Октябрь 1743 г.
18 декабря 2018 г. в 18:45
1 октября 1743 г.
Два часа упрашивал тётушку отправить меня домой. Наотрез отказалась. Пригрозил голодовкой. Тётушка сразу испугалась и подобрела. Домой не отпустила, но пообещала большое путешествие. Правда, почему-то не сказала, куда.
Ни о чём не могу думать, кроме этого путешествия. Решил узнать побольше у профессора. Говорили много и долго, про открытие и заселение Нового Света. Так далеко я бы не поехал! А то будет, как в прошлый раз, когда тётушка отправилась на богомолье. Сколько там ехать - смех один! А как застал в дороге дождь, так всем пришлось сию минуту возвращаться. Эх, женщины... Не место вам ни на войне, ни около. А если завтра в бой, а вам дождём причёску разворотило или пудру размазало?
2 октября 1743 г.
Узнал, что за путешествие. На малороссийские земли, к Алёшеньке на родину! А чтоб мне смычок проглотить! Если нас там будут потчевать всякой дрянью вроде той похлёбки, я согласен век глотать смычки. От них хотя бы чесноком не несёт.
Как бы выведать у профессора, не лежит ли путь на эти земли через Пруссию? Сбегу в Киле, никто и не хватится.
Проверили с профессором по карте. Через Киль поехать можно, но будет очень долго. Зная тётушкины причуды, точно не жди, что она на это согласится. Поедет путём, где быстрее и короче, а это вообще в другую сторону. Хоть бы дождь пошёл, что ли...
3 октября 1743 г.
Поспорил с Фуксом на золотую табакерку, что смогу разыграть Бестужева. Он у нас прихворал, лежит в постели и кашляет. Самое время его развеселить!
Пока его сиятельство почивать изволили, стащил у него парадный парик и шлафрок цвета бордо. Нарядили Устинова - вылитый Алексей Петрович! Усадили за стол, дали чернильницу, перо, ворох каких-то бумажек из стола вытащили. Устинов как увидел эти бумажки, сразу перекрестился, скинул шлафрок и швырнул парик под ноги. Мне, говорит, мундир дороже! Ну и пусть, ему же хуже. Такое представление пропустил!
Нарядили Фукса. Мелковат, даже если шлафрок поверх мундира надеть. Остался Сабуров. Недурно, но не Устинов. Нарядили, усадили спиной к двери, бумажки под руку сунули. Он пока ждал, давай на этих бумажках вензеля выводить.
Послали лакея разбудить Бестужева, как договорились. Лакей вернулся, говорит, Бестужев велел сказать гостю, пусть в графской приёмной ожидает. Сабурову велели над столом нагнуться и писать, а сами полезли прятаться кто куда. Думали, что Устинов - дурак, раз додумался прикинуться караульным перед дверью.
Жаль, что я не живописец! Вот бы запечатлеть Бестужева, когда он зашёл и сам себя увидел... Фукс, конечно, идиот. Зачем было гоготать на весь шкаф? А Устинов оказался самым умным. Пулей из своего угла выскочил и поймал его сиятельство под руки. Теперь он не только кашель лечит, ещё и капли какие-то секретные глотает.
Сабурову после этого его дядюшка чуть голову не свернул. Невелика беда, говорит, там всё равно пусто. Устинова помиловали за то, что вовремя плечо подставил. Куда девался Фукс, пока не знаю. А мне крепко влетело от тётушки. Но я чертовски рад! Во-первых, мы уже никуда не едем. А во-вторых, меня лишили удовольствия завтра вечером присутствовать на маскараде.
4 октября 1743 г.
Как я вовремя выкинул штуку с Бестужевым! Бог отвёл от этого маскарада, не иначе. Устинов говорит, там такое было! Ему тоже повезло, он караул нёс. Теперь уже по-настоящему.
Тётушкино воображение разыгралось до чёртиков. Додумалась нарядить кавалеров дамами, а дам - кавалерами. Не бал, а посмешище! Куда там капустному шедевру мадам Шуваловой... Первые мужи при дворе нарядились, как куклы, а потом весь вечер ходили, спотыкались и натыкались на всё подряд. Дамы - те наоборот, все в мужском, как одна. Устинов говорит, кое-кто даже усики себе подрисовал. Тётушка переоделась французским мушкетёром - без усиков, правда, зато при полной амуниции. Разве что без шпаги, чтобы кавалеры не натыкались. Алёшеньку нарядили, как бисквитное пирожное, ещё и двухэтажный парик сверху водрузили. Устинов говорит, лицо у него было, как будто он глотнул уксуса, а надо изо всех сил делать вид, что выпил мёду.
Под вечер объявился Фукс. Честно отдал проигранную табакерку. И что мне теперь с ней делать? Табака у меня нет, нюхать я его не люблю. Трубки тоже нет. Научиться курить, что ли?
Фукс говорит, он там тоже был. Как ему удалось проскочить туда в мужском - не признаётся. Врёт, как пить дать, тоже девицей нарядился. А про настоящих девиц говорит, страсть как хороши! Ножки - загляденье! Когда ещё такое увидишь? Ради такого не грех и дамой нарядиться. Не знаю, как Фукс, а я бы и под дулом пистолета не согласился! Где вы видали солдат в юбках? Весь двор на смех поднимет! Чего стоит одна Нарышкина со своим змеиным языком... Правда, теперь и я о ней кое-что знаю. Фукс сказал, с её ногами прямая дорога в кавалерию.
После полуночи началось самое весёлое. "Дамы" приняли на грудь и отдавили друг другу все юбки. Наш балетный француз вырядился в платье с длинным шлейфом, и какой-то долговязый франт в бантиках ему на этот шлейф наступил. Оба загремели прямо под ноги церемониймейстеру. Устинов говорит, насилу размирил их вместе с другим караульным, Беловым. (Узнать, кто такой Белов. Где-то я это уже слышал!)
А про тётушку все говорят, что она была неотразима. Как же, отразишься тут, когда первые государственные мужи все зеркала затмили своими юбками... Поглядел бы я на Брюммера в таком одеянии, если бы он не караулил меня два дня под замком.
Стало быть, Алексей Петрович, благодарите нас! Как мы кстати спасли вас от этого позора!
5 октября 1743 г.
Про нашу выдумку до сих пор весь двор гудит! Даже профессор уже знает. Правда, он её не оценил. Сказал, что людей с головой на плечах надо ценить особенно, ибо царская голова, какой бы ни была светлой, а всего государства за раз охватить не сможет. А когда помощь потребуется, я уже успею все государственные умы распугать.
В планах на сегодня была история Дании. Пока не начали, спросил у профессора, в чём он был на маскараде. Теперь знаю гениальный способ превратить урок истории в сражение русских со шведами под Полтавой.
7 октября 1743 г.
Почему этот способ не действует дважды? Профессор похвалил мой интерес к костюмам и пообещал договориться с Брюммером, чтобы мы съездили посмотреть ткацкую фабрику. А главное, так и не признался, во что был наряжен!
8 октября 1743 г.
Что я понял про датскую корону? А ничего. Вчера Сабуров опять какую-то дрянь притащил. А всё так хорошо начиналось: пиво, рыбка, ручная борьба... Почти свернул Фукса в бараний рог! А тут Сабуров со своим зельем. Забористое, говорит, быка свалить можно запросто...
Быка мы так и не нашли - всех свалило раньше.
Еле проснулся. Брюммер вытащил за ноги из постели и вылил на голову ковш ледяной воды. Голова от этого на место не встала, ещё и зуб на зуб попадать перестал. У Брюммера свои методы лечения - вылил ещё один ковш, на сей раз уже за шиворот.
Из-под палки, точнее, из-под Брюммеровой трости явился к профессору. Ничего не сказал, да он и без слов понял. Дал напиться какого-то отвара и сказал, что до свадьбы заживёт. Без ножа зарезал! Долго мне ещё страдать...
Голова раскалывается. Похоже, быка во мне вчера не добили, а сегодня он решил в отместку проломить мне череп. Профессору хоть бы хны, всё какие-то рожи на монетах тычет мне под нос и про датских королей вещает. Завтра спросит, что из этого я помню.
Что я помню про датских королей? А ничего.
11 октября 1743 г.
Это всё Брюммер! Триста быков тебе в башку, шарлатан! Третий день кашляю и чихаю, как заведённый. С платком не расстаюсь, сижу над пособием по начертательной геометрии, как девица над слезливым романом. Почти закончил чертить план крепости, в которой заключу Брюммера, Корфа и Катьку Нарышкину. А нечего было мне нос показывать и распевать всякое ехидное про калину да малину... Мой нос и так уже не на малину, а на свёклу похож.
12 октября 1743 г.
Сегодня уже полегче. Ещё кашляю, но с платком наконец-то расстался. Лекарь по-прежнему велит лежать и действовать по всем предписаниям. Хотел сбежать, а под дверью Брюммер караулит... Хорошее настроение подало в отставку.
Тётушка нашла способ развлечь меня. Пообещала прислать ко мне Алёшеньку с какой-то дурой. Я сказал, что никаких дур видеть не хочу, и что лучше бы меня отпустили верхом прокатиться. А тётушку это почему-то ужасно насмешило!
13 октября 1743 г.
Сколько можно держать меня под конвоем? Я здоров, как бык! Хочу на утреннее построение, хочу на улицу! Фрейлины, как назло, с утра мечутся под самыми окнами, в горелки забавляются. И мне в окно кричат, зовут с собой... Чувствую себя в плену у врага. Стыд и позор!
Вечером пришёл Алёшенька. Один, без дуры. Зато притащил с собой какую-то здоровенную лютню, кривую на один бок. Как нажал на крышку - я думал, уши треснут от такого звука! А под крышкой у него связка бубликов, узелок с пирогами... и шнапс. Герр Алекс, что ж ты до сих пор молчал, что у тебя такая кладовочка золотая есть?
Приговорили вместе и пироги, и бублики. И шнапс - что надо! И играет он на этой кривой лютне, аж душа в груди переворачивается. На ночь расходились - рыдали, как родные братья. Друг мой Алекс, почему я тебя раньше не знал?
14 октября 1743 г.
Враг, то есть Брюммер, капитулировал! Утром встал, выглянул за дверь, а его нет. Удрал куда глаза глядят, лишь бы подальше. Хотел мимо караульных проскочить, но план провалился. Пока я валялся бревном в опочивальне, деревья сговорились и дружно сбросили листья. Прямо мне под ноги. Шагу не ступишь, чтобы не зашуршать! А у караульного слух, как у борзой. Весь напрягся, нос по ветру - Гектор бы позавидовал такой стойке! Дал дёру на задний двор, а там другой караульный. И листьев ещё больше. Решил отступать по правому флангу. А тут - Бестужев. Кой чёрт его вынес на улицу в такую рань? Обычно дрыхнет до обеда - из пушки не разбудишь, а тут нате вам, пожалуйста! Стоит, плечи расправил, голову запрокинул... Ворон небось считал, чтобы ни одна без его ведома на ёлку не села.
Вернулся ни с чем, как говорят русские - без соли похлебавши. Зато на обратном пути прихватил с собой Гектора. Заперлись в бальном зале, учил его добычу приносить. Бестолковщина! Обе туфли изгрыз в клочья. Как его отучить трепать добычу?
16 октября 1743 г.
Француз уже неделю не являлся муштровать меня своими плясками. Бальный зал в нашем распоряжении, Гектор! Натаскал с кухни сырого мяса, чуть не попался. После обеда заперлись с Гектором в бальном зале, учил его приносить добычу. Бестолочь! Сожрал четыре куска мяса на месте, пятый понюхал, отвернулся и растянулся рядом. Ни одного не принёс! Надо было в перьях обвалять, чтобы хоть как-то на дичь было похоже.
17 октября 1743 г.
Уже лучше. Гектор сожрал первый кусок и долго плевался. На второй и глядеть не стал. Кинул ему подушку для разнообразия - мигом прискакал, к ногам выложил и хвостом машет. Гектор, дурья твоя башка, когда ж ты поймёшь, что на охоте от тебя по кустам удирать будут не подушки, а зайцы?
18 октября 1743 г.
Устинов, щедрая душа, отдал мне свою старую меховую шапку. Дело пошло веселее. Гектор на лету ловит и приносит быстрее, чем я бросаю. Усложнил задачу: зашвырнул шапку ещё дальше. Попал в какой-то золочёный канделябр, чёрт бы его побрал. Грохоту наделал на весь дворец! Пока все сбежались, мы с Гектором удрали во двор.
Уже во дворе хватились, что шапки нет. Теперь точно будут искать, чья.
20 октября 1743 г.
Вчера даже писать настроения не было. Ну как, как тётушка догадалась, что это был я? Шапка-то устиновская... Хорошо ещё, что Устинова не вычислила. В наказание приставила ко мне француза и велела до конца месяца ежедневно упражняться в танцах. Чёртовы канделябры! Для кого их там оставляют, когда бала нет?
22 октября 1743 г.
Приходил Сабуров, сманивал развеяться. А что я? Я - человек простой, меня долго упрашивать не надо. Устинов с собой ещё каких-то офицеров приволок. Выпили пива, сыграли в карты. Фукс выиграл у меня обратно свою табакерку. Ну и пёс с ней, всё равно я так и не придумал, куда её девать. Устинов в пух и прах проигрался Белову. Точно! Это тот самый, который меня за шкирку из кустов вытащил. Везучий, как сам чёрт! Думал, может, у него карты краплёные. Проверил - чистые. Нет, он точно знает какую-то хитрость. Надо выведать, какую. Нарышкиной на него нет! Или мадам Шуваловой - та и свечку разговорит.
Сабуров, как в тебя столько пива входит, а ты не пьянеешь?
Всё было хорошо, пока не явился Брюммер и не выволок меня за ухо в самый разгар веселья. Попляшешь ты ещё у меня, дайте мне только на престол взойти!
24 октября 1743 г.
Свершилось! Отомстил Брюммеру, да так, что век помнить будет.
На дворе такая погода - сказка! Хотел погулять по городу, фабрику посмотреть, которую профессор обещал. А у Брюммера чем лучше погода, тем больше шведской корреспонденции. Упёрся, как баран, и ни в какую. Ещё и гаркнул, чтобы я на урок танцев шёл и не докучал ему со своими глупостями. Кто ему позволил так со мной? Хуже, чем с лакеем!
Дождался, пока он отвернётся, и всыпал ему в трубку перцу вместо табака. Как проревелся, такую речь выдал - наверное, с дюжину матросов перещеголял! Пусть теперь так и отвечает на своё шведское занудство.
25 октября 1743 г.
Опять мучили танцами. Брюммер, собака, ещё подпрягся: говорит, сам король прусский танцевать умеет, и весьма недурно. Ну и пусть себе умеет, я за него рад. Зато он не умеет шевелить каждым ухом по отдельности и дрессировать собак, но его же никто почему-то этим не попрекает. Кто сказал, что дрыгать ногами полезнее, чем шевелить ушами? Каждый забавляется, как хочет. А я почему должен веселиться так, как хочет тётушка?
26 октября 1743 г.
Гнать этого француза поганой метлой до самого Парижа! Если он ещё хоть слово скажет про грацию, лёгкость и врождённую выворотность, я так и сделаю. Ну нет у меня никакой врождённой выворотности, я весь невывороченный родился! Так радоваться же надо, а не охать, как фрейлина над разбитым зеркальцем!
28 октября 1743 г.
Конец моим пыткам! Как я раньше не додумался?
Француз опять зудел, что я танцевать не умею и фигуры не выдерживаю. Взял да и спросил у него, умеет ли он маршировать. Он сначала расфуфырился весь и давай уверять, что это проще простого.
Сначала оказалось, что скрипач не умеет играть ни одного марша. Отобрал у него скрипку, сам сыграл на ней марш двумя смычками - а что делать, если барабана под рукой нет?
Потом оказалось, что этот парижский петух только порхать и умеет. Скачет козликом, как будто не солдат по плацу шагает, а барышня менуэт пляшет. Ещё и оправдывается, что балет - это вам не грубое солдафонство, а высший вид искусства! Застыдил их обоих по самые уши. То-то же!
31 октября 1743 г.
Подглядел, как наш танцор перед фрейлинами расшаркивается, из кожи вон лезет. Вот кого пусть обхаживает! Они в восторге, чуть ли не наперебой просились оттачивать искусство танцевальных фигур. Кого в танце ведёт, к той чуть ли не в самое декольте нос суёт. Нарышкина так старалась фигуры выводить, аж парик набок сполз. Выдал себя хохотом, Нарышкина тут же обиделась, а француз сделал вид, будто шпагу проглотил.
А одна девица как села в углу, так и не сдвинулась с места. Красивая, как королева! А кислая, как кадка с капустой. Спросил, отчего она такая невесёлая. А она говорит, что радоваться нечему. Предложил ей удрать из этого балагана и устроить что-нибудь повеселее. А она не захотела, при тётушке осталась. Ну и зря! Нравится ей, что ли, с такой кислой миной сидеть?
Тётушка ей тоже не очень-то рада. Смотрит на неё, как Бестужев на мыша библиотечного. Спросил у неё, что это за девица. Она сказала, что это гордячка Ягужинская, и что нечего мне с ней знаться. А по-моему, никакая она не гордячка, а просто кислой капусты за обедом переела. Мадам Салтыкова вон куда выше нос задирает, и ничего.
Отсыпал ей горсть орешков - может, подобреет?