Во благо Ордена Феникса

      — Тогда давайте быстрее с этим покончим! — Люциус бросил презрительный взгляд в сторону Северуса. — Если мой повелитель позволит, я прошу разрешения наблюдать за исполнением обряда в частном порядке.       За столом вспыхнули громкие обсуждения.       — Я не для этого сюда явилась! — выкрикнула Беллатрикс.       Как только гомон немного поутих, Волдеморт пронзил Малфоя испытующим взглядом.       — Это очень необычная просьба, Люциус. По какой причине?       — Как вы заметили ранее, милорд, потому что это… личное оскорбление.       После очередной затянувшейся паузы Волдеморт милостиво кивнул.       — У остальных присутствующих ещё будет возможность встретиться с нашей гостьей. Также я воспользуюсь случаем и проясню один момент — любые дальнейшие попытки исполнить обряд в массовом порядке будут… сурово караться!       Наступило неловкое молчание.       — Мы дождёмся окончательного заключения, Люциус, — Волдеморт взмахнул бледной рукой, отпуская их.       Малфой схватил Гермиону за плечо, но прежде чем они успели двинуться в другую комнату, Беллатрикс шагнула навстречу, загородив им путь.       — Позволь мне её вылизать, — прорычала она. Хищные чёрные глаза опустились на промежность Гермионы.       — Нет, Белла, — Люциус сделал шаг вперёд и обошёл её. — Ты сможешь забрать грязнокровку позже.       Беллатрикс вцепилась чёрными ногтями в его мантию.       — Но я хочу, чтобы она была чистой, а не после того, что вы, грязные ублюдки, с ней сделаете!       — Раньше тебя это не останавливало, — холодно процедил Люциус. — А теперь убирайся с дороги!       Беллатрикс зашипела от негодования, но всё же отшатнулась в сторону. Не ослабляя мёртвой хватки, Малфой потащил Гермиону по направлению к одной из трёх дверей, прочь из главного зала.       — Приведи Снейпа, — кинул он оборотню, который стоял у выхода.       Гермиона позволила втолкнуть себя в другую, меньшую комнату, освещённую лишь несколькими факелами, воткнутыми в канделябры на стенах. Посреди комнаты стояла широкая кровать с балдахином, а возле камина был низкий столик рядом с двумя креслами.       — Раздевайся, — бросил он Северусу, пока сам направился с Гермионой к одному из кресел.       Сев в него, Малфой неожиданно потянул Гермиону к себе на колени.       — А теперь посмотрим, что тут у нас… — пробормотал он, раздвинув ей ноги так широко, что, когда она села на него сверху, он смог свободно закинуть под ней ногу на ногу.       Гермиона почувствовала себя книгой, которую он собирался прочесть. Вместо этого Малфой положил руку ей на живот, его длинные пальцы упирались в нижнюю часть её груди. Постепенно он продвигался ладонью всё выше, чувствуя, как она медленно вдыхает и выдыхает под его рукой. Его большой палец скользнул под бюстгальтер, и Люциус начал медленно массировать грудь, пристально наблюдая за ней.       — Не представляю, как они убедили тебя лечь под Снейпа, чтобы защитить его, — тихо заговорил Люциус, успокаивающе проводя пальцами по её спине и незаметно расстегнув застёжку. — Однако я считаю его… счастливцем, — с последним словом он позволил бюстгальтеру свободно упасть на пол. Малфой пробежался опытным взглядом по её груди; осторожно прикасаясь к увиденному, он погладил подушечкой большого пальца один сосок. Гермиона судорожно вздохнула, когда тот напрягся и сморщился. В его серебристых глазах вспыхнуло желание, и Люциус облизнулся, увлажняя пересохшие губы. — Такая отзывчивая… — прошептал он, а затем прижался носом к её груди и глубоко вдохнул. — Я забрал с собой твой запах, — пробормотал Малфой, щекоча кожу Гермионы своим дыханием. — Я мучил себя им, задаваясь вопросом, когда же у меня появится шанс встретиться с его обладательницей. И попробовать тебя на вкус… — тут же быстро промелькнул его язык, и Гермиона почувствовала влажный след, остающийся вокруг нежных окружностей её груди. — Когда всё закончится… После того, как попробуешь нас обоих, я рекомендую тебе ещё раз подумать, кому из нас ты бы хотела принадлежать. Я смогу дать тебе… намного… больше, чем он, но пока никто не должен об этом знать. Пусть это будет нашим маленьким секретом.       — Кажется, теперь моя очередь, — Северус обхватил Гермиону за талию, резко поднял её на руки, развернулся и понёс к постели, после чего бросил на кровать.       — Ты — жалкий ублюдок! — Люциус вскочил на ноги и бросился за ним. — Ты не в том положении, чтобы диктовать условия! Скорее всего, ты сдохнешь ещё до конца вечера!       Северус повернулся к нему с бесстрастным выражением лица. Несмотря на полную наготу, он по-прежнему выглядел внушительно.       — И как долго ты проживёшь после этого? Или твой сын, если на то пошло?       Глаза Люциуса расширились от испуга, и он яростно ткнул в сторону Снейпа дрожащим пальцем.       — Не смей говорить со мной о Драко! Ты должен был его защищать! Но вместо этого ты защищал её — эту чёртову грязнокровку! Ты нарушил Непреложный Обет!       — Судя по всему, я этого не сделал, поскольку всё ещё жив, — Северус скрестил руки на груди. — Я сделал то, что для него же было лучше. За всё остальное ты можешь поблагодарить Тёмного Лорда.       Тем временем Гермиона потихоньку заползла под покрывало.       — Когда-нибудь твоё грёбаное высокомерие тебя погубит, Снейп! — прорычал Малфой.       Северус пренебрежительно фыркнул.       — Люциус Малфой читает мне лекцию о высокомерии, что же будет дальше?       — Что будет дальше?! После того, как ты сдохнешь — мы порвём эту маленькую сучку на части, — он посмотрел на Гермиону, которая постепенно переползала к дальнему краю кровати. — Ложись поверх покрывала! Быстро! — приказал Люциус, а затем наклонился ближе к Северусу. — Трахни её! — выплюнул он, резко развернулся, направляясь в другой конец комнаты, и раздражённо уселся в кресло.       Северус обернулся и посмотрел на обнажённую Гермиону, которая с обречённым видом подползала к середине кровати. Он был так сильно зол на неё, что зубы ныли от напряжения, но его сердце забилось быстрее, наполняясь мучительной болью при мысли о том, что она оказалась здесь и подвергла себя опасности, проявив безрассудную гриффиндорскую храбрость. «Она решила сделать это ради Ордена. И, без сомнения, ради Поттера». Но Северус не мог избавиться от чувства, что она делала это и для него тоже. На него нахлынуло всепоглощающее чувство вины, тем более не осталось практически никаких шансов, что они выберутся отсюда живыми и невредимыми.       — Возьми её сзади. И без разговоров. Никакой легилименции, — рявкнул Малфой через всю комнату.       «Как при всём этом ей удаётся вселять в меня надежду?»       Стоило Северусу приблизиться, карие глаза испуганно метнулись к Люциусу, который нервно разглаживал свою мантию, затем Гермиона снова посмотрела на Северуса, даря ему слабую несмелую улыбку.       «Разве она не знала, на что способны эти люди?»       Северус хотел накричать на неё, встряхнуть, наказать, но в то же время жаждал спрятать, обнять и сбежать вместе… прочь. Куда угодно.       Вместо этого он кивком приказал ей встать на четвереньки, и она повиновалась. Такое беспрекословное подчинение вскрыло на нём новую кровоточащую рану. Гермиона всегда была одной из наименее сговорчивых людей, которых он когда-либо знал. И вот она без сомнений и возражений делает всё, что от неё потребуют. Северус знал, что ей невероятно трудно. И таких эмоций, которые в данный момент переполняли его, он не чувствовал уже очень давно. Он только что признался себе в этом, но, к сожалению, уже было слишком поздно. Северус осторожно положил руку ей на спину и, проводя ладонью вниз по тёплой коже, почувствовал, как слёзы собираются в уголках его глаз.       — Продолжайте в том же духе! — поддразнил Люциус.       Северус быстро сморгнул набежавшую пелену и вместе с ней спрятал все чувства, которые начал испытывать к этой девушке. Он ощущал исходящие от неё спокойствие, смирение, тягостное ожидание неизбежного. Не осталось больше никаких вариантов — нужно было просто это сделать. Забравшись на кровать, встав позади неё, Северус легко прошёлся пальцами вдоль её талии, пока знакомая упругая грудь не оказалась в его ладонях. Почти как в их первый раз. За исключением того, что теперь он в буквальном смысле знал её снаружи и изнутри. Он принялся за её соски, которые стали тугими и соблазнительно перетекали под его пальцами. Вскоре Гермиона возбуждённо задышала, несмотря на отвратительные обстоятельства.       Его тело не сдержалось от ответной реакции, невзирая на пристальное внимание скрывающегося в полумраке Люциуса. Член стал твёрдым всего через несколько секунд. Гермиона с самого начала легко могла с ним это сделать. На самом деле, даже когда другие были на такое неспособны.       Северус не хотел фокусироваться на этой мысли — на своей сверхчувствительности к ней, так как в данный момент нужно было сосредоточиться на том, как выбраться из компании Люциуса и всего этого грязного сборища. Конечно, существовало множество боевых беспалочковых заклинаний, которые он мог бы применить, но в руках у Малфоя была волшебная палочка. И потом за дверью сидело целое полчище Пожирателей Смерти, во главе с самим Волдемортом. Также Северус не мог стать полностью невидимым без подходящего зелья. И не мог сам наложить на неё чары Histomalleus, поскольку магия обряда могла обнаружить, что заклинание пришло от чужой руки. Если его и можно было применить, то исходить оно должно было только от неё. Несомненно, Пожиратели Смерти имели запас Оборотных зелий, но он понятия не имел, где они хранятся, и было бы слишком очевидно, если бы она приняла одно из них.       Его сердце провалилось ещё ниже. К сожалению, их судьба была предрешена — как только он достигнет кульминации, они оба будут наказаны магией обряда. Боль от проклятия тут же выведет его из строя, а для неё последствия будут крайне суровыми. Каким-то образом после всего этого кошмара Пожиратели Смерти планируют заставить их сделать это ещё раз под действием Оборотного зелья, чтобы опровергнуть наличие противозачаточного зелья и, таким образом, подтвердить, что всё это время он был лжецом.       Конечно, Северус был лжецом. Он так долго обманывал, что уже перестал испытывать угрызения совести, но одна ложь всё-таки разъедала его изнутри. И насчёт этого он ничего не мог решить. Хотя, видимо, решения ему уже не понадобятся. Скорее всего, через несколько минут всё будет кончено.       Несмотря на полное отчаяние, Северус почувствовал, что возбудился ещё сильнее, когда проник пальцем во влагалище. Гермиона была уже более чем готова. Невзирая на окружающий ад, она хотела его. На самом деле, каким-то чудом на протяжении всего этого испытания им всегда удавалось быть сексуально совместимыми. Более того, судя по последним встречам, они пришли к эмоциональной близости, для которой, к сожалению, уже было слишком поздно.       Направив головку ко влажному отверстию, он положил руку ей на плечо, собираясь с духом, и затем постепенно начал входить внутрь. Она раздвинула ноги чуть шире, чтобы легче принять его. Встряхнув головой, Снейп попытался очистить разум от печали, которая затуманивала голову. Он уже начал сдаваться, ведь они вдвоём попали в безвыходную ловушку.       Раны Северуса всё ещё напоминали о себе, а колено просто кричало от боли. Он пролежал в Больничном крыле почти неделю, смиренно принимая надвигающиеся обстоятельства и готовясь к неизбежному. Бездействие и её молчаливое согласие ещё сильнее тянули его в бездну. Если бы он только мог пощадить её, создать какую-нибудь отвлекающую провокацию, чтобы девочка смогла сбежать…       Пока Северус вторгался в хрупкое тело, он видел, как напрягаются мышцы её спины, красиво поигрывая под кожей. Гермиона выглядела настолько восхитительно, что ему хотелось ласкать её руками, но он не мог себе этого позволить. Малфой зорко наблюдал за ними, словно злобный ястреб-альбинос.       Северус чувствовал, как тёплые внутренние мышцы плотно сжимаются вокруг члена, подбадривая его ритмичными волнообразными сокращениями. Она пыталась ему помочь, но это только приближало к концу их обоих. Северус отчаянно желал, чтобы у этой близости не было завершения, но он не мог трахать её вечно. Даже если в данный момент это казалось единственным спасительным вариантом.       Как только Снейп поймал себя на мысли, что вот-вот переступит через край, морально готовясь подчиниться адской боли, он заметил, как Гермиона просунула руку между ног и начала потирать клитор.       — Это что ещё такое? — Люциус неспешно подошёл к ним с грязной ухмылкой на губах. — Маленькая шалунья тоже пытается оторваться? Таков эффект зелья Покорности или она просто похотливая шлюшка?       — Вероятно, она просто может оценить по достоинству большой член, — в тон ему протянул Северус, трахая её жёстче.       Малфой сверкнул глазами, фыркнул и с отвращением отвернулся.       Гермиона продолжала ласкать себя, а Северус, честно говоря, даже не понимал, зачем она это делает.       «Возможно, она думает, что это её последний раз?»       В любом случае, при данных обстоятельствах это было довольно смело.       Вдруг Северус обратил внимание кое на что — на её прекрасные округлые ягодицы, которыми восхищался с самого начала. Вот только сейчас они выглядели ещё пышнее и аппетитнее, чем обычно. Создавалось впечатление, что они немного увеличились и теперь смотрелись как два упругих воздушных шарика. И потом его настигло понимание… Они изменились под действием Histomalleus, которое Гермиона смогла тихо наколдовать без применения палочки.       «Твою мать, девочка, да ты же просто умница!»       Она специально применила чары именно на таком месте, которое он в любом случае должен был заметить. Тогда Северус просто отпустил ситуацию. Схватившись обеими руками за манящие половинки, он начал исступлённо вбиваться в неё короткими быстрыми толчками, и Гермиона застонала от наслаждения.       Люциус раздражённо зарычал, явно недовольный тем, что они получали удовольствие.       Вонзившись пальцами в податливую плоть, Северус яростно входил в неё, пока Гермиона безостановочно массировала клитор. По учащённым прерывистым вздохам он понял, что она близка к финишу. Как только Гермиона закричала и всё её тело затряслось в экстазе, он кончил вслед за ней, с удовольствием изливаясь во влагалище, радостно празднуя найденное решение, которое в буквальном смысле их спасло. И в эту секунду Северус почувствовал, что сблизился с ней больше чем с кем-либо в своей жизни.       Больше всего ему хотелось повернуться и поцеловать Гермиону, но вместо этого он вытащил из неё скользкий член и торжествующе усмехнулся, глядя Люциусу в глаза.       — Я никогда не занимался с ней сексом, но теперь абсолютно уверен, что повторю.       Люциус пришёл в ярость.       Скрывая гримасу боли, исказившую лицо, когда пришлось разогнуть травмированную ногу, Северус встал с кровати.       — А теперь я заберу её обратно в Хогвартс, пока девчонку не начали искать.       — О нет, скользкий ублюдок, никого ты не заберёшь!       Схватив Гермиону за запястье, Люциус волоком стащил её с кровати и направился вместе с ней к двери. Дверь с грохотом распахнулась, и весь зал быстро погрузился в тишину. Волшебники повернулись, с любопытством глядя на них. Гермионе отчаянно хотелось прикрыть наготу, но, к счастью, ей хватило ума вовремя остановиться.       — Мой Лорд! — лицо Малфоя пылало от смеси ярости и непонимания. — Похоже, этим двоим каким-то образом удалось обмануть магию чёртового обряда!       — Чёртового… обряда?.. — голос Волдеморта задрожал от гнева. — Того самого обряда, магию которого, как ты уверял, невозможно обмануть?       — Да… Э-э-э… Нет… Точнее… по-другому невозможно объяснить этот результат!       — За исключением того, что Северус действительно говорил правду.       — Невозможно! Он искусный лжец! — выкрикнул Люциус.       Гермиона почувствовала, как угнетающая тишина стала заполнять комнату. Все присутствующие, казалось, старались приглушить дыхание, которое стало почти неслышным.       — Как бы то ни было, — продолжил Волдеморт, — он прошёл твоё испытание. Ты должен отпустить его.       Малфой не сдерживал ярость и не собирался так легко сдаваться.       — А что насчёт девчонки?       Он ещё сильнее сжал её руку своей железной хваткой.       — Делай с ней, что хочешь.       Северус вихрем влетел в зал собраний, за его спиной развевалась чёрная мантия. Он уже оделся и явно был готов как можно скорее покинуть это сборище.       — Милорд, девчонка должна вернуться в школу! Если её отсутствие заметят и свяжут со мной, вряд ли мне станут доверять и позволят в ближайшем будущем находиться рядом с Поттером. Или с теми, кто осведомлён о его местонахождении и намерениях. Это снизит качество предоставляемой вам информации.       Щели вместо ноздрей Волдеморта раздулись от негодования.       — Я улавливаю в твоём голосе отчаяние, которое настораживает меня, Северус, — прошипел он. — Ты должен доказать преданность общему делу, позволив своим соратникам попользоваться ею.       — Она — моя ученица. Мне нужно соблюдать осторожность и присматривать за ней.       — Вместо того чтобы «соблюдать осторожность», ты всегда можешь создать видимость «заботы» о ней. Ранее ты демонстрировал мне превосходное знание человеческой психологии, Северус. Подключи его и обеспечь убедительное прикрытие для всей этой ситуации.       Северус взглянул на Гермиону. Ответ уже застыл у него на губах. Слова, которыми хотелось послать их всех к чёрту. Вот только тогда они сами погибнут. Никто из них не выживет.       Именно тогда он заметил особенное выражение её лица и мысленно скрестил пальцы на удачу. «Либо она невероятно бесстрашна, либо у неё есть план». Хотя, зная её, Северус подозревал, что может быть и то, и другое.