the ocean is inside you

      Ильхун крепче сжимает подлокотники кресла, в котором сидит, нервно оглядывая вошедшего управляющего Сона. Ухён удивлен появлением этого человека не меньше брата, смотрит точно ему в глаза и понимает, что впервые в жизни он не способен придумать хоть какую-то отмазку. На сей раз управляющий и правда поймал их с поличным, и если он решит доложить обо всем их ненаглядному папочке, то… Ухён даже представить не мог, что будет в этом случае. Одно он знал точно, Бён Джунсо такое не простит никому. — Управляющий Сон, что вы тут делаете? — слова, кажется, срываются с губ Ильхуна куда раньше, чем он сам успевает их обдумать. Ухён удивленно смотрит на брата. Старший ведёт себя уверенно, но это только снаружи. Ухён был уверен в том, что Ильхун также растерян и сбит с толку появлением мужчины. — О, нет-нет, Бён Ильхун, — Сон едва улыбается, делает несколько шагов вперёд и усаживается в кресло перед рабочим столом, по ту сторону которого находятся братья. — Вопросы сейчас буду задавать я. Ухён едва прикрывает глаза, а Ильхун усмехается, придвигает кресло к столу, глядя Сон Хёку прямо в глаза. — Вопросы? Сон Хёк, я не твой подчиненный, чтобы у тебя были вопросы ко мне. В голосе Ильхуна звучит его природная спесь. Ухён тяжело вздыхает, хочет что-то сказать, но тут вдруг Сон ухмыляется и пожимает плечами. — Тогда мне стоит прямо сейчас набрать вашему папе? Как считаешь, Бён Ильхун? Ильхун ничего не отвечает, а Сон Хёк достает мобильник. Ухён понимает, что прямо сейчас стоит вмешаться, иначе они действительно очень крупно подставятся. — Управляющий Сон, думаю, нам всем нужно остыть, — Ухён едва улыбается, обходя стол, садится в кресло напротив Сон Хёка. — Давайте просто поговорим. Альфа с секунду смотрит на младшего Бёна, не стирая усмешки с лица, а потом переводит взгляд на старшего. Ильхун всё так же угрюмо молчит, но не пытается остановить Ухёна или управляющего. — Хорошо, Ухён, ты всегда был рассудительным парнем. Давай попробуем поговорить, — Сон Хёк кладет мобильник на стол. — Что вы тут забыли? — А что насчет вас? — вмешивается вдруг Ильхун. — Насколько мне известно, даже вы не можете находиться тут без папы. Тем более, когда он уезжает из офиса. Сон Хёк продолжает улыбаться, глядя на альфу. Он знал, что ему зададут этот вопрос, когда застал братьев здесь. Однако управляющий Сон мог найти тысячи ответов на эти вопросы, но ему больше хотелось узнать, что тут делали альфы. Однозначно младшие Бёны затеяли какое-то дельце за спиной своего папы, и так могло случиться, что это дельце будет как раз на руку самому Сону. Так что мужчина молчал, обдумывая, как лучше подступиться к альфам. — Хорошо, никто из нас не может доверять другому, и этот диалог можно продолжать вечно, — Сон Хёк встал с места, едва улыбаясь. — Но что-то мне подсказывает, что у нас тут одна цель. Мужчина подошёл к Ильхуну, а потом притянул к себе ноутбук Джунсо, у которого парни уже истратили две попытки из трех набрать правильный пароль. Сон усмехнулся. Именно так он и думал. Парни пытались влезть в ноутбук Джунсо, а учитывая, что Ильхун не последний человек в корпорации, точно как и Ухён, то они однозначно искали нечто, что является тайной за семью печатями Джунсо. Сон Хёк тоже это искал. Но у мужчины всё ещё оставались вопросы. Как много парни знают, что именно они знают и как они узнали? Сноровка Сон Хёка, его опыт и чутье никогда мужчину ещё не подводили. — Одна цель? О чём это вы говорите, управляющий? — усмехнулся Ухён. — Мы с вами всегда были по разные стороны баррикад. — Считаешь, Ухён? — Сон Хёк оторвал взгляд от экрана ноутбука, который весело пиликнул, извещая о том, что пароль введён правильно. Братья удивленно переглянулись. — Вы знаете пароль от компьютера папы? — удивленно воскликнул Ухён. — Он даже это вам доверяет? Сон улыбнулся, совсем короткой и сдержанной улыбкой. В этой фразе парня было столько детской наивности. Управляющий встретился взглядом с Ильхуном, который смотрел прямо ему в глаза. — Он доверяет ему свою жизнь и тело, — усмехнулся старший брат. — Почему бы не доверить пароль от компьютера? — Уверен, тайны нашего папочки дороже ему даже собственной жизни. Поэтому я так удивлен, хён, — пожал плечами Ухён. Сон Хёка веселило то, как эти двое пытались строить из себя важных и грозных, но сами того не понимая, настолько доверяли управляющему с самого детства, что прямо сейчас имели неосторожность обсуждать при нём Джунсо. Просто альфы с детства знали, что Сон Хёк никогда не докладывал папе их по-настоящему серьёзные косяки. — А теперь, Ухён и Ильхун, мы с вами поговорим серьёзно и по-взрослому, — на лице Сон Хёка не было и тени улыбки. Он был сейчас предельно сосредоточен, потому что несмотря на то, что он знал, что именно ищет, он понятия не имел пока, что будет с этим делать. А эти двое, кажется, наоборот: не знали, что ищут, но знали, что будут с этим делать. — Зачем вам понадобился ноутбук вашего папы? — Вы правда думаете, что мы возьмем и всё вам расскажем? — усмехнулся Ильхун. — Да ты через секунду всё доложишь папе. — Уверен? Стал бы я тогда возвращаться сюда после рабочего дня, да ещё и открывать его ноутбук при вас? А, как думаешь, господин Бён? Ильхун задумался, осознавая, что в этом есть логика. — Это всё равно не дает нам основания доверять тебе. Ты всегда был его правой рукой, делал абсолютно всё, что он прикажет. И теперь хочешь, чтобы мы поверили, что ты не на его стороне? — Дело не в сторонах, — вздохнул Сон Хёк. — Дело в том, что у меня на кону стоит слишком много всего, как и у вас, видимо. Иначе вы бы не пришли сюда, сделав даже дубликат ключа, не так ли? Ильхун и Ухён переглянулись, в который раз за свою жизнь убеждаясь, что управляющего Сона нельзя провести. В этом мире можно было обмануть кого угодно, Ухён был уверен, что они с братьями справятся даже с самим Люцифером, если им этого сильно захочется. Но единственный, кого они никогда и ни в чём не могли обмануть, оставался управляющий Сон Хёк. Этот альфа словно насквозь видел людей вокруг него, и хотелось бы знать его прошлое чуть больше, чтобы объяснить этот его чудесный дар. В детстве братья частенько обсуждали этот вопрос, ведь они прекрасно видели, что Сон Хёк не только тот, кто прекрасно выполняет все поручения, он еще и имел отличную физическую подготовку. Кажется, работать в семье Бён он начинал именно телохранителем. Личным телохранителем их папы, а потом вот поднялся аж до управляющего. О личности и биографии Сон Хёка в семье знали очень мало, казалось, что у него ничего нет, кроме работы. По крайней мере, братья никогда не слышали, чтобы у него была семья. Он даже жил там, где жил Джунсо. Сначала в поместье Бён, потом даже в домах мужей омеги, он всегда и всюду следовал за своим господином. И именно по этой причине многие, кто работал на семью, называли Сон Хёка цепным псом Бён Джунсо. — Даже если так, — развел руками Ильхун. — Это всё ещё ничего не значит. Мало ли какие цели мы преследуем, они не обязательно должны вредить папе или корпорации. — Ильхун, ты же прекрасно понимаешь, что если завтра вся эта ситуация дойдет до господина, я найду тысячи способов оправдаться. Ваш папа в курсе, что у меня есть доступ в кабинет, к камерам, у меня могла быть целая сотня причин, по которым я решил вернуться в офис и застал вас тут. Но насчёт вас двоих я не совсем уверен. Так что нам стоит помочь друг другу и наконец выложить карты на стол. С самого дня оглашения завещания господина Мёнсу тебе, Ильхун, нет покоя. Думаешь, я не в курсе, с каким усердием ты копаешься в архивах корпорации? Ильхун такого поворота не ожидал. Он удивленно посмотрел на Сон Хёка, даже не пытаясь скрыть своих эмоций. Альфа был уверен, что всё делает максимально аккуратно, не оставляя следов, но Сон Хёк всё еще оставался самим собой. — Откуда вы вообще знаете про завещание? — удивленно воскликнул Ухён. — Вы сами сказали только что, ваш папа доверяет мне жизнь и свое тело, думаете, не доверил бы новости о завещании? — на губах мужчины заиграла усмешка. Ухён сжал руки в кулаки, а Ильхун сделал несколько шагов к альфе, останавливаясь в каких-то сантиметрах. — Что ты задумал, Сон Хёк? — прошипел альфа. — Ты явно копал под меня не по приказу папы. Иначе мой драгоценный родитель уже давно бы прекратил все мои поиски. Если я дошел сюда, это означает только то, что папа не в курсе. Тогда ты, получается, тоже ведешь у него за спиной свою игру? Сон прекрасно знал, что так или иначе все дети семейства Бён были умны и смекалисты. Даже оторва Реджун и то был очень хитёр и умён, но предпочитал скрываться за масками беззаботности и строил из себя клоуна почем зря. Сон Хёк прекрасно понимал его. Просто парню было так легче выживать в собственной семье. Так что прямо сейчас его совсем не удивило то, как обо всем догадался Бён Ильхун. Это входило в планы управляющего, потому что этот бесконечный взаимный допрос без единого ответа они тут могли продолжать вечно, а у Сон Хёка не было времени. — Тоже веду? — улыбнулся Сон Хёк. — Прямо как вы двое, выходит? Ухён прикрыл глаза, понимая, что обстановка накалилась дальше некуда. В этой семье все и всегда скрывали какие-то свои тайны и секреты, и, как сейчас выясняется, даже управляющий Сон имел какие-то планы. — Мы не хотим, чтобы свадьба Бэкхёна и Ким Чонина состоялась, — вдруг выдал младший Бён. — Ухён! — воскликнул Ильхун, тут же разворачиваясь к брату. — Ты чего творишь? — Ему тоже что-то от нас нужно, иначе он бы не стал сейчас распинаться тут перед нами, кидать зацепки, чтобы мы сами пришли к определенным выводам. Не так ли, управляющий? — Чем вам помешала свадьба вашего брата и Ким Чонина? — А вы разве не в курсе, Сон Хёк? — усмехнулся Ухён. — В их брачном договоре прописано, что все деньги корпорации перейдут так же к Ким Чонину и его отцу, после того, как наш Бэкки вступит в права наследования. Я думал, что папочка вам всё рассказывает. Сон Хёк и правда об этом не знал. Он удивленно смотрел на братьев, думая о том, что сделал правильный шаг, когда решил, что эти двое ему пригодятся. — Значит, они обманывают и Ким Юнсона тоже, — совсем тихо сказал Сон, но братья прекрасно его услышали. — О чём ты говоришь? — Ильхун вопросительно смотрел на мужчину, но альфа уже не обращал на него внимания. Он кинулся к ноутбуку Джунсо, тут же начал открывать какие-то папки и файлы и наконец остановился на документе, который ранее смог увидеть только мельком. — Что это такое, управляющий Сон? Потрудитесь объяснить. Ильхун и Ухён также нависли над экраном ноутбука, встав по разные стороны от Сон Хёка. Старший альфа быстро пробежался глазами по тексту длинного документа, в поисках того самого пункта, который беспокоил его больше всего. Сон Хёк не читал договор, о котором говорили братья Бён, думая, что существует только один. Но прямо сейчас, кажется, всё оказывалось совсем не так. — Ухён, ты ведь юрист, ты читал тот договор? — Сон повернулся к младшему Бёну. — Читал, — кивнул Ухён. — Пока договор, который отправили юристам Ким Юнсона, и этот совершенно идентичны, — альфа продолжал внимательно читать пункт за пунктом, прильнув к экрану ещё ближе. — Кроме этого. Вот этого пункта там не было. Что за чертовщина? — Как я и думал! — воскликнул Сон Хёк, усмехаясь. Ухён и Ильхун ещё больше прилипли к экрану, а потом снова переглянулись. Никто из братьев такого условия точно не помнил. — Что делает имя Пак Донхвана в брачном договоре Бэкхёна и Кима? — Ильхун перевёл взгляд на Сон Хёка, который отошел к окну, нервно сжимая кулаки. Прямо сейчас оба Бёна были удивлены таким видом альфы. Всегда уверенный и расслабленный управляющий Сон выглядел совсем иначе. Напряжение чувствовалось буквально в воздухе и явно исходило от управляющего, которого увиденное совсем не обрадовало. — Я знаю наизусть этот договор, и этого пункта в нем точно не было. Что происходит, управляющий? Сон Хёк тяжело вздохнул, разворачиваясь к парням. — Я расскажу вам, если вы скажете мне, что именно вы хотите сделать? Как вы хотите остановить своего папу? — Мы хотим сохранить наше наследство, управляющий. Эти деньги принадлежат нашим дедушкам, но никак не Ким Юнсону и его сыну. И еще… Бэкхён сам не хочет свадьбы с этим парнем. Вы, наверное, в курсе. — Вы заботитесь о младшем брате? — едва улыбнулся Сон. — С каких это пор? — Перестаньте, — вздохнул Ухён. — Не все из нас бывали к нему внимательны и не всегда ласковы с ним, но он однозначно не заслужил того, чтобы папа сломал и его. Как сломал нас троих когда-то. Этой участи сумел каким-то чудом избежать только Дону. — Вовремя смылся, — усмехнулся Ильхун. — Всегда был таким. — Уже не важно, хён. Просто, думаю, нам всем изрядно надоел весь этот кошмар. Не знаю, что там конкретно творится на уме у Бэкхёна, но день ото дня он выглядит всё хуже. И что-то мне подсказывает, что эта свадьба добьет его окончательно. Сон Хёк не был удивлен всеми этими словами. С самого детства этих мальчишек он почти каждый день находился с ними, прекрасно знал, что так или иначе они всегда уделяли внимание Бэкхёну. И пусть с возрастом это всё почти сошло на нет, но поверить в то, что старшие братья не желают младшему зла, не было такой уж сложной задачей для Сон Хёка. — В таком случае, что вы будете делать с информацией, которую получите? — Смотря какая это будет информация, — пожал плечами Ильхун. — Мы обещали Бэкхёну, что будем держать его в курсе. Он, в свою очередь, сказал, что если узнает что-то, то всё расскажет тоже. — Вот как, — Сон Хёк сделал несколько шагов вперед, усаживаясь в кресло Джунсо. Ухён и Ильхун сели в кресла перед рабочим столом. — Что вам вообще говорит имя Пак Донхвана? — Семья Пак всегда владела всем черным рынком этой страны, их руки по локоть в крови, так что точнее будет назвать их кланом. Преступным кланом. А Пак Донхван, насколько мне известно, его возглавляет. И это всё, что я знаю, — спокойно проговорил Ухён. — Подождите, — Ильхун снова развернул к себе ноутбук, пробежался дальше по пунктам, а потом поднял глаза на обоих альф. — Судя по этому договору, после того, как Бэкхён и Ким Чонин поставят под ним свои подписи, окажется, что деньги компании Ким и нашей корпорации будут также принадлежать Пак Донхвану. Он буквально вписывается в долю, причем львиную, просто так. Не имея совершенно никакого отношения к нашей семье. Осознание происходящего настигло обоих братьев слишком внезапно. Теперь Ухён притянул ноутбук к себе, снова вчитываясь в текст. Сон Хёк же тяжело вздохнул, едва прикрывая глаза. — Да, Ильхун, ты всё правильно понял. Это и есть план вашего папы. Отдать все деньги корпорации Бён Пак Донхвану, а в придачу ещё и деньги Ким Юнсона, вместе с его влиянием, как мэра. Раньше я думал, что Ким в курсе, и не понимал, почему он вообще на это согласился. Даже кресло мэра не стоит такой зависимости от кого-то вроде Пак Донхвана, а Ким Юнсон совсем не тот, кто согласится на роль пешки. Но теперь всё встает на свои места. Бён Джунсо и Пак Донхван обманывают его тоже. Альфы буквально не могли поверить в услышанное. Это было совсем не в характере их папы — отдавать кому-то свои деньги, но с другой стороны, его спокойная реакция во время оглашения завещания тут же пришла на ум. — Но какой смысл папе это делать? Я никогда не видел, чтобы они были с Пак Донхваном даже бизнес-партнёрами. Разве наша семья не прекратила сотрудничество с кланом Пак, ещё когда папа был совсем молод? Сон Хёк на это усмехнулся. — Ваш папа и Пак Донхван — истинные альфа и омега. — Что? — воскликнули оба брата в один голос. — Они что? Встречаются? — С семнадцати лет вашего папы, — Сон Хёку было любопытно наблюдать за реакцией обоих альф. Дожив почти до тридцатилетнего возраста, они явно не были готовы услышать такое. — Но ваш дедушка был против их связи. Поэтому вашего папу выдали за вашего отца, но семейной жизни, как вы видите, у них не склеилось. Следом был отец ДонУ, потом отец Бэкхёна. Но так или иначе, с семнадцати лет, ваш папа был одержим только одним альфой. И сейчас он наконец-то получил возможность исполнить свою мечту быть рядом с ним. Только для начала они хотят прибрать все деньги и власть в этой стране в свои руки, чтобы даже президент со всей его армией и вооружением не мог им и слова поперёк сказать. — Звучит как сюжет второсортного голливудского фильма про суперзлодеев, — усмехнулся Ухён. — О, дорогой мой Ухённи, ты удивишься, насколько наша жизнь похожа на подобные фильмы. В любом случае, как бы давно я не работал на вашего папу и как бы ни был ему предан, я не могу позволить ему разрушить так много жизней, отдав все в кровавые руки Пак Донхвана. — И как вы собираетесь это сделать? Расскажете всё дедушке? — Может быть, — пожал плечами Сон Хёк, вставая с места. — Я пока думаю об этом. — До их свадьбы не так много осталось, насколько я понял, — вздохнул Ильхун. — Нам всем стоит поторопиться. — Поторопитесь, — Сон Хёк оглядел обоих альф, а потом забрал у них ноутбук. Закрыл все файлы и выключил гаджет, поставил на место ровно под тем углом, под которым тот стоял. Следом задвинул обратно кресла. — Всё, на этом тайное собрание закончено. Нам нужно идти. — Подождите, управляющий, вы не можете уйти, вывалив на нас столько информации. Что нам вообще с ней делать? — Я всё сделаю сам. Вам двоим не стоит беспокоиться. Ильхун усмехнулся. — Думаешь, я так легко доверю тебе судьбу своих денег? Сон Хёк тяжело вздохнул, глядя в глаза Ильхуна. Этот взгляд всегда пробирал до мурашек, заставляя Бёна чувствовать себя мальчишкой под ним. — Бён Ильхун, ты знаешь куда больше, чем показываешь, не так ли? Так что ты, как никто другой, должен понимать, что именно мной движет. О ком я волнуюсь, не так ли? И также ты должен знать, что в этой своей цели я пойду до конца. Ты получишь свои деньги, не волнуйся. Сон Хёк снова хотел уйти, но его окликнул Ухён, который только мельком смог услышать короткий разговор брата и Сона, находясь на другом конце кабинета. — Как вы узнали обо всем этом? Вряд ли папа рассказал сам. — Что-то рассказал он, а что-то… Ваш семейный юрист уже давно не на стороне дедушки, кстати. Он давно продался Джунсо. Я предупреждаю, чтобы вы не делали глупостей. Больше Сон Хёк ничего не сказал, направляясь на выход из кабинета. У него ещё было много дел впереди, так что мужчина по дороге набрал номер доверенного человека, чтобы он разобрался с камерами наблюдения перед кабинетом Джунсо. Следующий звонок Сон Хёк сделал уже только, когда добрался до своей машины. Гудки были совсем не долгими, а следом в трубке зазвучал знакомый бас. — Здравствуй, Чанмин, — едва улыбнулся Сон Хёк. — Сон Хёк, ты что-то узнал? — Тебе на почту придет документ, почитай его внимательно. Или покажи своему доверенному юристу. Я думаю, вас с Хичолем он заинтересует. — Хорошо, сейчас посмотрю. — Встретимся позже, Чанмин. — Обязательно.       Чёрный, полностью тонированный Land Cruiser заворачивает в подземную парковку одного из самых дорогих отелей Сеула. Донхван расслабленно крутит руль, думая о том, что за последние две недели он даже не успевал высыпаться, не говоря уже о каком-то нормальном отдыхе. Он был главой огромного клана, вселяющего ужас в сердца тысяч, так что не имел права на отдых и усталость и многие годы уверенно поддерживал этот образ. Но, как оказалось, устают даже такие монстры, как Пак Донхван. Альфа едва усмехнулся, приходя к мысли о том, что с годами эти, казалось бы, не самые лестные слова, которыми его называли за спиной люди, перестали быть болезненными. Даже наоборот. Донхван категорически был уверен в том, что если бы не подобная его репутация, он бы не был там, где сейчас находился. Почти на вершине мира. Паку оставалось совсем чуть-чуть, чтобы сесть на неё. Донхван наконец заглушил мотор, откидываясь на спинку сидения. Он всеми силами пытался себя уговорить и успокоить, потому что внутри всё ещё было слишком много злости на Джунсо. Омега игнорировал его уже неделю, и Донхван и правда был на грани посылать за ним своих людей, но прекрасно понимал, что к Бён Джунсо не так просто подобраться. Этот омега выкручивал ему каждую нервную клетку на протяжении многих лет, и даже сейчас, когда Донхван держал в своих руках всю эту страну, он всё ещё не был уверен, что главный человек для него в этой стране точно принадлежит ему. У Пака постоянно клокотала внутри ревность, он её перестал контролировать очень давно, потому что не справлялся. Он каждый раз готов был срывать свою злость на Джунсо, но останавливал себя в последнюю секунду. Потому что что-то там, глубоко внутри него, не давало этого сделать. С другими омегами было проще, с ними Донхван делал что хотел, и совершенно ничего внутри не шевелилось. А если и шевелилось, то это было только ужасающее удовольствие. Но не с Джунсо… Настоящую боль, которую он хотел бы, Донхван ему причинить не мог. А вот омега мог и делал такое с Донхваном, с самой их молодости, он только и умел причинять боль Паку. И если кто-то и был по-настоящему виноват в том, что в свое время альфа утопил эту страну в крови, то только Бён Джунсо. Но об этом никто кроме Донхвана не знал. Для всех вокруг он просто был психом по факту рождения, и в его груди, как многие думали, сердце не билось. Донхван отчасти с ними был согласен. Сейчас оно не билось, превратилось в камень, но были и другие времена. Мужчина все же вышел из машины, натягивая на широкие плечи пальто. Как и обычно, когда он встречался с Джунсо, он был без охраны. Никто не знал об их встречах, хотя, альфа подозревал, что всё-таки ручной пёс Джунсо, этот Сон Хёк, был в курсе. Омега пытался скрывать его от Донхвана, мужчина всё же прекрасно догадывался, что их связывало когда-то нечто большее, чем просто отношения господина и его подчиненного. Пак догадывался, но закрывал глаза. Он просто устал думать о многочисленных альфах, которые так или иначе трахали его истинного омегу. Донхван понятия не имел, почему всё ещё держался и не убил их всех. Хотя мог бы.       Джунсо прикрыл глаза, опускаясь поглубже в воду. Донхван должен был приехать ещё час назад, но его всё не было, так что омега решил, что встретит его в ванной. Тело, после долгого рабочего дня, требовало отдыха и хоть чуточку расслабленности. А ещё оно скучало по сильным рукам и любимому запаху, потому что они слишком давно с альфой не виделись. Бён специально игнорировал альфу, просто потому что в очередной раз хотел проверить его лимиты. Ужасный Пак Донхван обязательно должен был сорваться на какой-то выходке Джунсо, но пока это не произойдет, омеге будет интересно, что это за грань, которую не стоило переходить. Джунсо был уверен, что с ними обоими что-то не так, но ничего делать с этим не хотел. Он ловил себя на мысли, что ему плевать, что с ним сделает Донхван, пока он чувствует, что имеет влияние на альфу, выкручивает его изнутри, Джунсо будет достаточно. Больная, абсолютно разрушающая связь, но такая нужная, необходимая, не отпускающая. Бён открывает глаза, когда слышит, как дверь большой ванной комнаты распахивается настежь. По коленкам, что едва выглядывают из-под воды и тонким ключицам, в выемках которых собирается вода, проносится холодный сквозняк. Омега лениво тянется к бокалу шампанского на бортике, глядя на Донхвана, что стоит перед ним. Взгляд альфы обжигающий, полный желания, и Джунсо до дрожи этот взгляд нравится. Он за столько лет не насытился им, каждый раз наслаждаясь, как первый. Хотя даже сегодня он прекрасно помнил тот день, когда впервые словил на себе этот взгляд. Донхван всегда был голодный, когда дело касалось Джунсо, и это не изменилось даже за десятки лет. — Ты задержался, — выдохнул наконец Джунсо, когда Донхван подошел ближе, садясь на бортик ванной. Он снял пиджак, закатывая рукава рубашки, обнажая вздувшиеся дорожки вен на сильных руках и массивные золотые часы, которые обвивали его запястье. Следом альфа расслабил галстук и снял его, всё ещё рассматривая омегу так, словно впервые видел. — Так бывает, когда ты единственный, кто следит за порядком в этом городе, — усмехнулся альфа. — Ты, кажется, следишь за хаосом, — Джунсо едва приподнялся в воде, обнажая теперь линию грудных мышц и набухшие соски. — Я соскучился. — Правда? — улыбнулся Донхван. — Это радует. Рука альфы оказалась сначала на коленке омеги, а затем поползла вверх, вместе с водой лаская внутреннюю сторону бедра Джунсо. Омега прикрыл глаза, наслаждаясь касаниями, пока узловатые пальцы огромной ладони сжимали его бедро, поднимаясь всё выше и выше. Донхван с упоением смотрел на такого расслабленного Джунсо, полностью открытого и совершенно беззащитного в руках самого альфы. У мужчины в штанах становилось узко, внутри поднимался ураган эмоций, и злость, которую он подавлял всё это время, вернулась вместе с адреналином, который так быстро разогнался по венам от одного только вида на приоткрывшиеся губы омеги, на язык, что прошелся по нижней, на линию воды, что ласкала его соски. Донхвана перемкнуло в секунду. — Хван! — прохрипел омега, совершенно не ожидая того, что сильная рука в мгновение сожмет его шею, заставляя широко открыть глаза. — Что ты делаешь? — Какого хера, Джунсо? Какого хера ты игнорировал меня всё это время? Кто я, по-твоему? — Донхван, — омеге не хватало воздуха больше, чем обычно. Альфа был любителем подобных вещей, чтобы добавить остроты или припугнуть омегу, но прямо сейчас в его глазах читалось полнейшее безумие. Вот ещё секунду назад всё было хорошо, но сейчас у Донхвана в глазах от злости лопались сосуды. Джунсо даже подумал на секунду, что, возможно, это и была та самая грань. Джунсо пытался вырваться, но это было практически невозможно. Донхван весь уже был мокрый от брызг омеги, что бился в конвульсиях в его руках. Наконец альфа всё же ослабил хватку, выпуская омегу из рук, который тут же втянул ртом воздух, цепляясь руками за бортик. Пак встал с места, подбирая с пола пиджак и галстук. — Я жду тебя в спальне, когда приведёшь себя в порядок. Джунсо ничего не ответил, провожая взглядом внушительную фигуру. Внутри было так много разных эмоций, но острейше выбивалось возбуждение. Сильное, непреодолимое возбуждение от такого Донхвана, полного безумия и агрессии. Джунсо усмехнулся, вставая с места на негнущихся ногах. Он подошел к зеркалу, обнаруживая красные отметины на шее, которые завтра нальются лиловым и которые очень тщательно его визажисту придётся скрывать тональным кремом. — Ненавижу, — прошипел Бён в собственное отражение и даже сам не понял, к кому именно обращался. Он только зачесал назад волосы, зашёл в душ, чтобы смыть пену, а потом, даже не удосужившись одеться, направился к альфе. Смысла в одежде не было всё равно. Донхван зол и он готов затрахать его до смерти. Джунсо и правда игрался с огнём всю эту неделю, аж с самой помолвки, он испытывал терпение Пака, которое было чертовски маленьким.       Донхван курил, сидя на диване, развалившись в своей вальяжной манере. Он усмехнулся, замечая следы на шее омеги от собственных рук, и когда Джунсо хотел ему что-то сказать, он одним жестом руки заставил его замолчать. — На колени. Короткая фраза была сказана ровным тоном, но в ней было столько стали и не терпящих возражения нот, что у Джунсо в очередной раз прокатилась волна мурашек по телу. Омега сделал, как ему сказали, опускаясь на колени меж разведенных ног Донхвана. Он знал, что должен делать, без лишних слов, потому что в подобную ситуацию попадал не единожды. Так что Джунсо звякнул бляшкой черного ремня, а потом расстегнул молнию дорогих брюк. Донхван был возбужден, в точности как и сам Бён, и потому омега долго не церемонился, опускаясь губами на розовую головку твердого члена. Он тут же ощутил огромную ладонь на собственной макушке, которая зарылась в густые волосы, больно их сжимая, притянула омегу ещё ближе, практически лицом вжимая в собственный пах. У Донхвана чеку рвало от одного только ощущения нежных губ на собственном члене, и он сегодня не собирался сдерживаться. Так что сам грубо толкнулся в узкий ротик, заставляя Джунсо недовольно промычать, сжимая в руках ткань брюк мужчины до треска. Пака не заботило и это тоже. Он встал с места, а Джунсо поднял на него свой чертовски покорный блядский взгляд, который так удачно сочетался с отметинами от пальцев на его шее. Донхван толкнулся снова. Глубоко, до самой глотки омеги, заставляя его прикрывать глаза, ориентироваться в считанные секунды. Джунсо отлично делал минет, в том числе и горловой, так что Донхван никогда себе в подобном удовольствии не отказывал. Джунсо попытался взять ситуацию в свои руки, едва сжав руками мошонку альфы, прошелся язычком по венам ствола и даже умудрился сжать бедро мужчины, но это всё не возымело эффекта. Донхван в секунду его успокоил, крепче перехватив голову, снова толкнулся до упора. Бён теперь не пытался сопротивляться, просто давал себя грубо трахать в рот, ощущая нехватку кислорода и разряды тока, что бежали по телу. Джунсо был действительно мазохистом, потому что до дикости возбуждался от такого. Его просто имели, и ему это нравилось, потому что это Пак Донхван. Только он так делал, только он имел такую власть над омегой, и это чертовски заводило Джунсо. Альфа кончил прямо в рот Джунсо, и тот едва откашлялся, проглотив всё до единой капли. Омега схватился за бедро мужчины, стирая с уголка губ сперму и слюну, а Донхван вновь потянулся за пачкой сигарет, что лежала на диване рядом, и закурил. — Донхван, — наконец прохрипел омега, глядя на альфу снизу вверх. — Ты так сильно злишься? Пак усмехнулся, выдыхая дым в сторону. На мужчине всё ещё была рубашка, а Джунсо был полностью голый, и Донхван разглядывал узкую талию, продолжающуюся в аппетитную задницу. У мужчины в кончиках пальцев собирались разряды тока, распространяющиеся жгучим нетерпением по всем нервам, потому что ему хотелось эту самую задницу выебать тоже. Донхван снова начинал возбуждаться как семнадцатилетний школьник, когда смотрел на такого Джунсо перед ним. Слишком сексуального и желанного, слишком недоступного, даже когда он был в руках альфы. Паку казалось, что он всё ещё ему недоступен. — Моей злости хватит на всю ночь, Бён Джунсо, — усмехнулся альфа. — На диван. Раком.       Джунсо снова не пытался что-то изменить. Ему нравилось. Он кайфовал, когда выгибался до упора перед альфой, открывая его взору абсолютно всё. Он чувствовал, как сильно Донхвана ведёт от него, особенно когда он смотрит на капли смазки, что стекали по внутренней стороне бедра, огибали её и падали на дорогую чёрную кожу дивана. Джунсо опустил голову, чуть шире разводя ноги, нетерпеливо прохныкал. Донхван же продолжал стоять на месте и курить, разглядывая омегу во всех подробностях, словно никогда раньше не видел. Словно не он выучил это тело вдоль и поперек, мог закрытыми глазами найти каждую родинку, небольшой шрам на правой коленке, знал каждый изгиб, что так легко умещался в его руках. Донхван потушил сигарету в пепельнице, а сам подошел к омеге, сжал аппетитные ягодицы. Джунсо прикрыл глаза, а потом вздрогнул, когда ощутимый шлепок прилетел на правую. Наверняка на белой коже остался след от ладони, а Донхван сегодня и правда не собирался сдерживаться. Раз за разом шлепки продолжались, становясь всё больнее. Донхван наслаждался стонами омеги, которые граничили между удовольствием и мучительной болезненностью. Бён прикрывал глаза, сжимая в руках спинку дивана, но не делал попыток уйти от этих ударов, отстраниться от альфы, а только выгибался глубже и подставлялся больше. Донхван хищно улыбнулся, понимая, что не в силах больше сдерживаться, когда белая кожа стала абсолютно красной. Пак обхватил талию омеги двумя руками и вошел резко, на всю длину, с мокрым шлепком и характерным хлюпаньем. Смазки было много, она текла по округлым бёдрам, а Джунсо в руках альфы дрожал от удовольствия, поджимая пальчики на ногах. Он толкался назад, а Донхван специально не двигался, лишь дразнил мужчину, кусая его за загривок. — Джунсо, — прошептал на ухо омеги альфа, прекрасно видя, что сейчас он в таком состоянии, что готов покаяться даже в тех грехах, которые не совершал, лишь бы только Донхван продолжал толкаться в него, вбиваясь на всю длину. — Ты когда-нибудь трахался со своим Соном? — Почему, — дыхание омеги сбилось, голос совсем сел, — ты вспомнил о нём сейчас? — Ты не в том положении, чтобы задавать мне встречные вопросы, — усмехнулся Донхван, едва отстранился от омеги, выходя наполовину. Он тут же словил капризное хныканье, и Джунсо подался было назад, но рука альфы его удержала. — Отвечай. — Донхван, — снова прошептал омега, пытаясь вновь толкнуться назад. — Еще раз двинешься — и не кончишь до самого утра, — прошипел альфа. — Я задал вопрос и жду ответа. — Нет, — выдохнул Джунсо. На что Донхван усмехнулся, еще один громкий шлепок прилетел на и так уже измученные ягодицы. На этот раз омега стонал лишь только от боли, потому что тело уже успело расслабиться и разомлеть, а каждый нерв был натянут как струна в ожидании оргазма. Джунсо обессиленно сжал спинку дивана. — Врёшь, — прошептал Пак, кусая Джунсо в шею, поверх метки, которую когда-то оставил сам. Она снова налилась красным и запульсировала болью, потому что альфа укусил очень глубоко, до крови. — Ты всегда мне врёшь, Бён Джунсо. Но я же знаю, какая ты шлюха. Джунсо прикрыл глаза, а потом громко простонал, когда Донхван все же снова толкнулся в нём. Раз за разом, ускоряя толчки, он прижимал омегу всё ниже к дивану, наконец, лег на него почти. — Кто-нибудь из них трахал тебя так же, Бён Джунсо? А? — Донхван резко потянул омегу назад, сжимая его подбородок. — Нет, — прошептал Джунсо, снова срываясь на очередной стон, потому что угол поменялся, и теперь омеге казалось, что он чувствует альфу ещё острее. — В этом я тебе точно не вру, Пак Донхван. Альфа усмехнулся. Он снова поставил омегу на четвереньки, теперь уже вбиваясь в него без каких-либо предохранителей. Узость этого тела всегда удивляла Донхвана, а ещё больше сводила с ума. Так что Пак кончил очень быстро, ловя цветные мушки. Он придавил собственным телом омегу, наслаждаясь этим чувством расслабленности в конечностях. Их запахи снова смешались, в очередной раз напоминая о том, сколько всего в их жизнях пошло не так. Пак зарылся носом в затылок омеги, глубже вдохнул этот концентрат, прикрывая глаза от двойного удовольствия. Внутри Джунсо было хорошо, сжимать его в собственных объятиях было неимоверно хорошо, даже просто дышать им было хорошо. И в такие минуты Пак Донхван не мог отказать себе в этой слабости.       Ночью Донхван проснулся от звонка мобильника на тумбочке рядом с кроватью. Он принял вызов, не глядя на определитель, а Джунсо в его руках завозился, утыкаясь глубже носом в крепкую шею. — Да? — Дядя, — голос Чанёля показался старшему довольно взволнованным. Так что мужчина насторожился, крепче сжимая в руках корпус мобильника. — Что случилось, Чанёлли? — Ты нужен в клане. Проблема с японцами. Донхван свел брови к переносице, а потом резко сел в кровати. Джунсо недовольно промычал что-то, сжимая в руках теперь подушку. — Какая ещё проблема? Она до утра подождать не может? — Они заявились на нашу точку в порту, требуют, чтобы мы с тобой приехали. Обещают сжечь точку, если не объявимся до четырёх утра. Альфа бросил беглый взгляд на свои часы, которые снял перед сном, оставив на тумбочке. Время клонилось к трём утра. Если выехать сейчас, он успеет к назначенному времени. Однако он — Пак Донхван, и в его стране никто не смеет забивать ему какие-то стрелки, да ещё и посреди ночи. Злость тут же разлилась по венам, Пак сжал кулаки. — Хорошо, Чанёль. Собери людей, я приеду сразу туда. — Да, дядя.       Чанёль скинул звонок, а Донхван почувствовал поцелуй на плече. Джунсо прикусил мочку его уха, опаляя его горячим дыханием. — Что случилось, Донхван? — Дела, — коротко ответил альфа, вставая с места. Джунсо остался сидеть на кровати, глядя на то, как поспешно одевается Пак. Сначала брюки, потом рубашка, потом звякнула бляшка ремня и галстук тоже оказался на массивной шее. Донхван был очень красивым мужчиной, Джунсо не переставал им восхищаться даже сейчас, каждый раз с замиранием сердца смотрел на альфу. Ему даже сон перебило. — Спи, Джунсо. Чего ты так на меня смотришь? — усмехнулся альфа, стаскивая с тумбочки золотые часы. Он ловко закрепил их на жилистом запястье, а следом принялся натягивать пиджак. — Что за дела? — не унимался Джунсо. Просто ему хотелось задержать альфу еще на чуть-чуть. Эта привычка у него выработалась еще с молодости. Когда Донхван срывался из их постели куда-то в ночь, а на следующей встрече являлся то с пулевыми, то с ножевыми, то с ожогами, то со сломанными рёбрами. Меньшим был его разбитый нос. — Как и всегда, Бён Джунсо, эти дела тебя не касаются, — Донхван склонился к омеге, зарываясь пальцами в шелковистые, едва сырые после недавнего совместного душа, волосы. — Спи. Я позвоню тебе потом. И не смей меня больше игнорировать. У нас осталось не так много времени, нужно завершить это дело. Альфа запечатал поцелуй на сладких губах, а Бён томно простонал в него, пробегаясь кончиками пальцев по затылку мужчины. Донхван ушёл, как и всегда, оставив после себя поглощающее чувство одиночества. Джунсо давно с этим чувством жил, но именно в такие моменты оно усиливалось до невозможного. В молодости от этого чувства он даже пытался совершить суицид, но сейчас понимал, что смерть такая же бессмысленная, как и жизнь. Лучше было остаться и посмотреть в лицо любимого папочки, когда Джунсо завершит их с Донхваном план.       Чанёль стоял у капота одной из клановских машин рядом с Каспером. За ними была целая вереница автомобилей, полная вооруженных до зубов парней из клана. Чан специально взял побольше людей, потому что с якудза нужно было быть готовым ко всему. Конечно, в плане чести им можно было доверять куда больше, чем Триаде, но даже так лучше было перестраховаться. Так что половину людей он оставил по периметру, чтобы они прикрыли в случае чего, а остальных тридцать взял с собой. Японцы на той стороне стояли примерно таким же числом, и, насколько Чанёль помнил план этой точки и склада с контейнерами, прятать людей им было негде. В этом смысле они, естественно, заметно уступали клану Пак, для которого эти места были родные. В такие моменты Чанёль задумывался над тем, что когда он разрушит клан, то вот такие типы начнут хозяйничать в его городе? Или, наоборот, полиции просто будет легче с ними справиться, потому что не будет «крыши» в лице местного клана? В любом случае, это сомнительное чувство патриотизма было недолгим. Пак Чанёлю было плевать на целый мир, его единственной мечтой было счастливо жить с Бэкхёном. — Босс будет злой как чёрт, — усмехнулся Каспер. Он стоял, облокотившись о капот. — Тем лучше, — хмыкнул Чанёль. — Этим уродам давно пора задать трепку. Понятия не имею, почему дядя так сильно перед ними выплясывал всё это время, — Пак мельком взглянул на Каспера, который пожал плечами. — Я тоже, Чанёлли. Я тоже ни хрена не понимаю, что делает наш Босс. Но он Босс, а я не привык задавать вопросы боссам. Чанёль хмыкнул, снова перевел взгляд на стоящих напротив японцев. Главарь этой ветки тоже приехал с сыном. Казалось бы, ещё несколько месяцев назад они все сидели за одним столом, а этот пацан ненавязчиво предлагал Чану групповуху, а теперь вот стоят, готовые друг другу глотки перегрызть. Наверное, если бы Пак не рос в этом с самого детства, для него это было бы чертовски дико. Но прямо сейчас он понимал, что без этого преступный мир просто не способен существовать. Тут все действуют только в своих интересах.       Черный «крузак» дяди, который Чанёль мог узнать из тысячи, остановился впереди всей вереницы машин. Донхван вышел из машины, натягивая пальто, а все в клане тут же поклонились ему. Чанёль тоже поклонился, а потом подошел к старшему, обмениваясь рукопожатием. — Что тут за шум, Чанёлли? — усмехнулся Донхван. Выглядел он весьма бодрым, и не скажешь, что подняли среди ночи. Хотя, учитывая, что старший куда-то пропал без охраны, возможно, он и не спал вовсе. — Хацуна хочет тебя видеть. Соскучился, может, — усмехнулся Чанёль. Донхван оскалился, натянул на руки перчатки. — Ну, пойдем поболтаем с ним, раз такое дело. Чанёль вдруг словил себя на мысли, что уже очень давно не видел, чтобы Донхван выезжал куда-то. И прямо сейчас в нём вновь всколыхнулись воспоминания трёхлетней давности, когда дядя делал всё сам в таких делах и брал с собой Чанёля. Тогда Донхван мог даже драться сам, парочку раз даже схватил пулю. И именно тогда Чанёль был так сильно восхищен старшим. Сейчас же не осталось ничего, кроме ненависти и презрения. Потому что теперь, когда имя Донхвана всплывало в памяти, Чан думал только о том, что этот человек отобрал у него папу, семью и частично даже отца. Он забрал у него почти всё и даже сейчас хотел разлучить с омегой.       Донхван встал впереди, буквально в нескольких метрах от босса японцев, распрямив свои широкие плечи. Их противник сделал то же самое, правда, уступал Паку в росте, так что брал больше своим колоритным типажом, телом, разрисованным татуировками, и многочисленными золотыми украшениями, что сразу бросались в глаза. Он был довольно крепкого телосложения, коренастый, но ещё и наверняка очень неповоротливый. Насколько Чанёль помнил, они с Донхваном были ровесниками, но Хацуна резко уступал его дяде и на его фоне выглядел прилично в возрасте, чего совсем нельзя было сказать про Пак Донхвана. Даже в свои пятьдесят он выглядел отлично, и больше сорока пяти ему наверняка никто бы и не дал. — Здравствуй, Хацуна! — оскалился Донхван, окидывая мужчину и его сына перед собой долгим взглядом. Чанёль стоял по правую руку от дяди, чуть позади. Это было его место наследника клана, надо сказать, что иногда условности и формальности в преступном мире соблюдались даже жестче, чем при королевских дворах. — Что за дела происходят? Ты поднял меня среди ночи. — Где наша доля, Пак? — с ходу начал японец, сжимая кулаки. Чанёль усмехнулся, встречаясь взглядом с сыном мужчины. Парню только недавно исполнилось восемнадцать, но, в отличие от Чанёля, он был с самого рождения, кажется, в курсе того, что его семья — преступный клан якудза, и даже гордился этим. Чанёль не знал, какую злую шутку может сыграть судьба и с ним, но видел в нём частично себя прошлого. Такой же одурманенный всеми этими возможностями, деньгами и властью, он вёл себя чересчур самоуверенно. У Пака чесались кулаки с самой первой секунды их знакомства, даже несмотря на то, что парень был младше, Чанёль чувствовал, что именно сегодня он покажет ему, что такое уважение к старшим. Так что Ёль едва оскалился, когда пересёкся взглядом с младшим, и на доли секунды успел заметить замешательство в его глазах. Да, слава Пак Чанёля бежала впереди него, и даже наследник ветки якудза предпочитал не забывать о том, кто перед ним стоит. Однако японцы не были из робкого десятка, так что клана Пак они опасались, но не боялись. — Доля? — усмехнулся Донхван. — Хацуна, мы с тобой никакие доли друг другу не обещали. — Думаешь? — японец сделал ещё шаг вперед, на что все люди Донхвана, которые стояли позади него и Чанёля, резко дернулись. Но Пак старший остановил их вскинутой вверх ладонью. — Мы скрепили сделку, которую чуть не сорвал твой племянник. Однако ты при всех обещал, что все проценты с грузов в порту, на этой самой точке, будут делиться с нами. Ведь границы теперь наши, мои люди пропускают твой товар, и только они. Донхван оскалился ещё больше. Со стороны он казался абсолютно спокоен, но Чанёль слишком хорошо знал вспыльчивый характер старшего. Пак Донхван не терпел подобного, и прямо сейчас господин Хацуна испытывал его терпение. — Чего ты с ними распинаешься, отец? — вдруг воскликнул сын японца. — Они нарушили договор, с такими у якудза разговор короткий. — Рот закрыл! — воскликнул Чанёль, прежде чем вмешался кто-либо ещё. В его голосе слышалась чистая сталь, он стоял, не шелохнувшись, смотрел прямо на парня. — Когда разговаривают старшие, стоит помалкивать. — Кто ты вообще такой, чтобы указывать мне, что делать? — парень ринулся вперёд, потянувшись за пояс, но его удержал отец. Чанёль же искривил губы в усмешке, хищно облизнулся, чувствуя, как в жилах закипает кровь. Прямо сейчас в нём проснулся тот самый Пак Чанёль — сын своей семьи, наследник клана, племянник кровожадного Пак Донхвана. — Прячешься за спиной отца? — оскалился Ёль, сложив руки перед собой. — Слабо выйти сюда? — Чанёль! — на сей раз дядя повернулся к племяннику, одним взглядом дав понять, что не нужно продолжать. — За то, что сейчас твой засранец посмел открыть рот в моем присутствии, я бы мог и перестрелять вас всех, Хацуна. На лице Донхвана не было и тени оскала или ухмылки. Его выражение было абсолютно безэмоциональным, но в глазах читался неприкрытый гнев. Чанёль знал, что ещё чуть-чуть, ещё парочка слов, если Хацуна не пойдет на попятную, то чеку этой гранаты сорвет. И тогда дядя и правда никого тут не оставит в живых. — Ты прав, Пак. Он вмешался в разговор старших, это у нас не принято, за что он получит наказание. Но право дело, говорить, что он сказал неправду, я тоже не могу. Где моя доля? Донхван вдруг звучно рассмеялся, словно и правда услышал что-то смешное. Однако все прекрасно понимали, что этот срыв совсем не к добру. Мужчина сделал шаг вперёд, прервался так же резко, как и засмеялся. — Ты хорошо подумал, Хацуна? Правда хочешь войны со мной на моей же территории? — Мне не нужна война, мне нужны мои деньги. Ты играешь, грязно, Пак Донхван. У нас был договор. Пак старший на это неопределенно хмыкнул, а затем отвернулся от Хацуны, упираясь руками в бока. Чанёль почти слышал, как крутятся шестерёнки в голове у дяди, как он взвешивает все «за» и «против». Он почти был уверен, что прямо сейчас тараканы в голове старшего проголосуют совсем не в пользу самонадеянного японского босса, что возомнил себя кем-то более могущественным в этой стране, чем Пак Донхван. Да, за Хацуной стояла якудза, но дядя и так уже довольно долгое время им не доверял. Особенно после всей этой истории с Ясуо, который сливал информацию от клана и от якудза американцам. Как-то Донхван обмолвился Чанёлю, что не верит в то, что японцы не знали об этом. Они просто ждали, когда Ясуо сольёт американцам всю информацию про клан Пак, при этом давали ему ложные сведения про себя. Та сделка с Хацуной должна была стать примирительной, закрепляющей факт наличия доверия между кланом Пак и якудза, но не срослось. Донхван и правда нарушил договор, Чанёль знал об этом и сначала был удивлен. Но теперь всё прекрасно понял. Старшему Паку просто нужен был повод развязать войну, уничтожить всю ветку Хацуны. А пока главный босс доберется до него, Донхван надеялся, видимо, осуществить все свои остальные планы и залезть очень высоко. Правда, Чан пока не понимал, какие именно это планы, которые должны были спасти Донхвана и клан от мести всей японской мафии, но всё сходилось теперь, как нельзя лучше. — Доли не будет! — воскликнул Донхван, резко разворачиваясь к своим врагам. Он в секунду достал пистолет и выстрелил прямо в Хацуну, но его успели прикрыть.       В считанные секунды разразилась перестрелка нешуточных масштабов. Чанёль залетел за открытую дверцу машины, едва не словив пулю. Он заметил краем глаза, как дядю прикрыл Каспер. Сам Чанёль вытащил с дверцы, под которой оказался, винтовку. Альфа приподнялся, высовываясь чуть в сторону, открыл целую очередь, чувствуя, как по крови бежит адреналин. Чанёль отбросил в сторону автомат, выбираясь из укрытия, когда понял, что патроны закончились. Он сжал в руках пистолет, тут же выстрелил в плечо одного из типов, что целился и бежал к нему. В ногу второго, что был на подходе, прилетел нож, откуда-то из-за спины Чана. Ёль только краем глаза заметил одного из парней клана и благодарно кивнул ему, выбивая ногой пистолет у упавшего прямо перед ним японца. Альфа выл от боли, потому что нож прилетел прямо в бедренную артерию. Пак усмехнулся. — Не вытаскивай нож, — обронил Чанёль, разворачиваясь в поисках дяди. Долго искать не пришлось. Пак Донхван явно изголодался по живым разборкам. Прямо сейчас он успевал и стрелять, и вести в рукопашную. Чанёль вдруг заметил, что на капот одной из тачек вскочил кто-то из «шестерок» Хацуны. Парень часто видел его в личной охране японца. Он только сейчас понял, что самого Хацуны и его сына не было, а Донхван уверенно прорывался к тачке, в которую они, видимо, только что запрыгнули. Сообразить, что собирается делать тот парень на капоте, особого труда Чанёлю не составило. Он целился прямо в голову дяди, из винтовки, но из-за постоянных метаний Донхвана в драке, очевидно, не мог его поймать на прицел. У Чанёля было меньше минуты.       Буквально на инстинктах младший Пак ринулся в сторону этого типа, вытаскивая из пояса нож, который ему когда-то подарил дядя. Чанёль отлично метал ножи, так что с двадцати шагов он был точно уверен, что попадет мужчине в горло. Но убивать в очередной раз не хотелось. И дать ему убить дядю Ёль тоже не мог. Донхван не может так легко избавиться от мести, которую готовил ему его племянник. — Осторожнее, дядя! — выкрикнул Чанёль, метая нож прямо в бок этому типу. Такое ранение заденет только селезенку, но боль будет адской. Чанёль успевает стащить типа с капота тачки, а контрольный ему в голову прилетает уже от самого дяди. Донхван почти в мгновение оказывается рядом, стреляет без сожалений, пока кровь противника орошает бурным фонтаном его лицо.       В этот же момент всё и стихает, потому что Донхван оказывается отвлечен на спасение собственной жизни, а остатки людей Хацуны с ним во главе успевают скрыться. Пак старший усмехается, стаскивая с плеч пальто, кидает его прямо на землю и сплевывает в сторону. Чанёль вытаскивает нож из альфы, который уже не дышит, вытирает кровь об его одежду и оглядывает дядю. — Ты ранен? — спрашивает Чанёль, замечая, что правый рукав Донхвана полностью окровавлен. Старший усмехается, оглядывая себя. — Зацепило слегка. Твой отец быстро решит эту проблему. Что насчет тебя? Цел? — Цел, — коротко отвечает Чанёль, поднимается с корточек. — Что теперь? Война с якудзой? — Пока Хацуна будет зализывать раны, а потом, если решится, то, возможно, и война, — скалится дядя. Чанёль угрюмо оглядывает местность, обнаруживая почти с десяток трупов. Они кинули даже своих раненых. Донхван отдает приказ убраться тут, так что выживших тоже добивают. Не в правилах клана Пак было оставлять кого-то, кто пошел против них так открыто.       Чонин приезжает в офис рано утром, теперь уже оставляет машину на парковке для сотрудников и, сгребая в руки все те же папки, которые за прошедшие дни изучил достаточно хорошо, направляется к лифту. С того разговора с Кёнсу прошло уже четыре дня, и они не успевали толком видеться из-за сессии, хотя Ким прекрасно понимал, что в их ситуации не стоило упускать ни секунды. Он засыпал До сообщениями и звонил ему в любую свободную секунду, слыша в трубке бурчание омеги, мол, Чонин мешает ему заниматься. Однако Кёнсу с того дня не проигнорировал ни одно его сообщение и не пропустил ни один звонок. Первое время Чонин не понимал, как вообще должны теперь выглядеть их отношения, но очень скоро перестал об этом думать. Если смотреть правде в глаза, игнорируя все эти обстоятельства, то Ким Чонин уже давно записал До Кёнсу на роль своего омеги, и теперь в сознании альфы это никак измениться не могло. Так что Чонин просто продолжал то, что делал всегда. Писал, звонил, надоедал Кёнсу всеми известными ему способами, потому что по-другому просто не мог. Так как у них не было пар, то словить Кёнсу где-то в учебных корпусах у альфы тоже не получалось. Они лишь пару раз пересеклись в библиотеке, но До был, конечно же, в обществе своих друзей, а Чонин с Сехуном. Но на все завтраки, ужины и обеды они неизменно встречались в столовой, порой даже сидели за одним столом, когда собирались большой компанией. Откровенно говоря, им обоим этих встреч было мало. Чонин чувствовал это нетерпение в Кёнсу тоже, даже слишком остро, хотя омега старался не подавать виду. Помимо их тоски друг по другу, истинность и гормоны тоже давали знать о себе время от времени, возвращаясь диким желанием и возбуждением. Чонин понимал, что иногда это доходит до каких-то невообразимых масштабов, почти неконтролируемых, и ему было даже страшно представить, что с ними будет, если свадьба с Бэкхёном случится, а Кёнсу и правда улетит в Германию. Неужели они действительно будут обречены на все эти страдания. Кёнсу был прав в самом начале, их связь окрепла сейчас до такой степени, что иногда становилось трудно дышать, если они не видели друг друга больше суток. Чонина съедали все эти мысли, и он крепче сжал в руке папки, в очередной раз обещая себе, что сделает абсолютно всё, чтобы удержать Кёнсу. Альфа просто обязан, иначе, в жизни не оставалось никакого смысла. — Чонин! — голос Бёнхи послышался сразу, едва ли Ким вышел из лифта на этаже. Омега был одет в светло-серый костюм, который идеально смотрелся на красивой фигуре. На его переносице были очки, а сам он имел весьма озабоченный вид. — Ты приехал? Мы тебя ждали. — Ждали? — удивленно выгнул бровь альфа, а потом поклонился ещё двум сотрудникам, которые стояли с Бёнхи, очевидно, обсуждая дела, и теперь с интересом рассматривали Чонина. — Ага. Директор Ан хочет взять тебя на новую встречу, она очень важна. А потом мне нужно показать тебе новые проекты, ты мне поможешь кое в чём, — Бёнхи говорил достаточно быстро, направляясь вниз по коридору, по дороге листал планшет и даже остановился, чтобы подписать какие-то бумаги и забрать их с собой. Очевидно, в кабинет к директору Ану на подпись. Чонин почти бежал за омегой, стараясь не пропустить ни единого слова, он весь обратился во внимание. Папки так и болтались в его руках, наконец, он резко остановился, потому что Бёнхи повернулся к нему. — Ты изучил эти документы? — Почему нельзя было мне их в электронном варианте отдать, а? — Потому что ты должен привыкнуть к бумажкам, Чонин, — усмехнулся омега. — Ну и плюс, это старые проекты, я даже не знаю, перенесены они в электронный формат или нет. Ладно, о них позже, а теперь пойдем. В кабинете директора Ана всё было как и всегда. Хотя, наверное, не следовало ждать каких-то изменений за прошедшие несколько дней. Чонину просто казалось, что в эти дни произошло так много всего, что прошли десятки лет, и, наверное, по этой причине он искал какие-то изменения. Но всё было по-прежнему.       Встреча на этот раз проходила в офисе. Директор Ан взял Чонина на переговоры, как своего референта, и, надо сказать, Ким такого совсем не ожидал. Он думал, что ему дадут месяц другой, чтобы он понаблюдал и привык, но тут его буквально кинули в гущу событий. Спасало только то, что рядом был Бёнхи, и проект, который обсуждался с подрядчиком, Чонину был хорошо знаком. Новый торговый комплекс строился на западе Сеула, и за этот проект боролись многие строительные компании, но Ким Юнсон, как и всегда, всех опередил. Так что Чонин успел ознакомиться с ним и сейчас старался неплохо так поддерживать диалог, отвечая на вопросы, которые были доверены ему. Честно говоря, альфа думал, что не справится, но удивлялся самому себе, изредка ловя одобрительные улыбки Бёнхи. Чонин внимательно следил за работой омеги, который действительно был гением. Он успевал абсолютно всё и везде, и Ким ловил себя на мысли, что редко видел настолько интересных людей. Казалось, что Бёнхи никогда не устает и не унывает, и просто не существует задачи, с которой мужчина был неспособен справиться. В офисе его знали все, он умел находить общий язык с каждым сотрудником, и также Чонин удивлялся тому, как легко он наводил порядок в любом месте, и как все вокруг его слушались беспрекословно. Именно в такие минуты Ким Чонин слишком ясно осознавал, в чём был секрет Ким Юнсона, как бизнесмена. Отец всегда внимательно относился к тем, кто у него работает. Он не допускал никого, кто мог бы хоть мало-мальски забивать на свои обязанности, и парень с самого детства слышал пересуды о том, что в компании Ким не так-то просто задержаться на много лет. Надо было действительно любить свою работу, выполнять её на сто, а то и двести процентов, и тогда Ким Юнсон и компания ни за что не забудут тебя отблагодарить. Чхве Бёнхи был именно из таких людей — идеальный сотрудник. — Чонин, — директор Ан повернулся к альфе, когда встреча подошла к концу и подрядчик ушел, оставив в большом конференц-зале только Чонина и директора в компании Бёнхи. — Ты сегодня был молодец, но это только начало. Ты должен быть внимательным и собранным всегда. Сегодня есть Бёнхи, но завтра тебе нужно будет держать в голове тонну информации. Так что старайся успевать во всём, хорошо? — Да, директор, — поклонился Чонин мужчине. — Хорошо, — кивнул альфа. — Я жду от тебя отчёт о сегодняшней встрече, а ещё анализ этого проекта. Бёнхи, не показывай ему отчеты экономистов, пусть сам подумает, куда и что должно упасть с этого дела. Чонин удивленно посмотрел на директора. Насколько ему помнилось, он учился на юридическом и в вопросах экономики не смыслит от слова совсем. — Но, простите, директор… Но я ведь не обучен всему этому, как я могу сделать анализ? — Вот сделаешь и обучишься, — усмехнулся альфа, а затем бросил взгляд на часы. — Бёнхи, что там у меня дальше? — Директор Ким вызывает вас к себе. Он хочет обсудить с вами очень важное дело, — омега посмотрел в глаза мужчине, и что-то в его интонации было такое, что тут же привлекло внимание Чонина. Директор Ан был доверенным лицом отца, и обычно Бёнхи сообщал обо всех делах прямо, с конкретным названием проекта. А тут какие-то пространные слова. — А, конечно. Хорошо, я тогда отлучусь на час, после встречи с директором. — Да, директор, — Чонин и Бёнхи одновременно поклонились мужчине, а потом остались в тишине. Ким всё ещё был сбит с толку заданием Ана, но перевёл взгляд на омегу и улыбнулся на все тридцать два. — Сонбэ, — у Кима даже голос поменялся на обольстительно-сладкий. — Сонбэ? — Нет, Ким Чонин, даже не думай, — усмехнулся Чхве, хлопая крышкой своего ноутбука. — Я дам тебе образцы, и можешь задавать вопросы по ходу дела, но на что-то большее даже не рассчитывай. — Так я и не рассчитывал, — улыбнулся альфа. Бёнхи не смог сдержать ответной улыбки. Омега многое слышал про сына их главного босса, но он никак не ожидал, что при личном знакомстве этот парень окажется настолько приземлённым и добрым. Бёнхи не мог хвастаться тем, что успел хорошо его узнать, но он был отличным психологом и видел людей насквозь. Именно благодаря этой его черте его так высоко ценил директор Ан, который частенько советовался с омегой по поводу новых партнёров или кадров в отделе. И основываясь на своих наблюдениях, Чхве делал выводы и про этого мальчика тоже. Чонин был открытый несмотря на то, чьим сыном являлся, он никак этого не выпячивал и даже замечания воспринимал адекватно. Бёнхи видал деток, которых с рождения кормили с золотой ложки, и Чонин при близком общении совсем не производил впечатление избалованного засранца. А ещё, где-то в глубине его карих глаз, было нечто такое, что Бёнхи не мог описать. Казалось, это была какая-то бесконечная грусть и тоска, но мужчина понимал, что, вероятно, даже сам Чонин не замечает этого в себе. — Меня просто нужно направить, потому что я правда понятия не имею, что к чему. — Направим, — усмехнулся старший. — Пойдем. Тебя ещё ждёт мой экзамен по тем материалам, которые ты должен был прочитать за эти дни. Чонин хотел бы, наверное, чтобы его пожалели, но также прекрасно понимал, что это бессмысленно. Ему и правда нужно было работать усердно, чтобы всему научиться, а учитывая, что отец закинул его к директору Ану, он хотел, чтобы парень справился с этим обучением как можно быстрее.       Ким совсем не заметил, как пролетел его день за бесконечными вопросами и материалами, от которых снова голова шла кругом. Мало того, что предыдущие несколько дней Чонин учил без конца материалы к экзамену, зазубривая статьи и законы, так теперь ещё и разбирайся в менеджменте, экономике и прочих отраслях. Альфа правда не ожидал, что всё свалится на него вот так разом. — Эй, Чонин-а, — голос Бёнхи был тише обычного и даже усталый. — Кофе не хочешь? У нас уже законный перерыв. — Перерыв? — Чонин оторвал взгляд от экрана ноутбука. Бёнхи в общих чертах объяснил ему суть его «домашнего задания» от директора Ана и даже принес некоторые нужные материалы, и теперь парень корпел над всем этим, даже позабыв о времени и пространстве. Чонин только сейчас словил себя на мысли о том, что только в такие загруженные минуты и часы он мог не думать о свадьбе и прочих проблемах, что нависли над ним. — У нас есть перерыв? В голосе парня было столько неподдельного удивления, что Бёнхи пробило на смех. Омега развернул кресло к младшему, подкатывая к его рабочему столу, и заглянул в экран ноутбука. Глазами пробежался по тому, что уже успел сделать парень. — Вот тут и вот тут, хорошенько подумай. А вот тут всё верно, молодец! Чонин просиял на это широкой улыбкой. — А теперь пойдем кофе попьём. Ты ведь любишь кофе? Чонин согласно кивнул, поднимаясь с места вслед за Бёнхи. — Сонбэ, — Чонин по-джентльменски расплатился за кофе, которое они взяли в кафетерии на первом этаже, ловя на себе заинтересованные взгляды всех вокруг. — Скажи, пожалуйста, а что за срочное дело у отца сейчас? Которое ушёл обсуждать директор Ан. Бёнхи как-то странно посмотрел на младшего, а потом отвел от него взгляд, делая глоток из своего стакана. — Думаешь, директора станут посвящать меня в подобного рода важные дела? Я всего лишь референт, Чонин-а. — Но ты же обо всём в курсе, сонбэ, — едва улыбнулся Чонин, откидываясь на спинку стула. Они с Бёнхи уселись за один из столиков у окна. Ким не так хорошо знал этого человека, но почему-то не чувствовал никакого напряжения в общении с ним от слова совсем. Словно они были друзьями на протяжении многих лет. — Ты чересчур в меня поверил, Чонин, — улыбнулся Бёнхи. — В любом случае, это, кажется, ты — сын нашего босса. Разве не ты должен знать больше меня? — Боже упаси, сонбэ, я всего лишь твой стажер! — драматично ахнул Чонин, чем заставил Чхве рассмеяться. Чонин и сам не удержался, присоединяясь к старшему. Куда бы Ким Чонин в этом здании ни пошел, он не мог отделаться от долгих и изучающих взглядов. И, надо сказать, каждый всегда смотрел по-своему. Почему-то Чонин кожей чувствовал всё это внимание, и, казалось бы, кто-то вроде него уже давно должен был привыкнуть к подобному, но именно тут, в пределах офиса, Чонин ощущал всё острее. Альфе казалось, что тут каждый от него чего-то ждёт, и ему было не по себе. Но парень стоически держался, стараясь не подавать виду, хотя порой от этих взглядов волосы на затылке шевелились. — Бёнхи-я, привет! Давно не виделись, — незнакомый голос подошедшей омеги заставил Кима отвлечься от своих мыслей. Девушка была значительно моложе Бёнхи, но однозначно старше самого Чонина. Она ярко улыбалась, глядя по очереди то на Кима, то на его сонбэ. — Чеён, здравствуй, — сдержанно улыбнулся Бёнхи. — И правда, ты совсем пропала. — У меня был отпуск, — девушка притянула к себе стул, без спроса устраиваясь за столик рядом с Бёнхи. Чонин усмехнулся, окидывая её изучающим взглядом. Что же, омега явно не отличалась изобретательностью, зато брала в этой жизни наглостью. — А что насчёт тебя? В нашем отделе новенький? Чеён теперь смотрела в ответ на Чонина весьма долгим и изучающим взглядом. Бёнхи прекрасно заметил эту настырность, но, кажется, не был удивлён. — В моём отделе, Чеён. Ты, если не ошибаюсь, уже полгода как переведена в другой. — И то верно, — кокетливо рассмеялась девушка. — Так ты не познакомишь нас? — Ну должен же остаться в этом офисе хоть кто-то, чьей биографией ты не осведомлена, дорогая Чеён, — довольно резкую фразу Бёнхи подкрепил своей милой улыбкой, чем заставил Чонина улыбнуться, сдерживая смешок. Чеён подобное нисколько не смутило. — Нет, дорогой мой, такого просто не может быть, — омега развернулась к Чонину, протягивая руку. — Привет, меня зовут Ли Чеён. — Привет, — усмехнулся Чонин, пожимая маленькую ладошку девушки. — Ким Чонин. Стажер в отделе сонбэ. — Стажер? И на кого стажируешься? Референт директора Ана? — Ну, можно и так сказать, — пожал плечами Ким. — Не так ли, сонбэ? Чонин вдруг почувствовал, как в кармане брюк завибрировал телефон. Он вытащил его, глядя в экран, не смог сдержать счастливую и широкую улыбку. Ему писал сам Кёнсу, отвечая на СМС, которую Чонин отправил несколькими часами ранее. Кажется, До был занят подготовкой к экзаменам и, вероятно, увидел СМС только сейчас. — Простите, — Ким встал с места. — Важный звонок. Встретимся в кабинете, сонбэ? — Хорошо, Чонин, — кивнул Бёнхи. Оба омеги проводили внушительную фигуру альфы взглядом, а Чеён почти хищно облизнулась, что не мог не заметить Бёнхи, который тут же ощетинился, стоило Чонину скрыться за стеклянными дверьми кафетерия. — Даже не думай, Ли Чеён! Тебе не по зубам! — Считаешь, Бёнхи-я? — усмехнулась девушка, встряхнув длинными русыми волосами, которые доходили ей до поясницы. — Ты забыл, что я всегда получаю то, что хочу? — Чеён! — уже более строго и даже грозно воскликнул Чхве. — У него есть жених, и не говори, что ты не в курсе. Девушка на это лишь неопределенно хихикнула, вскакивая с места. Она сделала глоток из стакана Бёнхи, даже не спросив его, а потом едва ему подмигнула. — Уж больно он хорошенький, Бёнхи, чтобы обращать внимания на разных там женихов, — девушка ушла, покачивая бедрами, обтянутыми узкой юбкой-карандаш, которая по длине едва-едва укладывалась в их дресс-код. Бёнхи тяжело вздохнул, глядя ей вслед.       Чонин завернул в курилку, с радостью обнаруживая, что тут никого нет. Перерыв уже подходил к концу, но альфе остро хотелось услышать голос Кёнсу сейчас, даже если это будет на две минуты. Поэтому он приставил телефон к уху, делая глоток из стакана в руках, что захватил с собой. Гудки были чертовски долгие, а Чонин и сам не понимал, почему так нервничает. Наконец Кёнсу поднял трубку, и Ким снова широко улыбнулся. — Су, привет, — бодро воскликнул альфа. — Привет, — интонации омеги, как и всегда, были ровные. Чонин чувствовал, как сердце в груди начинает биться быстрее. — Прости, что не отвечал. Я занимался. — Да, я так и понял, всё в порядке. — Почему тебя не было на завтраке? Ты не в Ульсане? Чонин готов был очень некрасиво визжать от этого вопроса. Кёнсу заметил его отсутствие и интересуется тем, где он. Вау, кажется, Ким мог только мечтать о таких вещах. И пусть это показалось бы кому-то мелочью, но только не альфе. — А ты заметил? — улыбнулся парень. — А ты так удивлён? — Значит, ты скучаешь? — Мы так и будем задавать друг другу одни вопросы? — усмехнулся Кёнсу, на что Чонин хрипло рассмеялся. — Я вот, например, скучаю. Слишком сильно. Как думаешь, с этим можно что-то сделать? — И снова вопросы, — в голосе омеги тоже слышалась улыбка. — Даже не знаю, Ким Чонин, можно ли с этим что-то сделать. Учитывая, что ты куда-то пропал, а у меня как раз был свободный день. — Только день? А что насчет вечера? — Зависит от твоего поведения. Ты так и не ответил на вопрос. Чонин улыбнулся. Ему нравился такой Кёнсу, почти открытый в своих чувствах и эмоциях, показывающий свой интерес к альфе. Ким точно не мог поверить в то, что это всё не сон. — Я в офисе отца. Работаю. — Работаешь? — в голосе Кёнсу было много удивления. Чонин допил свой уже почти остывший кофе, выбросил стакан в урну рядом, а затем вытащил сигареты. Закурил, прижимая телефон плечом к уху. — Я не знал, что ты уже работаешь. — Я начал недавно. Это была идея отца, но мне даже нравится. Правда, я пока что мало смыслю. — Всё получится, нужно время и опыт, — Кенсу звучал так уверенно и спокойно, а у Чонина снова сердце забилось слишком быстро. Он выдохнул дым в сторону. — Спасибо, — тихо сказал Чонин. — Так мы встретимся вечером? — А ты вернёшься в Ульсан? — Должен успеть к ужину. Если обещаешь, что будешь ждать меня с нетерпением, — с какой-то усмешкой и даже томными нотками проговорил Чонин. — Ой, всё, Ким Чонин, — воскликнул Кёнсу. — Оставь это. Приедешь, и встретимся. А теперь мне нужно идти. — Хорошо, — улыбнулся альфа в трубку. — До встречи, Су. Кёнсу ничего не ответил, скидывая звонок, а Чонин выбросил сигарету, собираясь вернуться к работе. Однако теперь даже она не казалась такой уж и тяжелой, потому что внутри было так много радости от этого короткого разговора. И всё-таки он так сильно соскучился по Кёнсу, что сердце замирало, а потом срывалось на бешеный ритм.       Вторая половина рабочего дня прошла весьма спокойно. Чонин продолжал заниматься своим анализом, а потом снова не понял, как Бёнхи поднялся с рабочего места, собираясь уходить домой. Только вот внезапно ему позвонили на рабочий телефон, и омеге пришлось нехотя поднять трубку, хотя его рабочий день уже был закончен. — Да, хорошо. Я вас понял, конечно, — улыбнулся омега после того, как выслушал собеседника, а потом положил телефон. — Чёрт! Как же они не вовремя! — Что случилось, сонбэ? — Чонин оторвался от своего ноутбука. — Министерство пришлёт сейчас документы, которые нужно сегодня же отправить в филиал в Гонконге. Это могу сделать только я, но мне нужно забрать ребёнка из сада. Муж в командировке. Чонин был удивлен тем, что у омеги есть ребёнок. Про мужа он, конечно, уже догадался по кольцу на руке. — Вау, сонбэ, у тебя есть ребёнок? — Ага, — едва улыбнулся Бёнхи, но все его мысли были заняты только тем, как решить назревшую проблему. Чонин заметил его озабоченность, и в его голову пришла одна идея, которая могла помочь не только старшему, но и самому Чонину тоже. — Слушай, сонбэ, может, это сделаю я? Оставь мне ноутбук с паролем, а завтра его поменяешь. Объясни куда и что отправить, думаю, я разберусь. Бёнхи с неким сомнением посмотрел на младшего. — Мы не имеем права разглашать свои пароли от системы и базы данных. За такое я несу юридическую ответственность по контракту. — Ну, пусть это будет нашим секретом. Тем более, я, кажется, последний человек в этой компании, кому захочется ей навредить, — усмехнулся Чонин. — Покажи мне что к чему, обещаю, что всё сделаю в лучшем виде. Чхве ещё несколько секунд помолчал, думая, вероятно, стоит ли доверяться альфе настолько, но он прекрасно понимал, что в словах Чонина есть логика. Так что Бёнхи тяжело вздохнул, а затем подозвал младшего к себе.       Чонин внимательно выслушал все объяснения омеги. Дело оказалось совсем не хитрым, так что альфа заверил омегу, что всё сделает, и обещал ему отзвониться, когда всё получится. Это была важная сделка, и Бёнхи нес за неё большую ответственность, так что Ким никак не мог его подвести. — Спасибо, Чонин, — выдохнул Бёнхи, натягивая на покатые плечи свое пальто. — Я сильно на тебя надеюсь. — Всё будет хорошо, сонбэ. А у вас дочка или сын? — Чонину почему-то было очень интересно. Бёнхи на это широко улыбнулся. — Сын, омежка, пять лет. — Передавайте ему привет, хотя, он, наверное, скажет, кто я ещё такой? — немного неловко улыбнулся Ким, на что Бёнхи рассмеялся. — Ты забавный, Ким Чонин! — Бёнхи застегнул последнюю пуговицу пальто. — Следи внимательно за почтой, а я пошёл. Не забудь позвонить! — Конечно, — кивнул альфа, провожая хрупкую фигуру взглядом. Документы пришли через пятнадцать минут после ухода Бёнхи. Чонин сделал всё в точности, как и сказал старший, а потом получил подтверждение из Гонконга, что всё в порядке и документы получены. Парень улыбнулся сам себе, а потом отзвонился Чхве, сообщив, что закончил, и дело выполнено в лучшем виде. Бёнхи ещё раз поблагодарил Кима, а потом в трубке послышалось капризное хныканье, и омега спешно попрощался с Чонином. Парень положил телефон, едва улыбаясь. Ким никогда особо не контактировал с детьми, чтобы испытывать к ним такую симпатию, но он однозначно их любил. И скольких бы не встречал, у него никогда не возникало проблем, чтобы найти с ними общий язык.       Чонин опомнился, посмотрел на время, обнаруживая, что рабочий день закончился час назад, и, скорее всего, на ужин в Ульсане альфа уже не успеет. Но куда было важнее сделать то, что он задумал. Бёнхи был одним из тех людей в компании, чей доступ к базе данных компании был очень широкий. Чонин уже пробовал сегодня поискать нужный ему документ через свой аккаунт, но ничего не нашёл. Как залезть в компьютер к директору Ану он пока понятия не имел, но раз уж дело примет такие серьёзные обороты, то нужно было идти сразу к отцу. Однако Ким правда надеялся, что отец не так сильно шифровал этот брачный контракт. Директор Ан точно должен был его видеть, потому что речь шла об активах компании, а он был доверенным лицом отца. И Чонин не был уверен, что у Бёнхи будет доступ к этому документу, но насколько он знал, у омеги был доступ к файлам директора Ана. Альфа копался около часа в разных файлах, листая одну папку за другой, и уже почти потерял надежду, когда наткнулся на папку без названия. Это было как-то нехарактерно, учитывая, что в системе всем файлам и папкам давали названия, а этой нет. Чонин щелкнул на неё, и ему вылезло окно с паролем. Ким тяжело вздохнул, думая о том, что если он сейчас с первой попытки не введёт правильно пароль, то директору Ану придёт оповещение о том, что кто-то пытался в эту папку пролезть. И, надо сказать, первым подозреваемым, конечно же, окажется Бёнхи. И даже если Чонин честно признается, что это всё он, отцу точно обо всем доложат, и тогда Ким привлечёт к себе лишнее внимание. Всё это могло иметь огромные последствия, учитывая, что внутри этой папки вообще не могло оказаться того, что нужно Киму. Риски были большие, но и дальше просто так сидеть альфа не мог. Ему нужно было действовать и идти на эти самые риски, если он хочет прожить нормальную жизнь. — Ладно, Ким Чонин, просто сделай это! — сам себе проговорил Чонин и ввёл пароль, который вводил ранее Бёнхи для своего аккаунта. Это было просто пальцем в небо, ничем не обоснованный выбор, так как Чонин понятия не имел о том, кто именно паролил эту папку и кем она вообще в базе создана. Доли секунды, пока система обрабатывала данные, были для Ким Чонина самыми долгими. Однако у него всё получилось, пароль подошёл, и парень радостно хлопнул в ладоши. В папке и правда хранился только один документ. У него также не было подписи, и Чонин открыл его немедленно, обнаруживая внутри тот самый брачный договор. Ким почувствовал, как сердце в груди замерло, потому что теперь он мог его прочитать сам и углубиться в каждый пункт, и не с чьих-то слов. Альфа пробежался глазами по пунктам, понимая, что брат Бэкхёна был прав. Он выдохнул, сворачивая документ, быстро скинул его себе, а потом подчистил все следы. Он выключил ноутбук Бёнхи, следом свой. Его анализ был закончен и отправлен на почту директора Ана. А брачный договор сохранён в телефоне. Чонину нужно было время, чтобы собраться и решить, что именно с ним делать и кому отдать. На ум приходил только Чанёль, но чтобы это решить, Ким должен был вернуться в академию и поговорить с альфой с глазу на глаз. Чонин собрался, закрыл кабинет, направляясь к парковке. Он все ещё лелеял надежду успеть и встретиться с Кёнсу, пересечься хоть мельком. Иначе Чонин точно не переживет эту ночь.       Кёнсу отложил в сторону телефон, пытаясь стереть с лица глупую улыбку после разговора с Чонином. Но мимические мышцы сами напрягались и, кажется, не собирались у Кёнсу спрашивать разрешения. До усмехнулся, думая о том, что с каждым днём он всё меньше представляет себе будущее без Чонина, потому что уже сейчас, когда у них вроде бы нет никаких отношений, нет никакой ясности, когда они встречаются набегами и украдкой, уже сейчас Кёнсу не может без него. Он скучает, и эта тоска буквально съедает омегу, а они ведь видятся каждый день. И при диком желании Кёнсу даже может подойти к нему и попросить поцеловать в каком-нибудь укромном уголке. Конечно, Кёнсу не из тех, кто стал бы делать такое, потому что принципы и гордость никогда не позволят, но если бы вдруг Чонин решился затащить его снова в подсобку или зажать под лестницами, До бы не сопротивлялся. Или сопротивлялся, но совсем чуть-чуть, для проформы. Кёнсу становилось страшно от всего этого. Он обещал себе, папе и друзьям, что он однажды забудет Чонина и сможет зажить спокойной жизнью. Он так отчаянно пытался убедить в этом всех вокруг, но в глубине души слишком хорошо понимал, что прежним из всего этого Кёнсу не выберется. Что однажды, открыв глаза, возможно уже где-то в Германии, будучи тридцатилетним, До Кёнсу слишком ясно осознает, что его душа и весь смысл существования остались там, в Корее, в руках двадцатилетнего Ким Чонина, который грел его своими объятиями и улыбками, просто присутствием, банальными эсэмэсками. До скучал даже по сообщениям альфы, кто бы мог подумать? Ещё полгода назад он требовал от альфы, чтобы тот перестал ему их присылать, перестал доставать, не звонил и не приближался к нему. Может быть, если бы Чонин тогда послушался, а Кёнсу нашел бы в себе силы не вестись на всё это, сейчас было бы в разы легче. Может быть, Кёнсу даже не пришлось бы бежать в другую страну. Может быть, он бы с легкостью смотрел на эту свадьбу и на эту помолвку. Было много этих «может быть», но от реальности за ними не спрячешься. Кёнсу и это понимал слишком хорошо. — Привет, Кёнсу, — голос Ифаня, а точнее, его шепот, отвлекли омегу. Он поднял голову, встречаясь с Ву, что стоял перед его столом. В библиотеке почти никого не было, и, честно говоря, Кёнсу совсем не ожидал встретить тут Ву. Он пытался вспомнить, когда они виделись последний раз, и пришёл к выводу, что это было на помолвке Чонина и Бэкхёна. — Ифань? — невольно вырвалось у Кёнсу, хотя подобный вопрос, вероятно, звучал очень глупо. — Он самый, — усмехнулся альфа. — Можно? — мужчина отодвинул соседний с Кёнсу стул, омега только кивнул в знак разрешения. — Я просто не ожидал тебя тут встретить. Разве ты не занят экзаменами? — Я пока не принимаю в таких ответственных мероприятиях участия, — усмехнулся Ифань. — Не дорос. Меня просто закидывают бумажной работой, так что я решил заняться своей диссертацией. — Вау, я не знал, что ты над ней работаешь. — Да, начал недавно, — у Ифаня на лице всё также сияла улыбка. Кёнсу не уверен, но, кажется, так альфа улыбался не часто и далеко не всем. У До снова появилось это липкое чувство вины, учитывая, что последние несколько раз он и правда совсем некрасиво прощался с Ифанем. После свадьбы Чондэ и Минсока, когда он даже умудрился нагрубить альфе, будучи на грани срыва. И на помолвке тоже, Кёнсу был пьян и снова взвинчен. — Хотел попросить помощи у твоего папы. Он ведь входит в комиссию в Министерстве? — Отец и папа, они оба входят, — пожал плечами Кёнсу. — Но они оба собираются увольняться. — Да, но это же не отменяет того, что твой папа знает всю систему и прочее. Я просто хочу знать, к чему быть готовым. — Ну, в этом есть логика, — кивнул Кёнсу. Они немного помолчали, и До явно видел, что альфа хочет что-то спросить, но не решается. Кёнсу почти догадывался, что именно это может быть, учитывая, что в последнее время Ифань видел много странного, но поразительно молчал. — Кён, когда ты улетаешь? — Я не знаю точно, родители сказали, что в конце месяца. Я должен закрыть сессию, ректор тоже не может сложить полномочия в конце полугодия. — Знаешь, я всё-таки подумывал о том, чтобы закончить диссертацию в Берлине. Как считаешь? Кёнсу замер, потому что снова не ожидал услышать нечто подобное. Он надеялся, что Ифань больше не вернется к этой теме и они больше не заговорят обо всём этом, но намерения альфы были куда серьезнее, чем, вероятно, казалось Кёнсу. — Фань, — Кёнсу повернулся к альфе почти всем корпусом. Они сидели рядом, за столом у окна, укрытые стеллажами. — Я же просил тебя, ты должен перестать думать обо мне. — Почему это? — Ву говорил тихо, но в его интонации было какое-то нетерпение. — Почему ты не хочешь дать мне даже шанса? Неужели я так плох? — Ты сейчас обижаешься на меня? — тон Кёнсу теперь стал ледяным, а Ифань прикрыл глаза, чувствуя, что всё-таки был слишком несдержан. — В таком случае, Ву Ифань, я правда не могу ничего сделать. Я не могу встречаться с тобой просто потому что боюсь тебя обидеть. Неужели согласись я на твое предложение только по этой причине, было бы лучше? — Нет, Кёнсу, я правда не это все имел в виду… — Тогда что? Что ты имел в виду, Ифань? Поверь, мне тоже не нравится говорить тебе все эти вещи, но и заставить себя посмотреть на тебя как-то по-другому я не могу. — Ты настолько его любишь? — фраза была сказана слишком быстро, и, вероятно, в запале. Ифань не планировал её говорить вслух, но оно вырвалось, а Кёнсу замер, удивленный. Хотя, наверное, удивляться не стоило. В последнее время омега был слишком очевиден в присутствии Ифаня со своими чувствами к Чонину. — Я не собираюсь обсуждать это с тобой. Тем более в библиотеке. Так что извини, Ифань, но мне нужно идти. Кёнсу встал с места, но альфа сжал его запястье. До сделал попытку вырваться, но Ву встал вслед за ним, нависая над младшим словно скала. Честно говоря, Кёнсу на секунду даже стало не по себе, но затем он взглянул в глаза альфы и понял, что ничего не поменялось. Это всё тот же Ифань и он просто слишком сильно запутался, вероятно. — Прости, Су, я просто… Волнуюсь за тебя. И мне не нравится смотреть на тебя такого, каким я тебя видел во время свадьбы Чондэ и Минсока. И на помолвке тоже… Не думаю, что он достоин всех твоих слёз. Кёнсу все-таки вытащил руку из ладони альфы, глядя ему в глаза. — Ифань, я скажу это лишь раз. И пожалуйста, выслушай меня внимательно. Если ты хочешь продолжать со мной общаться и сохранить нашу дружбу, то я прошу тебя, перестань делать все эти вещи, перестань говорить о моей личной жизни и задавать мне вопросы по поводу неё. Я не отвечу и к тебе в жилетку плакаться тоже не прибегу. Но если тебе тяжело продолжать со мной общаться и дружить, как и раньше, то я пойму это и приму. Ты можешь меня игнорировать, я не буду в обиде. В конце концов, осталось не так много времени, скоро я уеду и мы, вероятно, еще долго не увидимся. А может быть, и вовсе никогда. Так что хорошенько подумай над всем этим и прими решение. А я пойду. Кёнсу не собирался дожидаться ответа Ифаня. Альфа действительно заставлял его испытывать слишком смешанные эмоции, и До это не нравилось. Он долгое время пытался сдерживаться, просто потому что это Ифань, но прямо сейчас сил больше не осталось. Он устал думать обо всём сразу. Так что омега поспешил уйти, оставляя Ифаня переваривать всё услышанное самому. Ифань хотел было остановить омегу, окликнув его, но в итоге не стал бежать за ним. Потому что ему, похоже, и правда стоило остановиться и подумать, хотя от этих дум ему лучше не становилось. Он даже слишком много думал, так что прямо сейчас уселся обратно на стул, утыкаясь взглядом в окно. Что ему вообще делать дальше, учитывая, что все его планы на новую жизнь рушились? Однозначно было плохой идеей ехать в Корею, в надежде, что Кёнсу примет его и его чувства через два года. Ифань действительно поступил как неопытный мальчишка. Стоило пересмотреть все свои взгляды на жизнь, может быть? Ву хмыкнул, прикрывая глаза.       Кёнсу сегодня на ужин отправился с Бэкхёном, так как Лухан все вечера и ночи пропадал у Сехуна в комнате. До даже завидовал по-доброму, потому что у него возможности проводить всю свою течку со своим альфой почти не было, и тот раз в комнате у Чонина он до сих пор вспоминал с трепетом и волнением. Так что он даже не стал пытаться дозвониться до Лу, с которым виделся только утром, зато нашел компанию в лице Бэкхёна, а потом и Исина. До не ожидал от себя, но ему удавалось общаться с Бэкхёном и почти не вспоминать о разных обстоятельствах. — Исин, — Кёнсу едва улыбнулся омеге, когда они все расселись за столик, набрав еды. — Как там выпускной курс? Бэкхён говорил, что ты ходишь на собеседования. — Скоро начну, — кивнул Чжан. — Я думал, что мне придется лететь в Штаты ради этого, но компания сказала, что есть возможность провести собеседование через скайп. Я думаю, так будет даже лучше. — Вау, Штаты — это правда круто. А что за компания, если не секрет? — Google, — буднично сообщил Исин, словно это было чем-то лёгким — попасть на собеседование в Google. — Я со школы мечтал туда попасть и вот, кажется, у меня появился шанс. — У меня снова нет слов, кроме «вау»! — широко улыбнулся Кёнсу. — Я надеюсь, что у тебя всё получится. Я буду болеть за тебя! — Спасибо, — широко, до ямочек, улыбнулся Исин. — Я тоже собираюсь хорошо постараться. — У тебя всё получится, Исин-а, даже не сомневайся, — ободряюще вскинул кулак Бэкхён. Парни рассмеялись, а потом вдруг отвлеклись на подошедшего Минсока. — Хён! — воскликнул Кёнсу, едва отодвигая для старшего стул. — Я не знал, что ты в Ульсане. — Я пытаюсь до тебя дозвониться уже час, Су-я, — едва улыбнулся Минсок, садясь за стол. — Привет, парни. — Привет, Мин, — кивнул Исин, а вслед за ним поздоровался и Бэкхён. — Прости, я забыл его снять с беззвучного после библиотеки, — Кёнсу виновато закусил нижнюю губу, уже вытащив телефон из рюкзака и обнаружив там кучу пропущенных. Но не было ни одной эсэмэски от Чонина, а альфа, между прочим, обещал приехать на ужин. Хотя, у него был ещё почти час. — А где Чондэ? — На работе, — вздохнул Минсок. — Я целый день занимаюсь своими резюме. Как ваши дела, ребята? Парни начали по очереди делиться состоянием дел и обсуждать что-то, а Кёнсу оглядел столовую внимательным взглядом. Чонина не было, впрочем, как и его друзей. С Сехуном все было ясно, но не было и Чанёля тоже. Вероятно, Чонин ещё не вернулся в академию. До сегодня был сильно удивлен тем, что парень работает у отца. Он всё ещё открывал новые стороны в Ким Чонине, и это, видимо, была одна из них. Значит, он собирался стать ответственным наследником? Кёнсу хотел бы посмотреть, каким именно будет Чонин через десять лет, может быть. Кёнсу вышел из столовой один, потому что Бэкхён и Исин ушли раньше в комнату к старшему, а к Минсоку пришел под конец Чондэ, и Кимы остались ужинать вдвоем, точнее, Минсок просто дожидался альфу, а До решил оставить их наедине, потому что даже через час Чонин так и не появился в столовой. Кёнсу достал телефон, проверяя, нет ли от альфы звонка или СМС, но ничего не было. Сам Су тоже писать не стал, а просто запихнул телефон обратно и, после того, как перебросился с друзьями ещё парой фраз, решил возвращаться в комнату. В конце концов, он жутко устал сегодня, его мозг требовал отдыха, так что ему стоило лечь спать пораньше.       Омега медленно шел по аллее, что вела к их общаге, освещенной фонарями. Он крепко о чём-то задумался, так что когда его вдруг потянули за руку в сторону, здорово испугался. Однако прилетел Кёнсу прямо в чью-то широкую грудь, а запах граната, что тут же забился в нос, немного успокоил панику. — Какого черта, Ким Чонин! — воскликнул Кёнсу, едва отстраняясь от альфы и поднимая на него голову. Чонин сиял широкой улыбкой, глядя прямо в глаза омеги, и всё же сделал то, о чем так давно мечтал. Поцеловал парня в пухлые губы, наслаждаясь вкусом вишни, по которой так скучал. Сердце в груди так сильно билось о ребра, заставляя обоих прижиматься друг к другу ближе. Кёнсу ответил на поцелуй сразу же, сплетая их языки, зарылся пальчиками в коротко стриженный затылок и даже едва слышно простонал в рот альфе. У Чонина от такого моментально по телу побежали разряды тока, так что он прижал Кёнсу к дереву, скрывая от света фонарей и чужих глаз, хотя в радиусе ста метров никого не наблюдалось. Было слишком холодно для ночных прогулок, и все сидели по комнатам. Однако ни Кёнсу, ни Чонина погода совсем не волновала прямо сейчас. В объятиях друг друга было уютно и тепло. — Снова ругаешься на меня? — улыбнулся Чонин, когда они разорвали поцелуй. Он ожидал получить какой-то колкий ответ в стиле Кёнсу, но вместо этого омега едва улыбнулся, самыми кончиками губ, а потом крепче обнял Чонина, утыкаясь носиком ему в шею. — Почему ты не пришел на ужин? — Прости, — прошептал в тон Кёнсу альфа, крепче обвивая его талию под расстегнутой курткой руками. — В офисе задержали. — Не извиняйся, — Кёнсу наконец поднял взгляд на альфу, встречаясь с любимыми шоколадными глазами. Чонин снова улыбался, так широко, и До в очередной раз осознал свое полное поражение перед этим человеком и его улыбкой. Неужели это правда происходит с ним? Неужели он целуется с альфой, который не может ему принадлежать априори, за деревом, на морозе, прямо посреди Ульсана? Кажется, если бы кто-то ещё год назад сказал Кёнсу, что он будет скучать по кому-то настолько сильно, омега бы покрутил пальцем у виска. А теперь вот цепляется за широкие плечи всё сильнее, наслаждается ароматом граната и парфюма и хочет, чтобы эти секунды никогда не заканчивались. — Я так скучал, Су, — шепчет снова Чонин. — Я очень сильно скучал. — Тогда чего ждал четыре дня? — бурчит омега, а Ким даже шокирован. Он с секунду удивленно смотрит на парня, словно не может поверить собственным ушам, потому что это настолько не в стиле Кёнсу. Слышать такое от него сравни самым откровенным признаниям, и у парня внутри вершится целая революция. — Боже, Кёнсу, это правда ты? — мягко смеется Чонин, а потом прижимается вновь к пухлым губам, целует теперь куда нежнее, чувственнее, словно впервые пробует их. Кёнсу дрожит, мелко, то ли от удовольствия, то ли от холода. Поэтому Чонин прижимает его ещё ближе, словно пытается согреть и успокоить, уверить, что он рядом и всё будет хорошо. — Просто скажи, что тоже скучал. — Нам стоит уйти отсюда, — вместо того самого «скучал» выдает Кёнсу. — Нас могут увидеть. — Вот теперь узнаю моего Су, — улыбается Чонин. Их обоих передергивает от этой фразы, которая вырывается у альфы совершенно случайно. Они молчат, а Чонин закусывает губу. — Кёнсу? — Лучше не повторяй такое, хорошо? — на грани слышимости выдает омега. Чонин прикрывает глаза, зарывается носом в шею Кёнсу, вдыхает полные лёгкие вишни. Она такая родная, такая нужная, разливается патокой по венам, тянет и мешается с ДНК Чонина, полностью её разбавляя. Теперь Чонин не способен жить без неё в своей крови, он начинает понимать прожжённых наркоманов. — Я видел статью о том, что твой отец уходит с поста ректора. Чонин и правда прочитал её сегодня утром. Он целый день пытался об этом не думать, зарываясь в работу и другие проблемы, но переезд Кёнсу обретал всё более реальные черты, вылезал как тот пресловутый монстр из-под кровати, которого так сильно боишься в детстве. Чонин закрывал глаза и пытался отворачиваться от него, но от этого страх только усиливался. — Да, — выдыхает Кёнсу. — Я же сказал тебе, это решённое дело. — Но ведь тебе не обязательно ехать за ними. Ты ведь можешь остаться тут? — Они мои родители, Чонин. Я не могу остаться. Точнее, чего ради? — усмехается До. — Меня тут ничего не держит, не так ли? — А если будет держать? Если вдруг найдется что-то, ты сможешь остаться? Кёнсу тяжело вздыхает, прикрывая глаза. Он не знал, что ответить Чонину. Разве он мог знать ответы на такие вопросы? Ни в одном из сотен учебников, которые за годы прочитал Кёнсу, такой информации не было. Где эта инструкция по пиздецовым ситуациям в жизни? — Чонин, я же просил тебя. Этот месяц… Давай не говорить обо всём этом? — Я не могу не говорить об этом, Кёнсу. Я не хочу, чтобы всё это заканчивалось одним месяцем, я стараюсь сделать так, чтобы удержать тебя. Но мне интересно, захочешь ли ты остаться? — Если мне будет ради чего остаться, то да, — До решительно посмотрел в глаза Чонин. — Но будет ли? — Я сделаю так, чтобы было. — Вот когда сделаешь, тогда и поговорим, — Кёнсу отвел взгляд от Кима, продолжая прижиматься к нему всем телом. Что бы там ни говорил Чонин, что бы ни происходило, Кёнсу просто не хотел его отпускать. Не хотел и все тут, смотрел просто в любимые глаза и мечтал, чтобы время остановилось. Внезапно у Чонина завибрировал мобильник в кармане. Ему пришлось вытащить его, обнаруживая на экране «Чанёль». Он принял звонок, продолжая смотреть на До. — Да, Чанёль? Кенсу внимательно изучал каждую черточку лица альфы. Ему нравилось, как он едва хмурится, явно думая о чём-то, нравилось, как шевелились в разговоре пухлые губы. — Хорошо, я скоро приду в комнату. Ага, давай. Альфа скинул звонок, а затем посмотрел на притихшего Кёнсу, который тут же поспешил отвести от парня взгляд. Чонин улыбнулся, ловя подбородок омеги, снова чмокнул пухлые губки, а затем кончик холодного носа. — Ты замерз, пойдем, провожу до общаги. — Мне идти десять метров, Чонин. Не перебарщивай, — усмехнулся Кёнсу. Чонин улыбнулся на это, подцепляя ладонь Кёнсу, сплел их пальцы. — Тем более, нас могут увидеть. — Ты так боишься этого, — выдохнул Ким. — Я не хочу проблем. Ни для себя, ни для тебя. Ладно, тебя, похоже, ждут. Я пойду. Кёнсу хотел уйти, но Чонин не дал ему этого сделать, вновь притянул к себе, пряча в объятиях. — Я занят в ближайшие три дня. Должен поторчать в офисе. Но может, сходим на свидание потом? А? Кёнсу почувствовал, как сердце в груди забилось слишком гулко. Он молчал, цепляясь за рубашку альфы и вдыхал гранат. — Кёнсу? — Сначала закончи работу, а потом посмотрим. — Почему ты не можешь просто сказать «да»? — улыбнулся Ким, опуская взгляд вниз, встречаясь с большими глазами омеги. Кёнсу на это едва закатил глаза, а потом приподнялся на носочках, легко поцеловал альфу, цепляя зубами его нижнюю губу. — Потому что тогда будет неинтересно, — хихикнул омега, а у Кима сердце, кажется, пропустило удар. Кёнсу был такой невероятный, когда включал эту свою игривую сторону. — Я пошёл. Омега убежал, едва обернувшись напоследок на стоящего посреди аллеи Чонина. Альфа долго смотрел вслед хрупкой фигурке, пока она не скрылась за дверьми общежития, а потом развернулся в сторону своего, вытаскивая на ходу сигареты из кармана. Сердце так сильно билось в груди, в теле всё ещё было напряжение, потому что отпускать Кёнсу совсем не хотелось. Чонин думал, что отец появился так не вовремя со своими стажировками с одной стороны, но с другой, Ким был готов пожертвовать этим временем сейчас, чтобы потом у них с Кёнсу была целая вечность впереди. Он точно сделает всё возможное, чтобы это стало реальностью.       Чонин заходит в комнату, обнаруживая Чанёля на кровати. Альфа задумчиво смотрит в точку на стене напротив и наигрывает что-то на гитаре, точнее, просто перебирает струны. Ким закрывает за собой двери, снимая обувь, следом и пальто, которое отправляется на кровать альфы. Вслед за ним там же оказывается и сам парень, устало вздыхая. — Тяжелый день? — спрашивает Ёль, внимательно изучая соседа. — Очень, — выдыхает Чонин. — Ты давно вернулся? — Час где-то, наверное. Не помню, — Чанёль отводит взгляд от Кима, снова что-то наигрывает на гитаре. — Ты говорил, что у тебя какая-то важная новость. — Ну, новостью, наверное, не назовешь, — усмехается Чонин и встает с места. Он вытаскивает из кармана пальто свой мобильник, по дороге развязывает надоевший за день галстук, а затем плюхается на кровать Пака, едва его двигая. Чанёль вопросительно смотрит на парня, а потом опускает взгляд на экран его мобильника, который ему тычет сам Чонин. — Я нашёл брачный контракт в документах компании. Он в точности такой, как рассказывал Бэкхён. Чанёль забирает телефон у Кима, листает документы, долго вчитываясь в пункты. Чонин внимательно следит за мимикой альфы, которая на первый взгляд могла показаться совсем не примечательной, но на самом деле Пак был сильно взволнован. — Чонин, я могу это отправить кое-кому? Доверенному человеку. — Можешь, — кивает Ким. — Но могу я знать, что за доверенный человек? Чанёль молчит некоторое время, а потом вздыхает. — Отец Сехуна, дядя О помогает мне в моем плане. — Вот как, — задумчиво произносит Чонин, пытаясь соотнести все эти вещи. — В любом случае, я отдаю это тебе, потому что сам не знаю, к кому с этим идти. Я надеюсь, что ты сделаешь всё правильно, Чанёль. Я буду ещё копаться в бумагах время от времени и буду рассказывать тебе о том, что нашёл, но я думаю, больше ничего не найдется. Хотя, я всё ещё надеюсь найти хоть что-то связанное с твоим дядей. Я до сих пор не понимаю, какое он имеет ко всему этому отношение? Как думаешь, мой отец… Мой отец мог иметь с вашим кланом какие-то другие дела? — в голосе Кима звучало некое волнение, он не смотрел на Чанёля, пока выговаривал последнее, нахмурившись. Чанёль усмехается, прекрасно понимая, что имеет в виду друг. — Нет, Чонин. Если ты говоришь, не просил ли однажды Ким Юнсон убрать кого-нибудь из своих конкурентов или типа того, пользуясь нашими услугами, то однозначно нет. О таких делах я всегда осведомлен точно. — Отец сказал, что сотрудничал с Пак Донхваном, когда я ещё не родился. — Он просто соврал тебе, Чонин, — улыбнулся самыми кончиками губ Чанёль. — Чтобы отвести подозрения от их нынешних дел. Поверь, твой отец точно не занимался подобным, я знаю всех бизнесменов и политиков этой страны, кто пользуется такими методами. И твоего отца в их числе, на удивление, нет. Даже Бёны когда-то марали свои ручки заказами нашему клану. Чонин вдруг осознает, что наконец может выдохнуть. Не то чтобы он об этом часто или много думал, но он правда боялся того, что его отец мог быть замешан в подобном, когда Чанёль рассказал про свою семью. Ким не осуждал никого, но узнать такое про собственного отца ему всё равно было бы тяжело. Как бы он ни обижался на родителя, всё же он любил его и уважал. Чонин был уверен, что его отец всегда играет честно, по крайней мере, никогда не опускается до чего-то вроде убийств, шантажа или рэкета. И теперь на душе стало в разы спокойнее. — Спасибо, — тихо говорит Чонин. — В любом случае, Чанёль, я надеюсь, что ты будешь держать меня в курсе происходящего. И если нужна моя помощь, я всегда готов. Чанёль широко улыбается на этих словах альфы. Он протягивает руку, которую Ким незамедлительно пожимает. — Так и быть, Ким Чонин! Я всё тебе буду рассказывать, не волнуйся. Чанёлю было немного удивительно осознавать, что он нашёл в Ким Чонине своего союзника. Когда он впервые узнал, кем именно является сосед, Пак не был этому рад. Он привык, что все свои дела вершит под покровом ночи, и никто этого никогда не замечает. Но Чонин был смекалистый и наблюдательный, ко всему прочему, ещё и эта история со свадьбой, Пак не видел изначально их большими друзьями. Но сейчас он почему-то чувствовал такую невероятную поддержку. Теперь, когда о его жизни и намерениях узнало больше близких людей, Чанёлю даже дышалось легче. Он мог не скрываться от всего земного шара. — Ну, не расскажешь, где пропадал эти дни? Вижу, что зря времени не терял, — усмехается Чонин, кивая на разбитые костяшки альфы и синяк на бедре. Чанёль сидел в шортах. — Уверен, что тебе хочется это знать? — скалится Чанёль. — Страшные истории про страшных дядь. — Подожди, разве самый страшный дядя из них не живет со мной в одной комнате? — наигранно ахает Чонин, после чего наступает секундное молчание, а следом альфы взрываются хохотом. Чанёль в шутку пихает младшего, закатывая глаза. — Ты теперь вечно будешь мне это припоминать? — А как еще над тобой шутить? — Чонин встает с кровати, подходя к своему шкафу. — Так ты не расскажешь? — Ничего интересного, Ким. Тебе не стоит забивать голову подобным, — Чанёль снова берёт гитару в руки. — Вот как, значит? А я хотел послушать крутые истории про крутые взрослые разборки. — Их не будет. В этом всем нет ничего крутого, — Чанёль сказал это абсолютно серьёзно, да еще и с такой интонацией, что у Чонина мурашки прокатились по спине. Альфа снимает рубашку, натягивая футболку, а следом и домашние штаны. — Кстати, Чонин, всё хотел спросить. Кто тебя научил драться? — А что? Тебе понравилось? — усмехнулся альфа. — Или ты удивлен? — Всё вместе. Просто, честно говоря, мальчики вроде тебя обычно просто прячутся за спинами своей охраны или отца. Чонин закрывает дверцу шкафа, убрав все вещи, ложится на свою кровать. Альфа подложил руки за голову и уставился в потолок. — Знаешь, не у тебя одного сложные отношения в семье. Мой папа погиб, когда мне было пять лет, и с тех пор у нас с отцом как-то не клеится. — Сочувствую, — тихо говорит Чанёль. — Ага, — кивает Чонин. — Ну так вот, если он и делал что-то со мной, реально, как отец, так это учил драться. У него у самого с молодости хобби — это единоборства. Если не ошибаюсь, у него там четвертый дан по киндо, кажется. Мне в детстве больше танцы нравились, но отец занимался со мной. Потом передал эту обязанность нашему сенсею. Вот так я и научился. Ну и плюс, в школе часто любили всякие придурки на меня нарываться, в клубах, в универе, да просто в подворотнях. Возможностей была куча. В детстве мне это не особо нравилось, но сейчас я даже благодарен ему. Отец всегда твердит, что так как я его наследник, я должен уметь всё. В том числе и в нос кому-то прописать, в бизнесе всякое бывает, — усмехается Чонин. Чанёль на это широко улыбается, понимая, что Ким Юнсон был довольно дальновидным человеком. Между парнями вновь виснет тишина, которую вдруг нарушает Чонин. — Ты ужинал? — Тебя не было на кампусе, а у Сехуна там, кажется, медовый месяц. Сам я идти не хотел, так и остался. — Ага, я тоже не успел. Может, пиццу закажем или типа того? — Лапшу хочу, — Чанёль тянется за своим мобильником, чтобы сделать заказ. — Ты завтра тоже в офис? — Да, — Чонин снимает с запястья часы. — Слушай, Пак, ты в свиданиях разбираешься? Чанёль был удивлен этим вопросом, так что даже оторвался от своего телефона. — Ну, смотря в каких, — пожимает плечами Чанёль. — Но это больше к Сехуну вопрос, это он у нас массовик-затейник на этот счёт. — Его нынче трудно поймать, — усмехается Чонин. — Даже не помню, когда видел его последний раз, кажется, перед экзаменом, когда мы вместе готовились. Но я делаю ему скидку, понимаю слишком хорошо. — Это настолько отличается от простого секса? — вдруг совсем тихо спрашивает Чанёль. — Ну, когда ты с истинным и у него еще и течка? — А вы с Бэкхёном никогда не пробовали, что ли? — в голосе Кима звучит удивление, а потом он одумывается. — Ну да, собственно, у вас не было времени, вероятно. Прости. Оба альфы замолкают, потому что тема кажется довольно щекотливой, и они прежде никогда такое не обсуждали. Тем более не обсуждали своих омег, даже просто в человеческом плане, не говоря уже о сексе с ними. Они и про Сехуна с Луханом догадались чисто сами, когда друг вдруг пропал на несколько дней до экзамена, да и после, его днём с огнём не сыщешь. Все же паузу нарушил вновь Чонин. — В общем, да, это совсем другое. Не могу словами описать, но башню срывает совсем на ином уровне. Чувствуешь всё острее, и он в твоих руках совсем другой, — у Кима даже голос немного сел, а Чанёль тяжело задышал, понимая, что, вероятно, совсем тронулся, раз даже такие малейшие упоминания в его голове тут же обрастали подробностями, мелькая картинками с Бэкхёном под ним. Как в ту их единственную пока ночь. — А у вас с Кёнсу такое только однажды было? — Да, — выдохнул Чонин. — Но это, наверное, один из самых ярких разов. — Так почему ты про свидание спросил? — Чанёль решил вернуть всё к изначальному вопросу. Чонин едва улыбнулся. — Хочу его пригласить на это самое свидание, но, честно говоря, понятия не имею, каким оно должно быть. Потому что всё это дерьмо с ресторанами и прочим, это не совсем про Кёнсу, а что ещё — я не знаю. Каток я ему однажды уже арендовал, в банальное кино тоже водил. Вот теперь оказалась задачка не из простых. Чанёль усмехнулся, понимая, что сам не особо в таком понимает. Он вообще на свидания почти никогда не ходил. Всё ограничивалось обычным сексом на раз, максимум какой-нибудь поход в клуб или типа того. Омеги на Чанёля всегда вешались и так, и, наверное, его единственным свиданием было то, в своей квартире, в Рождество. С его единственной и первой любовью в этой жизни. Пак в ту ночь себе обещал, что когда он со всем разберется, у них с Бэкхёном будет куча свиданий. — Так вы с Кёнсу типа вместе теперь? — Нет, — вздохнул Чонин. — Там всё сложно, на самом деле. Да и как нам быть вместе, когда вся страна думает, что я помолвлен с другим. — Спроси его друзей, может, они подскажут. — Про каток я узнал от Лухана, так что я не могу пользоваться помощью зала каждый божий раз. Ладно, думаю, туда ближе что-то придёт мне в голову. — Ага, — кивнул Чанёль. — Я заказал чанджамён и пиво. — Отлично, — кивнул Чонин.       Утро следующего дня озаряет Ульсан ярким солнцем, которое пусть и не греет, но здорово поднимает настроение в эту мрачную и облачную зиму. В этом году она была слишком холодная, слишком тёмная и слишком долгая в Южной Корее, которая совсем к подобному не привыкла. Студенты с утра были воодушевлены солнышком и многие даже высыпали на утренние пробежки и занятия. Чонину удалось вытащить Сехуна, отвлекая его от Лухана, что было сродни подвигу. С ними вышел даже Чанёль, который в подобном участвовал крайне редко. Раньше Чонин вечно задавался вопросом, каким образом альфе удается сохранять свою превосходную форму, хотя Ким ни разу не видел его в тренажерном зале и выходящим на пробежки, но теперь многое объяснилось. На самом деле, объяснились абсолютно все странности друга, которые раньше замечал Чонин, но старательно игнорировал, потому что было неудобно задавать вопросы. Но теперь Ким ловко складывал два и два и получал верный ответ в конце. — Парни, вы выглядите какими-то загруженными. Что-то успело случиться за эти дни? — Сехун бежит рядом с Чонином, в то время как Чанёль чуть опережает друзей. Чонину вдруг становится интересно посмотреть на настоящие навыки Пака, потому что он не видел его даже на физре. С Сехуном они были почти на одном уровне во всем абсолютно. И бег, и прыжки, и отжимания, и вес поднимали один, но вот на Чана альфе было бы интересно посмотреть. По идее, судя по тому, кем является Чанёль, его подготовка должна была быть действительно нешуточной. — Да, О Сехун, — кивнул Чонин, состроив максимально серьёзное выражение лица. — Случилось нечто действительно плохое. — Что такое? — Сехун резко остановился и на его лице пролегла складка беспокойства. Младший нахмурил брови, сводя их к переносице, а Чонин едва ли смог себя сдержать, потому что ему было забавно смотреть на такого О. С другой стороны, ему даже стало стыдно, потому что Сех действительно за них волновался, но остановить своих демонов, что так любили выводить идеального О Сехуна из себя, Чонин тоже не мог. — Что произошло? Почему вы молчите? Чанёль тоже остановился вслед за друзьями, недоуменно и вопросительно смотрел на Кима. Кажется, альфа был в своих мыслях, так что сейчас судорожно пытался сообразить, что имел в виду Чонин. — Мы с Пак Чанёлем… В общем, мы, кажется, потеряли нашего друга. Почти неделю отыскать не можем, только и делает, что прячется в объятиях омеги. Сехун несколько секунд вопросительно таращился на Чонина, а потом раздраженно сжал кулаки, едва пихая друга в плечо. Ким и Чанёль переглянулись, не выдержав такого вида Сехуна, заржали в голос. — Ну вы и мудаки, парни! — воскликнул Сехун. — Я же реально подумал, что что-то случилось! Сехун развернулся, собираясь бежать вперед, но Чонин его догнал и даже обогнал, продолжая улыбаться. — Ладно, ладно, прости, Сех, — сиял виноватой улыбкой Чонин. — Это я так пытаюсь сказать, что соскучился по тебе. Ведь так, Чанёль? — Ага, — кивнул Пак, который теперь поравнялся с друзьями. — Идите в жопу оба! — надулся Сехун, скидывая с плеча руку Чонина, но его тут же перехватил Чанёль, взъерошив волосы. — У меня и так сердце не на месте. — Прости, прости. Наш Сехунни и правда стал взрослым, да? — улыбался Чанёль. — Клянусь, я отомщу вам так, что мало не покажется. Просто подождите, — в сердцах кинул Сехун, а потом, кажется, присыпал парочкой китайских матов, пользуясь тем, что ни Чонин, ни Чанёль этого языка не знают. — Тебе правда нужно чуть меньше общаться с Луханом, ты, кажется, даже нацию меняешь, — усмехнулся Чонин, на что Сехун закатил глаза. — Ким Чонин, уверен, ради Кёнсу ты готов даже сменить пол, если такое будет нужно, — фыркнул О. На что Чонин усмехнулся и развел руками. — Нет, кажется, ему нравится, что я альфа. Чонин и Сехун и дальше продолжили перебрасываться колкостями, а Чанёль слушал их с улыбкой, думая, что ещё месяц назад их отношения, казалось, были совсем другими. Но Паку однозначно нравилось то, что происходило сейчас. Альфы бежали уже, кажется, третий по счёту круг по стадиону, и внезапно О окликнул какой-то голос. Сехун остановился, разворачиваясь, заметил Соджина, который, вероятно, тоже был на пробежке и сейчас с улыбкой приближался к О. Хун сделал пару шагов навстречу омеге, удивляясь тому, что за всё утро не заметил его тут. — Привет, Сехун, — улыбнулся парень. — Я просто никак не мог тебя поймать в эти дни. Чанёль и Чонин, которые стояли за спиной альфы, вдруг переглянулись. — Звонить или писать не стал. Вероятно, Лухану не понравилось бы, — снова просиял милой улыбкой парень. Чонин на это откровенно хмыкнул, уже даже не скрывая того факта, что подслушивает их разговор. Просто альфе не нравился этот парень и всё тут, а ещё, на днях, он заметил, как омега ошивается с Нам Канджуном. Они стояли в курилке, и Ким заметил их чисто случайно. — У тебя ко мне какое-то дело? — Сехун проигнорировал все эти странные слова Соджина, тут же переходя к сути. — Да, я вчера виделся с тренером вашим, — кивнул парень. — Он сказал, что мне нужно снова собирать команду чирлидинга. Скоро ведь соревнования, ему не понравилось, что в прошлый раз у вас не было поддержки. Сехун едва нахмурился, задумавшись. Тренер ни о чём таком ему не говорил, но это было похоже на него. В прошлом году команда чирлидеров Ульсана заметно поредела, так как многие из них были выпускниками, а новую почему-то не набрали. Соджин был капитаном чирлидеров и, кажется, был сильно расстроен тем, что в последнее время их команда почти перестала существовать. Поэтому альфа совсем не удивился тому, что омега теперь так воодушевлён этой затеей. — Это классная идея, но я причём? — Хочу, чтобы ты помог с отборочными. В конце концов, это лицо вашей команды. Сехун едва улыбнулся, сделал шаг к парню, заглядывая в его глаза. — Соджин, я не смогу, прости. Сессия, другие дела, не успею. Но я скажу братьям Ли, у них тоже глаз-алмаз, получше моего, — усмехнулся альфа. — Почти уверен, что они не откажут. А теперь я пойду. — Сехун! — Омега вдруг схватил О за запястье, выговаривая его имя с какой-то капризной интонацией, но потом быстро опомнился, когда заметил красноречивый взгляд Сехуна. — Но ведь капитан ты. — Почему бы тебе не попросить Канджуна? — Чонину окончательно надоел этот цирк и он решил вмешаться, хотя его не просили. Но Ким больше не мог стоять в стороне. — Уверен, он тоже не откажется. — Канджун? Какой Канджун? — омежка окинул Чонина спесивым взглядом. Чонин состроил задумчивое выражение лица. — Ну, высокий такой, широкий в плечах, не заметить такого слона очень сложно, особенно если учитывать, что вы частенько вместе болтаетесь, — оскалился Чонин. Сехун удивленно посмотрел на Кима, а потом перевёл взгляд на Соджина. — Не понимаю, о чём он говорит, Сехун, — едва улыбнулся кончиками губ парень. Сехун пожал плечами. — Ты можешь общаться с кем желаешь, Соджин. В любом случае, ещё раз извини, но мне нужно идти, — Сехун развернулся, утягивая за собой Чонина. Все трое альф побежали вперед, а Соджин так и остался смотреть им вслед, сжимая кулаки от негодования. Этот Ким Чонин влез туда, куда его не просили от слова совсем. — Твой бывший пиздец странный! — выдохнул Чонин, когда парни пришли в раздевалку. — Это так ему в голову ваше расставание ударило? Или он всегда такой был? — Всегда, — выдал Чанёль, стаскивая с себя футболку. Сехун закатил глаза. — Чанёль, — О недовольно посмотрел на друга. — Ты преувеличиваешь. — Прости, О Сехун, но этот парень в свое время точно помешался на тебе. И я не уверен, что сейчас его помешательство прошло, судя по всему. — Помешался? Я думал, всё было наоборот, учитывая, что он старше, — усмехнулся Чонин. Сехун тяжело вздохнул. — Всё не так. Просто Соджин и я — разные люди, но осознали это слишком поздно. Чанёль на это ничего не ответил, лишь угрюмо посмотрел вслед О, который, закинув полотенце на плечо, закрыл дверцу шкафчика и направился в душевую. Чонин переглянулся с Паком, но не стал ничего комментировать за спиной Сехуна, хотя был уверен, что у них с Чанёлем сейчас мысли сходились. Соджин был странный и делал странные вещи.       Чонин ушёл в душ вслед за Сехуном, и Чанёль тоже собирался, когда у него вдруг зазвонил мобильник. Альфа поспешно поднял трубку, сжимая в руках полотенце. — Да, отец? — Привет, Чанёль, — голос альфы на том конце был спокойный и размеренный, впрочем, как и всегда. — Я не разбудил? — Нет, — в тон родителю выговорил альфа. — Что-то случилось? — Ты можешь сегодня вечером приехать домой? У меня появились кое-какие новости для тебя. — Да, конечно. Я приеду, отец. — Хорошо, спасибо, сын, — в голосе Чанмина даже прозвучала улыбка, а у младшего Пака сердце забилось быстрее. Он тоже невольно улыбнулся. — Ну, тогда я пошёл работать. Встретимся за ужином. — Ага, давай. Чанёль скинул звонок, прикрыл глаза, переводя дыхание. Внутри сердце билось слишком быстро от нетерпения, надо было как-то дожить до вечера теперь. Больше всего на свете Чанёль ненавидел ожидание.       Как и обещал, Чанёль приехал домой к ужину, паркуясь во дворе. Альфа был удивлен тому, что и сегодня не было дома никого из персонала, с другой стороны, это было вполне логично, учитывая, о чём собирался говорить с ним отец. Пак вошёл внутрь дома, вешая пальто в шкаф при входе, отряхнул волосы от снега, что под вечер снова повалил. — Отец, я дома! — воскликнул Чанёль с порога, понимая, что в холле никого нет. Так что он направился в гостиную, где замер на входе. На диване, спиной к Чанёлю, сидел какой-то незнакомый Ёлю мужчина. Или, может, знакомый, но по затылку Пак не мог разобрать. Чанмин сидел напротив него, а потом едва улыбнулся кончиками губ, заметив Чанёля. — О, Чан, мы тебя ждали. Проходи, — старший кивнул на кресло. А Чанёль медленно двинулся вперед и чем ближе подходил, тем больше ему этот человек казался знакомым. — Здравствуй, Чанёль! — знакомый голос заставил альфу замереть, удивленно расширив глаза. Ёлю казалось, что он спит, потому что в его гостиной прямо сейчас сидел сам Ким Хичоль. — Господин Ким, — Чанёль поклонился мужчине, который встал с места. Он протянул младшему руку, и Пак поспешил её пожать. — Я не ожидал увидеть вас тут. — Правда? — улыбнулся Хичоль, вновь оглядывая парня своим дотошным взглядом. Чанёль встречался с этими глазами только второй раз в жизни, но слишком хорошо ощущал всю их проницательность, которая прошивала любого, словно лазерный луч. Чанёль был далеко не из робкого десятка, привыкший к разным людям с разными взглядами, но Хичоль резко выбивался из всего этого строя. Вся его личность была окутана ореолом таинственности. — Что же, думаю, сегодня я удивлю тебя ещё больше. Чанёль правда не знал, как это всё понимать и как реагировать. Он буквально смотрел сейчас на самого приближенного и доверенного человека президента их страны, который, как говорят в узких кругах, имел нешуточное влияние на президента, а следственно, и на все, что творилось в стране. Именно поэтому Донхван так его не любил, видимо, называя предателем. У Чанёля была куча вопросов, но главное — его беспокоило то, что если дядя узнает, что Хичоль зависает у них дома, у него точно могут возникнуть очень неудобные вопросы. — Отец, разве это всё безопасно? В плане, Донхван может узнать, — наконец тихо спросил альфа, потому что в первую очередь ему нужно было решить этот момент. Это была слишком закостенелая привычка в его характере, всегда и всюду оглядываться, в поисках слежки от старшего Пака. — Хичоль приехал в моей машине, я припарковался под домом, а внутри его никто увидеть не может. Так что не беспокойся, Чанёлли, мы всё предусмотрели. — Да, а ещё мои люди прочесали район, — продолжал улыбаться Хичоль. Чанёль понимал, что с таким человеком шутки и правда плохи. — Твой дядя сейчас увлечен другими проблемами, кажется. С самого своего вхождения в клан Пак младший тут и там слышал это имя. Вся мафия напрягалась при его звуке, но при всей своей бешеной популярности Ким Хичоль редко мелькал в телевизоре и новостях. У него даже не было какой-то определенной должности, кажется, в действующем правительстве. Многие поговаривали, что он является начальником внутренней разведки страны, но никто не был в этом уверен до конца. Просто вокруг его личности всегда было много разных слухов, и Чанёлю действительно было удивительно слышать то, что когда-то Ким Хичоль состоял в их клане. В это верилось с большим трудом. — Хорошо, — кивнул Чанёль, откидываясь на спинку кресла. — Перестаю беспокоиться, раз у нас в гостиной сидит сам Ким Хичоль. Чанёль понятия не имел, как мужчина отреагирует на подобное, но тот вдруг рассмеялся, даже слишком громко. А потом похлопал младшего по плечу, притягивая к себе стакан с виски. — Узнаю кровь Паков, — усмехнулся альфа. — Всё-таки гены пальцем не задавишь. Молодец, пацан. — Он ещё молод, Хи, — улыбнулся Чанмин. — Разве это не присущая всем молодым нетерпеливость? — Ты прав, — кивнул Ким. — Кажется, когда-то и мы такими были? Очень давно. Чанёль сжал подлокотники кресла, понимая, что и правда теряет терпение. Он и так весь день был на иголках, ожидая часа Х, и теперь, когда он, казалось, настал, эти двое просто говорили о каких-то совершенно не важных вещах. — И всё-таки моя нетерпеливая молодость хотела бы понять, что тут происходит? — выдохнул Чанёль, оглядывая обоих мужчин по очереди. Взрослые переглянулись, а потом Хичоль кивнул Чанмину, снова откидываясь на невысокую спинку дивана. Он сделал глоток из стакана в руках, закидывая одну ногу на другую. Застыл, словно каменная статуя, с очень даже величественным видом. — Хорошо, Чанёль, мы тебя позвали, потому что хотим рассказать наш план. Нам удалось много чего найти за эти дни и главным образом благодаря твоему свидетелю из клана, мы можем дать ход делу. Судья Чон может. — Вы встречались с судьей Чоном? — удивился Чанёль. — Хёнсын нас познакомил, точнее, Хичоля. Я решил, что моё появление перед ним пока будет лишним, — едва вздохнул Чанмин. — Разве у вас с ним не общая боль? — вдруг вмешался Хичоль, глядя в глаза Чанмина. — Ваши омеги были родными братьями и оба погибли от рук Донхвана. — Но ирония в том, что Донхван всё ещё остается моим родным братом, и я ничего не сделаю с тем, что я сын клана, который и сгубил его омегу. От того, что мой умер такой же смертью, судье легче не станет, — горько усмехнулся Чанмин. Чанёлю всё ещё было чертовски больно слышать отца, когда он говорил о папе. Наверное, эта боль никогда не утихнет, уже однажды зародившись в сердце альфы. Да она и не должна, наверное. Именно так работает эта жизнь. — Господин Ким, вы… Вы знаете про папу? — удивленно воскликнул Чанёль. — Я был знаком с ним, — улыбнулся Хичоль, замечая неподдельный интерес в глазах парня. — И тебя видел у него на руках. У Чанёля сердце забилось так быстро в груди, что даже дыхание перехватило. Снова. Ему снова не верилось в то, что когда-то это было правдой, и его родной папа согревал его своей любовью, пел ему колыбельные, может быть. Чанёль не мог уложить это в голове, потому что предыдущие двадцать лет своей жизни прожил с мыслью о том, что папа его оставил. Донхван, получается, отобрал у него даже возможность мечтать о любви и тепле своего родителя. И поэтому теперь, когда отец и Хичоль говорили о том, что у Ёля был папа, что он его любил, альфе было так сильно не по себе. — Тогда можете вы рассказать мне о нём? — у младшего Пака абсолютно всё выбивало из головы пробкой, когда дело касалось его папы. Казалось, он готов цепляться за любой шанс и любого человека, чтобы узнать о нём больше. У Чанмина от этой картины больно кольнуло где-то глубоко внутри. Хичоль прекрасно заметил состояние друга, и, надо сказать, осведомленный обо всём кошмаре, в котором Пак Чанмин прожил эти годы, снова улыбнулся его сыну. — Он был прекрасным омегой, Чанёль. Красивый и добрый, не так ли, Чанмин? — Да, всё именно так, — выдохнул наконец альфа. — Но мы сейчас не о нём собрались поговорить. — Отец, — Чанёль недовольно посмотрел на мужчину. Прямо сейчас он не был взрослым и самодостаточным наследником клана Пак, решающим проблемы с головорезами и убийцами. Сейчас он был мальчишкой Чанни, которому так отчаянно не хватило семьи. — Позже, Чанёлли, — Чанмин красноречиво посмотрел на сына. — В общем, ты, наверное, хочешь знать, откуда мы с Хичолем знакомы и почему вообще он сейчас сидит тут, осведомленный нашими планами? — Я уже догадался, что господин Ким и есть тот самый человек из «верхушки», о котором ты мне обмолвился недавно, — парировал как ни в чём не бывало Чанёль. Он взял себя в руки, буквально за секунду, чем сильно поразил Хичоля. — Да, ты прав. Хичоль помогает мне, но у него есть и свои причины для этого. И именно эти причины станут нашим главным козырем. — Это как? — Чанёль даже дыхание затаил, надеясь, что козырь у отца действительно побьёт все карты на этом столе. — Дело тридцатилетней давности не так легко возбудить снова, ты ведь сам понимаешь, сын, — ровным тоном продолжал старший Пак. — У него по идее истёк срок давности, хотя это преступление входит в ранг особо тяжких, а значит, срок давности может не работать в его случае. Всё зависит от судьи. — Да, именно поэтому я и пошел к судье Чону. Он даст ему ход. — Всё немного сложнее, — едва вздохнул Чанмин. — К сожалению, у этого дела осталось очень мало участников. Донхван чуть ли не единственный. Даже остальные, кто с ним был в тот день, умерли, так или иначе, остался только твой свидетель, ведь так? Но чтобы возбудить дело, нужно, чтобы кто-то подал прошение? И это может сделать кто-то из участников дела. Либо жертва, либо преступник, либо свидетель, либо родственники жертвы. Но у Ха Миндже был только один близкий родственник, твой папа, и он мёртв. — Получается, прошение подать некому? — выгнул вопросительно бровь Чанёль. — Не совсем, — улыбнулся кончиками губ Чанмин, глядя на Чанёля. — Помнишь того студента, которого защищал Хёнсын и который в итоге сел за Донхвана? — Да, — кивнул Чанёль. — Я так и не смог ничего конкретного найти про его личность. Странно, он будто пропал после зоны. — Да, пропал, — снова вмешался Хичоль. — Потому что я сменил ему имя. Чтобы ему было легче жить в этом мире, после того, как ему пришлось расплачиваться за грехи Пак Донхвана. Вот теперь Чанёль удивился по-настоящему. Он невольно раскрыл рот, а его и так немаленькие глаза готовы были вылезти из орбит. — Вы? Но… Зачем вам это всё? — Тот парень, его звали Ким Хеён, является моим младшим братом. — Что? — невольно вырвалось у Чанёля, и он крепче вцепился в обивку дивана. — Как это вашим братом? Родным? Хичоль усмехнулся, глядя парню в глаза. — Что же, с этого момента, видимо, стоит мне самому тебе всё объяснить, Чанёлли. Ты, наверное, уже спрашивал у своего дяди, кто я такой, не так ли? Чанёль просто автоматически кивнул на этот вопрос. Он откуда-то точно знал, что отрицать совсем нет смысла. Просто Ким Хичоль действительно знает всё и обо всех, и факты, которые прямо сейчас открывались Чанёлю, были такие невероятные, что земля уходила из-под ног. — И что он тебе ответил? Наверняка назвал меня предателем и крысой? — оскалился Ким. — Да, — кивнул Чанёль. — Но я собирался задать этот вопрос отцу тоже, прежде чем делать выводы. — Да, мозгами ты точно пошёл в своего отца, — улыбнулся Хичоль. — В общем, чисто по фактам, твой дядя, вероятно, прав. Но он умалчивает о моих мотивах. Я и правда однажды предал клан Пак. — Вы работали в клане? — Я был лучшим другом твоего отца и дяди. Когда мне было шестнадцать лет, в моей семье случилось несчастье, умер мой отец. У меня остались только младший брат и мать без образования и работы, и не то чтобы отец оставил нам большое наследство. Мы буквально голодали и почти побирались на улице, когда я случайно встретился твоему дедушке, Чанёль. Он предложил мне непыльную работёнку, чтобы я стал курьером. Я согласился. Деньги были неплохие, а я вошёл во вкус. К двадцати четырем годам я уже стоял наравне с наследниками клана, был в курсе очень многих дел, и, надо сказать, в те годы твой дядя доверял мне даже больше, чем своему Сонджэ. Но по душе мне больше была компания твоего отца, — улыбнулся Хичоль, поднимая взгляд на молчавшего Чанмина. — И даже когда он ушел из клана, свидетелем чего я был, мы продолжали общаться и дружить. Славные были деньки. — Это точно, — кивнул Чанмин. — И что дальше? Почему ваш брат оказался за решеткой вместо Донхвана? — Донхван не знал, что он мой брат. В клане я никому никогда не показывал свою семью и не рассказывал о них. Я даже не уверен, знал ли Пак о том, что у меня есть младший брат. Однако в тот день в том злополучном клубе мой брат оказался совершенно случайно. Он праздновал закрытую сессию вместе с друзьями, потому что в отличие от меня, он был славным парнем, умным, окончил школу с отличием и смог поступить в университет. В общем, часть истории, как именно его подставили, ты, вероятно, знаешь, поэтому не будем тратить время. Через неделю, когда за моим братом пришла полиция, я начал разбираться в происходящем. Конечно, легко докопался до сути и пошёл к твоему деду просить, чтобы они выбрали другую жертву и моего брата вытащили из тюрьмы. Я говорил много слов, но твоему дедушке было плевать. Кандидатура моего брата подходила идеально, так как он вошёл в туалет сразу после Донхвана и остальных клановских ублюдков. Однажды ночью, когда я ехал по пустой трассе, меня попытались убить. Я быстро сообразил, что стал клану только ненужным балластом, и Донхвану быстро стало плевать на нашу дружбу, и даже на то, что я не раз спасал его шкуру. В общем, я тогда решил, что нужно сбежать и скрыться, скрыть мать. Брата они бы трогать не стали, так как у него была важная роль. Но где в стране, которой почти правил клан Пак, скрыться от этого самого клана? У меня не было выбора, я пошёл к федералам. Но не к отечественным, конечно, а к кое-кому повыше. В этот период мне здорово помог твой отец. Он скрывал меня, пока мне не помогли другие люди. С тех пор утекло много воды, да, Чанмин? — Всё так и есть, — усмехнулся старший Пак. — Правда, я понятия тогда не имел, что у вас происходит. Ты попросил не задавать вопросов, и я не задавал. До сих пор мне интересно, как отец тогда ничего не узнал? Что именно я тебе помог. — Я думаю, сошедший с рельс Донхван тогда знатно его отвлекал. В общем, на тот момент один человек рассказал мне, что Интерпол расследует дело Золотого треугольника, это были схемы самого большого оборота контрабанды у Триады. Клан Пак тоже был замешан, а у меня на руках очень удачно оказались некоторые нужные сведения. И я заключил сделку с Интерполом и нашими властями. Я им информацию, они мне и моей семье — светлое будущее без клана Пак. Как видишь, план тогда удался, я получил то самое светлое будущее. Чанёль просто пытался отчаянно переварить всё услышанное. Потому что он совсем не ожидал, что у известного Ким Хичоля была именно такая жизнь и такая история. В комнате наступила тишина, которую прервал Чанёль. — Я… Сочувствую вашему брату и вам, — вдруг тихо произнес младший, чем вызвал улыбку у Кима. — Спасибо, Чанёлли, несмотря на то, что ты вырос рядом с ним, ты умудрился остаться человеком. Это похвально. — А что сейчас с вашим братом? — Он живет хорошей жизнью. К тому времени, как он вышел из тюрьмы, отсидев девять лет, я уже успел немного пробиться в Голубой дом. Я начинал с разведки, попав туда совершенно случайно, где и познакомился с нашим нынешним президентом. Мы стали хорошими друзьями и прошли много чего. К тому времени, как вышел мой брат, я смог ему помочь. Поменял ему имя, сделал так, чтобы со мной его тоже не ассоциировали. Он встретил омегу, женился, и у него есть сын. Кажется, он твой ровесник или младше на год-два, точно не скажу, — улыбнулся Хичоль, а у Чанёля мурашки прокатились по спине. — Я рад, что это так. Потому что все, кто коснулись той истории, так или иначе теперь либо мертвы, либо разбиты, — вздохнул Чанёль, встречаясь взглядом с Чанмином. Тот едва улыбнулся кончиками губ. — Да, это правда так. Брат не любит вспоминать те годы, частенько говорит, что оставил всё в прошлом, но ирония в том, что я ничего в прошлом не оставлял, — усмехнулся Хичоль. — И да, я сплю и вижу, как уничтожу Пак Донхвана, и в этом мне готов помочь даже президент. Потому что ему совсем не интересно быть зависимым от кого-то вроде клана Пак, семейства Бён и прочих. Мы хотим убить нескольких зайцев одним выстрелом, так что мои личные мотивы сошлись с должностными обязанностями. — А семья Бён причем? — выдохнул Чанёль, насторожившись и быстро зацепившись за эту фамилию. — Они имеют слишком большое влияние в этой стране, потому что у них есть деньги, и этими деньгами они, например, могут купить кого-то вроде Пак Донхвана и его клан. И тогда президенту станет немного тесно в собственной стране. Такая система, когда президенты один за другим сменялись, а за ними всеми стояла семья Бён и клан Пак, должна исчезнуть. И начать мы должны именно с преступного клана, который всегда кормился с руки Бёнов. — Но сейчас клан Пак и корпорация Бён никак не связаны, — Чанёлю не нравилось это всё. — Кажется, ваша информация устарела. — Считаешь, Чанёлли? — усмехнулся Хичоль. — И тебя даже не насторожил тот факт, что твой дядя очевидно трахает Бён Джунсо? Прямого владельца корпорации Бён. Или ты не в курсе? У Чанёля снова челюсть полетела встречаться с полом. Хичоль был осведомлен и об этом? — Подождите-ка, а вы об этом откуда знаете? — Значит, в курсе всё-таки, — усмехнулся Хичоль. — Мы узнали совсем недавно, а точнее, два дня назад, правая рука Бён Джунсо прислал брачный договор сына Ким Юнсона и внука Бён Менсу, Бэкхёна, — выдохнул отец. У Чанёля голова готова была взорваться. Он вскинул руку, заставляя обоих старших замолчать. — Подождите! Стойте! Правая рука Бён Джунсо? Вы говорите про управляющего Сона? — Да, — кивнул Чанмин. — Вы с ним знакомы? И с чего бы правой руке Бён Джунсо раскрывать планы его босса. Я ничего не понимаю. — Сон Хёк и я — хорошие друзья, — пояснил Хичоль. — Я недавно познакомил его с твоим отцом, когда он пришёл ко мне за помощью. Сказал, что поможет разобраться с планами, которые затевают Ким Юнсон и Бён Джунсо. Тогда я ещё не подозревал, что во всем этом был замешан и Пак Донхван тоже, так что согласился помочь Сон Хёку по старой памяти, ну и плюс у меня всё ещё было задание от начальства ослабить влияние семьи Бён в этой стране. В общем, всё сошлось удачно, Сон Хёк, твой отец, адвокат О и даже ты, Чанёль, со своими поисками. Каждый сыграет свою роль в нашем плане. — В каком плане? — Ну наконец мы и подобрались к важному. Несмотря на то, что мой брат не хочет быть в этом замешанным, когда он узнал, что есть возможность наказать Донхвана и восстановить справедливость, он согласился помочь. Он подаст обжалование своего приговора в кассационный суд через судью Чона, который предоставит в суд и прокуратуру новые улики и твоего свидетеля. Если он даст показания против Донхвана, то уголовное дело группового изнасилования и убийства Ха Миндже будет возбуждено снова, и главным подозреваемым станет Пак Донхван. Там уже подтянутся и другие его висяки и дела, и крупные сделки, сотрудничество с Триадой и якудза. В общем, одно за другим, как ты и планировал, Чанёлли. Президент дал мне полный карт-бланш, но я должен сделать всё по закону. Чтобы и комар носа не подточил, понимаешь? Именно поэтому сейчас так важно не накосячить, чтобы все улики сошлись, а твой свидетель не выдал себя раньше времени. Он должен дать показания на суде, иначе Донхван найдет лазейку, как избежать всего. Твой свидетель — единственный очевидец тех событий, поэтому он так важен. — Я понимаю, — кивнул Чанёль. — Он даст показания, не переживайте. — Хорошо, — выдохнул Хичоль. — Когда дело пойдет в ход, моему брату придётся тоже дать показания, а ещё мне, судье Чону, твоему отцу и даже тебе, Чанёлли. Интересы брата будет представлять адвокат О, а судью в кассационном суде я подберу сам. Но всё это станет не важным, если твой свидетель не явится на суд. Даже его показаний во время расследования может быть недостаточно, понимаешь? — Да, господин Ким, я не дурак и понимаю всё с первого раза. Я понимал это и до ваших объяснений, — как-то немного раздраженно выдал Чанёль. Хичоль усмехнулся, откидываясь на спинку дивана. — Если всё удастся, то я обещаю тебе и твоему отцу, что твое будущее будет спасено. Я сделаю все, чтобы больше история этого клана вас не коснулась. — Что будет с семьей Бён? — Моя задача рассредоточить их деньги, чтобы они не принадлежали кому-то одному, как сейчас, например. Так что если внуки Бён Менсу смогут их спокойно поделить, то я не стану вмешиваться. Но если нет, то мне придётся. — Хорошо, — кивнул Чанёль. — Я вас понял. А что насчет брачного договора, который прислал управляющий Сон? Потому что у меня есть один, который мне отдал Ким Чонин. Чанёль показал договор отцу и Хичолю, а те в свою очередь показали ему, судя по всему, оригинал. У Пака шестеренки в голове крутились со скоростью света, а потом вдруг всё слишком быстро встало на свои места. Теперь объяснялось всё нетерпение дяди, почему он вёл себя так резко с якудза, почему не побоялся развязать с ними войну. Он просто был уверен, что после свадьбы Бэкхёна и Чонина вся власть и ресурсы этой страны точно будут в его руках. И теперь Чанёль слишком хорошо понимал, почему его отношения с Бэкхёном так сильно мешали дяде и Бён Джунсо. — Но почему управляющий Сон помогает нам? Он ведь крупно подставляет Бён Джунсо, — Чанёль никак не мог осознать этот факт. — У него есть свои личные мотивы на это, Чанёль, — вздохнул Хичоль. — О которых я не могу вам говорить, просто прошу довериться ему. Я знаю его очень давно, он человек слова. Внезапно у Хичоля зазвонил телефон. Мужчина ответил на звонок и после короткой фразы «скоро буду» скинул звонок. Он оглядел Паков по очереди, поднимаясь с места, застегнул пуговицы пиджака. — Мы ещё встретимся, но сейчас мне нужно ехать. Родина зовёт, — усмехнулся Хичоль. — Конечно, Хи, — кивнул Чанмин. — Давай я отвезу тебя? — Не стоит, — улыбнулся Ким. — Район чист, а за мной приедет машина. Никто ничего не узнает, не волнуйтесь.       Альфа ушёл, оставив Чанёля и Чанмина одних. Младший Пак отчаянно пытался переварить всю полученную информацию, а Чанмин ему не мешал. — Отец, — Чанёль привлек внимание Чанмина, когда альфа снова уселся в свое кресло, притягивая к себе бутылку виски. Младший сел напротив отца, туда, где ещё десять минут назад, сидел Хичоль. — Так какая у него должность в правительстве? — Довольно непримечательная, — улыбнулся Пак. — Он начальник личной охраны президента. — Что? Всего лишь? — кажется, в этот вечер Чанёль не перестанет удивляться всему подряд. — Как же он тогда имеет такую власть? — Всё благодаря его имени. Это он сейчас только лишь начальник охраны, а ещё пять лет назад он заведовал Советом Национальной безопасности. Причём внутри Совета у него была своя собственная структура, которая имела волю действовать как угодно и пользоваться какими угодно ресурсами страны. Насколько мне известно, в последнее время её прикрыли, но такие как Хичоль в отставку не уходят никогда. Просто он теперь действует не так открыто, но у него всё ещё большая власть. — В тот раз ты сказал мне, что не можешь раскрыть личность человека, который тебе помогает. Но сейчас ты познакомил нас, и я так понимаю, даже дядя О в курсе? — Дядя О и Хичоль знакомы и без меня. Хёнсын далеко не последний человек в этой стране, иногда его помощь бывает нужна даже таким, как Хичоль, — улыбнулся Чанмин. — А что касается вашего знакомства, это предложил сам Хичоль. Сказал, что хочет увидеть тебя. Чанёль немного помолчал, прикусив губу. — И как давно он копает под клан? Как вы вообще решились вместе действовать? — Много лет назад, когда ты ещё учился в школе, Хичоль уже приходил ко мне с этим предложением. Но тогда я не знал правду про твоего папу, поэтому отказал ему, сказав, что несмотря на то, что дорожу нашей дружбой, предавать родного брата тоже не стану. В конце концов, тогда я считал, что клан — это наш крест, который мы с Донхваном должны нести вместе. А потом появился Сонджэ со всей этой правдой, и я моментально вспомнил про предложение Хичоля. В последние десять лет мы не так часто общались, но он частенько приезжал к нам, когда твой папа ещё был жив. Он видел, какими были наши отношения с Сон Ёлем, — улыбнулся самыми кончиками губ мужчина. — Потом Сон Ёль погиб, а я ушёл в себя. Хичоль тоже был занят работой, насколько мне известно, какое-то время он не жил в Корее. В общем, его жизнь никому до конца неизвестна. А потом он вернулся, попал в команду президента, а я понял, что он мой единственный шанс закончить это всё. И вытащить тебя. — А Донхван? Он в курсе вашей дружбы? — Да, — кивнул отец. — Он в курсе и пусть терпеть не может Хичоля, но и сделать с ним пока ничего не может. Уверен, когда он осуществит свой план, первыми, за кем пойдет твой дядя, будут судья Чон и Ким Хичоль. Ошибочно думать, что Донхван что-то в этой жизни забывает. Он просто всегда ждет удобного случая. Что касается меня, я думаю, он просто не воспринимает меня всерьез. Я вышел из клана, как он думает, ни о чём не знаю и предать его не могу. Тем более я не уверен, что брат в курсе того, что Сонджэ успел мне всё рассказать. И если даже в курсе, он потерял бдительность и думает, что я могу только молча ненавидеть, но на действия уже не решусь. Слишком сильно сломал. Последнее альфа проговорил с горькой усмешкой, а потом опрокинул в себя стакан с виски. — А что насчет Бён Джунсо и дяди? — вдруг тихо произнес Чанёль. — Ты ничего о них не знал? — Несколько дней назад Хичоль попросил меня встретиться. Я приехал, но вместо самого Хи, застал совершенно незнакомого мне мужчину. Он представился Сон Хёком, и я понял, что где-то его видел уже, но не был уверен где. Позже появился Хичоль, как всегда опоздал, — усмехнулся Чанмин. — В общем, он познакомил нас, и выяснилось, что этот Сон Хёк — правая рука Бён Джунсо. Я не особо знаком с семьей Бён, точнее, когда я еще состоял в клане, я не раз видел мужа Бён Мёнсу. Но их сына, и, тем более, внуков я не знаю особо. Однако Сон Хёка я встречал в окружении Джунсо на некоторых мероприятиях в ранние годы, да и в новостях он часто мелькает на фоне. Мы разговорились, и оказалось, что Сон Хёк тоже пришёл к Хичолю за помощью. Он хотел избавиться от правления семьи Бён в этой стране, а главным образом от Бён Джунсо и его планов, которые обещал раскрыть. Хичолю это было на руку, так как все в этой стране в курсе того, что семейство Бён всегда имело тесные связи с нашим кланом. Он решил, что познакомить нас будет полезно, и не ошибся. Мы обменивались некоторой информацией на протяжении этого времени, а теперь он прислал, судя по всему, оригинал брачного договора. Это всё и прояснило. Тогда, ещё при встрече, Сон Хёк упомянул, что Донхван и Джунсо встречаются. Он даже сказал, что это началось, когда твоему дяде было двадцать лет, а Джунсо — семнадцать. И я был так сильно удивлён, потому что я понятия не имел обо всём этом. Но в голове всё начало вставать на свои места. Помнишь я говорил, что во времена, когда началась вся эта история, отец и Донхван крупно поссорились из-за чего-то? Так как я уже тогда ушёл из дома, я точно не знал, в чём дело, лишь краем уха слышал, что дело было в каком-то омеге. Отец не признавал привязанности к омегам, поэтому я тогда подумал, что твой дядя просто в кого-то влюбился, а отец заставил его разорвать отношения. Я не придавал этому значения все эти годы, но Сон Хёк буквально раскрыл мне глаза. Кажется, тем омегой был Бён Джунсо, и судя по словам Сон Хёка, они истинная пара. И их связь куда сильнее, чем мог предполагать мой отец. Вот теперь Чанёлю действительно стало не по себе. Он прикрыл глаза, пытаясь вообще осознать, что его дядя и папа Бэкхёна — истинные. Что они буквально испытывают друг к другу то же самое, что и сам Чанёль чувствует к Бэкхёну. Неужели… Неужели в этом мире возможны такие совпадения? — Отец, — Чанёль поднял глаза на родителя. Чанмин замер, потому что совсем не ожидал увидеть в них странный блеск и, кажется, даже слёзы. — Ты точно уверен? Они правда истинные? — Не думаю, что Сон Хёку есть смысл врать. Он полжизни провёл рядом с Бён Джунсо, так что он тот, кто вполне может быть в курсе таких вещей. — С ума сойти! — выдохнул альфа, зарываясь ладонями в волосы. Сердце билось где-то в глотке, потому что это всё ещё не укладывалось в голове Чана. Он даже в тот день, на помолвке, не был так шокирован, увидев их вместе, как сейчас. — Чанёль, ты меня пугаешь, — осторожно произнес Чанмин, пытаясь заглянуть младшему в глаза. — Почему ты так реагируешь? — Бэкхён — сын Бён Джунсо, мой истинный омега, отец. Пак Чанмин многое в этой жизни видел и слышал, но прямо сейчас даже он был удивлен этим фактом. Он, конечно же, догадывался, что его сын неровно дышит к внуку Бён Мёнсу, но теперь его будто окатили ледяной водой. — Ты уверен, сынок? — Конечно я уверен, — усмехнулся Чанёль, потянувшись за бутылкой виски. Он даже не обращал внимания на то, что отец сидит рядом, сделал глоток с горла, морщась от горечи. — Я уверен в этом больше, чем в собственном имени. В комнате повисло молчание. Несмотря на то, что Пак Чанмин уже был взрослым мужчиной с жизненным опытом за плечами, он всё равно не нашёл, что в такой ситуации сказать сыну. Потому что почти кожей чувствовал всю эту бурю эмоций в Чанёле. — Вся моя жизнь словно обман, отец, — вдруг усмехнулся младший. — Дядя оказался не тем, кем казался. Потом ты, теперь, оказывается, я буквально повторяю судьбу Донхвана, и он… Разве он не прав каждый раз, когда говорит мне, что всё, что мне предстоит, он уже прожил? Получается, я тоже качусь к этому безумию, стану неуправляемым монстром? — альфа поднял голову на родителя, и Чанмин увидел так много боли в его глазах. — Чанёль, несмотря на всё, вы — разные люди с разными судьбами. — Думаешь? — Чанёль откинулся на спинку дивана. — Сам посуди, у него не ладилось с отцом, у меня тоже. Он вырос без матери, я без папы. Его истинный омега никогда по-настоящему не принадлежал ему, родив пятерых детей от других людей. И прямо сейчас Бэкхёна собираются выдать за другого человека. Он встал во главе клана, я тоже согласился на это. И в конце концов, мы даже внешне с ним похожи. Разве это называется разными судьбами? Мой истинный — сын его истинного омеги. Чанмин встал с места, пересаживаясь к сыну. Он закинул руку на его плечо, заставив посмотреть на себя. — Выбрось эту чушь из головы, Чанёль. Между тобой и Донхваном, при всех совпадениях, есть одна огромная разница, которая полностью перечеркивает всё остальное. Это твое чувствующее сердце и сила воли. У твоего дяди силы воли нет, он сломан, он мстителен, тьма поглотила его сердце. А ты нашёл в себе силы бороться с ней, не дал себя утопить во всём этом. Поэтому ты никогда не станешь монстром, как он. И у вас с Бэкхёном всё ещё впереди. Чанёль смотрел в глаза отца с большой надеждой, а потом обнял его, вцепившись в широкие плечи. — Если я не буду с ним, отец, я точно пропаду. Понимаешь? Я должен быть с ним. Чанмин прикрыл глаза, кладя ладонь на макушку сына, прижал его ближе к себе. Несмотря на все эти годы холода между ними, старший альфа не мог поверить, что Чанёль всё равно тянется к нему, ищет в нём успокоение, рассказывает ему о своих чувствах. — Еще не вечер, Чанёль. Ты будешь счастлив, сын. Я обещаю тебе. Чанёль отлепился от отца, едва шмыгнул носом, отворачиваясь. Чанмин улыбнулся, понимая, что несмотря на жесткое воспитание клана, парень вырос довольно сентиментальным и чувствующим. — Отец, я могу рассказать сыну Ким Юнсона о том, что задумали Донхван и Бён Джунсо? В конце концов, он тот, кто должен жениться на Бэкхёне. И от него многое зависит. Чанмин немного помолчал, очевидно, взвешивая все «за» и «против». — Насколько ты ему доверяешь? Парень не должен разболтать всё отцу, потому что мы не знаем, как отреагирует Ким Юнсон. Если он пойдет задавать вопросы Донхвану в лоб, то только всё испортит. — Я уверен в Чонине, — твердо проговорил Чанёль. — Он сделает так, как я его попрошу, потому что у него тоже слишком многое в жизни зависит от этой истории. — Хорошо. Убеди его в том, что нужно действовать не спеша, согласно плану. И не стоит выдавать личность Хичоля. Он показался тебе, просто потому что друг нашей семьи, но он всё ещё тот, о ком вслух не говорят. — Да, я понимаю, — кивнул Чанёль. — Я всё сделаю.       У Чонина выдаются действительно очень напряженные и загруженные три дня. Дел в офисе оказывается настолько много, что парень даже не успевает возвращаться в Ульсан и ночует дома, чему, конечно же, удивлен отец, но они даже с ним пересекаются редко. Чонин, честно говоря, не имеет вообще никакого желания видеть родителя сейчас, да и времени нет. Он разрывается между стажировкой и сессией, потому что экзамены вообще-то тоже никто не отменял. Альфа удивлен самим собой, но впервые у него есть такая большая мотивация сдать сессию, и не просто ее сдать, а получить хорошие баллы. Так что он в перерывах между заданиями директора Ана и Бёнхи, успевает еще почитывать вопросы к следующему экзамену, до которого еще целая неделя. По истечению трех дней Чонин всё-таки просит у директора пару дней, чтобы вернуться в Ульсан, и тот соглашается. В конце концов, Чонин всё ещё не входит официально в число работников отдела, и без него работа компании точно не встанет. Альфа вздыхает, снимая очки, кидает их на стол и трет глаза. Они чертовски устали от постоянного залипания то в телефон, то в компьютер в эти дни. Чонин задумывается о том, что сегодня вечером всё же нужно вернуться в Ульсан и встретиться с Кёнсу. Он наконец придумал, какое у них должно быть свидание, и, кажется, даже немного нервничал. Парень пытался это отрицать, ведь ничего такого, они с Кёнсу уже не раз делали нечто подобное, но с другой стороны, он еще никогда не звал омегу на свидания официально. До этого всё выходило как-то спонтанно, и Чонин вдруг словил себя на мысли, что вот именно так, спонтанно, ему было намного легче. Но в этот раз его идея требовала того, чтобы предупредить Кёнсу заранее. Чонин испуганно вздрогнул, когда в тишине кабинета зазвонил его мобильник. Бёнхи уехал сопровождать директора Ана на очередной встрече, а Чонин остался доделывать некоторые дела в офисе. Ким вытащил телефон, удивленно глядя на определитель. — Да, отец? — Чонин, ты в офисе? — Да, — кивнул альфа, откидываясь на спинку кресла. — Я ведь заходил к тебе утром. — Точно, я забыл, — выдохнул Юнсон. — Ты можешь зайти ко мне на десять минут? Или стоит отпросить тебя у директора Ана? Чонин усмехнулся, вставая с места. — Не надо. Я сейчас приду. Альфа скинул звонок и на секунду замер, прикрывая глаза и глубоко вдыхая. Каждый раз, когда ему приходилось контактировать с отцом, Чонин боялся, что именно сейчас и в эту секунду старший объявит о дате предстоящей свадьбы. Чонин действительно боялся этого как огня, прекрасно понимая, что время бежит с неумолимой скоростью. И если вдруг у Чанёля ничего не получится, если у него у самого не получится, он действительно потеряет Кёнсу навсегда. Эта мысль была такой страшной, что тело альфы тут же пробирало мурашками, но парень старался подальше отодвигать все эти мысли. В конце концов, у него еще было время, чтобы решить всё. Поэтому прямо сейчас Чонин собрался, сжал кулаки и, накинув на широкие плечи пиджак, направился к выходу. Отец сидел у себя в кабинете, как и обычно, был занят бумагами. Но тут же отвлекся, стоило сыну появиться в кабинете. Чонин едва поклонился отцу, направляясь к его столу, уселся в кресло перед ним. — Я пришел, — огласил парень, глядя на старшего. — Вижу, — усмехнулся Юнсон, наконец откладывая в сторону ручку, скрестил руки над бумагами. Он каким-то чересчур дотошным взглядом смотрел на сына, словно видел его впервые. Чонин принялся играть с шариками маятника на столе альфы. — Отец, если ты хотел что-то сказать, то говори. Мне нужно закончить работу и вернуться в академию сегодня вечером, — вздохнул Чонин, не выдерживая этой паузы. — Я просто хотел узнать, как у тебя дела здесь? Нравится хоть? Чонин искривил губы в усмешке, скучающе подпирая щеку рукой, и пожал плечами. — Теперь тебя интересует, что мне нравится? Или это касается только бизнеса и никак не выбора спутника жизни? — Чонин много раз обещал себе больше не поднимать эту тему с отцом, но прямо сейчас не смог удержаться. Его распирало изнутри каждый раз, как отец делал вид, что ему не плевать на мысли и чувства Чонина. — Бизнес важнее омег, — холодно припечатал Юнсон, откидываясь на спинку своего кресла. — Разве я тебе не говорил? У Чонина снова на языке крутился вопрос про папу, но если он снова что-то скажет, то они с отцом банально разругаются. Всё пойдет по уже давно известному обоим, пройденному по миллиону раз, порочному кругу. Так что альфа впервые нашел в себе силы промолчать. — Что ты хотел сказать на этот раз? — Ты не ответил на мой вопрос, который я уже задал. — Да, мне нравится, — Чонин посмотрел старшему альфе точно в глаза. — Несмотря ни на что, мне интересно. Надеюсь, директор Ан замечает это, когда докладывает тебе о моих успехах, — усмехнулся парень. — Да, он сегодня похвалил тебя. Хотя, я не должен был тебе это сейчас говорить, — спокойно проговорил отец. — В любом случае, он хвалит тебя мне, своему начальнику, так что тебе не стоит расслабляться. — Даже и не думал, — усмехнулся Чонин, а потом встал с места, подходя к большим панорамным окнам кабинета отца. — Хисон сказал мне сегодня утром, что ты учредил фонд имени папы. — Ох уж этот Хисон, — улыбнулся кончиками губ альфа, понимая, что омега никогда не мог удержаться, чтобы не рассказать Чонину подобных вещей. Юнсон поделился с ним этой новостью просто потому что Хисон оставался чуть ли не единственным человеком в этом мире, кто знал Ёнсена почти так же хорошо, как и сам Юнсон. — В разведку с ним точно не пойдешь. — И ты не собирался мне говорить? — Чонин развернулся к отцу, засунув руки в карманы брюк. — Я даже этого знать не заслуживаю? — Я боялся, что ты неправильно это воспримешь, — Юнсон встал с места, и в его интонации звучало нечто такое, доселе Чонину незнакомое. Боялся? Разве его могущественный отец чего-то в этой жизни боится? — Боялся? Почему это? — Потому что ты скажешь, что я снова использую его имя в своих интересах. Но я собирался открывать фонд и до того, как решил стать мэром. Просто не было подходящего времени, теперь оно подошло. Чонин усмехнулся. Ну конечно, его отец ничего и никогда не делал просто так, даже благотворительностью просто так не занимался. — Я могу принимать участие в его делах? — спросил младший. — Да, — кивнул Юнсон. — Думаю, можешь. — Хорошо, спасибо, — кивнул парень, а Юнсон заметил, что сын значительно изменился за последнее время. Но мужчина правда не мог понять, какие именно это изменения, потому что слишком плохо знал младшего. От этого в груди завязывался какой-то узел, не давая дышать полной грудью, но Ким предпочитал не задумываться обо всем этом. — Чонин, во вторник мы снова ужинаем с Бэкхёном и Джунсо. Также будет Бён Мёнсу. Младший Ким резко развернулся к родителю, вероятно, он совсем такого не ожидал. — Что? Зачем? — Будет решаться вопрос о дате свадьбы, да и ты должен ближе познакомиться с семьей Бэкхёна. Особенно с его дедушкой. Чонин прикрыл глаза, тяжело выдыхая. — К чему этот фарс, отец? Мы с Бэкхёном никогда не заживем полноценной семьей. — Почему ты так категоричен? Вам просто нужно время, как там говорят? Стерпится — слюбится? Чонин усмехнулся. Подобные слова из уст его отца звучали ужасно неестественно и фальшиво, настолько, что парня почти выворачивало. — Оставь это, отец. Тебе однозначно такое не идет. Где пройдет ужин? — В поместье Бён. Пожалуйста, не опаздывай и там веди себя подобающе. Дедушка Бэкхёна не будет терпеть даже мельчайших ваших закидонов. И если Бэкхён — его внук, и ему многое прощается, то тебе никто и ничего прощать не будет. Чонин слушал отца внимательно, а потом усмехнулся, делая к нему шаг. Он посмотрел прямо в глаза мужчины. — Знаешь, отец, в детстве я был уверен, что ты ничего не боишься. Ким Юнсон ведь такой непробиваемый айсберг, как все вокруг говорят. Но прямо сейчас, кажется, будто ты дрожишь перед Бён Мёнсу? Очень непохоже на тебя. — Я никого не боюсь, Ким Чонин. Это банальный этикет. Таким людям, как Бён Мёнсу, не стоит грубить. — Это ложь, отец. И в первую очередь ты врешь самому себе. Ты изменился и потерял себя, — Чонин прошел мимо отца, направляясь к выходу. — Прости, мне нужно идти работать. Чонин хлопнул дверьми кабинета, оставляя Юнсона в полной тишине. Альфа продолжал стоять у панорамных окон, а потом опустил голову и усмехнулся, глядя на свои сверкающие ботинки. — Как мне вообще найти с ним общий язык? — прошептал себе под нос мужчина. — Было бы легче, если бы ты был рядом.       Кёнсу едва улыбается каким-то рассказам Чондэ, сидя за ужином в столовой Ульсана. Они сегодня собрались всей честной компанией за одним столом, обращая на себя внимание всего студенческого общества. Главным образом потому что теперь вся академия стала слишком часто замечать Бэкхёна и Лухана за одним столом, что бурно обсуждалось в чатах. Сами омеги этот факт игнорировали и между собой не так часто общались, но всё же это было куда более мирное и спокойное общение, чем в первые месяцы. Сегодня были все, даже Пак Чанёль и Исин присоединились к ним. Кёнсу поглядывал на вход, потому что всё-таки одного человека не хватало. Ким Чонин час назад написал, что сегодня вечером вернется в Ульсан, но его снова не было, и Кёнсу начинал чувствовать себя полным придурком. С того дня, когда Ким зажал его на аллеи у общежития, они больше не виделись, и надо сказать, хоть омега и знал о причинах отсутствия парня, он всё равно злился. Злился, потому что он до невозможности скучал по Киму, и даже его сообщения и звонки по ночам совсем не спасали. До старался не выдавать своего недовольства, потому что голос альфы в трубке всегда был дико уставший, но всё же… У них ведь не так много времени осталось. Оно утекало словно песок сквозь пальцы, заставляя сердце сжиматься от тревоги. Кёнсу ненавидел просыпаться по утрам, потому что каждое утро неумолимо приближало его к окончанию этой сказки, которую он сам себе и придумал. Именно поэтому омега ничего не мог сделать со своим недовольством. Всей душой и телом он рвался к Чонину, просился в его большие объятия, хотел вдыхать гранат полной грудью и был полностью уверен в том, что помешался окончательно. Запах граната коснулся обоняния омеги слишком внезапно. Настолько, что Кёнсу вздрогнул, поворачивая голову и натыкаясь на Чонина, который шел прямо к столику друзей. На нем был костюм, и было довольно непривычно видеть его таким в академии. Кёнсу невольно засмотрелся, потому что альфа, даже несмотря на явно уставший вид, смотрелся во всем этом слишком красиво. Дыхание замерло, Кёнсу крепче вцепился одной рукой в край стола и всеми силами старался вести себя как обычно, но не выходило. Потому что они слишком давно не виделись, и теперь все эмоции усиливались, захлестывая с головой. Омега почти был уверен, что прямо сейчас Ким чувствует то же самое, потому что их взгляды схлестнулись всего на секунду, но этого было достаточно. — Всем привет, — Чонин засиял улыбкой, отодвигая себе последний стул. Он обменялся рукопожатиями с альфами и получил приветствия от каждого омеги, кроме Кёнсу. Это было вполне ожидаемо, так что альфа снова задержал на нем взгляд дольше положенного, но ничего говорить не стал. Как и всегда, Чонин оказался напротив Кёнсу, что было очень удобно. — Давно тебя не видно, Чонин, — Чондэ посмотрел альфе в глаза. — Ты чем-то занят? — Стажируюсь в компании у отца, — кивнул альфа. — Так что не успеваю. Как ваши дела, ребята? Минсок, как себя чувствуешь? Минсок был несколько удивлен подобным вопросом, но всё же удивлен приятно. Теперь каждый из друзей так или иначе задавал ему этот вопрос, но делали они это не столь часто, чтобы надоесть. Так что омежка охотно делился новостями и сейчас тоже ответил Чонину, что всё хорошо. Сехун задал еще какой-то вопрос, и все принялись обсуждать тему сессии и предстоящих экзаменов, делиться тем, кому сколько осталось и прочее. Чонин ушел покупать себе ужин, а Кёнсу вздрогнул, когда почувствовал, как завибрировал телефон в кармане джинс, извещая о том, что пришла СМС. @kimkai тебе взять что-нибудь? Кёнсу с секунду таращился на эту СМС, словно Чонин никогда раньше не писал ему. Но подобное проявление заботы от альфы правда было в новинку. @dokyungsoo нет, я уже ужинал. @kimkai а если что-нибудь сладкое? Кёнсу усмехнулся, едва закатывая глаза. Лухан этого не заметить не мог, красноречиво глядя на друга, приблизился к его уху. — Только не говори, что это Чонин пишет, — прошептал омега. Кёнсу едва повел плечом, закрывая экран телефона от друга, хотя Сяо и не делал попыток в него заглянуть. — Сяо Лухан, пей свой чай, — улыбнулся Кёнсу и ответил так же в тон омеге. Лухан лишь усмехнулся, отвлекаясь на Исина, который задал ему какой-то вопрос. Кёнсу же вновь набрал сообщение Чонину. @dokyungsoo сладкое? к примеру? @kimkai гранатовый сок? моя очередь подходит, Су-я. Кёнсу закусил нижнюю губу, коротко улыбаясь телефону. Он почти чувствовал взгляд Чонина, хотя, это казалось невозможным чисто с физической стороны. До прилавка был с десяток, а то и больше метров, а в столовой было полно людей. @dokyungsoo соку я предпочту цельный гранат. Кёнсу отправил это сообщение и тут же заблокировал телефон, кладя его на стол. Он прекрасно догадывался, что прямо сейчас зажег опасные фейерверки, но именно этого он и добивался. Телефон омеги разразился чередой сообщений, обращая на это внимание Бэкхёна, который сидел теперь между Чонином и Чанёлем. Так получилось, потому что Исину позвонили, и ему понадобилось срочно уйти. Чанёль, как он думал, незаметно для всех пересел на место Чжана. — Кёнсу, твой телефон, — тихо сказал омега, кивая на мобильник. — Да, точно, я заслушался, — усмехнулся До. Он всё же взял мобильник в руки, зашел в чат с альфой, а к этому времени вернулся и Чонин. @kimkai вау, До Кёнсу, мне это не снится? серьёзно, Су, ты правда написал это? подожди, расплачусь и заскриню я заскринил… о, ты решил внезапно меня заигнорить. я соскучился. хочу вишню… От последнего СМС омеге стало не по себе. Волна жара тут же прокатилась по телу, а Чонин слишком громко поставил поднос на столик. Они снова встретились взглядами, и Кёнсу буквально видел, как глубоко вдохнул альфа. Кажется, запах До усилился, но это мог заметить только Чонин, потому что Ким ловил любые изменения в нем. Когда ужин подошел к концу, и все собрались расходиться, Кёнсу вдруг получил СМС. @kimkai жду в нашей подсобке) Кёнсу еще месяц назад точно послал бы Ким Чонина с его подсобками куда подальше, но прямо сейчас он был не способен ему отказать. Он слишком сильно соскучился, чтобы обойтись короткими переглядками в душной столовой. Чонин ушел с Чанёлем первым, а Кёнсу сказал Лухану и Бэкхёну, что собирается забежать в библиотеку, так как забыл там перед ужином ноутбук. Парни предложили сходить с ним, но До и здесь отмазался, сказав, что хочет прогуляться в тишине и одиночестве. Библиотека у них работала до одиннадцати вечера, так что эта отговорка звучала вполне правдоподобно. Стоило только Кёнсу нажать на ручку двери той самой подсобки и зайти внутрь, как его тут же прижали к двери. В полумраке, где свет снова был только от окошка под потолком, в которое очень удачно светил уличный фонарь, омега даже слишком хорошо видел черты лица Чонина. А точнее, ему было не обязательно видеть их, потому что, как казалось парню, он давно выучил их наизусть. Чонин смотрел на него с улыбкой, широкой, а еще с бесконечным огнем в глазах, и Кёнсу так чертовски сильно скучал по этому взгляду. Его снова вело под ним, и тело невольно дрожало, так что Су предпочел прижаться ближе к широкой груди. — Привет, — прошептал альфа. — Я уже начал бояться, что ты не придешь. — Это и есть твое свидание спустя три дня? — усмехнулся Кёнсу. — Неожиданные места ты подбираешь, Ким Чонин. Хриплый смех прошелся разрядами тока по всем нервам омеги, заставляя кровь буквально кипеть в жилах. Гранат снова волнами захлестывал Кёнсу, и тело отзывалось на это всё, разгоняя гормоны вместе с кровью. У омеги не было буквально ни единого шанса перед Ким Чонином, и самая большая ирония была теперь в том, что До даже не думал сопротивляться. Он просто жался к парню еще ближе, чувствуя, как сильная рука окольцевала его талию. — Нет, это не свидание, — улыбнулся Чонин. — А я могу считать это за согласие? Ты пойдешь на свидание со мной? Кёнсу усмехнулся, зарываясь пальчиками в волосы на затылке альфы. Ему нравился такой Чонин, неимоверно открытый и улыбающийся так ярко. — Да, — прошептал парень в самые губы альфы. — Пойду, Чонин-а. Чонин не удержался. Тут же впился глубоким и страстным поцелуем в пухлые губы, а потом принялся лизать их по очереди, цепляя зубами мягкую и слишком вкусную кожу. Губы Кёнсу были такие невероятные, и чем больше ты их целовал, тем больше они становились, краснели, опухали, их вкус мешался с собственным вкусом Чонина, сводил с ума. Альфа дрожал всем телом, крепче сжимая тонкую фигурку в объятиях. Руки сами поползли под рубашку Кёнсу, вытаскивая ее из джинс. Мышцы живота тут же напрягались под касаниями альфы, и Кёнсу простонал, когда Чонин добрался до напряженных сосочков. Вишня взорвалась ярким ароматом, заполняя собой подсобку и легкие Чонина, Ким оторвался лишь на секунду от сладких губ. — Тогда, как насчет завтра? Пойдем завтра на свидание? — рука омеги неожиданно коснулась члена альфы через ткань брюк, заставляя его простонать. До усмехнулся, делая шаг вперед, прижал Чонина спиной к стеллажам. Те опасно качнулись, потому что омега был слишком внезапен, а вес Чонина всё-таки был не маленький. Чонину так нравилось чувствовать это нетерпение Кёнсу. Омега хотел его так же сильно, как сам Чонин хотел Кёнсу, и от этого заряды тока брали разбег по нервам, собираясь на самых кончиках нервных клеток. — А куда поедем? — прошептал Кёнсу, перебиваясь на стоны, потому что Чонин сжал аппетитные ягодицы двумя руками, чуть подтягивая Кёнсу. Альфа успел краем глаза заметить, что под самым окном находится какой-то небольшой столик, и так удачно, свет падал прямо на него. Ким долго не думал, в два счета подхватил Кёнсу на руки, сажая на этот столик. Омега прижался всем телом к широкой груди, утягивая Чонина на себя. Совершенно неожиданно для себя стукнулся головой об стену позади, а Чонин вдруг обеспокоенно посмотрел на него, кладя ладонь на макушку. — Ты ударился? — прошептал альфа, потому что звук был довольно громкий. Теперь они видели друг друга куда лучше, так что Кёнсу заметил на лице Кима явное беспокойство. Это заставило его улыбнуться, даже забывая о легкой боли и жгучем возбуждении. — Всё в порядке, — в тон парню ответил До, обвивая широкие плечи руками. Чонин снова опустился к пухлым губам, на этот раз поцеловал совсем нежно, будто пытался успокоить и отвлечь. Его рука всё ещё зарывалась в пушистые волосы на макушке омеги, и от этого чувства стало так тепло и уютно, что Кёнсу ощутил вставший в горле комок. Но Чонин быстро отвлек, сжимая теперь бедро омеги, подтянул его к себе. Кёнсу по инерции обхватил талию парня ногами, принимаясь расстегивать его рубашку, он поцеловал Чонина в шею, срывая хриплый стон с его губ. Кёнсу больно закусил губу, когда Чонин опустился к его шее, вероятно, оставил дорожку нежных поцелуев, заставляя сходить с ума. До широко открывал рот, пытаясь не застонать, когда Чонин ловко стащил с него джинсы с бельем. — Чонин, — прохрипел омега, цепляясь за широкие плечи, обхватил губами мочку уха парня. — Помедленнее, хорошо? Мы давно это не делали. — Я помню, — прошептал Ким, приподнимая Кёнсу, вошел в него совсем медленно. До был сильно возбужден, смазки было так много, что тут же послышалось характерное хлюпанье, но альфа всё равно не спешил. Кёнсу, похоже, даже не растягивал себя, а у Чонина внутри всё сворачивало от этой узости и жара. Тугие стенки слишком плотно обхватывали член альфы, и Чонин крепче прижимал к себе Кёнсу. — Чонин, я, — выдохнул омега, а потом хватанул ртом воздух, потому что Ким толкнулся в него до середины и снова замер. Вот так вот, долго, с оттяжкой, он испытывал собственное терпение, но прекрасно понимал, что спешить ни к чему. Кёнсу откинул голову назад, но альфа на сей раз подставил собственную ладонь, так что второй раз голова омеги не пострадала. Но До даже не заметил бы этого, полностью поглощенный происходящим. Он так давно мечтал об этом, он так сильно хотел порой Чонина, ощутить эту заполненность внутри, чтобы внутренности судорогой сводило. Кёнсу за эти недели мастурбировал чаще, чем за всю жизнь, кажется, потому что это было невозможно выносить. И вот теперь он снова чувствует жар чужого тела и то, как закручивается внизу живота знакомый узел, готовый взорваться миллионом электрических разрядов. Чонин теперь толкается до конца, а потом полностью выходит из Кёнсу. До хнычет, снова тянет альфу к себе, и Ким не может отказать. Ловит стон губами, не отказывает себе в глубоком поцелуе и входит снова, на этот раз резко и до конца. — Ещё хочу, Чонин, быстрее, — шепчет Кёнсу, и Ким, соображай он чуть больше в эту секунду, даже удивился бы тому, что омега так много говорит во время секса. — Ким Чонин! Последнее До выдает с какой-то особой интонацией, топит звук имени Чонина в стоне, и у альфы рвет чеку окончательно. Он ускоряется, забивая на слишком громкий звук шлепков, скрипа этого несчастного столика и стонов Кёнсу, которые омега перестает контролировать от слова совсем. Кончают они вместе и даже слишком быстро. Оргазм простреливает взрывной волной, которая заставляет обоих забыть вообще обо всём в своей жизни, потому что в данную секунду вся она вместе с этим миром сжимается до одного единственного человека. Кёнсу с запозданием осознает, что в какой-то момент Ким даже успел надеть презерватив, потому что он этот момент явно упустил, забывшись в собственных ощущениях. Чонин дышит тяжело, замерев над парнем. Он всё ещё внутри Кёнсу, и До тоже молчит, обнимая широкие плечи. Грудь Кёнсу вздымается высоко, трется об края рубашки Чонина, которая расстегнута, но не до конца, обнажая идеальный рельеф грудных мышц. — Я скучал, — выдыхает в самое ухо альфы Кёнсу, а потом целует его за этим самым ухом, прикрывая глаза. Он кладет подбородок на широкое плечо, а потом чувствует, как сильные руки обнимают его в ответ. — Я тоже, Су. Я тоже слишком сильно скучал, — шепчет Чонин. Между ними вновь повисает тишина, которая очень кстати помогает перевести дух и дыхание. Немного собраться с мыслями, перед тем, как вынырнуть из этого забытья и вновь столкнуться с реальным миром. — Так, куда поедем? — тихо спрашивает Кёнсу, когда они окончательно приводят себя в порядок. Чонин улыбается, притягивая парня к себе за талию. Стоит ли говорить о том, как сильно кроет альфу с этой талии, с ее идеального изгиба, который так хорошо умещается в одну только его руку. — В Пусан, — шепчет Чонин. — Ты любишь Пусан, Кёнсу? — Я был там всего лишь раз, кажется, в детстве. Так что особо не помню, — смущенно улыбается До. — О, тогда я угадал, да? Оденься завтра тепло, нам предстоит пару часов в дороге и насыщенный день там. — Хорошо, — выдыхает в губы альфе Кёнсу, хочет задать еще парочку вопросов, но решает, что не хочет ими портить момент. Он только льнет ближе к крепкому телу, которое так ярко пахнет их смешавшимися запахами, и прикрывает глаза. Он действительно чертовски скучал. Следующим утром Чонин сидит в своей машине, припарковавшись на стоянке одного из дальних учебных корпусов. От общаги сюда идти не короткое расстояние по меркам Ульсана, но всё же это скрытое от чужих глаз место. Так что Ким терпеливо ждет, пока Кёнсу придет к нему, хотя, наверное, хотел бы просто встретить его у дверей общежития и дойти до машины за руку с ним. Альфа усмехается, думая о том, что никогда еще в жизни ему не хотелось таких простых банальностей, как прилюдно держаться с кем-то за руки. Чонин раньше такое не любил, не видел в этом никакого смысла, и, надо сказать, он и не влюблялся ни в кого так, как влюблен был сейчас в До Кёнсу. Вероятно, он превращался в О Сехуна, хотя до этого романтика ему всё ещё было далеко. — Я еле нашел твою машину, — голос Кёнсу звучит внезапно. Омега оказывается на переднем сидении, хлопая дверцей «ренджа», несет с собой холод с улицы. Чонин улыбается широко, разглядывая парня внимательно, отмечает, что Кёнсу снова выглядит как чертово совершенство. Омега всегда был таким, красивым, уютным и теплым с головы до ног. — Классно выглядишь! — Чонину нравится, как на омеге смотрится белоснежный свитер с широким воротом, кремового цвета пальто и почти такого же цвета, только чуть темнее оттенком, джинсы, что снова слишком плотно облегают аппетитные и стройные ноги парня. Кёнсу обычно не носит такие светлые оттенки, что Ким заметил в нем давно, но они ему удивительно хорошо идут. У Кёнсу на руках всё те же часы. А в ухе виднеется сережка в виде двух вишенок, которую Чонин никогда у него ранее не видел. — Тебе идет. — Спасибо, — как-то даже смущенно тянет омега, потому что пусть он и привык к откровенным и долгим взглядам альфы, что буквально раскладывали его и раздевали в независимости от того, где парни находились, ему всё равно стало как-то неловко. Чонин был такой откровенный и очевидный в своих чувствах, пусть Кёнсу и не разрешал ему ничего озвучивать, но альфа как-то делал так, что До всё чувствовал на ментальном уровне. Возможно, тут еще играла свою роль их истинность, но любовь и ласку, которую Чонин дарил ему в каждом своем взгляде и движении, никакая истинность сымитировать не могла. Это были чувства самого альфы, которые Кёнсу разделял на все сто процентов. Чонин едва хихикнул и всё же не смог удержаться от поцелуя. Кёнсу ответил, потому что это почти было их традицией. Обычно, когда они оставались наедине, они целовались раньше, чем начинали говорить. До едва вздохнул, когда Чонин перешел с его губ на скулы, а потом замер у мочки уха, цепляя ту самую сережку зубами. У Кёнсу от этого небольшого жеста целая волна жара прокатилась по спине, и он сильнее сжал край белой куртки альфы. — Мне нравится твоя сережка, — улыбнулся Чонин, заглядывая в глаза парня. — Я раньше её не видел. — Лу подарил, — отзеркалил улыбку альфы Кёнсу. — На ней написана китайская пословица. — Правда? Какая? — «Один день, три осени». Означает, что скучаешь по кому-то настолько сильно, что один день тянется как год, — на этой фразе Кёнсу замолчал, глядя в глаза Чонина. У последнего неприятные, липкие мурашки побежали вниз по затылку, потому что в глазах омеги было слишком много всего. В них был сокрыт весь мир и смысл жизни Чонина, и когда они наполнялись безысходностью и жгучей болью, как сейчас, Ким не выдерживал. Он уткнулся носом в шею Кёнсу, отодвигая ворот водолазки, полной грудью вздохнул аромат вишни. «Один день, три осени», — это было таким точным описанием происходящего в их жизнях уже сейчас. Чонин боялся думать о том, что будет дальше, если Кёнсу уедет. — Давай не будем проверять, насколько она правдива на практике, — вдруг прошептал альфа. Кёнсу усмехнулся, обвивая красивое лицо ладошками, заглянул в бездонные омуты карих глаз парня. — Давай не будем говорить об этом сегодня, — прошептал До. — Давай сделаем вид, что ничего этого нет, что мы абсолютно обычные омега и альфа, идет? Пожалуйста, один день, который станет для нас целым годом, Чонин. Чонин молчал, а потом кивнул, оставляя нежный поцелуй на пухлых губках. — Хорошо, Су, давай так и сделаем. Омега улыбнулся, а потом сам поцеловал альфу, крепко обнимая его, словно ему нужна была секунда другая в объятиях Чонина для подпитки и перезарядки. Словно ему нужны были самому силы, чтобы осуществить то, что он сказал, и эти силы он получал только от Кима. Чонин отлепился от Кёнсу, а потом потянулся, снимая куртку. Ему было неудобно водить в коротком белом пуховике, а До только сейчас обратил внимание на внешний вид альфы. И выглядел Чонин немного необычно. На нем были черные штаны, немного безразмерные, судя по всему, от какого-то спортивного бренда, такого же цвета кроссовки. На голове у альфы красовалась черная шапка-бини, которая не закрывала его уши, с довольно большим узорным крестом спереди. Рубашка с длинными рукавами с принтом нескольких цветов, от коричневого до оранжевого, очень красиво смотрелась на широких плечах, первые ее пуговицы были расстегнуты, и Кёнсу заметил ворот белой футболки под ней. Образ альфы завершали украшения на руках. Массивное кольцо на безымянном пальце правой руки, на ней же и браслет, а еще часы на левой. В общем, альфа вроде и не был таким уж консерватором в одежде, как успел заметить До, но всё же это был немного другой Чонин. В академии он чаще носил рубашки, пиджаки и черные джинсы, иногда толстовки, иногда даже пуловеры. Но прямо сейчас он был другой, особенно на контрасте вчерашнего дня, когда Кёнсу увидел его в костюме, после офиса. — До Кёнсу, ты сейчас во мне дыру протрешь, — улыбнулся Чонин, заводя мотор. Сильные руки обхватили кожаный руль, выкручивая его. Ким не поворачивал взгляд на Кёнсу, сосредоточенный на выезде с парковки, и До снова мог уловить момент, чтобы насладиться видом Чонина за рулем. Еще одно его сумасшествие. — Я настолько хорош? — Я даже хотел сделать тебе комплимент, но прямо сейчас ты отбил всё желание, очень сильно самодовольный Ким Чонин, — фыркнул Кёнсу, улыбаясь кончиками губ. Ким рассмеялся, наконец выпрямляясь в кресле, положил одну руку на коробку передач, а другой продолжал держать руль. То, как он уверенно выглядел за рулем, Кёнсу не мог описать ни одними словами. Просто Ким Чонин во всем был такой, и, наверное, именно эта черта в нем и подкупала Кёнсу. — Ну вот, как всегда, всё сам и испортил, — улыбнулся альфа. Чонин знал, что делал. Он знал, как красиво вести машину, знал, как улыбаться и кому, знал, как окружить человека заботой. Для кого-то это могло казаться мелочами, но Кёнсу был именно из тех, кто только на такие мелочи и обращал внимание. Его не восторгали грандиозные свидания, большие подарки, букеты. Ему просто нравилось, что когда они оказывались вместе на заднем сидении машины, после бурной ночи, Чонин укрывал его своей курткой. Ему нравилось, что он складывал его одежду. Нравилось, что на утро, когда они даже не были знакомы толком, он купил ему кофе. Кёнсу кайфовал от подобных вещей в Чонине, потому что альфа делал это просто так. Это было просто воспитание парня, его манеры. Всем вокруг, и даже Кёнсу по началу, Ким казался безответственным и легкомысленным мажором, но теперь До слишком хорошо понимал, что это даже близко не так. И именно этот факт отличал Чонина от таких вот мажоров, он был другой, абсолютно. Чувствующий. — Почему мы едем в Пусан? — спросил Кёнсу, когда они проехали минут пять в тишине. — Потому что то, что я хочу сделать, осуществимо именно там. И в Пусане мы можем не волноваться, что нас узнают и увидят, — последнее Чонин сказал на порядок тише. — А что ты задумал? — Кёнсу действительно было интересно. Он со вчерашнего вечера думал об этом, но почему-то так и не решился спросить у Кима в переписке. Хотя Чонин долго ему писал после их встречи в подсобке, пока Кёнсу не пригрозил ему тем, что завтра никуда не поедет, если альфа сейчас же не пойдет спать. — Если расскажу, то будет неинтересно. Всё же я везу тебя два часа куда-то, чтобы хоть чуть-чуть удивить, — улыбнулся Чонин, а у Кёнсу в очередной раз глупое сердце сделало кульбит от этой улыбки. — Дай-ка подумать тогда самому, — омега закусил губу, задумчиво посмотрел на Чонина. — В Пусане действительно много крутых мест, которых нет в Сеуле, о которых я только слышал, так что… Кажется, что бы ты там ни задумал, я в любом случае удивлюсь. Чонин на это хрипло рассмеялся, потому что совсем не ожидал такого вывода. — Не прибедняйся, Кёнсу. Ты ведь часто бывал заграницей, судя по твоему аккаунту в instagram. — Вау, — усмехнулся До, сжимая в руках ремень безопасности, который ему, кстати, очень ненавязчиво пристегнул сам Чонин ранее. — Ты листал мою страницу? — Ты так удивлен? — Ким продолжал широко улыбаться, переводя взгляд с дороги на Кёнсу. — Тогда я сейчас удивлю тебя еще больше. Чонин снял с панели свой мобильник, провел по экрану, снимая блокировку, и передал его Кёнсу. Омега непонимающе посмотрел на альфу, забирая его телефон, и так и замер. У Чонина на заставке стояла его фотография. Кёнсу правда не знал, как на такое реагировать. Он такого не ожидал от Кима, чувствуя, как краска приливает к щекам, а глупое сердце снова заходится в бешенном ритме. — Ким Чонин, — вздохнул омега. — А если это кто-то увидит? — И что теперь? — усмехнулся Чонин. — Я не могу ставить красивого омегу себе на заставку? Парню явно нравилось выводить Кёнсу на смущение и эмоции, потому что он сейчас прекрасно заметил, как До был сбит с толку, и наслаждался этим. — Фу, Ким Чонин, слишком сладко, дай запить! Ты у О Сехуна нахватался? — выдохнул До, возвращая телефон на место. Фотка, кстати, была с его инсты, одна из немногих селфи там. Чонин на это рассмеялся, даже слишком громко. Кёнсу подхватил его смех. — Кажется, до О Сехуна мне очень далеко в этих смыслах. А ты далеко не Лухан, да? — В этих смыслах мне тоже до него далеко, — улыбнулся Кёнсу, отворачиваясь к окну, подпер щеку ладошкой. Дорога до Пусана заняла около двух часов. Чонин вел осторожно, и трассы, на их счастье, были совсем не загружены. Кёнсу даже успел проголодаться за первый час, так как нормально не завтракал, а выехали они из академии ближе к обеду. Ким купил им по дороге еду из макавто, и Кёнсу даже подумать не мог, что обычный чикенбургер может быть таким вкусным. Они продолжали болтать о всякой чепухе, и Чонин шутил так непомерно много, заставляя Кёнсу то и дело смеяться. Ким готов был сделать что угодно, только чтобы вечно смотреть на солнечную улыбку в виде сердечка, а потом сцеловывать ее с мягких губ, заставляя Кёнсу иногда недовольно бурчать. Город встречал их ясной солнечной погодой. Чонин ориентировался внутри даже без навигатора, что немного удивило Кёнсу. — Ты хорошо знаешь тут всё, да? — Я часто сюда приезжал в детстве и даже когда учился в универе. Я сюда сбегаю, чтобы перевести дух, — усмехнулся Чонин. — Звучит так, будто этот город действительно важен для тебя. Чонин немного помолчал, словно собирался с духом, чтобы это сказать. А потом всё же тихо продолжил. — Папа был родом из Пусана. Он тут вырос. Кёнсу удивленно посмотрел на альфу, чувствуя, как снова мурашки берут разбег по всему телу. Значит, вот насколько этот город был важен для альфы. И Чонин решил привезти его сюда. — Я никого раньше сюда с собой не брал. Ну, если не считать детства, когда мы сюда приезжали с отцом. Мы часто ездили, я даже помню обрывками, как мы приезжали сюда с папой. Совсем туманно помню, но всё же что-то осталось. Иногда мне кажется, что я это просто придумал, и теперь мой мозг выдает это за воспоминания. Я не уверен, но мне нравится думать, что это было взаправду. Кёнсу едва улыбнулся кончиками губ, сжимая руку альфы на коробке передач. Он переплел их пальцы, поворачивая на Чонина голову. Тот, в свою очередь, на омегу не смотрел, а был полностью сосредоточен на дороге. — Если ты думаешь, что это правда, значит, так оно и есть, Чонин. Ким на это ничего не ответил, лишь притянул тонкую ладошку, целуя тыльную сторону ладони Кёнсу. У омеги улыбка стала в разы шире. К тому времени, как альфа и омега добрались до Пусана, уже было три часа дня. В городе им тоже пришлось знатно попетлять среди пробок, и, кажется, они объехали его весь. Кёнсу с восторгом смотрел на пейзажи за окном. А потом, когда увидел за окном пляж и море, так и замер. — Чонин, мы пойдем на пляж? — спросил омега, воодушевленно глядя на альфу. — А тебе хочется? — Да, очень, — кивнул омега. — Я люблю зимнее море. Чонин едва выдохнул, думая о том, что, кажется, и правда угадал с сюрпризом. — Почему именно зимнее? — Я люблю море не потому что люблю в нем купаться, в этом плане я больше предпочитаю бассейны. Я люблю море, когда там тихо. И зимой не так много людей бывает, поэтому всегда тихо. Так что да, я обожаю зимнее море. Чонин расплылся в широкой улыбке, глядя на Кёнсу, который говорил обо всём этом с таким восторгом. Они, наконец, выехали на прибрежную улицу, и Кёнсу уже хотел попросить Чонина остановить, но альфа вдруг и сам завернул в сторону пляжа. Он припарковался на стоянке, откуда открывался вид на порт, очевидно. По крайней мере, тут стояло много разных яхт и лодок, прогулочных катеров, и со стороны было полное ощущение, что ничего из этого не работает. Альфа заглушил мотор, а потом потянулся за своей курткой на заднем сидении. Телефон, ключи от машины и неизменная пачка сигарет отправились в карман штанов, а Кёнсу едва усиживал на месте, чтобы не сорваться и не побежать к воде. Чонин слишком хорошо видел всё нетерпение омеги, жутко довольный произведенным эффектом. Он надеялся, что До и дальше будет так рад. — Ну что? Пойдем? — улыбнулся альфа, отвлекая Кёнсу. — Да, — кивнул омега, выходя из машины, даже не дожидаясь Чонина, направился вперед. Альфа догнал его через несколько секунд, ставя машину на сигнализацию и натягивая куртку. Он сжал ладонь Кёнсу в своей и утянул за собой. Омега совсем не ожидал, что они пойдут именно в сторону порта, а не больших прибрежных валунов, которые смотрелись очень красиво на фоне моря. — Чонин, а мы разве не туда? — удивленно посмотрел на парня Су. — Нет, мы движемся к моему сюрпризу. Кёнсу округлил и так свои немаленькие глазки, становясь похожим на совенка. Чонину до дрожи нравилась эта привычка парня, хотя, ему нравилось абсолютно всё в Кёнсу. Парни подошли к одной из небольших прогулочных яхт, которая была пришвартована к длинному причалу. Морской ветер обдувал их, принося с собой крики чаек и запах соли. Чонин уверенно шел вперед по деревянному причалу, пока омега лучше кутался в пальто. Они вдруг остановились, а Кёнсу немного удивленно смотрел на то, как из яхты, к которой они подошли, вышел довольно взрослый альфа и, увидев Чонина, широко улыбнулся, раскрывая объятия. Он сошел с яхты, идя навстречу парню, и Ким тоже пошел к нему. Кёнсу остался стоять на месте, удивленно глядя на это действо. — Чонин-а! Я уж тебя заждался! — рассмеялся альфа, и Чонин подхватил его смех, обнимая мужчину. — Прости, дядя, — Ким получил пару хлопков по плечу, когда альфа выпустил его из объятий. — В городе пробки ужасные. — Ох, конечно, сынок. Как твои дела? Кажется, ты похудел, — мужчина довольно критично оглядел парня, на что Ким отрицательно мотнул головой. — Ты придумываешь, — усмехнулся парень. — У меня всё хорошо. Что насчет тебя? Хисон сказал, что у тебя проблемы с сердцем. — Хисон, как и всегда, раздувает проблемы на пустом месте. Пока у меня есть море, с моим сердцем всё будет в порядке. Кёнсу внимательно рассматривал мужчину. На вид ему было лет шестьдесят, он был почти такого же роста, что и Чонин, и весьма крепкого телосложения. Одетый в пуховик и довольно высокие рыбацкие сапоги. — В любом случае, я смогу приехать в любой день, и мы вместе съездим к врачу. Как считаешь, а? Дядя едва рассмеялся, но только отмахнулся от Чонина. — Чепуха, Чонин-а, не думай об этом. Лучше скажи мне, кто это очаровательное создание с тобой? — мужчина с интересом посмотрел за широкое плечо Чонина, окидывая Кёнсу вопросительным взглядом. — Это До Кёнсу, дядя, — улыбнулся Чонин, притягивая До к себе за руку. — Познакомься. Кёнсу, это дядя Шиён. Кёнсу улыбнулся мужчине и поклонился на девяносто градусов. Мужчина добродушно рассмеялся, хватая омежку за плечо, попросил его выпрямиться, наконец. — Неужели ты решил уважить старика и познакомил наконец с тем, кого выбрало твое сердце, Чонин-а? У Кёнсу от подобных слов собственное сердце зашлось в очень быстром ритме, а дыхание перехватило. Тот факт, что Чонин привез его сюда, а теперь знакомил с этим человеком, отзывался каким-то небывалым трепетом в груди парня. — Ты первый, кто его видит, — улыбнулся Ким. — Не говори, пожалуйста, ничего Хисону. Я оставлю это сюрпризом для него и отца. — Конечно, сынок. Ты знаешь, старик Шиён — могила, — мужчина провел пальцами по губам, в характерном жесте «рот на замок», а следом рассмеялся. Чонин подхватил его смех, а затем снова взял Кёнсу за руку, притягивая ближе к себе, как бы успокаивая. — Спасибо, дядя. Мы ведь можем уже ехать? — Можете, конечно. Всё готово в лучшем виде, — улыбнулся мужчина. Чонин сделал несколько шагов вперед, а потом ловко запрыгнул на борт яхты. Кёнсу запоздало начал понимать, что тут вообще происходит. — Иди сюда, Кёнсу, — спокойно проговорил альфа. И пусть До было немного страшно, но он шагнул вперед, вкладывая руку в большую ладонь альфы. Тут же его подхватили обоими руками за талию, ставя на палубу. — Ты же не боишься, да? — Нет, — прошептал омега, всё еще пытающийся осознать происходящее. Чонин улыбнулся ему, а затем повернулся к дяде, который стоял на причале и любовался молодежью. — Спасибо большое, дядя Ши. Встретимся в бухте, да? Мы вернемся к часам семи. — Хорошо, Чонин-а, не беспокойся. Я буду вас ждать. — Спасибо, — Чонин поклонился мужчине. Чонин потянул Кёнсу в сторону сидений у выхода из каюты, очевидно, усаживая на них. — Я вижу, что ты сильно удивлён, но я объясню тебе всё, когда мы отплывем, — улыбнулся альфа. — А пока сиди тут и не волнуйся, я не первый раз это делаю. Ты же доверяешь мне? Кёнсу просто автоматически кивнул. Ему нужна была секунда другая, чтобы переварить это всё. Альфа улыбнулся, легко чмокнул парня в щеку, а сам направился к штурвалу. Яхта была совсем небольшой, со стороны напоминала даже больше лодку. Она была отделана в белых и черных тонах, кроме обивки бортов изнутри, они, кажется, были из красного дерева, лак которого блестел на солнце. Чонин встал за штурвал, легко завел судно, а Кёнсу схватился за спинку диванчика, на котором сидел. Омега не первый раз попадал на яхты, но обычно это бывали большие судна. Так что сейчас он немного удивленно смотрел на всё вокруг, а потом встал с места, направляясь к Чонину. Ким выглядел чертовски уверенно не только за рулем своего автомобиля, оказывается. Он с улыбкой смотрел на приближающегося Кёнсу, замечая то, с каким интересом его рассматривает омега. — И у тебя прямо есть права, чтобы водить ее? — спросил Кёнсу. Чонин кивнул. — Этот порт принадлежит отцу. С самого детства я плавал на разного рода суднах. Большие сейчас перегнали на зиму в доки, чтобы провести техосмотры, остались только поменьше. Сейчас нет почти туристов, и на экскурсии ездит лишь парочка наших судов, за остальными следит дядя Шиён. Он тут главный. Кажется, он работает на отца очень давно, точно даже не скажу сколько. Поэтому я с детства этому учился, а года три назад, кажется, окончил курсы Канадской школы IYT и получил права. У отца такие же. У него хобби с молодости, одно из, которое пришлось и мне по душе. — А кто такой Хисон? — Управляющий нашего дома, — едва улыбнулся Чонин. — И человек, рядом с которым я вырос. Он один из немногих, кто работает на отца очень давно, еще со времен, когда они с папой только поженились. — И он родственник дяди? — Да, — кивнул Ким. Он ловко крутил штурвал, поглядывая на монитор, который Кёнсу заметил, только когда обошел альфу и встал у одного из бортов. — Хисон — единственный сын дяди, именно он и устроил его к нам. Насколько я знаю, дядя был тем, кто обучал и отца всему этому. — И ты не боишься, что он ему всё расскажет? Чонин отрицательно мотнул головой. — Они почти не общаются сейчас, точнее, они вовсе не общаются. Ким Юнсон перестал вылезать из своего офиса, — усмехнулся парень. — А дядя почти не выезжает за пределы Пусана, на сушу только зимой сходит. Он привык быть в море, три сезона из четырех он там и проводит. Кёнсу было так увлекательно слушать всё это, потому что теперь Чонин открывался ему совершенно с новых сторон. Стоять на этой яхте, наслаждаясь шумом волн, мчаться навстречу к горизонту и смотреть на такого Чонина действительно было наслаждением. Удивительно быстро, кажется, минут за двадцать, парни оказались в открытом море. И тогда Чонин сбавил скорость, видимо, перевел яхту на автопилот. Омега улыбнулся, когда почувствовал, что его обняли со спины, прижимая близко к груди. Чонин не застегнул куртку, хотя было ощутимо холодно. Однако они оба очень тепло оделись, да и друг с другом на погоду почти не обращаешь внимание. — Нам повезло с погодой, — тихо сказал Чонин, зарываясь носом в макушку омеги. Аромат вишни мешался с морским, и было в этом нечто такое, особенное. Чонин прикрыл глаза, ему нравилось происходящее. — Да, — выдохнул омега. — Так красиво, Чонин. — Достаточно тихо? — улыбнулся альфа. — Я и представить не мог, что ты придумал это. Мне казалось, мы погуляем по городскому пляжу. — Если хочешь, можем и по нему погулять. У нас много времени, — Чонин обвил Кёнсу теперь двумя руками, находя его ладошки, сжал в своих. — Ты не замерз? — Теперь согрелся, — улыбнулся Кёнсу. — Летом, наверное, тут еще лучше. — Да, на самом деле, — согласился Ким. — Летом можно было бы поплавать, тут недалеко есть место нереста дельфинов, и на рассвете они прыгают стайками. Красиво. Чонин рассказывал обо всём этом с таким упоением, что Кёнсу даже поражался. — Кажется, ты любишь море, да? — Оно ассоциируется у меня с исключительно хорошими вещами. И тот факт, что отец и папа, кажется, оба его любили, тоже дает мне какую-то ниточку связи с папой. Это один из немногих фактов, которые я знаю о нем, и то, я не уверен. Отец никогда не рассказывал мне каких-то подробностей. Только дядя однажды обмолвился, что папе нравилось рисовать море, и они с отцом часто ездили на прогулки. Вдвоем. Кёнсу буквально кожей чувствовал всю боль альфы. Честно говоря, он себе даже представить не мог, какого вообще было маленькому Чонину расти без такого важного человека в жизни каждого ребёнка. Так что До повернулся к парню, заглядывая в его глаза. — Твой папа был художником? — Я не знаю, — едва усмехнулся Чонин. — Отец не рассказывал. И я никогда не видел его картин дома. Просто говорю то, что слышал от дяди. Но да ладно, мы здесь не для того, чтобы об этом говорить, — Чонин склонился к губам омеги, тут же поцеловал его, отвлекая их обоих от мрачных мыслей. Кёнсу ближе прижался к альфе, наслаждаясь вкусом гранатовых губ, и вдруг осознал одну вещь. Чонин всегда пользовался парфюмом с ароматом морского бриза, и теперь объяснилось почему. И еще, эта едва уловимая соль в этом аромате так хорошо сочеталась с природным гранатом альфы. — Можно я попробую за штурвалом постоять? — вдруг спросил Кёнсу, когда они разорвали поцелуй. — Научишь меня? Чонин был несколько удивлен этой просьбой, но согласно кивнул. — Пойдем, — альфа потянул парня за собой, легко подтолкнул к штурвалу. — На самом деле, тут ничего сложного. Всё на автомате почти что, порой тачкой управлять сложнее. Альфа принялся объяснять всё Кёнсу довольно четко, рассказывая про назначение каждой кнопки. До внимательно слушал и легко запоминал, судя по всему, потому что, когда Чонин попросил его самому собрать якорь и завести мотор, омега справился так легко и безошибочно, что Ким даже удивленно раскрыл рот. Они плавно тронулись с места, на достаточно маленькой скорости, и Кёнсу радостно хлопнул в ладоши. — У меня получилось, Чонин! — воскликнул Кёнсу, поворачиваясь на альфу. Ким рассмеялся, мягко перехватывая штурвал, буквально вжал Кёнсу в свою грудь. — Ты и правда гений, До Кёнсу, — улыбнулся Чонин, а потом совершенно неожиданно получил поцелуй в щеку и смущенную улыбку омеги. — Вау, мне стоит тебя чаще пускать за штурвал, да? — усмехнулся парень. — Говоришь так, словно я редко такое делаю, — Кёнсу вновь повернулся к горизонту. — Мне тебя всегда мало, Су-я, так что да, ты делаешь это чертовски редко. Они плыли еще какое-то время. Чонин увлеченно рассказывал про местность, подтверждая еще раз, что знает тут каждый метр. А потом Чонин вдруг зарулил в какую-то небольшую бухту. Кёнсу замер, потому что не мог поверить своим глазам и этой бесконечной красоте. Длинный причал тянулся от берега, где стояла небольшого размера церквушка, кажется, об этом месте уже давно никто не помнил, потому что причал явно обветшал, как и церковь. Но в лучах заходящего зимнего солнца серый песок, чайки и здание церкви смотрелись просто невообразимо прекрасно. — Что это за место, Чонин? — Мое любимое, — улыбнулся альфа, закидывая трос к причалу. — Тут никого нет, и удобно швартоваться к причалу, так как он подходит по высоте. Можно приезжать одному или вдвоем. — А что за церковь? — Я всё расскажу, но мне понадобится твоя помощь, — Чонин улыбнулся, встречаясь с глазами Кёнсу, которые горели интересом. Омега кивнул, выполняя команды Чонина, чтобы закрепить тросы, а потом они вместе сошли на причал, направляясь к церкви. Крики чаек разносились по бухте эхом, а шум волн, разбивающихся о берег, навевал какую-то особенную атмосферу. Омега счастливо улыбался, бегая по пляжу, убегал от волн, что готовы были вот-вот его догнать. Чонин точно никогда ранее не видел такого Кёнсу, который сам падал к нему в объятия, задавал кучу вопросов в одну милисекунду и впитывал всё происходящее в себя, словно губка. Ким почти гордился собой, потому что видел бесконечную радость в любимых глазах, и он, кажется, готов был пожертвовать многим, только чтобы всегда смотреть именно на такого Кёнсу. — Церковь старая, даже дядя не знает, кем она была построена. Но сейчас сюда никто не приезжает, и она заперта, внутрь не попадешь. Местные говорят, что тут можно загадать желание, и оно непременно сбудется. Точнее, любая твоя молитва будет услышана, — Чонин снова обнимал Кёнсу, стоя чуть в стороне от этой самой церкви. Они наслаждались закатным пейзажем, собираясь скоро уплывать отсюда. В темноте выбираться из бухты совсем не хотелось, хоть Чонин и знал эти места как свои пять пальцев. — Вау, тогда мы оба должны загадать желание, да? — Кёнсу тут же прикрыл глаза, видимо, приступая к озвученному, а Ким не мог на него насмотреться. Сердце сжималось в груди, трепетало, бесконечно тянулось к этому человеку. Чонин держал его в собственных руках прямо сейчас, но ему всё равно было мало. Хотелось большего, хотелось, чтобы он навсегда остался рядом, не хотелось бояться завтрашнего дня. Но увы, их ситуация была совсем другой. — Ты загадал? Кёнсу открыл глаза, встречаясь с глубоким взглядом альфы. Чонин кивнул. — Загадал, — альфа наклонился к губам омеги, нежно их поцеловал, подцепив подбородок парня. А потом вдруг развернул его вперед, обращая внимание на разноцветный закат, разливающийся золотом, красным, даже фиолетовым в пушистых облаках. — Нравится? — Спасибо, — вдруг прошептал Кёнсу. — За что? — За этот день, — продолжил омега. — Я… Думаю, это один из лучших дней в моей жизни. Чонин ничего не ответил, только поцеловал омегу в макушку, прикрыл глаза на секунду. В этот самый миг он и правда чувствовал себя таким счастливым. — Кёнсу-я, — вдруг протянул Чонин. — Давай сфотографируемся. — Чтобы ты и ее на заставку поставил? — усмехнулся омега. — У нас просто нет совместных фоток, — Чонин полез за телефоном, тут же навел фронтальную камеру на лицо омеги, сам оставаясь за его спиной. — С такого ракурса мое лицо кажется огромным, — выдохнул омега, всё же когда Чонин щелкнул пару кадров. — Дай! Альфа послушно передал телефон, и Кёнсу теперь фотографировал их с более удачного ракурса. Внезапно Чонин прильнул к его щеке поцелуем, а потом перехватил телефон и сфотографировал, пока целовал омегу в губы. Кёнсу даже возмутиться не успел, а после как-то было уже бесполезно. — Боже, удали те первые фотки, — взмолился Кёнсу, но Чонин отрицательно мотнул головой. — Я там ужасно вышел. — Ты не можешь где-то ужасно выйти, потому что ты До Кёнсу. Кёнсу на это закатил глаза и собирался разразиться возмущениями, но Чонин улыбнулся и заткнул омегу поцелуем. На этот раз глубоким и страстным, заставляющим забывать обо всём на свете, цепляясь за края куртки парня, потому что ноги Кёнсу перестали держать совершенно. Они стояли так еще какое-то время, а потом Кёнсу, что игрался с длинными узловатыми пальцами альфы, грея свои ладошки в его больших ладонях, зацепился взглядом за кольцо на его руке. Оно было широкое, просто пласт металла, что опутывал почти всю первую фалангу и почему-то так сильно привлекал внимание До. Он принялся теперь снимать и надевать его обратно на палец альфы, но вдруг ощутил, как Чонин перехватил его пальчики. — Тебе нравится? — Оно интересное, — пожал плечами До. — В нём что-то есть. Это подарок? — Нет, — усмехнулся Чонин. — Купил однажды от нечего делать, редко ношу. — Я заметил. Ты любишь часы, но кроме этого почти ничего не носишь из украшений. А, нет, ещё бывают иногда цепочки. Но я видел лишь парочку. Чонин был удивлен тем, что омега подметил всё в нём так верно и до таких деталей. Он осторожно развернул ладонь Кёнсу тыльной стороной и продел свое кольцо на большой палец омежки. Но даже на нём оно было немного велико ему. — Что ты делаешь? — голос у Кёнсу резко сел. Омега правда не знал, что это всё значит, так что вопросительно посмотрел на Чонина через плечо, да ещё и голову чуть задрал. Альфа улыбнулся. — Тебе идет. — Оно мне большое, — омега не спешил снимать кольцо, что сильно радовало Чонина. Ким усмехнулся, сцепил их пальцы. — Закат красивый, но нам пора возвращаться. На море темнеет быстрее. — Ты же понимаешь, что это только субъективное ощущение, а не физическое явление, да, Ким Чонин? — улыбнулся Кёнсу, сжимая кулачок руки, на которую Чонин надел кольцо. Он позволил утянуть себя вперед к причалу, снова пряча нос в горловине водолазки. Кольцо по-особому грело руку, другая была в ладони Кима. — Так всегда говорили моряки, так что не порть романтику, гений До Кёнсу, — усмехнулся Чонин, а тихий смех Кёнсу растворился в шуме волн, что продолжали биться о берег и скалы. Они возвращаются в город, уже когда совсем темнеет. Кёнсу думает, что они поплывут обратно, но вместо этого Чонин привозит их в какую-то бухту, которую называет Bay 101. По берегу куча людей, а еще высятся небоскребы, и всё украшено разноцветными огнями. Омега стоит рядом с Чонином у штурвала, с замиранием смотрит на это всё, понимая, что, кажется, совсем не знает родную страну. — Я даже не подозревал, что в Пусане настолько красиво. — Вы редко ездите по Корее с семьей? — Да, — кивнул Кёнсу. — Папа любит больше жаркие страны, отец без ума от Европы. Так что я видел всё в этой жизни, кроме Кореи, кажется. Чонин хотел бы сказать, что готов показать Кёнсу Корею, но не стал. Эта фраза натолкнула бы на мысли о реальности с их очень шатким будущим, а портить этим момент совсем не хотелось. Парни отдали яхту дяде Шиёну, который их снова ждал на причале, а потом Кёнсу удивленно посмотрел на то, что и машина Чонина теперь тут припаркована. — Разве ты не оставлял её в том порту? — Я попросил дядю перегнать. Разве ты не видел, как я отдавал ему ключи? Кёнсу и правда не заметил этого, вероятно, слишком увлеченный происходящим вокруг. До думал, что они направляются к автомобилю, но они прошли мимо, омега вопросительно посмотрел на Чонина, который крепко держал его за руку и ближе прижимал к себе, окидывая всех встречных альф, которые смотрели на Кёнсу, красноречивыми взглядами. Омега улыбнулся себе под нос. — А теперь куда мы идем? Я думал, мы вернемся в Ульсан. — А ты хочешь вернуться? — лукаво улыбнулся Чонин. — Я уже надоел? Кёнсу знал, что Чонину просто нравится постоянно слышать, как омеге с ним хорошо, так что и в этот раз не решился отказать ему в подобном удовольствии. — Нет, — выдохнул Кёнсу. — Я бы предпочел вообще не возвращаться. — Я тоже. Чонин привел Кёнсу в свой любимый ресторанчик, который находился в соседнем квартале. Он был небольшой, довольно уютный, и тут, на удивление, было мало людей. Кёнсу с интересом оглядывался, и у Кима внутри от этого расцветало какое-то чувство глубокого морального удовлетворения. Альфа был так счастлив от самого факта того, что Кёнсу понравился этот день и каждая минута в нём. Внутри всё наполнялось бесконечным теплом. — Как часто ты приезжаешь в Пусан? — спросил омега, когда они уже сделали заказ и теперь ожидали, когда еду принесут. Ресторанчик был традиционный, с кухней, в основном, предлагающей блюда из морепродуктов. Чонина, как и всегда, было не остановить, так что он заказал кучу всего для них, а Кёнсу так нравилась эта его сторона. — Когда я учился в школе, я проводил тут много времени. На месяц мог уплыть в море, с дядей, — пожал плечами альфа. — Отец раньше тоже часто проводил тут время, когда уходил в отпуск, бывало, что весь свой отпуск он проводил только в Пусане. Но с годами его бизнес приобретал всё большие масштабы и времени на отдых оставалось всё меньше. Так что, когда я уже был в старших классах, он почти перестал тут появляться. В университете я приезжал сюда реже, но уже один. А после перевода в Ульсан это мой первый сюда приезд. Прошлым летом я был в Сеуле, под конец мы с отцом смотались в Тулон и Париж, и следом — вся эта история с переводом, так что я не успел приехать. — Почему у тебя такие отношения с отцом? — Кёнсу не хотел лезть в душу альфе, но все же спросил. — Прости, если лезу не в свое дело. Чонин улыбнулся, сжимая тонкую ладонь омеги на столе в своей. Он пальцами ощутил холод металла кольца, которое парень не снял, и на душе снова стало хорошо. — Если кто-то вообще может лезть в мою жизнь, Кёнсу, то это только ты. Поэтому не извиняйся. Просто… Прямо сейчас отношения с отцом — это последнее, о чём я хочу говорить, — едва улыбнулся кончиками губ Ким. Кёнсу только понятливо кивнул. Дальше они и правда не затрагивали тему семейных отношений. Им принесли заказ, и Чонин вдруг начал рассуждать о своих любимых блюдах в меню. Кёнсу снова с улыбкой его слушал, потому что узнавать такие мелочи об альфе было чертовски хорошо. — Кёнсу, — у Чонина в интонации было что-то очень игривое и даже где-то детское. — Ты правда умеешь готовить? — Умею. Ты удивлён? — До улыбнулся, отправляя в рот порцию лапши. — Просто… Не знаю, я думал, что детки из нашего общества такое не умеют. — Да, а я думал, что ты безответственный и бесчувственный сынок богатого человека, но как оказалось, ярлыки всего лишь ярлыки. Чонин усмехнулся, подпирая подбородок рукой, внимательно смотрел в глаза омеги. — Так, получается, я не такой? Думаешь? — Да, не такой, — слишком даже уверенно проговорил Кёнсу. — Ты так уверенно говоришь об этом, — Чонин опустил взгляд на свою тарелку. — Что будешь делать, если ошибаешься? — Если бы ошибался, не сидел бы тут, — пожал плечами Кёнсу. — Было много моментов, когда ты мог бы поступить так или иначе, но все твои поступки в итоге привели к тому, что я согласился уехать с тобой в другой город, отплыл в открытое море и прямо сейчас я не хочу, чтобы этот день заканчивался. Так что, нет, я не ошибаюсь. Чонин едва открыл рот в удивлении. И он не знал, чем именно шокирован больше. Тем, что Кёнсу настолько тонко всё анализирует, или тем, что он так хорошо всё подмечает, или его уверенностью в самом себе и своих выводах. Этот омега никогда не перестанет поражать Чонина, и Ким просто не мог поверить, что Бог или судьба, или вселенная, или кто-то там ещё специально связали их. Иногда Чонину казалось, что он не заслужил кого-то вроде Кёнсу. Альфа не нашел, что ответить, так что решил сделать кое-что, что заменяло тысячи слов всегда. Он потянулся через стол и поцеловал омегу, чудом не перевернув их тарелки. Кёнсу даже растерялся, но ответил альфе, наслаждаясь этим. — Я так много хочу тебе сказать, Кёнсу, — прошептал Чонин, когда они разорвали поцелуй. — Я знаю, — улыбнулся кончиками губ омега. — Но не стоит, хорошо? Не делай нашу ситуацию ещё хуже. Чонин хотел было ответить Кёнсу, но не успел. Омега заткнул его креветкой, что ловко подцепил палочками и теперь тыкал в пухлые губы альфы. Ким улыбнулся, съел предложенную креветку и засмеялся вместе с Кёнсу. Просто так. Кёнсу снова улыбался себе в ворот водолазки, пока они с Чонином неспешно прогуливались по бухте, глядя на темные воды и мерцающие огни небоскрёбов, отражающиеся в них. В воздухе запах морской соли мешался с запахом зимы, который слишком хорошо улавливал Кёнсу, и на душе было так легко. Омега думал, что у него не получится отвлечься от происходящего в жизни, но он ошибался. Чонин так умело заполнил этот день только ими двумя и больше ничем, что До просто ходил и наслаждался ощущением присутствия Кима рядом. И прямо сейчас он мог представить, что Чонин его самый настоящий альфа, парень, который принадлежит только одному ему. И почему-то такое было не так уж и сложно сделать. — Нам нужно возвращаться, — вдруг прошептал Чонин, когда они стояли на берегу ночного моря. Вокруг почти никого не было, и До даже не заметил, как они сюда дошли. Альфа купил им кофе, и Кёнсу вдруг словил себя на мысли, что теперь ему нравится кофе. — Не хочу, — даже как-то капризно протянул омега, смешно надул губы, что совсем было не в его характере, и уткнулся макушкой в грудь Чонина. Смех Кима ласкал слух, как и шум прибоя, так что омега коротко улыбнулся, продолжая вдыхать гранат и чувствовать чужие объятия. — Мы можем остаться в Пусане и вернуться утром, если ты совсем не хочешь ехать. Кёнсу готов был сказать «да», но все же вспомнил, что альфе ещё нужно на работу, а ему самому — готовиться. Да и ночевать он тут совсем не планировал. — Я сказал Лухану, что вернусь сегодня вечером. И потом, какая разница, закончится это сегодня ночью или завтра утром, — прошептал парень. Чонин был с ним согласен отчасти. — Хорошо, тогда поедем? — Да, — кивнул Кёнсу. До успел задремать даже по дороге, а проснулся только от нежного поцелуя. Он совсем этого не ожидал, едва улыбнулся кончиками губ от касаний альфы, открывая глаза. — Мы приехали? — Приехали, — кивнул Чонин, глядя в глаза Кёнсу, находил там абсолютно зеркальное отражение собственных чувств. Они молчали, оба, пока Кёнсу цеплялся за шею Кима, целуя его изредка куда придётся, вызывал тихие смешки Чонина. Если бы альфе кто-то ещё пару месяцев назад сказал, что До Кёнсу может быть вот таким, он бы ни за что не поверил, но прямо сейчас омега вёл себя с ним настолько открыто, насколько вообще мог, судя по всему. — Мне проводить тебя до общежития? — тихо спросил Чонин, глядя в карие омуты. — Нет, дойду, — улыбнулся Кёнсу. — И я должен идти прямо сейчас, а то такими темпами внутрь не попаду. — Напиши, как доберёшься. — Чонин, я иду не в другую страну, — улыбка парня становилась всё шире. — Перестань, не перегибай. — Напиши, — с нажимом повторил альфа, а потом вжал омегу в сидение всем телом, целуя слишком даже глубоко. От подобной резкости на грани и интонаций Чонина у Кёнсу мурашки побежали от затылка вниз. Он простонал в поцелуй, когда руки Кима сжали его бедра. Чонин усмехнулся, утягивая До на себя. Кёнсу и сам не понял, как ловко перелез к Киму на колени, снова слишком удобно умещаясь между его грудью и рулём. — Издеваешься? — прошептал Кёнсу, усмехаясь, когда Чонин сжал аппетитные ягодицы, глядя прямо в глаза омеги. В омутах Кима плясали чертята, водили там целые хороводы, и До слишком хорошо знал этот взгляд. Голодный и обжигающий, когда этот огонек зажигался, Чонина было невозможно остановить. — Мы не можем трахаться на парковке Ульсана. — В туалете аэропорта тоже не могли, но сделали, — руки Кима поползли вверх по спине омеги, зарывшись под его водолазку. В начале пути Кёнсу очень удачно снял пальто, которое теперь лежало на заднем сидении. И теперь, Чонин мог наслаждаться касаниями к шелковой коже омеги, собирая кончиками пальцев его мурашки. — Чонин! — предостерегающе воскликнул омега, едва ли отрывая себя от поцелуев в скулы альфы. Он заглянул ему в глаза. — Сейчас правда не место. — Я просто не хочу тебя отпускать, — руки альфы ловко расстегнули ширинку омеги, а другая нажала на какую-то кнопку на панели. Спинка сидения резко опустилась, и До даже ойкнул от неожиданности, распластавшись на груди альфы. — Боже, — простонал омега, чувствуя как большая ладонь сжимает его член, заставляя До немного приподнять таз. — Прекрати, Чонин, — Кёнсу перехватил эту самую руку, касаясь холодного металла браслета. Чонин улыбнулся, утягивая До в поцелуй. Он уже сжимал его задницу под бельём, получая ещё один стон. — Ты же не любишь, когда я сверху, — прошептал в ухо альфы Кёнсу, а потом недвусмысленно потерся пахом о пах Чонина. Ким рыкнул, сильнее сжимая в ладонях мягкую кожу. — Поэтому я пойду. — До Кёнсу, — прохрипел альфа, притягивая омегу ещё ближе, когда он попытался встать. — С тобой я люблю что угодно. Кёнсу хитро улыбнулся, пару раз лизнул языком губы альфы, а потом всё-таки приподнялся с широкой груди, убирая его руки. — Правда, Чонин, сейчас не место, — омега думал, что, вероятно, поступает очень не честно по отношению к ним обоим, потому что он тоже поначалу не сдержался, а теперь вот пытается сделать вид, что ничего не было, но их правда могли заметить тут, и это было бы действительно большим скандалом. Чонин на это только тяжело вздохнул, поднялся вслед за омегой, крепко прижимая его к себе. — В эти дни я в академии, — тихо сказал Чонин. — Поэтому не бегай от меня. — Я не бегаю от тебя, — улыбнулся Кёнсу, зарываясь пальцами в волосы Кима. — И я думал, что ты снова будешь работать. — Попросил пару дней, чтобы подготовиться к экзаменам. — Ясно, — они снова помолчали, наслаждаясь объятиями друг друга. — Я пойду всё-таки. Кёнсу натянул пальто, потом получил еще один долгий поцелуй в губы и, пожелав альфе спокойной ночи, вышел из машины. Чонин подождал минут десять, а потом перегнал машину на стоянку у общаги. Этот день он, кажется, теперь запомнит навсегда.       Чунмён сидит за длинным конференц-столом заведующего, вертит ручку в руках и смотрит в одну точку на стене напротив, подперев рукой щеку. У него сегодня совершенно не рабочее настроение, и это достаточно большая редкость для Ким Чунмёна, потому что на работе он всегда был предельно собран и готов. Но с утра как-то день не заладился. Они немного повздорили с Тэхёном по телефону, потому что омега отказывался на следующие выходные возвращаться домой и уговаривал альфу лететь к нему, в Макао, чтобы провести там уикенд, а Чунмён стоял на своем, приговаривая, что сейчас много работы, и он должен поработать на выходных. Омега уже закончил работу в Китае и должен был возвращаться в страну, но ему уж очень сильно хотелось побыть с Чунмёном именно в Макао. Они там не были оба с подростковых лет, попав туда впервые тогда. Тэхён говорил, что это памятное место для них двоих, и Ким это не отрицал, но у него правда не было времени. В итоге омега психанул и скинул трубку и теперь игнорировал сообщения и звонки Чунмёна. Альфа думал, что жених у него был спокойный, наверное, но вот подобные его выходки порой неимоверно раздражали. — Преподаватель Ким, — голос заведующего кафедры отвлек альфу от собственных мыслей. Все присутствующие во все глаза смотрели на мужчину, а Чунмён не мог понять, что не так. — Вы нас слышите? — Простите, — Ким выпрямился в кресле, ловя вопросительные взгляды Ифаня, который сидел напротив. — Вы что-то сказали? — Да, я сказал, что нам нужно представить нескольких студентов как кандидатов на олимпиаду, желательно, чтобы они были с физико-математического, и ещё одного студента, любого, кто мог бы сделать проект к двадцать пятому форуму и достойно его защитить. Корпорация Сяо инвестирует много денег в нашу кафедру и этот форум, и очень не хотелось бы подводить Сяо Юн Шэня, — улыбнулся кончиками губ мужчина. Чунмён был удивлен тем, что с этим заданием обратились именно к нему. — Людей для олимпиады мы отберем по рейтингу, — вклинился завуч. — Да, думаю, это хорошая идея, — кивнул заведующий. — Тогда, Чунмён, на вас остается поиск студента для проекта. Вы поможете ему со всем, но повторюсь, он должен суметь представить его правильно общественности. — Хорошо, профессор, я вас понял, — кивнул Чунмён. — У кого я могу узнать подробности? — Вот положение, — завуч любезно передала Чунмёну увесистую папку. — Про форум, вы, вероятно, и сами знаете. — Конечно, спасибо, — сдержанно улыбнулся кончиками губ альфа, а потом снова встретился глазами с Ифанем. Ву едва заиграл бровями, намекая на то, что Киму доверили такую ответственную миссию, а последний, в свою очередь, лишь отмахнулся. Кафедральное собрание закончилось достаточно быстро, хотя Чунмён был уверен, что оно затянется почти на два часа. Но уже через час все преподаватели были свободны, и Ифань с Чунмёном решили сходить попить кофе. — Кафедра доверила тебе большое дело, — улыбнулся Ву, расплачиваясь за напитки обоих альф. Чунмён не стал ему мешать, думая, что купит им кофе в следующий раз. — Ага, — кивнул альфа, устраиваясь за столик в их кампусной кафешке. — Только мне лишняя головная боль. Они снова свалили дело на меня, потому что никто из них не имеет тесного контакта со студентами, чтобы знать, кого можно туда взять. Но проблема в том, что и я не знаю. Чунмён реально начал думать над задачкой, что подкинула ему кафедра, но среди студентов он правда не знал того, кто достаточно заинтересован в физике и выступлениях на публику, чтобы отправить его на форум. — Может, сам сходишь? Скажем дяде, что ты студент, — усмехнулся Ифань, на что Чунмён закатил глаза. — Тебе всё хихоньки да хахоньки, Ву Ифань, — альфа сделал глоток из чашки, поворачиваясь к окну. — Ты какой-то нервный с утра, — выдал вдруг Ву, расслабленно откидываясь на спинку диванчика. — Случилось что-то? Чунмён немного помолчал, думая, стоит ли рассказывать всё Ву, но с другой стороны, они неплохо сблизились с альфой за прошедшее время, так что, наверное, Ким мог ему рассказать. У мужчины были друзья, но он устал слышать разные комментарии от них в адрес своих отношений, поэтому решил, что Ифань — идеальная кандидатура, чтобы поделиться наболевшим. — Да ничего особенного. Просто повздорили с Тэхёном с утра, — Чунмён отпил из своей чашки. — И почему повздорили, если можно узнать? — Я не хочу лететь к нему на выходные, потому что не успеваю из-за работы. Он не хочет проводить эти выходные в Сеуле, а в памятном для нас обоих Макао. Вот что-то такое, — усмехнулся Чунмён, понимая, что со стороны, вероятно, это всё звучит жутко бредово. Они были словно маленькие дети. — А Макао прям памятный? — Ифань смотрел на друга из-под бровей, замечая некую растерянность Кима. Тот снова помолчал и неопределенно пожал плечами. — Мы были там ещё в подростковом, кажется, возрасте. И сбежали от родителей, целый день гуляли вдвоем. Я тогда в Тэхёне видел только младшего брата, а он уже, кажется, был в меня влюблен. — Вот как, — усмехнулся Ву. — Значит, он первый в тебя влюбился? — Да, похоже на то, — кивнул Ким. — И сейчас у нас долгое время было всё хорошо, но, видимо, у счастья всё-таки есть лимит. — В любом случае, — Ифань снова сделал глоток из своей чашки, а потом со стуком поставил её на блюдце. — Разве не так работают все отношения? Вы просто живете какое-то время и вам обоим хорошо, потом кому-то становится скучно, и он устраивает скандал. А потом вы миритесь. Без скандалов отношения быстро затухают. Это значит, что вам всё равно. Чунмён на это усмехнулся, скрещивая руки на груди. Он вдруг подумал, что у них с Тэхёном подобное было совсем редкостью. — Следуя твоей логике, можно подумать, что самые долгие — это абьюзивные отношения, там ведь скандалы каждый день. — Тут важно не перебарщивать, — с умным видом произнес Ву. — Слишком много скандалов тоже плохо. — Буду иметь в виду, — усмехнулся Чунмён, а потом они с Ифанем в голос рассмеялись. Альфы отвлеклись снова на разговоры про работу, а потом Ифань вдруг перебил Чунмёна. — Слушай, Чунмён, а что насчёт того парня, с которым ты занимаешься индивидуально? Он же вроде у нас в академии активист, да и ты часто говоришь, какой он способный и замечательный студент. Ким замер, совершенно не ожидавший услышать нечто подобное. Он сразу подумал об Исине, но почему-то отталкивал эту мысль, словно, если возьмет Чжана на эту роль, случится нечто непоправимое. — Ты про Чжан Исина? — Да, про Исина, — кивнул Ифань. — Я настолько часто про него говорю? — Ну да, — пожал плечами парень. — По крайней мере, это единственный твой студент, о котором ты говоришь в принципе. Чунмён понял, что такого точно услышать не ожидал. Однако Ифань просто констатировал факты, кажется, и ничего более. А Ким на секундочку задумался, почему вообще спрашивает о том, что он часто Чжана упоминает. Разве это не нормально, учитывая, что он тот, с кем Чунмён занимается дополнительно? — Он кажется толковым парнем. — Да, так и есть. Ты прав, нужно подумать над этой идеей, — кивнул Чунмён. Вечером Чунмён сидит у себя в кабинете, ожидая Исина, который должен прийти с минуту на минуту. Чжан не имел привычки опаздывать, бывало, что приходил и пораньше. Во всем этом сквозила ответственность омеги, его исполнительность. Парень однозначно был хорошей кандидатурой для проекта. Но Кима смущал тот факт, что это могло показаться Исину чем-то большим, чем просто должностные обязанности со стороны альфы. Ведь у Чунмёна десятки студентов, а он выбрал именно его, Исина. Это выглядело довольно странно. — Преподаватель Ким? — голова омежки показалась в проеме. — Здравствуйте! — Здравствуйте, Исин, — Чунмён улыбнулся кончиками губ, глядя на то, как парень проходит на свое привычное место, принимается раскладывать вещи. Ким снова внимательно следит за его движениями. Омега всё делает аккуратно, точечно, у каждой вещи определенно было место в его представлении. И эта упорядоченность прослеживалась во всем характере Исина. — Что у нас за тема была в прошлый раз? — спросил Чунмён, отвлекаясь от тонких пальчиков, что вытащили из пенала ручку и листали тетрадь. Чжан назвал тему, а Чунмён только кивнул. Около часа ушло на разбор всех заданий, которые были заданы на дом, а потом ещё час на объяснение нового материала и его изучение. Исин внимательно слушал преподавателя, отмечая, что с ним сегодня творится что-то неладное. Когда занятие подошло к концу, Чунмён, наконец решился предложить Исину поработать над проектом. — Исин, вы ведь знаете, что у нас весной проходит ежегодный форум по точным наукам, да? Его учредил институт физики Сяо. — Да, конечно знаю, — кивнул Исин. — Наша кафедра в этом году предложила мне выбрать среди своих студентов того, кто должен представить проект на форуме, и так как этот студент должен обладать достаточными знаниями по физике, при этом должен уметь презентовать его на широкую аудиторию, я подумал, что вы бы отлично подошли. Как считаете? Исин удивленно смотрел на преподавателя. Чунмёна потянуло на улыбку, потому что омега снова был до невозможности милый, когда его глаза округлились и даже губы чуть приоткрылись. — Почему… Почему именно я? Неужели среди ваших студентов нет кого-то более подходящего? Чунмён едва улыбнулся кончиками губ. — На физмате я не так много групп веду, среди них, конечно, есть способные ребята, которые хорошо знают предмет, но как те, кто способен представить проект правильно, они не подходят. Ты видел хоть одного активиста с физмата в студсовете? Исин задумался, понимая, что преподаватель прав. Это был один из малочисленных факультетов академии, и они, честно говоря, не так часто вообще высовывались. — Нет, не видел. — Ну вот, — улыбнулся альфа. — Я могу сбросить тебе данные, ты почитаешь. С проектом я, конечно же, помогу, так что не волнуйся на этот счёт. А для тебя, я думаю, тоже будет польза. — Хорошо, преподаватель Ким. Спасибо за доверие, я почитаю и скажу вам, если решусь. — Отлично! — воодушевленно воскликнул Чунмён, едва хлопнул в ладоши. — Ну что же, тогда, думаю, наше занятие на сегодня закончено. — Да, — кивнул Исин, поклонился физику, — До свидания Парень, закинув рюкзак на плечо, направился к выходу. Чунмён же остался смотреть вслед тонкой фигурке, что довольно быстро скрылась за дверьми кабинета. Он тяжело вздохнул, откидываясь на спинку своего кресла и зарываясь лицом в ладони. Надо было позвонить Тэхёну, учитывая характер омеги, он должен был уже оттаять. Ну или Чунмёну придётся звонить менеджеру омеги, спрашивать, в каком номере и отеле он остановился и заказывать туда что-то особенное. Тэхён любил подобного рода извинения от альфы.       Чанёль возвращается в академию с очередного задания Донхвана. На удивление Пака, якудза и правда ничего не делают, сидят по своим углам, в то время как по городу уже разносятся слухи о произошедшем. Все вокруг насторожены и обеспокоены таким положением вещей, потому что когда ссорятся кто-то вроде Клана Пак и веток якудзы, добра ждать никому не стоит. Однако Чанёль понимает, что и Хичоль сложа руки не сидит, и парень очень сильно надеется, что дело Донхвана раскрутится куда быстрее, чем якудза успеет начать войну. Пак поднимается к себе в комнату, с удивлением обнаруживая, что и Чонин, и Сехун сидят у них, и, вероятно, что-то разбирают из материалов. Точнее, О сосредоточено объясняет Киму, который активно кивает и задает сотню вопросов в секунду. — Парни, привет! — Чанёль закрывает за собой двери, улыбаясь кончиками губ. Они обмениваются рукопожатиями, и Ёль плюхается на свою кровать, устало откидывая голову назад. Сехун и Чонин затихают, понимая, что у друга что-то случилось, и откладывают в сторону все свои тетради и книжки. — Чанёль, всё в порядке? Пак молчит какое-то время, смотрит на обоих из-под полуприкрытых век, а потом тяжело вздыхает, поднимаясь с места. Он стягивает с себя толстовку, надевает футболку и спортивные штаны, берет кусок пиццы из коробки, что стояла открытой на тумбочке Чонина. — Мне нужно с вами обоими поговорить, — тихо говорит Чанёль, откусывая знатный кусок, и задумчиво его жует. — Но прежде вы оба должны обещать мне, что будете делать то, что я скажу. Иначе всё бессмысленно, и я не смогу вам ни о чём рассказать. Сехун краем глаза замечает, как Чонин крепче сжимает ручку пальцами, но в остальном альфа выглядит вполне спокойным, разворачиваясь к Паку на своем рабочем кресле. Сехун откладывает в сторону конспект. — А если ты скажешь, что собираешься пойти и умереть, и мы не можем тебе мешать? — усмехается Сехун. — Мы тоже не можем давать таких обещаний тебе, не зная то, что услышим. Чанёль едва улыбается кончиками губ, продолжает жевать пиццу, глядя на своих друзей. Они оба напряжены, что выдает в них всё. Особенно Чонин молчит, но смотрит слишком выразительно. — Я ещё хочу прожить долгую жизнь с Бэкхёном и, возможно, даже завести детей, О Сехун, так что умирать не собираюсь, — теперь Пак улыбается очень широко, глядя на парней. — Будь по-твоему, — первым сдается Чонин. — Я даю тебе слово, что не буду принимать поспешных решений. — И будешь слушать меня? — И буду слушать тебя, — сквозь зубы выговаривает альфа, заставляя Чанёля сиять самодовольной улыбкой. — Что насчет тебя, О Сехун? Иначе в клуб маленьких секретиков не приму. — Ты еще и шутить пытаешься, Пак Чанёль? Не ахуел ли ты? — Сехун сжимает кулаки, глядя на друга одним из своих фирменных взглядов. — Успокойся, Хун, — вздыхает Чанёль, прикрывая глаза. — Я правда… Я правда очень не хочу, чтобы вы пострадали. Я до сих пор жалею, что вмешал вас во всё это, рассказав правду. Поэтому просто обещай мне, О Сехун. Сехун тяжело вздыхает, прикрывая глаза. Он молчит пару секунд, а потом кивает друзьям. — Хорошо, Чанёль. Даю слово, что сделаю, как скажешь. — Вот и отлично! — хлопает в ладоши альфа, а потом забирает недопитую банку газировки, что стояла перед Чонином, и усаживается на свою кровать снова. — Я нашел оригинал вашего брачного договора, Чонин. Ким удивленно смотрит на Чанёля, едва выгибая бровь. — Что значит оригинал? Я же тебе его скинул. — Не совсем, — улыбается Пак. — Сехун, чтобы и ты был в теме, Чонин нашел в компании отца их брачный договор с Бэкхёном, и там были прописаны пункты, по которым после его подписания деньги корпорации Бён так же в равной степени будут принадлежать Чонину и его отцу, как и деньги Кимов им. — Подождите, — Сехун едва хмурит брови. — Это типа слияние двух капиталов? — Не совсем, — поясняет Чонин. — Капиталы по-прежнему существуют по отдельности, но теперь каждая из сторон имеет на неё равные права, в том числе и на их дележку после смерти основного владельца. Получается, что мы с отцом так же войдем в число наследников денег корпорации Бён. — Ого! — присвистнул Сехун. — И как Бёны на такое согласились? — Мы тоже были удивлены, — усмехнулся Чонин. — Но теперь Чанёль выяснил всё, так? — Ага, — кивнул альфа. — В этом деле мне помогает несколько людей. Всех их я называть не могу, особенно того, кто стоит выше остальных, но скажу только то, что братья Бэкхёна и правая рука Бён Джунсо нашли еще один договор в личном компьютере папы Бэкхёна. — Правая рука? — Чонин сузил глаза, перебирая в голове варианты. — Ты случаем не про управляющего Сона говоришь? Чанёль удивленно посмотрел на друга. — Откуда ты его знаешь? — Ну, — усмехнулся Чонин. — Помнишь Рождество? Когда мы с Бэкхёном ужинали с нашими драгоценными родителями, а потом я увёз его, сделав вид, что ночь мы собираемся провести вместе, но привёз его в итоге к тебе? — Помню, — кивнул Чан, думая о том, что ту ночь он не забудет никогда. Если вдруг у них ничего не выйдет и планы Донхвана и Джунсо осуществятся, то это будет первая и последняя ночь Чанёля, когда он держал своего омегу в собственных объятиях. Неприятные мурашки прокатились по затылку от этой мысли, но альфа быстро её от себя отодвинул. — В ту ночь я прекрасно понимал, что Бён Джунсо кого-то отправит за нами проследить. Я думал, что в итоге запутаю им следы, но потом увидел, что этим кем-то был управляющий Сон. Я рискнул и, наверное, очень глупо рискнул, но что-то мне всегда подсказывало, что этот человек на стороне Бэкхёна. Я порой видел, как они общаются, когда остаются наедине, и, надо сказать, он очень внимателен к Бэкхёну, частенько его прикрывает перед сумасшедшим папочкой. В этом альфе, как бы вам сказать, чувствуется нечто такое, что просто словами не опишешь… Мне порой даже бывает не по себе от его взглядов. Чанёль усмехнулся, потому что прекрасно понял, о чём говорит Чонин. Он встречался с управляющим, наверное, только парочку раз, но все эти разы он четко ощущал на себе все его взгляды, довольно проницательные. Этот альфа однозначно не был так прост, как мог показаться. — Он ведь приехал туда за вами? Ты рассказывал мне. — Да, — кивнул Чонин. — Рассказывал, но теперь ситуация заиграла новыми красками. Мне тогда ничего не оставалось, кроме того, чтобы пойти и поговорить с ним, так что, как только вы с Бэкхёном ушли, я направился к его машине. Сел внутрь, и мы поговорили, и прежде чем согласиться на мои условия, он задал только один вопрос. — Какой? — Чанёль крепче сжал руку на корпусе банки, а в его глазах было слишком много всего. — Добровольно ли Бэкхён ушел с тобой, — едва усмехнулся парень. — Но я сказал, что раз уж он тут с самого начала, то, вероятно, видел всё сам. В итоге он ведь и был тем, кто назвал мне отель, в котором мы с Бэкхёном якобы остались на ночь. Чанёль едва вздохнул, думая о том, что этот управляющий Сон и правда был странный. — Получается, — подытожил молчавший и явно шокированный Сехун. — Этот человек соврал своему прямому начальнику, просто потому что это было желание Бэкхёна? — Получается так, — хмыкнул Чонин. — А теперь оказывается, что он выдаёт планы Джунсо. Как ты вообще с ним нашёл контакт, Чанёль? — Не я, — коротко ответил Чан. — А люди, которые мне помогают. Чанёль подумал, что в тот день им обоим крупно повезло, что Сон не стал закладывать их Бён Джунсо. С другой стороны, Донхван всё равно узнал о том, что они были вместе, и, выходит, не сказал об этом папе Бэкхёна? Это было в духе его дяди, значит, он собирался воспитывать своего племянника исключительно сам, что и сделал. В любом случае, то, что папа Бэкхёна в итоге оказался не в курсе, сыграло им всем на руку. — Мой отец в числе этих людей? — спросил Сехун, красноречиво глядя на друга. Чанёль только кивнул. — Так и думал. — И что было в этом договоре? Оригинале, как ты говоришь. — В него вписано имя моего дяди, — припечатал Чанёль, заставляя обоих друзей шокировано выпучить глаза. Они такое себе даже представить не могли, беззвучно открывая рты. — Что значит имя твоего дяди, Чанёль? В моём брачном договоре? Каким образом? — Вот тут начинается самое интересное, — усмехнулся Пак. — По словам управляющего Сона, мой дядя и папа Бэкхёна — истинные альфа и омега, и они знают об этом и друг друга уже много-много лет. Кажется, дяде было двадцать, а Бён Джунсо семнадцать, когда они познакомились. И всё это время они, вероятно, встречались или типа того, а теперь собираются подмять всю Корею под себя через деньги корпорации Бён и компанию твоего отца в том числе. В договоре прописан пункт, где мой дядя становится таким же полноправным владельцем всех этих денег, как и вы с Бэкхёном. То есть Бэкхён, как наследник основного пакета акций корпорации, и ты, как наследник состояния своего отца, буквально сами должны будете поставить подпись под бумагами, по которым, вы всё отдадите Пак Донхвану. И когда он получит такие деньги и такую власть, когда в его руках будут Бёны, в придачу с мэром Сеула, ему даже президент будет ни по чем. Понимаете? У Сехуна по спине побежали неприятные, липкие, будоражащие его всего мурашки. Он перевёл взгляд на ошарашенного Чонина, который буквально мертвой хваткой вцепился в край стола и пытался, кажется, обработать полученную информацию. — Но… Подожди, — нашелся Сехун. — Неужели Бён Джунсо готов так просто отдать деньги своей семьи твоему дяде? Это как-то глупо? — Я понятия не имею, какой человек Бён Джунсо, насколько он глуп или умен, — усмехнулся Чанёль. — Просто… Я понимаю только одно, если они с Донхваном и правда истинные, то, сами понимаете, их обоих кроет не на шутку. Я не знаю, что там между ними происходило все эти годы, но мой дядя не из тех, кто готов легко перенести тот факт, что его омега выходит за другого человека. Несколько раз. И даже рожает им детей. Я уверен, их отношения — чертовски запутанный клубок, в котором они даже сами не способны разобраться. И раз уж так, то мотивы Бён Джунсо мы сможем узнать, только если он сам решит рассказать. Но это всё не столь важно. Куда важнее сделать так, чтобы Бэкхён и Чонин договор не подписали, и эта свадьба отменилась. Иначе конец не только нам, страна заживет совершенно иной жизнью. Все трое замолчали, пытаясь уложить в голове факты, а Чанёль, в свою очередь, в очередной раз вспомнив об истинности этих двоих, пытался отвязаться от прилипчивых мыслей. — Мой отец не знает об этом точно, — тихо произнес Чонин. — Он бы ни за что не пошел на такое, я уверен в этом. — Да, Чонин, я тоже так подумал, — кивнул Чанёль. — Я должен ему рассказать. — Нет! — даже слишком резко воскликнул Пак, ловя весьма колючий взгляд Чонина. — Что значит «нет», Пак Чанёль? Ты головой приложился? — Вот об этом я и говорил, когда просил вас дать мне слово. Если ты сейчас пойдешь и расскажешь отцу, то мы не знаем, как он себя поведёт. Вдруг он решит пойти к Донхвану и предъявит всё это, либо решит разорвать договор молча, в любом случае, всё поменяется, и тогда бомба под названием «Пак Донхван» подорвётся слишком внезапно. Такого нельзя допустить. — А что ты мне предлагаешь? — Чонин значительно повысил тон. — Просто сидеть и смотреть на то, как моего отца обманут? Как заберут деньги нашей семьи, ради которых он всю жизнь работал? Как ты себе это всё представляешь? Сехун готов был ловить Чонина, потому что парень явно был на взводе. О прекрасно понимал обоих друзей и, честно говоря, надеялся, что у Чанёля сейчас правда найдется какой-нибудь четкий ответ на все эти вопросы, иначе катастрофы было не избежать. — Человек, который нам помогает, Чонин, сидит очень высоко. Настолько, насколько ты вообще можешь представить. И он обещал, что еще чуть-чуть — и у нас будет четкий план действий. Пойми, Ким, никто не хочет того, чтобы Пак Донхван завладел деньгами твоего отца. Чонин встал с места, подскакивая к другу. Сехун вскочил за ним, но замер, потому что Ким остановился перед самой кроватью Чанёля. — Кто это? Я должен знать его имя, Чанёль! — Я не могу тебе сказать, Чонин, — спокойно проговорил Чан. — Правда, что ли? — усмехнулся альфа, притягивая Чанёля к себе за футболку. Тут уже в глазах Пака засиял недобрый огонек, он встал с места, сжимая запястье Чонина. Сехун сделал пару шагов к друзьям — Эй, парни, — Сехун кожей чувствовал, как накаляется обстановка. Он попытался отвлечь внимание альф на себя, но это не возымело никакого эффекта. — Пак Чанёль, ты не можешь продолжать хранить от меня тайны, понимаешь? В ситуации, когда на кону стоит судьба моего отца и моего омеги, я не собираюсь слушать твою чушь про секретики с большими дядями! — Ты забываешься, Ким Чонин, — Пак резко отцепил руку Чонина от своей футболки, нависая над ним словно скала. — Я тоже тут не в игрушки играю! Я также могу потерять своего омегу и даже своего отца, я вообще всё могу потерять, потому что Пак Донхван не из тех, кто прощает предательства. А я именно тот, кто его предал. Если он… Если он узнает обо всем раньше, то он ни перед чем не остановится. Он придет за Бэкхёном, за моим отцом, за Сехуном или даже за тобой, Ким Чонин. А знаешь почему? Потому что ни одна пытка, ни одно избиение и даже моя смерть не будут мне так страшны, как если с моими близкими людьми что-то случится. И Пак Донхван знает об этом слишком хорошо. Понимаешь ты это или нет, Ким Чонин? Последнее Чанёль чуть ли не прокричал в лицо другу. Теперь оба альфы тяжело дышали, а Сехун готов был начать молиться всем богам, только чтобы весь этот кошмар быстрее закончился. — Вам обоим стоит немного остыть, парни, — тихо сказал О, становясь между альфами. — Нет, О Сехун, — Чанёль посмотрел теперь прямо в глаза Сехуна. — У нас нет времени на остыть и прочую хуйню, нам прямо сейчас нужно договориться о том, что мы, несмотря ни на что, будем действовать вместе, иначе никто не будет счастлив. Чонин отвернулся от друзей, упираясь ладонями в свой рабочий стол, очевидно, пытался взять себя в руки. — Так вот, этот человек, имя которого я вам назвать не могу, но прошу ему довериться, охотится за Донхваном очень долгое время. У него есть свои личные мотивы к нему, и его не остановить. Он тот, кто собрал всех остальных людей, которые хотят избавиться от моего дяди вместе. И он обещал, что очень скоро мы осуществим эту цель. Дело того омеги, которого дядя изнасиловал в молодости, уже пошло в ход. Осталось совсем немного, Чонин. Просто доверься мне, как я доверяюсь тебе. — Какой-то ебаный тайный кружок, — усмехнулся Ким, поворачивая голову на Чанёля. — Что будем делать, Пак Чанёль, если вдруг у твоего могущественного охотника не получится поймать Пак Донхвана? Как выберемся из этого дерьма? — У нас на руках главный козырь в любом случае. Ты просто не подпишешь договор, и мы всё расскажем твоему отцу. Главное, что мы знаем суть их плана. Чонин помолчал, пытаясь проанализировать услышанное. Всё же Чанёль, очевидно, был прав. Зная отца, Ким мог предположить, что он действительно пойдет к Донхвану с разборками, а это совсем было не на руку. — Хорошо, Пак Чанёль. Я доверюсь тебе и ничего не буду рассказывать отцу, но и ты дай мне слово, что в итоге мы избавимся от твоего дяди. — Да, мы избавимся от него, — уверенно кивнул Чанёль. Сехун после этих слов обоих друзей облегченно выдохнул, а потом обнял их за плечи. — Ну, вот и ладненько, и раз снова дружба, жвачка, мир, то может, пойдем прогуляемся? А то жарковато тут стало, не находите? Чанёль и Чонин переглянулись, а потом согласно кивнули О.       Лухан и Кёнсу сидят в столовой, выбравшись сюда после целого дня напряженных занятий. Оба омеги были отлично готовы ко второму экзамену, да и предмет был не самый сложный, но все же мандраж перед экзаменом брал даже такого гения, как До Кёнсу, и справляться с ним можно было только когда постоянно что-то читаешь и учишь. — Знаешь, я никогда не думал, что скажу это, но я не хочу, чтобы эта сессия заканчивалась, — вдруг выдает Лухан. Кёнсу отрывается от своего телефона и удивленно смотрит на друга. — Почему это? — Потому что ты уедешь после сессии, а для меня это как страшный сон, — Лухан ковыряет палочками в своей тарелке с рисом, а Кёнсу мягко улыбается, пододвигаясь ближе к другу. — Брось, Сяо Лухан, ты драматизируешь. В конце концов, я же сказал, что буду приезжать. — Это всё равно не то, — Лухан поднимает глаза на До, и Кёнсу поражен, потому что почти видит в них слёзы. — Я не буду просыпаться и видеть тебя в комнате, не смогу ходить с тобой на завтраки, я даже не смогу обнимать тебя, когда мне будет страшно или одиноко. Кёнсу улыбается теперь ещё шире, потому что Лу сейчас похож на ребенка, с надутыми губками и щеками. Омега чертовски милый, и Кёнсу почти был уверен, что если бы Сехун видел его сейчас, то сошёл бы с ума, вероятно. — Лу, — Кёнсу смотрит в глаза друга. — Перестань накручивать себя, хорошо? У тебя всё ещё будут Минсок, Чондэ и твой альфа, который непременно скрасит твои одинокие и холодные ночи, — на губах До сияет лукавая улыбка, а Лухан закатывает глаза. — Да ну тебя, До Кёнсу! — восклицает возмущенно Сяо. — Я тут тебе душу свою изливаю, а он всё издевается. Ты ещё скажи, что у меня есть Бён Бэкхён. — А вот и скажу! — До теперь откровенно смеется, заставляя людей за соседними столиками оборачиваться на него. — В любом случае, Хан, мы навсегда останемся с тобой лучшими друзьями, и это не изменит расстояние. — Да-да, найдешь там себе какого-нибудь рыжего немца лучшего друга и забудешь о старине Сяо. — Не найду, Ханни, не волнуйся, — в глазах Кёнсу прослеживается пелена грусти, и Лухан решает перевести тему, потому что они слишком углубились в рассуждения о переезде Кёнсу. — Ладно, ты так и не рассказал мне о том, что вы делали на свидании, — Лухан даже пододвигается ближе к омеге, переходя на шёпот. Кёнсу улыбается, опуская взгляд на тарелку. С поездки в Пусан прошло два дня, и Кёнсу и правда не успел ничего толком рассказать другу. Они то были заняты учебой, то Лухан пропадал у Сехуна, то в комнате был Бэкхён, при котором До не хотел обсуждать свидания с Ким Чонином. Всё-таки, несмотря ни на что, это было бы странно. Да и вообще Кёнсу мало с кем хотел обсуждать что-то настолько откровенное и личное. — Давай, До Кёнсу! Рассказывай! — Я даже не знал, что в Пусане так красиво, — тихо отвечает омега. — Ты знал? — Папа проводил там несколько своих показов, но, честно говоря, город целиком я не видел, — улыбнулся Сяо. — И куда вы ходили? — В море плавали, на яхте. Лухан удивленно посмотрел на Кёнсу, потому что совсем не ожидал услышать нечто подобное. — Он, оказывается, имеет права, и его отец владеет целым портом в Пусане. Так что мы круто провели время, потом поужинали в ресторане, погуляли по пляжу и городу. Он предложил переночевать там, но я отказался. — Чего отказался-то? — Лухан подпирал рукой подбородок, с интересом слушая друга. Кёнсу усмехнулся. — Не знаю, — пожал плечами Кёнсу. — Я просто… Не знаю, подумал, что ему будет тяжело потом с утра ещё на работу ехать. Но я не это поставил в причину, а когда мы вернулись в академию, он мне сказал, что не собирается в компанию в ближайшие несколько дней. И я пожалел, что не согласился там остаться. — Ну, значит, так нужно было, не жалей. Вы в любом случае провели хорошо день. — Это так странно, — Кёнсу почти перешел на шёпот, вновь опуская глаза на тарелку. — Мы с ним знакомы уже полгода, но я только сейчас начал его узнавать по-настоящему, кажется. Лухан грустно улыбнулся, поддерживающе сжал ладошку Кёнсу на столе. — Су-я, всё обязательно будет хорошо. — Да, — усмехнулся Кёнсу. — Всё будет хорошо.       Омеги помолчали какое-то время, после чего их разговор снова перетек в другое русло. Сегодня они были одни целый день, потому что Чондэ и Минсок уехали домой, но альфа обещал завтра присоединиться к подготовке друзей, потому что, в отличие от них двоих, он к вопросам и близко не подходил, так как с работой не успевал. Кёнсу и Лухан обещали, что помогут Чондэ с некоторыми вещами. — Кстати, Су, я сегодня у Сехуна останусь, — Лухан теперь сообщал это с каким-то смущением и даже с виноватыми интонациями. Кёнсу на это только улыбнулся, обнимая друга за плечи. Они уже шли на выход из столовой. — Хорошо, Ханни. Хорошо проведи с ним время и привет от меня передавай. — Ты же не против, да? Потому что если я тебе нужен, то я останусь. — Ну почему я должен быть против, Лухан? — Кёнсу продолжал ярко улыбаться. — Не думай обо мне в таких моментах, идет? Он твой альфа. — А ты мой лучший друг, — твердо проговорил парень. — И я люблю вас одинаково сильно. — Но Сехунни чуть-чуть больше, да? — рассмеялся Кёнсу, получая тычок в плечо. — Вот и не смей, До Кёнсу! Я даже не собираюсь вас сравнивать!       Кёнсу вернулся в комнату один, потому что Лухан свернул в общежитие альф, где на входе его должен был встретить Сехун. До полной грудью вдохнул свежий морозный воздух, пряча руки в карманах куртки, а потом легко вбежал по ступенькам здания. Поздоровался со знакомыми омегами на этаже и, перебросившись с ними парочкой слов, зашел к себе в комнату. До огляделся, определяя, что Бэкхёна в ней нет. Омега посмотрел на время, понимая, что раз парень не пришёл сейчас, значит, снова собирался ночевать у Исина. Кёнсу устало снял куртку, вешая её на крючок при входе, запер комнату и кинул ключи в ключницу. Парень снял часы с руки, осторожно уложил их в футляр, который всё ещё стоял на его рабочем столе, а не на стеллаже с косметикой и прочими аксессуарами. До замер, прикрывая глаза, подумал о том, что снова до дрожи скучает по Чонину. Он так хотел увидеться с альфой прямо сейчас, что внутри всё переворачивалось. Кёнсу тяжело вздохнул, снимая с себя водолазку, а потом почувствовал, как у него завибрировал мобильник. Чонин, словно чувствовал что-то, звонил ему по FaceTime. До усмехнулся, принял вызов, но камеру не включил. — Судя по тому, что ты не включаешь камеру, ты либо в душе, либо голый, — в голосе альфы слышалась хрипотца. Кёнсу хихикнул, а потом всё-таки решился, поднимая телефон достаточно высоко, чтобы ниже ключиц ничего видно не было. — Как ты угадал, Ким Чонин? — Кёнсу улыбался, глядя на альфу, что самодовольно ухмылялся, облизывая парня взглядами. До отыскал в шкафу свою пижаму и ловко надел её. — Ты один, что ли? — Нет, просто Чанёль в душе. Решил позвонить, потому что соскучился. А что насчёт тебя? Обычно, когда в комнате кто-то есть, ты даже на обычные звонки не отвечаешь. Омега продолжал улыбаться, натягивая уже штаны, но прежде установил телефон на полку. Чонин всё равно ничего не видел кроме пушистой макушки парня, в которую до дрожи хотелось зарыться пальцами. — Лухан ушёл к Сехуну, а Бэкхён, вероятно, снова ночует у Исина. Так что я один, — Кёнсу наконец вновь показался перед камерой, замечая, как Чонин приподнялся на подушках. Парень ни за что бы не признался в этом, но он почти до колик хотел, чтобы Чонин сейчас каким-то магическим образом догадался до того, что Кёнсу хочет его видеть в своих объятиях, и напросился снова тайно пробраться к нему в комнату. Прямо сказать об этом парню До всё равно бы никогда не решился. — И Бэкхён не вернется в комнату? — Чонин облизнул губы, вопросительно глядя на омегу. — Не вернётся, — спокойно произнес Кёнсу, улыбаясь самыми кончиками губ. Оба парня замолчали, вероятно, Чонин тоже не знал, как подступиться к этому вопросу. Кёнсу уже собирался перевести тему в другое русло, потому что ему надоело ждать, но тут вдруг Чонин ярко улыбнулся, глядя куда-то за камеру. Послышался щелчок двери, кажется, Чанёль вернулся из ванной. Альфа снова перевёл взгляд на экран. — Су, может, повторим один старый трюк? — усмехнулся парень. — Ещё даже не поздно. — Нас слышат? — Кёнсу красноречиво выгнул бровь. Чонин снова улыбнулся, потянулся за своими наушниками, что лежали на тумбочке рядом. — Теперь не слышат, — альфа вставил один в ухо, поднимаясь с места. — Я уже собираюсь. — Я не сказал «да», — усмехнулся Кёнсу. — Я прочитал согласие в твоих глазах. Кёнсу на это цокнул и закатил эти самые глаза, думая о том, что Ким Чонин тот ещё засранец, но омеге чертовски это всё нравится. — Набери, как подойдешь. — Я быстро, — альфа буквально светился как диско-шар, а Кёнсу скинул звонок. Он положил телефон, а потом упал на подушки, обнимая одну из них, и едва сдержал визг. Кёнсу не было свойственно подобное выражение эмоций, но прямо сейчас он не мог по-другому. Боже, Кёнсу просто не узнавал сам себя в последние полгода. — Чанёль, я тут… В общем, вернусь утром, идёт? — Чонин продел голову в толстовку, которая первой выпала из шкафа. Пак усмехнулся, глядя на счастливого друга. — Ага, — кивнул альфа. — Привет Кёнсу от меня. — Иди ты! — рассмеялся Чонин, засовывая в карман пачку сигарет с зажигалкой и телефон. — Ты там осторожнее, а то если попадешься, то будет много вопросов и проблем лишних. — Хорошо, папуль, так и сделаю, — хмыкнул Чонин и, схватив ключи и куртку, скрылся за дверьми. Чанёль тяжело вздохнул, с улыбкой глядя в спину друга. Ну хоть у кого-то личная жизнь налаживалась, если в случае Чонина так вообще можно было сказать. По крайней мере, его ситуация была лучше, чем у самого Пака.       Кёнсу выходит из комнаты, прикрывая двери, даже не удосуживается запереть их на ключ. Не будет времени потом возиться с замком, когда он вернется за руку с Чонином. До вообще надеялся, что перед «пожаркой», которой они так нагло все пользовались в тайне от комендантов, протаскивая внутрь альф, никого неудобного не встретит. Особенно не встретит тетушку Лим, которая сегодня как раз была на работе. Кёнсу, конечно, в любое другое время даже не подумал бы так рисковать, но сейчас ему по большому счёту было плевать. Он до дрожи соскучился по Чонину, и тот факт, что у них будет впереди целый вечер и даже ночь, казался омеге какой-то сказкой, которая вот-вот сбудется на его глазах. Так что парень быстренько юркнул в лифт, а следом так же быстро добрался до пожарного выхода. Чонин стоял перед дверью, как всегда в незастегнутой куртке. Альфа был одет в толстовку, спортивные штаны, а ноги были босые в кедах, с продавленными задниками, что совершенно ужаснуло Кёнсу. — Ты почему носки не надел? — прошипел омега, втягивая парня внутрь, словил его широкую улыбку боковым зрением. Чонин снова шел за ним, крепко держа за руку. — Жарко в носках, — пожал плечами альфа. Кёнсу вдруг резко прижал его к колонне, прикрывая рот альфы ладошкой. Мимо прошла тетушка Лим, которая, очевидно, собиралась провести свой вечерний обход этажей. Была у неё такая привычка. Чонин нагло улыбнулся, пользуясь случаем, поцеловал ладошку Кёнсу с внутренней стороны, одной рукой обвивая его талию, и прижал ближе к широкой груди. — Чонин! — прошипел омега, пытаясь выбраться из крепкой хватки. — Не время для этого! — Правда, что ли? — усмехнулся альфа в губы Кёнсу, но тот не дался, снова потащив альфу к лифту. Как назло, оба лифта были на высоких этажах, и Кёнсу нервно клацал по кнопкам, пока Чонин не перехватил его ладонь, сцепляя их пальцы. — Су, успокойся. Никто нас не спалит, — альфа говорил слишком уверенно. Кёнсу кивнул, пытаясь взять себя в руки, но беспокойство, что за это время тетушка Лим может добраться до их этажа, не оставляло в покое. Вот будет весело, если двери лифта откроются, а Кёнсу стоит с альфой за руку прямо в сердце владений тетушки. Кажется, она убьет Чонина, а на До будет коситься всю оставшуюся жизнь. И это в лучшем случае. — Тебе легко сказать, — выдохнул Кёнсу. Чонин прижал его ближе к себе, молча успокаивая одним своим присутствием. В лифте альфа даже не пытался лезть к парню, прекрасно видя его волнение, но даже когда створки открылись на нужном этаже, всё было спокойно. Им не встретилась ни одна душа.       Кёнсу почти выдохнул, когда они дошли до комнаты, дергая ручку, но она как-то неестественно быстро поддалась, как и двери, что распахнулись слишком резко. До замер, потому что они лицом к лицу столкнулись с Бэкхёном, которого омега совсем тут увидеть не ожидал. — Бэкхён? — от неожиданности выдал Кёнсу. Бён, кажется, тоже был удивлен, но всё же усмехнулся. — Кёнсу? — в тон омеге воскликнул парень. — Я… Я думал, ты у Исина. — Ага, я был у него, вернулся, чтобы зарядку забрать, — пояснил Бэкхён, взмахнув шнуром в руке. — Парни, не хочется вас прерывать, но там, кажется, шухер, — Чонин улыбался, поглядывая в самое начало коридора. Кёнсу тут же дернулся, поворачиваясь в указанную Чонином сторону, а Бэкхён втащил альфу внутрь. Чонин даже не ожидал такой прыти от Бэкхёна, когда оказался в середине комнаты омег. Кёнсу влетел следом, хлопая дверьми. — Бэкхён, она идет сюда! — почти на грани паники воскликнул Кёнсу. — Чёрт! — Бэкхён повернулся к Чонину, схватил его чуть ли не за шиворот, толкая в сторону шкафа. — Давай, ныряй! Кёнсу, встреть её, только лицо попроще! — Что? Какой ныряй? — Чонин вообще не успевал понимать, что тут происходит, но Бэкхён так грозно на него посмотрел, снова толкая в сторону шкафа. — Да я туда не помещусь. — Если хочешь остаться с членом, поместишься, — прошипел Бэкхён, открыл дверцу и буквально запихнул туда альфу, который и правда с трудом в него умещался, потому что открыл крайний отсек, а не средний. Омега хлопнул дверцей мебели в момент, когда в дверь комнаты постучали. Кёнсу переглянулся с Бэкхёном, а потом выдохнул, натягивая улыбку. Но Бён перехватил его руку. — Кёнсу, если она его всё-таки найдет, скажем, что он ко мне, — прошептал омега. — Так будет меньше проблем потом. Кёнсу только кивнул, надеясь, что до этого не дойдет. Женщина стояла за дверьми, вопросительно оглядела Кёнсу. — Добрый вечер, Кёнсу, — улыбнулась омега. Ещё одной её особенностью было то, что она знала тут почти всех по именам. Иногда Кёнсу казалось, что она больше робот, чем живой человек. — Добрый вечер, тетушка, — Кёнсу поклонился Лим, натягивая улыбку. — Что-то случилось? — Хотела узнать, всё ли у вас в порядке и нет ли никаких гостей на ночь глядя? — женщина заглянула за плечо Кёнсу, замечая Бэкхёна. Омега тут же подошел к соседу, закидывая руку на его плечо, ослепительно улыбнулся женщине. — Здравствуйте, тетушка! — Здравствуй, Бэкхён. Так что, Кёнсу? У вас всё в порядке? — В полном, — кивнул До, стараясь быть убедительным. — Мы с Бэкхёном были у Исина, так что говорили на входе, может, вам поэтому показалось, что тут кто-то есть? Женщина помолчала, снова внимательно разглядывая обоих омег, а потом, видимо, всё же поверила им. — Ну хорошо, — улыбнулась омега. — Тогда спокойной ночи, мальчики. — Доброго вечера, тетушка Лим! — Бэкхён и Кёнсу поклонились коменданту, провожая её, а потом хлопнули дверьми. — Блять, какой пиздец! — проговорил Бэкхён. — Я давненько так не очковал. — Прости, — Кёнсу потупил взгляд, потому что он правда не ожидал, что нос к носу столкнется с Бэкхёном. Он вообще планировал сделать всё тайно, как и в прошлый раз, чтобы вообще никто не узнал о присутствии альфы в его комнате. — Я правда думал, что ты не вернешься. — Ой, я тебя умоляю, Кёнсу, — улыбнулся Бэкхён. — Всё в порядке. Эй, Ким Чонин, вылезай давай! Дверца шкафа открылась, и Чонин вышел из него, держа в руках охапку вещей, что, очевидно, попадали с вешалок, когда Бэк совершенно бесцеремонным образом заталкивал парня внутрь. У всегда превосходно выглядящего Ким Чонина был довольно необычный вид, с взъерошенным волосами, раскрасневшимся от духоты лицом и со всеми этими омежьими вещами в руках. Бэкхён и Кёнсу не выдержали и засмеялись в голос, причем довольно громко, потому что вид у парня был действительно комичный. — Ну чего вы смеетесь? — надулся альфа. — Боже, ты бы себя видел, Ким Чонин! — Бэкхён схватился за живот, пытаясь успокоиться. Кёнсу же уткнулся носом ему в плечо, и оба омеги смеялись так заразительно, что Чонин тоже не выдержал.       Прошло несколько минут, прежде чем они все успокоились. Бэкхён всё же ушел, ничего не стал комментировать, что было довольно удивительно, зная характер омеги. Наконец Кёнсу закрыл за ним двери, поворачивая ключ в замке, и сам повернулся к Чонину. Альфа всё ещё стоял посреди комнаты, продолжая держать в руках всю эту кипу вещей. — Судя по тому, что я чуть не задохнулся от количества клубники, это был шкаф Лухана, да? — неловко улыбнулся альфа. — Храни эту тайну, Ким Чонин, как самую страшную в своей жизни, иначе он убьет нас обоих, — усмехнулся До, подошел к альфе, забирая у него из рук одежду. Он за несколько минут ловко развесил её обратно по вешалкам, даже по цветам перебрал, чтобы Лухан ничего не заметил.       Чонин прижал его к шкафу именно в тот момент, когда омега закончил, закрывая дверцу, и развернулся к альфе лицом. До усмехнулся, в мгновении ока оказываясь на Киме, подхваченный сильными руками. Кёнсу бесконечно нравилось то, как легко с ним управлялся Чонин, словно парень совсем ничего не весил. В руках Кима До всегда чувствовал себя таким крошечным, хотя, как порой говорил Лухан, омега и был таким. — Я так соскучился, — прошептал в самые губы парня Чонин, а потом поцеловал его. Кёнсу ответил тут же, даже с каким-то особым нетерпением, сплетая их языки, обвил шею Чонина руками. — Я тоже, — прошептал До. — Шкаф сейчас упадет. Омега спиной чувствовал, как тот опасно качался под их напором. Чонин усмехнулся, разворачиваясь в сторону кровати Кёнсу с её хозяином на руках. Ким не хотел отрываться от шеи До, как и всегда, до маниакального зацеловывал её, тормозя каждый раз свои инстинкты. Кёнсу улыбался, прикрывая глаза от наслаждения, тянул альфу ближе к себе, когда оказался на подушках. — Су-я, — прохрипел Чонин, вдруг резко остановившись. Он уткнулся носом в шею омеги, глубже вдыхал терпкую вишню. Она была сейчас такая концентрированная, уютная, до дрожи пробирала альфу с головы до ног. — Ммм? — вопросительно протянул До, медленно стягивая с Чонина куртку, которую он до сих пор не снял. — Ты представляешь, насколько ты вкусный? Нет, ты определенно не представляешь, — Чонин заглянул в глаза омеги, пуская по его телу разряды тока. Кёнсу улыбался, обвивая лицо парня ладонями. — Не представляю, но ты часто об этом говоришь, — усмехнулся Кёнсу. Чонин на это хрипло рассмеялся, а потом повернулся набок, крепче обнимая До. — Чем займемся? — в тишине спросил омега, утыкаясь носом в широкую грудь. Он поднял взгляд на альфу, который едва пожал плечами. — А что ты хочешь? — Не знаю, — Кёнсу снова опустил глаза, играясь с завязками толстовки альфы. — Я в таких вещах не разбираюсь, что там обычно делают парочки? — Понятия не имею, — усмехнулся альфа, получая вопросительный взгляд Кёнсу. — Так мы, получается, парочка? Парень заиграл бровями, а Кёнсу почувствовал смущение, пряча носик в изгибе чужой шеи, прикрыл глаза, глубже вдыхая гранат. От Чонина снова пахло его парфюмом, сигаретами, помимо природного аромата, и До сходил с ума. — Не давай этому название, я же просил, — тихо сказал омега. Чонин усмехнулся, подцепляя подбородок парня, нежно поцеловал пухлые губки. — Можем фильм посмотреть, — предложил Чонин. — Кажется, именно такое делают пары, когда не занимаются сексом. Кёнсу только кивнул альфе, хотел встать с места, чтобы взять ноутбук, но Чонин перехватил его, притягивая к себе. — Куда ты? — На другую планету, — усмехнулся омега. — Я за ноутбуком, Чонин. Или мы будем в воображении фильм смотреть? — Просто скажи, я возьму, — тихо сказал Чонин, а затем легко чмокнул парня в щеку, вмиг оказываясь на ногах. Он подошел к рабочему столу омеги, снимая с него ноутбук, вернулся снова к кровати. Кёнсу сидел, обняв свои коленки, внимательно наблюдал за движениями Чонина. Он ловко присоединил шнур от зарядки к розетке, удобно устроил ноутбук так, чтобы было видно им обоим, а потом стащил с себя толстовку. Кёнсу словил себя на мысли, что ему нравится просто молча наблюдать за Кимом, за его рутиной, обычными движениями. Он жадно впитывал в себя каждое его движение, мимику, улыбку. Потому что ему хотелось как можно больше всего сохранить в своей памяти, как можно больше Чонина в его голове, хотя, казалось бы, альфа и так уже там был полноправным хозяином. — Какой фильм будем смотреть? — Чонин вопросительно посмотрел на До, когда ноутбук загрузился. — Лухан как-то хвалил «Восход», — Кёнсу сказал первое, что пришло на ум, потому что ему было совсем не важно, что это будет за фильм. Ему просто хотелось бесконечного присутствия Чонина рядом, омега не был уверен, что вникнет вообще в суть, потому что будет постоянно отвлекаться на альфу.       Когда всё было готово и на экране появились титры, Чонин снова устроился на кровати, притягивая Кёнсу к себе. Омега улегся на его плечо, совершенно не веря тому, что это всё происходит в реальности. Он улыбнулся, едва сдерживаясь, чтобы довольно промурлыкать, когда Ким зарылся пальцами в его волосы. Кёнсу прикрыл глаза, наслаждаясь этими касаниями, трепетом и теплом, которым его окружал альфа. Ему так отчаянно не хотелось, чтобы это всё заканчивалось. — Расскажи мне про своих бывших, — голос Кёнсу послышался внезапно, в паузе между диалогами персонажей. Они уже были на середине фильма, и, честно говоря, омега и сам не ожидал, что задаст этот вопрос, который возник в его голове совсем неожиданно. Рука Чонина замерла, зарытая в пушистые волосы, которые так ярко пахли шампунем До и его природной вишней. Чонину казалось, что он может так вечно лежать, вдыхая этот запах, чувствуя тепло хрупкого тела у себя в руках. — Что? — Чонин, конечно же, не ожидал подобного вопроса. Он опустил взгляд вниз, а Кёнсу наоборот продолжал смотреть в экран и, кажется, был полностью расслаблен. — Зачем тебе о них знать? — Захотелось, — усмехнулся До. — Ты сказал, что понятия не имеешь о том, как проводят время пары, когда не занимаются сексом. Вот мне и стало интересно, ты с бывшими только сексом и занимался? Это странно для кого-то вроде тебя. Чонин едва вздохнул, подцепляя рукой подбородок Кёнсу, заставил омегу взглянуть ему в глаза. — Зачем тебе вообще слушать о них? Мне, например, твои бывшие не интересны. — Серьезно, что ли? — усмехнулся Кёнсу. — Это потому что ты уверен, что у меня их не было никогда? Чонин улыбнулся кончиками губ. Кёнсу сейчас напоминал взъерошенного воробушка. Хотелось ближе прижать его к груди, хотя, казалось бы, куда уж ближе. — Правда не было? Кёнсу приподнялся, с весьма возмущённым видом. — А, то есть всё это время моим словам ты не верил? — Я бы поверил, если бы ты сказал мне об этом напрямую, — Чонин был абсолютно спокоен. Он понятия не имел, почему Кёнсу вообще завёл этот разговор, но очень сильно не хотел сейчас ссориться. — Я твой первый альфа в физическом смысле, но твоё сердце… Ифань, например? — Нет, — как-то даже слишком резко и твёрдо ответил Кёнсу. А потом стушевался, отводя от альфы взгляд. — Ты первый во всем, Ким Чонин. У Кима от этих слов скрутило внутренности. Он притянул омегу к себе, обвивая его лицо ладонями, снова заставил распластаться на широкой груди. — И тот наш первый поцелуй, в клубе… Он был твоим первым тоже? — Да, — Кёнсу окончательно смутился, что Ким понял по его заалевшим ушкам. — Да, чёртов Ким Чонин, ты первый с кем я поцеловался, первый, с кем я занялся сексом, и первый, в кого я… Кёнсу осекся, в последний момент замолкая. Слова были на кончике языка, буквально готовые вырваться вот-вот, вместе с бешено бьющимся в глубине груди сердцем. Но До вовремя остановился, а Чонин грустно улыбнулся. — Да, я понял. Прости, что я спросил, я просто… Должен был услышать это от тебя. Кёнсу ничего не ответил на это, просто поцеловал альфу. Сначала совсем невесомо, а потом уже Чонин перехватил инициативу. Они целовались, забыв совершенно о фильме, пока в легких не закончился кислород. Чонин навис над омегой, ловко спуская ноутбук на пол. — Никого не было до тебя, До Кёнсу, — вдруг прошептал в самые губы омеги Ким. — Ты затмил абсолютно всех, в прошлом или будущем, ты единственный для меня. Кёнсу замер, глядя в глаза альфы, в которых читалась только искренность. Он провел большим пальцем по пухлым губам Чонина, оставил на них нежный поцелуй. — Не говори про будущее, Чонин. Со мной или без меня, ты должен быть счастлив. — Без тебя это будет невозможно. Чонин сказал как отрезал, не дав Кёнсу даже шанса на возражения, заткнул его поцелуем.