the ocean is inside you

      Бэкхён проснулся от головной боли. Он только с третьего раза смог открыть глаза, пытаясь понять, что происходит. В горле было сухо и ни одна мышца в теле не хотела его слушаться, явно предвещая о том, что у Бэкхёна похмелье. Очень тяжелое и весьма неожиданное, ведь такое с омегой случалось крайне редко. После пяти минут рассуждений о физическом состоянии Бэкхён вдруг вспомнил, что произошло вчера. Объявление о помолвке, поездка с Чанёлем в клуб, потом какие-то разговоры, машина и, собственно, это утро. Омега резко открыл глаза, вскакивая с места. В глазах потемнело, а в голове будто проснулась сотня гномов, что искали свои драгоценные камни, стуча по черепной коробке омеги своими маленькими молоточками. Парень схватился за голову, зажмурив глаза, пытаясь снова прийти в себя. Получилось не сразу, так что Бэкхён откинулся обратно на подушки, медленно выдыхая. Омега скосил взгляд вниз, с облегчением осознавая, что одет. Он понял, что находится в чьей-то спальне, а затем к нему вернулись обрывочные воспоминания. Бэкхён вчера поцеловался с Пак Чанёлем, а потом альфа отвёз его к себе домой. И сейчас, вероятно, Бён находится именно в его спальне. Бэкхён тут же подорвался, превозмогая боль, начал метаться по комнате в поисках своего мобильника. Но искать долго не пришлось, так как телефон лежал на тумбочке. Юноша тут же разблокировал его, обнаруживая там десятки смс от Исина и несколько пропущенных от него же, а ещё сотни звонков от папы. Он усмехнулся, даже не собираясь перезванивать родителю, и набрал смс Исину оповещая, что с ним всё в порядке. Бён выдохнул, понимая, что спешить ему особо некуда, так как сегодня суббота. Но даже если бы у него были пары, он уже безбожно опоздал на них. А ещё он понятия не имел, в какой части Сеула находится и как добраться до Ульсана. Он медленно встал с постели и направился к выходу из спальни, думая о том, что будет неловко встретиться с Пак Чанёлем. Если честно, он совсем не собирался целовать альфу и давать ему надежду. Просто Бэкхён вчера был слишком зол, а потому позволил себе много лишнего. Теперь надо как-то это всё исправить, наверное. Омега открыл двери, оказываясь в большой гостиной Пака. Он замер на месте, обнаруживая на диване совершенно незнакомого молодого альфу вместо хозяина квартиры. — Ты кто? — выпалил Бэкхён от неожиданности. Парень же вскочил с места, кланяясь Бэку. — Привет, Бэкхён. Я Каспер, друг Чанёля. Он просил присмотреть за тобой, так как ему срочно пришлось уехать по делам. Бэкхён удивленно раскрыл рот, оглядывая альфу с головы до ног. Он всё никак не мог переварить полученную информацию. Какой к чёрту друг? И зачем за Бэкхёном присматривать? — Я не маленький, справлюсь сам, — омега нахмурился, на что альфа сдержанно улыбнулся. — Чанёль попросил привезти тебе кое-что из вещей, а ещё на кухне есть кексы и свежий кофе. Я буду ждать тебя в машине, чтобы отвезти, куда тебе нужно. — Я же сказал — справлюсь сам, можешь быть свободен, — омега вздернул носик, оглядывая парня холодным взглядом. Но альфа лишь продолжил улыбаться. — Прости, но я не могу быть свободен, я обещал Чанёлю, что ты в безопасности вернёшься в Академию. Бэкхён на это фыркнул, проходя мимо альфы. Для начала надо принять душ, а уж потом Бэкхён посмотрит. Возможно, стоит согласиться на предложение этого друга Каспера. Омега усмехнулся. Имя у этого альфы было уж очень странным, точно так же, как и всё, что окружало Пак Чанёля. Ванную омега нашёл легко, тут же залезая в душевую кабинку и включая полный напор. Вода потихоньку приводила мысли в порядок, освежая голову. Бэкхён подумал, что стоит вернуться в академию вместе с этим Каспером, ведь у омеги даже кроссовок не было. Он был в куртке Пака и домашних тапочках вчера целый вечер, это делало весьма проблемным возвращение в Ульсан. Вызывать такси или ехать в метро Бэкхёну совсем не хотелось. Ещё не хватало попасться кому-нибудь на глаза в таком виде, пока весь Сеул трубит о его свадьбе с Ким Чонином. Бэкхён тут же сжал кулаки, стоило лишь вспомнить об этом. Он всё ещё задавался вопросом, как папа мог так поступить с ним? Он даже не предупредил, он просто… Сделал его собственностью Ким Чонина в глазах всей нации. Бэкхён представить боялся, что творилось сейчас в академии, наверняка уже все успели это увидеть. Так что возвращаться туда совсем не хотелось, но у омеги не было выбора. Бэкхён закрутил краны, выходя из кабинки. Он вытащил первое попавшееся на глаза полотенце из шкафа и обернулся в него. Надо было найти халат, что тоже не стало проблемой, так как три чёрных махровых халата висело в шкафу. Очевидно, хоть Пак и не жил тут, но квартира всегда содержалась в полной готовности к приёму своего хозяина и его гостей. Омеге халат был конечно же велик, но у парня не было иных вариантов. Так что он потуже затянул его пояс и, высушив волосы, вышел из ванной. С кухни правда тянуло ароматом свежего кофе, а голова все ещё болела, так что Бэк решил, что пора взбодриться. Он вошёл на кухню, снимая со стола ещё довольно горячий стаканчик кофе. Между прочим, из его любимой сети кофеен. Он удивился, думая, совпадение это, или Чанёль всё же знает, что Бэкхён любит именно этот кофе. Омега надеялся, что не знает, совершенно не желая признавать, что вариант того, что альфа в курсе таких мелочей, грел душу куда больше и приятнее. Но откуда Паку знать? Они ведь не так много общались. Бэкхён не стал есть кексы, так как его немного тошнило, но с удовольствием выпил кофе, чувствуя, как жизнь возвращается в его тело. Он сейчас действительно чувствовал перезарядку, думая, что давно не ощущал себя так легко. Словно заново родился. В гостиной на столике его ждало три пакета из знакомого магазина с громким названием бренда. Бэкхён часто его носил, и теперь кофе тоже не казался совпадением. Чанёль следит за ним? Омега усмехнулся, подходя ближе и заглядывая внутрь пакетов. Белые с голубизной джинсы точно в размер омеги, белый свитшот и чёрная кожанка. А в третьем пакете Бэкхён нашёл новые кроссовки тоже своего размера. Он удивленно смотрел на всё это, понимая, что Пак Чанёль и правда всегда был рядом. В голове эта его вчерашняя фраза всплыла внезапно, заставляя Бэка автоматически сесть на диван. Он тяжёло вздохнул, закрывая ладошками лицо и откидываясь на спинку дивана. Всё было так сложно. Бэкхён плохо помнил вчерашний вечер, но скоро все воспоминания вернутся. И омега совсем этого не хотел. Не хотел подробнее вспоминать вчерашний поцелуй с Паком, третий в их жизни. Первые два были давно, ещё на первом курсе. Совсем не хотел снова думать о вкусе любимого природного коньяка Пака. Такой вкус имели только губы Чанёля, и сколько не пей дорогой алкоголь, он даже близко не подойдёт к вкусу альфы. Бэкхёну от этого снесло крышу ещё три года назад, просто омега душил эти чувства в зародыше, стараясь упрятать этот полумёртвый зародыш поглубже в потайные уголки души. Но один вечер разрушил все баррикады Бэка, которые он строил все эти годы. И Бэкхён сам в этом виноват. Чанёль был нужен Бэкхёну. И это факт. Но омега понимал, что этому никогда не бывать. Папе будет проще убить сына, чем позволить ему разорвать договор с Ким Юнсоном и встречаться с Пак Чанёлем. Бэкхён понятия не имел, почему папа настолько против Чанёля, помимо того, что отец Ёля не собирался стать мэром столицы. Но тогда ещё не было ни Ким Юнсона, ни его сына, ни этого глупого соглашения, а Бён Джунсо всё равно пришёл в бешенство, когда узнал, что Чанёль ухаживает за Бэкхёном. Он был вне себя от ярости. Бэкхён точно это помнит. По сей день омега понятия не имеет, в чем была причина. Ведь Чанёль обычный парень из сеульской богемы. Бэкхён тяжело вздохнул. Как бы там ни было, сегодня не время предаваться подобным размышлениям. Бэкхён должен взять себя в руки, потому что с этого дня его жизнь усложнится втройне. Он схватил вещи в охапку и направился в спальню. Почему бы и не воспользоваться гостеприимством Пак Чанёля до конца?       Омега был готов уже через час, спустившись на парковку жилого комплекса. Каспер вышел из чёрного BMW, широко улыбнувшись, тут же замахал омеге. Бэк усмехнулся и направился к машине. В салоне было уютно и пахло хвоей, наверное, это природный запах альфы. Бэкхён отметил, что Каспер был довольно симпатичным и местами напоминал самого Чанёля. Если честно, Бэкхён в жизни не подумал бы, что у Пака есть ещё друзья кроме Сехуна. Ведь он был довольно замкнутым и в академии ни с кем не общался. — Так ты говоришь, что вы с Чанёлем друзья? — Бэкхён нарушил тишину, когда они выехали на оживленную улицу Тондэмуна. Странно, что квартира Пака была в этом районе, а не в презентабельном Каннаме, где покупали себе недвижимость все мальчишки из светской тусовки. — Да, я его друг и помощник, — альфа следил за дорогой, изредка ловя взгляд Бэкхёна в зеркале заднего вида. Омега конечно же сел назад. По привычке, скорее. — Помощник? Зачем ему помощники? — усмехнулся Бэкхён. — Ну, мой отец всю свою жизнь посвятил работе семье Пак, я, можно сказать, продолжаю его дело. Бэкхён удивленно вздернул бровь, а затем перевёл равнодушный взгляд на окно. — Тогда вы не друзья, — спокойно проговорил омега. — Видимо ты не так хорошо знаешь Чанёля, — альфа снова улыбался, а Бэкхёну подумалось, что по-другому этот человек просто не умеет. — Почему ты обращаешься ко мне на «ты»? Словно мы знакомы? Каспер на это улыбнулся ещё шире. — Потому что Чанёль так часто и много говорит о тебе, что для меня мы уже давно знакомы. Я даже знаю размер твоей одежды и обуви теперь. Кстати, тебе идёт. Бэкхён удивленно округлил глаза. Он правда не ожидал подобного ответа, но затем быстро собрался. — Говорю же, вы не друзья, ты просто его подручный. Каспер, кажется, даже ни на дюйм не был задет подобной фразой. Он лишь пожал плечами, продолжая улыбаться. — Ты волен думать, как тебе хочется. Дальше они ехали в тишине. Бэкхён пытался переварить сказанное этим альфой, прокручивая его фразы раз за разом в голове. Чанёль и правда им одержим? Бэкхён думал, что Пак испытывает к нему симпатию, но чтобы настолько. Это пугало отчасти, а ещё… А ещё давало маленькую надежду, что Бэкхён будет спасён из этой трясины. Что Пак Чанёль перестанет быть нерешительной мямлей и станет настоящим альфой. Умом Бэкхён понимал, что бесполезно на такое надеяться, но сердце хотело этого и ждало. И кажется, именно это погубит Бэкхёна в будущем. Надежда — самый опасный и медленный яд. Они приехали довольно быстро. Бэкхён попросил остановить недалёко от въезда, потому что не хотелось, чтобы его кто-то видел. Он поблагодарил Каспера, забрал пакет со своей одеждой из багажника и направился к общежитию. @baekkie ты где? мне очень нужно поговорить @zyxng Я в студсовете, скоро спущусь. Можешь подождать меня в главном. @baekkie Ок. Бэкхёну идея эта совсем не понравилась, но он решил, что избегать всю академию вечно не сможет. Так что он поправил прическу и гордо зашагал по кампусу, ловя на себе заинтересованные взгляды буквально всех вокруг. Каждый идущий ему навстречу студент смотрел на Бэкхёна как на диковинную зверушку. Омега конечно привык к повышенному вниманию к своей персоне, но не настолько. Становилось неприятно и неуютно под этими липкими взглядами, буквально до мурашек, что ползли табунами по спине омеги. Бэкхён перевёл дыхание, решительно толкая двери корпуса. Благо Исин уже был в фойе, тут же направляясь к другу. Кажется, Чжан был встревожен, потому с объятиями набросился на младшего. — Син, ты чего? — улыбнулся Бэкхён, обнимая друга в ответ. — Ты такой придурок, Бэк. Я вчера извёлся, проверил даже все крыши, боялся, что ты сделаешь какую-нибудь глупость, — Исин наконец отлепился от парня, а Бэкхён правда прочитал в родных глазах неподдельное беспокойство. А под этими глазами залегли мешки, что свидетельствовало о том, что друг, видимо, спал очень плохо. Бэкхёну вмиг стало стыдно. Как он мог забыть предупредить Исина? Знал же, какой омега впечатлительный. — Прости, Син-Син. Я просто вчера был не в себе и, кажется, я правда наделал глупостей. Исин испуганно округлил глаза, тут же кидаясь к рукам Бэкхёна, задирая его рукава. Бэкхён сначала не понял, что он делает, а затем лишь улыбнулся. — Нет, Син, не такие глупости. Успокойся, со мной правда всё в порядке. — Я с тобой поседею лет на двадцать, — вздохнул Исин. — Прости, — снова виновато улыбнулся омега. — Ты сейчас свободен? — Да, пойдём ко мне. Обменяемся новостями.       В комнате Исина привычно пахло сандалом и собственным запахом омеги. Бэкхён глубоко вдохнул этот запах, мерно успокаиваясь. Тут, в небольшой комнатке Исина, он почему-то чувствовал себя спокойнее всего. Будто он возвращался домой. Наверное, поэтому все своё время Бэкхён проводил рядом с Исином. Кажется, друг правда стал ему семьей. И не второй, а самой первой. Бэкхён тут же улёгся на кровать, зарываясь носом в мягкую подушку со смешными розовыми овечками. Исин обожал этих животных с самого детства, как он сам однажды поведал другу, а Бэкхён никогда не упускал возможности подшутить над ним из-за этого. Хотя в глубине души всегда дико умилялся. — Ну, рассказывай, как много сказок успели про меня сочинить? — Бэкхён наблюдал за Исином, перевернувшись на бок. Друг лениво переодевался в свои уже потёртые зелёные адики, которые они с Бэкхёном покупали вместе, кажется. Или это были другие, Бён уже не помнит. — Достаточно, чтобы ты ахуел, — усмехнулся Исин. — Они вас уже поженили даже, разделили наследство, родили детей. В общем, всё как надо. Но есть и те, кто не верит, говорит, что это лишь договор ваших родителей. Бэкхён на этой фразе громко рассмеялся, заставляя Исина встревоженно посмотреть на друга. Омега смеялся без остановки несколько минут, чуть ли не до слёз, и Исин запоздало понял, что Бэкхёна накрыла истерика. Он подошёл к младшему, опускаясь перед кроватью на корточки. — Бэкки, — нежно проговорил Исин, замечая, что несмотря на громкий смех, глаза Бэкхёна совсем не улыбались. — Успокойся, пожалуйста. Бэкхён вдруг остановился, вскакивая с места. Он сел по-турецки, подмяв ноги под себя, и обнял подушку. Исин пересел к нему, обнимая друга за плечи. — Это конец, Исин. Полный конец. Папа победил, — Бэкхён уткнулся лбом в плечо друга, тяжело выдыхая. — Они правда собираются вас поженить? — Да, — Бэкхён сжал подушку ещё сильнее, пытаясь остановить подкатывающий к горлу ком. Рядом с Исином он давал слабину. — Им плевать на нас. Отцу Чонина плевать на него, а папе — на меня. — Может, ещё можно всё исправить? Твой дедушка, он ведь может повлиять на папу, разве нет? — Дедушка сейчас болен, я не хочу вмешивать его в это. Если он узнает, он может не выдержать. Я думаю, ему не рассказали. А меня папа заставит сказать, что это всё по моему желанию. Я попал в ловушку, Исин. Точнее, я в ней родился. Исин положил руку на макушку друга, поглаживая мягкие волосы. Бэкхён зарылся носом в ключицу друга, обнимая его плечи. Объятия Исина всегда успокаивали и дарили тепло, кажется, они давали Бэкхёну то, чего никогда не давал папа. Вряд ли омега может вспомнить хоть один раз, когда родитель по-доброму его обнимал. Когда он его вообще обнимал? Бэкхён не помнит. — А братья? Отец? — Исин, — Бэкхён оторвал голову от плеча друга, всё же вытирая одинокую слезу, что скатилась по бледным щекам. — Ты будто не знаешь мою семью. Отцу безразлична моя судьба, а братья… Не уверен, что они вообще расстроятся, даже если я умру. Мы чужие люди, у нашей семьи слишком много денег, чтобы мы имели нормальные отношения. Исин тяжело вздохнул, совершенно не зная, чем помочь другу. Он знал Бэкхёна, знал, что, каким бы сильным и упрямым тот не казался, в душе он совсем ранимый и мягкий. Он знал, что Бэкхён всю жизнь ищет того, кто мог бы его защитить, подарить ему тепло и перестать требовать от него чего-то. Бэкхён так долго ищет такого человека. — Я думаю, что в конечном итоге всё будет хорошо, милый, — Исин обвил лицо младшего ладонями, вытирая капли слёз. Бэкхён всё ещё тихо плакал, хоть и пытался сдержаться. — Я вчера был с Чанёлем, — тихо проговорил Бэкхён, отводя взгляд от друга. — Что? Каким это образом? — Исин удивленно округлил глаза. — Как только ты скинул мне эти ссылки, я тут же помчался искать Чонина. Нашёл его в комнате, устроил сцену, свидетелем которой стал ещё и Пак. И в итоге, я не знаю как, но он увёз меня, и я нажрался. А потом мы поцеловались. Исин пытался словить свою челюсть, которая стремительно полетела встречаться с полом, но не успел. Бэкхён усмехнулся, глядя в шокированное лицо друга. — Но ты же говорил, что не хочешь давать ему надежду, и вообще, вы же вроде как расстались. — Мы никогда не встречались, чтобы расстаться, сколько можно тебе говорить, — закатил глаза Бэкхён. — Просто… Я не знаю, Исин, как это объяснить. Просто так вышло. Чжан на это усмехнулся. — Что? — Бэкхён впился в друга взглядом, словно требуя от него объяснений. — Ничего, — улыбнулся Исин. — Ну что? Говори! — Ты влюблён в него, Бэкхён. Всё ещё, — спокойно сказал Исин. Омега же хотел срочно возразить, но вдруг замер, вглядываясь в лицо друга. Неужели? — Нет, — отрицательно мотнул головой Бэкхён. — Я не влюблён, я просто дал слабину. Я хотел побесить папу и был пьян, но я не влюблён! Исин на это снова улыбнулся, поглаживая Бэка по голове. — Ну, нет так нет, — пожал плечами Чжан, прекрасно зная, что Бэкхёну просто нужно время, чтобы всё осознать. Несмотря на свою довольно умную голову, Бэкхён иногда был дико непробиваем касательно своих чувств и эмоций. — Когда ты так делаешь, я чувствую себя истеричкой. Исин на это рассмеялся, а затем заключил друга в кольцо объятий. Бэкхён вцепился в его футболку, обнимая крепче. Исин был тёплым и таким родным, рядом с ним Бэкхён чувствовал долгожданное спокойствие. — Бэкхён? — Мм-м? — прозвучал голос омеги. — А у вас потом что-нибудь было? Где ты был всю ночь? Бён на это тяжело вздохнул, отлепляясь от Исина. Он кинул подушку обратно к изголовью кровати, ложась на неё, а ноги перекинул через бедра друга. — Не было ничего, он отвёз меня на свою необжитую новую квартиру, и я вырубился там до утра. Честно говоря, я не все помню из вчерашнего, но проснулся я один и вполне себе одетый, — усмехнулся Бэк, приставляя ладошку к лицу. Весь этот разговор явно смущал омегу, что для Исина стало ещё одним доказательством того, насколько Бэкхён заблуждается в своих чувствах. — А потом меня привёз его помощник в академию, правда, он представился мне другом Чанёля сначала, — Бэкхён всё ещё не смотрел на Исина. — А с чего ты решил, что он помощник? — Ну, он невзначай обмолвился об этом. Да и тот факт, что Чанёль скинул на него покупку одежды для меня и утреннего кофе, уже о многом говорит. — Подожди! Чанёль купил тебе одежду? — Да, — кивнул Бэкхён, на этот раз всё же убрав руку с лица. — И он откуда-то знает мои размеры, не спрашивай ничего. — Боже, это так мило! — тут же широко улыбнулся Исин, а Бэкхён лишь закатил глаза. Конечно, Бэкхёну это тоже казалось милым, только очень глубоко в душе. Настолько, что омега не хотел признаваться сам себе. — И что дальше? — Ничего, — Бэкхён перевернулся на бок, прикрывая глаза. — Я выйду за Чонина, а Пак Чанёль исчезнет из моей жизни навсегда. — И ты так просто смиришься с этим? — удивился Исин. Обычно Бэкхён не отличался настолько покладистым характером. — Естественно нет, я хорошенько потрепаю нервы моему папочке, но я знаю, что исход всё равно будет один: я выйду за Ким Чонина. Можно я посплю у тебя до ужина? Так лень к себе идти. — Конечно, милый, — Исин едва улыбнулся, а затем погладил омегу по голове. Бэкхён сейчас был похож на маленького чёрного котёнка, свернувшись в клубок на кровати Исина. Его хотелось защитить от злого мира, но Чжан понятия не имел как. Он слишком мал для этого мира сам, чтобы спасти такого же маленького Бэкки. Так что им обоим правда остаётся только смириться.

***

      Кёнсу проснулся от какого-то шума, резко открывая глаза и подскакивая на кровати. Первой мыслью было то, что Бэкхён и Лухан всё же дошли до убийства друг друга, но в реальности всё оказалось проще. Лухан, похоже, нечаянно смахнул книги Кёнсу со стола, а теперь убирал их на место. — У нас землетрясение? — усмехнулся омега, глядя на друга сверху вниз. Лухан тут же поднял голову, закусывая нижнюю губу. — Прости, что разбудил, Кённи, — едва улыбнулся омега. Кёнсу повернул голову к настенным часам, обнаруживая, что время не подошло даже к девяти утра. — С каких пор ты встаёшь в восемь утра, в субботу? — Кёнсу вопросительно выгнул бровь, оглядывая Лухана. Сяо уже поднялся на ноги, закончив с учебниками Кёнсу. Он был в пижамах всё ещё. — Я боялся, что не успею, — Лухан направился к своей кровати. — Куда? — сонный мозг Кёнсу отчаянно пытался вспомнить, рассказывал ли ему Лухан, куда собирается в субботу утром, но у омеги ничего не получалось. — Как куда! — Лухан возмущённо скрестил руки на груди. — На свидание с этим придурком! — Точно! — Кёнсу широко улыбнулся, поглядывая на метания друга по комнате. — Я совсем забыл, что это в субботу, прости. — Я сам чуть не забыл, — Лухан состроил равнодушное выражение лица, но потом не выдержал, и они с Кёнсу рассмеялись в унисон. — Ладно, ладно, я всё помню и я дико нервничаю, — вдруг выдохнул Лухан, усаживаясь к себе на кровать. Привычная пальмочка из чёлки на голове омеги смешно дёрнулась. Кёнсу улыбнулся, тоже садясь на кровати. — Не надо нервничать, всё будет хорошо, Лу. — Мне страшно, Кён, — Лухан теперь серьезно посмотрел на друга. — Страшно, что меня затянет в эту трясину, и я уже не выберусь, даже если будет больно. — Не будет трясины и не будет боли, О Сехун другой. Поверь моему чутью, — Кёнсу откинул одеяло, вставая с кровати. Он потянулся и зевнул, а затем подошёл к окну. На улице светило яркое солнышко, и октябрь снова радовал солнечными деньками. Чудесное утро для пробежки. — Тебе легко сказать, — Лухан тоже поднялся с места, подходя к шкафу. — А ещё я не знаю, что надеть. Может, по-быстрому смотаться в торговый центр? Хотя тогда я точно не успею ничего! Чёрт, Кёнсу! Лухан развернулся, когда не услышал абсолютно никакого ответа от друга. Это было странно, учитывая, что у Кёнсу было доброе расположение духа. Омега застал До с удивлённым выражением лица и телефоном в руках. — Кённи, ты меня слышишь? — Ким Чонин и Бэкхён помолвлены? — До наконец оторвал взгляд от телефона, уставившись на Лухана. — Иногда мне правда кажется, что ты не с нами живешь, Кёнсу-я, — вздохнул Лухан и закатил глаза. Сяо снова отвернулся к шкафу, перебирая вещи. — О чем ты? — Кёнсу не мог поверить собственным глазам, листая ленту соцсетей и через каждые два поста натыкаясь на громкие заголовки о помолвке Бэкхёна и Чонина. — Вчера вся академия трубила об этом на ужине, да и в чатах. Ты правда ничего не видел? — Лухан вытащил из шкафа одну из своих рубашек и подошёл к зеркалу. — Я был в библиотеке допоздна, не заходил в сеть. Лухан резко повернулся к другу, едва усмехаясь. — Как думаешь, красный — слишком вычурно? — он приложил красную рубашку с чёрным цветком на всю правую сторону к себе. — Смотря куда вы собрались, — пожал плечами Кёнсу, хотя рубашка Лухана его сейчас волновала в последнюю очередь. — И что? Это всё правда? — Понятия не имею, и, в общем-то, кого это парит? Ну, если не считать длинных языков Ульсана, — хмыкнул Лухан. — Нет, красный определенно не то! Он выкинул рубашку на кровать, а сам снова полез в шкаф за следующей. — Бэкхён не приходил вчера? — Кёнсу только сейчас осознал, что не видел его с вечера. — Я видел его после тренировки, когда этот придурок вылетел из комнаты словно ошпаренный, — Лухан теперь вытащил розовые брюки и мятный пуловер, прикладывая их к себе. А затем поморщил носик и отправил на кровать вслед за красной рубашкой. — И что? Он был расстроен? — Какая разница? Не знаю, — Лухан ответил немного раздраженно. А потом вдруг отлепился от своего гардероба и посмотрел на Кёнсу. — Ты-то чего так переполошился из-за этой новости? Кёнсу не знал, что ответить на этот вопрос, потому что для себя ещё не понял, чего это он переполошился. Ким Чонин ведь ему никто, и Кёнсу догадывался об их связи с Бэкхёном. Так почему сейчас сердце бьется так быстро? — Я не переполошился, просто интересно. — С каких пор тебе интересна чья-то личная жизнь? Тем более если это Бён Бэкхён и какой-то новенький альфа, — Лухан подозрительно сузил глаза, делая шаг к другу. — Не знаю, видимо, вот с этих. — Это же никак не связано с вашим поцелуем в клубе? — Лухан сделал ещё пару шагов, напирая на Кёнсу. До тяжело сглотнул, пытаясь выглядеть как можно расслабленным. — Что за глупости, Лу? Тот поцелуй был всего лишь игрой, я и думать о нём забыл. И вообще, если ты не начнёшь собираться, то правда опоздаешь. Лухан на это не поддался, лишь улыбнулся. — До Кёнсу, я знаю тебя как облупленного! Знаю, когда ты пытаешься врать. Скажи мне, что у тебя происходит? Кёнсу отступил назад к подоконнику, пытаясь найти хоть какую-то точку опоры. Лухан не должен ни о чём узнать, и нужно было срочно его разубедить во всем. — ЛуЛу, ну правда, я просто спросил, потому что это действительно удивительная новость. Даже для такого человека как я, которому плевать на происходящее вокруг. Тем более Бэкхён наш сосед. Что я вообще могу от тебя такого скрывать? Лухан ещё минуту стоял молча, вперившись в Кёнсу вопросительным взглядом, но затем вдруг улыбнулся. — Ладно, я тебе верю, — омега отвернулся от До, снова направляясь к своему шкафу. — Вы с Ким Чонином действительно далеки друг от друга, как Марс от Венеры. Лухан принялся и дальше перебирать вещи, а Кёнсу усмехнулся. Ну да, Марс и Венера, как точно друг выразился. Абсолютно разные, абсолютно незнакомцы. И произошедшее столкновение — полная ошибка. Она обязательно приведёт к гибели одного из них, а может сразу обоих. Кёнсу оторвался от подоконника и направился в ванную. Лухан же обернулся в последний момент, провожая миниатюрную фигурку друга долгим взглядом. Кёнсу однозначно врал ему, только вот в чём именно?       Лухан не мог и дальше размышлять о том, что скрывает от него друг, оставляя всё это времени. Сейчас ему нужно было быстрее решать, во что одеться, а это было делом не из легких. Омега перемерил свой гардероб, наверное, раз десять, прежде чем остановиться на темно-синих брюках, белой футболке и легком тренче светло-бежевого цвета. Брюки были идеальны как для похода в какое-нибудь презентабельное заведение, так и для простой прогулки в парке, а тренч придавал образу дополнительного шарма, напоминая, что, несмотря на теплую погоду, на улице уже осень. Лухан довольно улыбнулся своему отражению, делая оборот вокруг своей оси. Он понятия не имел, куда они пойдут, так как Сехун до последнего держал интригу, говоря, что это сюрприз. Лухан уже был на свидании однажды, но не так часто, чтобы иметь в этом опыт. Так что он правда был взволнован и боялся ошибиться с одеждой. А ещё, конечно же, хотелось впечатлить альфу, ведь это всё-таки свидание. Лухан был уверен, что сам Сехун будет выглядеть как всегда даже не на сто, а на двести процентов, так что хотелось соответствовать. К тому времени как Лухан определился с одеждой, из ванной наконец вернулся Кёнсу. Он прошлепал босыми ступнями мимо Лухана к своему шкафу, вытаскивая оттуда свой спортивный костюм. — Ну что? Решил, что наденешь? Лухан улыбнулся и показал другу свой выбор. Кёнсу сузил глаза, критично и долго оглядывая выбор Лу, но всё же согласно кивнул. — Ладно, согласен, О Сехун падет к твоим ногам! — Скажешь тоже, — пробурчал Лухан, но коротко улыбнулся, принимаясь убирать остальную одежду в шкаф. — Ты на пробежку, что ли? — Ага, составишь компанию? — Нет, не хочу сегодня что-то, лучше пойду отмокать в ванной. — Тогда я забегу на завтрак сразу после пробежки один? — Да, — Лухан улыбнулся другу. Кёнсу закончил одеваться, а потом схватил мобильник со стола, прикрепляя к руке пульсометр. Он чмокнул Ханя в щёку, желая удачи, а затем вышел из комнаты.       Омега пришёл на стадион, замечая, что на пробежку в субботу утром, оказывается, выходит не он один. Он немного размялся на крайней дорожке, а потом вставил в уши наушники и рванул вперёд. Привычка бегать по утрам появилась у него из-за Лухана. До встречи с ним Кёнсу был со словом спорт знаком лишь заочно, а уроки физкультуры и вовсе игнорировал в школе, пользуясь тем, что на фоне его отличных оценок учитель по физре просто не смел ставить ему низкий балл. Когда Лухан начал его мало-помалу вытаскивать на занятия, Кёнсу не был в восторге. Но почему-то отказать другу совсем не мог. Так что в итоге за три года это нелюбимое занятие вдруг стало лёгким и привычным, а физическое самочувствие Кёнсу улучшилось. Пока Кёнсу бежал, все его мысли снова вернулись к утренним новостям. Точнее, для Кёнсу они стали утренними, а так, похоже, народ уже с вечера был в курсе. Кёнсу усмехнулся. Что же, это было вполне ожидаемо. Бэкхён — наследник огромного состояния, его семья довольно влиятельна в стране. Было совсем неудивительно, что родители Чонина и Бёна поспешат с помолвкой. Кёнсу не удивится, если завтра уже объявят о свадьбе. Только вот омега не мог понять поведения обоих. Неужели они и правда не знали об этом? Хотя, учитывая, как Чонин прожигал Бэкхёна взглядом каждый раз, возможно, что омега просто отшил Кима. Тогда получается, что всё это происходит не по их воле? Да ну! Такие браки были в далеком прошлом, даже среди светской тусовки. Кёнсу уже пробегал третий круг, когда услышал чей-то голос сбоку. Он повернул голову, обнаруживая Сехуна и Чонина. О просиял улыбкой и помахал Кёнсу. Они были в середине поля, продолжая разминаться. Кёнсу махнул в ответ и побежал дальше, решив не зацикливаться на мрачном взгляде Чонина. С этой минуты они точно должны были стать чужими людьми. Кёнсу должен научиться игнорировать существование альфы на сто процентов. Омега закончил пробежку, когда окончательно выдохся. Ноги больше не держали, а пульс уже зашкаливал, так что Кёнсу решил, что пришла пора закругляться. В конце концов, пробежка должна придавать сил и бодрить, а не сбивать с ног на весь оставшийся день. Возвращаться в общагу не хотелось, так что Кёнсу решил сходить в душ в спорткомплексе. Уходя с поля, он заметил, как Сехун побежал в сторону общаг, видимо заканчивая тренировку по случаю свидания. Омега улыбнулся. Они с Луханом точно будут хорошей парой, если Бог даст силы Сехуну выдержать характер Лу. А ещё даст немного мудрости Лухану, чтобы не упустить идеального альфу для него. Кёнсу по сей день не понимал, откуда у него эта симпатия к поведению Сехуна, но омега был уверен, что готов доверить ему друга.       В спорткомплексе было пусто, так что Кёнсу поздоровался с охранником и направился в сторону омежьих раздевалок. Приятно было прислушиваться к тишине, хотя в такой обстановке мысли омеги раз за разом возвращались к Ким Чонину. Это уже была стадия какой-то болезни, название которой Кёнсу ещё не придумал. Но не представлять образ Чонина в голове становилось всё тяжелее и тяжелее. Этот альфа отравлял жизнь Кёнсу. Кёнсу снял с себя всю одежду, вытаскивая из шкафчика полотенце. Он обернулся в полотенце и направился в душевую. Омега не стал даже запирать кабинку, потому что никого не было, а Кёнсу был уверен, что успеет к приходу людей. Он встал под тёплые струи, прикрывая глаза, одной рукой оперся о кафель. Мышцы все окончательно расслабились после пробежки, даря какое-то долгожданное умиротворение, душевное и физическое. Так что когда дверь кабинки тихо скрипнула, а сзади послышались шаги, Кёнсу совсем не обратил на это внимания. Он лишь почувствовал, как его прижали к стене, наваливаясь всем телом со спины. — Какого? — Кёнсу попытался оттолкнуть человека, но не получилось. Он тут же почувствовал знакомый запах. — Ким Чонин! Отпусти! Но альфа ничего на это не ответил, лишь ухмыльнулся. Рука парня прошлась вниз по животику Кёнсу, заставляя мышцы пресса тут же напрячься. До тяжело задышал, снова толкая Чонина локтем в живот, но это не возымело эффекта. Его ещё сильнее прижали к стене грудью, а дыхание Кима щекотало кожу шеи. Кёнсу снова чувствовал себя таким беспомощным, потому что альфа был больше и сильнее, и, кажется, он даже не думал отпускать Су. — Какого черта ты ему улыбаешься? — вдруг прозвучал голос Чонина над ухом парня. Кёнсу даже не понял, что несёт альфа, всё ещё делая попытки освободиться из его хватки. — О чём ты? — омега попытался оттолкнуть Чонина, но сделал только хуже, когда выгнулся дугой, чувствуя возбужденный член парня задницей. Альфа тоже был голым? Тем временем руки Кима сильнее сжимали бедра Кёнсу. Омегу передернуло, когда Чонин сжал ягодицу Кёнсу, заставляя того от неожиданности открыть рот, откидывая голову назад. — Сехуну! Почему ты всегда улыбаешься ему и игнорируешь меня? — Потому что с ним мы хоть знакомы по-человечески, а тебя я знать не хочу! — прошипел До. Тело всё ещё было жутко расслабленным, настолько, что просто обмякло в руках Чонина. После этой фразы Ким резко повернул Кёнсу к себе лицом. Омега больно ударился головой о стену, но почти не чувствовал боли, буквально сгорая под взглядом парня. Чонин был в бешенстве, и Кёнсу правда не понимал причин его гнева. — Зато течёшь, стоит мне лишь коснуться тебя, — ухмыльнулся Чонин. — Отпусти меня, иначе жених заревнует, — Кёнсу скривил губы в улыбке, глядя альфе прямо в глаза. Чонин на секунду опешил, а затем приблизился к парню вплотную. Между их лицами остались миллиметры, и чужое дыхание оседало на губах друг друга. — Это не твоё дело! Кёнсу на этой фразе вдруг громко рассмеялся, упираясь ладонями в голую грудь альфы. Вода всё ещё шумела, а струи бежали как раз по телу Чонина. До едва не завис на этой картине, но вовремя опомнился. — Что смешного? — Ты невероятный придурок, Ким Чонин! Ты женишься скоро, но хочешь продолжать трахать меня. Думаешь, я соглашусь на роль твоей шлюхи? Чонин на это усмехнулся. Кёнсу ждал какого-то ответа от альфы, но Ким предпочёл действия словам. Он резко двинулся на До, окончательно вжимая его в стенку душевой. Губы альфы прошлись по губам омеги, опускаясь ниже к подбородку. Кёнсу попытался оттолкнуть парня, но Чонин поймал его запястья, резко поднимая их над головой омеги и припечатывая к стенке. До вздохнул, когда зубы альфы зацепили соски. Язык Чонина обводил их ареолы, а потом Ким слегка укусил нежную кожу, оттягивая ее. Кёнсу понятия не имел, что можно возбудиться от такого. Руки альфы уже давно отпустили запястья парня, но омега уже не осознавал этого. Он очнулся, только когда Чонин упал перед ним на колени, целуя кожу живота. До сжал плечи альфы, пытаясь собраться с мыслями. — Чонин! Перестань! Пожалуйста, — он тут же перехватил голову парня, зарываясь пальцами в уже мокрые волосы. Кёнсу с трудом соображал, но в голове крутилась лишь одна мысль: нельзя снова раздвинуть перед ним ноги! Нельзя! Так что омега оттолкнул Кима, срываясь к другой стороне душевой. Чонин прикрыл глаза, медленно поднимаясь с колен. Кёнсу боязливо смотрел на альфу, едва дрожа, то ли от холода, то ли от накатившего возбуждения. Они оба были голые, и обоим нужна была разрядка. — Су, — вдруг прошептал альфа, глядя омеге прямо в глаза. — Нет! Не называй меня так! — Кёнсу сказал это на порядок громче. — Не смей, Ким Чонин! — Су, — повторил альфа, делая шаг к До. — Я хочу тебя! — А я тебя нет! — омега попятился к двери, но не успел. Чонин настиг его быстрее, хватая за руку и притягивая к себе. Он с силой сжал тонкую талию, заставляя Кёнсу ойкнуть. — Мне больно, — прошептал омега. — Я хочу трахнуть тебя, Су. До потери пульса, чтобы твои стройные ноги не держали тебя, а когда ты улыбался другим, ты вспомнил того, кто заставляет тебя кричать и улыбаться одновременно. Я хочу трахать тебя до потери сознания! Кёнсу замер, не веря своим ушам. Он в шоке смотрел на Чонина, который словно поймал сдвиг по фазе. Его взгляд больше не отличался трезвостью, полностью залитый пеленой похоти и страсти. — Я хочу трахать тебя и только тебя! Ты слышишь меня? — Чонин толкнул омегу к стенке. Кёнсу на этот раз почувствовал боль, начиная дрожать ещё сильнее. Он не мог и слова связать из-за накативших эмоций. — Я чувствую твою вишню, она сводит меня с ума. Я чувствую, как ты течёшь, я чувствую, как быстро бьется твоё сердце, я чувствую всё это. Так почему ты вечно обманываешь меня и говоришь, что не хочешь видеть? Ты хочешь, Су. Хочешь даже больше меня, я чувствую! — Это всего лишь инстинкты, я не контролирую это! — закричал в лицо альфе Кёнсу. — Я бы всё отдал, только чтобы не хотеть и не чувствовать! Слёзы сами брызнули из глаз. Чонин же словно очнулся от такой реакции омеги. Он резко ослабил хватку, отходя от Кёнсу. До не выдержал, стекая вниз по стенке и садясь на корточки. Он обнял собственные колени, продолжая плакать. Чонин же вдруг осознал, что был в шаге от того, чтобы взять Кёнсу без его согласия. Он совершенно не слышал слов парня в какой-то момент, и от этого стало не по себе. — Кёнсу, — тихо произнёс альфа. До продолжал сидеть на полу и, кажется, плакал. Чонин сделал шаг к нему, но Кенсу дернулся. — Нет! Не подходи! — Прости, я… Я не хотел напугать тебя! Чёрт! — альфа всё же подошёл к омеге, опускаясь на корточки перед ним. — Перестань приходить ко мне, перестань смотреть на меня, перестань трахать! Ты знаешь, что я не могу сопротивляться тебе, так почему ты продолжаешь привязывать меня к себе? Будь мужиком, Ким Чонин! Я не хочу трахаться с тобой, хватит! — Кёнсу говорил на несколько тонов громче, всё ещё заливая щёки слезами. Чонин чувствовал, как он дрожит, но в этот раз не от удовольствия. — Почему? Почему ты приходишь? У тебя ведь есть он, просто иди к нему. Оставь меня в покое, я уже ненавижу себя за свою слабость. За ту ночь в клубе, за ту ночь во время течки, за подсобку. Я ненавижу себя из-за тебя, Ким Чонин! Поэтому оставь меня в покое, я не стану твоей шлюхой! Понимаешь? — Успокойся, Су, пожалуйста, — голос Чонина стал в разы спокойнее. — Не называй меня так! — Кёнсу наконец поднял взгляд на альфу. — Я До Кёнсу, а ещё лучше — просто забудь моё имя. — Но мы истинные, — прошептал альфа. — Плевать, — Кёнсу посмотрел точно в глаза Чонина. — Плевать на истинность, между нами ничего не может быть. Я уже говорил тебе. Поэтому, давай оставим друг друга в покое. Ты женишься на том, на ком должен, а я буду жить своей жизнью. — Ты сам начал это, а теперь хочешь, чтобы я отпустил тебя? Кёнсу возмущённо вздохнул. Чонин же смотрел на него с толикой злости. Омега тут же вскочил на ноги, и альфа повторил за ним. Он снова возвышался над Кёнсу словно айсберг над Титаником, но это всё равно не мешало До прожигать Кима ненавистным взглядом. — Я начал, а ты продолжил. Тут виноваты двое. — Но ты сам раздвинул передо мной ноги! — вскричал Чонин. Кёнсу на этот раз недолго думал. Хлёсткая пощечина обожгла щеку альфы, а омега наконец выбежал из кабинки. Слёзы лились по щекам, хотя Кёнсу совсем не хотел плакать. Этот ублюдок точно не стоил его слёз. Но парень не мог успокоиться даже тогда, когда поспешно выбежал из комплекса. Даже когда прибежал к своей лавочке в парке, надеясь, что по дороге его никто не видел. Он просто не помнил, как бежал, останавливаясь лишь у берега озера. Кёнсу упал на колени, сжимая руки в кулаки, и снова заплакал. Да какого чёрта он не может успокоиться? Прошло минут пять, прежде чем омега перестал всхлипывать. В кармане олимпийки нашлись бумажные платочки, кажется, их дал Лухан на прошлой пробежке. Омега попытался улыбнуться, пока вытирал слёзы. Он всё ещё не мог восстановить дыхание и привести мысли в порядок, слишком много их было в голове. Запах граната был везде, а слова Чонина проигрывались на повторе в его сознании. «Ты сам раздвинул передо мной ноги!» Кёнсу усмехнулся, откидываясь на спинку лавочки, на которую он всё же пересел. Вот, наверное, о чём его предупреждали постоянно. Вот причина, по которой Лухан боится доверять альфам. Кёнсу был так глуп, что не верил. Сука. Ким Чонин просто сука.       Лухан готовился действительно долго и очень тщательно. Он провел целых два часа в ванной. Потом ещё час возился с макияжем, делая его как всегда легким и почти незаметным, но умело подчеркивая все черты своего милого личика. Когда дело дошло до прически, Лухан долго думал, но в итоге решил оставить свои природные кудряшки, просто уложил их аккуратно, делая пробор посередине. От линз омега сегодня отказался, решив надеть свои круглые очки-капельки. Так его образ казался ещё милее и невиннее. Когда до встречи с Сехуном оставалось минут десять, омега накинул на плечи легкий тренч и улыбнулся собственному отражению. Что же, кажется, Кёнсу был прав, Сехун точно не устоит. Лухан подождал ещё минут пять, думая, что неправильно приходить вовремя. Он же омега, в конце концов. Сехун стоял у ступенек общежития омег, барабаня пальцами по железным перилам. Он то и дело поглядывал на наручные часы, замечая, что Лухан опаздывает уже на десять минут. Альфа подавлял в себе страх того, что омега передумал и не придёт. А потому облегченно выдохнул, когда Лухан вышел из дверей корпуса. Сехун тут же просиял улыбкой, замирая на месте, стоило лишь бросить взгляд на омегу. Лухан всегда был прекрасен, но сегодня он казался необычайно милым и красивым, словно ещё чуть-чуть — и над его головой воссияет нимб, а за спиной расправятся белоснежные крылышки. У О дыхание перехватывало от такого Лухана, который едва улыбался. Омега смущенно опустил взгляд, спускаясь вниз по ступенькам. — Привет, — альфа сделал пару шагов вперёд, оказываясь аккурат перед омегой. — Привет, — кивнул в ответ Лухан. Сяо также не остался в долгу, внимательно рассматривая альфу. Сехун был одет в чёрные джинсы, что плотно облегали стройные ноги альфы, и серый джемпер с V-образным вырезом, из-под которого едва выглядывали ключицы. Сверху на нём было легкое пальто чёрного цвета с довольно броскими серебристыми пуговицами. Лухан видел это пальто на недавнем показе одного из звучных брендов, так что был приятно удивлён. Похоже, Сехун и правда разбирался в моде. — Ты восхитительно выглядишь, — Сехун протянул омеге руку, и Лухан вложил свою ладошку в большую ладонь альфы. — Взаимно, — Лухан снова улыбнулся, теперь уже куда шире, когда альфа притянул его ближе к себе. Они двинулись вперёд в какой-то уютной тишине. Не было абсолютно никакой неловкости, которая присутствует на всех первых свиданиях между парочками. Хоть Лухану и было немного странно вот так вот ходить с кем-то под ручку, особенно по кампусу академии. — Куда мы идём? — решился нарушить тишину Лухан. — Конкретно сейчас к моей машине, а что будет потом — увидишь. Лухан удивленно посмотрел на альфу. — Мне не нравится эта неизвестность, — вздохнул омега. Сехун остановился, поворачиваясь к омеге. — Лухан, я прошу тебя довериться мне и не волноваться ни о чём. Я очень надеюсь, что тебе понравится, и я правда хочу сделать сюрприз. Сехун смотрел и говорил вполне серьезно, а Лухан вдруг рассмеялся. Альфа удивленно смотрел на омегу, который буквально заливался смехом. Вроде Сехун не шутил и даже не пытался… — Лухан? Ты меня пугаешь? — Прости, просто… Знаешь, О Сехун, это тебе стоит расслабиться. Раз уж я пришёл, значит, я доверился. Сехун на это расплылся в широкой улыбке, глядя на Лухана чересчур влюблённым взглядом. Омега читал его словно раскрытую книгу сейчас, и от этого на душе становилось легче. — Тогда я, похоже, правда расслаблюсь, — выдохнул Сехун. — Но почему ты смеялся? — Видел бы ты своё лицо, — Лухан вновь хихикнул, прикладывая ладошку к губам. Сехун же не спускал улыбку с лица. Он готов стать хоть клоуном, только чтобы омега продолжал вот так же смеяться рядом с ним. Они дошли до машины, переговариваясь о чём-то несущественном. Белый мерседес Сехуна днём сиял ярче солнца, видимо, только выкатившийся из автомойки. Лухан улыбнулся и благодарно кивнул, когда Сехун открыл перед ним двери. Омега опустился на переднее сидение, тут же пристёгиваясь. Он успел поправить прическу в зеркале заднего вида, пока Сехун оббегал машину. Альфа сел за руль, мягко заводя автомобиль и выезжая со стоянки. — Как дела у родителей? — Сехун нарушил тишину, когда они выехали на трассу, оставляя позади огромную территорию Ульсана. Омега повернулся к альфе, который расслабленно вёл машину. Сяо вдруг словил себя на мысли о том, что Сехун за рулём — это теперь его новый фетиш. И стало даже как-то не по себе от осознания этого. Лухан не знал, что сказать, вновь отворачиваясь от Хуна. — Нормально, наверное, — тихо сказал Лухан, а Сехун вопросительно посмотрел на омегу. — Какие-то проблемы? Я могу помочь? — Нет, — усмехнулся Лухан. — Не можешь. Давай не будем это обсуждать, я не хочу думать об этом сегодня. — Да, конечно, прости. Они проехали ещё несколько минут в тишине, пока Лухан не заговорил. — Сехун, можно у тебя кое-что узнать? — Ну конечно, — улыбнулся альфа, радуясь, что Лухан первый проявляет инициативу. — Почему ты начал ухаживать за мной только сейчас? Сехун едва усмехнулся, останавливаясь на светофоре. Он повернул голову к омеге, заглядывая в большие глаза, что с интересом смотрели на альфу. — Раньше я не хотел заводить отношения с кем-то настолько популярным, — Сехун старался отвечать максимально честно. — Я всегда знал о тебе, я всегда считал тебя самым красивым омегой академии, но мне было страшно. — Страшно? — удивился Лухан, едва открывая пухлые губки. Сехун немного подвис на этом, подавляя в себе дикое желание поцеловать омегу. Вся машина уже пропахла сладкой клубникой, заставляя Сехуна периодически облизываться. — Да, страшно. Я боялся, что ты откажешь мне. Впрочем, я и сейчас боюсь, — усмехнулся альфа. Сзади послышались пронзительные сигналы машин, а альфа запоздало понял, что слишком отвлёкся. Он же всё-таки за рулем. — Ты не выглядишь тем, кому бывает страшно, — Лухан отвернулся к своему окну, чувствуя, как горят от смущения щеки. Иногда Сехун говорил чересчур прямо, это сбивало Лухана с толку. Сехун вдруг мягко рассмеялся, а по спине Лухана побежали мурашки от этого. Слишком красивыми были голос и смех альфы, как и он сам, заставляя Лухана против воли таять и млеть рядом с ним. Он правда не ощущал ничего подобного ещё ни разу в своей жизни. Это пугало. — Увы, но я правда боялся твоего отказа. Но ты, наверное, уже понял это. Снова в салоне повисла тишина, во время которой каждый углубился в свои мысли. Сехун сосредоточился на трассе, боясь пропустить нужный поворот, а Лухан пытался не слишком часто глазеть на альфу. Старался, но, кажется, провалил миссию, когда всё же застыл на нём. Сехун за рулём излучал одну непоколебимую уверенность, особенно когда с серьезным лицом сжимал рукой руль. Из-под рукава пальто, что сидело на альфе как влитое, выглядывали дорогие часы. Плечи Сехуна были настолько широкими, что, кажется, могли закрыть собой ещё десять таких же Луханов, и омега млел от осознания этого. О Сехун был чертовым идеалом Сяо Лухана. Всё в нём дышало изысканностью и даже какой-то аристократией, чего было не найти во всех других людях. Наверное, это была одна из причин, почему Лухан подпустил альфу так близко. Ведь Сехун правда отличался от всех остальных. Умный, красивый, казался таким холодным, но на деле довольно импульсивный. Лухан никогда не признается, но ему нравился такой характер в людях. От них не знаешь, чего ждать, и это по-особому притягивало. Лухан медленно тонул в Сехуне, хоть и не хотел осознавать и принимать. Лухан вдруг заметил, как альфа начал улыбаться, хотя никто из них ничего не говорил в этот момент. В салоне лишь играла какая-то попсовая песня по радио, а ещё довольно сильно чувствовались нотки кисло-сладкой малины. Чёрт, и ведь даже запах у него был необычный. Редко встретишь альфу, который пахнет малиной, но при этом это никак не умаляет его мужественности. — Почему ты улыбаешься? — Потому что мне нравится, как ты смотришь на меня, — альфа повернул на Лухана взгляд, заставляя того тяжело сглотнуть и прикусить губу. Чёрт, он совсем перестал контролировать себя. — Я не смотрел на тебя, — пробурчал Лухан, отворачиваясь к окну, а Сехун продолжил улыбаться и даже немного хихикнул. — Нам долго ещё ехать? — спросил омега, когда понял, что они направились совсем не в сторону Сеула. Они уезжали дальше за город, и у Лухана возникали вопросы. — Осталось чуть-чуть, — ответил Сехун.       За окном пробегали пейзажи бесконечных полей и длинной дороги, что тянулась словно змейка между ними. Лухан мог вечно смотреть на такое, и его глаз совершенно не уставал. Наоборот, он находил в этом какое-то спокойствие и умиротворение. Внезапно они свернули с главной трассы, а вдалеке показалась огороженная забором территория. Лухан снова вопросительно посмотрел на Сехуна. — О Сехун, у нас первое свидание или мы решили сняться в хоррор фильме? Сехун улыбнулся. — Какой же хоррор при свете дня, в чистом поле и с голубым небом? Нет, у нас всё-таки первое свидание. Лухан закатил глаза, но всё же улыбнулся. Они приехали к какому-то большому комплексу, с загонами и парочкой зданий. Лухан сначала не осознал, что это, но затем до него дошло, что это были конюшни. А загоны являлись манежами очевидно для лошадей. Он шокировано уставился на всё это, а затем повернулся к Сехуну, который с едва заметной улыбкой наблюдал за всем этим. — О Сехун, что это? — Конноспортивная школа. Но в выходные у них нет занятий, а лошадок они дают в аренду. Лухан удивленно открыл рот, не веря своим глазам и ушам. Он так давно не катался на лошадях, и, о, Господи, как вообще Сехун додумался до этого? — И мы… Мы будем кататься? — Да, и не только кататься. Пойдём, — улыбнулся Сехун, понимая, что сюрприз пока удаётся. Альфа вышел из машины, обходя её и открывая дверь Лухану. Омега всё ещё был в шоке, так что когда Сехун принялся отстегивать ремень, он даже не сразу понял, что происходит. — Я сам, — смутился Лухан, но Сехун улыбнулся, поворачивая к нему голову. Ремень уже давно был отстегнут, но альфа так и застыл напротив милого личика. Их лица были просто в сантиметрах друг от друга, а глаза Лухана стали ещё больше. Сехун снова едва удержался от поцелуя, но он не мог всё вот так испортить. Так что он улыбнулся ещё шире и отпрянул от омеги, подавая ему руку. Лухан вложил свою руку в ладонь альфы, выходя из машины. Он остановился, глядя на школу перед собой, понимая, что она была довольно большой. Лухан и понятия не имел, что недалеко от их академии есть нечто подобное. Ворота школы были небольшие, из железных прутьев, прямо посередине которых виднелись две кованые лошадиные головы. Сехун уверенно потянул Лухана вперёд, проходя через ворота, которые были открыты. Они прошли мимо трёх одинаковых зданий. Они были из дерева, но фундамент каждого был обложен камнем. Здания разительно отличались своим архитектурным стилем от традиционного корейского дома, больше напоминая домики на старых улочках европейских городов. — Сехун, но мы ведь даже не одеты как нужно, — Лухан вдруг вспомнил об этом, когда они шли по тропинке мимо этих самых зданий. Впереди показались четыре длинные конюшни, а чуть поодаль от них два крытых и три открытых манежа. Школа и правда была огромная, и Лухан был удивлён, что не знал о ее существовании до сегодняшнего дня. — Не волнуйся, я обо всём позаботился, — улыбнулся альфа. — Вот мы и пришли. Они тем временем завернули в одну из конюшен, где им навстречу тут же выбежал высокий альфа. Он был одет в рабочую одежду, с небольшой шляпой на голове и во фланелевой рубашке. Кажется, этот вид прибавлял ему пару лет, но даже при таком раскладе мужчина всё ещё был намного старше самих Лухана и Сехуна. Он скорее был ровесником их родителей. Поэтому Сехун и Лухан синхронно ему поклонились, а омега заметил широкую улыбку на губах О. — Сехун! — воскликнул мужчина, улыбаясь в ответ альфе. — Ты уже приехал? — Здравствуй, дядя! Как поживаешь? — альфы обменялись сначала рукопожатиями, а потом крепкими объятиями. Мужчина продолжал громко смеяться, похлопывая Сехуна по спине. — Отлично поживаю, как и всегда, — кивнул дядя. — А ты, я погляжу, сегодня не один? Лухан встретился взглядом со старшим альфой, который смотрел внимательно и изучающе, но совсем не назойливо. Омега улыбнулся, снова кланяясь альфе. — Дядя, знакомься, это Лухан. Лухан, это дядя Чан, он учил меня ездить верхом с самого детства. А ещё он владелец этого места. — Приятно познакомиться, — Лухан посмотрел мужчине точно в глаза, не спуская с лица улыбку. — Так это и есть тот самый Лухан, о котором ты мне рассказывал? — широкая и, наверное, даже хитрая улыбка озарила лицо дяди Чана. — Дядя! — воскликнул Сехун, а Лухан лишь улыбнулся. — Ладно, понял-понял, — рассмеялся мужчина. — Вы ещё не переоделись? — Как видишь, — кивнул Сехун. — Мы только приехали и сразу к тебе. — Ну, это вы молодцы. Эй, Чону, — Дядя Чан обернулся и крикнул куда-то вглубь конюшен. Оттуда сразу же показался миловидный молодой парнишка, одетый как жокей. Видимо, он недавно вернулся с тренировки. — Чону, иди сюда! Паренёк тут же направился к ним, широко улыбаясь. Он был довольно симпатичный. — Привет, хён! Ты уже приехал? — улыбнулся парень, едва кланяясь альфе. Сехун кивнул в ответ, пожимая протянутую руку. Кажется, мальчишка был альфой, хотя со стороны сильно смахивал на омегу. Но наверняка в силу своего ещё очень юного возраста. — Знакомься, Чону, это Лухан — омега Сехуна, — тут же спохватился Чан, а Сехун и Лухан не стали возражать. В конце концов, как ещё их представить? — Серьёзно? — мальчишка округлил глаза. — Тот самый Лухан, который прекрасен как ангел? Боже, теперь я вижу, что хён не врал! Лухан на это рассмеялся, пожимая руку альфочке, а Сехун закатил глаза. — Хён бы тебе сейчас прописал подзатыльник, да только тебе везёт, что мы не одни, — Сехун сверкнул недобрым взглядом на паренька. — За что это подзатыльник? — искренне удивился Чону. — За то, что болтаешь лишнее, — вздохнул Сехун. — Ты приготовил то, что я просил? — Ты меня за кого держишь? Пойдёмте, — и Чону махнул в сторону выхода, бодро шагая вперёд. — Лухан, пойдём! Я тебе тут все покажу! Лухан вопросительно посмотрел на Сехуна, и тот кивнул в сторону уже уходящего Чону. — Идите, я сейчас догоню. — Хорошо, — кивнул омега, догоняя младшего, который все же решил остановиться и оглянуться. Сехун с дядей Чаном остались наедине, наблюдая за Чону, который уже что-то рассказывал улыбающемуся Лухану. — Ну? Как он тебе, дядя? — Одобряю, — улыбнулся старший альфа. — Родители знают? — Это наше первое свидание, я и сам-то ещё ничего не знаю, — тяжело вздохнул Сехун. Дядя же на это лишь улыбнулся, сжимая плечо младшего. — Ты всё сделаешь правильно, не бойся. — Спасибо, что помогаешь сегодня. — Не надо меня благодарить! Я обязан твоей семье собственной жизнью, так что это всё пустяки. А теперь иди, а то неровен час, и Чону уведёт твоего Лухана. — Я ему уши оторву! — пробурчал Сехун, слыша смех дяди вслед. Альфа ещё раз поблагодарил старшего, а затем побежал за Луханом и Чону. Сехун нагнал их уже около одного из зданий, тут же становясь рядом с Лу, оттесняя его от Чону. И пусть альфа был школьником, ровесником младшего брата Сехуна, это всё равно не мешало О ревновать Лухана к этому засранцу. До встречи с Сяо Сехун и понятия не имел о том, что настолько ревнивый. — А тут у нас небольшая гостиница с ресторанчиком, готовят — пальчики оближешь. Я ведь прав, хён? — Чону посмотрел на Сехуна. — Прав-прав, — кивнул альфа. — Тогда я хочу, чтобы ты отвёл меня туда сегодня, — улыбнулся омега. Сехун согласно кивнул в ответ, незаметно сплетая их пальцы. — У нас обширная программа, не волнуйся, — тихо сказал альфа. Чону на это улыбнулся, но закатил глаза. Он устремился чуть вперёд, оставляя парочку позади. — Вот и пришли, — огласил Чону, толкая двери небольшого двухэтажного коттеджа, который Лухан даже не заметил. Он находился подальше от остальных построек, чуть в глубине территории, а перед ним росли фруктовые деревья. — Ну, хён, дальше ты и так всё знаешь. Ваша одежда в гостиной, а отец будет ждать вас в первой конюшне. — Хорошо, спасибо, Чону! Ты сильно выручил нас! Альфочка ещё раз солнечно улыбнулся Сехуну, собираясь уходить, а затем вдруг развернулся к старшим всем корпусом. — Хён? — Что? — А Ёнджэ не собирается на занятия сейчас? — альфа резко потупил взгляд, Лухан же заметил, как Сехун сдержал улыбку. Интересно, а что за Ёнджэ? — Он сейчас занят учёбой, но думаю, скоро приедет. Чону тут же улыбнулся на все тридцать два, поднимая на Сехуна взгляд. — Один? — Я тебе дам один! — наигранно возмутился Сехун. — Не наглей! Чону на это рассмеялся, убегая в сторону конюшен. Сехун же улыбнулся, продолжая качать головой. — Кто такой Ёнджэ, и почему Чону так счастлив его приезду? — спросил Лухан. — Это мой младший брат. Они выросли с ним вместе практически, так что они вроде как дружат с детства. — Только дружат? — усмехнулся Лухан. — Как его старший брат, я предпочитаю знать только эту часть. И не дай Бог узнаю что-то ещё. Лухан на это цокнул, рассмеявшись. — Не будь такой букой, О Сехун. Они уже взрослые ребята. Дом, очевидно, принадлежал кому-то, так как был вполне обжит. Сехун потянул Лухана вглубь дома, кажется, в самую гостиную, где стояла вешалка с полной экипировкой для них обоих. Лухан подошёл к ней, вытягивая красный бархатный редингот с отложным воротником. У него были золотые пуговицы, а задний край был несколько удлинен, больше напоминая фрак, чем классический редингот для езды. Рядом на вешалке висели белоснежные бриджи и такая же белая рубашка с длинным рукавом. Второй комплект состоял из темно-синего редингота, материал и крой которого ничем не отличались от красного. Бриджи в этом комплекте были чёрные, как и рубашка. На полу стояли высокие сапоги для верховой езды, а рядом на тумбочке красовались две пары перчаток и чёрные каски. Очевидно, Сехун действительно подготовился ко всему основательно. — Как давно ты готовил этот план? — Лухан повернулся к Сехуну, который стоял всё ещё у входа в гостиную. — С самого первого раза, как пригласил тебя. — Как ты вообще узнал, что я люблю ездить верхом? Кёнсу или Минсок? Сехун улыбнулся, делая шаг по направлению к омеге. — Вообще-то Instagram, — пожал плечами альфа. — У тебя много постов про верховую езду в начале ленты, а потом их не было. И я подумал, что ты давно не ездил и решил рискнуть. Так что я приготовил всё это и еще попросил дядю Чана и Чону немного помочь мне. Лухан конечно был приятно удивлён. Не каждый человек мог отличиться такой внимательностью и тем более не каждый стал бы анализировать его ленту и посты в соцсетях. Он улыбнулся, вновь рассматривая красный редингот. — Кому принадлежит этот дом? — Дяде, — ответил Сехун. — Он старый друг моего отца, так что я тоже вырос в этой школе. Она школа только официально, на самом деле, это такое место, где можно отдохнуть от души. Тут есть всё, дальше я тебе покажу. — Он кажется милым, — улыбнулся Лухан. — А Чону? Это его сын? — Да, это его сын. Только мальчишка приемный, и он, кажется, не знает об этом. По крайней мере, я не знаю всех подробностей. Слышал краем уха от родителей. Лухан был довольно удивлён. Но не стал акцентировать на этом внимания, тут же снимая с вешалки понравившийся комплект. Он был очевидно приготовлен для него, так как второй комплект был в разы больше. — Где я могу это примерить? — Второй этаж, дверь слева. Встречаемся внизу через двадцать минут? — Сехун кинул взгляд на свои часы. — Мне хватит и десяти, — улыбнулся Лухан, тут же убегая в сторону лестниц. Сехун остался смотреть ему вслед, радуясь, что у него всё получается.       Лухан и правда быстро вернулся, полностью одетый в прекрасный костюм. Сехун вообще не ошибся ни с цветом, ни с размером, так как экипировка сидела на Лухане словно его родная. А красный цвет настолько хорошо шёл к белоснежному личику омеги, что у альфы перехватывало дыхание. — Ты отлично выглядишь! — Где-то я уже это слышал? — рассмеялся омега. — Спасибо, это чудесный костюм. — Я рад, что тебе нравится. Они пришли в конюшню, продолжая о чём-то мило переговариваться. Лухан мягко смеялся над словами альфы, а Сехун не мог перестать улыбаться, глядя на него. Дядя вывел им двух потрясающих жеребцов, которые на удивление были довольно покладисты. — Как тебя зовут, малыш? — улыбнулся Лухан, поглаживая морду коня. Тот стоял вполне смирно, видимо, решив внимательнее разглядеть омегу. — Артур, — пояснил дядя, что стоял рядом с Луханом. — Он у нас хороший мальчик, но это если ему понравится человек. Ты, видимо, понравился. Лухан улыбнулся ещё ярче, видимо, намереваясь составить конкуренцию солнышку. И кажется, у него получалось. — Артур? Наверняка в честь Короля Артура, да, малыш? — Лухан похлопал его по холке, на что конь весело фыркнул, будто соглашаясь. — Кажется, вы уже нашли общий язык? Ты давно ездишь? — С самого детства, — улыбнулся омега. — Мой конь заболел и умер три года назад, с тех пор я не стал заводить нового, хоть и посещал клубы с отцом. — Сочувствую, — кивнул дядя. — Они с Артуром были очень похожи, спасибо, что доверили его мне. — Я тут ни при чём, считай, что Артур сам тебя выбрал. Лухан снова погладил коня, а затем ловко запрыгнул в седло. Сехун, до этого возившийся со своей лошадью, так и замер с открытым ртом, глядя на действия омеги. Дядя улыбнулся, отбивая пять омеге, что смотрелся очень гармонично верхом на коне. Словно был рождён в седле. — Эй, О Сехун, отомри! — рассмеялся Лухан, глядя на альфу сверху вниз. Сехун же и правда тряхнул головой, приходя в себя. — Я знал, что ты хорошо ездишь, но не настолько же. Артур самый капризный здесь, но и самый лучший тоже, — парировал Сехун. Лухан на это рассмеялся, поглаживая коня. — Артур, спасибо, что разрешил поездить с тобой. Ты хороший мальчик, верно? — омега наклонился к самому уху животного, а тот смешно зашевелил ушами. Он снова фыркнул, словно окончательно одобряя своего нового наездника. Все удивленно переглянулись, а Лухан лишь довольно улыбнулся. С самого детства у омеги никогда не было проблем с животными. А их у него было очень много. Он любил и кошек, и собак, и морских свинок, и даже имел целый аквариум когда-то дома. Правда, рыбки потом перекочевали к папе на работу, потому что Лухан поступил в академию, а без постоянного внимания они начинали скучать. Лошадей же Сяо любил до беспамятства. С самых малых лет он выпрашивал у родителей пони, а когда наконец его получил, был счастлив до потери сознания. Затем из седла пони малыш Хань вырос, и тогда ему подарили большого и красивого жеребца. У Лухана не возникло проблем и с ним. Омега довольно сложно переживал его гибель. Но сейчас, сидя верхом на Артуре, он вновь вспоминал это чувство легкости и свободы. Непередаваемое ощущение полёта без крыльев. Это правда дорогого стоило. И Лухан представить не мог себе свидания лучше этого. О Сехун действительно не похож на других людей. — Ну что, ты так и будешь копаться? Или мы наконец поедем? — усмехнулся Лухан, глядя на альфу. Сехун даже не стал застёгивать свой редингот, а ещё пренебрёг каской. Лухан же наоборот оделся полностью. Вообще, весь этот вид был больше для соревнований, а не для обычной прогулки. Но Лухану всё равно нравилось. — Поедем, — улыбнулся Сехун, с такой же легкостью, как и Лухан, вскакивая на свою лошадь. Лухан усмехнулся, пуская коня во весь опор. Они выехали в огромное поле, которое находилось за территорией школы. Дальше был только лес, о существовании которого Лухан тоже не подозревал. Сехун обогнал его, когда лошадь Лухана начала немного уставать, сбавляя ход. В конце концов, они оба пустили лошадей шагом, давая отдохнуть. До границы с лесом оставалось не так уж и много, а школа теперь казалась далекой точкой. Лухан счастливо улыбался, глядя на всё это, вдыхая свежий воздух полной грудью. Пока он был верхом, его не могла коснуться ни одна проблема. Сехун же улыбался, глядя на счастливого и беззаботного Лухана, который так красиво смотрелся в седле. Артур был вороной конь, и Лухан полностью контрастировал с ним из-за своего бело-красного одеяния. А багряный лес на фоне делал всю эту картину ещё более сказочной. — Сехун! — голос омеги вывел альфу из раздумий. — А что в лесу? Ты там был? — Мы туда и едем, я хочу тебе кое-что показать, — улыбнулся альфа. Он вновь пришпорил коня, замечая, как Лухан последовал за ним. Они летели вперёд, практически равняясь друг с другом. Похоже, в опыте езды ни тот ни другой не уступали, так что до леса они добрались быстро. Оба громко смеялись, когда лошади вновь замедлили ход. — Почему я раньше никогда здесь не был? — Про это место мало кто знает, если бы не школа дяди, я бы, наверное, тоже не узнал, — улыбнулся Сехун. — На самом деле, лес не такой большой и уходит в гору, поэтому тут есть одно очень красивое место. Но нам придётся сначала проехать на лошадях, а затем пройти пешком. — А лошади? — удивился Лухан. — С ними всё будет в порядке, не беспокойся. Они и правда проехали вглубь леса верхом, останавливаясь у достаточно пологого склона. Лухан заметил протопленную тропинку вверх меж огромных валунов. Лошадь однозначно не прошла бы, тем более не тренированная для подобного. Но человек взобрался бы легко. — Дальше пешком, надеюсь, ты не против? — Наоборот, — улыбнулся Лухан. Он хотел было слезть сам, но Сехун соскочил с лошади быстрее, подходя к Лухану и протягивая руки. — Позволь помогу, — сказал Сехун. И Лухан позволил. Аккуратно спрыгнул прямо в объятия Сехуна, чувствуя кольцо рук на талии. Они вновь оказались лицом к лицу, оставляя лишь ничтожные сантиметры между губами. Ноги омеги коснулись мягкой почвы, а Сехун вдруг посмотрел слишком серьезно. Он сейчас был так неимоверно близко, обвивая Ханя своей кисло-сладкой малиной, что Лухан не знал, куда деться. — Почему ты так смотришь? — Лухан нарушил хрупкую тишину между ними. — Не могу поверить, что всё это правда, — пожал плечами Сехун. — Что ты здесь сейчас, со мной. — Я тоже не могу поверить, — омега едва отвёл взгляд. — Может, пойдём? — Да, конечно, — Сехун уже по привычке сжал ладонь омеги в своей, утягивая его вперёд. Лошади остались стоять на месте, видимо, за ними кто-то придёт. Парни поднимались совсем недолго. Легко перепрыгивая через камни, прислушиваясь к тишине леса, а за деревьями показалась какая-то поляна. Лухан услышал шум воды, вопросительно посмотрел на Сехуна. Альфа же улыбнулся, потянув его вперёд. Деревья закончились, открывая буквально сказочный вид. Перед ними раскинулась большая поляна, залитая солнечными лучами. Несмотря на осень, тут все ещё проглядывалась зелёная трава и листва местами. Это было небольшое ущелье, внизу которого протекала река, а со скал срывался водопад. Он был маленький, но от этого не менее живописный. А прямо по центру поляны стоял белоснежный навесной шатёр со столиком внутри. Шатёр был украшен цветами и гирляндами, что уже сейчас светились. Казалось, это был такой райский островок, построенный специально для них двоих. Лухан повернул голову, только сейчас замечая рядом с шатром скрипача. На нем был белый костюм, и чёрная скрипка в его руках здорово с ним контрастировала. Лухан замер, не веря своим глазам. Ему захотелось тут же себя ущипнуть, потому что это не могло быть реальностью. Он словно попал в какую-то сказку. Омега резко повернулся на Сехуна, который все ещё стоял рядом и едва улыбался. — Что это, Сехун? — Мой обещанный сюрприз. Тебе нравится? — Господи! — Лухан сделал пару шагов вперёд, всё ещё думая, что этот шатёр и все остальное — лишь мираж. И вот ещё несколько шагов — и он развеется. — Это всё для нас? — Для тебя, — улыбнулся Сехун. — Я не знал, насколько ты любишь природу, но надеюсь, ты её любишь сильно. Пойдём, нас ждёт прекрасный ужин! Сехун потянул омегу вперёд, улыбаясь скрипачу, который тут же заиграл на своём инструменте. Тихо и ненавязчиво, его медленная мелодия сливалась с шумом водопада, отдавая негромким эхом по ущелью. Лухан сел на стул, всё ещё не переставая оглядываться. Шатёр был освещен гирляндами ещё и изнутри, которые отдавали нежно-розовыми бликами. И пока Лухан с открытым ртом разглядывал всю эту красоту, Сехун устроился напротив, принимаясь открывать бутылку шампанского. — Надеюсь, ты не откажешься? — Тебе не кажется, что всё это как-то слишком для первого свидания? — улыбнулся омега. — Не откажусь. — Вовсе нет, разве есть прописной регламент для первого свидания? — Сехун ловко открыл бутылку, разливая шампанское по бокалам. Оно пузырилось и шипело, пропуская через себя золотые лучи солнца. Им действительно повезло сегодня с погодой. — Нет, по крайней мере, не мне о нём знать, — улыбнулся Лухан. Ужин у них уже был на столе. Тарелки были накрыты клошем, под которым оказалась вкусная тальята. Лухан совсем не ожидал увидеть здесь блюдо из меню мишленовских ресторанов Италии, но довольно улыбнулся. Мясо на природе — это то, что надо. Сехун внимательно наблюдал за каждой эмоцией омеги, каждый раз ставя галочку над своим списком деталей и сюрпризов. Неужели у него получилось попасть во все мишени? Это действительно подвиг. — Я все ещё беспокоюсь об Артуре и Ро Су, — Лухан обеспокоенно посмотрел на Сехуна. — Чону пришлёт за ними людей. Не беспокойся, они оба знают эти местности просто отлично. К тому времени, как мы вернёмся, они будут в своих стойлах. — Правда? — Обещаю, — улыбнулся Сехун. — Мы с тобой вернёмся на других лошадях. Лухан, конечно, был удивлён. Сехун сделал сегодня так много, и он действительно заморочился, чтобы впечатлить омегу. И это была весьма сложная задача, учитывая, в какой семье вырос Лухан. Но Сехуну удалось, и стоит отдать ему должное. — Может, выпьем? — Сехун первый поднял бокал, едва отрывая его от стола. — За что? — За нас? — улыбнулся Сехун. — А разве есть «мы»? — состроил удивлённое выражение лица Лухан. — Тогда может за будущих «нас»? Лухан улыбнулся, смущенно опуская взгляд. Он всё же поднял бокал, едва покачивая им. — Хорошо, давай за будущих нас. Звон стекла разнесся по округе, мешаясь с мелодией скрипача и шумом водопада. Шампанское было вкусное. Лухан не был особым фанатом алкоголя, но сегодня он просто решил отпустить ситуацию. Тем более от одного бокала ничего не случится. — Как давно ты ездишь верхом? — прозвучал голос Сехуна. — С пяти-шести лет, наверное. Тогда отец подарил мне пони. Я хотел белого, как в мультиках, с радужным хвостом. Но такого не нашлось, пришлось довольствоваться сереньким. — У тебя был серый пони? — улыбнулся Сехун. — Ага, — кивнул Лухан. — Его звали Том, я называл Томми. — О нет, только не говори, что в честь того самого Тома, — рассмеялся Сехун. А Лухан поддержал его смех, пожимая плечами. — Ну, а почему нет? Мне казалось забавным назвать своего пони именем кота из мультика. Сехун снова рассмеялся, отправляя в рот кусок мяса. Тальята оказалась неимоверно хороша. — А что насчёт тебя? — Лухан посмотрел на альфу. — Ну, впервые я оказался верхом в семь лет, и посадили меня на большого скакуна отца. Дядя учил меня всему, иногда отец. Так я и полюбил лошадей. — Я бы никогда не подумал, что у нас столько общего. Спорт, лошади, даже языки, — тихо проговорил Лухан. — Но ты ведь рад этому, да, Лу? — Сехун вопросительно посмотрел на омегу, успевая словить хрупкую ладошку на столе. — Как ты меня назвал? Лу? Сехун на этой фразе совсем осмелел, сжимая ладонь омеги ещё крепче. — Ага, тебе не нравится? — Странно слышать подобное от тебя, — Лухан отвёл смущённый взгляд в сторону. Сехун усмехнулся, а затем поднял руку Лухана вверх, перебирая изящные пальчики. Лухан не сопротивлялся, как заворожённый смотрел на действия альфы и ни за что в жизни не признался бы вслух, что ему это нравилось до дрожи во всем теле. Даже сейчас, окружённый десятками различных запахов и звуков, весь организм омеги сосредотачивался до касаний Сехуна, до запаха Сехуна, до звука его голоса. — Привыкай, потому что я намереваюсь делать это часто. — Думаешь, я должен? — усмехнулся Лухан. Он вдруг сомкнул свои пальцы меж пальцев Сехуна, образуя замок из их ладоней. Альфа вздрогнул, видимо, Сехун совсем не ожидал подобного и резко посмотрел на их сцепленные пальцы. Лухан улыбнулся ещё шире. — Думаю, что ты никогда не перестанешь меня удивлять, Сяо Лухан, — и на этой фразе Сехун потянул к себе руку омеги, не расцепляя замок, поцеловал тыльную сторону его ладони. Теперь по телу Лухана пробежал целый табун мурашек. Они продолжали болтать о всяких глупостях, потом перешли на обсуждение любимых фильмов и музыки. Оказалось, что и здесь их вкусы во многом совпадают, и это становилось каждый раз открытием. Хотя Лухан уже мог бы привыкнуть. Сехун много шутил, Лухан смеялся ещё больше. Несмотря на бутылку шампанского, они даже не пили, было легко и весело совсем без алкоголя. Такое с Луханом происходило редко, особенно в компании почти незнакомого человека. — Расскажи мне о своей семье, — улыбнулся Лухан, подкладывая руку под подбородок и вглядываясь в лицо парня. Сехун пожал плечами, расслабленно откидываясь на спинку стула. — Ну, мы самая обычная семья. Наверное. Папа спокойный и добрый, а отец никогда спуску не давал никому. Особенно мне, — усмехнулся альфа. — Ёнджэ — избалованный засранец, но мы все виноваты в этом. Лухан рассмеялся, а потом спустил всё в грустную улыбку. — Каково это — быть не единственным ребёнком? — омега вновь посмотрел Сехуну прямо в глаза. — Честно говоря, между мной и Ёном почти пять лет разницы, и он омега. Поэтому я никогда не испытывал трудностей старшего, — улыбнулся Сехун. — Хотя, мне частенько доставалось из-за его выходок в школе. Отец всегда учил меня, что я несу ответственность за него, а так как Ёнджэ младший, то может делать всё, что взбредёт ему в голову. А вот я всегда должен оберегать его. Лухан слушал это всё с каким-то восторгом и трепетом, застыв с лёгкой улыбкой на лице. Вот откуда в Сехуне столько заботы об омегах, вот почему он так остро реагировал на действия Нам Канджуна. — Это так прекрасно и мило, — Лухан потянулся за бокалом, делая глоток. Сехун внимательно следил за каждым его движением, отмечая, что Лухан всё делает по-особому красиво. Таких омег было очень мало, а Сехун вообще встречал впервые в жизни. — А что насчёт тебя? Каково быть единственным? — Здорово, отчасти, — кивнул Лухан. — Но иногда мне бы очень хотелось иметь старшего брата, наверное. Чтобы меня также защищали, как ты Ёнджэ. — Тебе не обязателен брат для этого, — Сехун снова поймал взгляд омеги. Лухан прекрасно понял, о чём говорил альфа, опуская взгляд и смущенно улыбаясь. — Это лишнее, ты пока мне ничего не должен. — Это не долг, Лухан, — альфа вмиг посерьёзнел. — Это моё желание. Так уж я устроен. — Сехун, я должен сказать, что я ненавижу, когда из меня делают собственность. Понимаешь? Вот это любимое всеми альфами «мой омега» иногда обретает совсем другие краски и оттенки. Я омега, да, могу стать твоим, но это не означает, что я тебе принадлежу как вещь. Я принадлежу как человек. Надеюсь, ты различаешь такие вещи, иначе всё это бессмысленно. — Я даже мысли не допускал о тебе, как о собственности. Если бы считал тебя таким, не уважал бы настолько, то всё это правда было бы бессмысленным, и я бы не делал ничего. Но я здесь и я хочу сказать тебе, что ты представляешь для меня огромную ценность. Не как вещь, а как человек. Как омега. Умный, нежный, красивый омега. И если я смогу когда-нибудь назвать тебя своим, то это будет самой большой удачей в моей жизни. Лухан застыл, наверное, уже в тысячный раз за этот день. Слова альфы били в самую цель, заставляя сердечко трепетать в грудной клетке, норовя выпрыгнуть оттуда. Лухан действительно ощущал, как волнение охватывает его, а глаза Сехуна смотрели, кажется, в самую душу парня. — Тогда не дай усомниться в своих словах, О Сехун. Потому что я уже очень сильно доверился тебе, предашь это — и убьёшь во мне всё живое. — Я не предам, я обещаю. Сехун улыбнулся так широко, как никогда до этого. Он вскочил с места, протягивая Лухану руку. Омега удивленно посмотрел на него, но ладошку всё же вложил. — Потанцуем? — Здесь? — удивился Лухан, но вместо ответа его лишь притянули к широкой груди. Лухан впечатался в крепкое тело альфы, чувствуя, как одна рука Сехуна устраивается на талии. Другая же мягко сжимает ладошку Лухана в своей. Омега в долгу не остался, кладя тонкую ручку на широкое плечо. Сехун уже был без редингота, оставшись в своей черной рубашке. Тонкая ткань совсем не скрывала рельеф мышц парня, облегая каждый изгиб, сводя омегу с ума. Только вот Лухан никогда в этом бы не признался. Он смущенно опустил взгляд, когда Сехун прижал его ещё ближе, оставляя лишь несколько сантиметров. Чтобы соблюсти хоть какие-то рамки приличия. — Спасибо за твои слова, — прошептал альфа. — Не обольщайся, — усмехнулся Лухан. Сехун на это ничего не сказал, лишь крепче сжал тонкую талию в руках. Она так идеально ложилась в большую ладонь альфы, что у Сехуна без преувеличения крышу сносило. Лухан был идеален по всем параметрам. По своему росту, который доходил Сехуну до плеча. По узкой талии, по стройным ножкам и округлым бёдрам. У него были тонкие пальчики и большие глаза, как у оленёнка. Сехун улыбнулся. — Ты снова улыбаешься без причины, — прошептал Лухан. — Моя причина танцует со мной, — Сехун поймал взгляд омеги. Лухан не смел его отводить на этот раз, чувствуя, как Сехун всё приближается к его губам своими. Лухан едва приоткрыл ротик, окончательно сжигая тормоза альфы. — Можно я сделаю одну глупость? — прошептал Сехун, находясь уже чересчур близко. — Только одну, — кивнул Лухан. Губы альфы были невозможно сладкими, со вкусом шампанского и малины. Он осторожно поцеловал нижнюю губу омеги, затем перешёл на верхнюю, а потом и вовсе усилил свой напор. Лухан задрожал, становясь на носочки и обвивая шею альфы. Колени откровенно не держали, и руки альфы, что оказались на его талии, были очень кстати. Сехун целовал медленно и нежно, передавая Лухану собственное тепло, забирая всю его нервную дрожь. Поцелуй с Сехуном успокаивал и дарил только ласку, о которой так давно мечтал Лухан. Пальчики омеги поползли вверх по затылку Сехуна, зарываясь в его волосы. Было приятно ощущать язык альфы во рту, а его волосы — кончиками пальцев. С Сехуном вообще, оказывается, было приятно. Сехун совсем не хотел разрывать этот поцелуй, но ему пришлось, когда кислород начал заканчиваться. Он оторвался от губ омеги, напоследок цепляя зубами его нижнюю губу, но совсем мягко. Лухан крепче сжал пальцами затылок альфы на этом жесте, а затем распахнул глаза. — Ты правда очень нравишься мне, Лу, — прошептал альфа в самые губы омеги. Он не хотел упускать этот момент. — Пожалуйста, не отталкивай меня. Давай встречаться? Лухан смотрел в его глаза внимательно, а затем улыбнулся. — Я подумаю, Сехун, — омега чуть отодвинулся от альфы. Но Сехун придвинул его снова к себе, вновь выискивая чужие губы, цепляя острый подбородок большим пальцем. — Пожалуйста, Лу. Я уже не представляю своей жизни без тебя. — И всё же тебе придётся потерпеть. Я подумаю. Сехун понял, что дальше давить нельзя. Он не мог всё вот так испортить, поэтому ослабил хватку. Лухан мягко выбрался из его объятий, только сейчас осознавая, что музыки давно нет, а скрипач удалился. Над ущельем разливался закат, а это значило, что им пора обратно. Лухан чуть отошёл от шатра, подбегая к самому краю скалы. Отсюда открывался потрясающий вид на реку и водопад. — Поехали обратно? — улыбнулся Сехун, подходя к омеге и становясь рядом. — Не хочу, — тихо сказал Лухан. — Когда вернёмся обратно, придётся вспомнить о наших реальных жизнях. А я не хочу. — Лу, — Сехун осторожно взял омегу за руку, разворачивая к себе. — Расскажи мне, что у тебя происходит. Не держи всё в себе. Лухан перевёл на альфу задумчивый взгляд. — Я не хочу нагружать тебя этим, — омега хотел снова отвернуться, но Сехун поймал его за плечи. — Ты меня не нагружаешь, расскажи. Лухан поколебался ещё несколько минут, пока Сехун внимательно смотрел в его сосредоточенное лицо. — Родители разводятся, — наконец выдохнул омега. Сехун удивленно посмотрел на Лу, совсем не ожидая такого ответа. Ведь родители Лухана показались такой отличной и крепкой парой в тот вечер. — Что-то случилось? Почему разводятся? Лухан усмехнулся. — Честно говоря, они разведены уже давно. Внутри семьи — они разведены давно. Они поддерживали все эти годы отношения, делали вид, что вместе, только ради меня. Но сейчас… Видимо, им надоело. Только вот я по глупости надеялся, что всё будет совсем по-другому. — Я сочувствую тебе, Лу, — Сехун притянул омегу к себе, а тот легко поддался, лбом утыкаясь в широкое плечо. — Наверное, тяжело переживать такое. — Слишком. Знаешь, папа сказал мне, что я уже взрослый и что я должен их понять, но я не могу. Это правда тяжело. Умом, конечно, я понимаю. У них обоих уже давно разные жизни, но я так злюсь всё равно. Сердце не хочет принимать. Ни развод, ни ребёнка. — Ребёнка? — Папа ждёт ребёнка от другого альфы. Они встречаются уже давно, и причина официального развода именно в этом. Сехун обвил лицо омеги руками, заставляя его посмотреть на себя. — Значит, ты скоро получишь братика или сестрёнку, о которых мечтал? — улыбнулся альфа. — Я мечтал, что у нас будут одни родители. Этот ребёнок… Я ещё не научился принимать его как члена своей семьи. И пусть я, наверное, выгляжу как последняя сволочь, но я всё равно не могу. — Эй, Лу, ты не выглядишь как сволочь. Я конечно не могу в полной мере понять всех твоих чувств, но я знаю, что такое наверняка очень тяжело осознавать. Поэтому, то, что ты чувствуешь — это нормально. Но знаешь, твоим родителям наверняка тоже было тяжело пойти на этот шаг. Просто знай, что всё это не касается их любви к тебе. — Откуда ты знаешь? — Ты сам сказал, что они жили все эти годы вместе ради тебя. И потом, отец, которому плевать на своего ребёнка, не станет грозиться стереть в пыль его парня, дождавшись момента, когда его чадо их не слышит. Лухан удивленно округлил глаза, а Сехун широко улыбнулся. — Он правда так сказал? — Я бы на его месте сказал то же самое, — усмехнулся Сехун. — А может, похуже. Кажется, он пожалел меня. Лухан рассмеялся, а затем застыл, когда Сехун потянулся к его лицу. Он убрал одинокую слезинку, что скатилась по щеке парня. — Твои родители правда любят тебя, я видел, я знаю это. И я уверен, никто не в силах этого изменить. Даже их новые семьи. — Это так странно, — выдохнул Лухан. — Что именно? — То, что я так легко рассказал тебе всё и ты нашёл столько слов для меня. — Это потому что мы созданы друг для друга, — усмехнулся Сехун, а Лухан толкнул его в плечо, рассмеявшись. — Ты такой дурак, О Сехун!       Домой они возвращались в уютной тишине. Лухан уже чувствовал себя в машине Сехуна куда увереннее, забравшись с ногами на сидение. Их руки были переплетены на коробке передач. В салоне играла спокойная романтичная песня с весьма заурядным текстом, но с завораживающей мелодией. — Лухан, — нарушил тишину альфа, заставляя омегу повернуть на него голову. — Да? — Что насчёт Минсок-хёна? У него всё хорошо? — Почему ты спрашиваешь? — Он начал часто пропускать собрания студсовета. Исин пытается заменить его, но без президента правда тяжеловато. Лухан тяжело вздохнул. Он обвил руками колени, выпуская руку альфы. — У них какие-то проблемы с Чондэ. Я сам не знаю в чём дело, они вели себя достаточно странно всё это время. Кажется, Минсок ещё и умудрился заболеть. — Это странно, сколько их знаю, они же самая крепкая пара этого места, — Сехун положил обе руки на руль. — Единственная крепкая пара, — усмехнулся Лухан. — Их отношения заставляли верить в любовь всех нас. Сехун удивленно посмотрел на омегу. — А ты не верил? — Не так чтобы очень, — Лухан снова отвернулся к окну. — Знаешь, в этом году так много поменялось. Мы все резко выросли. Я не ожидал, что всё будет вот так. — А что конкретно поменялось? — Абсолютно всё, — Лухан снова повернул голову на альфу, едва улыбаясь. — Даже я. — И в чём ты поменялся? — Долго рассказывать, лучше следи за дорогой. К тому моменту, как они въехали на территорию академии, начал капать дождь. Сехун припарковался максимально близко к общежитию омег, выходя из машины, открывая дверь перед Луханом. На заднем сидении очень кстати завалялся зонтик, забытый тут Ёнджэ ещё в начале лета. Сехун всё никак не успевал вернуть брату, а теперь был даже рад. Он раскрыл его над головой омеги, помогая выбраться из машины. — Тебе не обязательно провожать меня, — улыбнулся Лухан, когда они остановились у ступеней корпуса. — Конечно обязательно, я не могу дать тебе промокнуть, — Сехун держал зонт больше над головой омеги, чем над своей. Так что Лухан схватился за край его пальто, притягивая ближе. — Ты промокнешь, — смущенно улыбнулся омега, когда Сехун вновь оказался слишком близко. — А я уж было надеялся, что ты хочешь меня обнять, — Сехун нагло улыбнулся, а Лухан закатил глаза. Он вдруг поднял голову вверх, улыбаясь. — Розовый зонтик? Интересно. — Он принадлежит Ёнджэ, у меня черный, — Сехун сейчас оправдывался как ребёнок, а Лухана это вновь рассмешило. — Всё в порядке — даже если бы твой был розового цвета. — Ты снова смеёшься надо мной, — вздохнул Сехун, не стирая улыбки. — Потому что ты такой большой и грозный, но иногда такой ребёнок, — Лухан рассмеялся ещё громче, а Сехун не мог перестать улыбаться. — Я не ребёнок, — проворчал альфа. — Милый, как маленький ребёнок. — Ребёнок, значит? — усмехнулся Сехун, притягивая Лу ближе. Он снова поцеловал омегу, только на этот раз совсем неожиданно. Лухан удивленно округлил глаза, только через пару секунд всё же сдаваясь в плен губ альфы. Сехун даже сейчас целовал нежно, хоть и намного настойчивее. И Лухану, кажется, так даже больше нравилось. — Всё ещё маленький ребёнок? — усмехнулся Сехун, разрывая поцелуй. — Нас могли видеть, дурак! — Лухан едва толкнул альфу в плечо. — Ну и плевать. Я хочу, чтобы все знали, что я без ума от тебя! Лухан хотел что-то ответить, возможно, снова начать придираться, но не стал. Слишком хороший день, чтобы заканчивать его ссорой. Тем более, что Лухану поцелуй понравился. Сехун, кажется, имел немаленький опыт в этом. — Ну, я пойду, пожалуй. Кёнсу, наверное, волнуется. — Спокойной ночи, — улыбнулся Сехун. — Спокойной ночи, — кивнул омега, быстро взбегая по ступенькам и скрываясь за дверьми корпуса. Сехун же счастливо улыбнулся, разворачиваясь в сторону своей общаги.

***

      Чонин курил долго и нервно, стоя за спорткомплексом. Тут никого не было, а зона для курения была огорожена. Альфа уже заканчивал свою пачку, которую едва не порвал, пытаясь открыть. Это уже была пятая сигарета за последний час, а нервы всё ещё были не в порядке. Чонин не понимал. Ни себя, ни своих действий, ни своих желаний. Всю ночь он так и не мог уснуть, сидя один в комнате и пялясь в темный потолок. Чанёль не вернулся, и Чонин был уверен, что Бэкхён тоже не в академии. А это значило, что у Ким Чонина нет ни единого шанса с Бён Бэкхёном. И это нисколько не огорчало альфу. В глубине души, он прекрасно понимал, что этот шанс нужен его отцу, а не ему. Но желание угодить родителю и наконец получить искреннее одобрение затмевали в Чонине голос разума. Он перестал его слышать, а ещё перестал слушать сердце. Хотя, оно тоже не понимало ничего. Передумав всю ночь, Чонин понял только то, что он запутался. Запутался в своей жизни, в своих чувствах и в своих желаниях. Он любил отца, на самом деле слишком сильно. Даже несмотря на все его слова и упреки, на порой совершенно равнодушные взгляды. Чонин искренне и преданно любил своего родителя, потому что он был единственным родным человеком для маленького мальчика во всём этом огромном мире. Предать доверие отца, подвести его в очередной раз означало, что Маленький Мальчик навсегда останется один. В этот раз уж точно. Чонин не мог назвать себя пай-мальчиком. Скорее, наоборот. Но он всегда знал и чувствовал границы. Отец позволял ему многое. Тратить деньги, развлекаться и жить жизнью беззаботного мажора, меняя машины, клубы, школы и омег. А теперь вот и университеты. Чонин и учиться пошёл постольку-поскольку. Отец в жизни настоял только на этом, чтобы Ким хоть где-то числился как студент. В Национальный Сеульский он прошёл без проблем, и не то чтобы Чонин был гением и отличником, просто когда он хотел, он мог учиться. Но он никогда особо не хотел. И теперь, когда отец пришёл и заявил, что дал сыну достаточно времени для развлечений, а Чонин обязан вернуть долги, Ким не смог это отрицать. Ему пришлось согласиться, потому что он и так всю свою жизнь был разочарованием. Кажется, с самого дня своего рождения, ведь папа ушёл из жизни так рано, а отцу пришлось посвятить свою воспитанию сына. Так он всегда говорил, правда, Чонин не особо помнит, когда именно отец его воспитывал. Но в любом случае, Чонин продолжал чувствовать вину перед ним. И кажется, он в очередной раз облажался. До Кёнсу. Это имя теперь было выжжено в мозгу Чонина большими красными буквами. Это имя стало красной тряпкой для Чонина, он реагировал на него. А ещё на его обладателя. И на запах этого обладателя. Чертовы гормоны, Чонин правда не понимал, что на него нашло. Когда он утром увидел Кёнсу на стадионе, он даже подумать не мог, что всё закончится в душевой спорткомплекса, где Ким будет в шаге от того, чтобы взять омегу силой. Впервые в жизни Чонин настолько потерял голову от кого-то, что буквально не слышал и не понимал ничего. Это было похоже на сумасшествие, и его триггер — До Кёнсу. Альфа снова сделал затяжку, выпуская струю дыма в воздух. Чёрт возьми, его всё ещё трясёт, стоит образу Кёнсу всплыть в голове. Он всё ещё ярко представляет едва смуглую кожу омеги, по которой бегут тёплые струи воды. Он всё ещё ощущает запах вишни, что заполняет собой весь мир Чонина. Не оставляя шанса ничему другому, образует чертов вакуум, где есть только запах вишни. И Чонин рад бы им удавиться, да только вот не получается. Чёртовы гормоны, почему истинность такая жестокая штука. Чонин даже не подозревал об этом. Ирония судьбы или что, но когда отец спланировал его жизнь и отправил туда, где Чонин должен был стать ближе к Бэкхёну, вдруг появился тот, кто этот план мог разрушить на корню. Чонин бы даже во сне не смог представить, что именно тут, в Ульсане, встретит своего истинного. Судьба та ещё сука, оказывается.       Чонин прикрыл глаза, вновь поднося фильтр сигареты ко рту. Она уже догорала, но Ким по инерции продолжал вытягивать из неё дым. Точно так же, как Кёнсу вытягивал все нервы из самого Чонина. Один взгляд этого омеги мог привести Чонина в бешенство, особенно если этот взгляд был направлен не на него. Чонин ненавидел — искренне ненавидел — встречаться с Кёнсу где-то в общественном месте. Потому что омега так явно его игнорировал, что это сводило крутой судорогой внутренности. И Ким понятия не имел, почему так реагирует. Ведь они с Кёнсу — абсолютно чужие люди. До сам обозначил именно такие границы. Он явно дал понять, что ему от Чонина нужен только член и секс, и это альфу просто выводило из себя. Вот в чём причина! Чонин не любил, когда им пользуются, и бесился больше на себя, чем на Кёнсу. Ведь он тоже не может противостоять этому притяжению. Ведь он раз за разом просыпается по утрам со стояком, потому что ему снится голый Кёнсу. Кёнсу на его члене. Кёнсу, который сладко стонет прямо в ухо Кима. Кёнсу, который прикрывает глаза в наслаждении, откидывая голову назад и царапая короткими ногтями широкие плечи. Чонин не может устоять перед таким Кёнсу. И ненавидит себя за это. А ещё больше ненавидит Кёнсу. Но трахать хочет только его, отчего-то уверенный, что с другими никогда ТАК не будет. Чонин знает. Он трахался до Кёнсу, и все они были лишь секундой. Кёнсу стал вечностью, кажется. И это тоже пугало альфу. То, насколько он зависим от Кёнсу. Точнее, от его задницы. Чонин стал зависимым — и это точно его погубит. Альфа наконец выбросил окурок в урну, а потом тяжело выдохнул. И дальше прятаться в курилке за корпусом он больше не мог, так что решил, что надо выбираться на завтрак. Сехун ушёл готовиться к своему свиданию с Луханом, Чанёль наверняка ещё не вернулся, так что Чонин будет сегодня на завтраке один. Это одновременно радовало и расстраивало. С одной стороны, хотелось побыть одному, а с другой — он боялся самого себя и своих мыслей.       На завтраке было довольно тихо и непривычно мало людей. Обычно столовая Ульсана была эпицентром всей тусовки, так что Чонин даже как-то дергался от этой относительной тишины. Слышался звон палочек об тарелки и разговоры нескольких десятков студентов между собой. Но всё это всё равно не помешало каждому из этого десятка поймать гробовую тишину и уставиться на Чонина, как только он вошёл. Альфа предпочёл сделать вид, что ничего не происходит, гордо вышагивая между рядами столов. Он даже бровью не повёл, когда вдруг усилился шёпот за его спиной, а лишь ухмыльнулся, стоило поймать на себе заинтересованные взгляды парочки омег. Те буквально инфаркты словили от этой усмешки, но Чонину и к этому было не привыкать. Похоже, слухи про него с Кёнсу были лишь цветочками. То, что происходит сейчас — вот настоящий и бесхитростный пиздец. Чонин тяжело вздохнул, набирая себе поднос еды, а затем отправился за привычный ему столик. Есть не хотелось совершенно, скорее всего, от лишних мыслей в голове, но альфа понимал, что от голодовки лучше не станет. Единственным выходом из всего этого оставалось лишь с головой уйти в учёбу и тренировки, тем более, Киму действительно стоило уделить всему этому внимание. Чонин поднял голову, замечая, как в столовую вошёл Чжан Исин. Он был в гордом одиночестве, что значило отсутствие Бэкхёна в академии. Уже десять часов, а его всё нет? Чонин ещё лелеял надежду на то, что Бэкхён и Чанёль не провели эту ночь вместе, но с появлением Исина все эти надежды растворились как воздушный замок. И вообще, какая Чонину, наверное, разница? Сколько бы Бэкхён ни любил Чанёля и ненавидел Чонина, исход у этой истории уже предрешён. Родители поженят их. Пусть хоть планета сойдёт с орбиты. В данной ситуации это было единственным, в чём был уверен Чонин. Внезапно телефон в кармане альфы завибрировал. Чонин достал мобильник, замирая, стоило прочитать имя на определителе. Ему звонил отец. Альфа с минуту поколебался, но всё же принял звонок. Он был удивлён, что родитель не позвонил вчера, сразу же после выхода статей. — Да? — проговорил Чонин в трубку, довольно тихо, на всякий случай понижая звук динамика, хотя в радиусе трёх метров никого не наблюдалось. — Здравствуй, Чонин, — проговорил строгий голос отца. Чонин не помнил, чтобы альфа разговаривал с другими интонациями когда-нибудь. И даже если было, то эти моменты точно можно было пересчитать по пальцам. — Здравствуй, отец, — ответил Чонин, откидываясь на спинку стула. — Как тебе последние новости? — в голосе мужчины слышалась некая усмешка. Чонин едва сжал кулак свободной руки, пытаясь не сильно выдать всё своё раздражение. — Ты даже не предупредил меня, — ответил альфа. — А я обязан отчитываться тебе? — снова режущая сталь в голосе. — Я звоню сказать, что завтра вечером будет семейный ужин, на нём будут присутствовать Бён Джунсо и его сын. Мой помощник сообщит тебе место и время. — Зачем этот ужин? — Чонин правда не понимал, зачем родители устраивают весь этот цирк. Они же не надеятся, что Чонин и Бэкхён испытывают хоть малейший восторг от происходящего? — Ну, мы должны обсудить все нюансы, и потом, приятно провести время в кругу семьи. Чонин усмехнулся. — Ты это имел в виду в тот день, когда сказал мне, что у него нет другого выхода? В ответ была недолгая тишина, после которой Юнсон лишь тяжело выдохнул. — Не забивай мне голову глупыми вопросами, я и так потратил слишком много времени на этот разговор. Я надеюсь, ты понял, что должен быть на этом ужине обязательно, и не забудь одеться подобающе. Чонин стиснул зубы от бессилия. Всё это его так раздражало. — Я понял тебя, отец. В трубке послышались короткие гудки, а Чонин тяжело выдохнул. Он кинул мобильник на стол, а сам нервно взъерошил чёлку. Его вредная привычка ещё с детства, когда он на что-то обижался. Кстати, тогда, в детстве, тоже причиной его обид был отец, которого никогда не было дома. Ни на Рождество, ни на день рождения сына, ни на один другой праздник. Чонин, как правило, всегда был один, если не считать его окружения, состоящего из нянь и другого персонала дома. Альфа подумал, что с его детства не изменилось ровным счётом ничего.       Чондэ проснулся от странного ощущения тепла внизу живота. Он резко открыл глаза, когда почувствовал влажный язык на своём члене, который тут же отозвался на подобную ласку. — Мин? — недоуменно спросил альфа, уставившись на омегу, что расположился между ног Чондэ. Омега усмехнулся, снова обхватывая губами член альфы, вырывая у него из глотки хриплый стон. Чондэ не совсем понимал, что происходит, ведь у него не день рождения, но отказываться от такого было бы просто сущим мазохизмом. Так что рука сама потянулась к макушке Минсока, ниже опуская голову омеги на член. Юркий язычок проходится по каждой вздувшейся венке, заставляя альфу сходить с ума. Адреналин и запах Минсока вмиг разгонялись по венам альфы, и, кажется, он уже готов был кончить. Минсок выпустил член изо рта, целуя набухшую розовую головку, а затем опустился к напряженным яичкам. Втягивая нежную кожу, он пускал разряды тока по телу альфы раз за разом, заставляя его хрипло стонать. В конце концов, Чондэ правда надолго не хватило, и он кончил куда-то в губы омеги. Широкая грудь высоко поднималась, пока Чондэ пытался отдышаться и осознать, что вообще сейчас было. Минсок не часто будил его утренним минетом, а учитывая, что его мучил токсикоз, это было вдвойне удивительно. — Прости, малыш, — Чондэ потянулся к губам омеги, вытирая с них и острого подбородка собственную сперму. Минсок сейчас смотрелся одновременно развратно и невинно, если такое вообще возможно, с каплями белесой жидкости на пухлых розовых губках, которые стекали ниже по подбородку, пропадая где-то под воротом пижамы. — Всё в порядке, не в первой, — усмехнулся Минсок, слизывая капли с губ. Чондэ от этого тяжело сглотнул, притягивая парня ближе к себе. Они целовались как-то лениво, смакуя эти поцелуи. Минсок расположился на груди альфы, чувствуя, как его руки сжимают округлые половинки ягодиц. — Я чувствую, как ты течёшь, — прошептал в ухо омеги Чондэ. Он действительно всё чувствовал, хотя запах Минсока был уже не такой сильный, да и смазки, кажется, стало меньше. — Не так, как обычно, — улыбнулся Минсок. — Не важно, в ванной доведу до конца. — А может, я доведу? — Чондэ потянул вниз пижамные шорты омеги, под которыми не оказалось белья. Но Минсок перехватил его руки и отрицательно помотал головой. — Нам категорически нельзя заниматься сексом пока, поэтому лучше, чтобы ты держал руки при себе. Получил же своё, — улыбнулся омега, вырисовывая одному ему известные невидимые узоры на голой груди альфы. — Пока? — удивлённо спросил альфа. — Кто из нас вообще биолог, Ким Чондэ? — наигранно возмутился Минсок. — В конце первого и во втором триместре всё можно, насколько я знаю. — Вот именно, я биолог, а не врач. И тем более не доктор омег, — улыбнулся альфа, ловя сладкие губы в плен. Они снова целовались, а потом Минсок заелозил в руках альфы. Он тихо промычал в губы Чондэ, чувствуя, как альфа всё же нагло пролез под шорты. Палец проскочил между двух половинок, едва касаясь пульсирующего ануса. Минсок в ответ на это больно укусил губу Чондэ, но альфу не остановило даже это. Он вдруг перевернул Минсока, оказываясь сверху, но держа себя на весу, чтобы не придавить омегу. — Ким Чондэ, что ты творишь? — Минсок попытался оттолкнуть альфу, но тот лишь усмехнулся, в два счёта перехватывая запястья омеги. Снова поцелуй в губы, затем в скулы, затем ниже в шею. Проходясь по метке кончиком языка, заставляя Минсока буквально выгнуться дугой. Омега уже тяжело дышал, автоматически раздвигая стройные ноги под альфой. Чондэ успел снять с него шорты в два счёта, оставляя полностью обнажённым. Вверх поползла и рубашка от пижамы, обнажая розовые сосочки, что уже затвердели. — Чондэ, нам правда нельзя трахаться сейчас! — Доверься мне, малыш. Я прекрасно всё понимаю. И в доказательство своих слов Чондэ тут же опустился ниже в постели, закидывая ножки омеги себе на плечи. Минсок быстро понял, к чему идёт дело, прикусывая нижнюю губу. — Чондэ, это не обязательно, — прошептал омега. — Просто наслаждайся, малыш, — донеслось снизу, прежде чем омега ощутил губы альфы на собственном члене. Ответный минет от Чондэ — прекрасная идея. Минсок запрокинул голову назад, чувствуя, как тугой узел затягивается внизу живота от каждого движения губ альфы по стволу органа. Чондэ усмехнулся, заставляя кончить Минсока даже быстрее, чем он сам альфу. Чондэ и понятия не имел, что омега настолько возбуждён. Они оба тяжело дышали, лёжа в обнимку. — Ты чертов засранец, Ким Чондэ, — прошептал Минсок, ловя на себе хитрый взгляд альфы. — Именно поэтому ты меня любишь, — рассмеялся в ответ альфа. Минсок на это лишь закатил глаза, а потом поднялся с места. — Что ты будешь есть? — спросил омега. Но Чондэ вскочил с места, отрицательно качая головой. Он притянул омегу к себе, обнимая за талию. — Нет, не так, — улыбнулся альфа, наклоняясь к самым губам парня. — Сейчас ты скажешь, что ты хочешь есть и пойдёшь в душ, а потом мы вместе позавтракаем. — Чондэ, не надо меня настолько опекать, — улыбнулся омега и сам потянулся к губам альфы. — Я не опекаю, с тебя минет, с меня завтрак? Помнишь старые привычки? Омега на это рассмеялся, утыкаясь лбом в голое плечо. Чондэ зарылся пальцами в шелковистые рыжие волосы, ещё раз вдыхая родной запах полной грудью. Он даже за ночь не смог надышаться, хотя о чём это он, он за три года не мог им надышаться. Проклятие и дар истинных одновременно. — Ладно, если так, то я пошёл, — Минсок чмокнул альфу в губы напоследок, вырываясь из крепких объятий. Но Чондэ потянул его обратно, припечатывая к груди и снова целуя. — Что ты будешь есть? — Овсянки достаточно, — улыбнулся Минсок. — Только с клубникой, пожалуйста. Теперь он точно выскользнул из кольца рук, скрываясь в ванной, а Чондэ остался улыбаться ему вслед. Он тяжело вздохнул, подбирая с тумбочки мобильник и обнаруживая на нём пару пропущенных от Лухана и Кёнсу. Чёрт, он ведь так и не позвонил им, скинув сухую смс о том, что с ними всё в порядке. Чондэ чувствовал, что в академии их ожидает дикий разбор полётов.       Чондэ нарезал клубнику для овсянки, уже поставив ее вариться. Он успел сделать себе пару бутербродов и поставить рис в рисоварку. Шум воды в ванной прекратился, а затем послышался щелчок замка. Минсок появился на кухне через десять минут с мокрой головой и в рубашке Чондэ. Он улыбнулся, подходя к альфе со спины и прижимаясь к ней. Омега был ниже альфы, доставая макушкой ему до плеча, что иногда очень бесило. Особенно когда они ругались, и Минсоку постоянно приходилось задирать голову вверх. Но в такие вот моменты нежности Минсок обожал эту разницу, вставая на носочки, чтобы поцеловать альфу в плечо, а затем и в шею. Руки омеги поползли вверх, обнимая Чондэ поперёк груди. Ким улыбнулся, отставляя нож в сторону. Он развернулся к омеге, давая ему спрятать в груди тёплый носик. — Прости меня, Чондэ, — вдруг прошептал омега. — Хватит, котёнок. Ты не должен говорить это, — Чондэ погладил омегу по волосам, слегка массируя его затылок. — Мы оба чуть не облажались. — Я правда не думал, что это станет настолько серьёзной проблемой. Я очень скучал, — Минсок поднял голову, заглядывая альфе в глаза. Родные и любимые, они снова смотрели на Минсока с привычной теплотой. Чондэ широко улыбался, продолжая нежно сжимать хрупкую талию в руках. — Всё позади, не думай об этом. И я тоже скучал. — Всё только начинается, — вздохнул омега. Чондэ хотел ответить, но вспомнил про овсянку, тут же выпуская омегу из объятий и срываясь к плите. — Мы справимся, я же тебе обещал, — альфа вернулся к шкафу, доставая оттуда глубокую тарелку для каши. — Садись, завтрак готов. — А он с клубничкой? — Минсок смешно выпятил нижнюю губу, пока Чондэ мастерски сервировал завтрак. Он даже успел сделать тосты. — С клубничкой, — усмехнулся Ким, коротко целуя омегу в губы. — Ешь! Завтрак проходил за общими фразами и шутками Чондэ, который в конце концов усадил Минсока на колени, не переставая тискать. Кажется, эта ссора пробудила их чувства по новой и вывела на другой уровень, потому что ни альфа, ни омега не могли друг от друга оторваться. — Когда скажем родителям? — тихо спросил Минсок, повернувшись к альфе. Чондэ едва нахмурился, пожимая плечами. — Предлагаю на следующей неделе собрать их на обед, в ресторане. Так будет меньше криков, — усмехнулся альфа. — Уверен? — Минсок стёр каплю джема с уголка губ Чондэ. — Мне кажется, они будут так шокированы и разгневаны, что их ничего не остановит. — Почему ты не допускаешь мысли, что они обрадуются внуку? — улыбнулся альфа. — Потому что я знаю их, — вздохнул Минсок. — Особенно своих. Твои может и обрадуются, но мои точно нет. И потом они поругаются на этой почве. Минсок перевёл взгляд на окно позади Чондэ. Альфа знал, о чём сейчас думает омега, а потому ловко подцепил острый подбородок, заставляя его опустить голову вниз и посмотреть Чондэ в глаза. — Даже если они не будут рады или поругаются, или рассердятся, со временем они остынут. Я знаю, что и твои, и мои родители будут отличными дедушками с бабушкой, поэтому перестань накручивать. Время покажет. — Я знаю, что они перебесятся рано или поздно. Просто я так не хочу нарушать этот хрупкий мир, который установился в последний год. Мы так долго шли к этому — и теперь снова. — Минсок, пойми, что наши родители никогда не смогут жить в мире постоянно, — Чондэ усмехнулся. — Они всегда будут находить поводы для споров, и нам придётся с этим смириться. Ты только представь какие соревнования начнутся, когда карапуз родится. Минсок улыбнулся, вполне отчетливо представляя, как эти четверо абсолютно точно избалуют первого внука. Он скрестил руки на шее Чондэ, наклоняясь к альфе ближе. — Наверное, ты прав. Ладно, где наша не пропадала, — он чмокнул альфу в губы. — Значит, обед в ресторане? — Как только выкроим время. — А твои смогут из Пекина прилететь? — Уладим, не волнуйся. Кстати, у нас есть ещё кое-кто, кто должен знать, — улыбнулся альфа. — Ты про Лу и Кёна? — Минсок тоже улыбнулся, стоило вспомнить о друзьях. Ему казалось, что он целую вечность с ними не общался. Он правда соскучился. — Ага, они очень беспокоились. Я думал, они меня убьют, — Чондэ наигранно округлил глаза в испуге, а Минсок рассмеялся. Это было в духе Лухана и Кёнсу. — Завтра приедем в академию и всё с ними уладим, — Минсок отправил в рот свежую клубнику, которую альфа не успел разрезать. — А я думал, мы сегодня поедем? — Нет, хочу ещё дома побалдеть. Тем более твоя узкая кровать действительно надоела мне за три года, — капризно надул губы омега. Чондэ усмехнулся. — Мы отлично на ней трахались и даже зачали ребёнка, так что не надо тут! -возмущённо парировал альфа. Минсок же лишь цокнул и закатил глаза. — Кстати, нам, наверное, надо будет утвердиться в деканате, оповестить о твоём положении и официально выпросить общую комнату. — Её выдают только женатым парам, мы в пролёте, — пожал плечами Минсок, вставая с колен Чондэ, чтобы убрать посуду. — Так мы поженимся, — Чондэ сообщил это слишком буднично, широко улыбаясь. Минсок застыл на месте, медленно поворачиваясь к альфе. — Что, прости? — Я говорю, мы с тобой поженимся, — Чондэ встал с места. — Правда, до этого я всё сделаю как положено, предложение и все дела, но мы обязательно поженимся до рождения малыша. Минсок внимательно смотрел в глаза альфы, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно. Но Чондэ всё-таки был серьёзен как никогда, стоя прямо перед Минсоком. — Ким Чондэ, ты такой дурак! — усмехнулся омега, продолжая убирать со стола. — Почему это? — Кто сообщает о том, что собирается сделать предложение заранее? — Минсок тяжело вздохнул, наконец останавливаясь перед альфой. Чондэ широко улыбнулся, притягивая его ближе. Он сжал ткань собственной рубашки в руках, отмечая, что она чертовски идёт омеге. Как и любая одежда Чондэ, которую Мин так часто любил таскать. — Так ты согласишься? — едва улыбнулся альфа. Потому что прошлый горький опыт всё ещё на моей памяти. — Вот сделаешь предложение — и узнаешь, — закатил глаза омега. Чондэ на это рассмеялся, целуя его куда-то в щёку.

***

      Чанёль вытащил мобильник из кармана, приставляя его к уху и накидывая на голову капюшон. Звонил Каспер, так что Пак поспешил ответить, потому что он целый день не мог с ним созвониться. — Да? — Чанёль завернул на главную аллею между общагами, стараясь быстрее дойти до корпуса. Уже вовсю шёл дождь, рассыпаясь крупными каплями. — Ты уже в академии? — Да, что насчёт тебя? Отвёз его? — В целости и сохранности, — в голосе друга слышалась усмешка. — Он правда у тебя ничего. — Ты губу-то не раскатывай! — нахмурился Чанель, тут же сжимая кулаки. — Ой, только не заводись, Ромео, — рассмеялись на том конце. — В общем, я сделал всё, как ты сказал, отвёз его в ваш Ульсан и даже рассказал ему, как часто ты о нём болтаешь. Чанёль цокнул, останавливаясь посреди аллеи. — Кто тебя просил вообще? — возмутился Пак. Каспер на это лишь рассмеялся, а Чанёль продолжил идти вперёд. — И что он сказал на это? — Ничего, но, видимо, он и так был в шоке со всего. — Ясно, — вздохнул Чанёль. — Что насчёт клуба? Ты разобрался? — Я в процессе, — хмыкнул Каспер. — Не хочешь присутствовать на публичной казни, когда я закончу? — Хочу, — Чанёль едва улыбнулся. — Я приеду к концу следующей недели, надеюсь, меня будет ждать сюрприз. — Конечно, я обо всём позабочусь.       Чанёль вдруг поднял голову, замечая перед собой знакомый силуэт. Дождь уже вовсю лил стеной, но это всё равно не помешало Паку узнать в этом силуэте своего лучшего друга, а рядом с ним под зонтиком очевидно Сяо Лухана. Чанёль улыбнулся. Он так давно не говорил с Сехуном, и, кажется, друг добивался значительных успехов в своём плане по покорению сердца Лухана. Что же, хоть у кого-то личная жизнь налаживается. Пак зашагал к общежитию быстрее, потому что если у этих голубков и был зонт, то Чанёль скоро промокнет до нитки. Он решил дождаться Сехуна в фойе, в конце концов, надо расспросить друга обо всём. Да и оставаться наедине с Ким Чонином сейчас хотелось по минимуму. У Пака и так чесались кулаки всё это время, только его тренированное годами терпение не давало сорваться. Каждый раз, как Чанёль видел Чонина рядом с Бэкхёном, хотелось взорваться на миллионы пуль от ярости, в надежде, что одна из этих пуль точно попадает в Ким Чонина. И Пак правда не хотел ненавидеть альфу, прекрасно понимая, что он — тоже заложник ситуации. Точно такой же, как и Бэкхён, и сам Чанёль. Но ревности и сердцу не прикажешь. Это Пак понял за всё это время слишком хорошо. Он забежал в фойе, здороваясь с охранником, который как никогда был на месте. И даже не спал. Пак улыбнулся ему, проходя через турникет. Он снял с себя уже порядочно мокрую толстовку, оставаясь в футболке, и развернулся к дверям, когда те открылись. Чанёль хотел окликнуть Сехуна, но заметил широкую улыбку на губах друга, который здоровался с охранником. О даже не обратил внимания на стоящего в стороне Чанёля, проходя мимо него к лифтам. Пак же грустно улыбнулся ему вслед, решая пока не трогать друга. Слишком счастливым выглядел Хун сейчас, чтобы нарушать его спокойствие своими разговорами. Чанёль решил прогуляться до последнего этажа, где были их общие балконы. Там можно было побыть одному и хорошенько подумать над всей сложившейся ситуацией. В конце концов, единственным, кто что-то мог изменить, оставался сам Пак. А ещё ему до безумия хотелось позвонить Бэкхёну, хотя Чанёль не был уверен, является ли эта идея правильной. И не факт вообще, что Бён поднимет трубку. Но с другой стороны, он ведь должен удостовериться, что с парнем всё в порядке. Особенно после вчерашнего.       Чанёль добрался до балконов очень быстро. Он правда любил это место. Во-первых, отсюда открывался чудесный вид на всю территорию академии, а она была достаточно красивой. Во-вторых, отсюда хорошо были видны окна общежития омег, и одно из них раньше принадлежало Бэкхёну, пока омега не переехал в комнату Лухана и Кёнсу. Сейчас их окна выходят на западную сторону. И в-третьих, тут были до безумия удобные кресла, в которых всегда был тёплый плед и столик с лампой. Чанёль сел в одно из таких, кидая свою толстовку на столик и заворачиваясь в плед. Он успел немного подмерзнуть, так что периодически шмыгал носом. Альфа вытащил мобильник из кармана джинс и, открыв чат с Бэкхёном, замер между кнопками «позвонить» и «написать». Если он напишет, то омега точно его проигнорирует. Да и хотелось услышать его голос, потому что Чанёль успел соскучиться. Даже за такой короткий период Пак Чанёль успел соскучиться до безумия. Он улыбнулся, вспоминая вчерашний вечер. Альфа запомнил каждую минуту и каждую деталь вчера, боясь что-то упустить. Он помнил прикосновения Бэкхёна, его пьяный взгляд и улыбку, помнил их поцелуй. Третий в жизни. Первые два случились ещё на первом курсе. Чанёль и сейчас хотел бы ощутить всё это. Хотел бы сжимать тонкую талию в руках и целовать Бэкхёна сначала в губы, потом в скулы, потом в шею. Альфа прикрыл глаза, откидывая голову на спинку плетеного кресла. Оно едва покачивалось, подвешенное на стойку. Мерно успокаивая, отчасти. Чанёль улыбнулся, вновь представляя Бэкхёна. Сейчас уже не так, но когда альфа только его повстречал, Бэкхён улыбался так часто и ярко. Он составлял достойную конкуренцию солнышку, сияя в разы ярче его. Кажется, именно этот свет ослепил Чанёля окончательно и бесповоротно, сделав так, чтобы кроме самого Бэка альфа никого вокруг больше не замечал. И Чанёль не был против. Он никого не замечал и был счастлив так жить. Даже если ему придётся смотреть на этот свет из темного угла, Чанёль будет. Так он решил на первом курсе и так и жил. Чанёль все же позвонил. Он поднёс трубку к уху, уже настроенный на то, что Бэкхён её не поднимет. Но омега поднял. — Да? — послышался в трубке мелодичный голос парня, заставляя Пака сесть прямо в кресле, будто Бэкхён мог его видеть. — Привет, — пробасил в трубку Ёль. Наступила небольшая пауза, после которой заговорил Бэк. — Зачем ты звонишь? — Узнать, как ты добрался, — выдохнул парень. — А разве твой помощник тебе не рассказал? Чанёль едва улыбнулся. — Помощник? А, если ты про Каспера, то он мой друг. — У тебя все друзья на побегушках? — в голосе Бэкхёна звучали привычные нотки яда. Так обычно омега разговаривал с ним в последние годы. Словно ненавидит от всей души, и они вообще едва знакомы. — Он не на побегушках у меня, мы помогаем друг другу. — Ты тоже покупаешь его омегам одежду и возишь их куда-то? — Чанёлю кажется или он слышит нотки ревности? Пак улыбнулся, закусывая нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. — А ты ревнуешь? — хмыкнул альфа. На том конце снова повисла тишина, после которой послышался вздох Бэкхёна. — Я не ревную, мне вообще плевать на тебя, Пак Чанёль! Чанёль нахмурился, чуть отклоняясь вперёд. Плед сполз с широких плеч, а холодный воздух вновь заставил мурашки бегать по крепкому телу. — Не надо лгать, Бэкхён. Хотя бы самому себе, — тихо сказал парень. — Я не лгу! — Врёшь, прямо сейчас — врёшь. И мне, и себе. Признай это — и тебе станет проще. Снова повисла давящая тишина. Чанёль смотрел на здание общаги омег, пытаясь представить, что где-то сейчас сидит задумчивый и сбитый с толку Бэкхён. Потому что Пак сейчас говорил правду, в отличие от самого омеги. — Я не вру, Чанёль, — наконец выдохнули на том конце. — Я правда не хочу иметь с тобой ничего общего, как ты заметил, я помолвлен с другим человеком — и это не изменить. Чанёль вскочил с места, ударяя кулаком об перила балкона. Его терпения правда не хватило бы на омегу. Он едва сдержал свою ярость. — Вчера мы целовались, Бэкхён. И ты наслаждался этим ровно настолько же, насколько и я. Так что мне плевать, с кем ты там помолвлен, твоё сердце принадлежит мне. И доказательство этому — вчерашний вечер. — Это была ошибка, — тихо сказал Бэкхён. — Я был пьян, ты знаешь. Всё это было лишь ошибкой. Чанёль замер, чувствуя, как ярость сменяется на отчаяние. Он готов был бороться со всем миром, но какой в этом смысл, если Бэкхён не хочет быть с ним. Если всё это — ошибка, то зачем Чанёль вообще начинает? — Бэкхён, — теперь уже в разы спокойнее проговорил альфа. — Ответь мне только на один вопрос. Если бы не существовало Ким Чонина и если бы твой папа не сделал всё это, ты бы был со мной? — Ким Чонин существует, а папа против. Так что я не могу ответить на этот вопрос! — Нет! — Чанёль снова повысил тон. — Ответь мне, ты бы был со мной? И снова тишина. Снова пауза, тянувшаяся от силы несколько секунд, но в голове Чанёля — целую вечность. — Нет, это всё ошибка. Пока, — в трубке послышались гудки, а Пак медленно опустил телефон. Он прикрыл глаза, тяжело сглатывая вставший в горле ком. А ведь он так ждал и надеялся.       Бэкхён тяжело выдохнул, стараясь не разреветься как пятилетний, крепко сжимая в руках мобильник. Он поднял голову, вглядываясь в своё отражение в зеркале. Задушенный крик вырвался из груди омеги, заставляя его с силой сжать края раковины. Он, чёрт возьми, сделал всё правильно, ведь так? Правильно отшил Пака, задушил все его надежды на корню. Ведь он совсем не любит Чанёля, а вчерашний вечер действительно ошибка. Но почему тогда внутри всё так ноет и хочется вскрыть себе вены от осознания чудовищной ошибки. Казалось, Бэкхён сейчас потерял единственную надежду на спасение, единственный шанс избежать власти папы над собой. А ещё… Ещё ему казалось, что он потерял последнюю надежду на счастье. Не успел Бэкхён отложить мобильник в сторону, как он снова зазвонил. Омега удивленно посмотрел на дисплей, на котором светилось «Папа». Он медленно выдохнул, стараясь прийти в себя. Но получалось не очень, потому что колени всё ещё тряслись после разговора с Паком. — Да? — Бэкхён всё же поднёс трубку к уху. — Почему ты не брал трубку? — в голосе папы сквозило дикое недовольство, а Бэкхён усмехнулся. — А почему ты выдаёшь меня замуж за того, кого я не знаю? — Оставь свои спесивые комментарии при себе, — прошипел папа. — Я звоню сообщить, что завтра мы идём на ужин с Ким Юнсоном и Ким Чонином. — Что? — Бэкхён сказал это на порядок громче, ощущая, как к голове приливает кровь. Он совершенно не понимал, чего папа добивается, хотя, кажется, это было не под силу никому другому, кроме его вздорного родителя. — Что слышал! — с долей раздражения и злости ответил Джунсо. — Зачем ты вообще решил меня оповестить? — усмехнулся Бэкхён. — Помолвку же вы без нас провернули, отужинать вдвоём не можете? — Бён Бэкхён! — взревел родитель в трубку. — Завтра как раз и будет обсуждаться ваша помолвка, если бы ты внимательно читал статьи, то понял бы, что мы лишь только объявили о ней. Бэкхён рассмеялся, прикрывая глаза и понимая всю абсурдность ситуации. Папа ни на секунду не раскаивался в сделанном, он даже не понимал сути проблемы. Парень тяжело сглотнул. — Куда я должен приехать? — Чонин заберёт тебя, он знает адрес. — Я приеду отдельно! — Бэкхён поднял взгляд на зеркало. — Скажи адрес. — Твой жених учится с тобой в одном месте и располагает транспортом, что за глупые решения? — Он мне не жених! — Бэкхён снова повысил тон. — Разберетесь сами, и да, оденься поприличнее. В трубке послышались короткие гудки, а Бэкхён медленно прикрыл глаза, опуская руку с телефоном вниз.       Омега не мог ничего сделать с нахлынувшей яростью, швыряя мобильник в зеркало. Оно не разбилось, но дало трещину, что Бэкхёна вывело из себя ещё больше. Следом в него полетела мыльница и пару шампуней, а потом истерика накрыла с головой. Он уже не отдавал себе отчета, когда в ванную ворвался перепуганный Лухан. Сяо замер на входе, пытаясь вообще осознать, что происходит. Но увидел лишь рыдающего Бэкхёна, который только что сломал им зеркало в ванной и который явно был не в себе. Желание наорать на придурка пропало тут же, стоило увидеть красные зареванные глаза. — Что тут происходит? — все же озвучил Лухан. Он стоял на входе, смотря на Бэкхёна, который продолжал смотреться в уже разбитое зеркало. Омега не отвечал, тогда Лухан тяжело сглотнул, подходя к парню. — Эй, Бён, с тобой всё в порядке? Бэкхён резко развернулся, окидывая Лухана слишком больным взглядом. Слёзы катились по бледным щекам ручьём, а Лухан даже представить не мог, что могло произойти и кто Бэкхёну позвонил. Когда Лу двадцать минут назад вернулся в комнату, с омегой, кажется, было всё в порядке. А потом этот звонок, разбитое зеркало и, кажется, ещё больше разбитый Бэкхён. — Какая тебе разница, Сяо? — Бэкхён говорил сбивчиво, едва ли владея с собой. У него тряслись руки, и вдруг он схватился за горло. Лухан испуганно округлил глаза, тут же притягивая омегу к себе. Он обхватил бледное лицо парня, пытаясь привести его в чувства. — Эй, Бэкхён! — Лухан потряс омегу, только сейчас понимая, что у Бёна, видимо, паническая атака. Он почти задыхался, цепляясь за рубашку Лухана, тянул его вниз к полу. Сяо поддался, оседая на кафель вместе с Бэкхёном, который уже ничего не соображал видимо. — Бэкхён, успокойся. Всё в порядке, ты в безопасности. Но омега даже не смотрел на Сяо, широко открывая рот. Он будто пытался набрать побольше воздуха, и когда Лухан не знал, как его привести в чувства, он вдруг сильно затряс омегу. Но ответ получился весьма неожиданный. Бэкхён вдруг обнял Лухана за шею, утыкаясь лбом в плечо парня и теперь уже рыдая навзрыд. Кажется, его дыхание восстановилось, но на место панической атаки пришла послабляющая это состояние истерика. — Бэкхён, Бэк, — Лухан сначала не знал, как ответить на подобную реакцию, всё ещё находясь в здравом уме, в отличие от Бэкхёна. Они вообще-то даже не разговаривали друг с другом, а теперь вот Бэкхён окончательно съехал с катушек, видимо, раз обнимает Лухана так крепко, словно они родные братья. Когда всхлипывания стали громче, Лухан всё же положил свою руку на макушку Бёна. Приглаживая его волосы, он шептал что-то успокаивающее. — Успокойся, пожалуйста, что бы там ни случилось, всё будет хорошо. Бэкхён. Но омега все никак не хотел успокаиваться, а Лухан не знал, что делать. Он все же отцепил его от себя, вновь обхватывая бледное лицо руками. Лухан попытался поймать взгляд соседа, в надежде, что там промелькнет хоть капля осознанности. — Может, тебе врача вызвать? Слышишь меня? Видимо всё же слёзы у омеги закончились после пятнадцатиминутной истерики. Так что он вдруг посмотрел на Лухана, а потом резко вскочил с места, отворачиваясь к раковине. Повисла давящая тишина, в которой никто из них не знал, как себя вести. — Бэкхён, — Лухан нерешительно дотронулся до плеча омеги. — Со мной всё нормально, — тихо сказал омега охрипшим от долгой истерики голосом. — А по-моему — нет, — Лухану, конечно, было плевать на то, что с этим придурком. Он просто не хотел, чтобы кто-то вскрыл вены в его ванной. — Пойдём в комнату, я дам тебе успокоительное. Лухан ожидал, что Бэкхён съязвит, как и всегда, но сегодня, видимо, был день сюрпризов. Так что омега повернулся к Лухану и кивнул. — Спасибо, — прошептал Бэкхён, когда Лухан усадил его на кровать, вручая в руки таблетку успокоительного, которое нашлось в тумбочке Кёнсу. Лухан также краем глаза заметил упаковку таблеток со смутно знакомым названием, но вспомнить для чего они так и не смог. Но название жутко врезалось в сознание, так что омега решил подумать об этом потом. Наверняка слышал в какой-нибудь рекламе. — Это ничего не значит, — Лухан вернул себе обычный тон. Бэкхён снова ничего не ответил, отправляя таблетку в рот и запивая водой. — Я всё ещё ненавижу тебя! Бэкхён усмехнулся, отставляя бутылку с водой на тумбочку. Лухан же вдруг вспомнил, что всё ещё не переоделся после свидания. Он вообще только сейчас осознал, что ещё час назад летал в розовых облаках после поцелуя с альфой. А сейчас вот выхаживал Бён Бэкхёна. Не жизнь, а сплошной сериал. — Надеюсь, никто не умер? — Лухану всё же было интересно, какие новости могут довести человека до подобного состояния. Бэкхён забрался на кровать с ногами, обхватив колени руками и уткнувшись в них лбом. Он поднял голову на Лухана, что стягивал с себя одежду. — Только я, — хмыкнул Бэкхён. Лухан настороженно посмотрел на омегу, а тот снова ухмыльнулся. — Чего ты так смотришь? — Радуюсь, что больше не придётся делить с тобой комнату, раз ты умер, — парировал со спокойным выражением лица Лухан, хотя в глубине души так не думал. Но доброты Сяо все же не хватило надолго, по крайней мере, внешней.       Всё остальное время они провели в молчании. Кёнсу снова не было в комнате, но Лухан решил, что друг в библиотеке, и не стал его беспокоить. Тем более До скинул смс, чтобы друг не волновался. В последнее время Кёнсу стал слишком часто пропадать в библиотеке. Видимо, он так пытался уйти от реальности, которая однозначно чем-то беспокоила его. Лухан не идиот и не слепой, он прекрасно видел, что с Кёнсу что-то не так всё это время. Просто после той ссоры Лухан принял позицию не лезть. Возможно, в один момент Кёнсу сам всё расскажет, а если нет, значит, так нужно. Значит, так До проще, и Лухан не вправе решать за него. Похоже, этот год и правда многое определил. Лухан тяжело вздохнул, залезая под одеяло. Бэкхён, кажется, вырубился, видимо, успокоительное подействовало, и Лухан хотел было последовать его примеру, но не успел. Телефон пиликнул, оповещая об смс. Омега тут же разблокировал аппарат, надеясь, что это партизаны Ким Минсок и Ким Чондэ решили себя проявить, но вовсе нет. @ohse не спишь? Лухан закатил глаза, но улыбнулся. @xiolulu Только собирался. @ohse Я просто хотел пожелать спокойной ночи. Спокойной ночи, Лу. Лухан совсем не хотел улыбаться, но всё же сделал это. Наверное, со стороны он выглядел как идиот. @ xiolulu Тебе тоже, Хун. Омега немного поколебался, прежде чем нажать на отправку, но всё же сделал это. Он прекрасно знал, что этой смской взорвал целый фейерверк внутри альфы, но ему даже нравилось. @ohse я готов на всё что угодно, только бы услышать такое обращение вживую. Лухан усмехнулся, закусывая губу. @xiolulu говорят, хорошим мальчикам везёт. так что посмотрим. @ohse ты даже не понимаешь, что делаешь со мной, Лухан Лухан закатил глаза. И почему альфы вечно думают, что омеги ничего не понимают? Хотя, это однозначно на руку самим омегам. @xiolulu ты, кажется, собирался пожелать мне спокойной ночи и всё. так что спокойной ночи, О Сехун. @ohse спокойной ночи, Лу.       Чанёль всё же вернулся в комнату. После часа проведённого на балконе, когда он успел передумать буквально всё на свете, он всё же вернулся в комнату. В конце концов, и дальше так продолжаться не могло. Ему нужно было жить где-то, и ничего не поделаешь, если твой сосед — Ким Чонин. А твоя роль — это тихий и неприметный студент. Чанёль и так позволил себе слишком многое за последние дни. Он тихо открыл двери ключом, замирая на входе. Чонин сидел на своей кровати и смотрел на Пака в упор. Чанёль вопросительно выгнул бровь, едва сжимая челюсти. Стоило увидеть Кима, как сразу же нахлынули все подавленные эмоции: и ненависть, и ярость, и безвыходность сложившейся ситуации. Но Чанёль снова сделал усилие над собой, прикрывая дверь и проходя внутрь комнаты. — Я думал, ты спишь, — Чанёль скинул толстовку на кровать, а следом снял и футболку. — Нам нужно поговорить, — твёрдо сказал Ким, а Чанёль усмехнулся. Он стоял к соседу спиной, но на этой фразе развернулся, глядя ему в глаза. — О чём? — О тебе, обо мне и о Бён Бэкхёне, потому что и дальше так продолжаться не может. — Меня ничего не напрягает, — пожал плечами Пак, собираясь уйти, но Чонин вскочил с кровати, сжимая плечо Чанёля. Альфа резко развернулся, скидывая руку соседа. — Не трогай меня, — в глазах Пака было столько эмоций разом. Чонин улыбнулся. Вот он — настоящий Пак Чанёль. Без масок, без ролей, без всей этой мишуры. Огромный, злой и слишком открытый сейчас. — Вот об этом я говорю, Чанёль. Нам правда нужно поговорить. Пак едва усмехнулся, делая пару шагов к Чонину. Он оставался в каких-то миллиметрах от альфы, нависая над ним как скала. Вот тут вот рост Пака шёл ему на пользу. — Нам не о чем говорить! — отчеканил каждое слово Пак. — А если и начнём разговаривать, то это будет совсем по-другому. Я не люблю трепаться, обычно говорю кулаками. Тут уже пришла очередь Чонина злиться. Он резко поднял свой волчий взгляд на Чанёля, ничем не уступая ему по уровню взвинченности. Кажется, воздух сейчас вокруг них был разряжен настолько, что хоть ножом режь. — Ты угрожаешь мне? — Нет, я предупреждаю, Чонин. Просто знай, что даже если он будет принадлежать тебе, даже если это будет добровольно, я всегда буду где-то за вашей спиной. И я не позволю обращаться с ним неправильно. Знай это и помни всегда. — Я не собирался обращаться с ним как-то неправильно, — Чонин впился в Пака ещё более едким взглядом. — И я знаю, что он никогда не будет принадлежать мне. По-настоящему. Чанёль усмехнулся, скрещивая руки на груди. — Откуда тебе знать? — Я видел, как он смотрит на тебя, он отрицает, но это ничем не скроешь. Так что да, он не будет принадлежать мне, и я не особо в этом нуждаюсь. — В каком смысле? — В прямом, — скривил губы в горькой усмешке альфа. — Почему в этой истории я становлюсь главным злодеем, если я точно такая же жертва? Мне не нужен Бэкхён, точно так же, как и я ему. У меня, может, есть свой человек? Чанёль удивленно посмотрел на Кима, которого, видимо, потянуло на откровения. — Это как-то должно меня разжалобить? Зачем ты рассказываешь? — Я рассказываю, потому что не хочу, чтобы ты думал, будто я собираюсь разрушить твою жизнь. И жизнь Бэкхёна. Правда в том, что моя жизнь тоже рушится. Чанёль закатил глаза. — Чонин, оставь оправдания себе. Мне они нахуй не всрались. Я знаю о происходящем и я не обвиняю тебя. Но каждый раз, как вижу твою рожу, хочется врезать. — Тогда врежь и перестань устраивать все эти спектакли. Чанёль рассмеялся вдруг: слишком громко и слишком непохоже на его настоящий смех. А потом он резко перестал, глядя Чонину прямо в глаза. — На территории академии драки запрещены, а я, насколько ты помнишь, хороший мальчик. Так что расслабь булки, Ким Чонин. Теперь уже Чонин закатил глаза. Диалог у них откровенно не клеился, и это неимоверно бесило. Поэтому, когда Чанёль развернулся чтобы уйти, он схватил его за плечо, поворачивая к себе. Чонин форменно ахуел, когда его кулак перехватили именно в тот момент, когда Ким занёс его над лицом Чанёля. Пак резко свернул его руку за спину, швыряя на кровать, сшибая ее с места. Чонин поморщился от боли в руке и рёбрах, которыми он ударился о край кровати. — Я, блять, не буду с тобой драться, уёбок! — взревел Чанёль. Кажется, вот сейчас он правда рассердился, а Чонин медленно повернулся, глядя ему в глаза. — Слышал меня? Не смей меня провоцировать больше! — Что сделаешь, если посмею? — Чонин усмехнулся, вставая с места. — Просто ударь меня! Давай, Пак! Завтра я иду с Бэкхёном на ужин, пока ты будешь сидеть в общаге! Так что ударь меня! Чонин теперь тоже кричал, вновь наступая на Пака. Чанёль, кажется, совсем ошалел от подобной реакции, настигнув Кима в два счёта и хватая за ворот футболки. Он намотал ее на кулак, заглядывая Чонину прямо в глаза. — Чего ты добиваешься? — Пак смотрел на Чонина в упор, будто пытался заглянуть в самую душу. — Если хочешь быть отпизженным, иди на улицу и ищи с кем-нибудь драки. Найдутся желающие, поверь. Но хватит лезть ко мне! Он ждал, что Чонин снова съязвит или ударит, но Ким лишь обмяк в его руках. Чанёль всё ещё смотрел ему в глаза, а затем руки Чонина сами расцепили кулак Пака на своей футболке. — Ты должен был ударить меня, — тихо сказал Чонин, тяжело дыша. Чанёль же отошёл от него, подбирая с пола толстовку и футболку, которые он нёс до ванной. — Это не решило бы ни одной проблемы. Хватит, Чонин. Тебе нужно прийти в себя. Чонин на это ничего не ответил, а Пак направился в ванную. В конце концов, это он должен был психовать и сходить с ума, но почему-то сегодня наоборот ему устраивали сцены. Когда Чанёль вернулся в комнату, Чонина в ней уже не было. Как и его куртки и мобильника. Ёль усмехнулся, надеясь, что тот не пошёл прыгать с крыши. Альфа правда не ожидал, что спокойный и самоуверенный Чонин на деле окажется настолько взрывным и эмоциональным. И что-то ему подсказывало, что дело было не только в ситуации с Бэкхёном. Этого парня мучило что-то ещё. Но Чан решил забить. В конце концов, это не его проблемы.

***

      Исин просыпается утром от надоедливого звука под ухом. Он не может понять в чём дело, потому что сегодня должно быть воскресенье, и он вроде как не заводил будильник. В конце концов, он нащупывает мобильник на тумбочке и, даже не глядя на определитель, прикладывает к уху. — Ты что спишь ещё? — голос Бэкхёна до противного бодрый. Исин отрывает телефон от уха и смотрит на экран. Время — десять утра. Бэкхён разбудил его в десять утра воскресенья. — А что я по-твоему должен делать? — вымученно стонет Исин, прикрывая глаза и поворачиваясь на другой бок. Он надеется доспать ещё чуть-чуть. — Вставай, ты мне сегодня очень нужен! — кажется, Бэкхён на пробежке, потому что в трубке слышится тяжёлое дыхание. — Зачем? — Устроим шоппинг, давно мы этого не делали. Исин открывает глаза и смотрит в потолок, переворачиваясь обратно на спину. — Бэк, прости, но у меня сейчас трудно с деньгами. Родители… — Забудь! Сегодня мы шоппингуем за мой счёт! И отказы я не принимаю! — Но, — Исин хочет возразить, Бэкхён же снова его перебивает. — Я сказал: ни слова больше, Син, ты прекрасно в курсе, что для меня это только в радость. И нет, я делаю это не в целях благотворительности, просто я хочу тебя порадовать. И да, мне не нужен повод для этого. Так что отрывай свой зад с постели и одевайся, я жду тебя в столовке. В трубке послышались короткие гудки, а Исин тяжело вздохнул. В этом был огромный минус характера Бэкхёна, он почти не терпел возражений. Исин, конечно, был благодарен ему за всё. И за подарки в виде вот таких вот шоппингов и походов по салонам, и за простую дружескую поддержку, которую Бён ему всегда оказывал. Исин старался отвечать тем же. Он не мог делать дорогих подарков в плане материальном, но зато мог быть верным и хорошим другом. А это, кажется, Исин точно умел. Так что омега слез с кровати и поплёлся в душ.       В столовой было шумно. Несмотря на то, что это были выходные, тут правда было много народа. Исин направился к их с Бэкхёном столику, за которым уже уместился омега с двумя чашками кофе и любимыми бельгийскими вафлями Исина. — Привет, милый, — улыбнулся Чжан, целуя друга в щёку. Тот улыбнулся в ответ, откладывая в сторону телефон. — Привет, — Бэкхён посмотрел на Исина, делая глоток со своей чашки. — Ты выглядишь сегодня лучше, — Исин последовал примеру друга, принимаясь за завтрак. — Думаешь? — усмехнулся Бён, отводя взгляд к окну. — Ага, я не прав? — Отчасти. Вчера звонил папа, — Бэкхён всё ещё не смотрит на Исина, а Чжан напрягается. — И что сказал? — Что сегодня я ужинаю с Ким Чонином, его отцом и моим папочкой. Попросил одеться поприличнее, — вновь хмыкнул Бэкхён, а потом всё же перевёл взгляд на друга. — Ух ты! — Исин отложил в сторону чашку. — Поэтому у нас внеплановый шоппинг? — У меня есть идея по поводу «одеться поприличнее», — Бэкхён хитро улыбнулся, делая очередной глоток. А затем откусил кусок от своей вафли и, весело жуя, взглянул на Исина. Чжан прекрасно знал этот взгляд, и он обычно не сулил ничего хорошего для задницы самого Бэкхёна. — Что бы ты там ни задумал, тебе стоит хорошенько это обдумать. Твой папа зашёл далеко, не думаю, что он простит тебе даже малейшую оплошность. Бэкхён на это лишь пожал плечами и откинулся на спинку стула. — Значит, очень удачно, что мне теперь насрать на его прощение и одобрение. Исин на это ничего не ответил, лишь вздохнул и принялся за завтрак. Они просидели в тишине, прежде чем Бэкхён вновь заговорил. — А ещё мне вчера звонил Чанёль, — Исин на этой фразе чуть не подавился, принимаясь кашлять. Бэкхён усмехнулся, хлопая друга по спине. — И? — Исин внимательно посмотрел на омегу, у которого тут же потух взгляд. Бэк отвёл взгляд в сторону. — Я отшил его. Теперь, наверное, окончательно. Сказал, что всё то, что произошло — лишь ошибка. Что я помолвлен с другим и не хочу давать ему какие-то надежды. Бэкхён повернул голову к другу, боясь его реакции. Исин же смотрел с неким укором, о котором, в принципе, Бён и подозревал. — И зачем ты это сделал? — Потому что так правильно. Я не хочу давать ему пустую надежду. Исин усмехнулся. — Уверен, что это не была твоя надежда? Бэкхён удивленно посмотрел на друга. — О чём ты? — Бэк, — Исин поймал ладошку друга на столе, мягко её сжимая. — Ты обманул вчера не только Чанёля, ты обманул себя. И ты продолжаешь это делать. Просто пойми это. — Почему ты так считаешь? Я совсем не люблю его! Исин хотел ответить на это, но не успел. Рядом с их столиком, словно из-под земли, выросла внушительная фигура Ким Чонина. Альфа снова широко улыбнулся и на этот раз совсем не мешкал. Он отодвинул стул, садясь рядом с Исином. — Привет, Исин. Привет, Бэкхён! — Привет, Чонин, — кивнул Чжан. — Пока, Чонин, — парировал Бэкхён. Ким же проигнорировал это. — Как твои дела, Исин? Слышал, ты начал какой-то грандиозный проект? — Ох, если слухи дошли и до тебя, значит, он правда грандиозный, — улыбнулся Чжан. — А что? Хочешь принять участие? — А твой друг участвует? — Чонин посмотрел на Бэкхёна, который лишь закатил глаза. Он скрестил руки на груди, продолжая прожигать Кима ненавистным взглядом. — Кончай с этим спектаклем, зачем пришёл? — вздохнул Бён. — Мы можем поговорить наедине? — Чонин бросил короткий взгляд на Чжана, но Исин по одному только движению пальцев Бёна понял, что с места двигаться нельзя. — Нет, не можем. Говори, что хотел, от Исина у меня нет секретов. — Ладно, — Чонин расслабленно пожал плечами. — Ты в курсе, что сегодня наши родители устраивают ужин? — В курсе, — Бэкхён резко поменялся в лице, хоть и ожидал этого вопроса от Чонина. — Тогда во сколько за тобой зайти? — Ни во сколько, я сам доберусь. — Брось, Бэкхён, я просто отвезу тебя. Что в этом такого? — Я же сказал, Чонин, я сам доберусь. Просто скинь мне адрес ресторана и не делай мозги. Я в твоём обществе лишнюю минуту не желаю проводить, — Бэкхён окинул альфу своим фирменным взглядом. — Настолько противен? — Чонин тоже заметно поменялся в лице, а ещё Исин заметил, как альфа сжал кулаки. — Ты даже не представляешь, насколько, — Бэкхён тоже говорил серьёзно. И пусть он отчасти врал, Чонин не настолько ему противен, он всё равно будет продолжать вымещать свою злость на папу на этом придурке. — Хорошо, — кивнул Чонин, вставая с места. — Я скину тебе адрес. — Ты так любезен, — усмехнулся Бэкхён, провожая широкую спину взглядом. Чонин направился к выходу, а Бэкхён зарылся лицом в ладони, понимая, что чем дальше в лес, тем больше дров. — Зря ты с ним так, — вздохнул Исин. — Ему я тоже не хочу давать надежды, — усмехнулся Бэк и снова принялся за свой кофе.       Кёнсу крепко сжимал в руках вилку, смотря в сторону столика Бэкхёна и Исина. Он правда не понимал, почему вообще смотрит туда и сжимает эту вилку так, словно хочет её сломать, но улыбающийся на все тридцать два Ким Чонин бесил просто до коликов. Кёнсу просто нужно было отвести взгляд, ведь ему абсолютно плевать, с кем там Чонин и как там Чонин. Он ненавидит этого альфу. Истинный — не значит хороший человек, и даже не значит, что твой человек. Истинный — это просто тот, с кем удобно в постели. Но Кёнсу лучше потерпит неудобства определённого характера, чем будет иметь дело с этим ублюдком. — Эй, До Кёнсу! Земля зовёт, — рука Лухана проскочила прямо перед носом омеги, заставляя его перевести взгляд на друга. Сяо вопросительно оглядывал Кёнсу, будто бы пытался прочитать его мысли. — Прости, я что-то задумался. — Интересно, о ком? — хмыкнул Лухан, склоняя голову вбок. — О чём, — парировал Кёнсу. — Я думал о том, что мне нужно подтягивать ботанику, я что-то совсем на неё забил. Кёнсу придумывал на ходу. За последний месяц он вообще понял, что умеет врать. Лухан же, кажется, поверил. Вновь. — Нам всем нужно её подтягивать, но так лень, — вздохнул омега. Кёнсу же решил снова перевести тему, на этот раз куда надежнее, хитро улыбаясь и придвигаясь к другу ближе. — А где твой альфа, Сяо Лухан? — У меня нет альфы, До Кёнсу, — Лухан посмотрел на друга в упор. Кёнсу же лишь закатил глаза. — А вот и есть. Ты сам мне пол-утра распинался о своём чудесном свидании. — Это было лишь одно свидание, ещё ничего не решено, — Лухан отправил в рот ложку риса. — Ну так решай, чего ты ждёшь. Лухан на это потупил взгляд, подпирая голову ладонью. — Мне всё ещё страшно. Знаешь, вчера было настолько хорошо и чудесно, что теперь я ищу подвох. Такое ощущение, что О Сехун зачаровывает меня, и мне страшно. Кёнсу на это по-доброму улыбнулся. — Я тебе говорил уже это, но повторю. Если он и зачаровывает тебя, то это чары любви. Между ними повисла тишина, после которой Лухан расхохотался. Кёнсу тоже не выдержал и прыснул смехом. — Фу, До Кёнсу, перестань читать романы! — Лухан все ещё смеялся, Кёнсу же фыркнул. — В этих романах вся правда жизни, — с умным видом парировал омега. — Если серьезно, я не знаю, что делать. Мы переписывались вчера ночью и сегодня утром, я понимаю, что мне хорошо с ним. Удобно, уютно, но всё равно не могу довериться. — Ты хоть начни, со временем доверишься полностью. Он ведь ещё больше откроется тебе. — Возможно, ты прав, и мне стоит попробовать? — Однозначно стоит! — голос Чондэ заставил обоих омег удивленно поднять головы. У столика стояли улыбающиеся Минсок и Чондэ. Друзья тут же кинулись на шею Минсоку, пока Чондэ отправился за едой. Прошло минут пять, прежде чем они сумели усесться на места. — Где вы, блин, пропадали? — воскликнул Лухан, продолжая обнимать Минсока за плечи. — Долгая история, — улыбнулся старший, глядя на Чондэ, который уже уселся аккурат рядом с Кёнсу. Он разложил их еду, а затем вдруг ярко улыбнулся. — Так мы не спешим, рассказывайте, что произошло, — Кёнсу вопросительно посмотрел на Чондэ. — Сейчас расскажем? — Ким спросил это очевидно у Минсока, а тот пожал плечами. — Почему нет? — омега повернулся к ничего непонимающим Кёнсу и Лухану и набрал побольше воздуха в легкие. — Кённи, Лу, у нас есть для вас новости. Правда, не знаю, как вы к этому отнесётесь, но я надеюсь, что поддержите. — Вы женитесь? — Лухан не смог промолчать сейчас. Минсок на это улыбнулся. — Я жду ребёнка. И мы решили его оставить. Над столиком повисла почти мертвая тишина. Кёнсу и Лухан, видимо, не могли поверить в услышанное. Что, простите? Минсок ждёт ребёнка? Их строгий хён и законченный трудоголик Ким Минсок — беременный? — Ребята, — Чондэ снова напомнил об их присутствии. — Вы в порядке? — Подожди, — первым в себя пришёл Кёнсу. — Ты хочешь сказать, что у меня скоро появится племянник? Такой маленький и сладкий? Минсок улыбнулся. — Да, скоро появится. — Господи Боже, я поздравляю вас! Как круто! Поздравляю! — Кёнсу кинулся обнимать Чондэ и Минсока по очереди. Они рассмеялись, облегченно выдыхая. Один лишь Лухан не разделял общего веселья, всё ещё не веря своим ушам. — Лухан, — Кёнсу одернул друга, пытаясь вызвать у него хоть какую-то реакцию. — Да? Что? — Сяо резко поднял взгляд на присутствующих, получая от них в ответ полное недоумение. — А, конечно, поздравляю! Это прекрасная новость! В голосе Лухана почти не было энтузиазма, а до ноток счастья было далеко. Омега попытался выдавить из себя улыбку. — Простите, мне нужно идти, — Лухан сорвался с места, выбегая из столовой. Все трое переглянулись, а Кёнсу попытался оправдать поведение Лухана, хотя и сам не понял причину. — Что это с ним? — Чондэ первый озвучил мысль, терзавшую всех вокруг. — Наверное, он шокирован, — тут же нашёлся Кёнсу, но Минсок вдруг грустно улыбнулся и тоже встал с места. — Куда ты? — Чондэ вопросительно выгнул бровь. — Я думаю, он вспомнил про папу, он переживает. Я сам поговорю с ним, — Ким направился к выходу, а Чондэ вопросительно посмотрел на Кёнсу. — При чём тут его папа? Что происходит, Кёнсу? Кёнсу в очередной раз убедился в том, что Ким Минсок будет умнее многих на этом свете. И мудрее. — Папа Лухана беременный, я не знаю, откуда узнал Минсок, но мне Лухан сам рассказал. Его родители разводятся из-за этого, — Кёнсу перешёл на шёпот, потому что стать разносчиком слухов совсем не хотелось. Чондэ же в который раз удивленно открыл рот. — Вот это я конкретно из жизни выпал, — парировал альфа. — Ладно, я думаю, они правда должны поговорить. — Да, должны. Чондэ, может, объяснишь, где вы столько пропадали? — Минсок не хотел его оставлять, — грустно усмехнулся альфа. — Но после недели разговоров, ссор и тяжёлых мыслей мы всё же поняли, что должны его оставить. И что неважно, что ждёт впереди, вместе мы всё преодолеем. Кёнсу удивленно посмотрел на альфу, а затем расплылся в мягкой улыбке. Такой, которой он улыбался крайне редко. И не всем подряд. Омега обнял Чондэ за плечи. — Вы молодцы, Чондэ-я. Правда, это хорошее решение. — Ты думаешь? Мне казалось, ты тоже скажешь, что мы сильно сглупили. — Отчасти вы сглупили, — Кёнсу несколько посерьёзнел. — Вам придётся пожертвовать своей молодостью, тусовками и прочим ради ребёнка, но с другой стороны, у вас есть, кому вам помочь. Вы можете взять на себя такую ответственность и не тратить впустую шанс, который, возможно, даётся только один раз в жизни. Вы не знаете этого, поэтому это правильное решение. Чондэ слушал внимательно, а потом широко улыбнулся. Он также обнял Кёнсу в ответ. — А мы с Мином и не заметили, когда ты так вырос, малыш, — Чондэ почти пустил актерскую слезу, а Кёнсу фыркнул, едва толкая друга в грудь. — Я тебе тут о серьёзных вещах говорю, а ты всё туда же! Чондэ на это рассмеялся, отстраняясь от Кёнсу. — И я ценю это, Кённи. Спасибо.       Минсок догнал Лухана на выходе из столовой. Он схватил младшего за руку, аккуратно разворачивая к себе. — Лу, что случилось? Лухан не ожидал появления Минсока, так что растерянно оглядел его лицо. Он не знал, что ответить другу, ведь ничего такого, чтобы он злился, не случилось. Но Лухан почему-то злился всё равно, совсем не понимая причин. — Все в порядке, хён, — Лухан снова захотел уйти, но Минсок обошёл его и отрицательно замотал головой. — Нет, милый, нам правда стоит поговорить. Так что не убегай от меня. Лухану было нечем крыть, и он согласился. Они двинулись в сторону парка. — Ты злишься на меня? — начал тихо Минсок, пытаясь заглянуть Лухану в глаза. — Конечно, нет. Почему я должен злиться на тебя? Я рад за тебя, правда, — Лухан говорил искренне, просто ничего не мог сделать с эмоциями, которые поднимались из глубин души. Образ папы всё ещё стоял перед глазами, и Лу невольно соотносил его с Минсоком. Почему оба самых дорогих сердцу человека вдруг решили сломать все представления Лухана о них? — Тогда в чём дело? В твоём папе? Лухан удивлённо посмотрел на Минсока, который мягко улыбнулся. — Откуда ты знаешь про папу? Кёнсу рассказал? — Нет, — Минсок отрицательно мотнул головой. — Я с Кёнсу нормально не говорил уже давно, точно как и с тобой. Мне рассказал сам Вэй Лу. — Зачем? — Лухан откровенно был раздражён тем, что от него папа скрывал это всё. А Минсоку… Что, получается? Рассказал при первой же встрече? — Мы случайно встретились на консультации. Он был не один, — Минсок едва прикусил губу, понимая, что сейчас был не лучший момент упоминать нового альфу господина Сяо. — Со своим альфой, да? — Лухан усмехнулся, отворачиваясь от Минсока. — Да, и он был очень расстроен твоей реакцией на новости. Он просил передать, что безумно любит тебя, и никто не заменит тебя в сердце твоих родителей. Лухан нехотя повернул на Минсока взгляд, замечая по-прежнему тёплые и родные глаза. Минсок привычно улыбался, слишком нежно, наверное. Лухан тяжело вздохнул. — Тогда почему они разрушили нашу семью? Этот ребёнок… Он не должен был появляться. — Милый, пойми, пожалуйста, малыш ни в чём не виноват. И он также имеет право на жизнь, и на родительскую любовь тоже имеет право. Твои родители вырастили тебя в этой любви, так дай же и этому крохе шанс на подобное. Лухан усмехнулся, закатывая глаза. Он устал слышать эти доводы. Все вокруг говорили одно и то же. Папа, Кёнсу, Сехун и даже Минсок. Они все будто видели эту правду так очевидно, а Лухан словно слепой котёнок. Или избалованный ребёнок. Лухан устал. — Я не могу никому давать шансы, ведь не мне решать, — вздохнул Лухан. — Просто я, наверное, тоже имею право не принимать эту ситуацию? Разве нет? — Имеешь, — кивнул Минсок. — Но спроси у себя, так ли это нужно? В конце концов, у тебя чудесные родители. Их у тебя ничего не отнимет, они будут любить тебя всегда. Как своего первенца, как доказательство их любви. — Да, любви, которой больше нет. Минсок улыбнулся. — Она есть и она сосредоточена в твоём существовании, пойми это. Лухан прикрыл глаза, откидываясь на спинку лавочки. То, что говорил Минсок, было так сложно с одной стороны, но с другой. Неужели всё было так просто? — Что папа сказал насчёт твоей беременности? — Отговорил меня делать аборт, — улыбнулся Минсок. Лухан шокировано посмотрел на друга. — Ты хотел сделать аборт? — А что, я похож на того, кто сразу кинется в счастье узнав, что он залетел в двадцать лет? — криво усмехнулся Минсок. — Но вы ведь с Чондэ любите друг друга, — Лухан отчасти понимал Минсока, но всё равно не мог поверить, что друг был настолько против. — Любим, но это ведь не прокормит ребёнка, — пожал плечами Минсок. — Но, подумав достаточно, я всё же пришёл к выводу, что не смогу. Я люблю его и его отца. Я не смог просто так убить его. Лухан от этих слов был удивлен не меньше. Минсок всегда мыслил слишком по-взрослому, но сейчас он, кажется, и был тем самым взрослым. По крайней мере, говорил такие слова, которые, наверное, Лухану не пришли бы и в голову. — И кстати, твой папа сказал, что тебя бы также отговорил от аборта, если что, — улыбнулся Минсок. Лухан удивился не больше. — Он правда так сказал? Мне всегда казалось, что он мне голову оторвёт. — Твой папа самый лояльный родитель из всех мне известных, так что не наговаривай. Лухан задумался. Правда? Да, наверное, правда. Папа всегда был для него поддержкой и опорой, а не палачом. Он ругал его в меру, держал в определенной строгости, но каждый раз выслушивал сына до конца и зачастую вставал на его сторону. Так же, как и отец. Лухан невольно улыбнулся. — Какой у тебя срок? — Месяц, — Минсок обрадовался, заметив, как сменился взгляд Лухана. — Мне нужно записаться на приём, с прошлого меня увёл Чондэ. — Мне интересно, каким ты станешь, — Лухан посмотрел на Минсока. — Наверняка круглым как шарик и невозможно милым. — Это называется толстый, ЛуЛу, — печально вздохнул Минсок. Лухан же отрицательно замотал головой. — Нет-нет, ты точно будешь милым! — Лухан полностью развернулся к другу. — Прости, что так отреагировал сперва, я не злился на тебя. Просто ты так внезапно объявил об этом. — Я всё понимаю, милый. Поэтому я здесь. — Спасибо, — Лухан обнял друга, и тот с улыбкой принял родные объятия. Он похлопал младшего по спине, а потом заглянул ему в глаза. — Лу, тебе правда стоит поговорить с папой. И с отцом. Я должен был сказать тебе об этом раньше, но, сам понимаешь, я сам закрутился. — Конечно, я всё понимаю, — улыбнулся Лухан. — И я подумаю, пока мне не так просто, но, наверное, я должен. — Ты ничего не должен, — Минсок погладил ладошку Лухана. — Но так было бы проще тебе самому.       В одном из самых больших торговых центров Сеула было очень многолюдно и шумно. Воскресный день конечно же стянул сюда половину города, учитывая всю популярность этого места. Бэкхён и Исин мерно прогуливались от одного бутика к другому, пока Бён критично осматривал каждый костюм. Исин каждый раз тяжело вздыхал, когда друг придирался к самой незначительной мелочи любого наряда, поэтому к десятому магазину решил просто заткнуться и наблюдать. Сегодня Бэкхён был особенно взвинчен и раздражён, что было неудивительно, поэтому и консультантам в бутиках, в которых омега был завсегдатаем, доставалось немало. Сам Исин уже подобрал себе две рубашки и решил успокоиться, ему, в принципе, не нужно было обновлять гардероб, но Бэкхён настоял. — И всё же, Бэкхён, я правда не понимаю, чего ты хочешь, — вздохнул Чжан, пока друг крутился у огромного зеркала с золотым багетом. Вокруг выстроилась половина персонала, которые готовы были сорваться хоть в другую страну, если Бэкхён прикажет. Таких клиентов как Бён нельзя было разочаровывать. И омега этим нагло пользовался. — Я хочу такой костюм, дорогой Син, чтобы у папы, Ким Чонина и его отца челюсть отвисла при виде меня. Смекаешь? — омега хитро улыбнулся, а Исин тяжело сглотнул. Такая улыбка не сулила ничего хорошего. Он краем глаза заметил, как переглянулся весь персонал, очевидно взбудораженный последними новостями о жизни Бэкхёна. — Господин Бён, может, взгляните на новую коллекцию? Красный бархат только входит в тренды, на данный момент его ещё никто не покупал у нас, — одна из девушек мягко улыбнулась Бёну. — Ну, давай посмотрим, — Бэкхён последовал вслед за консультантом, прошептав Исину, что уже порядком заебался. Чжан улыбнулся, провожая друга сочувственным взглядом. И пока Бэкхён пропадал в примерочной, Исин решил пройтись по магазину. Он рассматривал коллекцию новых джинсовых курток, когда услышал до боли знакомый голос. Омега резко развернулся, замечая прямо перед собой Ким Чунмёна. Исин просто не мог поверить глазам. Почему каждый раз, когда Чжан куда-то выходит, он обязательно должен натолкнуться на своего преподавателя? Причём именно того, рядом с которым Исин не особо трезво соображает. Чжан перевёл взгляд на человека рядом с Чунмёном, обнаруживая довольно высокого и красивого молодого омегу. Он был однозначно младше Чунмёна, но точно старше Исина. К ним тут же подошла консультант, улыбаясь и приглашая к выставке новой коллекции. Исин поплотнее сжал зубы. В груди кольнуло что-то острое, кажется, это звалось уколом ревности. Он хотел было отвернуться, но вдруг взгляд Чунмёна выцепил Исина. Альфа удивленно округлил глаза, а потом улыбнулся. — Студент Чжан, вот так встреча! — улыбнулся преподаватель, обращая внимание своего спутника на Исина. Омега стушевался окончательно и неловко улыбнулся. — Здравствуйте, преподаватель Ким, — Исин слегка поклонился. — Не ожидал вас здесь встретить. — Как и я тебя, — кажется, у Чунмёна было отличное настроение. Что было, наверное, не удивительно, если учитывать, что он наверняка проводил время в компании своего омеги. О том, что эти двое связаны отношениями говорило всё: и то, как омега сжимал локоть альфы, и его холодная улыбка вкупе с оценивающим взглядом, что облизывал Исина с головы до пят. — Ты один? — спросил Ким, оглядывая зал. — Я с Бэкхёном, с Бён Бэкхёном, вы, наверное, не помните его. — Ох, отнюдь, прекрасно помню, — снова ярко улыбнулся альфа. — И где же он? — Прямо здесь, преподаватель Ким, — Бэкхён появился буквально из ниоткуда, точнее, из примерочной, но всё равно это было неожиданно. Он переоделся в предложенный ему костюм, который был очень красивым, но ещё и очень шокирующим. Все присутствующие удивленно уставились на Бэкхёна, осматривая его с головы до ног. Даже Исин тяжело сглотнул, в душе надеясь, что Бэкхён не собирается его покупать. Такое же удивление отражалось на лице их физика. — Здравствуй, Бэкхён, — альфа всё же не растерялся. Исин думал, что уже однажды они проходили подобный спектакль. Ах да, это же было буквально на прошлых выходных. — Мённи, может, пойдём? — омега, что буквально вцепился в руку Кима ещё сильнее после появления Бэкхёна, теперь, кажется, готов был взорваться на миллионы маленьких осколков негодования. Бэкхён едва усмехнулся, глядя на парня, который также не преминул бросить ответный колкий взгляд. Исин же окончательно убедился в том, что между ним и Ким Чунмёном теперь стоят не только возраст, социальное положение и педагогическая этика, но ещё и красивый взрослый омега, который наверняка будет лучше Исина во всём. Чунмён сдержанно улыбнулся. — Ну что же, удачного вам отдыха! — Взаимно, — кивнул Исин, а Бэкхён повторил за ним. Альфа с омегой вышли из магазина, а Исин тяжело выдохнул. Бэкхён с сочувствием посмотрел на друга, обнимая его за плечо. — Он вполне мог быть его братом, — вставил омега. Исин закатил глаза, поднимая на Бёна взгляд. — Ты сам-то в это веришь? — Ну почему нет, они ведь просто держались за руки, а не сосались тут. — Он нас чуть не убил взглядом, стоило Киму лишь заговорить. Ты тоже своих братьев так ревнуешь к другим омегам? — Я не то что не ревную братьев, мне на них плевать с высокой колокольни. Но это я, а люди разные бывают, — улыбнулся омега. — Ты лучше отойди и дай на себя посмотреть, — вздохнул Исин. Бэкхён тут же улыбнулся, отходя к зеркалу. Он покрутился вокруг своей оси, а затем поправил полы пиджака. Вид однозначно у омеги был шокирующий, он совсем не был похож на обычного Бэкхёна, которого Исин знал. Сейчас перед ним стоял совершенно неизвестный омега, и это Чжана одновременно пугало и восхищало. — Кажется, я шокировал даже нашего физика, — усмехнулся омега. — Ты сейчас способен шокировать даже стриптизершу, Бён. — Отлично! — воскликнул парень. — Это именно тот эффект, который мне нужен! Беру! Исин тяжело вздохнул, отрицательно качая головой, а Бэкхён уже убежал в примерочную. Теперь оставались укладка и макияж, и потом Исин вернётся в академию, а Бэкхён поедет дарить инфаркты своему папе и всей общественности в элитном мишленовском ресторане.       Они вышли из торгового центра уже ближе к вечеру. Бэкхён уехал в ресторан, до этого предложив Исину прислать за ним машину, но Чжан отказался. Он заверил Бёна, что прекрасно доберётся на такси. Бэкхён попросил его скинуть смс, как только он приедет в академию, а затем нежно поцеловал в щеку и сел в машину, которая уже его ждала. Чжан тяжело вздохнул, глядя вслед другу. Он волновался за Бэкхёна, ведь с папой омеги шутки были плохи, а Бэк действительно решил устроить сегодня шоу. И зная, как омега выглядел, Исин был уверен, что шоу у него удастся, причём очень яркое. Он пытался отговорить друга от подобных шагов, но Бэкхён был тверд в своих решениях. Поэтому лишь отмахивался от Чжана, говоря, что у него нет другого выхода. — Исин, подождите, — снова его голос. Исин остановился, разворачиваясь. Чунмён подошёл к нему, чуть запыхавшись. — Я зову вас уже минут пять, но, видимо, вы о чём-то крепко задумались, — альфа всё также улыбался. — Простите, я правда задумался. Чунмён усмехнулся, а потом вдруг осмотрелся. — Вы снова один? Где Бэкхён? — У него семейные дела, он уехал. — А у меня чувство дежавю, — рассмеялся альфа. — Кажется, мы с вами уже так стояли. Исин удивился, но виду не подал. — Нет, вам только кажется, — парировал омега. А потом они вместе рассмеялись. Исин совсем не ожидал, что сможет удачно пошутить рядом с преподавателем. — На этот раз всё же есть одно отличие. — Какое? — Мне не придётся волноваться о том, как вы добрались до академии. Вы же туда, надеюсь? — Да, — Исин удивлённо посмотрел на альфу. — А почему вы спрашиваете? — Я хотел предложить довести вас, я тоже туда. — В воскресный вечер? — удивление в голосе скрыть не получилось, а Чунмён мягко улыбнулся. — Да, мне завтра к первой паре, так что останусь в общежитии. Нет смысла сейчас ехать домой, а утром снова в академию. — Я не знал, что вы живете в общаге, — Исин снова был удивлён. — Я иногда пользуюсь апартаментами, которые предоставило мне руководство. Тем более, там хорошие условия. Ну так что, вы согласны поехать со мной? — А я могу отказаться? — улыбнулся Исин. Омега не был уверен, но, кажется, за пределами академии, когда Чунмён не был в своём привычном амплуа строгого преподавателя, Исин боялся его чуточку меньше и вёл себя чуточку адекватнее. — Конечно нет, — парировал Чунмён. — Пойдёмте. Исин вдруг резко затормозил. — Что насчёт вашего спутника? Он не будет против моего присутствия? Чунмён вопросительно посмотрел на омегу, а затем хлопнул в ладоши. — А, вы, наверное, про Тэхёна. Не волнуйтесь, он уехал к себе. Исин удивился в очередной раз. Чунмён даже не отвёз омегу домой? Это было очень странно и, кажется, не очень в манерах вежливого физика. Может, Бэкхён прав? Это всего лишь брат.       В машине приятно пахло сандалом. Исин вдохнул полной грудью, пристёгиваясь, пока Чунмён обходил автомобиль и садился за руль. Исин чувствовал себя неловко, пытаясь прикинуть, как себя нужно вести. Всё же он действительно не мог осознать до конца, что сидит в машине самого Ким Чунмёна. Мужчина сел за руль, предварительно сняв лёгкое пальто. Он отправил его на заднее сидение, а сам остался в чёрной рубашке, что выгодно подчёркивала каждый мускул. Исин старался не слишком долго и не слишком часто смотреть на идеальный профиль, но всё же ничего с собой поделать не мог. Альфа, что уверенно вёл машину, в очках на носу и очевидно с дорогими часами на запястье смотрелся уж слишком привлекательно. Исин силой отвёл взгляд, поворачиваясь к пейзажу вечернего Сеула за окном. Осень набирала обороты, а темнеть начинало уже значительно раньше. — Исин, — альфа немного охрип после долгого молчания, так что от его тембра у Чжана побежали мурашки. Омега повернул голову на преподавателя. — Расскажите мне о себе. — Зачем? — Исин вообще-то не хотел, чтобы это звучало грубо. — Я хочу понять вас, честно говоря, — вдруг продолжил Ким, кажется, ничуть не обидевшись на довольно резкий ответ. — Я знаю, что вы не так просты, как кажитесь, и мне интересно, кто вы. Во время занятий я думаю только о том, какой вы студент, но, может, нам станет проще, если я начну понимать вас как человека? — Не думаю, что это улучшит мои знания по физике, — Исину не нравилась эта идея отчего-то. Чунмён интересовался им только в экспериментальных целях? Хотя да, в каких ещё целях он может им интересоваться? — Кто говорит о физике сейчас? — улыбнулся Чунмён, поворачиваясь к Исину. Они встретились взглядами. Исин замер, не в силах отвести взгляд, поэтому облегченно выдохнул, когда Чунмён сделал это сам. — Я говорю о вас. — Но вы говорите обо мне, потому что хотите, чтобы я лучше знал физику. — Вы хорошо знаете физику, Исин, — вдруг улыбнулся Чунмён. — Да, вы ведёте себя порой странно. Не отвечаете у доски, валите устные вопросы, но на дополнительных выполняете письменные задания, так что вы знаете физику уже на четвёрку. Исин пораженно открыл рот. Чунмён все также мягко улыбался, не глядя на Чжана, который думал, что этот человек никогда не перестанет его удивлять. — Тогда почему мы продолжаем дополнительные? — Чтобы вы не скатились в пропасть, из которой выбрались только наполовину. И потом, пятёрка однозначно лучше четверки для вашего диплома, не так ли? — Не могу спорить, — кивнул Исин, отворачиваясь от альфы. Он прикусил нижнюю губу, однозначно заимев эту привычку от Бэкхёна. — Тогда вернёмся к нашей основной теме? — Раз уж так, то вы должны мне будете ответ на один вопрос. Любой. Чунмён удивленно посмотрел на омегу. — Я преподаватель и могу ответить на все твои вопросы, Исин. Это моя работа. Исин не понял, как Чунмён успел перейти на «ты», но ничего не стал говорить. Ему так больше нравилось. Когда альфа сбрасывал с себя всю эту педагогическую чешую. — Нет, мне будет достаточно одного, но это будет вопрос личного характера. Исин думал, что несёт полный бред, наверняка пугая Чунмёна. Альфа же лишь улыбнулся и кивнул. — Хорошо. — Ладно, что же, если вы ждёте какую-то интересную биографию, то её не будет. Я самый обычный омега, я даже не из богатой семьи, учусь в академии по гранту и как студент по обмену из Китая. — По гранту? Значит, вы очень ценный студент для Ульсана? — улыбнулся альфа. — Наверное, — пожал плечами Исин. — Ну, в общем, наверное, на этом всё обо мне. — Всё? — Чунмён улыбнулся, поворачиваясь к Чжану. — Не думаю, что на этом всё. — О чём вы? — удивился Исин, сжимая тонкими пальцами ремень безопасности. Чунмён едва улыбался, продолжая уверенно вести машину. — Ну, я слышал, что вы довольно активный студент. Участвуете почти во всех мероприятиях, состоите в студсовете как организатор. А теперь у вас, кажется, какой-то глобальный проект? Исин пораженно открыл рот. Он не понимал, откуда Чунмён так много про него знает? Неужели интересовался? — Откуда вы знаете? Чунмён повернул голову на омегу, мягко улыбаясь. — Ульсан полнится слухами, тут каждый под объективом микроскопа. Исин на это усмехнулся, кивая. — Это вы точно подметили, — омега перевёл взгляд на пейзаж за окном снова. — Никогда не знаешь, что про тебя придумают завтра, с кем заметят и какие дела навесят. Наше поколение довольно странное. — Это не только ваше поколение, — Чунмён осторожно тормознул на светофоре, а Исин повернул на него удивлённый взгляд. — Думаете? — Ульсан за последние десять лет совсем не изменился, — и снова эта обезоруживающая мягкая улыбка, от которой у Исина внизу живота летали противные бабочки. Омега завис на ней, совсем не думая о том, что это может выглядеть странно. Чунмён тоже молчал, разглядывая парня перед собой. Ким каждый раз замечал новые особенности во внешности Чжан Исина. Сегодня он отметил, что у омеги невероятно красивые глаза. Сзади послышался звук сигналов, а Чунмён встрепенулся. Кажется, он завис. Он мягко тронулся с места, краем глаза отмечая, как Исин отвернулся к окну, обхватывая своё лицо маленькими ладошками. Чунмён улыбнулся. — Вы не можете работать в Ульсане десять лет. — Я учился тут, — улыбнулся альфа. Исин удивился, на этот раз куда больше. — Не может быть! — воскликнул омега. — Все же говорят, что вы приехали из-за границы. — Я заканчивал обучение и аспирантуру в Канаде, — Чунмёну нравилось это неподдельное удивление в глазах Исина. Омега был таким настоящим в своих эмоциях, это невероятно подкупало Чунмёна, уставшего от фальши, которая была неизменным спутником общества, окружавшего его с детства. — Но основное образование получил в Ульсане, как и многие из моего окружения. — Я не знал этого, — Исин едва улыбнулся, всё ещё продолжая изучать профиль преподавателя. — Что насчёт тебя? Куда собираешься после академии? — Ну, в январе у меня есть несколько собеседований, одно из них будет в США, в офисе Google. Чунмён удивленно посмотрел на омегу, оказывается, этот парень не так прост. — Это очень круто, Исин. И на какую должность ты хочешь? — Мой профиль — это графический дизайн и моделирование, а Google как раз ищет новую команду дизайнеров. Если получится, то я уеду в Америку, буду работать в компании мечты. Как там американцы говорят? DreamTeam? Чунмён улыбнулся. Кажется, этот парень был весьма амбициозен и не собирался растрачивать свой шанс попусту. — Я надеюсь, у тебя всё получится, и желаю удачи! — Спасибо, — кивнул Исин. — Правда, до этого надо собрать весьма внушительное портфолио, чем я и занимаюсь. — Ты поэтому согласился на дополнительные? — Чунмён внимательно посмотрел на Исина, который вдруг растерялся. Если говорить начистоту, то Исин тогда совсем не думал об этом. Он просто сказал «да», потому что это Ким Чунмён. — Да, тройки в дипломе совсем не нужны, — омега улыбнулся, отводя взгляд на дорогу. До академии оставалось совсем немного. — Ну, тогда я желаю тебе удачи во всём этом, постараюсь помочь с твоей единственной тройкой, как и обещал. Исин повернулся к альфе, на этот раз смотря ему в глаза куда увереннее. — Спасибо, что делаете это. Вы тратите своё личное время на меня совершенно бесплатно. — Тебе не стоит благодарить меня за такое. Во-первых, я преподаватель, и это моя работа. Во-вторых, я всё ещё не так возненавидел студентов, как некоторые мои коллеги, и мне принципиально то, как вы усвоите материал. И в-третьих, моего личного времени буквально вагон. Исин широко улыбнулся. — Тогда я чувствую себя чуть менее виноватым. Дальше они ехали в тишине. Чунмён припарковался за общежитием, и когда Исин, поблагодарив его, собрался выходить из машины, вдруг легко сжал руку омеги, останавливая. У Исина сердце чуть не остановилось, но он постарался не подавать виду, машинально вытаскивая руку. — Что насчёт твоего вопроса, Исин? — Чунмён смотрел студенту прямо в глаза. — Я… я задам его потом, когда-нибудь. Пока приберегу, — пожал плечами омега. Чунмён улыбнулся, отклоняясь к своему сидению. — До свидания, преподаватель Ким! — До свидания, студент Чжан! Исин хлопнул дверцей машины, направляясь к зданию общежития, а Чунмён откинулся на спинку сидения, закрывая глаза и медленно выдыхая. Спросит потом? Что же, этот студент и правда был не так прост, как казался.             Чонин приехал в ресторан ровно к назначенному времени. Услужливый метрдотель тут же проводил его к зарезервированному залу, перед которым Чонин увидел охрану отца. И ещё парочку альф, которые ему были незнакомы и свидетельствовали своим присутствием о том, что Бён Джунсо тоже здесь. Возможно, Бэкхён тоже с ним, но что-то альфе подсказывало, что это ни разу не так. Чонин целый день тянул до последнего, совершенно не имея никакого желания ехать в ресторан, но разве у него был выбор? Если он не приедет, отец сделает так, чтобы альфа ещё тысячу раз пожалел о своём поступке. Очень скверном, как бы он сам выразился. Так что альфа приехал, оделся, как и наказал отец, весьма прилично. В чёрный строгий костюм и белую рубашку, хоть и отказался от галстука. Он терпеть не мог этих удавок и за годы жизни так и не научился их завязывать. Альфа вошёл внутрь зала. Отец и Бён Джунсо были тут только вдвоём, подтверждая догадки Чонина о том, что шоу только впереди. Альфа подошёл к единственному в зале столу, который стоял аккурат посередине. Он был круглый, уже накрытый закусками, а вокруг стояло четыре стула. Свет в помещении был немного приглушён и вкупе с тёмно-бордовыми тонами делал всю обстановку какой-то таинственной. Альфе даже стало не по себе, у него было полное ощущение, что он пришёл на чей-то Тайный Совет. И он уже не выйдет из этого зала прежним. — Господин Бён, отец, — Чонин улыбнулся и поклонился мужчинам. Бён Джунсо улыбнулся Чонину в ответ довольно сдержанно и холодно, а отец лишь окинул его мимолетным оценивающим взглядом. — Добрый вечер. Надеюсь, я не опоздал? Чонин расстегнул пуговицы пиджака, устраиваясь за столом. Он вытащил мобильник, проверяя его на наличие каких-либо звонков и пропущенных, но там совершенно ничего не было. И даже чат с До Кёнсу и тысячи смсок Чонина всё так же были без ответа. — Ты-то не опоздал, но мы думали, что ты привезёшь Бэкхёна тоже, — Джунсо внимательно посмотрел на Чонина. Альфа немного стушевался, не зная, что ответить. А потом взял себя в руки, натыкаясь на весьма красноречивый взгляд отца. — Бэкхён не пожелал ехать со мной, хоть вы и объявили о нашей внезапной помолвке, мы с ним всё ещё чужие люди, — спокойно проговорил Ким. — Ну, так станьте близкими людьми, — усмехнулся Ким Юнсон. Чонин в упор посмотрел на отца. — Это не так легко, как вам кажется. — Нет, это легко, — отец поставил приборы на тарелку, сцепляя пальцы над столом, и посмотрел на Чонина. — Просто вам нравится усложнять.       Чонин хотел было возразить и сказать, что здесь усложняют ситуацию только взрослые, но не успел. Двери зала распахнулись, заставляя всех обернуться ко входу. Чонин удивленно раскрыл глаза, едва ли не роняя приборы со стола. К ним медленно приближался Бён Бэкхён. С горделиво поднятой вверх головой, полуулыбкой на четко очерченных алых губах. На нём был весьма вычурный макияж и не менее яркий костюм из красного бархата с чёрными узорами. Когда Бэкхён подошёл ближе, Чонин едва ли не сломал спинку свободного стула, которую сжимал в руке. Под пиджаком, глубокий вырез которого заканчивался где-то на уровне диафрагмы омеги, не было абсолютно ничего. Кроме кожаных ремешков, очевидно, портупеи. Ремешки поднимались к тонкой шейке, заканчиваясь на достаточно толстом чокере. Такой можно было смело называть ошейником. Бэкхён шёл медленно, чуть покачивая округлыми бёдрами, с прямой осанкой. Одна его рука была в кармане брюк, а во второй он держал чёрный небольшой клатч. Костюм красиво играл с обстановкой и убранством зала ресторана, выделяя Бэкхёна ещё больше. Чонин не мог поверить в то, что видел. Бэкхён выглядел в точности так, как не мог выглядеть человек с его фамилией. То, что он решился на подобное, означало только одно — он здесь, чтобы разозлить своего папу и очевидно отца самого Чонина просто до крайностей. Только вот вопрос в том, какими эти крайности будут. Чонин медленно повернул голову, натыкаясь на совершенно неописуемое выражение лица старшего Бёна. Он то бледнел, то синел, а теперь багровел с каждым шагом приближающегося Бэкхёна. Казалось, что если бы он мог стрелять лазерами из глаз, то совершенно ничего не оставил бы от сына. И Бэкхён прекрасно это видел, оказываясь буквально рядом со столиком и улыбаясь ещё шире. — Господин Ким, папа, добрый вечер, — омега поклонился, почти на девяносто градусов. Чонин встал с места, краем глаза замечая, как оголяется грудь омеги под пиджаком, предпочитая отвести свой взгляд. Чёрт возьми, Бэкхён и правда был безумцем! В зале повисла гробовая тишина. Ни Ким Юнсон, ни папа омеги не произнесли ни слова, но это Бэкхёна вообще не смущало. Он так же продолжал улыбаться, вдруг поворачиваясь к Чонину. — А, и ты здесь? — омега обошёл стол и Чонина, останавливаясь перед свободным стулом. — Как видишь, — усмехнулся Чонин, продолжая внимательно разглядывать Бэкхёна. Несмотря на довольно необычный и даже, наверное, вульгарный вид этого костюма, альфа не мог отрицать, что Бэкхёну он идет. Как и этот макияж, и эта легкая ухмылка. Омега буквально упивался эффектом, который произвел на родителей. И на Чонина тоже. Это было видно по мимолётным взглядам омеги в сторону альфы с маленькой усмешкой. Чонин пододвинул омеге стул, помогая усесться за стол. Взрослые всё так и молчали, видимо, даже не зная, с чего начать. Бэкхён приехал один, Бэкхён опоздал, Бэкхён выглядел как элитная шлюха. Красивая и сексуальная, но шлюха. И это было непростительно для такого, как Бён. Он ведь милый мальчик из уважаемой семьи, такой костюм был ему не по статусу, хоть и по карману. Альфа прекрасно понял, что образ Бэкхёна стоил приличную сумму денег, но даже это не спасало ситуацию. Бэкхён ходил по неимоверно тонкому льду. — Я хотел бы извиниться за опоздание, — Бэкхён продолжал отыгрывать свой спектакль идеально. Он постелил салфетку на колени, придвигая стул ближе к столику. Пиджак сидел на нём как влитой, облегая тонкую талию и скрывая всё, что нужно, от любопытных глаз. Лишь ремни портупеи будоражили воображение. Чонин не мог отрицать, что омега всё ещё остаётся одним из самых сексуальных представителей противоположного пола, которых Чонину доводилось видеть. А видел он их много, очень много. И большую половину, как правило, трахал. Только вот с Бэкхёном этого точно не будет. Даже если поженятся, Чонин знал, что не будет. — Надеюсь, я не пропустил ничего важного? Вы уже обсудили меню? Ох, почему вы… Бэкхёна оборвали на полуслове. Глухой удар тонкой ладони старшего омеги по столу заставил всех вздрогнуть. Послышался звон упавшей на пол вилки, она, кажется, принадлежала бэкхёновскому набору. Омега замолчал, медленно опуская взгляд на вилку, а затем поднял его на родителя. — Ты уронил мою вилку, папа, — Бэкхён говорил довольно спокойно, а у Бён Джунсо терпения не было уже совсем. Атмосфера накалялась до бешеных градусов, так что Чонин сам не заметил, как вжался в спинку своего кресла. — Что ты себе позволяешь, Бён Бэкхён? — Джунсо буквально прошипел эти слова, не переставая смотреть на сына в упор. — О чём ты? — почти натурально удивился Бэкхён. — Бён Бэкхён! Я спрашиваю ещё раз, что ты себе позволяешь? — А я спрашиваю у тебя, что не так? Я пришёл на ужин, как ты и говорил. Господин Ким, может вы мне объясните, что не устраивает моего папу? — никто не ожидал, что Бэкхён так нагло проигнорирует папу, переключаясь на Ким Юнсона. Тот и бровью не пошевелил, поворачивая на Бэкхёна невозмутимый взгляд. Чонин узнавал отца. Он всегда был таким: непоколебимым, холодным, казалось, что он вообще не испытывает эмоций. Пырни его ножом в печень — и он даже не ойкнет. Нет чувств, нет эмоций, нет души. Чонину тоже хотелось бы так. Не показывать своих слабостей, не показывать своих эмоций никому вокруг. Быть скалой и камнем. Он пытался, но у него не всегда получалось. — Я думаю, он недоволен твоим внешним видом, — парировал альфа. Бэкхён улыбнулся, а потом начал оглядывать себя. — Не нравится? А что не так с моим внешним видом? Дорогой костюм, спецзаказ для ателье Dior, единственный в своём роде в Корее. Сегодня едва успел его купить с утра. И портупея, настоящая кожа, с внутренней стороны ремни правда не обшиты материалом, но мне так даже больше нравится. Туже и жёстче, как я люблю. Всё дорого, ярко, для элиты. Разве не так, Чонин? Альфа немного стушевался, совсем не ожидая, что Бэкхён так резко перейдёт на него. Он поймал на себе взгляд отца, который тоже ждал ответа сына. — Тебе идёт, — улыбнулся альфа. — Может, наденешь его на нашу помолвку? — О, ты читаешь мои мысли, — Бэкхён однозначно был удивлён таким ответом альфы. Ровно как и сам Чонин. Слишком смело для него вот так вот ёрничать и подыгрывать Бэкхёну перед явно разгневанным отцом. — Только вот я не знаю, когда она, хотя, подождите, этого же никто не знает. Кроме вас двоих. Бэкхён снова посмотрел сначала на Ким Юнсона, а потом и на своего папу. В зале повисла тишина, даже официанты не решались подавать им блюда из-за накаляющейся обстановки. — Ты сейчас же выйдешь из этого зала и вернёшься сюда только после того, как приведёшь себя в порядок! Так что вон! Вон, Бён Бэкхён! — Джунсо всё-таки сорвался на крик. Бэкхён довольно улыбнулся, глядя папе прямо в глаза. — Почему я должен переодеваться? Разве я не выгляжу именно так, как должен? — омега усмехнулся. — Ты сказал, что я стану личной шлюхой Ким Чонина или Ким Юнсона, я уже запутался. Я решил потихоньку привыкать к своей роли и, кажется, у меня неплохо получается. Чонин усмехнулся. «Шлюха Ким Чонина или Ким Юнсона» Это Бэкхён неплохо придумал. Чонин всё никак не мог подобрать правильное название всему этому, но Бэкхён подобрал. Из Бэкхёна делают шлюху, а из Чонина тогда кого? Альфе снова не хватало фантазии. — Сейчас же исчезни! Ты слышишь меня? Уйди, Бэкхён, по-хорошему! — Нет! — твёрдо сказал омега. Глаза Джунсо налились кровью, и он вскочил с места. — Я сказал тебе закрыть свой рот и выйти! Что значит нет? — Нет значит нет, папочка, — Бэкхён тоже встал с места. — Нет помолвке, нет свадьбе, нет выходу из зала. Слышишь? Я не собираюсь исполнять твои прихоти, не собираюсь становиться чьей-то шлюхой. Пусть ты продаёшь меня, но я не продамся. Так что нет, папа! Не сегодня. Хлесткая пощёчина обожгла щеку омеги. Чонин прекрасно видел, как взметнулась голова Бэкхёна вбок и как слёзы брызнули из густо подведённых карих глаз. Джунсо тяжело дышал, глядя на сына, что лишь улыбался. Он даже не пискнул, не ойкнул и не отвёл взгляда. Чонин всё видел слишком хорошо. Буквально первый ряд на этом спектакле, который он запомнит на всю жизнь. — Исчезни, Бэкхён. Исчезни из моей жизни, а ещё, можешь просто умереть! — Джунсо сказал это довольно тихо, но из-за леденящей душу тишины его слова были прекрасно слышны. — Неблагодарный ублюдок! Я предупреждал, что сделаю, если ты всё испортишь. С этого момента можешь винить во всех своих бедах только себя. Бэкхён на это вдруг громко рассмеялся, запрокидывая голову наверх и начиная аплодировать. Три одиноких хлопка прозвучали словно три выстрела. Прямо в голову самого Бёна, который смеялся только на истерике. — Ирония в том, папа, что, кажется, я умер для тебя в тот день, когда родился. Бэкхён схватил со стола клатч, стремительно направляясь к выходу из зала. Чонин заметил, как омега приложил ладонь к лицу, очевидно смахивая слёзы. Он автоматически подорвался с места, но внезапно прозвучал голос отца. — Не надо идти за ним, мы ещё подумаем, нужен тебе кто-то вроде него или нет, — на этих словах Ким посмотрел на Джунсо, который удивлённо округлил глаза. — Думайте сами, мне отвратительна вся эта ситуация, — хмыкнул Чонин, срывая со стола свой мобильник, и вышел из зала вслед за Бэкхёном. — Твой сын совершенно неуправляем, — Юнсон поднялся с места, застегивая пуговицы пиджака. — А твой — чертова тряпка, что не может совладать с омегой, — Джунсо посмотрел альфе точно в глаза. Юнсон на это улыбнулся, а затем вышел из-за стола, направляясь к омеге. Мужчина остановился напротив Бёна, склоняясь к самому его уху. — Ты воспитал из него такую же шлюху, Джунсо, коей являешься сам. И если бы ставки не были так высоки, я бы ни за что не позволил своему сыну приближаться к твоему. Джунсо занёс руку вверх, но его поймали за запястье. Альфа продолжал улыбаться, а затем покачал головой. — Не ухудшай своё положение. Несмотря на всё, даже если я передумаю, я почти ничего не потеряю. Но вот ты можешь остаться ни с чем на всю оставшуюся жизнь.       Чонин выбежал из ресторана, оглядываясь в поисках Бэкхёна. Омеги нигде не было, но Киму нужно было его найти. Он был в таком состоянии, что мог пойти на что угодно. И несмотря на всю напряжённость их отношений, Чонин никогда бы не пожелал омеге зла. А ещё ему было жаль Бэкхёна, чисто по-человечески. Он прекрасно понимал всю боль парня, которая отражалась в его глазах, пока он специально улыбался папе. Делал вид, что не умирает изнутри, осознавая, что самый близкий человек вот так легко предаёт его. Чонин слишком хорошо знал это чувство. Он тоже его испытывал, хотя, конечно, его отец ещё не предлагал ему просто умереть. У Чонина мурашки по затылку бежали от этих слов. Как родной папа мог такое сказать? Разве связь папы и его сына не самая сильная на свете? Разве она не строится на исключительной любви и желании защищать и оберегать? Кажется, Чонин что-то упустил. Альфа завернул за угол ресторана, в тёмный проулок. Тут же он услышал громкие всхлипывания, замечая два силуэта. Один из них — явно альфа, очень высокий и с хриплым голосом. Кажется, он стоял перед залом в числе охранников Бёна. — Ну же, Карамелька, хватит. Успокойся, пожалуйста, — Чонин снова становился свидетелем чужого разговора. Только вот ему теперь хотелось знать, почему этот охранник так внимателен к хозяйскому сыну. Так что альфа продолжил стоять на своём месте. Даже если его заметят, подумают, что он просто не знал, как быть, увидев такую картину. И отчасти так и было, альфа правда не знал. — Он всё-таки продал меня, — разобрать слова Бэкхёна становилось трудно из-за его плача. Он прислонился лбом к плечу альфы, пока тот гладил его по макушке. — Он остынет, ты же знаешь. — Нет, не остынет. Вот именно, что я знаю его, он не остынет! Управляющий Сон, тебе иногда не противно? Управляющий, значит? Видимо, этот человек работал на семью Бэкхёна, но для омеги был не просто подчинённым. — О чём ты? — Работать на нашу семью. Тебе не бывает противно? Чонин усмехнулся. Они разговаривали друг с другом и совсем не замечали Кима, который даже не пытался скрываться. Хотя полумрак делал своё дело. — У меня есть одна маленькая мотивация, — тихо ответил альфа. Бэкхён на этих словах оторвался от мужчины и хотел, видимо, что-то сказать, но не успел. Управляющий резко повернулся, отодвигая омегу к себе за спину. — Что ты тут делаешь? — прозвучал голос омеги, который всё же выглянул из-за плеча этого самого Управляющего. — Я хотел удостовериться, что с тобой всё в порядке, — Чонин сделал пару шагов вперёд, подходя к ним совсем близко. Видимо, к этому моменту Управляющий сумел понять, кто их потревожил, а потому чуть отступил. Бэкхён теперь стоял напротив Чонина. — Не стоило, я сам могу о себе позаботиться. — В такой ситуации сложно заботиться о себе самому, — Чонин хотел бы выйти на освещенную улицу, чтобы видеть все эмоции Бэкхёна в полной мере. Но, благо, он чувствовал запах омеги, который почему-то усиливался. — Как видишь, у меня есть люди, которые заботятся обо мне. Так что можешь вернуться к своему отцу, — хмыкнул Бэкхён. Чонин отчётливо чувствовал карамель. Запах омеги становился гуще, и это настораживало. — Да, я иду, — голос Управляющего прозвучал внезапно. Очевидно, он говорил это кому-то по своей связи. Мужчина повернулся к Бэкхёну. — Молодой господин, я должен проводить вас до машины. — Я позабочусь о нём, — встрял в разговор Чонин. Бэкхён с Управляющим удивленно посмотрели на альфу, который сам не понимал, зачем делает это всё. — Зачем тебе это? — Я хочу поговорить с тобой, наедине. И я тоже поеду в академию сегодня. Ну же, Бэкхён, тебе не стоит задерживать подчинённых. Бэкхён помолчал несколько секунд, а затем тяжело выдохнул. Он посмотрел на Управляющего и кивнул. — Иди, я правда доберусь с Чонином. — Вы уверены? Я думал, что вы поедете домой? Бэкхён усмехнулся. — Я больше никогда не поеду домой, Управляющий Сон. Так что иди, не заставляй его ждать, он в очень плохом настроении. Управляющий поклонился Бэкхёну, направляясь в сторону Чонина. Но вдруг остановился рядом с альфой, склоняясь к самому его уху. — Если ты обидишь его, мне плевать, чей ты сын. Ты понял меня? — Чонин встретился взглядом с мужчиной, что смотрел совсем недружелюбно. Альфа усмехнулся, поражаясь подобной преданности. — Я не желаю ему зла, можете быть спокойны! — Хорошо, до встречи, молодой господин Ким! — альфа всё же поклонился Чонину, а потом скрылся за углом здания. Ким же направился к Бэкхёну, только сейчас понимая, что на омеге длинное пальто. Очевидно, оно принадлежало Сону. — Моя машина на парковке. — Я не поеду с тобой, я подыграл тебе только, чтобы Сон ушёл, и ему не попало от папы. Чонин закатил глаза, а потом схватил омегу за руку. Бэкхён начал вырываться, но когда они вышли на освещенную улицу, замер. Они оба остановились, наблюдая за тем, как родители рассаживаются по своим машинам, окружённые свитой. Им повезло, что ресторан гарантировал полную конфиденциальность. — Отпусти мою руку. — Отпущу, если обещаешь не делать глупостей. Я просто отвезу тебя в академию, мы можем даже не разговаривать по дороге. — Чонин, — Бэкхён посмотрел на альфу в упор. — Ты же слышал всё сегодня? Хватит тешить себя глупыми надеждами, я никогда не выйду за тебя. Ты можешь прикидываться хорошеньким мальчиком или беспринципным бэдбоем. Мне плевать, я никогда не буду твоим! — Кто вообще говорил сейчас об этом? — Чонин тяжело вздохнул. — Я понятия не имею, когда дал тебе повод думать о себе в таком ключе, но я не мудак, Бэкхён. Я не стою сейчас рядом с тобой, надеясь, что ты вдруг полюбишь меня, просто потому что я подвёз тебя в академию. Я не стою здесь из-за этого. И все мои попытки сблизиться с тобой — это лишь из-за надежды на то, что я не буду один в этой идиотской ситуации. Я не хочу, чтобы ты считал меня сволочью, которая объявляет о помолвке без твоего ведома. Не хочу, чтобы ты думал, будто я шпионю за тобой. И за Чанёлем. Это не так. Бэкхён удивлённо округлил глаза. Теперь, когда они вышли на свет, Чонин мог видеть уже размазавшийся по щекам макияж Бэкхёна. На лице омеги больше не было той спеси, что была ещё час назад. Сейчас перед ним стоял настоящий Бэкхён, совершенно уставший и сломленный. — При чём тут Пак Чанёль? Чонин устало улыбнулся. — Я не идиот, Бэкхён. И ты можешь считать, что я ничего не знаю. Просто я правда очень запутался во всём этом. И я хотел, чтобы хоть ты помог мне распутать этот клубок. Бэкхён вдруг отрицательно покачал головой. — Я не смогу тебе в этом помочь, Чонин. Это твои личные отношения с отцом. Ты просто должен понять: готов ли ты услышать от него то же, что я услышал от своего папы сегодня? Чонин прикрыл глаза, отворачиваясь от омеги. Вечер был очень холодным сегодня, так что они оба заметно продрогли. Надо было идти в машину, но Чонин хотел бы ещё немного так постоять с Бэкхёном. Сейчас они оба были совершенно без масок друг перед другом. Говорили по-честному. — Мне холодно, где там твоя машина? — вдруг прозвучал голос Бэкхёна. Видимо, омега передумал. Чонин вновь открыл глаза, а затем кивнул к самому входу в ресторан. Машину альфы уже привезли туда. — Пойдём. В салоне чёрного Range Rover Чонина было довольно тепло и уютно. Пахло ярким гранатом. Бэкхён откинулся на спинку сидения, прикрывая глаза. Его вдруг потянуло на сон, видимо, напряжение сходило с него только сейчас. Омеге было заметно жарко, и когда он вновь открыл глаза, чтобы попросить Чонина открыть окна, альфа сделал это сам. Будто бы читал его мысли. — Тебе тоже жарко? — удивился Бэкхён. Чонин же буквально впился в руль обеими руками, поворачивая на Бэка удивлённый взгляд. — Жарко? Бэкхён, ты что, не чувствуешь? — О чём ты? — омега был удивлён, всё ещё пытаясь набрать побольше воздуха в лёгкие. Ему его будто не хватало, несмотря на то, что альфа открыл оба окна. А на улице была уже почти нулевая температура, кажется. — О твоём запахе, он усиливается. Бэкхён замер, совершенно не ожидая услышать нечто подобное. Он тут же полез в карман за мобильником и нажал на кнопку разблокировки. Как он, чёрт возьми, мог забыть? — Чёрт! — прошептал омега, пытаясь мыслить трезво. Со всеми этими потрясениями он совершенно, просто напрочь забыл о приближающейся течке. Бэкхён никогда не ощущал её заранее, она всегда начиналась для него внезапно, и единственным способом контролировать это оставалось строго отслеживать числа месяца. Только вот в этот раз было совсем не до этого. Омега впервые оказывался в подобной ситуации и сейчас очень жалел о том, что не согласился на условия Сона. Но теперь он сидит в машине альфы, совершенно один, в совершенно блядском костюме, под которым ничего не было, и с течкой, заставшей его врасплох. Дня хуже, чем этот, и не придумаешь. — Эй, Бэкхён, с тобой всё нормально? — Чонин почти не смотрел на омегу, да ещё и дышать пытался через раз. Конечно, это было даже далеко не то сумасшедшее возбуждение, как при течке кое-кого другого, но сейчас ситуация тоже была не сахар. Чонин поплотнее сжал зубы, стараясь не особо зацикливаться. — Ты же и так понял, чего переспрашиваешь? — нервно ответил омега. Он продолжал теребить ремень безопасности тонкими пальцами. — Если нужно, мы можем заехать в аптеку и всё такое. — Тут одна голая трасса, — усмехнулся омега. Они уже давно выехали за пределы Сеула. А Бэкхён тем временем начинал чувствовать, как жар распространяется по всему телу, усиливаясь внизу живота. Самый первый признак течки. Сейчас жарко, а через два часа будет больно. А ещё будет хотеться альфу. До сумасшествия. И в случае Бэкхёна это будет кое-кто конкретный. Высокий, с широкими плечами и смешными ушами, а ещё —пахнущий коньяком. Бэкхён никогда не признается, но уже третий год своей жизни каждую чёртову течку он проводил только с одним именем на губах и одним единственным образом в голове. — У тебя нет никаких таблеток в машине? — Если бы я был омегой, то, возможно, они были бы, но я не омега, — Чонин едва улыбнулся, поворачиваясь к Бэкхёну. Омега значительно покраснел, прикусывая губу. Его, видимо, всё также клонило в сон, так что Бэкхён прикрыл глаза, откинувшись на спинку своего сидения. — Эй, Бэкхён, лучше не засыпай. — Не могу, — тихо ответил омега. — Мой организм всегда так реагирует на это. — Разве всё не должно быть наоборот? — удивился Чонин. — Только когда рядом с тобой твой альфа, а так ты просто вечно в полуобморочном состоянии. Ненавижу, — прошипел Бэкхён. Они проехали в тишине ещё пару секунд, и когда Бэкхён точно начал отключаться, Чонин не нашёл ничего лучше, кроме как отвлечь его на разговор. — Эй, Бэкхён, давай поболтаем! — О чём? — Бэкхён снова открыл глаза, поворачивая голову к Чонину. В глаза бросился бугорок на штанах альфы, но для человека, что ехал с течным омегой наедине, да ещё и водил машину, Чонин держался очень даже неплохо. — Об этом твоём Управляющем. — Чем он тебя так заинтересовал? — усмехнулся Бэкхён. Жар усиливался, а в голове периодически всплывали самые разные мысли. Только вот в носу ощущался совсем не гранат, а всё ещё коньяк. Бэкхён правда не понимал, что с ним не так? Вот же рядом с ним красивый, привлекательный молодой альфа. Кажется, только руку протяни и попроси — и он согласится. Возьмёт Бэкхёна без колебаний прямо на заднем сидении, облегчит боль. Но нет! К гранату совершенно не тянуло даже в таком состоянии, сознание всё ещё помнило о коньяке. Горьком безумии, что бежало по венам Бэкхёна. — Серьезно? Ты со всеми своими охранниками так обнимаешься? — Управляющий Сон мне почти как отец, — вздохнул Бэкхён, поворачиваясь к окну. — Если ты подумал что-то другое, выкинь всё это из головы. С самого детства он всегда был рядом, успокаивал каждый раз, как папа ругал. Когда я был подростком, ему сильно доставалось из-за моих выходок от папы, и от меня тоже. Я называл его цепным псом папы, но он всё равно продолжал помогать и поддерживать. И пусть он не может защитить меня от папы, но ему хотя бы не плевать. Чонин прекрасно понял, о чём говорил Бэкхён. — Я понимаю тебя, — кивнул альфа. — Даже слишком хорошо. — Печально, — усмехнулся Бэкхён. А потом резко вдохнул. Кислорода снова стало катастрофически мало, а внизу живота затягивался тугой узел. Ремни портупеи сжимали очень сильно сейчас, терлись о соски и усугубляли ситуацию дальше некуда. Бэкхёну подумалось, что он самый большой неудачник на этой планете. Надо же было загнать себя в подобную ловушку. Мучительная поездка закончилась ровно через час. Бэкхён был в сознании, чувствуя, как течка уже почти входила в самый свой разгар. Он чувствовал, как намокло белье, и надеялся, что не оставит никаких следов на сидении альфы. Чонин подъехал прямиком к медцентру, паркуясь перед дверями. — Зачем ты приехал сюда? — Тебе ведь нужно в боксы, вы же все так делаете. — Я не могу появиться там в таком виде, — Бэкхён говорил тихо. — Я провожу тебя и всё улажу, пойдём. Тебе нужен врач. Тем более уже вечер, там никого не будет. — Кроме медперсонала. Да брось, Ким, просто поехали к общаге. Со мной всё нормально. Чонин закатил глаза, отстегивая омегу. Бэкхён вздрогнул, когда альфа перегнулся через него, чтобы расправиться с ремнём. — Что ты делаешь? — Если ты сейчас не пойдёшь сам, то я понесу тебя на руках. Кажется, Чонин был серьёзен в своих намерениях. Так что он всё же послушался, выходя из машины добровольно, когда Ким любезно открыл ему двери. Стоило омеге встать на ноги, как он тут же почувствовал слабость в теле, хватаясь за дверцу. Чонин отрицательно мотнул головой, придерживая Бэка за талию. От него слишком сладко пахло карамелью, и Чонину становилось не по себе. Он не любил настолько приторные запахи, невольно вспоминая и прокручивая в голове кисло-сладкую вишню. Альфа усмехнулся. Ещё одно доказательство того, что Ким Чонин в полной заднице. — Тебе плохо? — Как видишь, — парировал Бён. Он всё же схватился за руку Чонина, сильнее сжимая его предплечье. — Ладно, давай просто дойдём до доктора.       Кёнсу встал со стула, благодарно улыбаясь их местному врачу и поклонился. Уже был вечер, и он решил заскочить в медцентр, чтобы проконсультироваться насчёт событий последних дней. Его всё ещё мучал вопрос о том, почему течка пришла к нему быстрее в этом месяце, и подходят ли те противозачаточные, которые он пил. Кёнсу пришлось рассказать о том, что он встретил истинного альфу. И ответом на его вопрос стало лишь одно: именно встреча с истинным спровоцировала раннюю течку. Такое бывает не у всех, такое бывает не всегда, но, по идее, природа даёт возможность сразу подтвердить все догадки. Многое встало на свои места после разговора с доктором, и тот факт, почему они так остро чувствуют друг друга, и почему не могут противостоять этому больному притяжению. Доктор сделал новое назначение и посоветовал уменьшить встречи с этим человеком, если Кёнсу так сильно не хочет иметь с ним ничего общего. А ещё напомнил, что природа не просто так создала истинные пары и что найти друг друга им крупно повезло. Омега ещё раз поблагодарил их доктора, а потом вышел в коридор. Он шёл медленно, раз за разом прокручивая в голове слова мужчины, как вдруг услышал чьи-то голоса в коридоре. Было немного удивительно, так как в это время мало кто заходил в медцентр. — Я надеюсь, с ним всё будет в порядке, — знакомый голос тут же врезался в сознание. Кёнсу поднял голову, обнаруживая перед собой высокую фигуру Ким Чонина. Омега сделал пару шагов вперёд, слыша ответ врача. — Конечно, ты можешь идти. Молодец, что позаботился о нём. Чонин кивнул и хотел было уйти, но заметил Кёнсу. Альфа замер, а Кёнсу невольно втянул носом воздух. Тут же он почувствовал знакомый гранат, который был слишком сладкий. Будто в него добавили что-то, что-то вроде карамели. Омега широко распахнул глаза. Это был запах Бэкхёна, точно, так пах именно Бэкхён. Кёнсу не выдал своих эмоций, направляясь вниз по коридору, намереваясь пройти мимо Чонина. Но ему не дали. Альфа схватил его за запястье, а Кёнсу дернулся. — Кёнсу, — тихо проговорил Ким. — Не смей ко мне прикасаться! — Кёнсу резко вырвал руку из ладони Чонина. Он снова сделал шаг вперед, но его остановили. — Давай поговорим. Кёнсу усмехнулся. Одно и то же каждый раз. Чонин словно маленький глупый ребёнок, что никак не возьмёт в толк, что Кёнсу с ним говорить, видеться, трахаться и вообще ничего общего иметь не хочет. — У тебя заботы важнее, кажется, — Кёнсу кивнул в сторону палаты, перед которой они стояли, и, обойдя альфу, направился вниз по коридору. Чонин же остался смотреть ему вслед, пытаясь вообще осознать, что сейчас было. Кёнсу почувствовал запах Бэкхёна? Неужели он вообще успел им пропитаться за короткий срок? Или просто истинные чувствуют друг друга настолько тонко? Чонин не знал, но молился, чтобы этот день быстрее закончился. Слишком много дерьма в нём.