Туфелька Гермионы

      В утро понедельника шестого декабря Гермиона бежала на работу, оскальзываясь на льду и увязая по щиколотку в снегу, которым за ночь вновь засыпало убранные улицы. Дело в том, что родители на днях уезжали в кругосветное путешествие и очень хотели повидаться с дочерью перед отъездом. Они звали и ее, но мисс Тремейн никогда не дала бы ей такой долговременный отпуск, и Гермиона встретилась сегодня с ними, чтобы пообещать, что следующие два дня проведет у них.       Мысль о путешествии по миру родилась у них этим летом и была ничем иным, как откликом на год проживания в Австралии. Мама вспомнила, что когда-то хотела побывать в Швейцарии, а отец загорелся желанием посетить Канаду. Они очень переживали, что на Рождество Гермиона останется одна — девушка делилась с матерью мыслью о Роне и отношениях, идущих в «никуда». Гермиона пообещала, что так не будет.       Атриум встретил ее золотистым светом и привычным будничным шумом. Множество волшебников собрались сегодня здесь, так как министр давал пресс-конференцию по поводу участившихся нападений. Все так и норовили проскочить вперед нее, перейти ей дорогу, но Гермиона упрямо прорывалась к фонтану, у которого в одиночестве скучал Драко Малфой.       — Привет, — запыхавшись, поздоровалась Гермиона и выложила на ограду фонтана готовую упасть из-под локтя папку с документами. — Извини, я задержалась.       — Я не в обиде, — Малфой бесцеремонно сидел на ограде, спрятав руки в карманы брюк. — Чем дольше тебя нет, тем меньше будет длиться моя отработка.       — Только не сегодня! — Гермиона спешно достала из папки лист с программой и вновь нашла строку, соответствовавшую дню отработки. — Сегодня у нас библиотека.       — В Министерстве есть библиотека?       — Конечно, она там, — девушка махнула в сторону выхода и извлекла отчет по вчерашнему дню. — Там почти никто не бывает, поэтому пыли и книжных клещей полным-полно. Работка не из приятных, зато там никого не будет. Слушай, Малфой, одного оставить тебя не могу, придется сходить со мной и в мой отдел. Я только отпрошусь на пару дней и сдам отчет.       — Без проблем! — Малфой соскочил с ограды и пошел рядом с ней, даже не сделав попытки помочь поддержать папку и пальто. — Ты уходишь на несколько дней?       — По своим делам.       — Значит, у меня, наконец, выходные?       — Вряд ли, — фыркнула Гермиона, забегая в освободившийся лифт. — Думаю, мадам Тремейн даст тебе в сопровождение кого-нибудь из моего отдела, а может, и сама займется тобой.       — Наконец-то отдохну от твоей бесконечной болтовни, — усмехнулся Малфой, и девушка фыркнула.       Сегодня она чувствовала себя лучше и живее. Может, помогла вчерашняя встреча с Джинни, которую они завершили на детской площадке во дворе ее дома. Гарри, явившийся за Джинни, нашел их, когда они играли в снежки, и с удовольствием присоединился к зимней забаве. А может, просто осознание того, что у нее наконец-то будет выходной, в который она проснется дома у любимых родителей, придало сил и позволило отвечать улыбкой на все слова желчного грубияна Малфоя. Впрочем, сегодня он был ей менее неприятен, чем всегда.       — Ты какая-то странная сегодня, — заметил Драко, поморщившись, когда Гермиона случайно наступила ему на ногу. — Обычно похожа на МакГонагалл, а тут вдруг такие перемены.       — Мне наконец-то не придется лицезреть каждый день твою физиономию, — жизнерадостно поделилась с ним Гермиона, выходя из лифта на своем этаже. — Оттого и счастье.       Он ничего не ответил, только покачал головой и закатил глаза.       Отдел встретил ее суетой и гомоном. Стажеры получили указ украсить кабинеты рождественской мишурой и искусственными еловыми ветками, и теперь бегали друг к другу за советом по зимним чудесам.       — Гермиона! — Парвати увидела ее, когда выбегала из кабинета Дина, где что-то взорвалось, и замахала обеими руками. — Гермиона, можешь помочь? Дин и Симус никак не могут наколдовать магические свечи, чтобы горели ярко и безопасно… О, это Малфой? — слизеринец отвернулся от нее и глубоко вздохнул, озираясь на творившийся бедлам.       — Да, Малфой, — сбивчиво ответила Гермиона и вручила ему папку с документами. — Подержи-ка! Вот, — и на протянутой руке Парвати выросла декорированная восковая свеча с вечным огоньком. Чары Необжигающего Пламени были ее коньком. — Заклинание Лакарниум Инфламаре к обычной трансфигурации свечи.       — Лакарниум Инфламаре… О, спасибо! — отозвалась с восторгом Парвати и торжественно понесла свечу в кабинет Дина. — Кстати, тебя мадам Тремейн ждет.       Подхватив под локоть Малфоя, Гермиона провела его под пролетавшей над их головами мишурой и втащила в кабинет руководительницы.       — Мисс Тремейн, — начальница, сидевшая над бумагами, подняла голову и сощурилась, глядя на нее и Малфоя сквозь очки-половинки. — Я занесла вам отчет о вчерашней отработке мистера Малфоя. Надеюсь, вы нашли первый?       — Первый отчет? — прохладно осведомилась мисс Тремейн, откладывая перо. — Вы о том мятом листке бумаги, которым я сразу подтопила камин?       — Простите? — удивилась Гермиона и протянула ей второй отчет.       Мисс Тремейн взяла двумя пальцами лист бумаги и поднялась на ноги. Медленно прошлась по кабинету, вчитываясь в содержимое, затем бесстрастно отправила его в горящий камин.       — Разве я не говорила вам, мисс Грейнджер, что любые отчеты, заметки, записки, заявления и просьбы должны быть представлены на официальных бланках? Как я сдам это в Отдел по Обеспечению Магического Правопорядка? Если бы все вели дела так, как вы, знаете, какая неразбериха в бумагах была бы?       — Но секретарь в Аврорате сказал мне, что можно писать от руки, — попыталась возразить Гермиона, чувствуя, что краснеет.       — Несомненно, но сдавать ваши отчеты мне, а не вам, и быть пристыженной главой Аврората из-за вас мне хочется в последнюю очередь!       Все радостное настроение улетучилось, и Гермиона вновь почувствовала себя       зернышком меж двумя жерновами. Мисс Тремейн смотрела на нее так, будто она совершила оплошность века, и явно пребывала в ужасном настроении (как и всегда). Вряд ли она разрешит взять два дня выходных.       — Хорошо, вы правы, — глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, Гермиона. Малфой, стоявший рядом, коротко покосился на нее, но промолчал. — Я перепишу оба отчета и сдам их. Мисс Тремейн, у меня есть к вам просьба…       — Какая? — поджала губы руководительница и вновь села за стол.       — Могу я на завтра и послезавтра взять выходной? Мои родители надолго уезжают, полгода я их не увижу. Я давно их не видела, работая без выходных, мне нужно провести с ними хоть пару дней.       — Ах, вы хотите отнять время от рабочего процесса? — подняла брови мисс Тремейн. — Это невозможно. Сейчас каждый стажер на счету, за молодыми специалистами следят из администрации. Мне не нравится, мисс Грейнджер, что в последнее время вы сдаете позиции. А раньше я назвала бы вас лучшей кандидаткой на самую почетную должность для прошедших стажировку.       Гермиона некоторое время помолчала, опустив глаза.       — Пожалуйста, — сказала она последнее, на что ее хватило.       Мисс Тремейн поджала губы и продолжила что-то писать на листе пергамента аккуратным, чуть раскосым почерком.       — Выходной я вам не дам, но можете запросить отпуск на эти два дня. И опять же, строго на официальном бланке. И эти дни вам придется отработать в Рождество.       — В Рождество?.. — надежда, птицей забившаяся в сердце, вновь сложила крылья. На Рождество Гермиона планировала посетить бал в Хогвартсе.       — Опять какие-то проблемы? — ноздри мисс Тремейн раздраженно сузились.       — Нет. Я поняла.       — Вот и хорошо. Ступайте. И сделайте милость, не приводите больше в наш отдел этого преступника.       Она кивнула ей на Малфоя и вновь склонилась над бумагами, давая понять, что разговор окончен. Гермиона прошла к стойке с бланками и взяла три бланка для отчетов и один на предоставление отпуска.       Малфой уже ждал ее за дверью. Последние слова начальницы Гермионы его задели, но он постарался не показывать этого, лишь немного нахмурившись. Гермиона же не была столь успешна в сокрытии эмоций и на выходе из отдела утерла рукавом влагу в уголке глаз.       — Кажется, теперь я понял, почему ты такая строгая и безэмоциональная, — сказал Малфой, пока они шли через атриум к библиотеке. — Тебе нужно что-то делать с этим.       — Что? — безразлично спросила Гермиона.       — Прежде всего не давать людям пользоваться твоей добротой и услужливостью. Проще всего стать такой же как она, и со временем ты начнешь ненавидеть свое отражение в зеркале. Или найти дело, которое тебе по душе, и отдаться ему целиком и полностью. Никогда не поверю, что такая работа на побегушках является пределом твоих мечтаний.       — Что ты знаешь о моих мечтах? — огрызнулась Гермиона и открыла для него библиотеку. Ее слова эхом разнеслись по помещению, в котором много времени жила тишина. — Что ты вообще знаешь обо мне? Какие советы мне может давать человек с таким прошлым и будущим, как у тебя?       Сказав это, она тут же устыдилась своих слов и настороженно глянула на него. Малфой потемнел лицом, и на нем появилось прежнее презрительно-высокомерное выражение.       — Верно. А что знаешь о своих мечтах ты?       Он оставил на одном из пыльных столов библиотеки папку и бумаги, которые до сих пор нес, и удалился туда, где его уже ждала метла, тряпка и ведро воды.       «Что ж, по крайней мере, проведу с родителями пару дней и отдохну от его наглой физиономии», — думала Гермиона, подписывая просьбу о предоставлении отпуска. Думая о сказанных словах, она чуть не поставила на официальном бланке кляксу.       В детстве Гермиона очень любила зиму. Она, маленькая, просыпалась в светлой комнате, полной мягких игрушек, и каждое утро первым делом бежала к окну, чтобы посмотреть, сколько снега выпало за ночь. С кухни уже разносились запахи папиного кофе, а мама обычно к ее пробуждению пекла блинчики или песочные печенья в форме разных фигурок. Это было первое волшебство, которое познала Гермиона. Волшебство семейного утра…       Она предавалась мечтам и воспоминаниям, описывая будни с Малфоем, но каждый раз, как в отчете встречалось его имя, кончик пера замирал над пергаментом. Парень больше не сказал ей ни слова, просто ушел вглубь библиотеки и что-то там усердно оттирал от скрипящих полок.       Гермиона подняла со стола отчет за первый день и хмуро принялась читать, что написала. Он был просто ужасен — поступок Рона. Возможно, кто-то и заслуживает таких унижений, но точно не Малфой, испорченный, избалованный мальчишка, чьей виной было только рождение не в то время и не в той семье.       Когда последний отчет был закончен, прошло достаточно много времени в тишине, и Гермиона неуверенно поднялась со стула, чтобы пойти и извиниться словами, которые обдумывала последние несколько часов. Подметавший полы Малфой был тут же оповещен о ее приближении скрипом полов.       — Что-то надумала? — поинтересовался он и смел пыль под шкаф.       — Да, — Гермиона остановилась у книжных полок и робко оперлась на них плечом, скрестив на груди руки. — Я хочу извиниться. За поступок Рона позавчера и за свои слова.       — Не извиняйся за то, чего не делала, — фыркнул Малфой и с удовольствием выпрямился, хрустнув спиной. — Уизли сам ответит за свои дела, а обидеть меня такой ерундой, как правда, нельзя.       — Я рада. — Гермиона почувствовала себя неловко. Что скажет Джинни, узнав, что она пришла извиняться перед слизеринцем? — Я действительно не хотела тебя обидеть! — она оглядела чистые полки и расставленные по авторам книги из коробок. — Ты справился хорошо. Полагаю, на сегодня можно закончить с работой. Можешь идти.       Она оторвалась от полки и вернулась к столу, чтобы отправить все официальные бланки на стол мисс Тремейн. Та уходила рано, порой даже раньше конца рабочего дня, так что вряд ли она заметит способ доставки официальных бумаг.       Малфой проводил ее взглядом, но вместо того, чтобы достать свою мантию и выбежать через дверь, внезапно проследовал за ней.       — Грейнджер спешит пораньше уйти с работы — какая безответственность.       — Мстишь? — безразлично поинтересовалась Гермиона, собирая документы в более менее порядочный вид.       — Проявляю любопытство, — Малфой встал у двери и подпер косяк плечом.       — Пожалуй, впервые в отношении меня.       — Спешишь на встречу с Уизли?       — Ты что, следил за мной? — Гермиона удивленно повернулась к нему, когда он не дал ей открыть дверь библиотеки.       Он пожал плечами и собственноручно открыл перед ней дверь.       — Провидцем не нужно быть, чтобы догадаться.       — Какое тебе дело до меня и Джинни? — подозрительно фыркнула Гермиона и вышла. — Или ты положил глаз на нее?       — Еще чего. Но вообще-то я имел в виду Рональда.       — Если тебе так интересно, я иду в торговый центр за платьями на бал для Джинни и для себя, — ответила она, будто сделала одолжение. Перед выходом в магловский Лондон она уменьшила папку до размеров коробочки для сережек и положила в карман. — Мне казалось, тебе пора домой.       — Зачем тебе платье для бала, если ты будешь работать в Рождество? — проигнорировал ее посыл Малфой.       Когда Гермиона вошла в кабинку телефонной будки, он, подумав, втиснулся туда за ней.       — Что тебе нужно? — прошипела Гермиона, натягивая на кудри белую шапку с помпонами.       Ее вид был настолько комичен, что Драко невольно улыбнулся.       — Так зачем тебе платье?       — Может, я, как и любая обычная девушка, мечтаю о маленькой сказке в Рождество, — она смешно сморщилась, скорчив ему гримасу, и отвернулась к выходу.       Кабинка тронулась вверх. Вспомнив, что снаружи зима, Драко извлек из кармана мантию, которая обратилась в пальто при легком встряхивании. Надевая ее, он постарался занять как можно больше места в кабинке, и Гермиону вжало в стену. От ее волос он почувствовал теплый запах корицы с шоколадом, но пока не стал делать замечаний.       — Ты переходишь все границы, — проворчала Гермиона и сердито натянула рукавицы. — Тебе правда что-то нужно в Лондоне или это еще один способ раздражать меня перед выходными?       — Я еще не определился, — пожал он плечами и запахнул пальто.       И вовремя. Кабинка остановилась, и Гермиона распахнула дверь, стремясь поскорее выбраться из тесного пространства с ним.       — Значит, сказка? Волшебство? Мне казалось, девочки твоего возраста уже не верят в чудеса.       — Наверное именно поэтому у тебя очень неудачно на данный момент складывается личная жизнь, — Гермиона ускорила шаг.       Что ему надо? Игнорирует вопросы, идет за ней, как привязанный. Хоть бы из знакомых никто не увидел.       — Вовсе нет, — простодушно заметил Драко. — Просто закон запрещает жениться таким как я, а любовница — слишком дорогое и непостоянное удовольствие.       — Мне кажется, закон просто защищает таким образом женщин. Вряд ли хоть одна способна остаться в своем уме после длительного пребывания с тобой.       — Тогда эта прогулка — прекрасная возможность для тебя убедиться в своей неправоте…       — Малфой! — не выдержала Гермиона.       Она встала посередине переулка и осторожно толкнула его в грудь. Он остановился и вопросительно поднял бровь.       — Мы не станем друзьями, понятно? — выпалила она заготовленную фразу вместе с паром. — Тебе больше не нужно притворяться моим другом. Ты свободен, до свидания!       И развернулась в сторону арки, откуда уже виднелся магловский проспект.       — О, нет, Грейнджер, — хмыкнул в высокий ворот пальто Драко. — Друзьями мы точно не станем.       И догнал ее.       — Как же ты меня достал! — разозлилась Гермиона, повернувшись к нему на светофоре. Помпоны на ее милой белой шапке забавно дернулись. — Что еще тебе нужно? Ты… ты в школе ни разу не проявлял желания узнать меня поближе и строил из себя малолетнего идиота.       — Люди взрослеют, — серьезно ответил Драко.       Загорелся зеленый свет, и Гермиона шагнула на дорогу, раздраженно на него глядя. Она не увидела льда под ногами и поскользнулась и, не поймай Драко ее за локоть, упала бы.       — Такие как ты не меняются, — буркнула она вместо благодарности и перешла дорогу.       — Скажи так после этой прогулки. Я уверен, не сможешь.       — Мы не станем друзьями, — повторила ему Гермиона, глубоко вздохнув. Холодный воздух тут же выморозил легкие, и она закашлялась. Малфой остановился перед ней, дыша теплом на замерзшие бледные пальцы. — Зачем это? Прошло время, когда слово «грязнокровка» плохо понималось, когда можно было легко забыть о детских дрязгах. Мы из разных слоев общества, и ты слишком часто подчеркиваешь наше различие.       Вечерело. Драко поглядел в обе стороны магловского проспекта и заметил торговый центр, в который так спешила Гермиона. Он переливался огнями на фоне синеющего неба и призывно распускал электрические салюты над входом. Они стояли на том же месте у светофора у витрин кафе, и оттуда вкусно веяло кофейным теплом.       — Я не претендую на твою дружбу, — он говорил, наверное, впервые искренне за весь день. — Но если тебе есть, с кем пообщаться в вечер после нелюбимой работы, иди. Если не чувствуешь себя после войны потерявшейся в суматохе нового мира, иди. Иди и больше не жалуйся на несправедливость на работе, на то, что тебе не с кем поговорить и никто тебя не способен понять. А я останусь здесь.       Почему-то с замиранием сердца он ждал, что она решит, смотрел в прищур глаз. Карих, теплых, впервые заметил Драко. Эта невольная искренность вырвалась сама по себе, он не собирался открываться перед Грейнджер, хотя и знал о ее проницательности.       Гермиона прищурилась от холодного ветра, обдумывая его слова. Затем сделала шаг назад, отвернулась, чуть-чуть прошла по дороге… и с досадой снова повернулась к нему.       — Ты волен идти, куда вздумается, но если пойдешь со мной, то никаких оскорблений и презрения по отношению к маглам.       — Даже не думал об этом, — пожал плечами Драко и пошел рядом с ней, засунув руки в карманы. — Так что, я прав? После войны чувствуешь себя не в своей тарелке?       — Отчасти, — неохотно буркнула она. Не было доверия к этому новому Малфою, будь он неладен. — Больше всего непривычно чувствую себя из-за отсутствия Гарри и Рона. Они решили продолжить обучение, а я сдала ЖАБА экстерном и пошла на стажировку с прочими, кто окончил Хогвартс. Наверное, я ждала слишком многого от этого предложения.       — А Уизли почему не пошел с тобой?       — Давай, Рона ты тоже не будешь касаться? — раздраженно откликнулась Гермиона. — Он захотел продлить детство. А я слишком рано повзрослела.       — У тебя много однокурсников в отделе, как я заметил, — зашел с другой стороны Драко. — По правде, не заметить росчерк гриффиндорского беспорядка сегодня было невозможно…       Он покосился на нее и заметил, как девушка попыталась скрыть мелькнувшую улыбку.       — Они сформировали свои группы, после работы ходят по кафе и кинотеатрам, собираются в гостях и работают через неохоту. Я как всегда выбиваюсь из представлений общества о норме.       — Я тоже немного не в ладах с обществом, — поделился Драко и заметил, что она снова отвернулась, пряча усмешку. — Из-за одной глупости вся жизнь под откос пошла…       Он на автомате дернул правой рукой к левому предплечью, где была, как знала Гермиона, Черная Метка. Малфой нахмурился и замолчал, а она какое-то время внимательно на него смотрела.       — Всего десять лет, — сказала, наконец, она. — Когда они пройдут, ты получишь права обычного человека и войдешь в возраст, когда к уму прикладывается опыт прожитых лет. Это даст тебе возможность не совершать новых ошибок по юной глупости.       — Если что, все, о чем я говорю, только для твоих ушей, иначе я наложу на тебя Забвение! — предупредил он сурово и снова отвернулся, когда Грейнджер бросила на него заинтересованный взгляд. — Не знаю, как у меня все сложится. Наверное, легче было бы покинуть страну, как мне и предлагали, — Драко вовремя осекся, вспомнив, что говорит о Верне. — Но я так не поступлю. Я не могу посмотреть на жизнь с твоего ракурса, как и ты не сможешь понять моего положения. Я потерял друзей, отца, идеологию, к которой меня вели с детства. Я растерян. Как ты сказала, люди не меняются. Так вот, я не знаю, как жить дальше с теми идеями, которые поддерживал раньше, и как начать жить в новом мире — тоже. Будь у меня маховик времени, считающий не часы, а годы, я бы отмотал время назад и исправил ошибки.       — Это ничего бы не дало, — возразила Гермиона, приятно удивляясь откровенности. Щеки заледенели на холоде, и ей пришлось погримасничать, чтобы немного оттаяло лицо. — Откажись ты тогда от идеалов, которым следовал, потерял бы столько же. Отца, друзей, будущее, к которому готовился. Ведь ты говоришь о принятии Метки, я права?       Драко не ответил. Мысленно он ругал себя за чрезмерную откровенность, которую не позволял себе даже с матерью. Аристократы не выражали своих чувств на людях, всегда оставаясь в тени для простых смертных, но разговор с ней клеился так легко и непринужденно, что он, сам того не замечая, выкладывал ей душу на протянутую ладонь.       Грейнджер шла легко, пинала комковатый снег, щурилась, а на ресницах вырастала блестящая мишура инея. Помпоны забавно дергались при каждом шаге. Они почти дошли до торгового центра и остановились на светофоре. Блестящая звездная синева над ними завораживала, как и огни города. Драко раньше никогда не выбирался в магловский Лондон — бывал только в Косом переулке и изредка в Лютном. Здесь бурлила жизнь, которую он не знал: маглы спешили с работы домой, кто-то неспешно шел, как и они, в торговый центр. Дети просили у матерей подарки, кто-то даже нес настоящую маленькую ель домой! Магловский Лондон сиял, пах зимой и слегка бензином от машин, и еще выпечкой у маленьких кафе и кофе у кофеен.       — Я скучаю по школе, — поделилась своими мыслями Гермиона, когда они перешли дорогу. — По завтракам, обедам и ужинам, по вечерам в гостиной, по раздражающему меня шуму. Сейчас я живу одна в тишине, но вместе с тем, от чего желала отказаться, я потеряла что-то важное… — не к месту вспомнился разговор с Роном и его вопрос «Меня?».       Наверное, Малфой не понял, к чему относился ее смешок, но вопросов задавать не стал.       — По библиотеке, — поддержал он ее внезапно. — Я любил прятаться в библиотеке в дальнем углу, особенно на последних курсах.       — О, да, — Гермиона мечтательно заулыбалась. — Кстати, я видела в твоей исправительной программе пункт — уборка библиотеки в Хогвартсе. Это мой шанс снова туда попасть!       — Хочешь воспользоваться моим положением? — проворчал Драко с усмешкой. — По тебе Слизерин плакал, когда ты на Гриффиндоре оказалась.       — Нет, на Слизерине я вряд ли пришлась бы ко двору. Но Шляпа предлагала мне Равенкло.       — Почему отказалась? Тогда у тебя был бы шанс на мое уважение.       — Какой ты все-таки гад, — Гермиона закатила глаза. — Какая разница, какой факультет меня выпустил? Эти предрассудки многим искалечили жизнь, посмотри на себя.       — Да, я серьезно об этом задумался, когда впервые получил от тебя по физиономии.       Тень неловкости рассеялась окончательно, доверительное общение было достигнуто, и в торговый центр они вошли, улыбаясь при воспоминаниях.       Драко тронул замерзшее лицо и понял, что не чувствует пальцев. Пока он разминал конечности и озирался, Гермиона прошла вперед на эскалатор и привела его на второй этаж. Там было столько магазинов одежды, что разбегались глаза, но она выбрала не самый яркий и привлекательный. На плакате переливались огнями буквы, складывающиеся в слово «распродажа».       В магазине Гермиона нашла консультантку и объяснила ей, что они с Джинни вчера попросили отложить для них выбранные платья. Та с интересом окинула Малфоя взглядом и ушла на склад.       — Можешь сесть там, — Гермиона указала ему на диванчик напротив примерочных. — Пока оформят заказ, придется подождать.       — Хорошо, только не забудь меня тут, Грейнджер! — предупредил Драко. — Я один из этих трущоб не выберусь.       — Как можно… — проговорила она ему вслед вполголоса.       Ее подозвала консультантка.       — Извините, сохранилось только одно платье, — она протянула ей футляр с зеленым платьем Джинни. — Второе купили сегодня утром. Срочный заказ.       — Как же… — Гермиона расстроилась. — Ну, давайте тогда только это.       К Малфою, отрешенно разглядывающему стойки с женским нижним бельем, она подошла уже с покупкой.       — Это твое платье? — он поморщился. — Я, конечно, сказал, что Слизерин когда-то по тебе плакал, но зеленый тебе не к лицу.       — Это платье Джинни, — вздохнула Гермиона и покрутила его, чтобы удостовериться в целостности. — Мое успели купить.       — Так купи другое, здесь большой выбор.       — А смысл? Все равно я работаю на Рождество.       — Каждому же в жизни нужна сказка, — Драко вдохновляюще дернул бровями. — Если хочешь что-то изменить, начинай с малого.       — Ваш муж прав, — улыбнулась ей консультантка. — Могу помочь с выбором.       — Он не муж! — резко ответила Гермиона, мгновенно покраснев.       — Извините, ваш друг…       Малфой отвернулся, сделав вид, что закашлялся, но девушка заметила, как он прячет в кулаке за кашлем смех.       — Я примерю ваши платья, если вы больше ни слова не скажете мне насчет этого типа! — сурово поставила условие Гермиона и бросила ему на колени футляр с платьем Джинни. — А ты — сторожи!       — Покажешься хоть? — веселился Драко, смеясь над ее реакцией.       — Иди к Моргане! — совершенно бесцеремонно и без всякого стеснения бросила ему Гермиона, удаляясь с консультанткой.       Наверное, после поражения Темного Лорда Драко впервые по-настоящему веселился. Сегодняшний вечер, в который он планировал узнать о Грейнджер как можно больше, чтобы сдать ее Верне, вдруг показал ему, какими красками может играть жизнь, если разбавить ее чем-то кроме идей чистой крови. И вроде бы ничего такого не было в этом вечере: препирания с Грейнджер, прогулка по магловскому проспекту в магловский торговый центр — но все это было внове. Подумать только, он сидел в магловском магазине одежды и даже не задумывался о том, как было бы неплохо почистить диван, на котором сидело столько маглов. Ждал Грейнджер, которая выбирала платье на бал в Хогвартсе. Рассказывал ей такое, в чем даже самому себе не признавался…       Вскоре она подошла, неся еще один футляр с голубым как небо платьем.       — Оно вам очень идет, — уверяла ее девушка-консультант. — На вашем праздничном вечере вы будете блистать.       — Придется чуть-чуть поколдовать над ним, — легкомысленно заметила Грейнджер, и Драко недоуменно нахмурился. Она так спокойно говорит об этом при магле? — Убрать рюши, пришить на их место какое-нибудь кружево…       — Уверена, у вас все получится, — благожелательно кивнула девушка. — Спасибо за покупку, приходите к нам еще.       Они вышли из магазина. Гермиона тщетно пыталась удачно подхватить оба объемных футляра, а Драко терялся, стоит ей помочь или продолжать притворяться тем, кого она знала много лет.       — Ты можешь идти, тут недалеко, — наконец, сказала она, когда они спустились по эскалатору. — Мне еще нужно в магазин книг, так что…       — Хорошо, идем, — упрямо ответил Драко, лишив ее надежды отвязаться от него раньше. — Наверное, ты хочешь купить какой-нибудь научный труд?       — Нет, — коротко ответила Гермиона. — Сказку. — и пояснила в ответ на вопросительный взлет бровей. — Моей любимой сказкой в детстве была «Золушка». Сегодня я еду домой к родителям. Хочу предаться воспоминаниям, почитать перед сном знакомую историю.       — Никогда не слышал о такой сказке.       — Еще бы! — но он продолжал на нее глядеть, и тогда Гермиона начала рассказывать, делая вид, что будто бы через неохоту. — Жила-была девушка, и был у нее отец. Мать умерла, когда она была ребенком, и отец понял, что не может сам всему обучить дочь, решил, что ей нужна мачеха. Женился он на богатой и красивой вдове, принял в дом с ее двумя дочерьми — Анастасией и Дризеллой. Но прошло время — заболел отец и умер, а девушка осталась на попечении мачехи. Мачеха и две ее дочери невзлюбили девушку с первого дня и целыми днями заставляли ее работать на них, быть им служанкой… — они вошли в книжный магазин, и Гермиона благоговейно понизила голос. — Так уставала она от работы по дому без продыху, что иногда засыпала прямо на кухне у камина, а просыпалась вся в золе и пепле. И потому прозвали ее мачеха с сестрами Золушкой.       Малфой задержался у отдела с историческими очерками, и Гермиона тоже остановилась. А он умел выбирать интересную литературу, с уважением отметила она, увидев, что он провел пальцем по трудам Джона Гринта и остановился на первой из его книг.       — Я слушаю, — отстраненно напомнил Драко, изучая ассортимент частично знакомых ему очерков.       — Однажды король того королевства объявил, что его сын, принц, выберет себе на балу невесту, и бал этот будет для всех девушек королевства, от дворянок до крестьянок. Золушка, услышав эту новость, поспешила рассказать об этом мачехе, и та задумала женить принца на одной из своих дочерей, заказала им дорогие наряды, роскошные украшения, а о Золушке не подумала. Золушка тоже хотела на бал, поэтому сшила себе платье из старых нарядов своей матери и в день бала спустилась с чердака, чтобы поехать с мачехой и сводными сестрами. Но увидев ее, они поразились ее красоте и воззавидовали, и порвали они платье Золушке, — Гермиона взяла в руки книгу по истории Англии и пролистала, вдыхая любимый ею запах недавно отпечатанной книги. — Золушка поразилась такой злобе и осталась дома. Горько плакала она, когда нашла ее фея, оказавшаяся ее крестной…       — Волшебство-таки? — Малфой коротко на нее глянул, оторвав глаза от оглавления книги Гринта.       — Почему бы ему не быть в магловских сказках? — улыбнулась Гермиона самой себе и пошла дальше. Ему ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. — Выслушала ее фея-крестная и, узнав, что Золушка добра в душе и несчастна, решила ей помочь. Наколдовала карету из тыквы, кучера из гуся и коней из мышей, а рвань на Золушке обратила в прекрасное бальное платье. Поблагодарила ее девушка и собралась ехать, и тогда фея заметила, что нет последней детали к ее чудесному образу — хрустальных туфелек! — и подарила их ей. Узнав, что в полночь волшебство развеется, Золушка поспешила ко двору. На бал она прибыла одной из последних, но принц, окруженный сводными сестрами Золушки, увидел ее и был сражен ее красотой. Тогда они стали танцевать, и так счастлива была с ним Золушка, что совсем забыла о времени, и одумалась лишь когда услышала первый удар часов, предвещающий полночь. Ей удалось убежать до того, как принц увидел, что она на деле не принцесса, а служанка…       — Девчачьи глупости, — хмыкнул Драко, вчитываясь в содержание художественной книги.       — Да ну тебя, — Гермиона покачала головой и принялась выбирать книгу о Золушке.       Хотелось обязательно яркую, волшебную обложку, и вскоре она такую обнаружила. На картинке была изображена башня, почему-то без часов, но она напомнила Гермионе Астрономическую башню в Хогвартсе. На фоне синего неба за снежной завесой она выглядела как настоящая.       — Добрый вечер, — обратился к Малфою продавец книжного магазина, и тот недоуменно к нему повернулся. — Могу я вам чем-нибудь помочь?       — Нет, — Драко все не мог взять в толк, почему у всех магловских продавцов создается впечатление, что ему нужна их помощь.       — Пришли купить книгу девушке? — допытывался продавец, улыбаясь Гермионе. — Ваша подруга?       — Поврага! — возмущенно проворчала Гермиона в ответ на издевательский смех Малфоя. — Благодарю вас, мы посмотрим сами!       Продавец невозмутимо отошел, оборачиваясь на странную парочку.       — А маглы забавные, — заключил Малфой, идя за ней вдоль полок с книгами. — Честно, не думал, что буду так веселиться в твоем обществе.       — И не рассчитывай, что это еще повторится, — ткнула ему Гермиона и отвернулась, взмахнув волосами. Обоняния Драко опять достиг теплый запах корицы и шоколада. — Взялся на мою голову…       Эта прогулка понравилась Драко, заключил он, пока Грейнджер из доброты сердечной покупала две книги — свою сказку и ту, которая приглянулась ему. Интересная она собеседница, сразу видно, что в ней нашел остолоп Уизли. Знала ли она, чем насолила безумной ведьме Верне?       На перекрестке Грейнджер остановилась, чтобы поудобнее перехватить футляры с платьями.       — Тебе не обязательно идти со мной до дома, — объяснила она и многозначительно кивнула на арку, за которой скрывался проулок и телефонная будка. — Уже ночь, я тороплюсь, ступай и ты.       — А вот мне кажется, ты без меня не дойдешь до дома, — Драко в очередной раз подхватил ее под локоть, когда она неосторожно ступила на лед. — Так что провожу, так и быть, можешь не благодарить.       Гермиона справедливо опасалась, что ее может ждать у подъезда Рон, и вряд ли выйдет что-то хорошее из их новой встречи с Малфоем. Но тот оказался прилипчивым как репейник. Благо по пути он перестал развлекать ее разговорами, а уткнулся в купленную ему книгу.       — Я дошла! — наконец, объявила Гермиона.       Драко оторвал взгляд от едва заметных в темноте буковок и поглядел на старую постройку.       — Ты тут живешь?       — Да, — Гермиона с облегчением поднялась по лестнице к двери подъезда. — Но в гости не приглашу, и не надейся.       Он только покачал головой. И когда она открыла дверь подъезда, вдруг окликнул.       — Грейнджер!       Гермиона глубоко вздохнула и в последний раз обернулась.       — Я надеюсь, все сказанное останется между нами.       — Строго между нами, — подумав, согласилась она. Страшно представить, что скажут Гарри и Рон, если узнают, что она практически побраталась с их врагом. — Если ты отнимешь у меня еще хоть минуту, я тебя заколдую! — прошипела Гермиона уже тише, чтобы никто другой не услышал.       — Империусом? — поднял брови Малфой, но развернулся и пошел в сторону Министерства.       Уже дома Гермиона выглянула из окна, чтобы удостовериться, что он нашел дорогу. Фигура в черном пальто как раз зашла в нужный переулок и исчезла за домами.       Странно. Еще утром она собиралась по совету Джинни высказать Малфою все, что думала о нем, и навечно стать с ним врагами, а теперь выглядывает в окно и смотрит, добрался ли он до Министерства после их вечерней прогулки.       Их прогулка… Гермиона отвернулась от окна и оперлась на подоконник, покачав головой. Мир точно сходит с ума.       Между тем на душе стало легче, словно слова, которые ей удалось сегодня высказать, лежали на душе тяжелым грузом.       Из-за батареи выбрался сонный Живоглот и приветственно мяукнул, мазнув по ногам пушистым хвостом.       — Привет, Глотик, — ласково потрепала его за ухо Гермиона и тут вспомнила. Она же сегодня едет на два дня к родителям! — Собирайся! У меня выходные!       Кот довольно заурчал и отправился к своей миске — доедать корм, чтобы не пропал.

***

      Оставшись на улице посреди магловского Лондона в одиночестве, Драко вдруг обнаружил, что он устал, проголодался и замерз. Память, однако, не подвела, и очень скоро он оказался в телефонной будке.       Странно, но ему показалось, что здесь еще присутствует запах ее волос — корица с шоколадом. Скривившись от таких мыслей, Драко покачал головой, набрал нужный код, и будка поехала. Мама, наверное, волнуется, думал он, стягивая с себя промерзшее пальто. И Верна ждет.       Ожидая, что атриум будет пуст, он очень удивился, увидев несколько отрядов авроров. В самом центре суматохи стояла маленькая девочка лет пяти и плакала, растирая ручонками слезы по грязному лицу.       Драко притормозил и прислушался к разговорам авроров, но сразу не смог ничего понять. Девочка была в домашнем платьице, частично порванном и по подолу обгоревшем, и вдруг увидела его. И перестала плакать. От ее доверчивого, просившего о помощи взгляда Драко растерялся и попятился. На его плечо вдруг легла тяжелая рука.       — Что ты тут делаешь? — сурово спросил его какой-то аврор.       — Возвращаюсь с отработки домой, — покорно ответил Драко. — А что тут?..       — Значит, возвращайся и не стой тут, — аврор развернул его к камину и легонько подтолкнул.       — Было нападение?       — Кому сказано?       Уже стоя в камине, Драко снова взглянул на девочку. Та не плакала и смотрела только на него. От ее взгляда ему стало почему-то тяжело…       — Я тебя так долго ждала… — томно выдохнули из кресла, когда он вышел из камина в кабинет своего отца.       Смена двух разных мест и атмосферы не сразу позволила Драко прийти в себя. Войдя в кабинет отца, он даже забыл о привычном пути до шкафчика с медовухой, а прошел к окну и уставился на холодную метель и черноту. И даже не сразу заметил, что Верна ждет его почти раздетой.       — Мне говорили, я хороша, но теперь я начинаю сомневаться в этом, когда ты так явно не обращаешь на меня внимание, — она подкралась к нему со спины и положила подбородок на его плечо, хлопая ресницами. — А я старалась, наряжалась…       — В Министерстве я увидел девочку, — хмуро сказал Драко и повернулся к ней, опершись на подоконник. — Она плакала. Там было много авроров.       — Да, дочь грязнокровки, — дернула плечами Верна и приластилась к нему, глядя прямо в глаза. — Ее спасли авроры. На их дом мы совершили налет из-за ее матери, сотрудницы Отдела Тайн. Увы, он не увенчался успехом, она сражалась насмерть.       — Ты так спокойно об этом говоришь, — устало протянул Драко, завороженно глядя ей в глаза. Он и забыл, что без подготовки и щита на разуме нельзя смотреть в глаза потомку вейлы — зачарует и подчинит.       — Конечно, что ее жалеть, — Верна принялась медленно расстегивать его рубашку. Он не сопротивлялся — не мог. — Лучше скажи, как поживает Грейнджер.       — Я узнал, где она живет, — почему-то он не хотел ей об этом говорить, но губы двигались сами. — Верна, не надо…       — Но ты хорошо справляешься со своей задачей, я хочу тебя наградить… — она томно дышала прямо ему в губы, а ее пальцы уже свободно блуждали по его горячей груди и животу. — Если… если ты на следующей неделе приведешь ее ко мне и вместе со мной убьешь ее, я сделаю так, что это блаженство растянется для тебя на всю жизнь, — ткань легкого, почти прозрачного платья хрустнула и разлезлась на нитки под его пальцами, которыми он не управлял.       — Верна…       — Я знаю, ты сам не сделаешь того, что нужно мне…       Драко из последних сил отвел глаза, но она быстро подняла его лицо за подбородок и вновь вернула себе его взгляд. Глаза Верны стали черными омутами, на дне которых плясал опасный, но чарующий огонь.       — Прошу тебя…       — Драко, — чары вейлы вступили в полную силу, когда бархатная кожа преобразилась в едва заметные чешуйки, а волосы стали похожи на чудесную гриву. — Я хочу, чтобы ты привел ее ко мне, когда я скажу, и чтобы убил ее вместе со мной, когда я отомщу.       Верна довольно улыбнулась. Перед ней стоял новый раб, в глазах которого плескалось одно желание. Желание подчиняться ей.       — Таков мой приказ…