Благочестивый обман

В первые мгновения после сказанного Тэхён, открыв от удивления рот, решил, что ослышался. Но обескураженно наблюдая, как еще сильнее искажается несчастное, мокрое от слез лицо Чимина, он осознал, что слух его не подвел. В диком ошеломлении он, не шевелясь, глядел округлившимися глазами на Чимина и с трудом пытался уложить в голове услышанное. — Да не может этого быть, — неверяще качнув головой, пробормотал Тэхён. Казалось совершенно невероятным и парадоксальным, что Чонгук, чересчур ревностно защищавший Чимина и превозносивший его до небес, так легко отказался от него. — Может, — продолжал жалобно хлюпать носом Чимин, резко плюхнувшись на качели. — Мин, будь он неладен, как в воду глядел! — ярчайшая злоба вмиг расцвела на его лице. — А знаешь, какой чудный предлог придумал господин Чон? Отложить свадьбу! Подспудно ощущая, как деревенеют ноги, Тэхён мешковато опустился на соседние качели и недоуменно моргнул, теряясь в этой бешеной веренице нескончаемых странностей. — Так Чонгук отложил свадьбу? — Да! — импульсивно выкрикнул Чимин. — Да, вот так просто! Даже не потрудился причину объяснить! Просто пришел и уведомил меня так, будто я его подчиненный! — в гневном запале разорялся он. — И это все? — со скептицизмом вскинул брови Тэхён, вникнув в суть происходящего. «Значит, Чонгук решил дождаться и узнать, не забеременел ли я», — мрачно усмехнулся про себя омега, и от этого безрадостного осознания тяжелая муть, что горше полыни, прочно осела в его душе. — Все? — озверело взвизгнул Чимин, и багровая краска ярости выступила на его щеках еще живописнее. — Этого мало, что ли? — Ты говорил, будто он тебя бросил. А он всего лишь отложил на время свадьбу, — произнес прозаичным тоном Тэхён, не сумев, однако, скрыть, к своему огромному недовольству, легкий оттенок разочарования в голосе. Чимин раздраженно насупился: — Такое ощущение, что вы с моим папой договорились, что мне сказать. Тэхён взглянул на друга с немым вопросом, и тот с надутой миной пояснил: — Папа сказал мне успокоиться и принять тот факт, что ничего страшного не произошло, что Чонгук очень занятой человек и от него зависит много людей. У него могло произойти что угодно. Мне не стоит принимать все так близко к сердцу. Ну конечно, — источая яд, фыркнул Чимин, — ему легко говорить, у них-то с отцом таких проблем не было. — Ты прекрасно знаешь, что у них были проблемы гораздо хуже, — строго осадил его Тэхён. — Они вообще могли не быть вместе. Но Чимин в своем пламенном негодовании остался безнадежно глух ко всем резонным замечаниям. — Зато папе хотя бы не пришлось сомневаться, что отец его любит. А вот мне что-то не особо везет, — досадовал он, сердито кривя губы. — Я что, какой-то бракованный, что ли? Чонгук бросает меня прямо перед свадьбой! А моя первая любовь и истинный альфа отказался от меня и всю дорогу только и делал, что портил мне жизнь. И продолжает это делать по сей день. Ненавижу! — Ты виделся с Юнги? — осторожно спросил Тэхён. — Виделся, — обратив притворно отрешенный взгляд вдаль, будто бы нехотя ответил Чимин. — Он тебя опять преследует? — Нет. На сей раз я сам к нему поехал. Тэхён непонимающе ахнул: — Зачем? — Я был не в себе, — свирепо пробухтел Чимин, чуть раскачиваясь. — Просто в бешенстве после того, что преподнес мне Чонгук. Решил, что это как-то Мин на него повлиял. Но это, конечно, невозможно. Чонгук вряд ли кого-то испугается. Да и великий и ужасный Мин Юнги непременно похвастался бы, если б это было его рук дело. — Повлиял? — с удивлением переспросил Тэхён. — Как влиял в школе на всех альф, которые когда-то мне нравились. Тэхён выразительно приподнял брови: — В данной ситуации «влиял» — это не совсем то слово. Чимин беспомощно развел руками. — А как еще это описать? Он ведь даже не дрался! Что он им такое говорил, что они все разбегались от меня, поджав хвост, как от прокаженного? — Не думаю, что ему вообще что-то требовалось говорить. В школе Юнги все и всегда боялись. Ты только вспомни, с какими личностями он якшался, — Тэхён неприязненно поморщился при воспоминании о том, как ему приходилось, проявляя дружескую солидарность, стоять на выходе из школы рядом с Чимином, пока тот жадно, с болью и обожанием провожал взглядом пренебрегающего им альфу. Юнги после занятий встречали роскошные, густо накрашенные омеги, щеголявшие в экстремально коротких шортах, и устрашающего, бандитского вида альфы-громилы в черных одеждах и татуировках. Без всякого сомнения, опасные типы, связанные с самой темной изнанкой жизни. Как и сам Мин Юнги. — Не только из-за этого, — задумчиво вставил Чимин. — Еще из-за его отца. — Это все слухи, — уверенно возражая, покачал головой Тэхён. — Основанные только на том, что у него и у первого заместителя главы Городского совета одна фамилия. — Но его папа, хоть и был омегой определенного сорта, не мог быть настолько глупым, чтобы просто так дать эту фамилию. — Это все не доказано. Или Юнги тебе о чем-то говорил? — недоверчиво прищурился Тэхён. Чимин издал шумное, пропитанное ехидством и презрением, хмыканье: — Он никогда не считал нужным во что-то меня посвящать. Конечно, кто я такой? Подумаешь, какая-то никчемная истинная пара! — И что же он тебе сейчас сказал? — сдержанно осведомился Тэхён. — Когда ты к нему приехал. — Что он мог сказать? — утомленно вздохнув, Чимин с деланным равнодушием небрежно передернул плечами. — Как всегда упражнялся в остроумии и издевках надо мной. — Что-то ведь еще было? — пытливо допрашивал его Тэхён, чуя грандиозный подвох в его словах. — Н-нет, — краснея и заикаясь, предпринял вялую попытку отбиться Чимин, но Тэхён усилил напор: — Ты что-то недоговариваешь. — Он… он меня соблазнил! — сдавшись без боя, оглушительно выпалил Чимин с видом оскорбленной невинности. Тэхён обмер и вне себя от бешеного изумления и ужаса уставился на друга в упор. — Вы что…? — Почти, — горестно захныкал тот. — Почти? Что значит «почти»? — неожиданно вспылил Тэхён. — О чем ты вообще думаешь, Пак Чимин? — Это все Мин! Он попросту пользуется нашей истинностью! — И как давно? — грозно гаркнул Тэхён, слишком уязвленный и рассерженный, чтобы придержать язык. Мысль, что Чимин бессовестно обманывал его альфу и тем самым причинял ему боль, разозлила Тэхёна и зажгла в его душе кровожадное, едва преодолимое желание задушить друга голыми руками, которое с натиском смело еще не остывший стыд от собственного совершенного прегрешения. — Как давно ты спишь с ним за спиной Чонгука? — Нет! — отчаянно вскрикнул Чимин, ломая руки. Черты его лица скрутило мученической судорогой, брови угрожающе изломались. — Нет, Тэтэ! Ничего не было! Клянусь тебе! С тех пор, как я встретил Чонгука, я ему верен. — Ты же только что сказал, что Юнги тебя соблазнил, — Тэхён исподлобья буравил его пристальным, подозрительным взглядом. — Он делает все, чтобы я подчинился его воле, — сверкая румяными щеками, уклончиво ответил Чимин. — Но я не поддаюсь, — покусав губы в раздумьях, он скрепя сердце сознался: — Стараюсь не поддаваться. — Что-то плохо у тебя получается, судя по всему, — черство укорял его Тэхён, будучи не в состоянии успокоить свое растущее возмущение. — Как ты, черт возьми, собрался выходить замуж, если по-прежнему неровно дышишь к Юнги? Чимин виновато склонил голову и стал похож на побитого щенка. — Это всего лишь химия между истинными. Ничего более. — Ты сам-то в это веришь? — У меня нет к нему никаких чувств! — разгорячившись, проревел Чимин не своим, истерично дребезжащим голосом. — Между нами никогда не было ничего общего! С самой нашей первой встречи он не уставал демонстрировать, что такая пара, как я, ему даром не сдалась! Он бросил меня в тот момент, когда нужен мне был больше всего! Господи, да лучше бы он меня и впрямь ударил! — в сердцах взвыл он под конец и тут же, покрывшись бледностью, испуганно захлопнул рот, поняв, что проговорился. — Что? — ошарашенно вскинулся Тэхён, мотнув головой и с натугой приходя в себя. — То есть он тебя не бил? — Не бил, — после долгого молчания с постной миной хмуро бросил Чимин. — Значит, ты сочинил это для Кихёна? И для чего? — Я знаю, что поступил ужасно по отношению к Ки. Просто ужасно. Он этого не заслуживал, — понурившись, горько каялся Чимин, — но я хотел отомстить Юнги. Лишить его лучшего друга. То, как он себя повел после того… того, что случилось четыре года назад, стало последней каплей. Опешив, Тэхён в смятенном замешательстве вглядывался в истомленное душевной мукой лицо друга. — Когда я уезжал, — глухо произнес он, — ты сказал мне, что у вас все хорошо. Чимин печально улыбнулся: — Я же видел, в каком ты был тогда состоянии, и я не стал тебе ничего говорить. А потом… — Чимин помялся, шумно выдохнул и едва выговорил с невыразимой болью в голосе: — Господи, мне было так стыдно… Это так унизительно! — О чем ты? — В то время, как я рыдал и умолял его остаться со мной, — сокрушаясь, подавленно, начал Чимин, трясущимися пальцами теребя пуговицу на рубашке, — он хладнокровно отказался от меня. Сказал, что между нами ничего никогда не будет и что все это он делает лишь для моего блага. Представляешь, какое хамство! Ну, а после он осчастливил меня тем, что он не откажется помочь мне во время течки. То есть он предложил мне место своей шлюхи! — разбушевался он, покраснев до ушей то ли от гнева, то ли от стыда. Потрясенный Тэхён, не размыкая уст, хранил молчание, пока Чимин, чуть присмирев, вел свою речь дальше: — Первые две течки после этого я кое-как продержался, а на третьей сломался. Даже подавители не справились. То есть получается, я стал тем, кем он и хотел. Мне было так стыдно, что я никому об этом не рассказывал. На время течек я прикрывался тобой — делал вид, что уезжал к тебе, а сам… — ссутулившись, он порывисто спрятал пунцовое лицо в ладонях. — Через какое-то время стало совсем плохо. Родители обо всем догадывались, да и Кихён тоже… Но как я мог признаться в таком? Тэхён молча не сводил с него взгляда, в напряжении ожидая продолжения. — А потом появился Чонгук, — едва Чимин произнес это имя, как голос его наполнился умиленной мягкостью, а удрученное лицо, мгновенно преобразившись, осветилось необычайно одухотворенной, счастливой улыбкой, что страшно ударила Тэхёна в самое сердце. — С ним я мог не думать о Юнги. Он, сам того не зная, вытащил меня из этого болота. Поэтому я намерен выйти за него, и я выйду, несмотря ни на что! — заявил он с такой неукротимой, лихой уверенностью, с такой буйной силой, что Тэхён, ощущая, как от опасений все стынет внутри, понял, что его ничто не остановит. — И что же ты намерен делать теперь? — прокашлявшись, настороженно спросил он. — У меня есть план. И не один, — Чимин растянул губы в коварной ухмылке, а после, передернув плечами, с неведомо откуда взявшейся беззаботностью бросил: — Но для начала надо подкрепиться, ты не находишь? Тэхён не ответил, сбитый с толку нежданной сменой настроения друга. — Я ведь тебя еще никуда толком не сводил после твоего приезда! Я знаю одно очень хорошее кафе, — не дождавшись отклика, оживленно защебетал Чимин. — Такое уютное… Более не вслушиваясь, Тэхён судорожно размышлял, что за потаенный умысел держит при себе Чимин. Смущенная душа его была не на месте. Он не имел ни малейшего желания идти куда-то с Чимином, да и есть совсем не хотелось, но шевельнувшаяся внутри, болезненно-мучительная тревога требовала немедленно выяснить, что именно задумал Пак Чимин. Кафе оказалось приятным, располагающим местом. В другое время и в другом настроении Тэхён, без сомнения, оценил бы неброский, стильный дизайн и богатое меню, но сейчас он не мог думать ни о чем ином, кроме пугающей угрозы, нависшей над его тайнами и прошлым. Острое беспокойство, разрастаясь, как бамбук, удушливо тяготило его, и Тэхён сидел, будто на раскаленных углях, не в силах проглотить ни крошки. При одном взгляде на еду, которую с большим аппетитом поглощал Чимин, то и дело с плохо скрываемым волнением поглядывая на дверь, он чувствовал только подкатывающуюся к горлу тошноту. И в тот момент, когда Тэхёну стало до невозможности невмоготу, а взрывная обжигающая волна встревоженности всколыхнулась с возросшей силой, он вдруг резко на уровне инстинктов ощутил искрометное присутствие Чонгука. Сердце, трепеща, необузданно забухало в груди, отдаваясь гулом в ушах, по спине пробежала дрожь. Тэхёну отнюдь не было нужды оборачиваться и даже смотреть на Чимина, внимательно следившего взглядом за Чонгуком и, к слову, ничуть не удивленного его появлением, чтобы убедиться в том, что он и без того прекрасно знал: альфа действительно здесь. Переменившись в лице, Чимин напуганно ойкнул, явно не ожидая, что Чонгук уверенно направится в их сторону. Того безошибочно вела его альфья сущность, так же чувствовавшая и тянущаяся к своему омеге. — Прошу, не выдавай меня, Тэтэ, — успел жалостливо шепнуть другу Чимин, и Тэхён внезапно все понял, понял, для чего они явились сюда. Омеги сидели за самым дальним столиком, в углу и тени, спрятанные за пестрой ажурной декорацией, что позволило бы Чимину, остававшемуся незамеченным, преспокойно шпионить за Чонгуком. Но связь истинных, оживленная и окрепнувшая в один день, спутала все карты. Тэхёна охватила злость, безудержная и растравленная, на Чимина за то, что друг вновь навязал свою волю и втянул его в эти гнусные игры. А когда Тэхён увидел вышагивающего рядом с Чонгуком Чон Хосока, он уже не смог сдержать едва слышного стона раздражения. Хищное выражение лица альфы, который зорко смотрел прямо на него, не предвещало ничего хорошего. — Чонгук, что ж ты не сказал, что твой омега и его друг будут нас ждать здесь, — приблизившись, по-приятельски благодушно упрекнул его Хосок, и Тэхён мгновенно весь вспыхнул от этих вроде бы ничего не значащих, но приправленных тонкой ехидной хитрецой, слов. Этот человек просто бессовестно издевается над ним, играя двусмысленными намеками и непонятно кого именно подразумевая под омегой Чонгука. Бессильная ярость туго заворочалась в груди, когтя, словно зверь. Тэхён ответил альфе безмолвным, но не менее красноречивым взором, а после нечаянно перехватил взгляд Чонгука. Он осматривал всего омегу долгим испытующим взглядом, исполненным ледяного презрения, но, когда задержался на низком вырезе, соблазнительно обнажавшем шею и часть груди, в глазах его на пару мгновений разгорелось дикое пламя. Не дыша, Тэхён напрягся, чувствуя, как кипучая кровь приливает к щекам, и, сопротивляясь смутному трепету внутри, не первый раз за день пожалел, что не оделся поскромнее. — Здравствуй, Тэхён, — Хосок приветствовал его так легко и непринужденно, словно утреннего инцидента не было и в помине. — Мы уже здоровались сегодня, — враждебно-холодно напомнил Тэхён, не подумав, и запоздало осознал свою ошибку, когда Чонгук вперил в него жестокий, уничтожающий взгляд. — Когда же вы успели увидеться? — Не думаю, что это важно, — наигранно жеманно отмахнулся Тэхён, не без удовольствия уловив в его прохладном, невозмутимом тоне недовольные нотки. — Конечно, — вторил ему Хосок с ослепительной улыбкой. — Гораздо важнее, что мы сегодня обедаем в таком приятном обществе, — и никого не спрашивая, он победоносно устроился рядом с Тэхёном. Омега, сцепив зубы, непроизвольно отодвинулся как можно дальше, чувствуя, как от близкого подавляющего нахождения этого альфы ему становится нечем дышать. Чонгуку не оставалось ничего, кроме как занять соседнее с Чимином место. Тот усердно делал вид, что не замечает своего жениха, без былого аппетита ковыряя палочками рисовую лапшу с овощами. — Если ты пришел ко мне, Чимин, то выбрал не слишком удачный момент, — со всей серьезностью сказал ему Чонгук. — Я вовсе не пришел к тебе, — фыркнул Чимин, гордо вздернув подбородок. — Тэхён пригласил меня на обед. От такого наглого беззастенчивого вранья Тэхён, обомлев, так и замер с протянутой к стакану воды рукой. Чонгук наградил его молниеносным взглядом, и судя по тому, как глаза его опасно сузились, потемнев, альфа вновь принял беспомощную растерянность, начертанную на лице омеги, за первоклассную актерскую игру. — Вот как, — вкрадчиво обронил он, на что Чимин с готовностью чванливо кивнул: — Да, вот так. — Чимин, — сурово-предупреждающе произнес Чонгук. — И вообще, с чего бы я должен перед тобой оправдываться? — заводясь с пол-оборота, с самым напыщенным видом отрубил Чимин. — Здесь не время и не место для выяснения отношений, Чимин, — властно, требуя беспрекословного подчинения, одернул его Чонгук. — А когда оно будет? — надулся тот, как маленький обиженный ребенок. — Пойдем, Чимин, — вступил в разговор Тэхён, устав быть вынужденным наблюдателем этой ссоры. Сущность омеги, связанная с истинным альфой, зверела в нем с каждым словом, которыми обменивались Чонгук и Чимин, и он со страхом чувствовал, что еще немного и он, не сдерживаясь, попросту выложит напрямик все, что накопилось на сердце. Более лицезреть эту пару, сидящих вместе, и в придачу терпеть алчные взгляды и неотступное внимание Чон Хосока было выше его сил. — Ты, кажется, испачкался, — на ходу сочинил он. — Где? — рассеянно захлопал ресницами Чимин. — Идем, — раздосадованный его несообразительностью, настойчиво повторил Тэхён, и друг, наконец смекнув, что к чему, стал торопливо выбираться из-за стола. Когда и Тэхён поднялся на ноги, Чон Хосок, разыгрывая из себя деликатного джентльмена, как бы невзначай помог ему выйти из-за стола, скользящим ласкающим движением придержав за талию. Метнув на него разъяренный взгляд, Тэхён зашипел и отшатнулся, будто обжегшись. Едва омеги переступили порог туалетной комнаты, как Чимин тут же ринулся к другу с распростертыми объятиями. Глаза у него вновь были на мокром месте. — Спасибо, что спас меня от унижений, Тэтэ. Не дав ему возможности себя обнять, Тэхён сделал шаг назад и, злясь, поглядел на него осуждающе. — Что ты устроил, Чимин? Опустился до слежки за своим ненаглядным? — Мне больше ничего не остается, — разом поникнув, расстроенно выдал Чимин. — А я-то здесь при чем? — Скажи я тебе напрямую, ты никогда не согласился бы. Но как же я без тебя? — заискивающе улыбнулся ему Чимин. — Не надо меня в это втягивать, — не смягчившись, наотрез, почти грубо отбрил Тэхён. — И что ты надеялся этим выследить? — Чонгук обедает здесь каждый день. Может, он уже не один обедает? А со своей истинной парой. Я хочу увидеть эту мразь! — пыхтя от лютой ненависти, воинственно припечатал Чимин. — Что? — покачнувшись на негнущихся ногах, промямлил Тэхён. От душного, цепенящего ужаса, сковавшего душу, он омертвел, сердце, дрогнув, захолодело, а кровь резким толчком отхлынула от лица. От устрашающих предположений, заполонивших мысли, бешено кружилась голова. — Чонгук внезапно стал так холоден ко мне, — сетовал Чимин. — И Мину откуда-то известно, что его омега вернулся в город. И он явно знает, кто это такой. — Он не сказал тебе? — еле просипел Тэхён севшим от волнения голосом. — Нет, конечно! — издал невеселый, едкий смешок Чимин. — Он ничего не говорит и не делает просто так. Но я не собираюсь поддаваться на его провокации. Я хорошо знаю, чем мне придется расплачиваться за эту информацию. Тэхён молчал, отчаянно давя в себе рвущийся из груди вздох неимоверного облегчения. — Поэтому я сам узнаю, что это за омега такой. Тэхён кинул на друга взгляд искоса, и невероятная искрящаяся внутренняя сила, исходившая от Чимина жаркими вспышками, ошеломила его, едва не сбив с ног. — Меня ничто не остановит. Даже его истинная пара. Он еще пожалеет, что встал на моем пути, — говорил Чимин, чеканя каждое слово, и голос его звучал категорично и непреклонно. Исступленно горящие твердой решительностью глаза особенно ярко выделялись на бледном лице, на котором застыло выражение готовности идти напролом до самого конца: — Чонгук — мой!