домашнее задание. Вся комната пропахла вишней, свидетельствуя о том, что у Кёнсу течка. Лухан кинул сумку у шкафа, отправляя ключи на тумбу рядом с дверями. Кёнсу обернулся на него, тут же вставая с места. — Лу? Ты уже вернулся? — Кёнсу подошёл к другу, оглядывая его с головы до ног. Лухан едва выдавил из себя улыбку, снимая с плеч куртку. — Привет, Кённи, — Лухан также посмотрел на друга. — У тебя весёлые деньки? — Что? Слишком все пропахло? — виновато улыбнулся Кёнсу. — Всё нормально, — Лухан прошёл к своей кровати, принимаясь стягивать с себя вещи. — Я думал, что тебе ещё не скоро. — Я тоже, но видимо, из-за стресса все сбилось, — Кёнсу видел, что с Луханом что-то не так. Неужели все ещё переживает насчёт ссоры с Сехуном. — У тебя как дела? Как провёл выходные? Лухан молчал, принимаясь распаковывать вещи. Что-то из одежды вдруг застряло в сумке, и Лухан нервно дернул ее. Послышался треск ткани, а следом и смачный мат Лухана на китайском. Кёнсу недоуменно смотрел на все это действо, понимая, что случилось что-то похлеще ссоры с О Сехуном. Он медленно подошёл к другу, вырывая у него из рук рюкзак, в который старший вцепился мертвой хваткой. — Эй, Лухан, что происходит? — тихо спросил Кёнсу. Лухан же перевёл на него стеклянный взгляд своих больших глаз, а потом и вовсе разрыдался. Кёнсу испуганно посмотрел на друга, тут же прижимая его к себе. — Милый, ты пугаешь меня. Что случилось? Успокойся, пожалуйста, — Кёнсу успел придумать себе много чего, прежде чем Лухан более-менее успокоился. Они уже сидели на кровати Лухана, пока сам омега мертвой хваткой вцепился в талию Кёнсу, зарывшись мокрым носом в его грудь. До гладил его по голове, пытаясь успокоить. И себя в том числе тоже. Он просто надеялся, что не случилось ничего страшного и никто не умер. — Лу, — вновь прошептал Кёнсу, пытаясь отстранить друга от себя. — Что произошло? — Родители разводятся, — всхлипнул Лухан, наконец отрываясь от груди Кёнсу. — Что? Официально, что ли? — Да, они уже начали процесс, просто не знали, как мне сказать, — омега принял из рук друга пачку сухих салфеток, вытаскивая их одну за другой из упаковки. — Но с чего вдруг? — Папа беременный, — Лухан прикрыл глаза, пытаясь совладать с эмоциями. — Не от отца. Кёнсу шокировано замер. Похоже, не у него одного жизнь встала с ног на голову. — И ты поэтому плачешь? Брось, Лухан, у тебя будет брат или сестра, это же прекрасно, — Кёнсу улыбнулся, но встретился лишь с раздражённым взглядом друга. — Этот ребёнок не имеет ко мне никакого отношения, он разрушил мою семью! Кёнсу недоуменно посмотрел на друга. Он повернул лицо Лухана на себя, заглядывая ему в глаза. — Лухан, твои родители уже давно не были вместе, развод — лишь формальность. — Развод — это развод, Кёнсу. Раньше я думал, что несмотря на всех их любовников, они всё равно в глубине души любят друг друга, что мы все ещё одна семья. Я думал, что связь истинных не пустой звук для них, но развод означает конец всему. Понимаешь? У меня теперь даже надежды нет, — Лухан вновь всхлипнул, а Кёнсу притянул друга к себе. Он не мог понять Лухана в полной мере, потому что его родители всё же продолжали жить единой семьей. Да, может, их чувства и стали менее яркими, чем раньше, но все же ни у папы, ни у отца никого на стороне не было. Кёнсу даже не помнит, чтобы они ссорились. По крайней мере, при нем такого точно не было. Просто папа всегда умело сглаживал все конфликты, оставаясь в тени своего альфы, когда это нужно было. Вне дома он был довольно жестким человеком, но рядом со своим мужем превращался в кроткую и тихую омегу. Всю власть в семье всегда забирал отец. У Лухана же все было совсем по-другому. Его родители всегда были на равных, оба очень сильные и влиятельные люди, видимо, в какой-то момент они просто перестали быть партнерами и стали соперниками. Со временем все чувства сошли на нет, и как бы они не изображали пару на публику, все, кто знал близко чету Сяо, все прекрасно понимали, что семьей они остаются только ради Лухана. В сыне они души не чаяли. Это понимали, видимо, все вокруг, кроме самого Лухана. В душе он все ещё оставался ребёнком, которому не хватило полноценной семьи. И теперь в нем кричали обида и злость. — Милый, ты должен попытаться успокоиться. — Не могу, — выдохнул Лухан. — Знаешь, как я узнал обо всем? Папа просто притащил своего нового альфу к нам в дом. Он… он сказал, что теперь этот человек будет жить в нашем доме. В моем доме. Вот так я и узнал все, они всё ещё не собирались говорить мне. Если бы я не поехал домой на этих выходных, я бы не узнал. — Мне жаль, Лу. Всё должно было не так случится, но сделанного не воротишь, — Кёнсу пригладил спутавшиеся пряди на голове друга. — Ты должен принять эту ситуацию. — Нет, не хочу. Это я должен был приводить в дом альф и с виноватым лицом сообщать, что забеременел. Понимаешь? Это мне двадцать лет и ветер в голове играет. Но не он, Кёнсу. Он мой папа. — Да, Лу, он твой папа. А ещё он человек, такой же, как все остальные люди. Все могут ошибаться. И близкие люди должны прощать эти ошибки, если они любят, — Кёнсу понимал, что все слова бесполезны. Когда Лухан злился, все уговоры были бесполезны. — Я не скоро смогу его простить, — Лухан вдруг оторвался от Кёнсу, вставая с кровати. Он закинул рюкзак и вещи в шкаф, а затем огляделся. — А Бэкхёна не было, что ли? — Он тоже уехал вчера вечером, — пожал плечами Кёнсу. — Я все выходные один. — Почему ты не пошёл в боксы тогда? Опасно же так оставаться, а если бы ты отключился? — Все нормально, было не так больно, таблетки помогли, — Кёнсу старался звучать как можно убедительнее. — А что насчёт твоего папы? Как у него дела? — Нормально, — кивнул Кёнсу. — Сделал мне выговор из-за волос, а так в целом был довольно мил. — Это хорошо, — Лухан закинул на плечо полотенце. — Сходим поужинать после того, как я вернусь? — Конечно, — Кёнсу кивнул, провожая друга обеспокоенным взглядом. И в какой момент всё успело в их жизни измениться настолько?       На ужине было достаточно много народу. Все уже вернулись в Академию, успев провести все выходные за ее пределами, и, кажется, делились новостями. Кёнсу и Лухан сидели за столиком одни, подозревая, что Минсок и Чондэ немного заняты. Они ничего не писали в чат, так что оба омеги решили не отвлекать их. Кёнсу пытался подбодрить Лухана и разговорить его, пока омега вяло жевал свой ужин, по большей части ковыряясь в тарелке. — Серьезно, Лу, тебе следует поесть нормально, — вздохнул Кёнсу, откидываясь на спинку стула. Ни Чонина, ни Сехуна, ни их высокого лопоухого друга в столовой не наблюдалось, так что Кёнсу мог чувствовать себя более-менее спокойно. Течка ослабела немного под действием таблеток, которые Кёнсу принимал, кажется, безбожно много. Он заметил, как странно косился на него Лухан, но До оправдался тем, что просто не хочет, чтобы от него фонило за километр. Этот довод Лухана вполне устроил, тем более таблетки и правда начали работать, скрывая аромат Кёнсу. Но До всё равно продолжал всё чувствовать слишком остро, и запах граната в том числе. Когда он придёт в себя, ему следует разузнать обо всей этой теме с истинностью побольше. — Не хочу есть, — капризно надул губы омега. Он вздохнул, делая глоток из стакана сока. — Тогда я не испорчу тебе аппетит, если спрошу, как дела с Сехуном? — Испортишь, — хмыкнул Лухан. — Я не хочу ничего о нем слышать. — Он не сделал ничего такого, и ты это знаешь, — Кёнсу отправил в рот порцию риса. — Мне не до него сейчас, — Лухан все же последовал примеру друга, цепляя палочками кусок куриного мяса. — А до чего тебе? Твой папа строит личную жизнь, отец вроде как тоже, может, тебе тоже стоит позаботиться о своей? Лухан едва не подавился, уставившись на Кёнсу с неким укором во взгляде. Омега улыбался, прекрасно зная, что такая прямота вызывает у Лухана нехилую изжогу, но именно благодаря этим разговорам они все ещё друзья. — Ты меня сейчас так утешаешь? Кёнсу пожал плечами и улыбнулся. — Лухан, это жизнь, и дерьмо случается. Но нужно двигаться дальше. — Я только утром узнал о том, что у меня распадается семья, а ты хочешь, чтобы я двигался дальше? — Ага, — Кёнсу кивнул, а затем отвлёкся на мобильник. На экране высветилась смска от Бэкхёна. Омега тут же разблокировал телефон. — Бэкхён говорит, что не может попасть в комнату. — Он снова забыл ключи? Что за придурок, — закатил глаза Лухан. — Пойду отнесу ему ключи. А тебе советую доесть и подумать над моими словами. — И ты бросишь меня в одиночестве? — Лухан возмущённо посмотрел на Кёнсу, на что тот состроил задумчивое выражение лица. — Хм, дай подумать… да, именно так и сделаю! Всё, давай. Я жду тебя в комнате, мы должны закончить лабораторку по биологии.       Кёнсу и правда ушёл, оставив Лухана доедать ужин. Омега раздраженно закатил глаза, все ещё не веря тому, что До Кёнсу, его лучший друг и верный товарищ, бросил его тут одного, чтобы выручить из беды совершенно чужого человека. Бён Бэкхёна, точнее. Кёнсу уже был на выходе из столовой, отвлечённый на переписку с Бэкхёном, как вдруг наткнулся на что-то большое. В нос ударил запах кисло-сладкой малины, а омега медленно поднял взгляд. — Осторожнее, — Сехун едва улыбался, держа Кёнсу за плечо. Омега скосил взгляд на его руку, заставляя опустить ее. — Прости, — Кёнсу вдруг почувствовал гранат куда острее, а это свидетельствовало о том, что Ким Чонин сейчас стоит рядом. Он повернул голову, встречаясь с глазами альфы. Ким прожигал его взглядом, а Кёнсу отвернулся, сделав вид, что Чонина здесь нет. — Что-то случилось? Ты какой-то растерянный, — голос Сехуна ворвался в сознание, заставляя Кёнсу встрепенуться. — А? Нет, все нормально. — Не подскажешь, Лухан здесь? — Сехун виновато улыбнулся. Кёнсу на это хмыкнул. — Здесь, но сегодня не советую к нему соваться, у него просто отвратительное настроение. — Из-за меня? — беспокойство в глазах альфы было кажется неподдельным. — Отчасти, — пожал плечами Кёнсу. — Но весь мир не крутится вокруг тебя, О Сехун. Кёнсу чувствовал, буквально физически, всё раздражение Чонина рядом. Он не знал, откуда это, но он чувствовал. Кёнсу скосил взгляд на руки альфы и едва усмехнулся, когда заметил, как они сжались в кулаки. Чонин тоже чувствовал вишню, несмотря на действие всех этих блокаторов. Он всё равно чувствовал. Как и Кёнсу чувствовал его гранат, но конечно уже не так остро, как вчера. — Ну, я тогда пойду, — Кёнсу хотел было обойти Сехуна, но натолкнулся на Чонина. Альфа, кажется, даже не думал отступать, глядя на Кёнсу сверху вниз. И что этот придурок творит вообще? — Может, отойдёшь? — Кёнсу поднял взгляд на парня. Чонин хмыкнул, но сделал шаг в сторону, освобождая Кёнсу проход. Они разошлись, оставляя лишь Сехуна переваривать увиденное. Ему же не показалось? Он хотел было спросить у Чонина обо всем этом, но решил, что это может подождать. Лухан был один, а это значит, что у Сехуна есть один маленький шанс на то, что его выслушают. Хотя, столовая в разгар ужина была не самым лучшим местом для выяснения отношений.       Альфа тихо подошёл к столику омеги, становясь аккурат перед ним. — Привет, — также тихо проговорил Сехун, но Лухан прекрасно его услышал, медленно поднимая на него голову. Он усмехнулся и вновь опустил взгляд. — Могу я присесть? — Ты можешь сохранить своё время и идти ужинать, — Лухан уставился в свой мобильник, делая вид, что Сехуна здесь нет. — Я просто прошу тебя выслушать меня, — альфа все же сел напротив Лухана. — Зачем? Что нового я услышу? — Ты не брал трубку, я волновался. Кёнсу сказал, что у тебя что-то случилось. Я могу чем-то помочь? — Помочь? Конечно можешь, просто свали из моей жизни, — Лухан наконец поднял на альфу взгляд, заставляя того сжаться в какой-то комок. Сехун в общем-то был большим и грозным, но только ни тогда, когда дело касалось Лухана. — Лухан, ты должен был уже понять, что я так просто не сдаюсь. — Правда? А ты должен понять, что если я один раз сказал нет, значит, я не изменю своего решения. Сехун на это улыбнулся, придвигаясь ближе. — В прошлый раз все было иначе, — Сехун заглянул омеге прямо в глаза, а в итоге натолкнулся лишь на вздёрнутую вверх бровь и почти больной взгляд карих глаз. — Вот ты и показал своё истинное лицо, О Сехун, — Лухан вскочил с места, а Сехун запоздало понял, что ляпнул. Вообще-то, это было не похоже на него, но что-то менять, кажется, поздно. — Лухан, я не это имел в виду. Подожди, — альфа схватил омегу за запястье. — Не прикасайся ко мне! — Лухан сказал это на порядок громче, обращая на себя внимание всей академии. Сехун тяжело выдохнул, отпуская руку Лухана. Он только все испортил и теперь, кажется, Сяо точно не подпустит его к себе даже на пушечный выстрел. — Ты мудак, О Сехун! Запомни это! Лухан бросил свой поднос в уборочный стеллаж, а потом стремительным шагом вышел из столовой. Сехун сжимал кулаки, чувствуя на себе взгляды десятков студентов. — Ну и чего уставились? Может, вернётесь к своему ужину? — Сехун крутанулся вокруг своей оси, разводя руками. Все тут же отвернулись от него, а Чонин покачал головой. Они все тут сходят с ума по чуть-чуть.

***

      Минсок невольно мял в руках свой паспорт, который хорошо бы убрать в сумку. Он уже прошёл регистрацию внизу, так что оставалось дождаться своей очереди у доктора. Омега тяжело выдохнул, прикрывая глаза. Рядом с ним сидело несколько пар, которые о чем-то мило переговаривались. Омеги были совершенно на разных сроках, у кого-то уже виднелся круглый живот, кто-то, кажется, уже готовился завтра ехать рожать, а ещё было несколько омег с совершенно плоскими животами, как у самого Минсока. Омегу трясло, и он сам не знал почему. Сегодня у него просто возьмут анализы. Ничего особенного, просто осмотр. Но Ким впервые оказывался перед дверьми доктора один, без папы или Чондэ. Он ненавидел больницы, ещё больше ненавидел быть тут без поддержки. Он задержал взгляд на парочке напротив. Альфа явно был старше омеги на несколько лет, трепетно прижимал свою пару к себе и успокаивающе целовал в висок. Минсок уверен, что будь Чондэ здесь, он вёл бы себя так же. И омеге правда хотелось ощутить тепло родных рук и нежное касание губ. Только вот Чондэ так и не понял его желания избавиться от этой кучки клеток. Поэтому Минсок решил не говорить ему, что поедет к врачу, хотя альфа не раз звонил и пытался даже подкараулить Минсока у общаги. Но омега был настроен решительно, Чондэ не должен быть тут, иначе Минсок передумает. А если он передумает, даст слабину, то разрушит их жизни. — Ким Минсок, — медбрат оглядел коридор. Минсок тут же поднялся с места, улыбаясь омеге. — Да, я здесь, — кивнул Ким. — Отлично, доктор вас ждёт. Минсок прошёл в кабинет. Доктор Ли всё так же сидел в своём кресле, улыбаясь вошедшему Минсоку. — Здравствуйте, доктор, — тихо проговорил Ким. — Здравствуйте, Минсок, — доктор кивнул в сторону кресла. — Пожалуйста, присаживайтесь. Минсок уселся в кресло и поднял на доктора взгляд. — Вы сегодня одни? Или решили оставить мистера Кима за дверью? — улыбнулся доктор. — Один, у Чондэ учеба, — отчасти Минсок не врал, но всегда был вариант отпроситься. Доктор же лишь сдержанно улыбнулся. — Ясно, — он щелкнул кнопкой мышки, что-то открывая на компьютере. — Я посмотрел ваши медицинские карты и выписал вам пару направлений на анализы. Ничего особенного, общий анализ крови, мочи, пару УЗИ. В общем, всё то, что вы делали до этого. — Я должен пройти это сегодня? — Да, Хан проводит вас везде. Потом вы можете быть свободны, и если все с анализами будет хорошо, вы можете приехать в любой другой день для совершения процедуры. Если вы не передумали. — Не передумал! — твёрдо ответил Минсок, может, даже чересчур резко, заставляя доктора едва улыбнуться. — Я надеялся на другой ответ, но впрочем, не мне решать. Минсок, у вас есть аллергия на какие-нибудь препараты? — Нет, ничего такого. — Хорошо, — Ли что-то напечатал в компьютере, а затем вновь повернулся к Минсоку. — Минсок, я могу задать вам личный вопрос? — Да, — кивнул омега. — Ваш альфа, он поддержал вас в вашем решении? — А что? Это имеет какие-то юридические последствия? — Конечно нет, это ваше тело и в первую очередь — это ваш ребёнок. Вам решать. Я спрашиваю просто так. Минсок отвёл взгляд, понимая, что доктор тоже его не понимает. Минсоку начинало казаться, что он тут единственный здравомыслящий. — Чондэ против аборта. — И даже он не смог уговорить вас? — Можно мне уже на анализы? — Минсок дал понять, что не настроен продолжать этот разговор, который казался ему до безумия глупым. — Да, конечно можно. Хан, проводи мистера Кима. У дверей лаборатории было ещё несколько омег, которые ждали своей очереди. — Извините, мистер Ким, но, похоже, вам придётся подождать. — Я всё понимаю, — улыбнулся Минсок. — Я оставлю ваше направление, вас вызовут, — Хан поклонился своему пациенту, и тот ответил ему таким же поклоном. Медбрат скрылся за дверьми лаборатории, а Ким уселся на стул. Он нервно отстукивал какой-то ритм пальцами по подлокотникам кресла. — Минсок? — знакомый голос заставил омегу обернуться. Ким тут же вскочил с места, обнимая папу Лухана. Он тут для плановой проверки или что? — Вэй Лу, не ожидал вас тут встретить. — Как и я тебя, милый. Что-то случилось? — он с беспокойством заглянул в глаза младшего, а Минсок не знал как быть. С одной стороны, безумно хотелось с кем-то поделиться сложившейся ситуацией, а с другой — никто не должен был узнать обо всем. — Можно и так сказать, а что насчёт вас? Надеюсь, вы здоровы? Вэй Лу вдруг ярко улыбнулся, кидая взгляд через плечо. В коридоре стоял высокий, незнакомый Мину альфа. — Думаю, ты не должен говорить Лулу, что я тебе рассказал. Ты наверняка не в курсе, — виновато пожал плечами мужчина. — В курсе чего? — Мы с Юн Шэнем решили официально развестись, а все потому что, похоже, у Лухана будет младший брат или сестра! Минсок не просто был удивлён, он был шокирован, пытаясь переварить эту информацию. Чёрт, Хань, наверное, просто в бешенстве! Минсок прекрасно знал, какая больная тема для Лухана отношения его родителей. — Боже, я поздравляю вас! Это правда чудесная новость! — Ким всё же сумел совладать с собой, широко улыбаясь. — И какой срок? — Месяц, честно говоря, я не думал, что такое возможно. Настоящее чудо! — Ох, это просто прекрасно. А Лухан знает? — Да, — лицо омеги тут же помрачнело. Он опустил взгляд. — Он не был в восторге. — Он остынет, в конце концов, мы все знаем его характер, — улыбнулся Минсок, ободряюще сжимая руки старшего. — Думаешь? — Уверен, — кивнул младший омега. — Поговори с ним, если он решит рассказать тебе. А я думаю, он расскажет, ты ему ближе родного брата. Ты и Кёнсу, — Вэй Лу похоже был совсем в отчаянии. Минсок понял, что со своими проблемами совсем забыл о друзьях и он, кажется, не видел Лухана уже несколько дней. Ещё с выходных. — Скажи ему, что я люблю его. — Конечно, Вэй Лу. Не беспокойтесь, — улыбнулся Минсок. — Спасибо. — А это… ваш альфа? — парень посмотрел в сторону того самого альфы. — Да, мой альфа, — кивнул Вэй. — Я бы познакомил вас, но пока, наверное, не время. — Конечно, я всё понимаю. — А что насчёт Чондэ? Я давно с ним не виделся, — Вэй заглянул в глаза Минсока. На самом деле, Минсок был очень близок с Вэй Лу, временами даже ближе, чем со своим папой. По крайней мере, когда он впервые познакомился с этим человеком, от него повеяло теплом. Лухан говорил, что папа не знает границ в заботе, но на самом деле, Вэй Лу просто вёл себя как любой нормальный правильный папа. Минсок не был особо близок со своим родителем, по каким причинам, омега и сам не понимал. Но он быстро нашёл общий язык с Вэй Лу. Так что сейчас, когда Вэй Лу смотрел на него так искренне и с толикой беспокойства, захотелось обнять мужчину и расплакаться у него на плече. — Ким Минсок, — из кабинета вышел лаборант, оглядывая коридор. — Это, кажется, за мной, — выдавил из себя улыбку младший. — Ох, конечно, иди. Минсок, — Вэй Лу окликнул младшего в последний момент. — Может, выпьем кофе, когда закончим тут? — Да, конечно. Отлично. Я дождусь вас внизу. — Хорошо. Омега ушёл, скрываясь за дверьми кабинета, а к Вэй Лу подошёл Хёнджун. — Кто это был? — Один из самых близких друзей Лухана. Он мне почти как сын, — улыбнулся омега. Вэй развернулся в объятиях мужчины. — А ты разве уже не должен быть на работе? — Кажется, моя первая работа — это спокойствие и благополучие моего начальника? — Хёнджун положил руку на живот Вэй Лу. Он оставил нежный поцелуй на любимых губах. — Твой начальник доволен и счастлив, а тебе правда пора. Минхо звонил мне раз шесть, ты нужен им, — снова просиял улыбкой омега. — Хорошо, как скажешь. Позвони, чтобы я забрал тебя. — Но я могу вызвать водителя. — Позвони мне, — все же более серьёзно сказал альфа, напоследок целуя омегу. Вэй Лу ничего не оставалось, кроме как согласно кивнуть, провожая широкую спину альфы взглядом.       Минсок сидел за столиком, мерно покачивая ногой. Вэй Лу внимательно изучал меню заведения, а Ким решил полностью доверить ему выбор. — Что насчёт сливочного синнабона? С капучино? — Отлично, — улыбнулся Минсок. — Давно я не ел сладкого. — Мучаешь себя диетами? — Вэй Лу отложил в сторону меню, тут же улыбаясь подошедшему официанту. — Дело не в диетах, — сдержано улыбнулся Минсок. Вэй Лу бросил на него вопросительный взгляд, но все же вернулся к озвучиванию их заказа. Когда со всеми формальностями было покончено, а официант удалился с меню, выполнять заказ, Вэй Лу повернулся к младшему. — Ты так и не сказал мне, что тебя привело в клинику? И где Чондэ? Минсок тяжело вздохнул, опуская глаза. Он не знал, с чего начать, почему-то было трудно сказать это вслух. Казалось, что если он скажет, то уже ничего нельзя будет исправить. Что эта кучка клеток и правда станет ребёнком. — Обещайте, что об этом никто не узнает, — выдохнул младший омега. Вэй Лу вопросительно выгнул бровь, но кивнул. — Обещаю. — Особенно мои родители, — Минсок с надеждой и, кажется, даже с толикой страха смотрел на старшего. Вэй Лу ещё никогда не видел его таким. — Я не могу тебе этого обещать, милый. Если это что-то серьёзное, если у вас с Чондэ какие-то проблемы, то, возможно, ваши родители смогут вам помочь. Минсок отрицательно покачал головой. Он откинулся на спинку стула, поворачиваясь в сторону витражного окна. Они сидели в кофейне, аккурат напротив медицинского центра. Кима трясло от эмоций, он действительно запутался, и хотелось кому-нибудь высказаться, чтобы получить совет. Вэй Лу на роль советчика подходил идеально, но Минсок правда боялся, что мужчина всё расскажет его папе. Они ведь неплохо общались, даже ходили в один салон красоты. — Я не смогу вам рассказать, пока вы не пообещаете. Вэй Лу тяжело вздохнул, осторожно сжимая руку Минсока в своей тёплой ладони. — Минсок, посмотри на меня, — голос старшего был ласковый, заставляющий сердце Минсока сжиматься словно в тисках. Последние несколько дней, после той ссоры с Чондэ, Минсок ни с кем не общался и чувствовал себя слишком одиноким. Ему правда не хватало таких вот интонаций и тёплых касаний. — Просто расскажи мне все, я же вижу, что тебе нужно это. Если все не так плохо, и я сам смогу тебе помочь, то я обещаю не говорить твоим родителям. — Правда? — Минсок надул губы, заставляя Вэй Лу улыбнуться. Парень был старше его сына, но все же оставался ребёнком. Ребёнком, который слишком рано решил стать взрослым в угоду этим самым взрослым. — Правда, — кивнул старший омега. Минсок замолчал, когда к ним подошёл официант с заказом. Парень быстро разложил всё и, удостоверившись, что в его услугах больше не нуждаются, ушёл. — Я беременный, — наконец выдохнул Минсок, боясь посмотреть на Вэй Лу. Старший же лишь улыбнулся, делая глоток из чашки кофе. С самого начала он именно это и подозревал. — Какой срок? — Пять недель, я узнал в субботу, — выдохнул Минсок. Он всё же посмотрел на Вэй Лу. — Вы разочарованы? — Почему я должен быть разочарован? — улыбнулся омега. — Наоборот, я рад за тебя и я хочу тебя поздравить! Минсок усмехнулся. — И вы туда же! С чем меня поздравлять? Я залетел в двадцать лет, боже! — Ну, такое иногда случается, когда занимаешься сексом с альфой. — Вэй Лу, — Минсок почувствовал, как румянец прилил к щекам, тут же хватаясь за чашку с кофе. Вэй Лу на это лишь рассмеялся, возвращая свою чашку на место, и сложил ладони на столе. — Вы меня смущаете. — Поздно смущаться, милый. Мы с тобой тут оба взрослые люди, это нормально говорить о таких вещах, не так ли? — Вы друг моего папы. — Ага, а ты друг моего сына, и это запрещает нам говорить о сексе? — снова улыбнулся мужчина. — Я хочу избавиться от него, — вдруг резко выпалил Минсок. Вэй Лу тяжело вздохнул, откидываясь на стуле. — Ты хорошо это обдумал? — У меня на носу выпускной, экзамены и собеседования. У меня есть другие варианты? — Чондэ знает? — Да, он против. — Ребёнка или аборта? — Вэй Лу подозрительно спокойно разговаривал, хотя Минсок думал, что у мужчины будет совсем другая реакция. — Аборта, конечно. Он слишком правильный, слишком любящий и слишком верующий, чтобы быть против ребёнка. В отличие от меня, — Минсок усмехнулся, подтягивая к губам чашку. Он сделал глоток, отворачиваясь к окну. Над столиком повисла тишина, а Вэй Лу казалось, что он перенесся на два десятка лет назад. — Вы тоже осуждаете меня? — Минсок сказал это тихо. — Вовсе нет, — улыбнулся Вэй Лу. — Я просто думаю, что смотрю на тебя, а вижу себя. Это так странно. — О чем это вы? — Раз уж мы тут с тобой решили посекретничать, сохранишь и мой один секрет? — Конечно, — кивнул Минсок. Вэй Лу на это снова улыбнулся, принимаясь разрезать огромное пирожное перед собой. — Когда мы впервые встретились с Юн Шэнем, мы поняли, что мы истинные буквально в мановение ока. Казалось, между нами проскочила какая-то искра, — Вэй Лу поднял взгляд, замечая удивленное выражение лица. — Тебе ведь знакомо это чувство? Чувство единения с истинным. — Да, — кивнул Минсок. — Хорошо знакомо. — Юн Шэнь тогда учился на первом курсе Национального Сеульского, был безответственным мажором, что мотался с одной тусовки на другую, клеил всех омег округи, а до звания ученого физика ему было как пешком от Сеула до Африки, — усмехнулся Вэй Лу. — Вы точно говорите о дяде Шэне? — удивился Минсок. — Ты бы удивился, если бы увидел его в молодости. Сейчас он стал таким занудным, — закатил глаза Вэй Лу, заставляя Минсока рассмеяться. — Но я от него недалеко, кстати, ушёл. У нас у обоих были связи и деньги родителей за спиной, так что мы тратили их направо и налево. Но в оправдание себе могу сказать, что тогда я работал третьим референтом четвёртого помощника редактора Vogue Seoul и пытался совмещать эту работу с учебой. Получалось так себе, но я правда верил в то, что я строю карьеру. Так вот, встретились мы с ним, как бы удивительно это не звучало, в музее. Я туда пришёл, чтобы осмотреть выставочный зал, который собирался арендовать журнал, а он… По сей день не знаю, что он там забыл. Минсок хихикнул, наблюдая за тем, как резко менялось выражение лица мужчины. — В общем, мы обменялись номерами, все дела. Дальше по накатанной, свидания, поцелуи, первый секс, на который мы потом подсели как на плотный наркотик. То время было действительно чудесным, — омега подпер подбородок рукой, устремляя взгляд в окно. На его губах сияла улыбка, которую Минсок не так часто видел на лице старшего. Видимо, связь с истинным даже через годы закрепляется в памяти как одна из лучших вещей. — Нам было хорошо вместе, так что когда я забеременел, две полоски стали полной неожиданностью. Вот парадокс, мы так много занимались сексом, но почему-то вообще не рассматривали подобные варианты, — усмехнулся Вэй Лу. Минсок же думал, что омега рассказывает практически его историю. Они с Чондэ тоже трахались как кролики, но так и не подумали о том, что секс приводит к беременности. — Это стало просто шоком. Для меня в особенности. Юн Шэнь сделал то, что впервые доказало мне, что мой альфа и правда альфа, настоящий мужчина. Он смело принял решение оставить ребёнка. Только вот я был с ним не согласен. Так что я пошёл и сделал аборт, в тайне от него, от родителей, ото всех. Врачи предупреждали меня о рисках, но я все же сделал это. Юн Шэнь простил меня, как видишь. Но, как мне кажется, не до конца. Через пять лет, когда мы определились с карьерой, учебой и в общем-то целями в жизни, нам захотелось завести ребёнка. Обоим, на этот раз. Только вот когда я пришёл в больницу, мне сказали, что шанс забеременеть — один из ста. — Но ведь Лухан и ваш будущий малыш. — Да, и я называю это чудом. Только вот до Лухана мне пришлось пролить немало слез. Юн Шэнь тоже страдал. Эта связь истинных, мы делили эту боль на двоих. Мы часто ссорились, и однажды он высказал мне всё. Сказал, что это моя вина. Что если бы я тогда не убил первого ребёнка, то ничего бы из этого сейчас не происходило. Я по сей день помню его тот взгляд, Шэнь никогда не смотрел на меня так, — Вэй Лу опустил взгляд, сжимал вилку в руках. — Конечно, после этого всего родился Лухан, ещё какое-то время мы прожили как семья, были счастливые моменты. Но знаешь, оглядываясь назад, я понимаю, что мне все же не стоило делать всего этого. Возможно, наши чувства с Шэнем были бы все ещё крепки, если бы не те годы. Если бы не все те ошибки, которые мы совершали. Конечно, тот аборт не главная причина нашего развода, но это цепь событий. И аборт — одно из ключевых звеньев этой цепочки. Так что, мой тебе совет, если хочешь быть с Чондэ счастливым, не убивай его ребёнка. Минсок был ошарашен. Он всегда считал Вэй Лу идеальным омегой, идеальным папой, идеальным мужем, который никогда не ошибался. Но то, что он сейчас услышал, абсолютно не вязалось с тем образом, который выстроил у себя в сознании Минсок. — Но я разрушу свою жизнь, если рожу его. Моя карьера, как я могу строить ее, если буду весь закопан в пеленки и распашонки. И в конце концов, кто будет нас содержать? Я не хочу висеть на шее у родителей. Ни своих, ни тем более Чондэ. — Что насчёт того, чтобы довериться своему альфе и предоставить эти заботы ему? — Вэй Лу поднёс к губам кусок пирожного, тут же кусая его и запивая кофе. Минсок замер, глядя на мужчину так, будто он сказал самую глупую вещь в мире. — Нет, я не могу так, — наконец выдавил из себя Минсок. — Почему? Думаешь он не справится? — Он студент, — Минсок надеялся, что Вэй Лу просто шутит. — И что? Минсок, признай, что твоя проблема совсем не в карьере и не в том, что ты не хочешь зависеть от родителей. Ты просто не доверяешь Чондэ, вот и всё. — Я люблю его. — Нет, неправильный ответ. Ты должен довериться ему, полностью. Любовь тут ни при чём. Без претензии на управление вашей жизнью, просто доверься. Так должны делать все омеги, которые хотят жить рядом с успешными альфами. Точнее, жить счастливо рядом с успешными альфами. — А вы доверяли дяде? — После того, как он разработал свой первый проект, да. А стоило начать делать это раньше, — усмехнулся омега. — Знаешь, Минсок, сейчас я говорю тебе ровно то, что сказал бы Лухану. Если бы вдруг он пришёл ко мне с подобной ситуацией. — Он бы ни за что в такую ситуацию не попал, — улыбнулся Минсок. — Думаешь? — Вы должны знать лучше меня, это ведь ваше блестящее воспитание. — Не мое, — как-то грустно улыбнулся омега, опуская взгляд. — Скорее Шэня, для него сама мысль о том, что его малыш Ханни может иметь какие-то отношения, невыносима. Хотя, не буду спорить, О Сехун и правда его покорил. — Он хороший парень, правда. — Считаешь? Тогда я спокоен за Ханни, — улыбнулся омега. — Они обещали мне прийти на показ, но теперь… Я не уверен, что Лухан захочет видеть меня. — Он любит вас, — Минсок сжал ладонь мужчины, пытаясь заглянуть ему в глаза. — Он правда очень сильно любит вас и дядю. Вы для него всегда были примером для подражания, не просто родители. И он простит вас, обязательно. Я знаю Лухана, он бывает резок, но ведь в душе он очень ранимый. Поэтому он так ведёт себя. Вэй грустно улыбнулся, поднимая на Минсока взгляд. — Да, он мой малыш. Наш первенец, его место в сердцах его родителей никто не займёт. Я надеюсь, он понимает это. — Безусловно понимает, просто ему нужно время. Они болтали ещё достаточно долгое время, пока Вэй Лу вновь не понадобилось на работу. Так что Минсок теперь возвращался в академию полный самых разных размышлений, а ещё ему действительно стоило встретиться с друзьями. Хотя он совершенно не был готов разговаривать о чем-либо. Даже с Луханом.

***

      Бэкхён бежал уже, кажется, третий круг, думая о том, что пары физкультуры всё же не так уж и плохи. По крайней мере, просто бег по стадиону отвлекал его от кучи ненужных мыслей, которые буквально заполнили его голову. Он совершенно не хотел бы останавливаться и если бы мог, то потратил бы всю жизнь на этот бег. Потому что всё дерьмо, которое происходило в его жизни, было намного проще так пережить. — Бэкхён, — звук знакомого голоса, что донёсся до омеги, заставил Бэкхёна обернуться через плечо. К нему бежал Ким Чонин, широко улыбаясь, словно последний идиот. Бэкхён поморщился, совершенно не желая разговаривать с альфой на данный момент, и ускорился. В надежде, что Чонин не догонит. Но, похоже, физическая подготовка у альфы была что надо, так что он в два счёта догнал и даже перегнал омегу. Останавливаясь аккурат перед ним, парень упёр руки в бока. Он тяжело дышал, видимо, до этого он тоже бегал. — Снова ты, — закатил глаза Бэкхён. — А ты думал, что избавился? — хмыкнул Чонин. — Я думал, что ты нашёл другие развлечения для себя, — Бэкхён попытался обойти альфу, но ему не дали, преграждая путь. — Ты — мое единственное развлечение, Бён Бэкхён. Бэкхён лишь фыркнул, глядя на широкую и, Бэкхён не мог этого отрицать, довольно соблазнительную улыбку альфы. Что ни говори, а Ким Чонин был хорош собой. Даже сейчас, стоя перед Бэкхёном, мокрый от пота и с растрёпанными волосами, он оставался чертовым совершенством. Но всё равно, как там ни крути, ему было очень и очень далеко до звания «идеального альфы» для Бён Бэкхёна. За прошедшие дни омега убедился в этом ещё больше. — Чонин, почему мы каждый раз проходим один и тот же спектакль? — Не знаю, это ты мне ответь, — пожал плечами Ким. — Я просто пытаюсь сблизиться с тобой, а ты выставляешь колючки. Бэкхён едва не задохнулся от возмущения. И почему этот альфа такой непробиваемый? Сколько ещё раз Бэкхён должен сказать «нет», чтобы до него дошло? — Чонин, я не хочу сближаться с тобой, понимаешь? Вообще. От слова совсем. Ты мне не интересен. Бэкхён обогнул альфу и собрался вновь бежать, как Чонин поймал его за запястье, разворачивая к себе. — Бэкхён, мы с тобой оба знаем, что родителям плевать. На твои и на мои желания, — лицо Чонина вмиг стало серьезным, не оставляя и тени былой улыбки. — Они растопчут нас и даже не заметят. Поэтому мы должны быть по одну сторону баррикад? Разве ты этого не понимаешь? Бэкхён вырвал руку из чужого захвата. Он всем корпусом повернулся к Чонину, пытаясь прочитать в его глазах что-то ещё. Что-то, что сделает характер Чонина немного яснее. Что-то, что поможет заглянуть в душу этого парня, который, видимо, был не так прост, как казался. — Разберись со своим отцом сам, а я разберусь со своим папой. Вот и все стороны баррикад. Тебе просто стоит хоть раз сжать свои яйца и сказать ему «нет», — Бэкхён скривил губы в усмешке. — Ты же его единственный сын, разве не он зависит от тебя больше, чем ты от него? Чонин сжал кулаки, смотря Бэкхёну прямо в глаза. Омега бил не в бровь, а в глаз. В одну фразу он вместил все те страхи Чонина, которые альфа пытался задвинуть поглубже в себя. Бэкхён всё же развернулся, продолжая свой путь, оставляя Чонина смотреть ему вслед. Бён Бэкхён видел его насквозь, как бы там Чонин ни пытался себя преподнести. — Чонин, ты идёшь? — Сехун подошёл к другу, сжимая его плечо. — Да, конечно, — Чонин все ещё продолжал смотреть вслед Бэкхёну и пришёл в себя лишь когда Сехун потянул его в сторону.        Сегодня был первый день отборочных в баскетбольную сборную. Сехун, как и обещал, заранее предупредил Чонина и даже обрадовался тому, что Ким захотел попасть в команду. Он на полном серьезе утверждал, что у Чонина есть все шансы. Тренер решил устроить отборочные, едва вышел из больничного отпуска, так что на особую подготовку ни у кого времени не было. Они с Сехуном направились к площадке, а Чонин краем глаза заметил, что все места на небольших трибунах были заняты. — Почему так много людей? — спросил Чонин, поворачиваясь к другу. — Все любят прийти на отборочные, — пожал плечами Сехун. — Так что не облажайся, а то станешь посмешищем всего Ульсана. Чонин на это лишь цокнул и закатил глаза. Он с рождения не знал слов «неудача» и «облажался», если Чонин чего-то хотел, он всегда этого добивался. И кажется, в этом они с Сехуном были очень похожи. Желающих попасть в команду было немало. Человек пятнадцать, кажется. Чонин не считал, но прикинул на глаз. Он встал в конец шеренги, рядом с каким-то пареньком. Кажется, Чонин видел его на лекциях. Тренер дал пару свистков, после чего встал перед парнями. На площадке повисла тишина, и даже уже знакомые Чонину братья Ли заткнулись. Основной состав стоял позади тренера, откровенно разглядывая новичков. Сехун тоже был там, как раз рядом с братьями Ли, один из которых оперся капитану на плечо. — Итак, — начал тренер, предварительно набрав в легкие воздух. — Вас тут шестнадцать человек, а мест в команде всего три. Следовательно, сегодня тринадцать человек из вас просто потратят час жизни зря. Он ухмыльнулся, прожигая парней проницательным взглядом. Чонин думал, что тренер альф будет куда жёстче тренера Кана, который, в общем-то, тоже мягким нравом не отличался. — Так что советую напрячься и показать всё, что вы умеете! И кстати, — тренер резко развернулся к основному составу. — Сегодня у нас царствует демократия, и я устрою голосование. Выбирать будут ваши старшие по команде, скажем так. Решающий голос у меня и у капитана О. Все удивленно посмотрели на тренера, и Сехун в том числе. — Тренер! — из толпы вышел смутно знакомый Чонину альфа. Кажется, это был тот самый Нам Канджун, которому Сехун набил морду в столовой. — Я против, чтобы Сехун решал! — Правда, что ли? — хмыкнул тренер. — И почему это? — Его друг здесь, думаете, он будет объективен? Повисла пауза, а все взгляды тут же устремились на Чонина. Альфа тяжело вздохнул. — Это правда, О Сехун? — Да, тренер! — кивнул Сехун, тоже выходя вперёд. — Ким Чонин — мой друг, но разве существует правило, которое запрещает ему быть здесь? — Нет, никаких правил нет, — пожал плечами тренер. — Так что всё остаётся в прежнем виде, какая разница, у кого решающий голос. Если Ким Чонин не наберёт достаточное количество голосов от остальной команды, голос капитана ему всё равно не поможет. Все согласно закивали, а затем тренер развернулся к шеренге новичков. — Кто из вас Ким Чонин? — Это я, тренер, — Чонин сделал шаг вперёд из шеренги. — Отлично, не подведи своего друга, — хмыкнул мужчина. — А теперь рассчитались на два, игра начинается.

***

      Кёнсу понял, что застыл на месте и даже не моргал, только когда его за плечо потряс Лухан. Он встал перед другом, уперев руки в бока. — Кёнсу, ты чего остановился? — Лухан проследил вслед за взглядом друга и не заметил ничего особенного. В отличие от Кёнсу, который буквально прожигал взглядом руку Чонина, что сцепилась на тонком запястье Бён Бэкхёна. Сегодня у всей академии пара по физкультуре или что? Кёнсу усмехнулся, прекрасно понимая, что зашёл во всем этом слишком далеко. Какая ему разница, чью руку держит Чонин? Почему он продолжает сейчас стоять и смотреть на это всё, будто ему есть до этого дело? До взглядов Чонина, до касаний Чонина, до всех этих ухмылок. Кёнсу тяжело выдохнул. Ещё позавчера ночью всё это принадлежало ему одному. Хотя стоп, ничего и никому не принадлежало. Они с Чонином чужие люди, разве нет? — Господи, Кёнсу, давай бежать, а! — вновь воскликнул Лухан. — Ты Бён Бэкхёна что ли никогда не видел? Только после этих слов Лухана, Кёнсу пришёл в себя. Он резко дернулся, поворачивая голову на друга. Лухан был очевидно раздражён и удивлён тоже. — Прости, я что-то туплю сегодня, — виновато улыбнулся Кёнсу. — Я заметил, — усмехнулся Лухан. — На кого ты смотрел? — Я просто завис, — пожал плечами Кёнсу. — Давай бежать, а то преподаватель заметит. Лухан кинул в него скептичные взгляды, свои фирменные, но ничего говорить не стал. В конце концов, он ещё не раз допытается до Кёнсу. Это До знал точно. — Сейчас будут проходить отборочные в команду баскетболистов, сходим? — Лухан поравнялся с другом. Кёнсу вопросительно посмотрел на Хана. — Уверен? Там ведь будет Сехун. — И что? Мне теперь всю жизнь его избегать? Ну будет и будет, мне интересно, кого выберут в команду, — фыркнул Лухан, продолжая бежать рядом с Кёнсу. Вообще-то омега был в этом куда лучше До и уже давно мог закончить эту пробежку, но то ли у него настроения не было, то ли он просто не хотел оставлять Кёнсу. В любом случае, последние пару дней они оба вели себя странно. Кёнсу не понимал, что с ним происходит после ночи с Чонином, Лухан же ужасно злился из-за папы. А ещё из-за Сехуна, который всё так же продолжал слать смски и извиняться. Он делал попытки поговорить с Луханом, но омега его игнорировал так, словно не существовало человека по имени О Сехун вообще. Он мог непринужденно здороваться с Ким Чонином, но абсолютно с каменным лицом проходил мимо Сехуна. Альфа бесился из-за этого, но всё ещё не сдался, что для Кёнсу было удивительно. Так далеко ни один ухажёр Лухана ещё не заходил. — Ладно, давай сходим, — кивнул Кёнсу, улыбаясь. Дальше они бежали молча, сохраняя драгоценный кислород в легких, в надежде быстрее закончить эту пробежку и быть свободными. Физкультура на сегодня была последней парой, так что потом парней ждал долгожданный отдых. Уже на финише они заметили Чондэ, который конечно же давно прибежал первым. — Ох ты, я думал вы не дотащитесь сегодня, — усмехнулся Чондэ. — Завались, Ким! — Лухан сегодня точно был не в настроении. — Вот почему ты такой грубый всегда, Бэмби? — Чондэ, видимо, был любителем экстрима. Кёнсу поморщился, думая о том, что всё же стоит пересмотреть список друзей. Эти были порой просто невыносимы. Перепалка Лухана и Чондэ так бы и продолжалась, если бы не препод, огласивший об окончании пары. Все тут же поспешили к раздевалкам, и когда Лухана увлёк в разговор кто-то из одногруппников, Кёнсу поймал Чондэ за локоть, притягивая к себе. — Ты чего, Су? — Чондэ такого поворота явно не ожидал, ошалело глядя на омегу. — Что у вас с хёном происходит? — Кёнсу серьёзно посмотрел на Чондэ. Альфа едва улыбнулся, отводя взгляд. Это был верный признак того, что следом последует ложь от Ким Чондэ. — И не смей мне врать! У тебя это плохо получается! — С чего ты взял, что что-то не так? — Вы даже не смотрите друг на друга, Чондэ. Думаешь, мы слепые с Луханом? — Он тоже понял что-то? Кёнсу на это закатил глаза, притягивая Чондэ ещё ближе к себе. — Чондэ, говори! Я всё равно всё узнаю, только не очень приятными способами, — Кёнсу даже оскалился, в надежде напугать Чондэ, но не сработало. Парень лишь улыбнулся, притягивая к себе Кёнсу, запрокидывая руку ему на плечо. — Ты такой милый, когда пытаешься казаться грозным, Кёнсу-я, — просиял улыбкой Чондэ, громко смеясь. — У меня с твоим хёном небольшие недопонимания, но скоро мы всё уладим. А вам с Бэмби советую не волноваться. Всё будет хорошо. — Ты уверен? — Кёнсу посмотрел другу точно в глаза, получая всю ту же яркую улыбку. — Чондэ, мы ведь можем поговорить с хёном. — Я полностью уверен, Кёнсу. Мы разберёмся, не парьтесь. Кёнсу уже хотел вырваться из захвата альфы, потому что Лухан нетерпеливо махал ему со стороны баскетбольной площадки, но не смог. Чондэ ближе прижал его к себе, странным образом принюхиваясь. Отборочные уже начались, кажется, так что нужно было спешить. — Су-я, а что это с твоим запахом? — вдруг тихо произнёс альфа. Кёнсу тяжело сглотнул. — А что с ним? — Он изменился, — Чондэ внимательно смотрел на младшего. — У меня течка только прошла, наверное, поэтому так кажется, — попытался улыбнуться Кёнсу, но вышло из рук вон плохо. — Уверен? Не случилось ничего, о чем я должен знать? Как твой друг. — Абсолютно ничего, — Кёнсу зарылся пальцами в волосы. — И вообще, отпусти меня уже. Нас могут неправильно понять. Чондэ на это лишь рассмеялся, ещё больше растрепав волосы Кёнсу на голове. Они вместе направились в сторону трибун, где их уже ждал Лухан. И откуда у него столько энергии, Кёнсу никогда не понимал.       На трибунах, кажется, уместилась половина их курса и ещё десяток другой старшаков. Кёнсу удивленно оглядел все это действо. Да, многие любили ходить на отборочные, но такого ажиотажа он ещё не видел. Омега сел на свободное место рядом с Луханом, который уже о чем-то переговаривался с Чондэ. Невольно взгляд Кёнсу зацепился за знакомую макушку. Что Ким Чонин тут забыл, омега точно не знал. Он вроде как не был спортсменом, хотя подождите, откуда Кёнсу знать? Они ведь знали друг о друге только имена. Омега усмехнулся, откидываясь на спинку сидения. — Думаешь, Ким Чонин попадёт в команду? — Кёнсу стал невольным свидетелем диалога двух омежек, что сидели над ним. — Его друг — О Сехун, а ещё я слышал, что Чонин довольно хорош во всём, за что берётся, — вставил другой омега. Кёнсу улыбнулся. Ну конечно, видимо, все тут собрались поглазеть на то, как сынок известного политика и вообще довольно знаменитая теперь в академии личность Ким Чонин, покорит новую вершину. Хорош во всем, что делает? Кёнсу бы, наверное, мог с этим поспорить, в самоконтроле этот человек точно не был первым. Пока Кёнсу думал о своём, игра вошла в довольно интересную стадию. Кажется, Лухан это называл разгаром матча. Мяч перемещался по площадке с довольно большой скоростью, так что Кёнсу почти не успевал следить за тем, у кого он. Он лишь запоминал тех, кто все же доносил мяч до корзины. И в четырёх из шести случаев этим человеком оказывался Ким Чонин. Кёнсу был поражён его игрой, как, кажется, и все присутствующие. Даже тренер был в шоке, дуя в свисток, извещая об окончании тайма. Команда Чонина победила, с лихвой оторвавшись от соперников. Кёнсу заметил, как Сехун подбежал к Киму, одобрительно хлопая его по плечу и улыбаясь. Похоже, связи в лице О Сехуна Чонину были совсем не нужны. Он был чертовым гением баскетбола. — Привет, Чондэ! — с нижних трибун подтянулся один из братьев Ли. Они с Чондэ обменялись рукопожатиями. — Смотрю, у вас тут новый талант выискался, — усмехнулся Чондэ. — Как видишь, — улыбнулся Джонхун. — Честно, не ожидал от него такого, уж было подумал, что наш доблестный капитан продался неровен час. — А что? Ваш капитан не продаётся? — внезапно встрял Лухан, заставляя альф обратить на себя внимание. Кёнсу лишь закатил глаза. Лухан может и дальше делать вид, что О Сехун давно забыт и не волнует его, но это будет полной ложью. — Как видишь, — пожал плечами Джонхун. — Какая слепая преданность, — хмыкнул Лухан, отворачиваясь от альфы. — Я бы сказал уважение, — улыбнулся альфа. — А ты чего сегодня не в духе, принцесса? — Это ты зря! — хмыкнул Чондэ. В подтверждение его слов Лухан стрельнул в альфу своим фирменным взглядом. — У тебя семь жизней, что ли, чтобы со мной так разговаривать? — Да ладно тебе, Сяо, просто признай, что наш капитан сумел достучаться до твоей короны, — улыбнулся альфа. Чондэ на это нервно усмехнулся, вскакивая с места и становясь между Джонхуном и Луханом. — Что ты сейчас сказал? — Лу, просто забей, Джонхун шутит. Ведь так? — Чондэ пытался решить все мирно, но отвратительное настроение Лухана явно не дало бы ему это сделать. — Нет уж, пусть расскажет, с чего он сделал такие выводы! — Лухан упёр руки в бока, а Джонхун улыбнулся. Джонхун уже открыл рот, чтобы ответить, как снизу послышался голос Сехуна. — Джонхун, иди сюда! Ты нам нужен, — альфа смотрел весьма красноречиво. Ли пожал плечами, не сводя улыбку с лица. — Ох, а вот и доблестный капитан! Прости, принцесса, договорим в следующий раз, — альфа сбежал вниз по ступенькам, а Лухан так и остался смотреть ему вслед, возмущённо открывая рот. Его взгляд встретился с долгим сехуновским. Альфа, кажется, даже осуждал его этим взглядом, а Лухан сжал кулаки. — Да что он себе позволяет вообще! — Лу, давай просто смотреть игру, — Кёнсу потянул друга за руку, заставляя усесться на место.       Во втором тайме участвовало всего несколько человек. Основное количество народа тренер отсеял после первой игры. Чонин конечно же остался в числе счастливчиков, явно становясь лидером в этом соревновании. Об этом говорило буквально всё: крики трибун, возгласы основной команды и самодовольная улыбка самого альфы. — Играете против основной команды, — усмехнулся тренер. — О Сехун, братья Ли, Нам Канджун и Минхок на площадку! Прозвучал свисток, а парни уже вылетели на позиции. Кёнсу чувствовал напряжение буквально в воздухе. Сейчас тренер столкнул лбами О Сехуна и Ким Чонина, и что-то Кёнсу подсказывало, что это не простая случайность. Даже До сжал край сидения, сам того не осознавая. Сехун и Чонин встали в центр. Как капитаны соперничающих команд, им нужно было выбивать мяч. — Вот это поворот, да? — усмехнулся Чонин, глядя на Сехуна. — Так уж и быть, в первый раз я тебя пожалею, — оскалился Сехун. — О, не стоит утруждаться! Снова прозвучал свисток, мяч взмыл в воздух, а на трибунах, кажется, все замерли. Для Сехуна и Чонина вообще все тянулось в слоумо. Прыжок, удар — и мяч оказался в руках нападающего из команды Чонина. Альфа оскалился, тут же убегая в сторону кольца соперников. Сехун же улыбнулся ему вслед, понимая, что всё будет не так просто.       Игра была не просто напряженной, она очевидно была дико накалённой. Половина трибун скандировали имя Сехуна, другая — Чонина. Кёнсу же смотрел на всё это в полном шоке, не понимая, когда это альфы успели стать настолько героями в Ульсане. Похоже, он что-то пропустил в этой жизни. Ни Чонин, ни Сехун друг другу, похоже, уступать не собирались. Они ловко обманывали друг друга и соперников, вырывали мячи и забивали их в корзину. Конец тайма был все ближе, а счёт так и оставался равным. — Как думаешь, кто кого? — Лухан, кажется, искусал себе весь новый маникюр, глядя на это шоу. Кёнсу улыбнулся. — Какая разница? — пожал плечами Кёнсу, получая укоризненный взгляд от друга. — Зачем пришёл, если без разницы? — закатил глаза Лухан, продолжая наблюдать за тем, как Чонин вырвал у одного из игроков команды Сехуна мяч и прямиков нацелился в сторону корзины соперников. — Поглазеть на цирк, — усмехнулся Кёнсу.       Сехун тем временем рванул вперед, оббегая двоих игроков-новичков. Ему удалось обогнать Чонина, становясь аккурат перед ним. Джинён решил помочь капитану, пробегая перед Чонином, дезориентируя его. Сехун усмехнулся, когда ему всё же удалось забрать у Чонина мяч, изворачиваясь с ним у него из-под руки. Подача открытому Минхоку слева, забег до следующей позиции, ещё одна подача. И мяч в кольце команды Чонина. Счёт 5:6 в пользу команды капитана О. Чонин улыбнулся, глядя на то, как к Сехуну подбежала вся его команда, хлопая по плечу. Они все же встретились в середине площадки, пожимая друг другу руки. — Ты же обещал пожалеть меня, — усмехнулся Чонин. — А я и пожалел, — улыбнулся в ответ Сехун. Они рассмеялись в унисон, обнимая друг друга за плечи. Чонину было странно легко. Играть с Сехуном, соперничать с Сехуном и, наверное, уже дружить с Сехуном. Раньше он никогда ничего подобного ни с кем не ощущал, но сегодня, он, кажется, впервые начал понимать значение слова «дружба». По крайней мере, Чонин хотел на это надеяться. — Они что? Обнимаются? — усмехнулся Лухан. — А почему бы и нет? — пожал плечами Кёнсу. — Забыл, что они вроде как друзья?       Чондэ сидел на лавочке перед общежитием омег и курил. Он точно знал, что Минсок ещё не вернулся, так что собирался дождаться омегу во что бы то ни стало. Он дал Минсоку два дня на размышления. Не звонил, только изредка писал. Он прекрасно знал, что Киму требуется подобное пространство, когда ему нужно сделать решение. Чондэ также понимал, что если будет давить на Минсока, то ничего хорошего не добьется. Омега возможно даже сделает аборт только чтобы доказать Чондэ, что он независим в своих решениях. Но это и так всем было понятно, а Ким Чондэ очень хотелось сохранить свою семью. Ту, что раньше состояла только из него самого и Минсока, но теперь в ней появился кто-то третий. И этого третьего хотелось тоже оберегать и защищать, как и его папочку. Чондэ каждый раз не мог перестать улыбаться, представляя беременного Минсока. Или Минсока, который будет держать на руках их малыша. Очевидно такого же красивого, как его папа. Чондэ совсем не хотелось бы, чтобы ребёнок был похож на него самого, ему хотелось ещё одну такую маленькую копию его любимого Мина. В этом плане альфа, кажется, романтизировал все похуже любого омеги. Чондэ с детства был таким. Он не знал, в чем именно причина, может, в том, что он всегда видел именно такую модель семьи, а может, в том, что его семья была глубоко верующей. Чондэ не знал, но ему нравилось. Он никогда не думал, что его омега будет мечтать о чем-то другом. Мышление Чондэ было построено так, что финалом любой счастливой жизни любого уверенного в себе альфы должен был быть дом, ребёнок и дерево, которое он сам посадил. Но потом он встретил Минсока. Сильного, независимого, которого нельзя было очаровать простыми уловками и красивыми словами. Минсок всегда смотрел на действия, и Чондэ это безумно нравилось в парне. Минсоку не нужен был альфа, чтобы чувствовать себя увереннее, как для многих других омег. Минсок не искал защиты и был довольно холоден поначалу. Но Чондэ удалось растопить этот лёд, со временем, Минсок начал понемногу доверяться альфе. На это ушёл не один день, но Чондэ знал, что нужно просто терпение и безграничное количество любви. У него всё получилось. Но всё же, даже являясь истинной парой, их характеры сильно отличались. Чондэ — семьянин от мозга до костей, Минсок — законченный трудоголик и карьерист. Кажется, в шаблонных парах всё наоборот. Альфа не хочет ребёнка, альфа стремится делать карьеру, а омега всегда ждёт его у тёплого очага с малышом на руках. Но в их паре было всё совсем иначе. Чондэ отчасти не хотел так, но понимал, что не способен переделать в этом ни себя, ни тем более Минсока. — Привет, — Чондэ тут же затушил окурок, выбрасывая его в урну, стоило Минсоку показаться в нескольких метрах от него. Омега остановился в паре шагов от альфы, оглядывая его с головы до ног. — Привет, — выдохнул Ким. — Поговорим? — Думаешь, пришло время? — улыбнулся Минсок. Чондэ на это усмехнулся. В этом была прелесть их отношений — они оба ненавидели тянуть резину. Зачастую всё в лоб, иногда чересчур резко, но честно. — Пойдём, — Чондэ подошёл к Мину, хватая его за ладошку. Наслаждаясь любимым запахом и теплом омеги. Минсок согласно кивнул. Они молча двинулись вниз по аллее, в сторону парка. Вечер уже набирал обороты. Студенты потихоньку стягивались на ужин, а Минсок и Чондэ негласно решили его пропустить сегодня.       Они пришли к своей любимой лавочке у пруда. Их личной, можно сказать. О ней никто не знал, так как она была скрыта от невнимательных глаз парочкой кустов, но находилась зато прямо на берегу. Минсок улыбнулся, вспоминая, сколько всего с этой лавочкой связано. И в общем, не все воспоминания были в рамках приличия. Чондэ усадил Минсока на лавочку, а сам присел перед ним на корточки, укладывая ладони на округлые колени омеги. Это была его любимая привычка, когда альфа собирался извиняться. — Прежде чем мы начнём этот разговор, я хочу попросить у тебя прощения, Мин, — тихо проговорил Чондэ, глядя омеге прямо в глаза. — Я… Наверное, был очень зол, и я не должен был говорить всё это. Поэтому, я прошу у тебя прощения. Минсок на это улыбнулся, перехватывая руки альфы. — Я тоже прошу прощения за сказанное, я не хотел причинять тебе боль, Чондэ. Лицо альфы озарилось улыбкой, он поднёс ладошку Мина к губам, оставляя нежный поцелуй на тыльной стороне. — Мы оба хороши, — выдохнул альфа. — Это точно! — кивнул Минсок, улыбаясь так ярко, как только мог. — Обнимешь меня? Чондэ тут же вскочил с места, усаживаясь на лавочку рядом с омегой и притягивая его к себе. Он сжимал хрупкое тельце в руках, отчаянно вдыхая его запах, думая, что последние дни разлуки прошли просто как в аду. Чондэ в очередной раз убедился, что не представляет своей жизни без Минсока. — Чондэ, — Минсок оторвался от альфы, заглядывая ему в глаза. — Скажи честно, если я сделаю аборт, твоё отношение ко мне изменится? — Минсок… — Чондэ, ответь, пожалуйста. Альфа тяжело вздохнул, обхватывая лицо Минсока руками. — Я не знаю, Мин. Честно, я не знаю. Я не хочу, чтобы ты оставлял этого ребёнка потому что я тебя заставил, я хочу, чтобы он был тобой любим так же, как и мной. Понимаешь? И я не могу сказать, поменяется моё отношение к тебе или нет. Ничего ведь ещё не произошло? Ведь так? — Чондэ с надеждой заглянул в глаза омеге. — Нет, не произошло, — вздохнул Минсок. — Я только недавно закончил с обследованием. — Я рад, — улыбнулся альфа. — Что сказал врач? — Сказал, что всё в порядке. Я могу сделать это или оставить, в обоих случаях организм в порядке. — Это хорошо, — Чондэ снова растянул губы в улыбке, а Минсок тяжело выдохнул. За эти дни он столько всего передумал. Слова доктора, слова Вэй Лу, слова Чондэ — всё мешалось в одну кучу и не давало омеге спокойно спать. Он подолгу зависал перед зеркалом в ванной, пытаясь понять, появился живот или нет. Но ничего не было, Минсок даже не потолстел. Если не считать возвращающегося по утрам токсикоза, Минсок не изменился совсем. Даже запаха малыша было не ощутить. И это лишний раз свидетельствовало о том, что внутри Минсока все ещё не полноценная жизнь. Там всего лишь кучка активно делящихся клеток, избавившись от которых, Минсок освободит себя от кучи проблем. Только вот не все было так просто. Минсок боялся. Боялся пожалеть потом, и не только из-за отношений с Чондэ. Он в принципе боялся, что однажды проснётся утром и будет горько плакать о ребенке, которому он не дал ни единого шанса. Боялся смотреть на всех этих клиентов доктора Ли, которые ярко улыбались, гладя свои животы и получая благодарные поцелуи от альф. Минсок, наверное, тоже хотел бы так, да, точно хотел бы. Но время, как ему казалось, было очень неподходящее. Он знал, что в будущем они с Чондэ стали бы отличными родителями, но сейчас… Чему он сможет научить своего ребёнка, когда сам ещё не знал жизни? Минсок правда боялся. — Чондэ, ну почему ты такой? — выдохнул Минсок. — О чем ты? — Ты даже здесь готов мне уступить, готов понять, хотя я совершенно этого не достоин. Почему я не могу тебя понять, а ты делаешь это с такой лёгкостью? Альфа на это улыбнулся, приближаясь к лицу своего парня. Он оставил нежный поцелуй на верхней губе омеги, а затем прижался лбом к лбу старшего. Минсок прикрыл глаза, прислушиваясь к сердцебиению, которое явно сорвалось с привычного ему ритма. — Ты делаешь для меня куда больше, чем просто понимание, Мин. Ты любишь меня, ты доверил мне свою душу, своё тело, разве я могу предать всё это? Я никогда не заставлю тебя сделать то, что тебе не нравится, никогда не смогу причинить боль, но это не потому что я такой хороший. Нет, я, на самом деле, жуткий эгоист. Я вцепился в тебя, потому что боюсь утонуть без тебя. Понимаешь? Ты не должен понимать меня во всем, просто… Будь рядом со мной. Это всё, что я хочу от тебя. Минсок сорвался, зарываясь пальцами в волосы Чондэ. Он прижался к губам альфы, целуя их с ещё большим нажимом, будто бы пытаясь вложить в этот поцелуй всю свою благодарность. Чондэ улыбнулся, чувствуя, как мешаются слезы омеги на его губах, делая поцелуй приторно-солоноватым. — Не плачь, Мин. Пожалуйста, — прошептал Чондэ. — Я очень не люблю это. — Я знаю, но не могу успокоиться. Чондэ улыбнулся, притягивая омегу к себе, заставляя усесться на свои бёдра. Минсок тут же зарылся носом в изгиб ключицы, вдыхая родной запах. Они просидели так какое-то время, пока Минсока не потянуло в сон. Они больше не говорили ни о чем, ни об аборте, ни о ребёнке. Просто наслаждались присутствием друг друга, вдыхая запахи и пытаясь отодвинуть все проблемы на потом. Ничего не решено, но они, кажется, больше не в ссоре. — Ко мне? — спросил Чондэ, в очередной раз ловя голову Минсока, который уже почти дремал. — К тебе, — кивнул омега. Чондэ улыбнулся, целуя рыжую макушку.       У Исина сегодня в общем-то нет занятий с преподавателем Кимом, но он все равно заворачивает в знакомый коридор кафедры физики. Омега сжимает в руках пакет с курткой Кима, которая осталась на Исине ещё в субботу вечером. Омега и сам не заметил, как сел в ней в такси, а когда понял, было уже поздно. Исина снова трясёт, потому что одно дело идти к преподавателю по случаю дополнительных, и совсем другое, когда тебя в общем-то не звали и не ждут. Омега тяжело вздохнул, останавливаясь у самых дверей. Он долго не решался на это, подавляя в себе дикое желание оставить вещь. Ведь от неё так приятно тянуло любимым сандалом вперемешку с парфюмом альфы. Исин уже было потянулся к ручке кабинета, как дверь сама распахнулась. Исин инстинктивно отвернулся, понимая, что Чунмён не один. Он в компании одного из своих коллег, профессора кафедры, что был уже давно в том возрасте, когда в общем-то можно и взять паузу в карьере. На всю оставшуюся жизнь. Так что Исин предпочёл не светиться перед преподавателями, отходя к окну. Он слышал, как Чунмён продолжал говорить с профессором, изредка посмеиваясь над его шутками. Он вероятно хотел идти по своим делам, но старший задумал пересказать Чунмёну состояние своих дел в ближайшие несколько месяцев, так что альфа стоял и слушал, точно как и Исин, который не решался ни подойти, ни уйти. Воспитание омеги говорило ему, что лучше уйти и не подслушивать, а упорство твердило о том, что если он сегодня эту куртку не отдаст, то уж точно ещё раз себя не заставит. Исин тяжело вздыхал, утыкаясь взглядом в окно, думая о том, что всё это до безумия жалко. Почему Исин должен был влюбиться именно в преподавателя? Почему не в своего ровесника, или даже в какого-нибудь первокурсника. Да в любого другого альфу, только чтобы они не были связаны отношениями студент-преподаватель. Что вообще было с Исином не так, раз каждые его попытки построить хоть какие-то отношения всегда заканчивались подобными нелепостями? Но наверное, так, как в этот раз, Исин ещё ни разу за жизнь не влипал. Омега пользовался популярностью у альф, некоторые с его курса были даже очень настойчивы. Но Исина не тянуло. Вообще ни к кому. Всё заканчивалось на первых же свиданиях, потому что омега понимал, что стерпится — слюбится совсем не его сильная черта. Он любил падать в эти чувства с головой, уходить в полное безумство, как случилось с преподавателем. И пусть эти чувства были обречены на провал, внезапно вспыхнув в сердечке омеги, Исину это нравилось куда больше, чем встречаться с альфой просто потому что «так положено». Положено всем обязательно в двадцать лет иметь отношения, иначе тебя сочтут каким-то странным. Но Исин всегда был странным, особенно в этом месте. С самого своего первого дня поступления. — Студент Чжан, — голос Чунмёна заставил Исина дернуться, в последний момент сдерживая позорный крик. Омега резко развернулся, оказываясь аккурат перед старшим. Чунмён едва улыбался, глядя на растерянность студента. — Простите, я вас напугал? — ещё шире улыбнулся преподаватель. Сегодня он был облачен в бежевые брюки и розовый пуловер. Исину вообще-то не нравилось, когда альфы прибегали к таким оттенкам, но на Чунмёне все смотрелось идеально. И ничуть не мешало его природной харизме и мужественности. — Нет, всё в порядке, — Исин слегка поклонился альфе, вновь потупляя взгляд. — Вы что-то хотели? Я заметил, что вы ждёте меня, — Чунмён держал в руках свою сумку и легкий тренч. Он попытался заглянуть младшему в глаза. — Да, я… Вам, наверное, могло показаться, что я подслушиваю. На самом деле, я ничего такого не хотел, просто… Я хотел вернуть вам куртку, но вы были не одни. И я подумал, что не стоит вас отвлекать, вот, — Исин снова тараторил, думая, что он никогда не научится вести себя нормально рядом с этим человеком. Хотя в клубе у него вроде как получилось, но там, кажется, у него был самый лучший помощник — алкоголь. Он Исина заметно раскрепощал. Чунмён на это улыбнулся, вдруг хватая Исина за запястье. Омега тут же замер, глядя на ладонь альфы на его руке. Сердце сорвалось на бешеный ритм, хотя Исину думалось, что быстрее уже некуда уже когда преподаватель заговорил с ним. — Ты мог бы отдать мне на одном из занятий, — улыбнулся Чунмён. — Я подумал, что она вам пригодится, всё же это куртка, а уже осень, — Исин снова переходил на какую-то несусветную чушь. Вряд ли Чунмёну было бы нечего носить, учитывая, сколько он зарабатывал. Чёрт, а если эти слова обидят его? Исин правда не должен больше ни с кем заговаривать. Но альфа вопреки всем мыслям Исина лишь рассмеялся, показывая свою яркую улыбку. Исина это поставило в тупик. — Простите, я, наверное, должен замолчать, — выдал омега. — Ох, нет, нет, Исин. Вы не так меня поняли, я очень благодарен вам. Я просто немного удивлён, — Чунмён посмотрел Чжану прямо в глаза. — Удивлены? — Да, — кивнул альфа. — В этом месте молодежь редко задумывается о какой-либо ответственности. Тем более, когда дело касается такой мелочи как забытая одежда. Я удивлён вашей внимательности. Это похвально! Исин едва ухмыльнулся. Неужели он хоть раз услышал похвалу от Ким Чунмёна? Обычно, когда дело касалось физики, преподаватель только обреченно вздыхал. А теперь вот «похвально». — Да ничего особого, — смущенно улыбнулся Исин. — Ну, я тогда пойду? Исин уже развернулся, чтобы идти, но Чунмён окликнул его. — Студент Чжан, — преподаватель стоял на своём месте, улыбаясь. — Да? — Исин полностью повернулся к нему, недоумевая, зачем Ким его окликнул. — Куртка, — Чунмён скосил взгляд на пакет в руках Исина, который омега от шока забыл отдать. — Что куртка? — Вы забыли её отдать, — Чунмён уже откровенно сдерживал свой смех, прикусывая нижнюю губу. Исин тут же спохватился, протягивая злосчастный пакет преподавателю. Он ещё никогда не чувствовал себя настолько глупо, желая провалиться сквозь землю. Даже та ситуация в клубе не шла в сравнение вот с этим. — Простите, — снова слегка поклонился Исин, чувствуя, как преподаватель забирает пакет из его рук. Их пальцы на секунду соприкоснулись, заставляя Исина тут же поднять взгляд на альфу. Чунмён все ещё улыбался, и хоть это взаимодействие не длилось даже секунды, Исину казалось, что сам Боженька его благословил. Или проклял. В любом случае, сердце и правда норовило выскочить из грудной клетки. — Ничего страшного, бывает, — кивнул Чунмён. — И ещё, Исин, надеюсь, вы нормально добрались в тот вечер? Исин снова подвис. Чунмён беспокоится о нём? Или же это просто банальный жест вежливости, ведь у преподавателя Кима, кажется, были блестящие манеры? В любом случае, это всё заставляло Исина невольно краснеть перед старшим, отводя взгляд. До чего же неловким всё это было. — Да, всё в порядке. Спасибо, — выдавил из себя Исин. — Теперь я, наверное, точно пойду! До свидания, преподаватель Ким! — До свидания, студент Чжан! Исин направился вниз по коридору, с каждым шагом всё больше набирая скорость, а Чунмён застыл глядя ему вслед. Вокруг все ещё витал запах ванили, и Ким усмехнулся. Этот омега и правда был очень странным.       Лухан вышел из раздевалки, кидая полотенце на плечо и направляясь в сторону бассейна. По идее, уже опустевшего, потому что время было довольно позднее. Из спортивного комплекса все уже должны были разойтись на ужин, а Лухан сегодня ужинать совсем не хотел. Хотелось просто побыть одному и подумать, и делалось это проще всего именно в бассейне. Омега никогда не занимался плаванием профессионально, лишь для здоровья посещал бассейн с детства. С тех пор и сохранилась привычка приводить мысли в порядок именно в воде. Он даже дома так делал, прыгая в их большой бассейн, который Лухан любил до безумия. Омега тяжело вздохнул, стоило вспомнить о доме. Он с утра воскресенья так и не звонил папе, не поднимал трубку, когда звонил он сам, и даже отца проигнорировал пару раз. Так дальше тянуться все же не могло, Лухан прекрасно это понимал, но никуда не мог отодвинуть капризного ребёнка внутри. Сяо понимал, что это, наверное, по-детски, вот так вот дуться на папу, ожидая, что рано или поздно он изменит своё решение. Как в детстве, когда стоило Лухану пару раз покапризничать — и все его прихоти тут же исполнялись. Вероятно, Кёнсу был прав, когда говорил, что Лухан слишком избалованный. Друг частенько это повторял, но Лухан всегда отмахивался. Во-первых, он всегда чувствовал во всем меру и никогда не переходил границ. А во-вторых, даже если и избалованный, то это вовсе не его вина. Родители всегда его любили чуточку больше границ нормы, поэтому это было неудивительно. Сейчас же Лухан не мог понять, в нём правда говорит его эгоизм и баловство, или папа перешёл черту. Лухан не хотел его понимать. Он правда всю жизнь верил в то, что несмотря на все ссоры, на все разногласия и уже разные жизни, его родители продолжают любить друг друга. Да, наверное, это было глупо и наивно, но по-другому Лухан просто не хотел. Он безумно любил их обоих, и осознавать, что самые близкие тебе люди на самом деле не так уж и близки между собой, было довольно больно. Он обожал своё детство, которое было полно счастливых воспоминаний. Родители играли роль счастливой пары не только на публику тогда, а ещё и для их маленького Ханни. Они вместе ездили отдыхать, вместе ходили в парк аттракционов гулять по выходным, вместе выезжали на пикники. Неизменно. Всегда вместе. Потом, конечно, Лухан вырос. У него появились друзья, другие интересы, родители уже не были на первом месте. И наверное, в этот период, в эти подростковые годы Лухан начал замечать правду. Папа и отец не любили друг друга. Папа и отец были чужими людьми. Папа и отец любили других людей, которых Лухан никогда не видел, но всегда знал об их существовании. Со временем они перестали притворяться даже перед Луханом. Но даже так, омега предпочитал делать вид, что не замечает этого, ведь они все также ездили на отдых летом, все также устраивали семейные ужины. Родители под ручку приезжали на выпускной Лухана в школу, под ручку стояли на его посвящении в Академии. Они везде были вместе, кроме дома. Лухан смирился с этим, принял эту ситуацию. Что же теперь? Папа больше не будет приезжать с отцом. У него появится ещё один ребёнок, которому он будет уделять все своё время. Времени, кстати, у папы Лухана не было от слова совсем. Так что омега понимал, теперь в жизни папы места для Лухана и вовсе не останется. Этот карапуз нагло подвинет Лухана, и что должен делать омега? Лухан бы смирился с этим, будь этот ребёнок его родным братом или сестрой. Но он от совершенно чужого и незнакомого Лухану человека. Человека, который буквально забирает его папу из их семьи. Лухан даже не знал, на кого злиться больше. На папу, что променял отца на какого-то сопляка, или на отца, который даже не попытался удержать папу. Он правда уже не знал.       Занятый этими мыслями омега не понял, как уже вошёл внутрь бассейна, подходя к одному из шезлонгов. Он кинул полотенце на него, следом снимая тапочки. Бассейн и правда был пуст, чему омега несказанно обрадовался, тут же подходя к краю и прыгая в воду. Она была немного прохладная, холодила кожу и заставляла каждую мышцу в теле приятно натягиваться. Лухан тут же нырнул под воду, проплывая от одного конца к другому. В голове и правда было пусто, что дарило Лухану долгожданный покой. Он сделал так ещё пару раз, а затем вынырнул, поднимая очки для плавания на лоб. Какого же было его удивление, когда он увидел сидящего на краю бассейна О Сехуна. Альфа опустил ноги в воду, пользуясь тем, что он был в шортах и майке. Парень едва улыбался, внимательно глядя Лухану в глаза. — Привет, — Сехун неловко потёр затылок. Лухан же на это лишь закатил глаза, вновь натягивая очки на глаза и собираясь сделать ещё один заплыв. Лухан погрузился в воду, отплывая к другому концу бассейна. Он собирался продолжать игнорировать Сехуна, потому что сказанное им вчера за ужином окончательно убедило Лухана в том, что О доверять не стоило. Когда омега всё же вынырнул из-под воды, надеясь на то, что Сехун умный мальчик и он уже растворился в воздухе, его вдруг поймали в круг цепких объятий. Альфа появился буквально из ниоткуда, видимо, он плыл за Луханом, чего омега по своей глупости не заметил. — Поймал, — выдохнул Сехун, продолжая глупо улыбаться. Лухан же не понимал, откуда у О Сехуна столько смелости, чувствуя, как руки альфы обнимают его за талию под водой. Сехун был в одежде, а Лухан в своём гидрокостюме, но касания альфы ощущались так, будто они оба были голыми. — Убери руки, — процедил сквозь зубы омега, пытаясь не касаться О. Они были в самом начале бассейне, где ноги Сехуна ещё доставали до дна, а вот Лухана нет. Так что держаться на плаву, не касаясь альфы и не двигая конечностями, оказалось довольно затруднительно. — Нет, сначала выслушай меня, — Сехун смотрел теперь серьёзно. На лице у него не было даже тени улыбки. — Я не хочу тебя слушать! Я, кажется, уже один раз сказал тебе это? — Лухан, — Сехун тяжело вздохнул, резко дергаясь вперёд. Он подхватил омегу за талию, сажая на бортик бассейна. Лухан сначала даже не понял, что произошло, когда альфа рывком вытащил его из воды, сам ещё оставаясь в ней. И все это кажется даже без тени усилий, неужели О Сехун и правда был такой большой и сильный? — А так ты меня выслушаешь? Лухан уже хотел было встать, но Сехун быстро схватил его за колени, не давая сдвинуться с места. Он смотрел снизу вверх, давая понять, что так просто не отстанет. — Пожалуйста, Лухан, — альфа смотрел с такой мольбой, что Сяо тяжело вздохнул, прикрывая глаза. — Я не хочу, Сехун, больше иметь ничего общего с тобой. Ты, чёрт возьми, умудрился разозлить меня даже ничего толком не делая, — Лухан теперь смотрел Сехуну прямо в глаза. — Понимаешь? Я не хочу иметь какие-либо отношения с человеком, который будет козырять тем, что помог мне в чем-то. — Лухан, — Сехун едва поднялся из воды, оказываясь буквально вплотную к омеге. — А теперь просто выслушай меня. Потом можешь вообще утопить меня в этом бассейне или больше никогда не удостоить даже взглядом, но для начала просто выслушай. Омега молчал, скрещивая руки на груди. Он поджал губки, заставляя Сехуна немного подвисать на всём этом. Мокрый Лухан был по-особому очарователен, сидя перед Сехуном, словно нахохлившийся воробей. — Я не собирался использовать тебя совершенно ни в чём, для начала. Я знаю, что за всеми твоими недовольствами стоит именно страх того, что я использую тебя, но это все беспочвенно. Да, я не был ангелом. Да, у меня были омеги. И да, отношения с некоторыми из них были исключительно ради каких-то благ. Я не скрывал этого ни от них, ни от кого-либо другого. Я даже больше скажу, я, наверное, никого ещё по-настоящему не любил. Лухан на этой фразе смотрит Сехуну прямо в глаза, думая о том, что в такое попросту сложно поверить. Может, альфа говорит это просто чтобы впечатлить Лухана? — Ты всем это говорил до меня? — хмыкнул Лухан. Сехун на это улыбнулся кончиками губ, вдруг выскальзывая из воды и садясь на бортик рядом с Луханом. — До тебя у меня никто это не спрашивал, — пожал плечами Сехун. Лухан на это усмехнулся, закатывая глаза. Но кажется, альфа был честен в своём ответе. — Так вот, я не использую тебя, Лухан. Это было бы слишком сложно для меня, разве нет? Пытаться добиться главную недотрогу Ульсана, чего ради? — Как ты меня назвал? — Лухан резко повернулся на Сехуна, заставляя того напрячься. Если Сехун и этот диалог испортит, альфа точно утопится в этом бассейне. — Прости, если обидел, но это правда. Лухан же вдруг рассмеялся, откидывая голову назад. Он прижал ладошку ко рту, прищуривая глаза, а Сехун невольно завис. На губы альфы наползла улыбка, потому что впервые за последние дни Лухан ему улыбался, а не игнорировал. — Главная недотрога Ульсана, — Лухан едва успокоился, поворачиваясь к Сехуну. — Может, мне стоит сделать себе такую футболку? Как думаешь? — Думаю, что всем и без этого все ясно, — улыбнулся альфа. — Поэтому, когда я начал это все, я делал это искренне. Мне правда хотелось поближе познакомиться с тобой, потому что… потому что ты понравился мне, Лухан. С первого взгляда у студсовета. Вот и вся причина. Я просто хотел бы, чтобы ты доверял мне, чтобы не боялся и не думал, что я могу предать. И то, что я сказал вчера в столовой, я совсем не это имел в виду. Я не собирался просить у тебя чего-то, раз помог тебе однажды, не собирался заставлять тебя чувствовать себя должником. Альфа замолчал, глядя Лухану прямо в глаза. Сяо тоже вмиг успокоился, чувствуя, как сердце против воли хозяина срывается на бешенный ритм. Снова рядом с этим О Сехуном у него все было не Слава Богу! Лухан сжал края бортика, чувствуя, что, наверное, должен что-то сказать или сделать. Но он не знал что. Альфы конечно же признавались ему в любви, в симпатии, многие пытались познакомиться с ним. Но Лухан всегда просто игнорировал. Показательно выкидывал письма, даже слова им не отвечал. А с Сехуном всё началось по-другому, что ли. — Да, мне страшно, Сехун, — наконец выдохнул Лухан. — Сейчас в моей жизни происходит столько всего, и я не могу думать о том, хотел бы я доверять тебе или нет. Я правда не понимаю себя, так что мне сложно. И страшно. Однажды я доверился человеку, а потом он растоптал меня. Понимаешь? Но он тоже клялся, что никогда не предаст. В итоге всё закончилось вполне ожидаемо. Сехун прикрыл глаза. Он правда больше не находил слов для убеждения этого человека. Он не знал Лухана, не знал совершенно ничего о его прошлом, но продолжал чувствовать это беспокойство омеги. Сехун выдохнул, вдруг накрывая ладонь омеги своей, заставляя того удивленно поднять на себя взгляд. — Дай мне шанс, Лухан, прошу тебя. Дай мне один маленький шанс, чтобы доказать тебе, что я отличаюсь от других людей. — Твой шанс может разбить мне сердце, ты понимаешь? — Не разобьёт, я обещаю. Альфа смотрел в привычной ему манере. Уверенно, твёрдо, но в то же время с толикой надежды и нежности. Лухан не раз замечал этот взгляд, так альфа смотрел только на него. Остальные удостаивались лишь холодного и чужого, но только на Лухана он смотрел с такой теплотой. — Хорошо, — выдохнул Лухан. — Только не дай мне пожалеть об этом. Сехун ярко улыбнулся, едва ли не падая в воду от радости. Лухан на это закатил глаза, снова опускаясь в воду. Хотелось ещё поплавать, а то О Сехун ему не дал. — А что насчёт свидания? — крикнул ему вдогонку Сехун, но омега ничего не ответил, ныряя в воду, оставляя Сехуна с глупой улыбкой на лице. Он все равно добьётся рано или поздно.       Кёнсу встрепенулся, откладывая в сторону книгу, когда на его телефон пришла смс. Он удивлённо вздернул бровь, открывая чат в мессенджере. Неизвестный пользователь @kimkai прислал ему сообщение. @kimkai надо встретиться. Кёнсу бы, наверное, так и тупил, совсем не понимая, от кого эта смс, если бы на глаза не бросилась аватарка. И как он сразу не догадался? Омега усмехнулся, открывая фотографию на полный экран и обнаруживая на ней улыбающегося Ким Чонина. Кёнсу фыркнул, закрывая фотку и возвращаясь в чат. @dokyungsoo откуда у тебя мой номер? @kimkai думаешь, его так сложно достать? Кёнсу сразу представил самодовольную усмешку на губах альфы, закатывая глаза. И откуда столько самоуверенности в этом человеке? @dokyungsoo думаю, что ты ведёшь себя странно. Омега отложил телефон, решая вернуться к своему чтиву. В конце концов, он совсем не обязан отвечать Ким Чонину. Ведь так? @kimkai ты проигнорировал мою первую смс. Кёнсу всё же снова открыл смс, уже начиная беситься и на себя, и на Чонина. Ну что же это такое? @dokyungsoo зачем нам встречаться? @kimkai что если я скажу, что соскучился? Пришедшая смс заставила Кёнсу замереть на месте. Он ухмыльнулся, набирая ответ. @dokyungsoo скажу, что твои пикаперские уловки со мной не сработают, Ким Чонин. @dokyungsoo просто забудь о моём существовании. Кёнсу тяжело вздохнул, прикрывая глаза. Он и сам-то не верил в то, что писал. Течка уже подходила к концу, но он всё ещё продолжал чувствовать Чонина. Слишком явно. Иногда они обменивались слишком долгими и говорящими взглядами за эти дни, и каждый из них понимал, что это будет куда сложнее, чем казалось на первый взгляд. Они не должны были переступать ту черту. @kimkai немного поздновато тебя пикапить, не думаешь? @kimkai забыть до следующего месяца? пока ты снова не придёшь, чтобы использовать меня? Кёнсу возмущённо открыл рот. @dokyungsoo использовать тебя? ты не выглядел использованным сегодня на стадионе. СМС уже была отправлена, а Кёнсу пожалел уже после. Он хотел бы удалить СМС, но Чонин его уже прочитал, так что оставалось только ненавидеть себя. Надеяться, что Чонин не поймёт намёка было глупо, и Кёнсу даже не понимал, почему вообще это написал. Ему ведь было абсолютно без разницы, с кем там говорит и общается Ким Чонин. @kimkai вау, а ты следил за мной? Кёнсу прикусил губу, не зная, что ответить. @dokyungsoo просто перестань писать мне. @kimkai ты снова сбегаешь от ответов, До Кёнсу. Кёнсу предпочёл и правда закончить эту глупую переписку. Он правда не хотел писать всё это, потому что он так не думал. Ему было без разницы, что там на самом деле чувствует Чонин, за кем бегает и с кем общается. Они оба поддались соблазнам и всё запутали, но было ещё не поздно покончить со всем. Это была всего лишь минутная слабость, главное — не повторять ошибок. Кёнсу на это усмехнулся. Если бы ему давали по доллару каждый раз, как он говорит себе эти фразы, то он бы уже давно стал самостоятельным человеком. Он вышел на ужин один, потому что Лухан сказал, что сегодня не собирается ужинать и проведёт это время в бассейне. Кёнсу знал, что бессмысленно пытаться переубедить его, так что просто согласился. Друг просто должен переварить это всё в себе, без этого ни одни утешения не помогут. Кёнсу пытался допытаться у Чондэ и Минсока где они, но друзья не отвечали. Это было странно, так что Кёнсу обещал себе, что завтра обязательно вытрясет из них, что происходит. Они правда начали вести себя подозрительно. Омега взял ужин, садясь за привычный столик один. Это было очень странно, учитывая, что так Кёнсу приходилось сидеть, наверное, лишь пару раз в жизни. Омега подавил в себе странное ощущение, принимаясь за еду, когда внезапно почувствовал запах граната. В опасной близости. Он поднял глаза, натыкаясь на Чонина, который входил в столовую вместе со своим соседом. О Сехуна с ними не было, что наталкивало на определенные догадки. Ким посмотрел на него в ответ, прожигая своим пронзительным взглядом. Иногда Кёнсу казалось, что альфа похож на волка. Слишком едкий взгляд, который, кажется, готов был поглотить человека с головой, если бы только мог. — Привет, Кёнсу, — голос Бэкхёна отвлёк Кёнсу от созерцания альфы. До тут же повернулся к Бэку, что стоял аккурат перед ним и едва улыбался. — Привет, — кивнул Кёнсу. Рядом с Бэкхёном стоял ещё и его друг — Чжан Исин. — Слушай, если ты один, можно мы с Исином к тебе присоединимся? А то наш столик заняли, мы слегка опоздали, — Бэкхёну, видимо, было немного сложно просить Кёнсу, но До оглянулся, получая подтверждение словам соседа. В столовой и правда было чересчур много людей. — Да, конечно, без проблем, — кивнул До. — Привет, — вдруг прозвучал голос Исина, когда они наконец с Бэком уселись напротив Кёнсу. — Ты ведь помнишь меня? — Конечно, — улыбнулся Кёнсу. — Как дела? — Хорошо, — Исин улыбнулся в ответ, обнажая свою ямочку. Кёнсу только сейчас её заметил у омеги. Хотя знал о существовании Чжан Исина довольно давно. — Слушай, Кёнсу, я надеялся встретиться с Минсоком сегодня, но он совсем пропал. У него всё хорошо? Кёнсу вопросительно посмотрел на омегу. Он даже не знал, что ответить Исину, ведь Кёнсу и сам не понимал, что происходит с Минсоком. — А в студсовете его разве не было? — Кёнсу продолжал чувствовать на себе чей-то пристальный взгляд. Не нужно было быть гением, чтобы понять, кому он принадлежит. — Он сказал, что заболел и не пришёл, я удивился, обычно он ведь даже больным всегда ходит, — Исин принялся за свой ужин. — Заболел? — удивился Кёнсу, настораживаясь ещё больше. — Это наверное… обычная простуда. Скоро он будет в строю. Кёнсу прекрасно понял, что Минсок ничем не болеет. А поведение Чондэ лишь подтверждало догадки Кёнсу о том, что парочка Ким рассорилась. Должно было случиться что-то серьезное, чтобы они поссорились на такое долгое время. Это серьёзно беспокоило Кёнсу. — Я надеюсь, а то Минсок обещал заняться моим проектом, сроки поджимают. — Проектом? — Кёнсу все же пришлось перевести взгляд на альфу. Он сидел за два столика и смотрел на Кёнсу в упор. Кажется, он даже не двигался, застыв как чертова красивая статуя. Во взгляде альфы было столько недовольства, Кёнсу же лишь равнодушно посмотрел на него, вновь переводя взгляд на Исина. Чонин был зол? Но почему? Кёнсу правда не понимал, сдерживая революцию, что свершалась внутри него. Снаружи он оставался прежним, прилагая к этому массу усилий, но внутри кипела целая лава. И что этот придурок вообще себе позволяет? — Так что если решишь заняться волонтёрством, то милости просим, нам нужны добровольцы, — Кёнсу включился только на последней фразе Исина, понимая, что пропустил всю суть. Переспрашивать было совсем не к месту, особенно если учитывать то, с какой серьёзностью и блеском в глазах рассказывал о своём детище Исин. До понял, что это конец. — Волонтёрство —это круто, но я не уверен, что смогу найти на него лишнее время, — едва улыбнулся Кёнсу. — При желании сможешь, я уверен. Нам бы понадобились такие ребята, как ты, — кивнул Исин. — Не думаю, что я лучшая кандидатура, — Кёнсу опустил взгляд в тарелку. — Вот и зря, — Исин, видимо, был занят тем, что привлекал всё больше людей в свой проект. — Я уверен, с твоими мозгами и способностями ты бы справился на ура. — Исин, хватит вербовать всех в свою секту, — вдруг вмешался молчавший до этого Бэкхён. — Какая еще секта, Бэк, — Исин закатил глаза. Они с Бэкхёном начали в шутку спорить, а Кёнсу улыбался, глядя на них, думая, что наверняка сейчас вся академия в шоке от этой картины. Учитывая, что Кёнсу и Бэкхён никогда раньше в одной компании не светились, это станет настоящей новостью для их сплетников.       — Так тебя теперь можно поздравить с зачислением в команду? — Чанёль мерно жевал свой ужин, когда Чонин ещё даже ни разу не притронулся к нему. Он лишь сверлил кого-то сидящего за спиной Пака взглядом, и что-то Чанёлю подсказывало, что это Бён Бэкхён. Пак тоже заметил его, еще когда он только вошел в столовую и сел за один столик с До Кёнсу. — Ну, я всё равно на испытательном, хоть и прошел отборочные, — Чонин очевидно был где-то не здесь, продолжая смотреть вперед и совсем игнорируя Чанёля. Паку совсем это не нравилось, поэтому он судорожно пытался придумать темы, чтобы отвлечь Кима. Чанёль уже открыл рот, чтобы задать новый вопрос, как Чонин сам опередил его. — Скажи, пожалуйста, с каких пор Бён Бэкхён и До Кёнсу сидят вместе? — Чонин даже не понял поначалу, что сказал это вслух. Чанёль вопросительно посмотрел на друга, тут же оглядываясь. Пак неопределенно пожал плечами, разворачиваясь обратно. — Они же соседи по комнате теперь, чего ты удивляешься? — Так вы же сами мне тут распинались, что они не особо дружат? — Чонин наконец оторвал взгляд от столика омег, переводя его на Чанёля. — Распинался тебе Сехун, я вообще понятия обо всём этом не имею. Чонин на это хмыкнул, наконец принимаясь за свою еду. — А где, кстати, сам Сехун? Чанёль на это хитро улыбнулся, поправляя свои большие очки. — Ага, и Лухана нет как раз, сложим два плюс два, — ухмылка Чанёля перешла и к Киму. — Я правда не понимаю, откуда у него столько терпения, неужели он ему настолько нравится? — Чонин все же снова перевел взгляд на столик, теперь уже во второй раз встречаясь с взглядом Кёнсу. На этот раз, кажется, была очередь омеги мониторить Чонина. Только вот Ким ни за что не поймет этого человека. В переписке сначала поднимает тему Бэкхёна, потом игнорирует, теперь вот снова прожигает его взглядом, будто Чонин в чём-то виноват. — Я думаю, он влюбился, — по-философски изрёк Чанёль. — Честно говоря, я впервые вижу его таким. Обычно он не тратил столько времени на омег. Тем более на таких, как Сяо Лухан. Чонин отводит взгляд от Кёнсу, словно и не заметил его. — Ты правда веришь в существование любви? — Чонин не знал, каким образом они могли залезть в обсуждение подобной темы в шумной столовой за ужином, но факт оставался фактом. — А ты нет? Даже между истинными парами? — на последней фразе Чонин как раз потянулся за своим стаканом сока, делая глоток. Он поперхнулся, заставляя Чанёля дернуться на месте, хлопая его по спине. — Ты чего? Нормально всё? — Чанёль наконец сел обратно на свое место, когда Чонин пришел в себя. Ким снова обнаружил на себе взгляд Кёнсу, а еще половины людей, которые сидели рядом. Чонин умудрился всполошить всех своим кашлем. — Да-да, просто не в то горло пошло, — прохрипел Ким. — Насчет истинных, я думаю, это просто химия, гормоны и прочая хрень, но это не всегда любовь. Чанёль на это хмыкнул, откидываясь на спинку стула. — Будь это всего лишь гормоны, всё было бы куда проще. Чонин хотел было ответить ему, но вдруг заметил, что Кёнсу направился к выходу из столовой. Совершенно один, оставляя Бэкхёна и Исина за столом. Альфа тут же подорвался с места, заставляя Чанёля удивленно посмотреть на друга. — Ты куда? Чонин содрал со столика мобильник и поднос, пытаясь срочно придумать отмазку. — Что-то есть расхотелось, так что пойду покурю. Ты в общагу потом? — Ага, — Чанёль всё еще растерянно смотрел на Чонина, который отнес свой поднос к стеллажам, а потом махнув другу, направился к выходу из столовой. Чанёль не понял причин его явной спешки, но решил не заморачиваться. Особенно когда заметил, что Бэкхён сидит в столовой, и Чонин побежал явно не за ним. Альфа уже хотел было развернуться к своему столику, но не успел. Его окликнул знакомый голос. — Чан, не присоединишься к нам? Надо обсудить кое-что, — Исин говорил довольно громко, умудряясь заткнуть всех вокруг. Чанёль удивленно посмотрел на омегу, но кивнул, вставая с места. Он забрал свой поднос и перешел за столик Бэкхёна и Исина, чувствуя на себе взгляды половины столовки. Чжан явно постарался, чтобы привлечь внимания.       Чанёль поставил свой поднос на стол, отодвигая стул и садясь напротив омег. Ровно на место Кёнсу. Кстати, а где омега? Но этот вопрос тут же потерял значение, как только Чанёль встретился взглядом с Бэкхёном. Омега снова был недоволен присутствием альфы, и Чанёль чувствовал это так ясно. Впрочем, как и любые другие эмоции Бэкхёна, когда они были близко. — Привет ещё раз, — улыбнулся альфа, оглядывая омег по очереди. — Привет, привет, — кивнул в ответ Исин. — Чан, тут такое дело, мне нужна помощь в моем проекте, нужен тот, кто разбирается в монтаже хоть чуть-чуть. Чанёль перевел взгляд на Исина, всё ещё чувствуя недовольный взгляд Бэкхёна на себе. Омега старательно делал вид, что хочет игнорировать альфу, но всё равно кидал на него едкие взгляды. Чанёль даже не знал, радуется он этому или нет. — Но я только музыку пишу, Исин, — альфа чудом улавливал слова Исина. Голова была занята совершенно другим. В частности мыслями о том, что Бэкхён выглядит сегодня по-особому чудесно. Или просто альфа давно не имел возможности находиться с ним в такой близости. Чанёль даже не знал. — Я в курсе, Чан, — Исин закатил глаза. — Ты не мог бы попросить Сехуна мне помочь, он ведь хорош в этом. Я бы попросил Минсока, но он куда-то пропал, а вы с Сехуном лучшие друзья. Чанёль вдруг поймал себя на том, что завис на том, как Бэкхён ест. Губы омеги плотно обхватывали железные палочки, а Чанёль едва слышно сглотнул. Черт возьми, Пак, просто соберись! — Может, уже хватит пялиться, Пак Чанёль? — голос Бэкхёна прервал Исина, заставляя того вопросительно уставиться на друга. — Что? Я не пялился, — Чанёль возмущался весьма слабо, прекрасно понимая, что пойман с поличным. Бэкхён фыркнул, откладывая палочки. — Имей хоть мужество не отрицать, — усмехнулся он, вставая с места. — Бесишь. Омега сказал последнее довольно громко, демонстративно вскакивая из-за стола и хватая свой поднос. — Я пойду, Син, надо еще домашку закончить, — Бэкхён склонился к другу, оставляя на щеке последнего поцелуй. — Хорошо, пока, милый, — растеряно кивнул Исин, провожая спину Бэкхёна весьма печальным взглядом. Когда омега скрылся из поля зрения, Исин вдруг повернулся к Чанёлю, скрещивая руки на груди. — Чего ты так смотришь на меня? — спросил Чанёль. — Вы такие идиоты, оба, — Исин редко когда становился настолько серьезным как сейчас, но Чанёль прекрасно знал, что в таких случаях надо начинать бояться омегу. — Я ничего не делал, — Чанёль поднял руки в предупредительном жесте, на что Исин закатил глаза. — Вот именно, Пак Чанёль! Ты ничего не делаешь, а стоило бы. — Не понимаю, о чём ты, — Чанёль опустил голову вниз, а Исин обреченно вздохнул. — Главное, чтобы не стало поздно, когда поймешь. — Я поговорю с Сехуном насчет твоего проекта, я думаю, он не откажет. Правда, он сейчас немного занят. Исин же на это лишь улыбнулся, придвигаясь к Паку. — Милый, расслабься, я сам с ним поговорю. Чанёль совсем запутался. Он посмотрел на Исина с большим вопросом во взгляде, округляя свои глаза. Чжан на это лишь ухмыльнулся. — Я просто решил, что вам с Бэкхёном есть о чём поговорить, и позвал тебя за столик, но ты упустил все шансы, Пак Чанёль. Исин тоже встал с места, забирая поднос и молча направился прочь от столика Пака. Чанёль же чувствовал себя просто конченым неудачником, продолжая смотреть Исину вслед. Неужели даже для окружающих всё было так очевидно, но только не для них с Бэкхёном?       Чонин догнал Кёнсу в коридоре, хватая за руку и утягивая за собой. Он открыл первую попавшуюся дверь, с облегчением обнаруживая, что ему крупно везёт и это какое-то подсобное помещение. Кёнсу, видимо, был в глубоком шоке, раз молчал и вопросительно смотрел на Чонина. В помещении куча каких-то стеллажей с полками, а на них покоилось много посуды и прочего хлама. Из небольшого окошка под окном пробивался свет фонарей, так что в подсобке стоял полумрак. Но этого было достаточно, чтобы видеть лицо человека напротив, поэтому Чонин даже не пытался искать, где включить свет. Сама комната совсем небольшая, но им, кажется, хватит. — Что за идиотская привычка? — Кёнсу говорит довольно громко, пока Чонин прижимает его к дверям этой самой подсобки. Он держит ручку, удостоверяясь, что дверь закрыта, а затем переводит взгляд на омегу. Кёнсу смотрит на него со всем недовольством, на которое только способен, видимо. Бровь омеги вздернута, а на лбу пролегает небольшая складка. Вот вам факт: эта складочка появлялась только в двух состояниях омеги, когда он был чертовски зол и когда ему было чертовски хорошо. Чонин отмечает это где-то на краю сознания, предпочитая не задумываться о том, почему он вообще замечает такие мелочи. — Ким Чонин! Что ты творишь? — Кёнсу формулирует вопрос по-новому, потому что на предыдущий ответа так и не дождался. Чонин же внимательно смотрит на него, будто ждёт какого-то ответа. — Я же говорил, что нам нужно встретиться. — А я сказал тебе забыть о моем существовании, — Кёнсу пытается оттолкнуть Чонина, хотя знает, что проиграл эту битву заранее. Альфа не двигается ни на миллиметр, усмехаясь. — Даже не пытайся, силёнок всё равно не хватит, — Кёнсу безумно хочется вмазать по этой самодовольной роже. Он закатывает глаза. — Ну что ты за человек, Ким Чонин? — Самый обычный, но немного запутавшийся, — Чонин склоняет голову вбок, приближаясь к Кёнсу ещё больше. Между ними почти не остаётся расстояния, так что Ким может снова наслаждаться сладкой вишней. Чонин только сейчас понимает, насколько сильно скучал по ней, буквально до дрожи в коленях. — Запутавшийся? — хмыкает Кёнсу. — В чём, интересно? Чонин чувствует, как дрожит омега. Его сердце явно ускоряет ход, когда Чонин настолько близко. Он сжимается в какой-то маленький оголенный клубок нервов, и кажется, что если Чонин коснётся его, то он буквально взорвется. Кёнсу смотрит ему в глаза, едва приоткрывая пухлые губы, а альфу ведёт. Нехило так. — В твоём поведении, — Чонин опускается ниже, к губам омеги, но тот резко отворачивается. Альфа улыбается, но не сдаётся, цепляя губами острую линию челюсти. Кёнсу больно бьётся головой об дверь и едва шипит. Чонин же буквально вжимает его в эту дверь всем телом, умудряясь уместить свою ногу между коленками Кёнсу. — Перестань, Чонин, — шепчет Кёнсу. — Ты правда странный, Кёнсу, — выдыхает Ким, возвращаясь к самому уху омеги. Кёнсу неосознанно пытается за что-то ухватиться, царапая ногтями дверь позади себя. Чонин улыбается, на ощупь находя руку омеги, переплетает их пальцы. — То говоришь, чтобы я забыл о тебе, то просишь трахнуть тебя, то снова игнорируешь, улыбаешься всем подряд. Чонин сильнее сжимает руку омеги, тут же вздергивая её вверх, над самой головой парня. Кёнсу мелко трясёт, он пытается освободиться из жарких объятий, но совсем не получается. Рука уже плотно вжата в дверь позади него, как и он сам. Гранат снова течёт по венам, а все действие таблеток летит к черту. Не придумали, видимо, ещё такой пилюли. — А ты чего ждал? Что я теперь буду вешаться на тебя на каждом углу? — Кёнсу даже в таком состоянии находил силы для ухмылки, смотря точно в глаза Чонину. — Я не твоя подстилка, Ким Чонин. Чонину вдруг становится смешно. Он кусает хрящик уха омеги, заставляя того тихо ойкнуть. Запах вишни сводит с ума, заставляя альфу теряться в своих мыслях. — Для тебя совсем ничего не значит наша истинность? — хриплый голос бьет разрядами тока по напряженным нервам омеги. Он прикрывает глаза, давая Чонину волю. Губы альфы исследуют его шею, двигаясь вдоль неё, к самым плечам. Очень, видимо, удобно, что Кёнсу одет в футболку с широким вырезом. — А для тебя? — Кёнсу понимает, что это финиш, когда начинает ощущать, как возбуждение закручивается внизу живота. В помещении уже ощутимо пахнет их смешавшимися запахами. — Не отвечай вопросом на вопрос, — Чонину уже откровенно плевать на ответы Кёнсу. Крышу снесло от одного тихого полустона До, когда Чонин коснулся губами одного из засосов на плече. Оставленных им самим же. — А ты не задавай глупых вопросов тогда, — Кёнсу вдруг ловит взгляд Чонина. Альфа срывается в считаные секунды, отпуская руку Кёнсу. Холодные пальцы обвивают лицо омеги, а сухие губы прижимаются к вишневым. От Чонина пахнет гранатом, его парфюмом и немного сигаретами, что буквально сносит крышу Кёнсу. Он вдруг отвечает на поцелуй альфы, чувствуя, как Чонин всё больше и больше его углубляет. Рука альфы спускается вниз, цепляя края футболки омеги, пробираясь аккурат под неё. Плоский животик напрягается, когда чувствует чужие касания, а Кёнсу не может поверить в то, что снова делает это. А может, он всё-таки подстилка Ким Чонина? — Что ты делаешь со мной, Су, — Чонин говорит это где-то на грани между стоном и рыком, а у Кёнсу, кажется, волосы дыбом встают от такой интонации. Рука Чонина уже лежит на его заднице, а Кёнсу сжимает чужие плечи. Его ведёт от того, как альфа называет его. Так по-особенному, совсем не похоже ни на кого другого. — Просто отпусти меня, Чонин, — Кёнсу скулит это уже, потому что руки Чонина расстегивают ширинку узких джинс. — Самому не смешно? — Чонин резко разворачивает Кёнсу к двери, прижимаясь со спины. Омега не хочет думать о том, что это третий раз в его жизни и он происходит в грязной подсобке столового корпуса академии. За дверьми наверняка снуёт целая куча студентов и преподавателей, и их в любую минуту могут застать. Кёнсу должен наверное бояться и не хотеть, но его лишь заводит подобная мысль, и это становится целым открытием. Джинсы опускаются к коленям вместе с хипсами, и Кёнсу слышит, как Чонин расстёгивает ещё и свою ширинку. Он дрожит, чувствуя, как руки альфы вновь ныряют под футболку. Пальцы пробегаются по рёбрам омеги, едва щекоча, а затем устремляются вверх по груди, находя чувствительные соски. Кёнсу откидывает голову назад, задницей вжимаясь в пах альфы, когда эти самые пальцы оттягивают набухшие комочки кожи. До стонет, а Чонин кусает теперь хрящ другого уха. — Тише, Кёнсу, нам не нужны зрители, — шепчет альфа. Рука теперь ползёт по животу омеги, оказываясь на его члене. Он уже стоит, да так, что Кёнсу даже не понимает, в какой момент успел так возбудиться. — Презерватив, Чонин, — Кёнсу даже не надеется, что у альфы он есть. Но Чонин цокает, и Кёнсу бросает взгляд через плечо. Альфа ныряет в собственный карман, вытаскивая оттуда блестящий квадратик. — Ты что с ними ходишь? — Кёнсу возбуждён до предела, но даже так не может скрыть удивления. Чонин на это почему-то едва смеётся, тут же раскатывая латекс по члену. — Когда закончим, я тебе кое-что расскажу о взрослой жизни, малыш, — томно говорит в ухо омеги Чонин, и прежде чем Кёнсу придумает что-то язвительное в ответ, резко входит в него на всю длину. Кёнсу широко открывает рот, пытается заглотнуть побольше воздуха. Он все ещё чертовски узкий, что буквально поражает Чонина. Ким прижимается лбом к затылку омеги, шепча что-то успокаивающее. — Прости, Су, прости. У Кёнсу из глаз невольно брызжут слезы, потому что он снова чувствует боль. Как в первый раз. Смазки уже меньше, так что Чонин замирает, не двигаясь. Возможно, это всё потому что Кёнсу лишился девственности буквально несколько недель назад, и вообще, поза-то не самая удобная. Альфа оглаживает чужую спину, отодвигаясь от омеги, давая ему выгнуться. Так будет проще. — Я ненавижу тебя, — шепчет Кёнсу, упираясь руками в дверь. Чонин же думает, что срочно нужно спасать положение. Он едва наклоняется, принимаясь целовать шею Кёнсу, кусая его за загривок. Кёнсу, кажется, отвлекается на это, расслабляясь. Так что Чонин выходит из него, а затем входит ещё раз, только наполовину. Кёнсу снова протяжно мычит, кусая ладонь альфы, которая тут же оказывается на его лице. Чонин усмехается. Он толкается ещё раз, делая всё максимально медленно. Кёнсу прикрывает глаза, чувствуя, как боль постепенно сходит на нет. Куда быстрее, чем в прошлые разы. Удовольствие начинает перехватывать первенство, и это чувствует Чонин тоже. И снова медленные толчки, заставляющие обоих сходить с ума. Кёнсу стонет в руку альфы, полностью отпуская ситуацию. Чонин тоже хочет стонать, но сдерживается, потому что ему вот так вот рот никто не перекрывает. Удовольствие заполняет каждую клетку, пока только мучительно стягиваясь внизу живота тугим узлом. Кёнсу убирает руку альфы с лица, бросая на него взгляд из-за плеча. — Быстрее, Чонин, — шепчет Кёнсу, срывая Киму чеку. Альфа тут же крепче перехватывает талию Кёнсу, заставляя его ещё больше выгнуться. Угол меняется, Чонин ускоряется, наконец позволяя себе что-то вроде стона, невольно вырвавшегося из горла. Звук шлепков всё равно довольно громкий, особенно когда Чонин уже почти не контролирует себя, буквально вдалбливая Кёнсу в дверь подсобки. До кусает собственные губы, потому что боли почти не ощущается, зато удовольствие накатывает волнами. И когда Чонин толкается снова, входя на всю длину, Кёнсу не выдерживает. Он больно закусывает тыльную сторону собственной ладони, пытаясь сдержать громкий стон. Сперма пачкает дверь, расплываясь белыми каплями по темной поверхности. Чонин делает ещё пару толчков, прежде чем кончить, а затем перехватывает Кёнсу за живот. Они оба прижимаются к злополучной двери, буквально неспособные дальше функционировать. Кёнсу не чувствует ног, полностью доверяясь рукам альфы, надеясь, что Чонин удержит их обоих. Альфа правда удерживает, медленно выходя из Кёнсу. Он поворачивает омегу к себе лицом, давая ему обвить собственные плечи, придерживая за талию. Кёнсу дышит глубоко, пытаясь совладать с эмоциями. Оргазм снова был яркий, буквально до помутнения сознания. Кёнсу заметил, как альфа отпустил его талию, стягивая презерватив с члена и скручивая его. — Как ты? — тихо спрашивает альфа, цепляя большим пальцем подбородок омеги. — Больше никогда не смей делать это так внезапно, — выдыхает Кёнсу. — Только не ври, что тебе не понравилось, — улыбается альфа. — Я чувствую каждую твою эмоцию. — Как и я твою, — Кёнсу смотрит на альфу в упор. Они молчат какое-то время, просто продолжая наслаждаться этой тишиной. За дверью слышится гул, видимо, все уже заканчивали с ужином и направлялись по общагам. Кёнсу отстраняет альфу от себя, натягивая обратно белье и штаны. От него наверняка снова за километр несёт Ким Чонином, и Кёнсу остаётся надеяться лишь на то, что он вернётся в комнату раньше парней. — Кёнсу, — Чонин перехватывает запястье омеги, когда они уже оба одеты и более менее приводят себя в порядок. — Что? — омега смотрит на альфу немного измученным и уставшим взглядом. — Не игнорируй меня. Кёнсу тяжело вздыхает. — То, что происходит между нами, не отношения. За пределами секса — мы с тобой друг другу никто. Так что я буду игнорировать тебя, на другое даже не надейся. Ты хоть слышишь себя со стороны? Сам же первый кричал, что обо всем этом никто не должен узнать. — Да, но это странно — трахаться вот так вот, а потом делать вид, что мы и вовсе незнакомы. Давай хотя бы будем друзьями? Кёнсу вдруг звучно рассмеялся, глядя Чонину прямо в глаза. — Ты правда бредишь, Чонин. Друзья? Это какие, интересно, друзья из нас получатся? Нет, Ким Чонин, тот факт, что мы позволили себе так много за эти дни, уже должен был заставить нас разойтись. Вообще полностью игнорировать друг друга, но мы продолжаем наступать на одни и те же грабли раз за разом, так что если хотим сохранить хоть какие-то рамки, то нам придётся делать вид, что мы незнакомы. Чонин на это хмыкнул, прикрывая глаза. Он вплотную приблизился к Кёнсу. — Значит, просто незнакомцы, которые иногда трахаются? Чисто потребительские отношения? — Чонин смотрит испытующе. — Именно так, — кивает Кёнсу. — Раз уж мы не можем перестать делать это, нам придётся подождать, пока не надоест. — А если нам никогда не надоест? Мы ведь истинные. Кёнсу лишь хмыкнул. — Всего лишь химия, гормоны. Рано или поздно это закончится. Даже истинные остывают друг к другу со временем. — Хорошо, До Кёнсу. Тогда учти, что хода назад не будет. Только секс, никаких отношений. — Повторяй себе это чаще, Ким Чонин.       Чонин курит, сидя на лавочке на аллее между общагами. В теле ещё играется приятная истома после секса, а мышцы едва тянет, тоже, кстати, приятно. Чонин медленно выдыхает сизый дым в воздух, в голове снова прокручивая слова Кёнсу. И почему он, чёрт возьми, вообще прицепился к нему? Зачем говорил, что им нужно стать друзьями? Сейчас, когда Чонин думал об этом, он понимал, насколько глупо и жалко звучал. И слава Богу, Кёнсу и правда один из умнейших людей, которых альфа встречал. Пусть он и бесил порой до колик, но отрицать тот факт, что у этого омеги голова всегда на плечах, Чонин не мог. Ну, если не считать моментов их близости, когда природа и инстинкты брали верх даже над таким мозгом, как у Кёнсу. Ким откинулся на спинку лавочки, смотря на небо. Конец сентября принёс с собой ночные холода и тучи, напоминая о том, что скоро зима. Чонин не любил зиму. Зимой была годовщина смерти папы. Альфа прикрыл глаза. Вспомнились последние разговоры с отцом, вспомнился Бэкхён, заставляя Чонина усмехнуться. Дела с этим омегой не продвинулись ни на йоту, что было очень плохо для всех. Киму совсем не хотелось жениться на том, кто даже просто интереса к нему не испытывает, не говоря уже о большем. Бэкхён же правда был уверен в том, что их свадьбы не будет. Это Чонина одновременно смешило и восторгало. В нём такой веры в жизнь и чудо совсем не было. Кажется, отец задушил эти фантазии на корню ещё в детстве. Во всей этой ситуации Чонин не понимал папу Бэкхёна. Неужели он и правда готов был отдать своего сына чужому альфе, просто так, за деньги? Чонин предпочёл не думать об этом. Его отец был ничуть не лучше, так что не ему судить это всё. — Да, Каспер, я тебя понял. Скоро буду, — Чонин удивленно посмотрел на Пака, что шёл прямо к нему навстречу со стороны общаги. Он говорил по телефону, сильно увлечённый этим разговором. Альфа даже не заметил Чонина, проносясь мимо него на всех парах. На Паке была куртка, видимо, он собрался уезжать. Интересно, куда это на ночь глядя? Чонин хотел было его окликнуть, но не успел. Чанёль, видимо, очень спешил, направляясь в сторону стоянки. У него есть машина? Чонин вдруг осознал, что совершенно ничего не знает о своём соседе. Даже о Сехуне он узнал больше за эти дни, чем о Паке, с которым живёт бок о бок. Только вот наверное разница была в том, что Чанёль в принципе был скрытный. Он мог весело общаться с тобой, выслушивать о твоих проблемах и давать советы, но про себя никогда и ничего не рассказал. В этом они с Чонином были очень похожи.       Ким не знал, что его сподвигло, но он вскочил с места, кидая окурок в урну и направился вслед за Чанёлем. Сегодня его тянет на глупые и бессмысленные поступки, так что ещё один ничего не поменяет. Наверное. Он шёл медленнее Пака, отставая на приличное расстояние. Аллея освещалась фонарями, но была достаточно длинной, чтобы скрывать силуэт Чонина в тени. Так что когда перед Паком нарисовалась знакомая хрупкая фигура, Чонин успел отойти в сторону, прячась за дерево. Во дворе было тихо, так что альфа мог слышать разговоры Чанёля и внезапно появившегося Бэкхёна. Чонина вообще-то учили, что подслушивать нехорошо, но сегодня было плевать на всё. Он впервые имеет возможность узнать, что на самом деле связывало этих двоих. А в том, что их что-то связывало, альфа почему-то был уверен на все сто процентов. — Зачем ты хотел встретиться? — Чанёль разговаривает не так как обычно. Кажется, он и правда спешит, становясь перед омегой и полностью закрывая его своей спиной. — Хотел отдать это, — Бэкхён протягивает альфе пакет, видимо обескураженный резким тоном Пака. — Что это? — Чанёль не принимает ничего, продолжая нависать над Бэком словно огромная скала. — Твоя толстовка, я ведь должен был её вернуть когда-нибудь. Чонин удивлённо вздёргивает бровь. Интересно, каким это образом толстовка Пака перекочевала к Бэкхёну? В голову закрадывается только одна мысль, но альфа решает подумать обо всем потом. — Я уже сказал тебе, что она твоя. Прости, Бэкхён, но я правда спешу, — выдыхает альфа. — Ночью? Куда это? — Бэкхён говорит с ним совсем иначе, чем с Чонином. Киму даже кажется, что он слышит нотки беспокойства в голосе омеги. — Просто… нужно съездить по делам. Не важно. Альфа явно темнит, что напрягает, видимо, и Бэкхёна тоже. — В любом случае, забери эту толстовку. Нас с тобой ничего больше связывать не должно, даже это, — Бэкхён все же насильно пихает альфе вещь. Чонин понимает это по шуршанию пакета и тому, как Чанёль резко дергается, очевидно пытаясь что-то словить. Омега разворачивается, уходя куда-то вперёд, а Чанёль срывается с места, догоняя его. Чонин чертыхается, тоже перебегая между деревьями, потому что иначе он не будет их слышать. — Бэкхён, — альфа ловит омегу за запястье. — Подожди. — Ты же спешил, — выдаёт Бэкхён. — Ты не можешь вот так брать и перечеркивать всё, что было. То, что ты вернёшь мне эту толстовку, не решит нашей проблемы. Бэкхён взмахивает руками. — Между нами ничего не было! Сколько раз ещё тебе повторять? — Было и есть, и чем больше ты это отрицаешь, тем хуже делаешь нам обоим, — альфа приближается к Бэкхёну вплотную. Кажется, он хватает его за руку, но Чонин не особо хорошо видит в темноте со своего места. — Перестань бояться, Бэкхён. Наступает тишина, в которой неуютно себя чувствует даже Чонин. Хотя он вроде как и должен чувствовать себя неуютно, он же подслушивает. — Мой папа уничтожит меня, Чанёль. Ты это знаешь, я это знаю, все вокруг это знают. Так что я не перестану бояться до тех пор, пока не увижу рядом с собой человека, способного меня защитить от него. Но ты на эту кандидатуру никак не подходишь, — Бэкхён вырывает руку из чужого захвата, отходя от альфы на несколько шагов. — Бэкхён, — Чанёль снова делает шаг вперёд. — Езжай по своим делам, Пак Чанёль! И больше никогда не вспоминай обо мне. Бэкхён уходит в общагу, оставляя Чанёля стоять в одиночестве посреди освещённой аллеи. Чонин чувствует себя совсем неприятно, наконец впервые осознавая, что не одному ему пиздецки сложно в этой ситуации. И пусть Бэкхён пытался делать вид, что происходящее его нисколько не волнует, в душе он тоже был напуган. Как и Ким Чонин. Альфа тянется за сигаретами в карман, потому что срочно надо закурить. Чанёль и Бэкхён явно не просто знакомые. А ещё Бэкхён не ненавидит его, это было понятно даже Чонину, стоящему за несколько метров от них и подслушивающему в темноте. Их связывало что-то большее, и это было видно любому. Но кажется, только не им двоим. Чонин заметил, как Чанёль ушёл к стоянке, а сам Ким вышел из своего укрытия, направляясь к общаге. Хотелось надеяться, что их жизни не превратятся в сущий ад, но Чонин понимал, что по-другому никак, похоже. Ни у кого из них нет сил исправить что-то, даже у Чонина, которого, кажется, все будут считать последним ублюдком. И Бэкхён, и Чанёль, и наверное даже Сехун. Только вот Чонин не принимал никаких решений, Чонин не говорил отцу выбирать ему в мужья именно Бэкхёна, Чонин вообще хотел бы никогда не попадать в жизни всех этих людей, чтобы не разрушать их. И свою тоже.

***

      Минсок заходит в столовую один. Он удивляется тому, как много работы накопилось в студсовете, хотя он позволил пропустить себе всего лишь один день. Но вот уже куча новых мероприятий, проектов, людей, которым нужно было что-то подсказать, подписать, помочь. Минсок правда любил всё это, но только не в данной жизненной ситуации, когда решалась вся его дальнейшая судьба. Прошло два дня, а он так и не смог определиться до конца. Приём у доктора был назначен к концу недели, и Чондэ всё ещё был не в курсе. Они перестали говорить об этой теме, боясь ещё одной громкой ссоры, но оба понимали, что дальше так тянуться не может. Минсок давал понять альфе, что всё ещё стоит на своём, а Чондэ никак не высказывал своего мнения. Но омега не дурак, он прекрасно чувствовал настроение своего парня. Чондэ ужасно не нравилась эта идея. Так что они, кажется, просто выбрали самый простой вариант — угрюмое молчание. Лухану и Кёнсу Минсок конечно же ещё ничего не рассказал, думая, что если он сделает аборт, то нет смысла говорить им об этом. Поэтому они с Чондэ просто говорили, что Минсок отравился и все выходные и пару дней после им пришлось провести вдвоём. Все конечно сделали вид, что поверили, кроме Кёнсу, который продолжал кидать свои фирменные недовольные взгляды попеременно то на Чондэ, то на самого Минсока. Лухан же, всё ещё увлечённый своей семейной драмой, не сильно обращал внимания на окружающих. Это Минсоку было как раз на руку. — Минсок-хён, — знакомый голос окликнул омегу ещё в очереди. Минсок повернулся, замечая летящего к нему на всех парах Сехуна. — Привет, Сехун, — улыбнулся в ответ омега. — Привет, — выдохнул альфа, уже оказываясь аккурат рядом со старшим. — Есть минутка поболтать? — Даже две, если дашь мне взять себе обед, — кивнул Минсок. Сехун помог омеге с подносом, проявляя всё своё привычное джентльменство. Минсоку правда очень нравилась эта черта альфы. Они уселись за столик, за которым обычно Минсок сидел с друзьями. — Тебя не видно в последние дни, всё нормально? — Сехун смотрит на старшего внимательно, даже с толикой беспокойства. Минсок на это улыбается. — Небольшое отравление, пришлось выйти из строя на пару дней. — То-то, я думаю, в студсовете аврал, Исин, кажется, вообще на грани нервного срыва. Надеюсь, сейчас всё хорошо? Минсок рассмеялся. — Он иногда чересчур впечатлителен. Да, всё отлично. О чём ты хотел поговорить? Сехун вдруг придвинулся ближе, сжимая в руках свой стаканчик с кофе. Минсок вопросительно посмотрел на альфу, уже начиная догадываться, о чём пойдёт речь. — Хён, я, кажется, сильно накосячил с Луханом, хотя обещал, что такого не случится, — выдохнул альфа, потупляя взгляд. — Так вы же вроде помирились, — Минсок не уверен, но, кажется, Лухан упоминал о чём-то таком. Просто за последние дни Киму было немного не до личной жизни друзей, в своей бы разобраться. — Помирились, да, но я не знаю, что делать дальше. Мне, наверное, нужен твой совет, — Сехун поднял взгляд на Минсока. — И какой совет ты хочешь? — усмехнулся омега. — Я хочу позвать его на свидание, но мне кажется, сейчас немного не время. Он конечно не рассказывает мне, что у него происходит, но… Я чувствую, что должен помочь ему. Минсок отодвинул от себя тарелку, укладывая палочки в сторону. Он с лёгкой улыбкой посмотрел на альфу, который оказался таким чутким. Для тех, кто плохо знал Сехуна, он казался холодным и неприступным, даже равнодушным человеком. Для Минсока же с первых дней знакомства стало ясно, что это всего лишь маска. Сехун просто не любил излишнего внимания к своей персоне, отсюда вся эта напускная холодность и отстранённость. Внутри он был очень милым и тёплым, а порой даже ребёнком. — У Лухана сейчас и правда тяжелые времена, — выдохнул Минсок. — Он не хочет обсуждать это даже со мной и с Кёнсу, но ты прав, ему нужна помощь. Лухан очень ранимый, и порой он сам не понимает, чего хочет. Но однозначно я могу сказать, что сходить с тобой на свидание он точно захочет! Хоть и вредничает. Минсок наблюдает, как поражено округляются глаза альфы. Он неверяще смотрит на омегу, видимо, пытаясь переварить то, что услышал. — Ты серьёзно сейчас? Минсок на это улыбается. — Знаешь, я конечно не должен говорить этого тебе как лучший друг Лухана, но как твой друг, наверное, скажу, — омега снова принялся наворачивать лапшу на палочки. — Он бы на тебя даже не взглянул ни разу, если бы ты ему реально не понравился. Сехун застывает на месте. Признаться честно, Минсок впервые видит его таким. Что-что, а уверенность альфы в себе была непоколебима и непробиваема как гранит. У него никогда не было проблем с противоположным полом, и парень всегда этим пользовался. Но сейчас он был так поражён, кажется, словно он и вовсе не О Сехун — мокрая мечта огромного количества омег этой академии. — Я думал, что Лухан со всеми такой, — выдохнул альфа. Минсок на это усмехнулся. — Со всеми он обычно даже не говорит. Цветы, записки, подарки — всё летело в мусорку. А вот твой баблти почему-то не улетел. — Откуда ты знаешь про баблти? — удивился Сехун. Минсок на это закатил глаза. — Лухан — омега, я его лучший друг. А значит, я буду знать всё про вашу личную жизнь. Будь готов к тому, что, начиная встречаться с омегой, ты попадаешь под зоркий контроль его друзей, дорогой мой, — Минсок рассмеялся вдруг, глядя на растерянное выражение лица альфы. — Господи, — выдохнул Сехун. Он сделал глоток из стаканчика, а над столиком воцарилась тишина. — Так мне стоит рискнуть и пригласить его на свидание? — Абсолютно точно да, только выбери подходящий момент. И будь готов к отказам! — усмехнулся Минсок. Сехун кивнул, задумавшись о чём-то, а Минсок отвлёкся на телефон. Писал конечно же Чондэ, видимо, успев почувствовать, что Минсок проводит свой обед в компании другого альфы. Ким усмехнулся, отвечая альфе. Чуйка Чондэ на такие вещи правда была поразительна. — Хён, — Лухан появился буквально из-под земли. Минсок поднял голову, краем глаза замечая, как чуть не подавился Сехун. — Почему ты не сказал, что пошёл на обед? — Прости, Лулу, я думал, вы с Кёнсу будете готовиться к итоговым, — Минсок виновато улыбнулся. — Привет, Лухан, — наконец подал голос Сехун, поворачиваясь на омегу. — Привет, Сехун, — как-то сухо ответил омега, ставя свой поднос на стол и садясь рядом с Минсоком. Ким улыбнулся, вновь отвлекаясь на мобильник. Ким Чондэ правда не думал сегодня заняться своими проектами? — Почему ты один? Где Чондэ? — По идее — занимается своим новым исследованием, — улыбнулся Минсок. — А по факту? — А по факту достаёт меня сообщениями, — Минсок мотнул телефоном перед носом друзей. — Ладно, ребят, если у вас нет никаких важных вопросов ко мне, я побегу дальше работать. — Минсок, — Лухан хотел возмутиться, прекрасно понимая, почему Ким вдруг поспешно сбегает, но не успел. Минсок встал с места, хватая свой поднос и кивая в сторону Сехуна. — Встретимся вечером, милый. Кажется, Кёнсу собирался устроить сегодня посиделки, — Минсока буквально ветром сдуло. Лухан тяжело вздохнул, скашивая взгляд на альфу. Тот сидел вполне себе смирно, но узловатые пальцы мяли стаканчик, выдавая волнение Сехуна. — Как у тебя дела? — вдруг прозвучал голос Сехуна. — Ты вроде уже задавал этот вопрос сегодня утром в одном из тех десятков сообщений, что прислал, — Лухан наконец поднял взгляд на альфу. — Ага, задавал. Но захотелось ещё раз, — улыбнулся Сехун. Лухан на секунду подвис на этой улыбке, понимая, что когда альфа так делает, Сяо совершенно безоружен против него. Это правда была магия. Разве кто-то может быть настолько привлекательным? — Ладно, тогда скажу ещё раз, что всё хорошо. Сехун склоняет голову вбок, странно смотря на омегу. — Давай сходим на свидание, — вдруг выдаёт Сехун, кажется, и сам от себя не ожидая. В голове тут же всплывают слова Минсока, и Сехуну кажется, что он всё запорол. Время вроде было не самое подходящее. — Нет, — также резко выдаёт в ответ Лухан, принимаясь за свою еду. Хотя, когда альфа сидел рядом, кусок в горло не лез. — Почему? — Просто так, — пожимает плечами омега. — Для отказа нужны причины? — Ну вообще-то да, — улыбается Сехун. — Я настолько не нравлюсь тебе? Лухан на это закатывает глаза. — Почему мы вообще говорим об этом здесь? Сехун решает идти в этой игре до конца. В конце концов, он ненавидит проигрывать, а победа в этом матче за сердце омеги — кажется, его главная битва в жизни. — Ты нравишься мне, Лухан. Я хочу с тобой на свидание, — Сехун смотрит прямо, собирая всю свою настойчивость и уверенность в кулак. Лухан же теряется от подобной откровенности, думая, что за последние дни альфа повторял эти слова уже, наверное, сотню раз. — Я в курсе, — выдыхает Лухан. — Но с чего ты решил, что я тоже этого хочу? Сехун на это улыбается, едва касаясь пальцев омеги своими. Лухан смотрит на их переплетенные пальцы, чувствуя мягкие касания альфы. Это кажется таким сказочным ему, то, с какой нежностью это делает Сехун. — Когда-то ты обещал мне это свидание, — Сехун становится смелее, уже покрывая ладошку Лухана полностью. — Ты растерял свои шансы на это свидание, — Лухан думает, что надо бы отдернуть руку, ведь вокруг достаточно зрителей. Но так не хочется. Ладонь альфы огромная по сравнению с изящной ладошкой самого Лу, она полностью покрывает руку омеги, приятно грея кожу. — Разве? — улыбается Сехун, окончательно наглея. Лухан чувствует, как его ладошку аккуратно переворачивают, а альфа сплетает их пальцы. — Я думал, ты мне всё же дал один маленький, новый шанс. Лухан буквально задыхается от такой наглости, но руку убрать не спешит. Он лишь продолжает смотреть в глаза, чувствуя, как в нос забивается запах малины. — Вот именно, что маленький. И он настолько мал, что не действует на свидание, — омега пытается всё же вырвать руку, но Сехун держит крепко, глядя ему прямо в глаза. — Одно свидание, Лухан. Позволь мне исправиться, — теперь взгляд альфы становится невозможно серьёзным, а на лице у него ни тени улыбки. Лухан все же сдаётся под этим взглядом, тяжело выдыхая. — Я подумаю, О Сехун. Сехуна этот ответ не устраивает, но он приходит к выводу, что лучше сейчас на омегу не давить. Терпения и упорства у Сехуна было не занимать, так что он рано или поздно добьётся своего. А то, что Лухан обещал подумать — это уже большой прогресс.       Сехун приходит на тренировки раньше, потому что нужно подготовить спортзал и выслушать все поручения тренера. Особенно в начале года тренер терпеть не мог, когда ему приходилось делать половину обязанностей самому, так что он всё взваливал на широкие плечи капитана. Альфа удивленно останавливается, замечая в раздевалке Чонина. — А ты чего так рано? — спрашивает О, кидая сумку на скамейку перед своим шкафчиком. — Решил тебе помочь, — едва улыбается друг, уже зашнуровав кроссовки. На нем уже форма сборной, но майка жёлтого цвета, вместо зелёного. — Кто форму выдал? Ключи же у меня, — Сехун стаскивает с себя надоевшую за день рубашку, вытаскивая форменную майку. — У тренера взял, — пожимает плечами Ким, глядя на Сехуна снизу вверх. — Он тоже удивился моему раннему приходу. Сехун улыбнулся, принимаясь теперь за брюки. — Он оценит твоё рвение, я думаю, — Сехун натянул шорты, после чего принялся за кроссовки. — Чанёль вернулся уже? — Нет, — Чонин замечает, как резко замирает Сехун, поворачивая на Кима голову. Он, очевидно, не ожидал такого ответа. — Как это нет? Он так и не вернулся с утра? — Нет, возможно, что он сразу пошёл на пары, но это вряд ли, — пожал плечами Ким. Он тоже был удивлен долгим отсутствием Пака, учитывая, как сильно он спешил вчера вечером, но Сехун, кажется, принял всё это слишком близко к сердцу. Он полез в свою сумку, очевидно за мобильником, тут же набирая чей-то номер. Динамик в телефоне стоял на полную, так что даже Чонин слышал лишь мерный голос оператора, сообщающий о том, что мобильник Чанёля недоступен. — Чёрт! Почему он не берет трубку? — Сехун закинул телефон обратно в рюкзак, швыряя его внутрь шкафчика и с грохотом закрывая его дверцу. Чонин от неожиданности вздрогнул, подходя к Сехуну ближе. — Да ладно тебе, может, дома какие-то проблемы? Он же не маленький, сам справится. Сехун переводит на Чонина весьма недружелюбный взгляд. — Он никогда не пропадал вот так вот внезапно, это очень странно. — Просто давай ещё подождём, если к вечеру не вернётся или не перезвонит, то начнём бить тревогу. Сехун выдохнул, кивая. В любом случае в словах Чонина была доля рациональности. Сехуну правда казалось странным такое отсутствие друга. — Ладно, наверное, ты прав, — Сехун вытащил мобильник из рюкзака, а саму сумку закинул в шкафчик. — Почему ты такой дёрганный сегодня? — Чонин смотрел слишком испытующе, а Сехун вдруг развернулся, садясь на лавочку. — Не знаю, я просто устал. Всё как-то сильно усложнилось в этом году, я бы сказал, даже чересчур. Чонин присел рядом с Сехуном, неопределённо усмехаясь. — Если ты думаешь, что твоя жизнь усложнилась, то вспомни обо мне. Мой отец затеял какую-то глупую игру, главной игрушкой сделав мою жизнь, не оставив мне выбора. Меня перевели в новый универ, вообще-то, против моего желания, и я… Впрочем, не важно. Просто я всё это к тому, что у всех жизнь усложнилась, но не надо из-за этого впадать в отчаяние. И стрессовать слишком сильно, — Чонин улыбнулся, глядя Сехуну прямо в глаза. Сехун удивленно смотрел в ответ. — Я не знал, что тебя заставили перевестись. — Ну, почти заставили, — Чонин посмотрел куда-то вперёд. — Я не говорил об этом никому, поэтому пусть это останется между нами. — Я тебя понял, — кивнул Сехун. Чонин снова улыбнулся, совсем иначе, чем обычно. Он встал с места, протягивая Сехуну руку. — Пойдём вниз? — Пойдём, — Сехун протянул руку в ответ, поднимаясь с лавочки. — Чонин. — Да? — Если будет нужна помощь, обращайся. Чонин улыбнулся теперь совсем ярко. — Спасибо, ты тоже.       Тренировка была одной из самых изнуряющих. Тренер, полный сил и требований после своего больничного, загонял парней просто до потери пульса, а с новичками и вовсе был жесток даже чересчур. Чонин теперь понял, почему тренер команды альф считался куда жёстче всех остальных. Он остановился, пытаясь отдышаться, когда им наконец дали долгожданный перерыв. Сехун подбежал к нему, становясь рядом. Они оба тяжело дышали, всё ещё не способные говорить. Внезапно к ним подошёл Нам. — Что? Силёнок не хватает, Ким Чонин? — прозвучал голос Канджуна. Чонин выпрямился во весь рост, глядя альфе в глаза. — Слушай, тебе проблем по жизни мало? Чего ты нарываешься на меня? — Ким сверкнул недобрым взглядом, реально не понимая, чего этот придурок так взъелся. Причём с самых отборочных. Сехун сжал плечо Кима, становясь рядом с ним. — Я просто не хочу смотреть на то, как наш капитан пропихивает своих шестёрок в команду, — Нам скрестил руки на груди, окидывая Чонина каким-то презрительным взглядом. — Тебе лучше правда закрыть рот, Нам! — Сехун вмиг помрачнел, говоря на тон громче. На них тут же все обратили внимание, и благо, тренера не было в зале. — А если не закрою? — хмыкнул Нам, подходя к О вплотную. Чонин на это усмехнулся, за плечо оттаскивая альфу от Сехуна. — Тогда мы тебе поможем, — парировал Чонин. — Ты и так слишком много себе позволил за последние дни. Чонин спиной чувствовал всю ярость Сехуна, который вскипал просто на раз при виде Нама. Поэтому он решил стать громоотводом в этой ситуации, иначе О замарается по самое не могу. — А вы теперь что? Друзья до гроба? Сколько твой отец заплатил нашему доблестному капитану, чтобы он начал дружить с тобой? А, Ким Чонин? Сехун успел удержать Чонина в последний момент, притягивая к себе. Все тут же сбежались к ним, пытаясь понять, что на этот раз приключилось. Вся команда была на нервах из-за отношений Сехуна и Нама. — Хватит доёбываться до моих близких, Нам Канджун! Если тебе есть что сказать, то скажи это мне в лицо. Но остальные тут ни при чём, — Сехун немного отодвинул Чонина в сторону, становясь прямо напротив Нама. — Доёбываться? Мне срать, О Сехун, на тебя и на твоих близких, — усмешку с лица этого альфы хотелось стереть именно кулаком. — Хотя не спорю, с твоей деткой я бы поигрался. Подожди, так он же теперь и не твой вовсе. Сехун едва сдержал свою ярость, понимая, чем может обернуться вторая драка на глазах у всех. Он схватил Нама за майку, притягивая к себе. — Если я увижу тебя рядом с ним хотя бы в радиусе километра, знай, что тебе не выжить. Мне будет плевать на последствия. Сехун смотрел со всей серьёзностью и злостью, а все окружающие буквально сжались от этой ауры. Альфы с младших курсов вообще удивленно смотрели на них, будто бы не веря своим глазам. Канджун уже хотел что-то ответить Сехуну, но не успел. В зал вернулся тренер. Он тут же направился к парням, внимательно оглядывая каждого. — Надеюсь, вы не собирались бить морды друг другу? Сехун хотел ответить, как внезапно вмешался Чонин. Он схватил обоих альф за плечи, притягивая к себе и широко улыбнулся. Сехун удивился этой резкой смене настроения. Вот секунду назад Чонин готов был на пару с О разорвать Нама в клочья, а сейчас улыбается тренеру как ни в чём не бывало. Нам тоже ничего подобного не ожидал, пытаясь вырваться, но хватка у Чонина была что надо. — Ой, вы что, тренер, это ребята мне показывали кое-что. Правда, парни? — Чонин прижал альф ещё крепче, заставляя выдавить из себя сухое «да». Тренер сделал вид, что поверил, отдавая команду к новому построению. Чонин же едва закатил глаза. Этому Нам Канджуну требуется хорошая трепка, а Чонину как раз некуда было выплеснуть всю агрессию.       Чанёль возвращался в академию уже ближе к ночи, паркуясь на стоянке за общагой. Прошлая ночь выдалась не самой легкой, так что у альфы всё ещё была неприятная ломота во всем теле, а правое колено так и болело. Не нужно было строить из себя героя, а подумать мозгами. Пак усмехнулся, вставая с мотоцикла и снимая шлем. В отличие от многих своих сверстников, Чанёль предпочитал двухколесный вид транспорта четырехколесному. Так, кажется, он чувствовал себя куда свободнее. Хотя Сехун постоянно твердил ему, что в какой-нибудь прекрасный день Пак лишится головы на этом своём «байке». Чанёль лишь улыбался на это и успокаивал друга. Что касается других, то, наверное, никто даже не знал, что Чанёль водит мотоцикл. Альфа появлялся на нем очень редко, а если и ездил, то в основном только по ночам. Наверняка, если бы кто-то из академии увидел его в таком виде, то точно был бы шокирован. Чанёль закинул шлем в небольшой багажник. Он окинул мотоцикл беглым взглядом, надеясь, что в мастерской всё сделали правильно. Парень вытащил мобильник, включая его впервые за последние сутки. Тысяча пропущенных от Сехуна и даже парочка от Чонина. Чанёль усмехнулся, от первого всё же было ожидаемо, а вот второй удивил. Интересно, какие выводы сделал вчера Чонин, когда подслушивал их разговор с Бэкхёном? Чанёль ведь намеренно дал ему такой шанс, возможно, теперь он отстанет от Бэкхёна? Или обрадуется ещё больше, что Бён отшил буквально прямым текстом Чанёля. Сам Пак, наверное, точно обрадовался бы. Чанёль набрал Сехуну СМС о том, что он уже в академии и с ним всё в порядке. В ответ была лишь тишина, которая значила либо то, что Сехун спит, либо посылает Чанёля нахуй. Скорее всего, на большой и толстый. Чанёль знал, что поступил как полный мудак, но по-другому он просто не мог. Альфа достал из кармана куртки очки, цепляя их на нос. Следом растрепал волосы и натянул капюшон толстовки. Кожаную куртку Чанёль сложил вдвое в руках, а потом глянул в зеркальце заднего вида на мотоцикле. Отлично, ботаник Пак Чанёль из Академии Ульсан снова на месте.       Чанёль осторожно открыл двери комнаты, с удивлением замирая на пороге. Сехун и Чонин стояли прямо посередине, один натягивал куртку, а другой рыскал по комнате. Они замерли, глядя на Чанёля такими взглядами, будто увидели привидение. — Парни? — Чанёль по очереди оглядел каждого из альф. — Где ты, блять, шлялся, еблан? — Сехун, похоже, не собирался подбирать выражения. Он уставился на Пака гневным взглядом, его фирменным. Чанёль же понял, что с эсэмэсками чутка опоздал. — И тебе привет, О Сехун! — Чанёль закрыл за собой дверь, проходя мимо стеллажа, что разделял комнату и мини-прихожую. — А я сказал тебе привет, мудак? Где ты, блять, был, я спрашиваю? Я уже собирался копам звонить! Чанёль, конечно, ожидал, что Сехун начнёт его искать, но он правда не думал, что друг будет настолько обеспокоен его отсутствием. Хотя, если подумать, таких форс-мажоров у Пака ещё не случалось. — Я был дома, у отца небольшие проблемы, прости, я не мог включить телефон и ответить. — Проблемы? Может, расскажешь? — Сехун вмиг сменил гнев на милость. — Уже всё улажено, не волнуйся. И прости, что заставил нервничать, я правда не думал, что ты так отреагируешь, — Чанёль улыбнулся, пряча руки в карманы. — Не думал он, — парировал Сехун. В такие моменты он был больше похож на старшего, чем сам Пак. — Я уже похоронить тебя успел, между прочим. Почему ты не предупредил нас? — Я думал, что вернусь к утру. Но не вышло, — Чанёль снял с себя толстовку, швыряя её куда-то в шкаф. — А у вас всё нормально? — Нормально, — кивнул Сехун. — Ладно, если уж ты тут, я иду спать. Завтра надо быть в форме. — Для чего это? — наконец подал голос Чонин, едва усмехаясь. — Для Лухана, конечно, — пожал плечами Сехун, на что Чонин и Чанёль синхронно цокнули. А потом так же в голос проговорили коронное «каблук». Сехун одарил каждого смачным факом, скрываясь за дверьми комнаты, а Чанёль и Чонин рассмеялись. — Он, что? Правда, выходит, влюбился? — Чонин сел обратно на кровать, снимая с себя куртку. — Думаю, он сам в шоке, — улыбнулся Чанёль. Чонин посмотрел на альфу, окидывая его долгим и изучающим взглядом. В глазах всё ещё стоял образ того Чанёля со вчерашнего вечера, немного грубого и занятого, в кожаной куртке. Который совсем не мямлил, когда говорил с Бэкхёном, и в принципе излучал другую ауру. Но сейчас это словно был другой человек, будто бы его близнец. Все та же улыбка до ушей, непонятная укладка, скорее всего, старался ветер, и неизменные очки. — Ты бы больше не пропадал так, Сехун и правда был на нервах. Да и я тоже, — Чонин говорил, кажется, серьёзно и искренне. — У меня не было другого выхода, — Чанёль повернулся к соседу. — Что нового? Тебе не приписали нового омегу? На этой фразе Чонин как-то странно изменился в лице, что не укрылось от проницательного взгляда Пака. Альфа отрицательно мотнул головой. — Всё по-старому, правда, я вошёл в сборную, хоть пока и на испытательном, но ты, наверное, в курсе. — Как не быть в курсе, если ты мне уже мозг этим проел за прошедшую неделю, — Чанёль улыбнулся. — Вау, а я думал, ты меня не слушал, — Чонин, кажется, искренне удивился, в этот момент напоминая ребёнка. Чан рассмеялся. — По большей части я пропускаю и твою, и сехуновскую болтовню, но суть стараюсь не упускать. Чонин закатил на это глаза, а потом улёгся на подушки. В комнате повисла тишина, в которой Чанёль продолжал возиться со своей одеждой, и, кажется, собирался в душ. Всё было так просто и никакого напряжения, которого ждал Пак. Он думал, хотел и, наверное, был готов начать ненавидеть Ким Чонина, только вот как только этот парень улыбался ему и искренне смеялся над его шутками, Чанёль понимал, что злится совсем не на тех людей.

***

      Пятница наступила слишком быстро, чтобы вообще осознать, что к чему. Чондэ опоздал на пары, потому что всю ночь не мог уснуть и вырубился только под утро. Минсок ушёл спать к себе, видимо, пытаясь не акцентировать внимание на том, что ему сегодня ехать в клинику. Чондэ совсем не нравилась эта идея, но он решил, что должен постараться принять это решение Минсока. Но ехать с ним в клинику у него совершенно никаких сил не было. Он просто не мог перебороть себя настолько, чтобы добровольно вручить своего омегу в руки врача для аборта. Для него само это слово было страшным и неприятным, режущим слух и внутренности. Чондэ знал, что в глубине души ему придётся пройти через очень многое, чтобы принять это и простить. Он знал, что всё его нутро противится этой ситуации, и, о Боже, почему он так и не смог придумать иного выхода? Чондэ думалось, что, возможно, если бы он смог подобрать подходящие слова, то Минсок согласился бы оставить малыша. Но Чондэ так и не смог, а Минсоку через два часа ехать в клинику. И Чондэ, похоже, совсем не альфа, а просто тряпка какая-то. — Чондэ, — Лухан появился внезапно и словно из ниоткуда. — Тебя не было на завтраке, всё в порядке? Чондэ натянул улыбку, поворачиваясь к Хану. У них был перерыв, на котором Чондэ пытался решиться написать Минсоку. — Я проспал, у меня была веселая ночка с твоим хёном. — Чондэ, Минсок пришёл на завтрак и выглядел неважно, только снова молчал и отнекивался. Так что давай говори, что у вас происходит. Чондэ удивленно посмотрел на омегу, шумно сглатывая. В такие моменты Лухан напоминал маньяка. С горящим лихорадочным взглядом и недоброй улыбкой. — У нас всё нормально, Лухан. Прости, но мне нужно в туалет, — Чондэ вскочил с места, но путь ему перекрыли. Кёнсу отрицательно помотал головой. — Пойдём поговорим, Ким Чондэ, — Кёнсу кивнул в сторону выхода, и Чондэ не оставалось ничего, кроме как последовать за омегой. Тем более что Лухан шёл сзади и смотрел не самым ласковым взглядом. Чондэ не понимал, чего это они к нему пристали, а не к Мину. — Давай рассказывай, — Лухан оперся на подоконник в самом конце коридора, где их никто не мог слышать. Кёнсу стоял рядом с ним, прожигая Чондэ насквозь своим фирменным взглядом. — Да нечего рассказывать, у нас всё в порядке. Вы что-то придумали, — Чондэ снова попытался улыбнуться, но вышло у него хреново. Лухан и Кёнсу переглянулись, а потом тяжело вздохнули. В унисон. — Чондэ, мы не идиоты, хорошо? Мы видим, что вы с Минсоком почти не улыбаетесь, пропускаете завтраки и ужины, а хён вообще то и дело пропадает. И всё началось с тех выходных, вы уже неделю сводите нас с ума. И нам это не нравится, — Кёнсу говорил тихо, но твердо. Чондэ понимал, что просто так его теперь не отпустят. Он выдохнул, зарываясь пальцами в волосы. — Чондэ, мы правда беспокоимся и хотим помочь, — Лухан говорил как никогда ласково. — Мы дали вам время, в надежде, что это обычная ссора, но теперь нам страшно. Минсок совсем закрылся от нас, а ты ведёшь себя странно. — Да, мы поссорились. И проблема действительно серьёзная, но вы не можете тут помочь. Никто не может, кроме нас самих, — Чондэ вмиг посерьёзнел, кажется, впервые за все это время давая слабину. Лухан и Кёнсу вопросительно переглянулись. — Какого рода проблема? — спросил Кёнсу. — Я же говорю, вы всё равно не сможете помочь, так что просто не заморачивайтесь! Мы сами разберёмся. — Не разберётесь вы! — Лухана и его вежливости надолго не хватило. — И вот тебе факт, Ким Чондэ, вы с Минсоком для нас слишком дороги, чтобы забить, смекаешь? — Не кричи на меня, Лу! — Чондэ теперь смотрел серьёзно. — Поверь, тебе не тяжелее, чем мне. Просто эта ситуация, я не хочу перекладывать эту проблему на вас. Скоро всё решится. Чондэ тяжело дышал, не желая смотреть на друзей. Лухан же вмиг сник, понимая, что, наверное, снова переборщил. — Чондэ, если не хочешь, то не рассказывай. Просто нам бы очень хотелось поддержать вас, если это в наших силах, — Лухан снова заговорил мягко. Чондэ едва улыбнулся. — И я ценю это, спасибо, — альфа посмотрел на омег по очереди. — Но сейчас этот этап мы с Минсоком должны пройти сами. — Этот этап? — взгляд Кёнсу был такой же проницательный, как и сам омега. Он смотрел Чондэ точно в глаза, будто мог догадаться о настоящих причинах. — Да, это этап, Кёнсу. Но он скоро закончится, уже сегодня. А теперь, извините, я хочу побыть один. Чондэ ушёл, а Кёнсу продолжал смотреть ему вслед. В голове начинали складываться пазлы, и До надеялся, что его догадки не оправдаются. Хотя поведение обоих говорило совсем об обратном. — Лухан, — голос Сехуна, прозвучавший прямо рядом с омегами, заставил обоих парней встрепенуться. — Сехун? — Лухан повернулся к альфе, вопросительно оглядывая его. — Привет, — улыбнулся альфа, кидая на Кёнсу недвусмысленные взгляды. — Мы можем поговорить? — Я, пожалуй, пойду в аудиторию, — Кёнсу едва улыбнулся Сехуну, но был остановлен Луханом. — Стой на месте, До Кёнсу! — Лухан снова включил свою строптивую натуру, стоило Сехуну едва появиться на горизонте. — Я должен идти, Хан, не будь букой, — теперь шире улыбнулся Кёнсу, подмигивая Сехуну, пока друг не увидел. Альфа благодарно улыбнулся, провожая спину Кёнсу взглядом. — Ну? И чего ты хотел? — Завтра суббота, и я бы хотел пригласить тебя на свидание, Лухан, — Сехун выглядел вполне расслабленно, только вот сжатые кулаки в карманах брюк выдавали альфу с головой. Лухан заметил это потому, что ему безумно понравился внешний вид альфы сегодня и он его без стеснения разглядывал. Широкие плечи были облачены в свободную рубашку без отложного воротника темно-синего цвета с едва заметной вертикальной полоской. На ногах светло-бежевые брюки, ткань которых была довольно тонкой, благодаря чему Лухан мог видеть руки альфы в карманах. Альфа как всегда выглядел как чёртово совершенство, и это весьма напрягало Лухана. Омега замер, будто бы впервые получал приглашение на свидание. Он внимательно смотрел в лицо Сехуна, а затем задумчиво отвёл глаза. — Всё слишком быстро, — тихо сказал омега, но Сехун услышал. Он сделал шаг вперёд, осторожно хватая Лухана за ладошку. — Всё очень вовремя, Лухан. Пожалуйста, доверься мне, я обещаю, что не предам, — Сехун теперь перешёл на шёпот, продолжая перебирать пальцы Лухана своими, наслаждаясь ощущением мягкой тёплой кожи. Омега пах сегодня, кажется, по-особому вкусно, или это просто Сехун слишком по нему скучает. Альфа не знал, но это было не важно. — Хорошо, О Сехун, давай сходим, — сдался наконец Лухан, а Сехун не мог поверить собственным ушам. Он широко улыбнулся. — Спасибо, — альфа совсем осмелел, подходя к Лухану ещё ближе и застывая в жалких сантиметрах от него. — Тогда я зайду за тобой завтра? — Да-да, только отойди. Нас могут увидеть. — Плевать, пусть видят, — Сехун вдруг поцеловал Лухана в щеку, тут же ретируясь с места преступления, пока омега не убил его. Лухан же так и замер с открытым от возмущения ртом и алеющими щеками. Он просто надеется, что их никто не видит и что его сердце не выскочит из грудной клетки, потому что оно так предательски сильно бьется. Этот альфа творит с ним что-то страшное.       Кёнсу догнал Чондэ внутри аудитории, тут же усаживаясь на место рядом с ним. Альфа вопросительно и даже, наверное, чуть раздраженно посмотрел на него. — Кёнсу, я… — Чондэ, я не буду ничего спрашивать, просто хочу сказать, что если ты сомневаешься в чём-то, то не надо. Лучше сделай это и жалей о сделанном, чем о том, чего не случилось. Ким пораженно открыл рот, пытаясь прочитать в глазах Кёнсу, догадался о чём-то омега или нет. Кёнсу же ласково улыбнулся, едва сжимая ладонь Чондэ. — Я пойду, скоро пара начнётся. — Ага, — Чондэ хватило на кивок. Всю остальную пару он провёл в прострации, полностью отсутствуя на занятии, мыслями прокручивая в голове слова Кёнсу. Может, и правда лучше пожалеть о сделанном? Поехать туда и забрать Минсока, просто схватить за руку и увести. И возможно, через год, когда омега возьмёт на руки их прекрасного малыша, он ещё сотню раз отблагодарит Чондэ? Может быть, Чондэ стоит быть в этом вопросе самым настоящим альфой, не терпящим возражений? Альфа выдохнул, выныривая из своих мыслей, только когда препод отпустил всех. Он посмотрел на часы и понял, что до начала приёма Минсока остаётся не так много времени, но если Ким поторопится, то, может, и успеет. Он вдруг вскочил с места, подходя к Кёнсу и Лухану. — Кён, Лулу, прикроете меня на следующей паре? Мне срочно надо уехать. — Прикроем, — тут же кивнул Лухан. — Что-то произошло? Куда ты? — Если успею, то не произойдёт, — выдавил из себя улыбку Чондэ. — Хорошо, езжай! Удачи! — Кёнсу одобряюще улыбнулся, выпроваживая Чондэ из аудитории. Омеги остались смотреть в спину альфе. Лухан же вдруг повернулся к До. — Думаешь, это связано с Минсоком? — Уверен, — кивнул Кёнсу, поворачивая на друга взгляд. — А что хотел Сехун? — Позвал на свидание завтра, — Лухан двинулся вперёд, как всегда пытаясь убежать от разговора. Кёнсу же улыбнулся, а затем всё же догнал друга. — И? — Что и? — Ты пойдёшь? — Не хочу, но пойду, — выдохнул Лухан. Кёнсу на это цокнул, улыбаясь ещё шире. Лухан же надулся ещё больше, легонько толкая друга в плечо. — Почему ты так улыбаешься, До Кёнсу? — Потому что ты ведёшь себя как ребёнок, Сяо Лухан. Но очень милый ребёнок, — Кёнсу теперь рассмеялся, в итоге заражая этим смехом друга тоже.       Минсок вызвал себе такси до клиники. Брать машину не хотелось, он не в том состоянии, поэтому надежнее было бы на такси. Чондэ даже не написал ему с утра, видимо, он тоже был не в состоянии. Минсок, наверное, понимал его отчасти, только вот липкий холод пробирал все внутренности, заставляя чувствовать себя как никогда одиноким. Минсок не скрывает, он бы очень хотел, чтобы Чондэ сейчас был рядом. Поэтому рассказал ему время и день, когда это случится, в надежде, что альфа всё же приедет. Приедет поддержать его в этот нелегкий момент, или наоборот, Минсок хотел, чтобы его отговорили? Омега внезапно замер, ловя себя на этой мысли. Этого не может быть, потому что Минсок точно знал, что не желает сейчас этого ребёнка. Даже не ребёнка, кучку клеток. Об этом стоит напоминать себе и Чондэ чаще. Это как опухоль, просто ненужное образование. До вида ребёнка ему ещё далеко. Поэтому от него можно и нужно избавиться, и Минсоку не нужны ничьи отговорки. Он просто сделает это. Такси подъезжает как раз вовремя, так что Минсок быстро садится в машину, боясь, что если будет излишне медлить, то останется. Откуда был этот страх, омега и сам не знал, ведь он твёрдо решил всё, но червячок сомнения внутри не давал покоя. Таксист плавно тронулся с места, кидая Минсоку пару дежурных фраз и не получая почти никаких ответов. У Кима правда не было желания говорить о чём-то или с кем-то. Дорога до клиники оказалась в этот раз куда короче, чем обычно. Омега вышел из машины, замирая перед дверьми центра. Просто войти и сделать всё, как задумал, пару часов — и проблема будет решена. Их отношения с Чондэ придут в норму, их жизнь придёт в норму. Всё будет по-прежнему. Минсок кинул взгляд на циферблат часов, определяя, что ему остался час ожидания. Кажется, он немного не рассчитал и приехал раньше, но да ладно, будет время подготовиться морально. Регистрация проходила отчего-то невозможно медленно, Минсоку казалось, что омега, сидящий в регистратуре, медленнее ленивца, и парень едва сдерживал напрашивающееся раздражение. Всё же все мучения наконец кончились, и когда Минсок посмотрел на часы, оказалось, что прошло минут пятнадцать. Он тяжело вздохнул, направляясь к кабинету доктора Ли. Перед дверьми как всегда было много пациентов, они были всюду в этой клинике, круглые и счастливые, словно воздушные шарики на празднике. Минсок раздражался теперь даже из-за этого, прикрывая глаза и откидываясь на спинку своего сидения. И снова круг ненужных мыслей, разговоры с Вэй Лу и Чондэ. Минсоку казалось, что скоро ему будет уже физически плохо от всего этого, потому что он понятия не имел, как вытравить эти слова из головы и сознания. Но ещё хуже было вспоминать взгляд Чондэ, когда он вчера обнимал Минсока, едва поглаживая живот. Ким мог поклясться, таким нежным и заботливым он ещё Чондэ никогда не видел. Казалось, все его инстинкты и чувства обострились раза в три, и это Минсоку до безумия нравилось. Нравилось, как Чондэ трепетно относится к нему и к ребёнку. Хотя нет, никакого ребёнка. И сейчас снова сидеть перед дверьми кабинета врача, окружённым всеми этими парочками одному, Минсоку было невыносимо. Он хотел бы сейчас почувствовать поддержку Чондэ, хотел бы сейчас держать альфу за руку. Омега обернулся к концу коридора. Тот был пуст, если не считать пациентов, которые ожидали своего времени. Минсок усмехнулся. Ну конечно, для Чондэ будет тяжело быть сейчас здесь. Как бы сильно он ни любил Минсока, ему сложно принять такой его выбор, наверное. Так что Минсок старался не обвинять альфу, но сердце всё равно невозможно ныло. — Простите, а вы к доктору Ли? — перед Минсоком стоял миловидный омега, на вид не сильно старше самого Кима. Он улыбался и вопросительно смотрел на Минсока. — Да, у меня приём в одиннадцать, но я приехал раньше, — Минсок попытался выдавить улыбку. — А у меня в двенадцать вообще, но я не мог усидеть дома, — омега переместился на сидение рядом с Минсоком. — Мне слишком страшно. Минсок вдруг услышал в этой фразе самого себя, только со стороны. Омега мял в руках свои документы, потупив взгляд в пол. — Вы в первый раз? — Да, — кивнул омега. Минсок внимательно его рассматривал, отмечая очень красивую внешность и вероятно действительно молодой возраст. — Я даже ещё до конца не уверен, что во мне кто-то есть, но надеюсь, это подтвердят. Омега приложил руку к животу, в Минсок удивленно посмотрел на паренька. — Мой альфа не захотел приходить, хотя, наверное, нет смысла теперь его называть своим, — омежка смотрел куда-то вперёд, едва усмехнувшись. — Так что я не знаю, что должен делать дальше, но всё равно надеюсь, что не ошибся. Минсок невольно раскрыл рот, поражаясь услышанному. Он не собирался оставлять ребёнка даже при условии, что его альфа хотел этого всеми фибрами души, а тут вот этот парень молится, чтобы беременность подтвердилась, сидя здесь один? В голове Кима это не укладывалось. — Ох, простите, что рассказываю это всё вам. Просто я иногда болтаю без умолку, совсем не думаю, что окружающим это может быть не интересно, — омежка виновато закусил губу, смотря на Минсока. — Нет-нет, всё в порядке, если ты так успокаиваешься, то всё нормально, — Минсок улыбнулся. — Прости за личный вопрос, а сколько тебе лет? — Девятнадцать, — омега как-то даже виновато улыбнулся. — А вам? — Двадцать один, мы почти ровесники. Так что не нужно на «вы». Омежка тут же улыбнулся в ответ. — Ух ты, ты такой серьезный, я подумал, что ты взрослый очень. Минсок рассмеялся вдруг, а омега тут же спохватился. — Нет-нет, не пойми неправильно, я не говорю, что ты выглядишь старо или что-то ещё, ты чудесно выглядишь, просто… — Я всё понял, милый, не парься. — А я могу задать личный вопрос? — Да, — Минсок кивнул, не понимая, когда это успел стать настолько общительным. Они ведь даже имён друг друга не знают, а уже обмениваются личными вопросами. — Ты в положении? — Да, — кивнул Минсок, а улыбка сползла с его лица. — Но это ненадолго. Омега удивленно посмотрел на него, также меняясь в лице. — Ты… Хочешь избавиться от него? Если это из-за альфы, то не надо. Они этого недостойны. Минсок поразился подобному мышлению парня. В его возрасте не каждый так мог мыслить. — Нет, дело не в альфе. Дело во мне. Мне некогда воспитывать и рожать ребёнка сейчас, у меня были другие планы на жизнь. Омега с интересом смотрел на старшего. — Ты осуждаешь меня? — вдруг сорвалось с языка Минсока. — О, конечно нет, как я могу осуждать тебя, когда не знаю тебя. Просто то, что ты сказал, звучит интересно. — О чём ты? — удивился Минсок. — Я всегда думал, что омеги, абсолютно каждый, своей первой целью ставят рождение детей. То, что ты говоришь довольно необычно, я ещё не встречал таких людей, и это восторгает меня. Минсок совершенно не ожидал подобных фраз. Этот парень был единственный за всё это время, кто вошёл в положение Мина. — Правда? Все вокруг осуждают меня за эти слова. — Ну, я вот знаю, что по жизни семьянин. Меня никогда особо ничего не интересовало в плане профессии и карьеры, так что я уже с детства знал, что хочу большую и дружную семью. Но ты, кажется, мыслишь совсем по-другому. — Я никогда не думал, что забеременею в двадцать один, это не в моих правилах. И поэтому я думаю, что нужно исправить это всё. Омега напротив как-то грустно посмотрел на Минсока, а потом перевёл взгляд в стену впереди. — Неужели, твоё положение настолько плохое, что ты хочешь от него избавиться? Просто я думал, что даже если у тебя были другие планы на жизнь и всё такое, инстинкты всё равно встают на первый план. Неужели ты не любишь эту крошку? Минсок однозначно поменялся в лице на этих словах. Омега едва прикусил губу, понимая, что, возможно, переборщил со словами. — Прости, если я влез не в своё дело, — следом тихо проговорил омега. Минсок же уже не слышал его, сосредоточившись на последних словах. «Неужели ты не любишь эту крошку?» Минсок не знал, потому что всё это время пытался сделать вид, что это не начало новой жизни, а просто какое-то недоразумение. Омега сопротивлялся осознанию того, что это ребёнок, и не просто ребёнок, а общий, их с Чондэ. От этой мысли мурашки поползли по затылку, а омега невольно схватился за подлокотники кресла. — Э, ты в порядке? — голос омежки рядом долетал сквозь вакуум. Минсок ничего не отвечал, и когда его позвал медбрат доктора Ли, он по инерции встал с места. Минсок так ничего не ответил омеге, проходя внутрь кабинета, всё ещё думая об услышанном. Ему столько людей говорили обо всём этом, но почему вся серьёзность ситуации дошла до него только сейчас? В коридоре клиники, в разговоре с совершенно незнакомым человеком, прямо перед тем, как он уже твёрдо решился на всё? Минсок не знал и был сбит толку. Все бегали к нему за советом всегда, но себе он почему-то ничего дельного в этой ситуации посоветовать не мог. А жаль.       Чондэ приехал в клинику практически минута в минуту к времени приема, врываясь внутрь. Он проигнорировал крики персонала на входе о бахилах, петляя между посетителями и, кажется, заставляя обратить на себя внимание абсолютно всех вокруг. Альфа вбежал по ступенькам лестницы, не в силах ждать лифт. Он по памяти бежал к двери кабинета доктора Ли, в надежде, что не опоздал и что сумеет подобрать сейчас правильные слова и правильные действия. В конце концов, это его последний шанс остаться настоящим альфой и сохранить свою семью. Потому что этот аборт закончится не только смертью их малыша, он ещё станет тем, что навсегда оставит шрамы в сердцах и Чондэ, и Минсока. И не факт, что дальше эти шрамы дадут им жить нормально. Чондэ остановился только перед дверью кабинета доктора и только для того, чтобы удостовериться, что не влетит в другой кабинет. Зрение немного плыло после долгого бега, а альфа огляделся. В одном из кресел перед дверьми сидел миловидный омега, который с вопросом смотрел на альфу. Чондэ едва улыбнулся, поворачиваясь к нему. — Извините, пожалуйста, но я зайду сейчас? Мне нужно спасти свою семью. Омега на это ничего не ответил, лишь кивнул, продолжая с любопытством рассматривать Чондэ. А альфа тем временем резко дернул ручку двери кабинета, оказываясь внутри.       Минсок сидел прямо напротив доктора Ли и читал какие-то документы. Доктор, вероятно, ему что-то объяснял, как всегда в своей деликатной и ласковой манере. Когда дверь открылась, они оба вздрогнули и весьма недоуменно уставились на всклокоченного Чондэ. Альфа же не медлил и секунды, тут же направляясь к столу доктора и вырывая из-под руки Минсока лист. Он вчитался в него, понимая, что это бланк на согласие на аборт и без тени сомнений разорвал его на две части. Повисла буквально гробовая и давящая тишина, в которой Чондэ и Минсок прожигали друг друга взглядами, а доктор Ли начал чувствовать себя третьим лишним на своём же рабочем месте. — Какого черта ты делаешь, Ким Чондэ? — Минсок наконец сумел выдавить из себя слова, хотя, кажется, из-за подкатывающего к горлу комка слёз был абсолютно не способен. — Спасаю нас, — коротко и твёрдо ответил Чондэ. — Нас троих. Пойдём. Чондэ ждал чего угодно: истерики, скандала, колких слов про независимость и право выбирать самому. Он ждал, что придётся тащить омегу отсюда на руках, что возможно все будут смотреть на них осуждающе. Он ожидал всё это, но реакция Минсока окончательно повергла его в шок. Омега вдруг сорвался на слезы, пряча лицо в ладонях. Чондэ же был обескуражен, смотря на своего парня и впервые в жизни не зная, что делать с Минсоком. Он опустился на корточки перед омегой, пытаясь оттянуть маленькие ладошки от лица. — Мин, Минни, — нежный голос Чондэ заставил Минсока разреветься ещё сильнее, совсем как маленького мальчишку. Чондэ тяжело вздохнул, притягивая омегу к себе и обнимая. — Прости меня, Минсок. — Хватит извиняться, грёбанный Ким Чондэ! — сквозь всхлипывания и слёзы проговорил Минсок. — Почему ты вечно извиняешься, хотя даже ни в чём не виноват? Перестань быть настолько идеальным! Чондэ снова не знал, как на это реагировать. — Извини? — снова проговорил альфа, а Минсок от души ударил его кулачками в грудь. — Иди к черту, Чондэ! — Минсок всё ещё не успокоился, продолжая размазывать по щекам слезы, а Чондэ улыбнулся. — Мин, пойдём домой? — Да! — омега и правда напоминал ребёнка сейчас, а Чондэ не мог поверить, что всё так просто решилось. И для этого они должны были провести столько дней в мучениях и сомнениях? Чондэ потянул омегу на себя, пряча его голову у себя в груди. У Минсока, кажется, всё же была истерика, и Чондэ знал, что первым успокоительным для омеги является собственная грудь альфы. — Доктор Ли, извините нас, — тихо сказал Чондэ, ловя широкую улыбку доктора. — Идите, просто идите. Вы молодцы, жду на следующее УЗИ. Идите, — доктор тут же начал их выпроваживать, и Чондэ благодарно кивнул ему.       Они сидели в машине в полной тишине. Минсок наконец успокоился, выпив целый литр воды и приведя себя в порядок. Чондэ кидал на омегу обеспокоенные взгляды, пытаясь понять его настроение, и неужели Минсок и правда успел передумать? — Чондэ, — голос омеги заметно охрип. — Да, Мин? — У тебя ключи от дома с собой? Я хочу домой, — Минсок говорил неимоверно тихо, видимо, у него не осталось сил. Чондэ же улыбнулся, притягивая тонкую ладошку к себе и сплетая их пальцы. — Поехали домой, малыш.       Квартира встречала их привычной тишиной, но неимоверным уютом. Минсок зашёл первый, застывая в коридоре, пока Чондэ возился с замком и пакетом с продуктами. Дома совсем нечего было есть, так что они предусмотрительно заехали в супермаркет. — Мы давно здесь не были, — тихо сказал омега. — Да, давненько. Аж с лета, кажется, — Чондэ встал позади омеги. — Пойдём внутрь? Чондэ всё ещё не понимал это молчание Мина, его полное игнорирование происходящего, но решил просто плыть по течению. В конце концов, омега, вероятно, собирается с мыслями. Так что пока альфа расставлял продукты на кухне, Минсок устроился на кровати в их спальне, отправленный туда Чондэ, чтобы отдохнуть. Альфа пришёл в комнату минут через двадцать, останавливаясь в дверном проеме и опираясь на косяк. — Поговорим? — всё же не выдержал Чондэ. — Да, иди ко мне, — Минсок протянул к альфе руку, и тот улыбнулся, тут же оказываясь рядом с омегой. Они уместились на своей большой кровати, которую так долго выбирали и спорили, в конце концов, всё же убедившись, что выбор идеален. Пусть было потрачено много нервных клеток, но решение оказалось правильным. — Я не знаю, с чего начать, — выдохнул наконец Минсок, оказавшись в долгожданных объятиях. Чондэ смотрел ему прямо в глаза и улыбался. — Ну, давай тогда начнём с самого главного. У нас будет ребёнок? Минсок молчал, но потом всё же тихо выдохнул. — Да, у нас будет ребёнок. Чондэ улыбнулся ещё шире, тут же целуя омегу в губы. Минсок ответил на поцелуй, обвивая шею альфы пальцами и притягивая ещё ближе. Они целовались не спеша, размеренно и тягуче. Спокойно, как никогда. Минсок улыбнулся, когда альфа по привычке поцеловал напоследок его подбородок, а потом вздрогнул, когда чужой язык прошёлся по метке. — Прежде чем мы перейдём к разбору полетов и разрушим всю романтику, я хочу сказать тебе спасибо, Минсок. Правда, большое спасибо тебе, малыш. За все эти годы, за твоё прекрасное сердце и за будущего кроху. Спасибо, и обещаю, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы наполнить каждый наш день счастьем. Я обещаю быть самым лучшим альфой для тебя и самым лучшим отцом для малыша. Минсок краснел в отношениях с Чондэ последний раз на их первом свидании. И вот теперь снова, спустя три года, он залит краской от смущения, потому что слова, которые говорил Ким, были слишком личными и откровенными. Даже чересчур. Даже для их уровня отношений, когда они уже без пяти минут женаты. — Перестань, я и так знаю, что ты лучший альфа и лучший отец. Обещания тут должен давать я, — выдохнул Минсок. — Нет, я серьезно говорю тебе, Мин. Я знаю, что ты переживаешь по поводу того, как мы будем справляться дальше, поэтому я говорю тебе, что сделаю всё. Тебе не нужно думать об этом, потому что я обещаю взять это на себя, пока вы с малышом будете расти большими и здоровыми, — в глазах альфы было столько тепла и счастья на этих словах, что Минсок едва удержался от слёз. — И это не просто слова, — Чондэ посмотрел на Минсока серьёзным взглядом. — Я уже давно думал об этом, и сейчас, кажется, самое подходящее время это осуществить. — О чём ты? — Отец открывает новый филиал компании в Сеуле, у филиала будет свой кластер по разработке новых препаратов. Я подал своё портфолио и предложил свой недавний проект по органике, который делал для конференции. Если и дальше продолжу такую активную деятельность, то смогу занять руководящие должности на кластере, а к тридцати возглавлю его. Минсок был ошарашен услышанным. Конечно он знал про эти проекты Чондэ, но понятия не имел, что они могут иметь такой вес. — Подожди, ты хочешь сказать, что у тебя уже есть стабильная работа? — Да, — кивнул альфа. — Я начал это с прошлого года, после того, как ты меня отшил со свадьбой. Минсок точно не мог поверить своим ушам. Он и понятия обо всем этом не имел, продолжая крутить в голове сценарий их будущего после выпуска Минсока. Он вдруг притянул альфу к себе, целуя в губы. Чондэ улыбнулся в поцелуй, охотно на него отвечая, сжимая пока ещё тонкую талию в руках. — Почему ты мне ничего не говорил? — Я не знал, получится у меня или нет, отец тоже не знает, — альфа смотрел в глаза Минсока, замечая там какое-то долгожданное облегчение. — Твои сомнения были из-за этого? Минсок отвёл глаза, едва прикусывая губу. — Чондэ, ты знаешь, что я люблю тебя независимо от любых обстоятельств, тем более от материальных, но ребёнок… Это большая ответственность. Он не должен ни в чем нуждаться, поэтому я боялся. Я не хочу содержать его за счёт наших родителей, ни твоих, ни своих. Это наш ребёнок, поэтому я не хочу, чтобы кто-то ещё имел на него права потом, лишь потому что его родители не находили денег на его питание и одежду. И я боялся, честно говоря, я и сейчас боюсь. Отцу точно не понравится эта новость, я знаю, и мне было бы легче объяснить ему все, если бы я был уверен в нашем будущем. Вот почему я так долго думал, вот почему я не хотел оставлять его. Чондэ тяжело выдохнул. Слова Минсока не стали для него открытием, он знал о том, что омега никогда не пустится в розовые мечты и свою любовь с головой, не проверив, всё ли хорошо в жизни реальной. Он знал это всё прекрасно, и ему нравилось это в Минсоке. — Минсок, посмотри на меня, — альфа притянул омегу за подбородок, заставляя посмотреть прямо в глаза. — Я обещаю, что сделаю всё, чтобы наш малыш ни в чём не нуждался. Я обещаю тебе. Так что тебе не нужно думать обо всём этом, предоставь это мне. А наши родители… В конце концов, нам жить друг с другом, не с ними, и они со временем остынут. Мы с тобой оба знали, что легко не будет. Но мы истинные, мы любим друг друга и у нас будет малыш. Так что ничто в этом мире не помешает нашему счастью, ни деньги, ни родители. Ты ведь доверяешь мне? Минсок долго смотрел в глаза альфы, а затем кивнул. — Да, я доверяю тебе, Ким Чондэ. Пожалуйста, не предай это доверие. — Никогда, — альфа поцеловал Минсока в лоб, зарываясь носом в рыжие волосы. Он все также пах любимой корицей, которую альфа мог вдыхать просто бесконечно и по которой он соскучился просто смертельно. Они пролежали в тишине некоторое время, пока Чондэ вновь не прервал ее. — Почему ты передумал? Минсок неопределённо пожал плечами. — Я, на самом деле, передумал ещё в тот день, когда мы с тобой говорили на нашем месте в парке кампуса. Просто… Я всё ещё боялся и не хотел признаваться в этом даже себе. А сегодня я поговорил с одним пациентом доктора Ли, ему девятнадцать, его альфа не хочет этого ребёнка, но он всё равно сидит и молится, чтобы беременность подтвердилась. Я не знаю как, но когда я сидел там и читал эту бумагу, я, наверное, уже был готов отодвинуть её в сторону. Но мне не хватало мужества, а потом пришёл ты — и всё решилось. Чондэ удивленно посмотрел на Минсока, который едва улыбался кончиками губ. — Всё будет хорошо, — альфа прижал омегу к себе, опуская свою ладонь к животу Мина. Тёплая и большая, она наконец дарила долгожданное спокойствие, так что Минсок снова не сдержался от слёз. Чондэ тяжело вздохнул, целуя омегу куда-то в шею. — Перестань плакать, Минсок. Вам это вредно. Минсока едва передернуло от этой фразы. Он, кажется, не понял всё до конца, он ещё не принял тот факт, что теперь в нём растёт новая жизнь. — Нам? — на автомате переспросил омега. Чондэ на это улыбнулся, садясь в постели, притягивая омегу к себе. Минсок по привычке перелез на бёдра альфы, кладя голову ему на плечо. — Да, вам. Теперь ты должен получать только хорошие эмоции, хорошую еду и смотреть мультики. — Фу, Ким Чондэ, только не становись этим типичным альфой, что боится беременности своего омеги больше самого омеги. Чондэ на это улыбнулся. — Я всегда буду бояться, потому что от вас теперь зависит вся моя жизнь. Поэтому, пожалуйста, будь осторожен. Я прошу тебя. Минсок улыбнулся альфе в ответ, обвивая широкие плечи руками. — Обещаю. — Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя.       Бэкхён вернулся в комнату сразу после пар, чтобы переодеться и пойти на дополнительные занятия по экономике. Он действительно умудрился запустить один из ведущих предметов, так что сейчас нужно было нагонять, благо преподаватель согласился позаниматься с ним. Он скинул с себя надоевшую за день рубашку, швыряя её на кровать. Внезапно мобильник пиликнул, оповещая об СМС, и Бэкхён взял его с тумбочки. СМС была от Исина. @zyxng БЁН БЭКХЁН! ЭТО ПИЗДЕЦ! ТЫ ВИДЕЛ? Далее следовало с десяток ссылок, и Бэкхён тыкнул в первую же. Сердце заметно ускорило ход, а омега тут же сел на кровать, пытаясь сфокусировать взгляд на буквах. Но громкий заголовок уже выбил из него все силы, да так, что Бэкхён просто не мог поверить своим словам. «Ким Юнсон и корпорация Бён объединяют свои силы? Помолвка сыновей как новый этап сотрудничества». Бён оставил попытки прочитать статью и перешёл по следующей ссылке. «Ким Чонин и Бён Бэкхён — союз золотой молодежи!» Все остальные ссылки были примерно такого же содержания. Писали самые разные издания, от уважаемых и читаемых самим Бэкхёном, вплоть до жёлтой прессы. Бэкхён тут же залез в социальные сети, которые также были заполнены этой новостью, словно Бэкхён и Чонин какие-то знаменитости. Открывать свой Instagram Бэкхён даже не стал, получив кучу уведомлений и оповещений.       Омега выдохнул, пытаясь вообще понять, что происходит. Родители же не могли просто так взять и объявить об их помолвке? Они ведь даже не поставили в известность своих детей, или Чонин был в курсе и молчал? Бэкхён тут же вскочил с места, натягивая обратно рубашку и хватая мобильник. Ноги так и остались в тапочках, а на выходе из комнаты Бэкхён едва не сбил с ног только возвращающегося Лухана. — Какого хера ты творишь? — заорал вслед Бёну Хан, потирая задетое плечо. Но ответа естественно не получил, а потому лишь ещё раз высказал пару ласковых и вошёл в комнату. Этот Бён Бэкхён был до ужаса придурком.       Бэкхён бежал через всю общагу альф, совершенно игнорируя все косые взгляды. Он помнил, совсем не важно откуда и почему, номер комнаты и этаж Чанёля, так что найти Чонина проблем не составило. Омега молился, чтобы Чонин оказался в комнате. Хотя, Бэкхён сейчас настолько зол, что готов ворваться даже на пару к этому ублюдку. Он остановился перед смутно знакомой дверью, принимаясь стучаться в неё что есть мочи. Гнев и ярость разгонялись в нем со скоростью света, совершенно затмевая здравый смысл. Всё, что ему хотелось — это лишь начистить самодовольную рожу этого Кима! А потом уже он доберётся и до его отца, и до собственного папочки. Бэкхён уже хотел разразиться криком и карой, когда дверь открыли, но замер. Перед ним возвышалась огромная фигура Пак Чанёля. Система Бэкхёна была сбита, так что он с секунду смотрел на Чанёля, который, кажется, был удивлён не меньше. — Бэкхён? — Чонин в комнате? — Бэкхён выпалил самое первое, что пришло на ум. Пак немного нахмурился, но кивнул. — Отойди, — Бэкхён толкнул альфу в грудь, тут же проходя под его рукой и оказываясь внутри. Чонин стоял перед дверьми ванной, лишь в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер. Он, кажется, был только после душа, потому что мокрые волосы альфы были зачёсаны назад, а Бэкхён старался не опускать взгляд на подкачанный торс и дорожку волос от пупка, что скрывалась под полотенцем. — Какого хрена? — успел сказать Чонин, когда Бэкхён в считанные секунды оказался рядом с альфой, прописывая ему пощечину. Чонин совсем не ожидал такого поворота событий, чувствуя лишь последствие удара, обжигающего кожу. Он тут же схватил запястье омеги, пытаясь сдержать рвущийся наружу гнев. — Что ты творишь, Бён Бэкхён? — Чонин краем глаза заметил, как дернулся Чанёль, тут же оказываясь позади Бэкхёна, но остановился. — Это я должен у тебя спрашивать, Ким Чонин! Что? Сыграл в удачную партию за моей спиной с родителями? Ты последний ублюдок! — Бэкхён вырвал руку из хватки Чонина, тут же почувствовав, как она ослабла. — Что? О чём ты? — альфа удивленно округлил глаза, окончательно теряясь в этой ситуации. Ещё и грозный вид Чанёля позади не давал покоя, ещё чуть-чуть — и Пак точно взорвётся. И почему-то Чонин был уверен, что ботаник Пак Чанёль точно уступит место кому-то другому. — О чём я? — хмыкнул Бэкхён. — Не делай вид, что не знаешь. Твой отец точно тебе сказал. — Во-первых, успокойся, Бэкхён, — Чонин тут же понял, что произошло что-то очень плохое при одном упоминании отца. — А во-вторых, я правда не знаю, о чём ты. Бэкхён продолжал прожигать его ненавистным взглядом, а затем поднял мобильник и, разблокировав, отдал Чонину. Чанёль уже стоял аккурат позади, с весьма тяжелой аурой и колким взглядом. — Когда это вышло? — Пару часов назад, — Бэкхён внимательно разглядывал лицо альфы, который, кажется, был шокирован не менее Бэкхёна. Лицо альфы менялось с каждой секундой, как он читал статьи и заголовки. Он тяжело выдохнул, прикрывая глаза. — Я понятия не имел, что они собираются сделать это, — выдохнул наконец Чонин. — Я тебе не верю! — Бэкхён впился в Чонина ненавистным взглядом. — Тебе придётся, потому что я правда не знал об этом. И если ты не забыл, то меня подписали на это всё так же без моего согласия, как и тебя. Так что прекрати истерику, Бэкхён, я думал, ты умнее. Бэкхён снова был на грани взрыва, подрываясь к Чонину, но его в последний момент поймал Чанёль. Внезапно оттаскивая от альфы, он сжал хрупкую ладошку, разворачивая парня к себе. Чонин смотрел на это с удивлением. — Бэкхён, — альфа говорил мягко и достаточно тихо. — Бэкхён, посмотри на меня. — А ты чего лезешь? Отпусти, — Бэкхён снова попытался вырваться, но Пак потянул его к себе. — Бэкхён, Бэкки, — альфа поймал лицо омеги в свои ладони. Он прекрасно, даже слишком явно чувствовал все эмоции Бэкхёна сейчас. Злость, отчаяние и страх одолевали омегу, полностью выдавая его усилившимся запахом. Карамель снова бежала по венам Пака, и игнорировать это альфа уже был не в силах. Нужно успокоить Бэкхёна, иначе они оба взорвутся от этого негодования. Бэкхён вдруг замер в руках Пака, глядя ему в глаза. Казалось, что весь мир сосредоточился в них, а всё тепло было в его руках, касающихся щек Бэкхёна. — Тебе нужно успокоиться, поехали. Бэкхён ничего не ответил, что весьма удивило Чонина. Он, кажется, был совсем другим рядом с Чанёлем, совсем не таким как обычно. Казалось, что Пак высосал из него всю ярость. — Чанёль, — окликнул соседа Чонин. — Не жди меня, — кинул в ответ альфа, утягивая Бэкхёна за собой. Чонин лишь успел заметить, как Пак вытянул свои ключи из ключницы на входе и захватил куртку с вешалки. Чонин же тяжело вздохнул, нервно взъерошив волосы и сжимая зубы. Парадокс, но чем больше родители пытались свести их, тем больше Чонин и Бэкхён отдалялись друг от друга.       Бэкхён выдернул руку из ладони альфы только когда они пришли на парковку за общежитием альф. Он вопросительно и даже как-то зло посмотрел на Пака, пытаясь осознать, каким это вообще образом ему удалось притащить Бэкхёна сюда. Он же ещё десять минут назад был настроен на уничтожение Ким Чонина. — Что мы тут делаем? — Снимаем стресс. Надень это, — Пак отдал Бэкхёну куртку, а сам вытянул из кармана ключи. Бэкхён продолжал смотреть на действия альфы, не понимая, что происходит, но куртку всё равно надел. В конце концов, может, стоит на один вечер забить на всё и дать слабину? Папа ведь совсем не считается с Бэкхёном, почему Бэкхён должен с ним считаться? — Чанёль, что происходит? — Бэкхёна всё ещё немного трясло. Чанёль же на это ничего не ответил, надевая на Бэкхёна огромный шлем от мотоцикла. — Это твой, что ли? Пак улыбнулся, застегивая на Бэкхёне шлем и опуская его визор. Омега был как никогда покладист и практически не возмущался. — Мой, садись. — Зачем? Чанёль вздохнул, заглядывая омеге прямо в глаза. — Давай на один вечер ты забудешь обо всём, и мы просто побудем теми, кем являемся на самом деле. Слова альфы звучали уверенно, а Бэкхён хотел бы возмутиться, но внутри что-то остановило. Наверное, это была злость на папу и желание сделать ему всё наперекор, а провести время с Пак Чанёлем — это был верный способ выбесить папу. Да, всё дело именно в желании насолить папе. Никак не в сильных руках альфы, в его тёплой улыбке и непривычно уверенном взгляде. — Давай, — тихо проговорил омега, а Чанёль улыбнулся. Он сел на мотоцикл, кивая Бэкхёну на заднее сидение. Омега сел сзади, едва хватаясь за широкие плечи. — Ты не на скутере, Бэкхён. Обхвати меня за талию, а то снесет, — Чанёль был без шлема, так что Бэкхён мог видеть его едва заметную улыбку. Омеге ничего не оставалось кроме как согласится с этим, несмело обхватывая талию Пака в кольцо рук. — Ближе, Бэкхён, я не хочу оставить тебя на трассе, — Чанёль уже даже не скрывал улыбку. Бэкхён же закатил глаза, но прижался ближе к спине Пака, обхватывая его крепче. — Ещё ближе, — Чанёль бросил взгляд из-за плеча на Бэкхёна, на что тот цокнул. — Не борзей, Пак Чанёль! Альфа на это рассмеялся, но настаивать дальше не стал. И правда, с Бэкхёном всегда надо быть начеку, иначе перегиб палки точно обернётся переломом во всех важных местах. Пак завёл мотоцикл, мягко выезжая за пределы Ульсана. Бэкхён же понял, что Чанёль совсем не шутил, предлагая сесть ближе. Он тут же прижался к широкой спине, чувствуя запах любимого коньяка, что забивал каждую клетку омеги. Чанёль сейчас был так близко, даже чересчур. Бэкхён мог чувствовать его тепло и был этому рад, потому что замерзал от пронзающего ветра даже в куртке. Чанёль же был лишь в тонкой футболке, но его спина оставалась такой же тёплой. Стало так легко и свободно. Бэкхёну хотелось продлить этот момент на целую вечность, потому что именно в эту секунду они правда стали теми, кем являлись на самом деле. Без масок, обязательств, надоедливого прошлого и ненавистного будущего. Просто Бэкхён и Чанёль. Бэкхён определенно чувствовал себя свободным на этом мотоцикле. Даже Ким Юнсон и папа стали не страшны. Ни капельки.       Они приехали на берег реки Хан. Правда, это было за чертой Сеула, так что набережная была совсем не обустроена, но это никак не умаляло живописного вида реки и заката солнца. Чанёль слез с мотоцикла, а затем помог и Бэкхёну. Омега снял с себя шлем, вручая его Паку и направляясь прямиком к реке. Чанёль положил шлем на сидение, только сейчас замечая, что у Бэкхёна на ногах были лишь тапочки. — Бэкхён, — альфа подошёл к омеге со спины, становясь в шаге от него. — Почему мы приехали сюда? — Бэкхён продолжал любоваться закатом. Река сейчас была необычно голубая, а золотой диск солнца бросал свои последние лучи на водную гладь. Бэкхён уже давно не видел таких живописных закатов, хотя, он, кажется, уже давно не видел закатов. Никаких. Не до этого было. — Потому что ты должен успокоиться. Чанёль, кажется, сильно басил, а вечерний ветер доносил запах коньяка до омеги слишком отчетливо. Даже чересчур. — Я хочу напиться до беспамятства. — Хорошо, поехали. Бэкхён резко повернулся к Паку, удивленно посмотрев на него. — Ты серьёзно? — Более чем, — Чанёль тоже посмотрел на омегу. — В таком виде меня ни в одно заведение не пустят, — Бэкхён кинул взгляд на свои ноги. Чанёль на это улыбнулся, хватая омегу за руку. — В это пустят, предоставь всё мне. Они снова двинулись к мотоциклу, а Бэкхён всё никак не мог перестать смотреть на их сцепленные ладони. Рука альфы была такая огромная, кажется, она могла полностью покрыть голову Бэкхёна. Пак Чанёль вообще был огромный. Широкие плечи, высокий рост, бесконечно длинные ноги, правда, кривые, и большие уши. И Бэкхён порой дурел от этой разницы между ними. Казалось, что омега может спрятаться в этих непомерно больших объятиях и его не найдут. Только вот он не был уверен, что Чанёль решится ему эти объятия раскрыть. — Я не поеду в дешёвую забегаловку, где меня могут увидеть, — Бэкхён остановился уже у мотоцикла альфы. Чан повернулся к омеге, прислоняясь к сидению. — Это место, в котором тебя не увидят. Никто не узнает про сегодняшний вечер, я обещаю. Доверься мне, — альфа протянул Бэкхёну руку, и омега вложил свою ладошку в неё. Ёль улыбнулся, притягивая омегу к себе. Бэкхён оказался между ног альфы, прижатый к его груди, упираясь в неё свободной ладонью. — Что ты делаешь? — Дай мне минуту, я не так много прошу, — нос альфы зарылся в сгиб шеи, заставляя мурашки бежать по спине Бэкхёна. Кажется, это было их последнее подобное объятие, потому что больше у Бэкхёна не будет возможности, наверное, даже поговорить с Паком. Ну и слава Богу, альфа ведь его невозможно бесит. Нос альфы жадно втягивал запах Бэкхёна, а руки сжимали тонкую талию, прижимая ещё ближе. Чанёль, кажется, тоже не мог надышаться всем этим. — Всё, хватит, — омега надавил на широкие плечи, отстраняясь. Чанёль отпустил его нехотя, садясь на мотоцикл. Бэкхён залез следом, снова прижимаясь к широкой спине.       Они приехали в Сеул. Дорога заняла не так много времени, как представлялось Бэкхёну. Чанёль оставил мотоцикл перед входом, кидая ключи одному из двоих альф, что сразу выбежали из заведения. Кажется, это был какой-то модный ночной клуб, и очень странно, что он работал сейчас. — Переставите на задний двор, — кинул им Чанёль. — Господин Пак, хозяина сейчас нет, мне стоит предупредить его о вашем приезде? — сказал второй альфа, которому ключи не достались. — Я сам позвоню ему, — Чанёль снова взял Бёна за руку. Альфа прошёл впереди охраны, открывая двери заведения. Внутри было темно, только лишь освещение бара и сцены работало. Персонал убирался, переставляя стулья и протирая столы. Бэкхён заметил краем глаза диджея, что носился от сцены к пультовой, которая была на втором ярусе одного из балконов. Клуб был достаточно большой, в несколько этажей. Увидев Чанёля, все тут же переполошились, а некоторые удивленно его разглядывали, перешептываясь. Альфа же совсем не обращал на это всё внимания, идя вперёд. Бэкхён тоже удостоился любопытных взглядов и перешёптываний. — Чанёль, почему они так смотрят? — Пусть смотрят, они забывают то, что видели здесь, как только переходят порог. Не волнуйся. Они уже подошли к бару, где крутился улыбчивый бармен. Кажется, он был альфой, невысокого роста. — Здравствуйте, господин Пак, я даже не узнал вас. Выглядите необычно, — бармен окинул Чанёля оценивающим взглядом. Бэкхён тоже посмотрел на альфу, но не нашёл никаких серьезных изменений в его образе. Всё та же безразмерная одежда, все та же странная укладка, разве что очки альфа, кажется, снял ещё в комнате. — Привет, Джонни, наберёшь мне Каспера? — Конечно, господин. Альфа тут же засуетился, набирая чей-то номер на мобильном. Он передал его Чанёлю, а сам повернулся к Бэкхёну, что все ещё удивленно озирался по сторонам, прижимаясь к Паку. — Пожалуйста, садитесь, господин? — Ким, — ответил Бэкхён, не желая раскрывать своего настоящего имени. Бармен улыбнулся и кивнул. — Садитесь, пожалуйста, господин Ким. Вам налить чего-нибудь? — Виски, — Бэкхён правда собирался напиться. Но не успел Джонни ничего сделать, как Чанёль закончил говорить по телефону. — Поговори с боссом, Джонни. Я сам всё сделаю для господина Кима, — Чанёль встал с места, проходя за барную стойку, пока бармен говорил по телефону. Пак управлялся тут довольно по-хозяйски, легко находя нужную бутылку, стаканы и делая всё в считанные секунды. — Ты любишь виски? — спросил Чанёль, пока Бэкхён притягивал к себе стакан. — А ты удивлён? — Я думал, ты любишь коньяк, — Чанёль улыбнулся. А Бэкхён фыркнул, делая глоток, и едва поморщился. — Ты сказал, что меня никто не увидит? — Тебя никто не увидел, — уверенно ответил альфа. Тут Джонни закончил говорить по телефону и вышел в центр зала. — Народ, собираемся и едем по домам, сегодня не работаем. Рабочий день оплачивается по среднему, приказ босса. Все удивлённо переглянулись, но очевидно обрадовались внезапным выходным. Не прошло и десяти минут, как во всем клубе остались только Бэкхён, Чанёль и пара человек из охраны. — Ты остановил работу целого клуба, потому что мне нужно напиться? — Я бы мог отвезти тебя к себе домой, но ты бы точно не захотел. Бэкхён на это ничего не ответил, вновь делая глоток из стакана. Они почти не говорили, разве что Чанёль пытался вытащить омегу на разговоры. Несмотря на это время рядом с Чанёлем пролетало быстро. Бэкхён почти не пьянел благодаря своей устойчивости, но, кажется, его накрыло, когда он насильно вытянул из рук Пака бутылку коньяка. Чанёль говорил, что ему уже хватит, а Бэкхён отрицал это, присасываясь к горлышку бутылки. — Бэкхён, я серьёзно, коньяк будет лишним, — Чанёль снова отодвинул бутылку из рук омеги, но Бён лишь расхохотался. Он ловко спрыгнул с сидения, совсем не напоминая пьяного и подойдя совсем близко к Паку, наклонился через него, чтобы забрать бутылку. Рука уперлась в бедро альфы, опасно близко проходясь рядом с ширинкой. Чанёль невольно напрягся, а Бэкхён повернулся к нему. Омега прекрасно чувствовал всё это, так что от растерянности одернул руку, даже не подумав о том, что потеряет единственную точку опоры. Чанёль снова сжал тонкую талию сквозь ткань одежды, ловя Бэкхёна. — Тебе правда хватит коньяка на сегодня, — тихо сказал Пак, не желая раскрывать объятия. — Мне его никогда не хватит, — Бэкхён прошептал это, глядя Паку прямо в глаза. Тонкие руки обвили широкие плечи, а сам омега даже не сопротивлялся, когда его прижали совсем близко. Кажется, что Бэкхён был и правда пьян, раз вёл себя настолько раскованно и говорил настолько откровенно. Чанёль крепче прижал омегу к себе, пробегаясь пальцами по его спинке. Бэкхён пах так одурительно даже без течки, и Чанёлю казалось, что если он когда-нибудь окажется рядом с омегой во время неё, то точно сойдёт с ума. — Чанёль, пойдём танцевать? — Бэкхён вдруг потянул альфу к сцене. В зале играла музыка, оставленная диджеем по просьбе Чанёля. Песня была какая-то хитовая, но Пак редко слушал попсу, поэтому не знал её названия. — Бэкхён, — улыбнулся Чанёль, снова ловя омегу, когда тот чуть не упал. — Я не люблю танцевать. — Какой ты зануда, Пак Чанёль! — Бэкхён вырвался из объятий Пака, тут же направляясь в сторону сцены. Чанёль последовал за ним, едва успевая, когда Бэк вскочил на сцену. Он схватил микрофон со стойки, пытаясь его включить. Чанёль стоял под сценой, наблюдая за потугами омеги и едва улыбаясь. Координация омеги сильно подкосилась, так что, когда он подошёл к краю, Чанёль напрягся, протягивая руки. — Хотя бы спой со мной, я знаю, ты умеешь, — омега смотрел прямо в глаза Чанёля, протягивая ему микрофон. — Я хочу послушать тебя, — Чанёль скрестил руки на груди, но тут же подорвался к самой сцене, округлив глаза. — Бэк, ты упадёшь! — А ты меня не поймаешь? Кажется, кто-то клялся всегда защищать меня, — Бэкхён игриво улыбнулся, делая странный оборот вокруг своей оси. Координация всё же подвела, и Бэкхёна повело в сторону. Чанёль сориентировался моментально, протягивая руки. Бэкхён упал прямо в объятия Пака, не теряясь в этой ситуации ни секунды, тут же обвивая плечи альфы руками, а торс — ногами. Чанёль подхватил омегу под бедра, ловко прижимая к себе. Взгляды парней встретились, а губы сами потянулись к губам. Никто из них не скажет, кто был первым, наверное, всё случилось одновременно. Губы Бэкхёна имели вкус карамели с горчинкой алкоголя, были такими невообразимо сладкими и любимыми, что у Чанёля кружилась голова. Сильные руки всё крепче сжимали упругие стройные бедра, так что Бэкхён заелозил в руках Пака. Язык альфы проникал глубже в глотку, считая ровные ряды зубов, сплетая их языки вместе. Бэкхён чувствовал, как кислород уходит из легких, но прерывать этот поцелуй не хотел. С Чанёлем было тепло, с Чанёлем было хорошо, с ним было легко. И кажется, он правда всегда был рядом, чтобы защитить. Чанёль сделал пару шагов вперед, ловко усаживая омегу на сцену, а сам опираясь ладонями по бокам от него о сцену. Им пришлось разорвать поцелуй, потому что лёгкие всё же просили воздуха. Даже требовали. — Прости, — вдруг прошептал Чанёль. — За что? — Бэкхён удивленно посмотрел на альфу. — За всё, — выдохнул Чанёль. Бэкхён на это ничего не ответил, и повисла напряженная тишина. — Ты ведь не пьянеешь, — Чанёль посмотрел омеге прямо в глаза. — Я чуть не свернул себе шею, упав со сцены, делай выводы, — Бэкхён посмотрел на альфу в упор. Сейчас его взгляд совсем не выглядел затуманенным, а, скорее, даже слишком осознанным и трезвым. — Я делаю выводы, ты трезвый. — Трезвый Бэкхён точно влепил бы тебе пощечину. — Пьяный Бэкхён не давал бы мне сейчас такие ответы, — Чанёль снова приблизился к губам омеги. — Пожалуйста, давай я буду пьяным сегодня, — наконец прошептал Бэкхён, обхватывая лицо Пака. — Я буду пьяным и глупым, а ты будешь потакать всем моим глупостям и отвезёшь меня куда-нибудь, где я смогу отоспаться. — В Академию? — Нет, только не туда, — Бэкхён отрицательно замотал головой и ножками, словно маленький ребёнок. Он конечно же был пьян, просто не до такой степени, чтобы вот так вот висеть на Пак Чанёле. — Хорошо, поехали. — Давай сначала сделаем кое-что, — Бэкхён хитро улыбнулся, выскальзывая из объятий Пака. Чанёль удивленно посмотрел вслед омеге, который побежал к бару, местами пошатываясь. Пак смотрел на все это с полуулыбкой, особенно когда Бэкхён начал оглядываться, чтобы прокрасться за барную стойку. Омега нырнул вниз, а Чанёль медленно направился к нему, улыбаясь всё шире и шире. Послышался какой-то грохот, а следом и звук разбитого стекла. Чанёль тут же подорвался к омеге, наклоняясь через барную стойку. — Бэк, ты в порядке? — Твои грозные дяди ведь не поругают меня? — Бэкхён сидел на корточках, под барной стойкой, а перед ним виднелась разбитая бутылка виски. У омеги был виноватый вид, но Чанёль прекрасно разглядел в любимых глазах пляску чертят. — Господи, Бён Бэкхён, вылезай оттуда. Ещё поранишься, — Чанёль обошёл стойку, протягивая Бэку руку. Омега улыбнулся и с видом нашкодничавшего пятилетки выбрался из своего укрытия. Но всё равно успел захватить с собой ещё бутылку новенького коньяка, который так ему приглянулся. И Чанёль тяжело вздохнул, но продолжал улыбаться. Он всю жизнь мечтал о таких вот моментах с Бэкхёном и понятия не имел, что получит их так скоро. — Бэк, тебе правда хватит на сегодня, давай оставим бутылку тут? — Тебе жалко, что ли, Пак Чанёль? Сам же говорил, что я ещё трезвый. — Ты жутко пьян, Бэкхён. — Ты занудный и странный, — Бэкхён обиженно выпятил нижнюю губу, вырывая руку из руки Пака, а затем обнял бутылку. Ну точно ему было не больше пяти лет. Внезапно к ним направился один из охранников, а Бэкхён, увидев это, резко нырнул за спину Пака. — Не отдавай меня им! — прошептал омега в самое ухо альфы, опаляя его горячим дыханием. — Я никому тебя не отдам! Не бойся! — Чанёль сжал тоненькую ладошку снова, потому что на этот раз Бэкхён сам нащупал пальцы альфы, цепляясь за них. Охранник подошёл к Чанёлю и поклонился. — Господин Пак, ваш дядя, он сказал, что вы должны заехать к нему сегодня вечером. — Кто сообщил, что я в городе? — Не знаю, господин, — охранник низко поклонился, а Бэкхён удивленно смотрел на явно взбешённого Пака. То ли из-за алкоголя в крови Бэкхёна, то ли из-за поменявшейся обстановки, но Чанёль казался сейчас совсем другим. Особенно в своём поведении. Он совсем не опускал застенчиво взгляд, разговаривал жестко и четко и даже смотрел как-то по-другому. На всех, кроме Бэкхёна. И омега прекрасно подметил это всё, удивляясь, несмотря даже на то, что был пьян. — Ладно, мы сейчас уедем, а вы приберите тут. Если Каспер приедет, скажи, что я жду его у себя дома. И ещё, приготовь мне машину. — Да, господин, — охранник снова поклонился, а Чанёль повернулся к Бэкхёну. — Ты хотел отоспаться? — Да, — Бэкхён смотрел в большие глаза альфы, пытаясь понять, что происходит с Чанёлем, но Пак снова был прежним. Будто бы с охранником и с Бэкхёном разговаривали разные люди. — Тогда поехали. — Куда? — Увидишь, — сказал Чанёль, снова улыбаясь кончиками губ. Они прошли мимо других альф из охраны, которые одновременно поклонились им. Бэкхён прижимался все ближе к Паку, кидая последний взгляд на этот странный клуб. Интересно, он принадлежал другу Чанёля или, может, даже ему самому? Они вышли на улицу, где их уже ждала машина. Бэкхён вопросительно посмотрел на альфу. — Я хочу на мотоцикл. — Тебе опасно садиться на мотоцикл, пойдём, доедем с комфортом. — Ты поведёшь? — А кто же ещё? — усмехнулся Чанёль. — Пойдём.       Кажется, Чанёль привёз его в собственную квартиру. Бэкхён оперся о капот машины Пака, пока тот возился в салоне. Он рассматривал один из самых дорогих жилых комплексов Сеула, припоминая, был ли в нём раньше. Кажется, кто-то из его одноклассников устраивал в одном из таких пентхаусов вечеринку. — Идёшь? — Это твой дом? — Да. — Но твои родители, — Бэкхён всё ещё сжимал в руках злополучную бутылку коньяка. — Это только моя квартира, у отца даже ключей от неё нет. Пойдём, тебе не о чем беспокоиться. В квартире было пусто и совсем неуютно. На мебели виднелись чехлы, но всё было довольно чисто. Видимо, тут кто-то периодически убирался. Бэкхён стоял в большом зале, оглядываясь. Эта квартира была даже не холостяцкой, она просто была не обжита. — Ты вообще тут не бываешь? — Это третий раз с тех пор, как я её купил, клининговая служба бывает тут чаще. — Но почему? — Бэкхён едва пошатывался, пока шёл до дивана, чтобы содрать с него чехол. Он, кажется, чувствовал себя тут как дома, быстро освоившись. Чанёлю это нравилось. — Потому что она пока мне не нужна, — Чанёль направился к барной стойке, которая разделяла огромный зал на две зоны, и снял оттуда стакан. Бэкхён наблюдал за всем этим с любопытством, пытаясь запомнить каждое движение альфы. Кажется, больше у него такой возможности не будет. Альфа подошёл к дивану, ставя стакан на стол. — Я схожу за льдом, кстати, что ты будешь есть? — Ничего, — выдохнул Бэкхён. — И лёд тоже не нужен, просто посиди со мной. Чанёль удивленно посмотрел на Бэкхёна, а потом и вовсе замер, когда его потянули за руку на диван. Альфа от неожиданности поддался, падая на него рядом с Бэкхёном. Омега усмехнулся, притягивая бутылку к себе и мастерски открыл ее крышку. Он развернулся, опираясь на подлокотник спиной, а ноги перекинул через бедра Чанёля. Поведение и реакции Бэкхёна менялись так быстро, что Чанёль просто терялся от всего этого. — Бэк, что ты делаешь? — Чанёль сильно напрягся, когда маленькая ножка прошлась по его паху. — Ой, — усмехнулся Бэк, присасываясь к горлышку бутылки. Он пил и даже не морщился, а Чанёль удивлялся, как это хрупкое создание так умеет. Бэкхён тем временем хитро улыбнулся, вновь проходясь ногой по ширинке Пака. Альфа автоматически раздвинул ноги, а Бэк победно ухмыльнулся. — Перестань, Бэкхён! — Чанёль сжал тонкую щиколотку. — Почему? Тебе же нравится? — омега снова выпятил нижнюю губу и выглядел так невинно, что никак не вязалось с тем, что он творил. — Не нравится, ты пьян. Бэкхён вдруг поменялся в лице, вырывая ногу из чужого захвата и вскакивая с места. Он в считанные секунды оказался на паху альфы, снова делая глоток из бутылки. Глаза омеги совсем заволокло пьяной пеленой. — Да ладно, Пак, давай хоть раз поговорим начистоту, ты хочешь меня? — Тебе нужно проспаться, Бэкхён, — Чанёль пытался максимально не касаться омеги, но Бэкхён не прекращал елозить на чужом паху. — Мне нужно знать ответ, ты хочешь меня или нет? — Давай я уложу тебя в спальне? — Чанёль пытался вырвать из рук Бэкхёна бутылку, но это было тщетно. — Не надо меня укладывать, ответь мне! Я же вижу, как ты смотришь на меня, я знаю, Пак Чанёль. — Тогда зачем спрашиваешь? — Чанёль всё же не выдержал, сжимая чужие бёдра, пытаясь угомонить Бёна. Но получилось такое себе, особенно когда Бэкхён едва вздохнул, прикусывая губу. Видимо, Пак перестарался, а пьяный мозг Бэкхёна совсем не соображал, что делал. — Ты боишься моего папу. — В этой жизни я боюсь только одного — потерять тебя, — выдохнул Пак. Бэкхён удивлённо смотрел ему в глаза, думая, что, кажется, ослышался. — Поэтому ты сбежал три года назад? — Я не сбежал, я всё ещё тут, как видишь, — Чанёль надеялся, что Бэкхён выпил столько, чтобы не вспоминать эти разговоры и такого Чанёля завтра. Он надеялся держаться образа бесящего недотепы как можно дольше. — Ты бросил меня, а теперь строишь из себя жертву. Твой Сехун ненавидит меня из-за этого. — Он просто ревнует, — улыбнулся Чанёль. Бэкхён, видимо, не совсем понял, что имел в виду альфа, а потому продолжил гнуть свою линию. — Меня выдают замуж. На этой фразе Чанёль нахмурился, тяжело вздыхая. — Как они могли объявить о помолвке? Чанёль, я буду помолвлен с другим, ты слышишь? — маленький кулачок омеги прилетел в грудь альфы. Чанёль ничего не ответил, и Бэкхён снова его ударил. Удары посыпались один за другим, переходя в истерику парня. Бэкхён кричал, начал плакать и в общем-то окончательно потерял контроль над собой. Чанёль тут же прижал его к себе, успокаивающе гладя по голове. Омега столько выпил, но у него так и не получилось забыть о главном.       Чанёль уложил Бэкхёна в спальне и, дождавшись, пока он уснёт, вышел в зал. Он тяжело выдохнул, прислоняясь к двери затылком. Всё было так сложно, просто нереально сложно. Чанёль хотел бы всё изменить, но у него пока не было для этого сил. Оставалось только ждать и следовать своему плану, молясь, чтобы всё получилось как надо. Альфа достал мобильник, набирая знакомый номер. После долгих гудков наконец послышался голос друга. — Каспер, ты где? — Еду к тебе. — Захвати с собой сменную одежду на омегу и кроссовки, где-то тридцать девятого размера. — На омегу? — Да, и давай быстрее. Оставишь всё это в квартире, а к утру пришлёшь туда машину с водителем, а ещё закажи к завтраку ванильное капучино и свежие кексы с изюмом. Я сегодня поеду к дяде, видимо, он уже в курсе сложившейся ситуации и ему есть что сказать. — Как он узнал, что ты в городе? — Спроси у своих в клубе, у тебя там явно завелась какая-то крыса. И ещё, Касп, никто не должен узнать о сегодняшнем вечере. — Я всё понял, Пак. Всё сделаю! — Спасибо, я твой вечный должник, — облегченно выдохнул Чанёль. — Просто заверши то, что начал, и тогда мы будем в расчете. — Хорошо. Чанёль вернулся обратно в спальню, застав Бэкхёна, который мирно спал на краю кровати, свернувшись в калачик. Сердце альфы тут же затрепетало от нежности и безграничной любви к этому человеку. Он тихо подошёл к нему, осторожно перекладывая на середину, и укрыл одеялом. Тут его мальчика точно никто не тронет и не побеспокоит, а Чанёль тем временем займётся тем, что будет менять их будущее. Пока ему это под силу.