Когда Гермиона проснулась, за окном было белым бело. Вчерашняя ночная метель не оставила ни единого шанса капризным оттепелям, ветер прогнал тепло на юг, и в Англии прочно установилась настоящая зима в начале декабря — редкость. Приятно похрустывал в пальцах снежок, когда Гермиона распахнула окна и взяла с подоконника целую горсть.
Пока сам по себе варился кофе и грелись в духовке печенья, она умылась и с удовольствием расположилась на мягком, замшевом диванчике, укуталась в плед. Улыбка не сходила с ее лица. Уютное зимнее утро обещало приятное продолжение дня, тем более Гарри и Рон обещали погулять с ней по Лондону. Гермиона любила такие прогулки, разбавлявшие ее серые будни… Но об этом она сейчас думать не хотела.
Напевая рождественскую песенку вполголоса, девушка вернулась на кухню, забралась с ногами в любимое кресло перед столом и махнула палочкой на стопку с книгами. Та подлетела, и книги услужливо выстроились в ряд перед ней, давая выбрать ту, которую Гермиона будет читать за этим завтраком. Ароматный кофе уже стоял перед ней, блюдце с печеньями поспешно летело к столу…
— Ох, нет!.. — Гермиона откинула голову на спинку кресла и зажмурилась. — Как я могла забыть?..
Перед ней парила злополучная папка с досье на Малфоя. Видимо, вчера, добравшись до дома, Гермиона положила ее на стопку с книгами и забыла о ней.
— Чертов Малфой.
Послышался вопросительный мяв, и из-за занавески выполз, сонно потягиваясь, Живоглот. Чрезвычайно умный кот никогда не баловался в ее отсутствие, а зимой вообще только ел и спал. В этой съемной квартире он не нашел себе камина, однако его прекрасно заменили магловские батареи. Там Живоглот и обустроил себе лежбище.
— Нагрузили меня работой, Глотик, — пожаловалась ему Гермиона и протянула руку навстречу пушистому хвосту. — Опять все выходные насмарку, и Рон обидится. Он давно уже считает, что я его игнорирую. Как мне быть? Может, прогулять работу? Малфой вряд ли расстроится.
Громогласное урчание кота сошло за отрицание, а Гермиона поймала себя на том, что опять разговаривает с котом. Одиночество… Портрет что ли завести? Какого-нибудь мудреца. Или говорящее зеркало.
— Ты прав, нельзя, — вздохнула Гермиона и поймала папку, а всем остальным книгам махнула на тумбочку, где те и выстроились в прежнюю стопку. — Ступай, ешь, корм я тебе уже насыпала.
Глотик утешительно мазнул ее по руке хвостом и ушел к своей громадной миске, а Гермиона обреченно раскрыла папку. Все зимнее, чудесное настроение мгновенно улетучилось под напором реальности.
Спустя пару часов в окно постучали, и Гермиона встала из кресла, чтобы впустить Буклю с письмом. Сова благодарно ухнула и предусмотрительно улетела на верхнюю книжную полку, заметив, что Живоглот смотрит на нее своим немигающим желтым взглядом.
— Письмо от Гарри? — Гермиона поймала конверт. — Ух… Вот он будет счастлив, когда узнает…
«Дорогая Гермиона!
Мы с Роном зайдем за тобой в полдень, как и договаривались. Надеюсь, в этот раз у тебя ничего не изменилось. Рон очень ждет этой встречи.
В надежде на скорую встречу, Гарри»
Быстро написав магловской ручкой ответ на обратной стороне письма, Гермиона вручила его Букле.
— Поторопись, пожалуйста, — попросила она сову.
Конечно, она не ожидала, что Рон ее поймет.
В половину двенадцатого, когда она оделась и приготовилась к встрече с Малфоем морально, в дверь позвонили. Настроение Гермионы упало еще больше.
— Привет, — проговорил Гарри, едва она открыла дверь. Рон за его спиной улыбался, но довольно напряженно. — Зайдем? Мы нарочно пришли пораньше, чтобы застать тебя.
— Гермиона, это уже ни в какие ворота не лезет, — вырвалось у Рона, и Гарри покачал головой. Видно было, что к этому разговору они готовились. — Ну какая работа в выходной. Я понимаю, ты даже в школе училась без передышки, а прошлый год странствий вообще сбил твои академические часы, но не до такой же степени!
— Привет… Гарри, Рон, — Гермиона подняла перед собой руки, признавая их правоту и жалея, что не может ничего изменить. — Я правда собиралась с вами прогуляться, но мисс Тремейн дала мне новое дело. Я должна с ним разобраться, и начать нужно сегодня.
— Хорошо, — Гарри кивнул и, немного подумав, пожал плечами. — Мы тебе поможем.
— Хорошая мысль, — оценил Рон, бесцеремонно протиснувшись на порог.
Гермиона отступила и устало потерла переносицу.
— Нет, это… не совсем то дело, которым хотелось бы заниматься в такой день, поверьте.
— Расскажи нам, мы же друзья, — попросил Гарри с сочувствием. — Мы ничего о тебе не знаем. В последнее время ты отдалилась, и мы полны решимости это исправить.
— Я скучал, — вставил Рон и приобнял ее за талию.
Гермиона неловко ответила на его поцелуй. Она видела, что Гарри отвел глаза, внезапно заинтересовавшись паутинкой в углу коридора. Рон никогда не умел выбирать момент для своих нежностей.
— Я понимаю, я тоже, просто… В общем, она поручила мне курировать социальную работу Малфоя, — решившись, выпалила она. Ответом ей стали ошарашенные взгляды друзей. — И мне уже пора в Министерство, чтобы не опоздать.
Гарри помог ей надеть зимнее пальто.
— Малфоя? — нахмурившись, повторил Рон. — А…
— Как? — поддержал его Гарри. — Разве им занимается не Аврорат?
— У Аврората много дел, а я на особой стажировке, помогаю Министерству всем, чем могу, — Гермиона призвала с кухни папку с документами по Малфою. — Разнорабочий я. И так случилось.
— И что входит в твои обязанности? — подозрительно поинтересовался Рон. — Надеюсь, он не будет таскаться за тобой всюду?
— Будет, Рон, — вздохнула Гермиона.
— Вот гад!
Гарри вздохнул и ободряюще похлопал ее по плечу, пока она закрывала квартиру.
— Вот так подарок… рождественский.
— И не говори, — вздохнула Гермиона.
Они вышли на заснеженный проспект и некоторое время шли молча. День выдался солнечный, морозный — козни злой судьбы, не иначе, испортили его. Рон шел по правую руку, надутый. Какое-то время Гермиона держалась за его локоть, но он не делал попыток согреть ее пальцы, а они мерзли. И она убрала руку.
— Гермиона, если хочешь, мы пойдем с тобой, — наконец, заговорил Гарри. — Но вообще-то Рон хотел провести этот день с тобой, и я буду лишним.
— Не знаю, позволят ли мне привести кого-то с собой на эти работы, — засомневалась Гермиона, с благодарностью на него глядя. — Но спасибо. Буду рада, если и ты к нам присоединишься…
— Джинни меня ждет, — преувеличенно бодро откликнулся Гарри и хмыкнул, утерев нос. — Вообще-то не ждет, но надо же нам преодолевать пропасть между нами.
— Хорошая мысль, — улыбнулась девушка. — Спасибо, Гарри. Когда встречусь с ней, замолвлю за тебя словечко.
— Ловлю на слове! — подмигнул Гарри, затормаживая и пропуская их вперед. — Но это будет актуально только до первой моей седины!
— Я думаю, мы увидимся раньше, — усмехнулась Гермиона. — Пока, Гарри.
Друг остался позади и быстро исчез, а Гермиона продолжила идти вместе с Роном.
— Как дела в школе? — спросила она, чтобы как-то начать говорить.
— Как обычно. Правда, мы с Гарри учимся с ребятами на курс младше. Странно это — когда знакомых нет рядом. Джинни помогает иногда с учебой, но без тебя сложно. МакГонагалл взялась за школу основательно и наводит свои порядки.
— Хотела бы я вернуться и посмотреть, как там теперь все.
— Не жалеешь, что ушла? — Рон коротко на нее глянул.
— Как тебе сказать, — девушка некоторое время помолчала, любуясь блеском свежих сугробов. — Иногда я скучаю по Хогвартсу, но память, которую хранит каждый фут знакомых коридоров и лугов, меня пугает. Я ушла, чтобы начать новую жизнь, но вместе со страшными воспоминаниями потеряла и что-то дорогое.
— Меня? — предположил Рон горько. — Я долго ждал и надеялся, что в этом году мы сможем укрепить наши отношения.
— Моя работа никак нам в этом не помешает, — слабо улыбнулась Гермиона и посмотрела на него.
— Ну да, — фыркнул Рон. — Вместо того, чтобы сидеть в кафе и говорить за чашечкой кофе о нас, мы идем на встречу с Малфоем. Свидание моей мечты!
— Ха-ха!
День как будто стал светлее, а на душе полегчало. Гермиона вновь улыбалась, правда, одними губами, чтобы не подставлять зубы морозу, а морщина на лбу Рона разгладилась. Все было как прежде. Заворачивая в проулок, где стоял телефонный аппарат, они чуть было не поскользнулись на льду, и это их еще больше рассмешило. Наконец, им удалось забиться в телефонную будку, и Гермиона взяла трубку и набрала кодовое слово «магия» цифрами. В будке зазвучал прохладный женский голос:
— Добро пожаловать в Министерство Магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.
— Гермиона Грейнджер, Рональд Уизли, — произнесла скороговоркой Гермиона. — Мы идем в Отдел Обеспечения Магического Правопорядка.
— Благодарю вас, — произнес прохладный женский голос. — Посетители, возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите их к мантии спереди.
В углубление для возврата неиспользованных монет упали два значка. Гермиона сгребла их и надела именной Рону на мантию, затем себе. Пол телефонной будки содрогнулся, и улица поплыла вверх мимо ее стеклянных стенок. Когда темноту разбавил золотистый свет атриума, они прибыли.
— Красота все-таки, — признал Рон, осматриваясь. — В последний раз были здесь, когда шли за медальоном Амбридж, помнишь, Гермиона?
— Не нужно вспоминать про войну, Рон, — поморщилась девушка, регистрируя у дежурного волшебника палочку. — Она должна забыться. Я не хочу о ней помнить.
— Но все же…
По дороге к лифтам Рон распинался о воспоминаниях и славе, которая на него свалилась в Хогвартсе после возвращения. Он получил то, чего хотел столько лет, и знаменитее его в школе теперь был только сам Гарри — но с его положением Рон смирился. Гермиона только кивала и говорила малозначащие фразы, пытаясь сосредоточиться на деле.
На этаже Отдела по Обеспечению Магического Правопорядка их остановил дежурный аврор.
— Я Гермиона Грейнджер, — представилась Гермиона и показала значок стажера на груди. — Мне велено заняться Драко Малфоем.
— Пропущу только вас, — кивнул аврор. — Посторонним здесь не место.
— Я же Рональд Уизли! — возмутился Рон.
— Я обязан останавливать всех, кто не имеет официального разрешения.
— Рон, встретимся в атриуме, — Гермиона отпустила его руку и слабо улыбнулась. — Так нужно.
Рону пришлось с бурчанием удалиться обратно к лифтам. Аврор показал ей нужную дверь и ушел. Заметив неподалеку зеркало, Гермиона взволнованно подошла к нему и привела себя в порядок: пригладила волосы, собранные крабом, убрала следы смазавшегося геля для губ, одернула белую блузку — и только после этого с замершим сердцем постучалась.
За дверью она ожидала увидеть такой же тесный кабинет, как и ее, но это оказался огромный зал, похожий на амфитеатр. Посередине в углублении стоял длинный стол, за которым сидел нынешний глава Аврората Гавейн Робартс, а перед столом — скамьи, на которых сидели худые, темные лицом люди. Кто-то был скован цепями, кто-то свободен. Завидев вошедшую в зал девушку, некоторые зло оскалились.
— А, мисс Грейнджер из отдела стажирующихся? — выкликнул ее глава Аврората. — Чудесно, чудесно. Подойдите.
— Мистер Робартс, я по делу Драко Малфоя, — Гермиона спустилась по широким ступеням к столу и протянула папку, заодно выглядывая среди сидевших «своего».
Он был тут. Сидел отдельно от всех, бросал злобные взгляды на ощерившихся осужденных оборотней и на нее. Бледный, худой, изможденный. Откуда его доставили, из Азкабана?
— Мне вас посоветовала мадам Тремейн, — кивнул Гавейн Робартс, и Гермиона отвела от Малфоя взгляд. — Вы будете сопровождать мистера Малфоя на исправительных работах этот месяц, включая сочельник и все зимние праздники… — Гермиона внутренне простонала. — Позже, если захотите, можем поставить его вам в качестве исполнителя поручений. Мистеру Малфою о-очень долго возмещать ущерб обществу.
— Не надо, — вырвалось у Гермионы.
— Я вас понимаю, — поднял на нее взгляд глава Аврората и улыбнулся. — Там будет видно. По прохождении этого месяца ваша стажировка окончится, и вы будете приняты в один из отделов, в который вас пропустят баллы ЖАБА… Ах, у вас все «превосходно»? Вот и чудесно. Выберете свою отрасль магии сами.
— Хорошо, — эта новость Гермиону воодушевила, и она снова приняла возвращенную ей папку. — Когда начинать?
— Сегодня. Это программа исправительных работ, — он протянул ей несколько скрепленных листов с таблицами. — Здесь написаны, как видите, место проведения, время и что нужно для этого сделать. За каждый день с вас будут требоваться отчеты, сдавайте их мадам Тремейн. Это все, можете забирать мистера Малфоя.
— Спасибо…
Гермиона забрала листы и неуверенно повернулась к скамьям осужденных Визенгамотом.
— М-м… мистер Малфой. Следуйте за мной.
Дрожащий голос эхом разнесся по аудитории, и Гермиона покраснела. Малфой нехотя поднялся со скамей и, далеко обходя оборотней, прошел к ней. Следуя впереди него, Гермиона покинула зал.
До лифтов они шли молча, и когда подъехал вызванный лифт, Гермиона его прокляла — он оказался пустым. Створки захлопнулись, лифт дернулся и медленно двинулся по магическим шахтам. Тогда она нашла в себе силы повернуться к нему.
— Значит так, — вздохнула Гермиона, прижимая к себе проклятую папку. — Я этого не просила, но раз уж пришлось, будем… м-м, относиться друг к другу со взаимным уважением. Это облегчит нам обоим жизнь.
Малфой промолчал, только впавшие глаза недовольно сверкнули. Кивнув самой себе, Гермиона взяла листы с программой.
— Сегодня у тебя влажная уборка атриума. Думаю, это еще ничего. Наверное, министр просто решил сэкономить на рабочей силе, придумав эту программу «исправления». Но десять лет — срок немалый… — Гермиона говорила больше с самой собой, но в пустом лифте каждое слово слышалось отчетливо. — Завтра — уборка снега у входа для посетителей. Тоже нормально… А послезавтра…
— Замолчи, сделай милость, — скривился Малфой, отвернувшись. — И без тебя тошно.
Гермиона хмуро на него посмотрела.
— Знаешь, я ведь не напрашивалась.
— Я тоже, представь себе. Драить полы под присмотром… — он смерил ее таким взглядом, что сразу стало понятно, что он имел в виду. — Хуже может быть, наверное, только встречаться с Уизли… но ты это не понаслышке знаешь, не так ли, Грейнджер?
— Нет, ты не прав, — огрызнулась Гермиона, резко выпрямившись. Давало знать о себе раздражение. — Курирование тебя в мой выходной — вот сущее наказание.
— Рад, что наши чувства взаимны.
— Послушай, Малфой, — этот лифт ехал чертовски медленно. — В моих силах сделать твое наказание еще более безумным и унизительным, — прошипела Гермиона, сверля злым взглядом пол. — И в твоих — сделать хотя бы этот месяц отработок более менее терпимым для самого себя.
— Неужели ты позволишь мне вернуться в мэнор? — с сарказмом спросил он.
— Нет. Просто знай, что теперь я буду относиться к тебе так же, как ты ко мне. Будешь унижать меня — и твои отработки обернутся для тебя адом. Будешь уважать и говорить спокойно и вежливо — самому будет легче, поверь.
Лифт остановился, и золотистые створки разъехались в стороны. Крепко прижав к себе папку, Гермиона расправила плечи и гордо вышла в атриум. Малфой, хмурый и сгорбившийся, последовал за ней.
— Гермиона, я тут обнаружил буфет и хочу пригласить тебя… — Рон говорил довольно радостно, но увидев Малфоя, неприятно сощурился. — О, какой подарок.
— Вон… э-э… предметы обихода, — Гермиона заозиралась и обнаружила у фонтана ведро воды и швабру. — Видимо, для нас все уже приготовили.
— Не вижу второй швабры, — Малфой остановился между ней и Роном и окинул ее неприятным взглядом. — А, нет, вижу…
— Держи язык за зубами, Малфой, — рыкнул Рон, сжимая кулаки.
— Хватит, — справедливо опасаясь потасовки, Гермиона оттеснила Рона в сторону и оказалась рядом с Малфоем. — Приступай к делу, раз уже так не терпится.
— Черта-с-два я стану облизывать атриум, когда здесь столько народу! — прошипел тот и сделал два шага назад.
— Это твоя обязанность, — терпеливо объяснила Гермиона, больше чувствуя, чем видя, как Рон довольно злорадно ухмыляется. — Между прочим, здесь написано, что я могу принимать соответствующие меры.
— Правда, Грейнджер? Это какие же? — Малфой надвинулся на нее, как грозовая туча, и навис над ней.
— Империус, — не моргнув и глазом ответила Гермиона.
— Не лги. Никому это не позволено, кроме Аврората.
— Пункт девятый, — девушка ткнула ему в листы программы, где шли меры, которые она была уполномочена применять к нему.
— Не может быть, — Малфой перехватил у нее программу и пробежал по пунктам взглядом, затем глумливо ухмыльнулся. — Ах, этот пункт? Разрешено применять к подсудимому Непростительное заклинание Империус в случае его неповиновения приказам… Разрешение получается куратором наказуемого. А, двойные стандарты. Власть разрешает грязнокровкам непростительные вещи в адрес тех, кому они должны лизать сапоги! Ну этим ты только подписалась под своим определением, Грейнджер.
— Ты нарвался, ублюдок, — прошипел ему Рон.
— А что ты сделаешь, Уизли? — с вызовом бросил ему Малфой.
— У вас все в порядке?
К ним подошел аврор, обеспечивающий порядок в атриуме.
— Да, извините нас, — встала между ними Гермиона. Не хватало еще драки в ее первый день по новому делу! — Я назначена куратором Драко Малфоя.
— Вот оно что, — тот зло глянул на осужденного. — Используйте Империус, не скупитесь. Меньше нервов потратите.
Гермиона укоризненно глядела ему вслед, когда он отошел, и кожей чувствовала на себе колючий взгляд Малфоя. Нет, у нее и рука бы не поднялась, даже если бы выхода другого не было. Но Рон все сделал за нее.
— Империус!
Малфоя, успевшего принять на лицо маску удивления, объяло прозрачное облако чар, и глаза расплылись в разные стороны.
— Не знаю, как ты, а я мечтал его увидеть таким, — поделился с ней Рон и кивнул недругу на ведро.
Тот послушно снял со швабры тряпку, отжал ее в ведро и опустился на колени. Глядя, как он вручную надраивает полы атриума, Рон мстительно улыбался, да и останавливать его после всего сказанного девушке уже не хотелось.
Гермиона только вздохнула и беспомощно опустила руки. Месяц обещал быть трудным.
***
Зима укутала белоснежным одеялом просторы графства Уилтшир. Безлюдное поле среди леса вдали от дорог и поселений полнилось зимней тишиной — особой тишиной. В такую морозную погоду слышны порывы ветра, и метель шелестит по ледяному насту поля. Луна заливает бледным светом простор, а белые снега отвечают ей серебристым светом и отражают его в небо, где горят таким же холодным блеском звезды.
Поместье семьи Малфой стояло посреди такого поля, утонувшее в снегах. Небольшой родовой замок окружали многочисленные защитные чары, благодаря которым маглы уже много лет не появлялись на окрестных землях и не знали про существование волшебного дома. Но волшебник издалека заметил бы теплый свет, льющийся из окон старого замка.
В замке жила семья, разбитая минувшей войной: мать и сын. Хозяина замка осудили за преступления и отправили в тюрьму, но им удалось сберечь большую часть сокровищ рода и осесть на дно.
У Драко после сегодняшнего дня болело все тело. Право, он не думал, что Грейнджер решится наложить на него Империус, но гроза пришла откуда не ждали. Хорошо, что он этого не помнил, зло думал Драко, беспомощно сидя в отцовском кресле у камина. Что заставил его делать Уизли, каким унижениям подверг? Империус оказался сильным, и память молчала, пытаясь скрепить последнее воспоминание о ссоре с Грейнджер и внезапное возвращение сознания в женском туалете Министерства. Самолюбие очень сильно пострадало сегодня, ненависть распирала грудь. Драко поклялся самому себе, что отомстит Уизли.
Послышался хлопок, и домовичок принес ему бутыль медовухи с бокалом на подносе.
— Почему так долго? — злобно прошипел Драко, и домовой эльф затрясся.
— Простите, хозяин. Хозяйкой велено сообщить, что к вам пришли гости.
— Какие еще гости? Я никого не жду.
— Сказано, что это важно, сэр. Мне привести гостей в общую гостиную?
— Сюда веди, я сейчас и с места не сдвинусь.
Домовик поклонился и исчез, а Драко хмуро разогнул пальцы, которыми сдавливал ручку кресла, и шевельнулся. Еще вперед и еще немного… Спина жалостливо ныла, хрустнул какой-то сустав. Затекшая шея не двигалась, а в голову снова ударила точечная боль.
— Ублюдок Уизли…
Дотянувшись до бокала, Драко налил себе медовухи и с облегчением откинулся на спинку кресла.
Гости не заставили себя ждать, но этой женщины Драко не знал лично. Видел пару раз на приемах Темного Лорда. Они с Беллатрисой были очень хорошими подругами, а Темный Лорд признавал в ней одну из верных своих служанок. После войны о ней ничего не было слышно, это заставляло его гадать, что ей понадобилось от него. Имени ее он не знал.
— Леди, я бы встал, чтобы поцеловать вашу руку, — лениво сказал Драко, когда домовик развернул кресло к гостье. — Но не могу и шевельнуться после унизительных отработок в Министерстве.
— Лижешь задницу Министерству, Драко? — холодно улыбнулась женщина, снимая с головы заснеженный капюшон. — Совсем как твой отец. Не переживай, я сама подойду к тебе.
— Не очень-то вежливо оскорблять хозяина дома, в который вас впустили.
Она подошла и протянула ему изящную тонкую кисть с тонким золотым ободком вокруг безымянного пальца. Замужем, заметил про себя Драко, целуя ее руку. Манеры, кошачья грация, осанка аристократки — все говорило о том, что она из знатного рода. Красотой обделена не была, и в ней были все черты, присущие в свое время Блэкам, Флинтам и Малфоям. Дальняя родня.
— Не имею чести знать вас, — вежливо произнес он, отпустив руку молодой женщины.
— Верна Бэрк, — представилась она и села в соседнее кресло, спустив с плеч теплую мантию. Домовик забрал ее и исчез, а женщина осталась в блузе с открытыми плечами и плотных черных штанах. — И будем на «ты». Мы дальняя родня. Я старше тебя на семь лет, поэтому ты не видел меня в Хогвартсе.
— Давно я ничего не слышал о семье Бэрк, — удивился Драко. — Твои предки еще при моем деде уехали в Америку после обвинения в связях с вейлами. Тогда в Англии такие волшебники преследовались законом.
— Разве я похожа на вейлу? — улыбнулась Верна.
Что он мог сказать? Каштановые волосы, черные живые глаза, похожие на горящие во тьме уголья. Чешуи и перьев на ней не наблюдалось, однако… белая бархатная кожа без единого изъяна, невероятная притягательность говорили сами за себя. Драко усмехнулся и ничего не ответил.
— Чему обязан визитом?
— Я хотела навестить дальнего родственника, — Верна грациозно поднялась с кресла и прошлась по кабинету его отца. Тронула золотые часы на каминной полке, провела пальцами по дорогой бархатной портьере.
— А мне сказали, дело срочное. В этот вечер я бы хотел отдохнуть. Родственным визитам буду рад в любое другое время.
— Морально готовишься к завтрашним отработкам под присмотром симпатичной грязнокровки? — улыбнулась молодая женщина и колко на него посмотрела. — Этой… Гермионы Грейнджер, если я правильно помню ее имя?
Драко презрительно скривился и отпил еще медовухи, любуясь ее движениями. Верна открыла окно, за которым разыгралась настоящая метель, и подставила лицо морозному ветру. Холод тут же наполнил комнату и взволновал тихое пламя в камине.
— У тебя верная информация.
— Я думала, у тебя еще осталась гордость, Драко, — лукаво глянула на него через плечо Верна.
— Осталась. — улыбка пропала с его лица.
— Так почему не заколдуешь ее? Проще покинуть страну, чем унижаться столько лет.
— По себе судишь? Быстро же твоя родня сориентировалась лет пятьдесят назад. А мне есть что терять. Здесь мой дом, моя мать. Гордость осталась, но сбежав отсюда, я растеряю последние ее крохи. Я Малфой, и каким бы унизительным отработкам меня не подвергли, с гордостью буду нести свое бремя.
— А может, у тебя просто нет палочки?
Она была очень проницательна, и Драко почувствовал, как горят щеки.
— Я не хочу об этом говорить. Для меня нет другого способа вернуть нашему родовому имени прежнее влияние.
— А если я предложу участие в одном деле во имя наших убеждений, которое поможет в этом?
— А именно? — заинтересовался он.
Верна прикрыла окно, сметя с подоконника приличную горку снега на пол. Теперь она вдруг напомнила Драко гарпию — так зловеще она выглядела.
— После поражения Темного Лорда наши люди разбежались по всей стране, но все может скоро поменяться вновь. Я начала собирать их два месяца назад, и сейчас наша численность достигает полусотни. Мы скрываемся в надежном убежище, и наша цель — убить Поттера и вернуть себе Министерство.
— Вот как? — поднял бровь Драко. — Отомстить за все?
— Да, — Верна улыбнулась и по-кошачьи обошла его кресло. Ее рука игриво сползла с его плеча на широкую грудь. — И я знаю, ты можешь мне помочь с этим. Мы можем договориться…
Кровь забурлила в жилах от одного тона ее голоса, но Драко не дал себя околдовать. Право же, то, что в роду Бэрк была вейла, уже не подвергалось сомнениям.
— Тебе не нужно соблазнять меня, чтобы уговорить на участие в твоей авантюре, — хрипло заметил он, провожая ее голодным взглядом. — Как и все, кто был верен Темному Лорду, я желаю одного — мести.
— Мне кажется, недостаточно сильно, иначе давно бы достиг своей цели.
— Я же не сумасшедший. Если я причиню вред кому-нибудь на глазах министерских людей, думаешь, меня оставят в живых?
— Есть и более простой способ. Не нужно биться лбом в ворота, когда есть обходной путь, — Драко вопросительно поднял брови. — Грейнджер, Драко.
— Хотите через грязнокровку подобраться к Поттеру? А причем тут я?
Верна фыркнула и покачала головой, возвращаясь к своему креслу.
— Какой ты негибкий. Ты же ближе всех нас к ней, а значит, и к Поттеру. Тебе досталось обаяние твоего отца и крепкий ум, но по какой-то причине ты ими не пользуешься. Очаруй ее. Это ведь ты можешь?
— И какой план дальше? — Драко поморщился, представив себе это безобразие, и отставил пустой бокал на столик. — Ты хоть представляешь, на что обрекаешь меня?
Верна прислушалась к ощущениям, коснувшись какого-то амулета на груди.
— Меня зовут. Завтра ты узнаешь о нас, мы будем наводить порядок в верхах власти. Мы свяжемся с тобой. Пока сделай это.
Улыбнувшись на прощание, она забрала с кресла свою зимнюю мантию и ушла. А Драко снова развернул кресло к камину и остался размышлять, вслушиваясь в вой ветра за окном.
***
Этот вечер Гермиона проводила в «Норе» с семьей Уизли. Гарри, Рона и Джинни отпустили из Хогвартса на выходные, и она очень рада была встретить их снова. Джинни и Гарри были на стадии возвращения отношений, и Гарри возлагал на этот вечер большие надежды, а Рон представил, наконец, Гермиону своей семье, как свою пару.
Теплые запахи пирога с патокой с кухни, смех, круг семьи… Таким и должен быть настоящий зимний вечер после тяжелого дня, но на самом деле Гермионе весь день было не по себе из-за поступка Рона. Поэтому, посидев некоторое время за столом, она собралась уходить.
— Приходи к нам еще, — сказала ей на прощание Молли и тепло улыбнулась. — Рождество-то ты должна справить с нами. Рон так ждет Рождества с тобой…
— Нет, мама, Рождество мы будем справлять в Хогвартсе, — возразила Джинни, которой в это время Гарри насыпал в тарелку пюре. — Там будет бал, помнишь, я говорила?
— Ах, да, — всплеснула миссис Уизли руками. — Ну, тогда почаще приходи, Гермиона. Не сиди одна.
— Я обязательно зайду еще, миссис Уизли, — пообещала Гермиона, вымученно улыбаясь. Очень хотелось поскорее вернуться домой, завернуться в плед и начать читать книгу за чашкой горячего чая. — Но сейчас мне правда пора. Я очень устала.
— Рон, — миссис Уизли, собравшая грязные тарелки со стола, шикнула сыну, и тот выбрался, чтобы проводить ее до двери.
— Уверена, что хочешь уйти? Я мог бы договориться, и мы сделали бы тебе раскладушку в моей комнате, — Рон отчаянно покраснел, когда они дошли до прихожей.
— Да, мне правда пора.
Он помог ей надеть теплую мантию.
— Ты чем-то расстроена? Ты весь день сама не своя.
Гермиона повернулась к нему и глубоко вздохнула.
— Ты извини, но мне кажется, сегодня ты перегнул палку. Империус должен быть крайним случаем, а не постоянной мерой наказания.
— Он же обозвал тебя, — напомнил Рон.
— Он такой человек, у него гнилая натура, но это не мое дело. Пусть обзывает. Я отработаю этот месяц с ним и уйду на повышение, а он так и останется драить полы. Думаю, это худшее наказание для Малфоя.
— Не ты ли говорила, что твоя первейшая задача — перевоспитать его?
— Да, просто… — Гермиона устало вздохнула и обулась. — Просто меня пугает то, какими мы стали после этой войны. У тебя и рука не дрогнула, когда ты зачаровал его сегодня. Ты использовал Непростительное заклинание, и оно подействовало. Ты ненавидишь Малфоя, но посмотри в зеркало, Рон. Вы не разные стороны медали, вы прямые отражения друг друга. В чем ты хорош, он тем плох. Но в свое время он не смог убить Дамблдора и применить запретные чары. А ты — можешь.
— Не сравнивай меня с ним, Гермиона, — поджал губы Рон и скрестил на груди руки.
— Вас невозможно сравнивать.
— Может, завтра я тоже приду?
Из кухни с любопытством выглянула миссис Уизли и спряталась обратно. Гермиона знала, что как невестка она была ей очень симпатична, и матери Рона хотелось знать, получится ли что-то из их отношений. Только это пока не входило в планы Гермионы, и от постоянной слежки за личной жизнью девушке было не по себе.
— Думаю, не стоит, — перевела она взгляд на Рона. — Встретимся потом. Я напишу, когда у меня будет свободный вечер.
— Ладно, — Рон потянулся к ней, но поцелуй вышел смазанным. — Хорошо тебе отдохнуть.
— Спасибо.
Выйдя из «Норы», Гермиона почувствовала облегчение. Морозный воздух наполнил легкие, лицо начали колоть снежинки. Тихо шелестел по заснеженному полю снегопад, и ночь без единого просвета расстилалась вокруг.
