Гох. "Темнота"
7 декабря 2018 г. в 06:23
Закрыв глаза, можно нарисовать себе весь мир. От его изначальных основ до того великолепия, что он впитывал в себя десятилетиями. Серый камень, яркие пятна огня, серебро доспехов. Солнце. И от его блеска по сухим щекам катятся невольные слезы.
Закрыв глаза, можно представить звуки, которых давно не слышали уши. Грохот чешуи, рев пламени, лязг копий, треск ослепительных молний. И гулкое, зычное пение тетивы. К первой присоединяется вторая, третья — и вот уже целый рой острых жал с шипением взмывает ввысь.
Закрыв глаза, можно даже почувствовать — холодные плечи лука из древних, утопающих макушками в небесах деревьев. Эта кора теперь крепче стали и отполирована так гладко, как малахит в ожерелье придворной красавицы. Усиленную драконьими костями рукоять — до сих пор иногда чудится тепло крови, едва-едва с нее смытой. Жесткое оперение стрел, приятно щекочущих ороговевшие от мозолей ладони.
Вихри жара, колкий песок, дрожащий грохот боевых рогов, стылый ветер свободы и развевающиеся стяги, точно огромные крылья...
Мучительнее всего — снова поднять веки.
Не приведи великое Пламя оказаться на раскаленной тренировочной площадке, разгуливающим вдоль молодых лучников. Гох, пожалуй, ненавидел свою работу в Анор Лондо — она убивала его бездействием и вынужденной скованной слабостью. Охотничьему псу нужно мчаться за добычей, иначе, пригретый у хозяйского камина на теплом паласе, он дрябнет и хиреет. Ленивый взгляд, ленивые движения; Гвин ценит его, Гох был уверен, но не мог свыкнуться — отныне он что отволоченная за замки арсенала баллиста, грозное оружие, которое вряд ли понадобится ближайшую сотню, а то и тысячу лет. Но и от этого можно ненадолго сбежать, дело за малым — лишь закрыть глаза.
И лучше не открывать их, старина, больше никогда.
Могильную тишину башни разбавляют скребущий по чурочкам нож, осыпающаяся стружка и стук деревяшки о камень, когда Гох кладет новый вырезанный знак к остальным. Пахнет теплым камнем, сырым лесом, но более всего — удушливой смолой, наглухо законопатившей шлем. В мучительном заключении ему осталась разве что темнота, рисующая — пока рисующая — картины утраченного гордого прошлого.
И даже когда Гох изредка пытается смотреть, то не видит ничего, кроме этой черной, бесконечной темноты.