***
— Что произошло? — сдержанно переспрашивает Тигриный Коготь, холодно рассматривая лицо Рафаэля. — А ты мне кто? Чтобы я перед тобой отчитывался, — недовольно кидает в ответ Раф, заставив тигра громко рыкнуть. — Идиот! — тигр резко ударяет пистолетом по руке Рафа, после чего подходит вплотную к черепахе. Схватив Рафа за шею, Коготь долго всматривался в бесстрашный взгляд ярко зеленых глаз и удивлялся тому, насколько он был похож на взгляд Леонардо. Рафаэль даже не дергается и не вскидывает кулак, чтобы ударить наглеца, а только непрерывно зло смотрит тигру в глаза и пытается унять бешеное сердцебиение и тревогу за брата. — Леонардо когда-то были вколоты различные препараты и если один из них дает побочный эффект, я должен знать это сейчас, а не успокаивать глупого «героя», — Коготь сжимает пальцы сильнее, приблизившись к лицу Рафаэля и продолжает шепотом, сощурив глаза: «Если с ним что-то случиться…» — Я убью тебя, — прерывает его Рафаэль, хватая Когтя за руки, он ударяет его коленом в грудь и уверяет. — И клянусь своей жизнью, я истреблю Ваш гребаный Клан, мало никому не покажется! — Тоже самое могу обещать и тебе, — говорит тигр, отдергивая руку. — Мальчишка! — Что здесь происходит? — раздаётся спокойный голос Саки, заставив Рафаэля и Тигриного Когтя посмотреть на него. Никто из них не отвечает на вопрос мужчины, поэтому Саки сам подходит к тигру и черепахе, сверля последнего злым взглядом. — Донни, что я наделал? — услышав тихий голос младшего брата Леонардо, мужчина поворачивает голову в их сторону. — Что ты сделал? — проходит миг, как Саки резко кидается к Микеланджело, схватив за шею и резко ударяет об стену. — Не трогай его! — кричит Раф, кинувшись на Шреддера, но тигр останавливает его, повалив его на пол. — Сука! Я сказал — оставь его! А ты убери лапы! Слышь?! — Если ты не замолчишь, — тихо зашипел Шреддер, серьезным взглядом сверкнув на Рафаэля. — Я сверну ему шею. Мгновенная тишина обрадовала мужчину, после чего он перевёл серьёзный взгляд на округлившиеся от испуга глаза Микеланджело и негромко поинтересовался. — Так что ты сделал? От вопроса Главы Клана Фут Микеланджело становиться не по себе. Он сам и не понимал, что сделал не так, сказав старшему правду и свои желания, о которых всегда рассказывал, зная, что Лео ради него сделает все-все! — Я лишь сказал, чтобы он не уходил. — шёпотом произносит Микеланджело, смотря Саки в глаза, он пытается отцепить сильную хватку мужчины от своей шеи. Дышать с каждой секундой становиться тяжелее и Майки становится страшно от того, что мужчина его сейчас задушит и он мысленно молится всем Богам о том, чтобы Лео очнулся и остановил Шреддера. — Если хочешь жить, держи свой язык за зубами, — даёт совет Саки, оглядываясь на Рафаэля и Донателло, громко предупредив. — Всех касается! И он отходит на шаг назад, отпустив Микеланджело, который свалился на пол, хватаясь за горло. Не желая находиться в купе черепах, Саки торопливо, но аккуратно берет Леонардо на руки и направляется к выходу. — Оставь его, Тигриный Коготь, — говорит он, не отрывая глаз от лица Леонардо. — Не заслуживает он столько внимание, сейчас нужно позаботиться о Кенай. Раф чувствует, как навалившаяся сверху тяжесть тигра исчезает и он быстро поднимается на ноги, сжимая руки в кулаки, и неотрывно смотрит в сторону Саки, и Леонардо. — Придет время и я напомню тебе об этом дне! — уверенно говорит Рафаэль, зло оскалившись. — Посмотрим! — усмехается мужчина, прежде чем исчезнуть за дверью, унеся прочь брата, за которого волновался не один Рафаэль.***
— Мммассстер Шреддер, я ничего страшного сейчас не вижу, — осмотрев черепаху, утверждает Бакстер, отходя от кровати. — Наверное, просто был некий эмоциональный всплеск, который заставил Кеная вспомнить отрывок из прошлого, но можно уверить его, что ему показалось или это был сон, когда он проснётся. — муха смотрит на Леонардо, довольно улыбаясь. — Я очень рад, ведь мой препарат действует идеально, малейшей воспоминание, должно заставить Кеная страдать в муках, после чего он должен его забыть, по идеи, но это мы узнаем, когда он очнется. — Каковы побочные эффекты? — задаёт вопрос Тигриный Коготь, сложив руки на груди. — Разные, — жужжит Стокман, дернув головой. — Ведь я испытывал на нем разные средства, пока не могу сказать какое из них действует. Нужно подождать и посмотреть. — Вы свободны, Стокман! — строго проговорил Саки, прерывая муху. Дождавшись, когда Бакстер выйдет за дверь, Саки подошёл к кровати, усаживаясь на неё, он ласково погладил Лео по щеке. — Толку от него мало, Бакстер сам ничего не знает, — говорит он Когтю, не поворачивая головы. — Нужно как-то унять Рафаэля, займись этим, если понадобится, примени силу, можешь даже убить его. — Сейчас? — удивляется Коготь, делая шаг к кровати, получив от Саки короткий кивок, он интересуется, вопросительно подняв бровь. — А что же мне делать с остальными? — Что хочешь! — взрывается мужчина, резко вкочив с кровати, он недовольно посмотрел на тигра. — Как будто впервые?! Ну иди, ступай же! Отныне они твоя проблема. Ты меня понял? Выскочившее острое лезвие из текко-каги было гораздо красноречивее слов Шреддера, которое заставило Тигриного Когтя опустить уши, кивнуть и без слов выйти, выполнять отданный приказ Ороку Саки. Глубоко вдохнув и выдохнув, Саки садится обратно на кровать, переводя взгляд на лицо Леонардо. «Ничего… Это ничего, что вспомнил. Ничего не было! Я не допущу, что б ты их вспомнил, ты мне нужен!»***
После ухода Шреддера и Тигриного Когтя прошло два часа, в купе была полная тишина. Братья разошлись по углам и не один из них не сказал ни слова. — Если бы мы тогда не разминулись, — тихо начал Микеланджело, задумчиво смотря в пол. — Этого всего могло бы и не быть! Возражений не было, больно кольнув сердце Рафаэля и Донателло, с того момента, когда они потеряли Лео на несколько лет, каждый из них винил себя. Они не раз говорили об этом, так и не решив проблему, возвращаясь к ней вновь и вновь. — Это я виноват! — выдохнув, горько произносит Раф, отворачивая голову в стену. — Сейчас я это понимаю, как никогда! — Мы должны были действовать вместе, — говорит Донателло, подняв взгляд на братьев. — Но Лео сам не дал нам право выбора, он решил все за нас, уводя Крэнгов в одиночку и чего добился? Глупый-глупый Леонардо. Мутанты бежали, пока не добрались до небольшого распутья. — Куда теперь? — спрашивает весельчак, оглядываясь по сторонам. — Налево! Там наш Че-Робот! — произносит Донателло, помчавшись туда, упрямо потянув за собой Эйприл. — Нет! Сначала надо найти Рафа и Кейси! — кричит вслед Леонардо, бежавшим в другую сторону братьям. — Робот нам поможет! — уверяет Донателло. — Он медленный! — раздраженно произносит Леонардо, сжав зубы. — Сам ты медленный! — возмущенно прикрикнул на лидера гений, окинув на него злобный взгляд. — Для чего я ночами не спал и работал над ним?! Чтобы он стоял и прохлаждался?! — Ты ведешь нас к катастрофе! — произносит мастер катан, но гений не желал этого слышать, он был уверен, что прав. — Я делаю то, что велел нам Сплинтер! — произносит гений и отворачивается от лидера, побежав вперед. Договорить Леонардо не дали. Перед ним открылся новый портал, из которого тут же повалили новые роботы. Завязался новый бой, в ходе которого один из Крэнгов попал в руку Донателло. — Я уведу их отсюда! — крикнул Леонардо, поманив роботов за собой, выдергивая катаны из ножен. — Уводи Эйприл и Майки, если сможешь, найди Рафа! — Нет, Лео! — с паникой в голосе закричал Микеланджело, остановившись и обернулся назад, — Мы прикроем тебя! — Не бойтесь, — насадив головы поверженных роботов себе на катаны, Леонардо закричал. — Эй, Крэнги, сюда! — Не смей винить его! — поднимаясь на ноги, произносит Рафаэль, недовольно посмотрев на гения. — Он виноват, — следом вскакивает Донателло. — Если бы не его упрямость… — Я сказал — не смей его винить! — зло рыкнув, прокричал Рафаэль в лицо Донни, сильно толкнув вперед, не предполагая о последствиях. Донни коротко закричал от испуга, почувствовав резкий удар брата в грудь, от которого он потерял равновесие, полетел панцирем на окно, разбив его, он вылетел из поезда на быстром ходу. — Донни! Раф кидается следом, но не успевает поймать брата за руку. — Майки, что делать? — обернувшись, взволнованным голосом спрашивает Рафаэль у перепуганного брата.