Нечестная игра

У бога разные глаза. Это заметно не сразу. Его кожа переходит из серой в золотистую как-то вдруг, словно что-то из этого – очень ровно сделанная татуировка на всё тело. А вот глаза… Кто-то считает, что один из них должен быть красным, и так и рисует. Кто-то, кто никогда не видел, что одна радужка у него серая, а другая – коричневая. Атерас думал, что завалит Живого Бога вопросами, но на деле просто стоит и смотрит. Он набегался по коридорам Храма; наелся нетерпимости и откровенной неприязни; не привыкать, в общем-то, к тому, что гонят, не разбираясь, только больно уж утомляет каждый раз доказывать, из какого ты теста. - Я сниму с тебя своё проклятье, хочешь ты того или нет, - произносит Воин-Поэт. Голос его... голос его подобен шороху крыльев в ночи, и удивляет. Словно он должен быть совсем иным. Не таким блёклым. Не таким шепчущим. - Вы всерьёз считаете меня Нереварином? – спрашивает Ллеран. Вот он, Векх, которому возносят молитвы, изящный анфас с религиозных эстампов, защитник, заступник, любовник и страж; тонкое лезвие в руке разделяющего на противоречия – и того, кто примиряет двойственность. Вот он, ответ на важнейший из вопросов. И он молчит. - У меня есть для тебя дар, клятва и ответственность, - наконец произносят его длинные губы, и Ллеран снова упорно слышит другой голос. – Ты можешь принять их только в определённом порядке, а дальше делать, что вздумается. Словно артикуляция не совпадает со словами. Словно кто-то иной говорит за него. - Что ты хочешь предложить мне? - Артефакт, чтобы держать в руках орудия истощения; клятву, что принесёшь в жертву друга, которого уже предал; ответственность – за то, что можешь захотеть уйти. Я не буду заставлять тебя делать выбор, как именно трактовать её. - Что ж, я принимаю всё сразу. - Глупо с твоей стороны. Но хорошо, что ты не испытываешь колебаний. Клянёшься ли ты перед всеми богами и людьми, духами видимыми и невидимыми, перед честью моей и честью твоей, посвятить свою жизнь и Призрачного Стража разрушению Дагот Ура и защите Морровинда и его жителей? - Да. Вехк смотрит, не моргая, и Атерас не может понять, то ли тот всегда так внимателен, то ли выражения лиц богов – не то, о чём стоит строить шаткие догадки. Дежа-вю. Он уже стоял здесь, уже говорил с ним, уже давал это обещание, но всё было не так; или даже наоборот. Вопросы теснятся на кончике языка и умирают, разбиваясь о молчание. - Иди со мной, - говорит Вехк. Ллеран следует за ним во внутренние покои. Когда-то богатые, они теперь все покрыты… пылью? Словно бог занят только тем, чтобы парить в основном зале, поддерживая Призрачный Предел. О, эта хрупкая и величественная ограда высасывает его медленнее и вернее, чем никс-гончая – свою жертву. Где его смех и остроумие, где его веселье? Где привычка в каждом находить звончайшую из струн и ударять по ней, смотря - получится музыка или аккорд жалкий и дисгармоничный, как карканье скального наездника? Сейчас бог лишь утомлённо присаживается на кушетку и просит Ллерана сесть рядом. Прохладные ладони – серая и золотая – ложатся на виски. Атерас всё ещё довольно смущённо раздумывает о приглашении, вернее о словах, которым оно было высказано. Эта негласная формула – о чём-то другом. Можно сказать «пойдём со мной», и это не будет звучать так, но «иди со мной»… Атерас даже не знает, был ли кто-то достаточно полоумный, чтобы размышлять о подобном кощунстве по отношению к Вехку? И не все ли данмеры знают о его любвеобильности, что могло бы предположить… Могло бы. Только посмотреть на него сейчас – тень тени, и тень, восставшая из теней. Хотелось бы коснуться его самому. Дозволено ли? - Призрачный Страж нельзя надеть просто так, - Вехк убирает волосы Ллерана от лба, и снова трогает кончиками пальцев виски. – Я дам тебе вспомнить, как это делается. Иначе боль ослабит тебя так, что ты не сможешь действовать. - Вспоминают то, что знали. Так вы верите, что я Нереварин, серджо? - Вера для богов слишком большая роскошь, - улыбается Вехк. – Закрой глаза. Тебя перенесут за пределы времени, чтобы избежать неприятных ощущений… Парение во тьме без верха и низа. Вспышки, обнажающие кости земли. Звёзды, выколотые белым из чёрного. Дежа-вю, в котором Ллеран видит Векха наконец тем, кем должен был – но так и не находит ни одного зеркала, чтобы понять, кто смотрит его собственными глазами. - Вот, теперь ты… знаешь это. Снова. – Вехк убирает руки поспешнее, чем стоило. Ллеран не знает, как понимать эти сомнения. Ему не хватает... этих пальцев. Почему нельзя попросту попросить дотронуться ещё?... - Твоих друзей больше не будут преследовать. Жрецы-Отступники не желали зла. Что ж… у нас есть ещё время. Для вопросов. Или взаимных обвинений. Или советов. Ты можешь даже уйти прямо сейчас, если хочешь. Но Ллеран спрашивает. Детальные планы – куда должен двигаться, что получить. Как лучше драться; какие применять заклинания. Спрашивает и другое - о старых временах, о Нереваре и своих снах. Вехк вежлив и корректен. А ещё не говорит ничего такого, что не мог бы сказать имперской пешке, и это почти оскорбительно, потому что в разных глазах на исхудавшем лице куда больше, чем стратегические и тактические ориентировки да справка из проповедей да исторических книг. Ллерану хочется потрясти его или ударить. Вероятно, удар существа, перенёсшего корпрус, будет чувствительным даже для бога. Только тот всё равно отводит взгляд невпопад, смотрит то слишком пристально, то мимо. - Вы ничего не дадите мне, кроме инструкций, верно, сэра? – усмехается Ллеран, когда бог поднимается с кушетки и отходит к шкафу - с того так давно не стирали пыль, что чёрное дерево стало белым. - Я дал тебе возможность пользоваться Призрачным Стражем. Остальное уже не так важно. - Почему бы вам не убедить меня, что сумасшествие, выходящее из снов и захватывающее Морровинд, реально для меня? Почему бы просто не сказать, кто я? Я готов к любой из необходимых правд. - Как и я. Вехк оборачивается. Протягивает ему ладонь – на ней соцветие коды, переливающееся призрачным светом. «Ты любил эти цветы. Он тоже», - проносится в голове эхо, и вот оно наконец звучит именно так, как должно было. «Ты должен вспомнить. Я подскажу тебе, когда увижу». Ллеран озирается, но нет никого, кроме бога, в этой комнате – а в голове Атераса всегда достаточно голосов. Вехк улыбается выжидательно и довольно… формально. Что-то прячет под этой натянутой вежливостью. Пора уходить? Ллеран выходит из Храма на рассвете. Присаживается на перила, смотрит на текущую вниз по аркам воду. Ветер здесь холодный. Дует, как хочет. Сквозь утреннюю дымку вдалеке видна Красная Гора. Никто не скажет больше ничего. Хочешь – иди, хочешь – оставайся здесь, да только уже поздно. Всё поздно. Даже сделать вид, что ты просто случайный прохожий, и убраться подальше – в Эльсвейр, в Гратвуд, в Алик’р. Куда угодно. Хороших чародеев ценят по всему миру, неужели Телванни не найдёт, куда пристроиться?... Ллеран вертит в пальцах цветок коды, прикладывает к губам. Бросает в воду, и тот падает вниз, вниз вместе с ней, утопая в воде канала, но всё равно светясь.