... чтобы жили мы долго и счастливо

Киркволл – это город цепей, рабов и угнетения. Киркволл – это город восстаний, пепла и пустых улиц. Киркволл – это город, который все еще зализывает раны после страшной резни магов и храмовников; и пусть утихли бунты, пусть тревожный покой царит на этих улицах – люди все помнят и вряд ли забудут Защитницу и ее небольшой отряд, который сверх на голову перевернул весь Тедас, встряхнул его страшным взрывом. И потому Мариан страшно. Когда корабль минует огромные каменные изваяния, еще многие годы назад созданные магами Империи, она нервно скребет пальцами гладкую поверхность фальш-борта и чуть ли не воет; с одной стороны, Хоук очень хочет увидеть Варрика и узнать, в чем проблема, а с другой – как можно скорее исчезнуть из этого тягостного места. Андерс, кажется, чувствует то же самое – чем ближе к Казематам, тем мрачнее становится его лицо. Мариан кажется, что он вот-вот уступит место Справедливости, но потом вспоминает, что духа больше нет. А что Изабелла? Изабелла – всегда Изабелла, она громко раздает приказы своим матросам и подбадривает Хоук привычным «ничего, напьемся в Висельнике – тебе полегчает». Полегчает, как же. И, тем не менее, Мариан сходит на причал первой. Уже давно за полночь – Порт Нижнего города спит, а Хоук чудится за каждым углом храмовник. «Это какая-то паранойя, глупая паранойя». - И куда ты отпустила своих людей? – Хоук задала этот вопрос только тогда, когда их небольшая группа в составе Андерса, Изабеллы и, собственно, самой магессы тихо передвигалась по Нижнему городу в направлении знаменитой таверны. - Напиваться, куда же еще, - хмыкнула пиратка. – Мы задержимся в Киркволле надолго, мне кажется. - Надолго? Да на кой? – вздернула брови Хоук, чуть не зашипев, когда Ланселап в сумке начал вырываться наружу. - Пф, если бы я знала. Я даже не помню, как Варрик уломал меня плыть за тобой в Ферелден – видимо, я была вусмерть пьяна. Хоук знала – Изабелла отшучивается, потому что врет. Но почему бы не подыграть ей? - Ох, Изабелла, моя унылая богиня… - Хоук, я начинаю ревновать, - наконец, подал голос Андерс, который до этого времени держался позади группы. - Андерс, ты – моя единственная любовь. Изабелла – это Изабелла, - стараясь в голос не захохотать, пробубнила магесса. - Да-да, конечно. - Голубки, будем препираться на улице – мигом станем жертвами Общества. - С каких это пор ты боишься стать жертвой, моя дорогая? – Хоук насмешливо фыркнула, припомнив, как славно они резали вечерами толпы прущих из переходов и с крыш воров и бандитов, которым словно делать нечего по ночам, кроме как нападать на Защитницу и ее друзей. Весело было. - Да я не боюсь, мне их жалко. Ты-то не пощадишь, все до последних ботинок у них потом заберешь. - И кто меня этому научил, м? - Дамы, я не хочу вас прерывать, но… - тихо начал Андерс, скидывая капюшон и осторожно потянувшись за посохом. – … кажется, сейчас кто-то получит люлей. - Люле… Берегись! Хоук среагировала быстро – годы уклонений от вражеских стрел и не менее вражеских файерболов давали о себе знать. Прямо с плоских крыш небольших домиков в Нижнем городе (надо же, словно из воздуха вывалились) спрыгивали бандиты, да так слаженно, словно у них в мозгу было прописано – «атаковать волнами». - Накаркала, Изабелла! – от души сплюнул Андерс, уворачиваясь от ловких разбойников, что так и норовили подпортить новенькую мантию мага. Маг просто так не давался, каждый раз отвешивал настойчивым грабителям увесистые оплеухи посохом. В конце концов, он улучил момент и заморозил нападающих мощной волной морозной свежести. - Как всегда, во всем я виновата, - Изабелла вины своей признавать не собиралась уж точно, а поэтому просто подбежала к застывшим в самых немыслимых позах разбойникам и усердно начала кромсать их кинжалами. Весьма успешно – льдинки и кровь летели во все стороны, потому Андерс благоразумно отбежал подальше, чтобы не задело. - Заткнулись и сосредоточились оба! – неожиданно рявкнула Хоук после того, как главарь разбойников материализовался у нее за спиной из темной дымки («Проклятые разбойники, будь вы неладны») и чуть было не вонзил в нее оба клинка. Мариан увернуться-то успела, но если бы помедлила хотя бы секунду – все, пиши пропало. - Мяу! – пискнул Ланселап из сумки. Хоук никак не могла понять – то ли коту нравилось все происходящее и он отчаянно болел за свою команду… то ли ему понравились разбойники и болел он за них. Хитрый пушистый мерзавец. Битва затянулась надолго, как ни странно. Даже по пути в Ферелден Мариан и Андерс на пару отбились быстрее, чем сейчас вместе с Изабеллой. К слову, капитан очень старательно обходила воров и наносила точные удары, но они словно возникали из ниоткуда, все прыгая и прыгая с крыш. Но любой славной драке приходит конец – последний враг повержен, предсмертные вопли грабителей стихли в ночи Нижнего города, а Мариан принялась обходить тела в поисках чего-нибудь ценного. Никак не избавиться от старых привычек. - Это же их сколько за все это время развелось? – Хоук была удивлена. - После той резни, что мы устроили, здесь вообще никого не должно быть. Присев на корточки перед очередным трупом, она рассмотрела лицо – бледное, осунувшееся, словно еще при жизни этот человек был болен и слаб. - Все стало куда хуже. Бедняки, которые умели обращаться с оружием, подались в Общество – а те используют их как пушечное мясо, - Изабелла, насвистывая под нос незатейливую мелодию, бессовестно обирала трупы – а что, сами виноваты. Только Андерс оставался в стороне, хмуро наблюдая за происходящим. - Нехорошо получилось, - он нервно усмехнулся. Отчего-то Мариан показалось, что он сейчас начнет винить во всем себя – мол, взорвал Церковь, обрек столько душ на страдания, где справедливость. Она и сама понимала, что Андерс виноват, просто не могла позволить ему впасть в уныние. Не могла и все. Хоук бросила на Андерса короткий взгляд: - Хуже было бы, если Мередит была все еще жива. - И то верно, - вместо Андерса отозвалась Изабелла, неопределенно хмыкнув. Трофеи собраны, трупы осмотрены – можно отправляться дальше, тем более, недалеко уже до Висельника. Размяв шею, Хоук поправила капюшон и подозвала к себе остальных: - Ладно, народ, нас ждут выпивка и один прекрасный гном, не будем же заставлять их ждать. Мариан ожидала ответной реакции: смешок какой-нибудь или реплика, но ее не последовало. Вместо этого – какое-то приглушенное мычание. - Ну вы чего там, на трупы засмотре… - Хоук медленно развернулась к ним, но так и застыла на месте, увидев высокую фигуру, загораживающую ей путь. - … лись? Краем взгляда она увидела, что кто-то уже успел зажать рты и Изабелле, и Андерсу: присмотревшись, Мариан разглядела символ Общества на доспехах. Слишком усталые после сражения, слишком расслабившиеся, они так легко попались настоящим профессионалам из Общества. И что там Изабелла говорила про «пушечное мясо»? Второй разбойник времени не терял – замахнулся на Мариан здоровенной дубиной. Хоук сжала кулак, сосредоточилась, готовая поджечь громилу, но этого не потребовалось. Не потребовалось совсем. Мгновение – и точная стрела, рассекая воздух, вонзилась в глаз, а после еще одна - и в лоб первому разбойнику. Еще мгновение – и другая, точно такая же, пронзила насквозь череп того громилы, что удерживал Андерса с Изабеллой. Оба тела синхронно рухнули на землю. - Прекрасный гном, говоришь? Нахмурившись, Хоук очень медленно начала поворачиваться на голос. Этот голос она знала прекрасно, потому что истории его обладателя – самые замечательные во всем Киркволле, если не во всем Тедасе. Развернувшись, магесса облегченно вздохнула, впервые за последнее время искренне улыбнувшись: - Варрик.