Утро, казалось, наступило позже, чем обычно. Оно и немудрено: я устала. Спала не очень крепко, просыпалась, открывала глаза на мгновение и снова проваливалась в темноту. Цистерна уже наполнялась звуками, разговорами, а я всё лежала. Руки и ноги были такие слабые, трудно было ими шевелить.
Когда же я, наконец, заставила себя оторваться от подушки, я долго пыталась собрать воспоминания о прошлом дне воедино. Давалось с трудом. Странно, я ведь не так много выпила…
Случившееся на кургане казалось плодом моего больного воображения. Драконы, взрыв, Довакин… Это всё было выше моих сил. Хотя, может, если бы я погибла там, это было бы справедливо. «Златоцвет» показал меня с той стороны, которую я всегда пыталась сдержать. Теперь я была монстром. Наверное, я заслуживала смерти.
Но появился Довакин. Я слышала о нём, но не верила в эти истории. Как, собственно, не верилось и в то, что драконы возвращаются. Но вот они все, будто сошли со строк старых нордских песен. И Довакин спас меня. Убил дракона, хотя мне и казалось, что силы явно неравны, а удача не на его стороне. Исцелил меня настолько, насколько позволила магия. Помог абсолютно незнакомому человеку.
Ингемар не был похож на бывалого героя: не столь широк в плечах, как подобает воину, в глазах нет задора и уверенности, а только усталость. Лицо всё грязное и в ссадинах. Но за этой личиной скрывался Драконорожденный, чей Голос мог сразить огромного летучего змея. Нет, не просто мог, а
сразил. Ингемар поглотил душу дракона, а уже через минуту говорил со мной так, словно это в порядке вещей. И что можно после такого думать?
Я часто задумывалась, за что меня могут карать Боги. За что мне те или иные испытания? Но всегда случалось нечто, похожее на Их милость. Я потеряла дом и семью — нашла хижину в лесу. Выживала в лесу — получила работу у Вайландрии. Брат напился в таверне — гильдейские поспешили помочь… Хотя, не уверена, что последнее можно причислять к милости. Всё, что связывало меня с Гильдией Воров — это моё падение. Но даже при этом Боги посылают Довакина туда, где я чуть не погибаю. Да, быть может, это просто совпадение, но как? Как так вышло? Неужели я заслуживаю того, чтобы меня спасли? Неужели после того, что я сделала, после того, как я предала саму себя, я могу жить дальше?
Вчера я долго думала об этом, бродя с Ингемаром по Рифтену. Помочь ему — меньшее, что я могу сделать. Я чувствовала, что должна как-то отплатить Довакину, но не знала, как именно мне это сделать. Искала Бриньольфа, пыталась поступить правильно…
— Детка, мы волновались за тебя. Куда ты ходила? — первым делом спросил меня рыжий, когда я спустилась за ним во «флягу», оставив Ингемара у сиротского приюта.
— Это неважно. У меня к тебе дело…
— Мы тебя чуть отогрели. Даже Векс и Сапфир включились, хотя от них заботы добиться практически нереально. Ну, малознакомому человеку, я имею в виду, — перебил меня Бриньольф. — Но это мелочи! Главное, что ты справилась и…
— Эй.
— Ты знаешь, как ты помогла Гильдии? Всё оказалось куда серьезнее, чем мы с Мерсером…
— Бриньольф! — рявкнула я, и он всё-таки замолчал. Кажется, до этого у него не возникло мысли, что меня может интересовать что-то кроме «Златоцвета». — У меня дело к тебе.
— У тебя ко мне? — удивился он. — А я думал, мы ещё не обсудили твою вылазку.
По коже пробежал мороз. Мне не хотелось говорить об этом. Ни сейчас, ни потом.
— Успеется, — отрезала я. — Тебя ищут.
— Интересно… И кто же?
Я не стала ему объяснять, потому что банально не знала, как это сделать. «Знаешь, я тут видела Пожирателя мира, а теперь привела в город Довакина. Он тебя ищет, зачем — не знаю, но это, вроде, важно, так что поднимай свой подлую задницу и беги», — хотелось сказать мне, но это было как-то слишком. И, вероятно, моё молчание было ошибкой, потому что Брин так и не пришёл. Нашлись дела поважнее. Потом, уже отведя Ингемара в ночлежку, я узнала, что он пошёл на встречу с Мавен Черный Вереск. Более того, Делвин Меллори сказал, что Мавен искала и меня, но в итоге Бриньольф пошёл один.
— Сказал, что ты была «не в том состоянии», и что тебе, наверное, не до новых заданий, — пояснил Делвин, попивая эль. — Попросил не донимать тебя расспросами…
Конечно же, после этой фразы прозвучало «но» и несколько вопросов о «Златоцвете», на которые я не стала отвечать. Меня больше поразило то, что Бриньольф так сказал. Он ведь совсем меня не знал, откуда ему знать, в каком я состоянии?
С этими мыслями я и пошла спать. Столкнулась с Товеном несколько раз за вечер. Его не прогоняли отсюда, он, кажется, даже с кем-то нашёл общий язык. Я слышала, как он с кем-то увлеченно беседовал, то и дело прерываясь из-за кашля. В последний раз я увидела его у входа в Цистерну:
— Ты теперь тут жить будешь? — спросил он с каким-то детским интересом.
— Нет. Закончу тут кое-что и всё.
— Нам нужно поговорить.
Я проигнорировала. Не хотела с ним ничего обсуждать, не хотела думать над этими вопросами. Ничего не хотела. Только бы этот день закончился.
Но когда заканчивается один день, тут же начинается следующий. Я проспала, долго приходила в себя. Вспомнила про встречу с Ингемаром на рынке, и внутри будто завязался узел: мы ведь туда не пришли.
Я оббегала всю Цистерну в поисках Бриньольфа. Рыжего не было нигде, и с каждой минутой, что я тратила на его поиски, я всё больше вскипала внутри. Единственное, чего мне действительно хотелось — это помочь достойному человеку, а этой рыжей паскуды опять нигде не было.
Выбегая из тренировочного зала, столкнулась с Мерсером.
— Смотри под ноги, — рыкнул он, и я попятилась. Фрей выглядел ещё злее, чем раньше, если это вообще возможно. Видимо, не только у меня день не задался.
— Прошу прощения, — сказала я. — А Бриньольф…
— Шляется где-то в городе. Если увидишь, отправь ко мне.
И он пошёл дальше всем видом показывая, что разговаривать со мной ему уже осточертело, хотя мы и перекинулись всего парой слов. Решив для себя, что встреча с Ингемаром важнее, чем очередные препирательства с Фреем, я помчалась дальше.
Во «фляге» сегодня было шумно. Тонилла ругалась с Векелом по какому-то пустяку, в который я не намерена была вникать. Кажется, между этими двоими происходило что-то, но какое мне было до этого дело? Другие члены Гильдии, напротив, восторженно наблюдали за перепалкой, словно перед ними выступали. Делвин подсунул какую-то записку Векс, но та даже читать её не стала — скомкала и выбросила. Комок удачно попал в лоб Руна, тот возмущенно пискнул, но тут же забыл об этом.
Товен сидел у стены за столом с Тринном и Випиром, они что-то увлеченно обсуждали. Кажется, то, что Живчик тащил моего пьяного брата на себе во «флягу» их сблизило. Больше меня удивило, что с ними был Тринн: если не ошибаюсь, он был бандитом, но ушёл, потому что
отказался убивать женщин и детей. А у моего братца таких моральных принципов не было, вроде как. Не удивлюсь, если их посиделки закончатся дракой.
С этими мыслями я направилась в «Крысиную нору». Вряд ли Бриньольф был там, но проверить всё равно стоило. Обошла истукана Могильщика, ускорилась. Кто-то окликнул меня, но я не стала оборачиваться. Добралась до скрипучей двери и вышла из таверны.
По сравнению с «флягой» тут было очень тихо. Где-то во тьме коридоров кто-то шебуршал. «Надеюсь, обычные крысы» — подумала я, и пошла к мостику, ведущему к выходу.
— Тера! — разнесло эхо по «норе», напугав меня не на шутку. Я остановилась. — Подожди!
Узнав в вышедшем из арки запыхавшегося и сипящего Товена, я недовольно цокнула и дёрнула за рычаг, опускающий мост. Тот с грохотом опустился, поднимая пыль.
— Что опять?
— Давай поговорим. Пожалуйста, — брат с мольбой сложил руки и, казалось, даже был готов упасть на колени. Я закатила глаза.
После небольшой паузы я всё-таки повернулась к Товену и спросила:
— Ты принимал лекарства?
Он кивнул. Я достала из-за пазухи кошель и протянула ему.
— Это моя доля за «Златоцвет». Сходишь и купишь ещё пару зелий.
— Ты издеваешься?
Товен смотрел мне в глаза с осуждением и даже не думал брать деньги. Я не поняла такой реакции и, шагнув к нему, ткнула мешочком ему в грудь.
— Бери я сказала.
— Нет.
— Ты в рыцари заделался? Или решил покончить с собой? Бери деньги. Для кого я по-твоему это делала?
— Вот и я хочу понять.
Я разъяренно дышала, раздувая ноздри. Пальцы крепче сжали кошель, я опустила руку и сощурилась.
— Ради тебя.
— Зачем? — я не ответила, потому что мне казалось, что это и так ясно. Так что Товен продолжил: — Я тот, кто бросил семью, тот, кто отвернулся от тебя, когда был тебе нужен. Ты сама это говорила. Я пришёл извиниться перед тобой и попрощаться. Я не просил у тебя помощи.
— Хочешь сказать, нужно было выставить тебя, чтобы тебя в лесу сожрали волки?
— Я не знаю. Но… Тера, ты вступила в Гильдию Воров. Чтобы что? Спасти меня?..
Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Я откровенно не понимала, что Товен хочет от меня услышать. Что я люблю его? Конечно, я его люблю, он мой брат. Что я его простила? Нет, я его не прощу. Что я противоречу сама себе? Это тоже понятно без слов.
— Обычно в таких случаях говорят «спасибо».
Товен продолжал безотрывно смотреть на меня. Наверное, я выглядела жалко, потому что смотрел он печальными глазами. Через пару мгновений он сказал тихо:
— Спасибо. Но ты… ты лучшего заслуживаешь, сестрёнка.
— Давай я сама буду решать, чего я заслуживаю, а чего нет. Хорошо?
— Ну да. Тебе ведь не нужна моя забота, — он повторил мои слова и интонацию.
— Именно, — я снова протянула ему деньги. — Поэтому возьми. Наш уговор не изменился: при мне ты не умрёшь, но как только поправишься, наши пути разойдутся.
— Это не уговор. Это условия. Твои.
— Пусть так. Забирай.
И он взял золото. Видно было, что нехотя, но взял. Больше мы ничего друг другу не сказали, только обменивались многозначительными взглядами. Перед тем, как уйти, брат зачем-то положил мне руку на плечо и легонько сжал. Если это была попытка поддержать, то получилось плохо.
Когда Товен побрел обратно в таверну, я осталась одна и вздохнула с некоторым облегчением. Ступила на мостик и пошла к выходу из «норы», обдумывая разговор с братом.
Внезапно на другой стороне моста появился человек. Я была так увлечена мыслями, что мне показалось, будто он появился из ниоткуда. Подняв на него испуганные глаза, я ахнула.
— Гильдия воров, — негромко, но твердо сказал он, глядя на меня.
— Ингемар?..
— Пришлось самому вас искать.
Я почувствовала, как вспотели и похолодели ладони. Сейчас Довакин выглядел даже решительнее, чем когда бился с драконом. А ещё в его выражении читалось отвращение.
— Ты… ты всё слышал?
— Достаточно, — Ингемар решительно зашагал по прогибающемуся под весом воина мостику, заставив попятиться. Я отшатнулась, но мужчина прошёл мимо. Он направлялся в «Буйную флягу», а огонёк в его глазах был явно недружелюбным.
— Что ты будешь делать?..
Ингемар, похоже, понял, что застал меня врасплох и даже напугал. Обернувшись через плечо, произнёс:
— А какое твое дело? Я хочу быстрее сделать свою работу. Не хочу иметь дело с ворами.
После Ингемар ушёл, а я осталась стоять с приоткрытым ртом и широко раскрытыми глазами.
***
Бриньольф пришёл достаточно скоро. Красиво одетый и благоухающий, он не вписывался в общую картину «фляги». Делвин заметил, что общение с Мавен идёт на пользу и делает человека даже из того, кто живёт в «Крысиной норе».
— Такие старания ради разговора с женщиной, аж жутко, — буркнул Тринн, рассмешив этим Тониллу.
— Это не просто женщина, а Мавен Черный Вереск. К ней надо с уважением, — говоря это, Делвин поднял указательный палец.
— А что, если женщина не из Клана, её уважать уже не требуется? — раздраженно отозвалась Векс.
— Ох, Векс, ты же знаешь, как я отношусь к тебе…
Я сморщилась и отвернулась от Меллори. Бриньольф звучно смеялся, наблюдая за своими друзьями, и явно собирался расслабиться после аудиенции со столь важной особой. Я спешила его огорчить, но причина возможного огорчения меня опередила. Выйдя из-за барной стойки, где до этого заваливал вопросами растерявшегося Векела, Ингемар подошёл к рыжему.
— Бриньольф, если не ошибаюсь?
Брин обернулся и тут же изменился в лице. Ингемар был чуть выше его, смотрел грозно, да и оружие за спиной смотрелось устрашающе. Оглядев незнакомца с ног до головы, Бриньольф ответил:
— Не ошибаешься. А ты, собственно, кем будешь?..
— Я от Дельфины.
Бриньольф замер. Теперь они с Ингемаром будто пытались переглядеть друг друга.
— Дельфина — это какая-то твоя подружка, а, Брин? — усмехнулся Тринн, но рыжий не отреагировал. Жестом позвав Ингемара за собой, отвел в сторону.
Я наблюдала со стороны. И за тем, как Ингемар ввалился во «флягу», и за тем, как упорно доказывал Могильщику, что он войдёт в таверну. За тем, как пропустил мимо ушей оклики гильдейских, как сел к Векелу и начал выпытывать что-то про Бриньольфа и какого-то старика.
Так же я наблюдала и за разговором с Брином. Хотелось подойти ближе, но это было бы слишком заметно. Так что я просто села за свободный стол и косилась на беседующих мужчин, ожидая чего-то плохого. Но ничего не происходило: они просто говорили, а потом Ингемар коротко поблагодарил рыжего и удалился.
Бриньольф намеревался сесть за стол к Делвину, будто ничего не произошло, но я выскочила из «укрытия» и, схватив его за запястье, остановила. Рыжий посмотрел на мою руку, поднял глаза на меня и с вопросом наклонил голову.
— Детка?
— Куда он пошёл?
— Зачем тебе это? Ты его знаешь?
— Нет, то есть да! А откуда его знаешь ты?
Брин вскинул одну бровь, а потом вдруг рассмеялся:
— Ты забавная. Только я не понимаю, в чем дело.
Я не выдержала и взревела, чем ещё больше озадачила Бриньольфа. Отпустив его руку и схватив за лацкан, дернула.
— Куда он пошёл?
— Оу, детка… Не припомню тебя такой жесткой.
— Пожалуйста.
Норд улыбнулся так, словно только и ждал, когда я попрошу более вежливо. Аккуратно отцепив мою руку от своего ворота, ответил:
— Он направился в «Муравейник». Ищет кое-кого. А с чего такой интерес к простому путнику?
Я всмотрелась в зеленые глаза перед собой.
— Ты знаешь, что он необычный путник, так ведь? — уточнила я.
— Меня больше удивляет, что об этом знаешь ты, детка, — Брин подался вперед к моему лицу с лукавой ухмылкой. Ощутив неловкость, я шагнула назад, скомкано поблагодарила и поспешила прочь.
***
До этого дня я не спускалась в «Муравейник». Была наслышана про него, и именно поэтому идти туда не было ни малейшего желания. Могильщик пугал, что по ночам оттуда доносятся вопли безумных и вой немощных, а среди многочисленных сырых стен гуляет убийца, жаждущий крови. Я не особо верила, но и проверять не рвалась. Делать мне было больше нечего.
Спускаясь по склизким ступенькам в хранилище, я убеждалась в том, что жить тут могут только безумцы. Чем дальше уходишь под город, тем отвратительнее всё вокруг. Отовсюду капает, плесень расползается по кирпичам из всех щелей. Рифтен сгнивал.
Наткнулась на тушки трех злокрысов, убитых явно совсем недавно. Значит, я догоняла Довакина. Я задержалась из-за того, что ходила в Цистерну за оружием: мой лук был сломан, так что Нируин одолжил мне свой.
Вскоре передо мной открылся зал, объединяющий три уровня хранилища. Я выглянула с площадки верхнего уровня, надеясь разглядеть внизу нужную дверь. Факелы, тем не менее, плохо освещали помещение, так что оставалось просто спускаться.
На втором уровне я вдруг заметила высокую фигуру, припавшую к стене. Лицо этого человека освещали искры, летящие от его правой руки. Высокий эльф. Вид у него был сосредоточенный и явно недружелюбный… Он крался к лестнице, а искр вокруг пальцев становилось всё больше. Они разлетались в стороны, падали на пол и гасли. Бесшумно. Эльф не был похож на того, кто мог бы жить в «Муравейнике», и из-за этого возникли вопросы по поводу того, что он тут делает. Я присела и пошла за ним.
По залу разнёсся шум, лязг мечей и чей-то возглас на незнакомом мне языке. Эльф передо мной ускорился. Я проследовала за ним до ступенек и тогда, наконец, увидела Ингемара, отбивающегося от двух напавших на него эльфов. Удар, уворот, толчок… Маг рядом со мной приготовился к нападению: выставил вперёд правую ногу, готовясь к толчку, и сложил руки, создавая из искр настоящую молнию. Теперь магия начинала издавать характерный звук, но Ингемар так шумно дышал после небольшой схватки, что, похоже, не услышал. Или у меня просто слух лучше?
Вырубив противников, Ингемар расправил плечи и собирался уже убрать меч за спину. Расслабившись, пошёл к двери в могильник. Спрятавшийся в тени маг поднял руки, качнулся в сторону лестницы, а молния из рук начала стремительно обретать направление…
Выпад.
Ингемар резко обернулся, услышав, как что-то с грохотом полетело на пол с лестницы. Увидев мага под ногами, оторопел. Подняв голову, увидел меня и открыл рот, не зная, что сказать. Я же опустила треснувший кирпичик, которым только что вырубила нападавшего на Довакина. Чтобы ударить высоченного эльфа пришлось дождаться, когда он опустится на пару ступенек, но, главное, что я успела.
— Тера?..
— Он хотел ударить тебя в спину… — пыхтя отозвалась я, оглядывая упавшего эльфа с ошарашенным видом. Молния ударила бы Ингемара, и я не знаю, чем бы это кончилось, поэтому ударить первой — это первое, что пришло мне в голову.
Ингемар продолжил стоять с разинутым ртом. Не знаю, что его удивило больше: то, что я вырубила такого громилу или то, что я стала ему помогать.
— Что ты здесь делаешь?
— Пришла помочь… — я поспешила откинуть кирпич в сторону. — Я же обещала.
— Это вместо рынка? — спросил он с укоризной. Пристыдил.
Поправив натянутые на руки перчатки, я согласилась:
— Считай, что да.
Я спустилась и, перепрыгнув через лежащего на полу альтмера, присела возле него. Проверила, дышит ли. С облегчением сделала вывод, что жив, хотя Ингемара это явно не утешило. Подошла к собеседнику.
— Я предлагаю свою помощь. Прикрою спину и всё такое.
— Не думаю, что я в этом нуждаюсь, — процедил Ингемар. — Я бы с легкостью справился с магом.
— И, тем не менее, ты его не услышал. Порой нужно, чтобы кто-то вовремя оказался рядом.
Довакин поджал губы и почесал нос. Видно было, что решение дается ему с трудом. Он теперь смотрел на меня с пренебрежением, видел только вора и ничего больше. Но, наверное, это не должно было меня волновать. Он имел право думать всё, что угодно.
И, тем не менее, он согласился. Будто бы делая одолжение, но всё-таки согласился.
