Леонхард. "Раны"
11 декабря 2018 г. в 00:09
Тело Леонхарда покрыто ранами. Шрамы и грубо сшитые порезы — последними он особенно гордился, как и всякий молодой, пылкий мужчина, пытаясь выглядеть воинственней, чем есть. Дворянство должно быть идеальным: от мысков начищенных сапог до белой кожи чистого лица и безупречно зачесанных волос. Но кому, как не такому хлыщу, знать, сколь увлекают девушек подобные отметины. И как они любят их касаться, пряча интерес за притворным страхом.
Но сейчас все это похоронено под розоватой, до дрожи гладкой кожей ожогов, оплавленной, точно камень в огненном шторме. В общем-то, это почти правда — гранит тела Леонхарда не вынес жара горящего поместья.
Сердце Леонхарда покрыто заскорузлыми рубцами. Как больно режет изнутри жажда мести... Подобраться, точно гончая, и бежать по следу, уткнувшись носом в землю, а после нагнать, вцепиться в глотку виновных, выдрать гортань, выжрать лицо, сминая череп. Кровавая месть. Их нынешние жизни за его прошлую.
Но Леонхард не помнит никого из тех, кому хотел бы отомстить. Расплывчатые фигуры, обрывки имен и титулов — но больше ничего. Быть может тех, кто настигал его в кошмарах, не было вовсе, а тени и фантомы оборачивались играми разума. Леонхард хотел мести как ничего другого, но как бы ни бился, не мог ее свершить, и рана на сердце больно расходилась, снова начиная кровоточить.
Леонхард переломан. Он не может спокойно смотреть на Крейтона и Кирка. Они оба — живая история, размеренно переносящая эпоху за эпохой. Леонхард готов выть и царапать голову — тающий рассудок сводит с ума; жизнь расползается ветхой тряпкой — как ни хватайся за края, пропадет из ладони, оставив лишь пару серых нитей.
Ему тяжело понимать и принимать свернувшуюся спираль времени, все безумие веков, сошедшихся в одной плоскости. Крейтон говорит, к этому можно привыкнуть, Кирк добавляет, что нет смысла, спираль достигла начальной точки, и он — они оба, в общем-то, — чувствует последний вздох мира. Любые надежды, мечты и стремления потухнут в наступающей Тьме. Слова «Не потеряй себя» не значат уже ничего, разве что изощренную насмешку. От этого Леонхарду хочется смеяться в голос, сдирая корку с ран, покрывших разум.